Текст книги "Разрушители (сборник)"

– Скачка магического фона не было, – вмешался Ребенген. – Если бы что-то случилось, я бы знал.

Дальнейшее напоминало сон морфиниста: тварей становилось все больше, а подбирались они к дороге все ближе. Поначалу они стыдливо прятались между камнями и старались не бросаться в глаза, но постепенно болезненное любопытство выдавило их из укрытий. Кошмарные создания, не просто задуманные страшными, а искореженные, изуродованные, какие-то полуразобранные и вопиюще неживые. То ли под действием дикой магии, то ли в результате старых травм созданные человеком правильные формы исказились и деформировались, оставив неизменными только орудия убийства – зубы, когти, булавы, бивни, шипы и лезвия. Истинная сущность Древних тварей словно бы выпирала из-под бутафории. Они были убийцами, они были – сама Смерть.

Серые зачарованно разглядывали парад уродцев.

– Ты смотри! – приглушенно восхищался Харек.

– На что?

– Это же Древние!

– Демоны как демоны.

– Ты не понял! Они смотрят, им интересно, они сдерживают голод ради того, чтобы посмотреть! Это несомненное доказательство разума.

– Тоже мне новость!

Серый качал головой:

– Я все забываю, что ты побывал в Ганту. Ты пойми, наши Древних изучают только по следам на костях: кто их встретил, тот в живых не остается. Среди Следопытов ходит уйма легенд и слухов, половину которых контора предводителя официально опровергает. В клетку можно посадить только какую-нибудь мелочь типа н’нода, а н’ноды думать не умеют. Как твари обмениваются информацией? Умеют ли они говорить, использовать магию, древние механизмы?

– Разве у вас не сохранились предания об Эпохе Хаоса?

Харек усмехнулся:

– Будешь ли ты судить о Пограничных Стражах по тому, что говорят о них люди?

Эта мысль мне не понравилась. Я и так от неопределенности с ума схожу, а теперь еще буду гадать, есть ли во всех этих лекциях о самотворящемся колдовстве хоть что-то достоверное…

– Тебе-то, конечно, ничего, но остальные пусть держатся от них подальше, – после паузы добавил сотник. – От них исходит Мгла, это плохо для здоровья.

Поддавшись порыву, я погнал испуганно храпящую лошадь к обочине. Создание, напоминавшее длиннолапую ящерицу, резво шарахнулось прочь. Не сговариваясь, все твари пришли в движение, убираясь за пределы досягаемости. Я не стал больше испытывать судьбу и до самой Обители Мормы чинно ехал в середине колонны.

Ехать и вправду оставалось совсем чуть-чуть: дорога вильнула, огибая гряду каменистых холмов, и перед нами раскинулась уютная зеленая долина. В середине ее, как цветок на ладонях, расположилась Обитель Мормы. Стены знаменитой крепости высотой, скажем так, не впечатляли. Почти все пространство внутри занимал гигантский купол древнего собора в обрамлении полуразрушенных культовых построек. Все правильно, в былые времена защитой Обители были вера и магия, воинов здесь не жаловали, но последние монахи покинули это место добрую тысячу лет назад. До основания Арконата древний монастырь лежал в руинах, и только с началом пограничных войн повелители Шоканги ввели сюда свой гарнизон. Мастеровые заново отстроили из дикого камня стены и ворота, маги обновили защитный периметр, но дальше этого восстановление не пошло. Никто не пытался рыться в здешних руинах (от этой мысли Тень Магистра охватило томительное волнение) и выяснять, каким богам поклонялись в циклопическом соборе, однако я слышал, что где-то здесь есть удивительные фрески еще дохаосных времен. Обязательно надо посмотреть. И как только такие вещи сохраняются?

В долине демоны как-то приотстали, а лошади, измученные страшным соседством, рванулись вперед. Заминка вышла только у ворот, которые не стали открывать ввиду близости тварей, – внутрь Обители мы проникли через малую дверцу.

После просторов Феналле каменные стены показались мне ловушкой. Особенно – темный и длинный подбашенный коридор. Внутренние ворота крепости не спешили открываться, охрана недоверчиво разглядывала нас сквозь бойницы, а список контрольных вопросов все никак не заканчивался. Мастер Ребенген с достоинством отвечал, мэтр Кейз и мэтр Трауп время от времени коротко поддакивали. Серые воспринимали занудную процедуру как должное, Стражи откровенно скучали, а я чувствовал, что этот каменный закуток все сильнее напоминает мне Ганту. Только-только я избавился от прежних страхов и тут же приобрел новые. Вернусь домой совсем больным и сумасшедшим…

Однако настал тот момент, когда охранники не смогли придумать новых вопросов. Раздались команды, заскрипел ворот, и тяжелые внутренние створки начали открываться. По ту сторону их находились свет, тепло и безопасность. Мы вошли в Обитель Мормы.

Задержка позволила известию о нашем прибытии разнестись по всей крепости. Едва клацнули замки на воротах, внутренний дворик мгновенно наполнился Пограничными Стражами, шумно приветствующими возвратившихся товарищей, переправленными в Обитель Серыми, которые тоже хотели приветствовать, и конюхами, пытавшимися увести лошадей. Пространство вскипело эмоциями и движением. Для полноты картины не хватало женщин и детей, но это только потому, что гражданские в Обители не жили. Прочие встречающие попасть во двор даже не пытались. Комендант Обители, оглядев происходящее с лестницы, принялся приветственно махать рукой, предлагая нам самим пробираться к нему.

Тут надо понимать: командиры у Пограничных Стражей свои, но доверить им руководство крепостью может только сумасшедший. Всякими хозяйственными вопросами, снятием шероховатостей в отношениях с местными жителями и организацией досуга Пограничных (а это очень важный вопрос!) занимаются специальные люди, обычно именуемые просто координаторами. Но старшему координатору Обители Мормы подчинялась дюжина координаторов рангом поменьше, все здешние маги и обслуживающий персонал, поэтому он носил звание коменданта, однако угомонить Пограничных своим словом все равно не мог. За спиной коменданта появился Страж с ярко-голубой повязкой дежурного на темно-красной повседневной форме (сочетание, полностью отражающее представления Пограничных об эстетике). Дежурный опознал бардак и зычно рявкнул что-то типа «стоять-бояцца!», от чего все замерли по стойке «смирно» прямо там, где находились. Свободного места сразу стало вдвое больше.

Мастер Ребенген величественно, но быстро зашагал к лестнице. Комендант, энергично жестикулируя, выцедил со двора всех посторонних, и Пограничные продолжили галдеж как ни в чем не бывало.

Я чувствовал себя так, словно меня демоны пожевали. Замечательно. Значит, к боязни замкнутого пространства добавится еще и страх перед толпой. Отличное сочетание для будущего повелителя Шоканги! Надо было срочно снять напряжение, отдохнуть и выкинуть из головы всякую фигню, пока она не пустила там корни. Тень Магистра настойчиво предлагал развеяться – например, проинспектировав карманы здешних обитателей. Просто поразительно, какие интересные вещи иногда обнаруживаются в карманах у людей! А еще у гатангийских воров существовала поговорка «снять доспехи со Стража», означавшая признание высшей степени воровского мастерства. Разумеется, разыгрывать Пограничных я не собирался (они и так с башкой не дружат), но сейчас в Обители квартировали по меньшей мере четверо орденских Стражей, над которыми можно славно подшутить.

Шум и толкотня остались позади. Мы не спеша брели по лестницам и переходам, оставшимся еще от древнего монастыря, наслаждаясь полузабытым ощущением безопасности. Дежурный увел Серых устраиваться в отведенной для них казарме, маги сами знали дорогу к своим, а меня с мастером Ребенгеном комендант решил проводить лично.

– Как добирались? – вежливо поинтересовался он.

– Увлекательно, – признался мастер Ребенген. – Вы знаете, что по периметру долины собралась половина демонов континента?

Комендант мрачно кивнул:

– Они начали появляться утром, по одному. Сначала мы еще пытались их считать, но бросили на втором десятке. К полудню капитан Крамер вынужден был отозвать разъезды.

Мои брови удивленно поползли вверх – Пограничный Страж отказался принимать бой! Надо познакомиться с этим Крамером. Уникальная, должно быть, личность.

– Никаких колебаний фона не было, так что это не Прилив. Главная странность в том, что твари пропустили солдат в крепость и не реагируют на провокации. Только поэтому я решился не давать тревожный сигнал и позволить вам приблизиться. Поначалу эта идея казалась мне совершеннейшей авантюрой.

Что-то подсказывало мне, что я знаю имя автора этой идеи.

– Все верно, – успокоил его мастер Ребенген. – Для кружного пути у нас вульгарно не хватило бы припасов. Зато мы потратили бы кучу времени, чтобы убедить их идти прямо.

«Их» – это он про Пограничных Стражей. Получив команду не приближаться к Обители, они не стали бы вникать в тонкости – сами бы не пошли и нас не пустили.

– Прямо? То есть вы хотите сказать, что присутствие чудовищ вас не смущало?

– Вопрос смущения здесь неуместен.

– Какое-то новое оружие Серых? Я слышал, что они эффективны только против одиночек.

– Ну и оружие тоже, – обтекаемо ушел от ответа маг.

Комендант почувствовал в голосе чародея фальшь и нахмурился.

– Нельзя ли поподробнее, мэтр? – В его интонациях зазвучала сталь. – Мне приходится принимать решения, от которых зависит жизнь сотен людей. Я бы хотел знать, что происходит. Кроме того, мое руководство требует подробного отчета.

Руководство – это означало папу. С повелителем Шоканги вынужден был считаться даже мастер Ребенген.

– Хорошо, – смирился чародей. – Мы можем устроить что-то типа брифинга. Но я прошу максимально ограничить круг допущенных к информации людей. Только старшие командиры!

Комендант кивнул и немного расслабился.

– Я бы хотел, чтобы на совещании присутствовали представители Серых Рыцарей, – заметно дружелюбнее добавил он. – Их мнение о проблеме может быть полезно, но я хотел бы, чтобы вы его прокомментировали.

Ребенген обреченно вздохнул.

Я подавил рвущуюся к губам улыбку. Совещание с участием Гверрела! Бедняга комендант просто не понимал, на что напрашивается. Мне совершенно необходимо было туда попасть. Я тоже нуждался в информации, и, пожалуй, даже отчаяннее, чем все прочие. И если Великий Лорд не старший командир, то кто?

Нам с мастером Ребенгеном отвели на двоих половину уютного домика, построенного под самой стеной храма в знакомом арконийском стиле. Здесь было намного комфортнее, чем в древних кельях, но выходило так, что комендант не знает о том, что принимает у себя наследника повелителя Шоканги. Паркер обо мне знал, а комендант – нет. Это полностью соответствовало иерархии ценностей моего отца: Пограничным Стражам он мог довериться, но людям – никогда.

Едва за нами закрылась дверь, мастер Ребенген (забавное исключение из всех отцовских правил) повернулся ко мне с видом мрачным и решительным:

– Я предпочел бы разъяснить тебе все в спокойной обстановке, Гэбриэл, но не думаю, что у нас много времени: сэр Эндрю нервничает, и его можно понять – массированной атаки демонов периметр не выдержит. Поэтому слушай и не перебивай. Ты знаешь, откуда взялись Черепа и Арконийский орден магов?

Я помотал головой. В моем присутствии два этих явления впервые упоминались подряд.

– Гм. Полагаю, предыстория событий будет известна всем присутствующим. С нее и начнем. Согласно летописям, когда гильдия алхимиков справилась с хаосом, вызванным творениями техномагов Феллы, она первым делом организовала систематические исследования Пустоши. Не тварей, а именно Пустоши, так как зона умирания, первоначально охватывавшая только Феллу и Истар, продолжала распространяться с устрашающей скоростью. Мир тогда был больше, намного больше, чем теперь, и возможности у алхимиков были немалые. Они сумели установить три истины. Три! Во-первых, наличными средствами демонов победить невозможно. Даже если их испепелить, а пепел растереть и развеять, они все равно вернутся, используя для этого малейшее колебание магического фона. Даже необязательно заклинание, достаточно большой группы людей, сильных эмоций, массового убийства, а таких вещей совсем избежать невозможно. Во-вторых, Пустошь нельзя остановить. Пустошь представляет собой низший уровень энергии, дыру, которая аккумулирует в себе остатки магии. Любой жизненный процесс, даже рост травы, способствует ее увеличению. Бороться с Пустошью – все равно что заливать костер маслом. В-третьих, гибельный процесс начался еще до того, как техномаги Феллы решили отличиться. Изменения подспудно копились не один десяток лет, ориентировочно с того момента, как перестал существовать Темный орден. В мире начали множиться стационарные магические феномены – неуязвимые монстры, нерушимые клятвы, родовые проклятия и прочие извращения. Дело шло к тому, что не то что заклинание, одна неосторожная мысль будет призывать к жизни вереницу кошмаров. Понимаешь? Вырвавшиеся на свободу твари не были творцами Хаоса, они просто ненароком нажали на спусковой крючок.

Эти открытия прозвучали как смертный приговор. Естественно, разные люди реагировали на него по-разному. Зеферидцы почему-то попытались объявить Разрушителей мифом и уничтожить все упоминания о них, породив Великое Зеферидское Безумие. Чем оно закончилось, мы не знаем, так как связь с побережьем потеряна много веков назад. Также мы не знаем судьбы множества других сект, искавших спасение в потустороннем мире.

В веках уцелели две точки зрения, которые объединяло одно: понимание, что спасти мир – весь мир, а не одно лишь человечество – может только возвращение Разрушителей.

Последователи первой точки зрения сейчас известны как Черепа, а изначально именовались Обществом Ищущих. Они рассматривали появление Разрушителя как случайную комбинацию факторов активации и сознания, пригодного к активированию. Черепа приносили жертвы сотни лет, раз за разом повторяя ритуал Посвящения Темных и раз за разом получая вместо живого Разрушителя труп. Изначально в последней стадии ритуала, Пробуждении, необходимо было участие Темного адепта. Разрушителю для появления необходим был Разрушитель, Ищущие зашли в тупик и превратились в горстку полубезумных фанатиков.

Последователи второй точки зрения развивали теорию метафизического единства, созданную еще до Хаоса одним великим чародеем, последним из прежних. Он предлагал рассматривать всю совокупность живых существ, духов и природных явлений как взаимосвязанное целое. Ничто живое не хочет умирать, биться в агонии и обращаться в прах. Но жизнь естественным образом сопровождают страдания и ошибки, продленные в бесконечность, они нарастают лавинообразно, пока не сливаются в один непрерывный кошмар, в подлинный Хаос. Таково непреодолимое противоречие, присущее всему живому, ловушка выбора между мгновением ужаса и ужасом без конца. Магия, как квинтэссенция жизни, обостряет проблему до предела, поскольку создает условия для актуального бессмертия, осуществляемого за счет извлечения жизни из кого-то еще, кто при этом права выбора лишается. Согласно теории единства Вселенная, как живой организм, защищает себя от подобных эгоистических действий, порождая Тьму. Погружение во Мрак обрывает действие любых магических уз, позволяя материи проявиться в своем первозданном виде, обновиться и переродиться. Таким образом, Разрушитель, как и любое иное проявление Тьмы, является коллективным творением Мира, можно сказать – волей Провидения. Но люди отказались от бесценного дара.

Задолго до катастрофы тот чародей предвидел наступление Хаоса с холодной неизбежностью математической формулы: согласно его расчетам Темный адепт был не единственным, но лишь самым щадящим механизмом Разрушения. Конечным результатом Хаоса мог стать коллапс, заполнение мира дикой магией с последующим взаимным гашением элементарных потоков. Пустошь, удушившая собою все. Эта теория породила религию, известную теперь как Церковь Единого. Ну и нас.

Маги нашего ордена – последователи группы Аркона. Первоначально она представляла собой горстку диссидентов, которые не желали ждать, когда Вселенная либо Господь Бог явит свою милость и вернет людям Разрушителя. Они считали необходимым работать с мирозданием напрямую и подтолкнуть Вселенную к верному решению.

Природа ведь не разумна, рассуждали они, и может не понять, что совершает самоубийство. Равно же и допуская вмешательство Господа, мы не можем исключить, что Он ожидает от нас деятельного раскаяния. По их замыслу преодолеть страх перед смертью должна была помочь любовь. Нужно было создать в Реальности зародыш будущего, нечто, что Природа полюбила бы превыше всего и пожелала защищать. Место, обитателей которого Господь счел бы достойными своей милости. Достойными права решать свою судьбу самим.

Основатели Арконийского ордена магов поклялись создать совершенную страну, край благоденствия, существование которого докажет их способность действовать разумно и не причинять Вселенной бессмысленную боль. Было рассчитано идеальное место, подобраны наилучшие кандидатуры, согнаны статисты и обучен персонал. Поскольку материалом для этой «работы» являлись живые люди, самое меньшее, что грозило экспериментаторам за их творчество, – лишение магических сил. И я сильно подозреваю, Гэбриэл, что поначалу это выглядело даже хуже, чем деятельность Черепов. От неизбежной кары группу Аркона спасло не бегство через весь континент с караваном рабов и воинов, а Прилив. Поскольку тогда люди переносили путешествия по Пустоши гораздо хуже, чем сейчас, гильдия алхимиков оказалась бессильна пресечь безобразия.

Мастер Ребенген остановился, чтобы перевести дух. Или он просто ожидал от меня другой реакции.

– Я тебя шокировал?

Я пожал плечами:

– Да нет в общем-то. Папа все время твердил мне что-то похожее. Я просто удивляюсь, насколько он был близок к истине.

Мастер Ребенген усмехнулся:

– Это – да. У него было много поводов посмотреть правде в глаза. К тому же ходят упорные слухи о существовании Шокангийских летописей, которые берут начало от дневника того самого наемника, что стал первым Лордом Огня. Знаешь, Гэбриэл, твоя семья никогда не принимала участия в попытках изменить устройство королевства, поэтому повода покопаться в ваших архивах у ордена не было.

Я хмыкнул. Да, это наша традиция – уметь довести всех до зубовного скрежета, но так, чтобы при этом трогать тебя никто не решался.

– Что ты теперь чувствуешь? – Маг внимательно смотрел мне в глаза.

Я вздохнул:

– Чувствую, что те ребята за стеной готовятся устроить нам баню.

– Мм… Вряд ли. Если бы все было просто, они убили бы тебя еще в Ганту. Когда демоны принимают решение, то не колеблются. Думаю, наша жизнь висит на волоске, на то-о-неньком волоске. Да. Они просто не могут сделать выбор.

– Мило.

– На многое не рассчитывай. Ты должен найти способ остановить их, хотят они этого или нет.

– Почему я?

Ответить мастер Ребенген не успел: в комнату вошел Пограничный Страж с полотенцами и водой для умывания. Он степенно поклонился чародею, но воду первому подал мне. От этой нарочитой демонстрации иерархии мне вдруг стало совершенно по-домашнему уютно и тепло. И демоны, бегающие под стенами, сразу уменьшились до размера крупных тараканов. Здесь меня любят и ценят, а до прочего мне дела нет.

Мастер Ребенген наблюдал за этим невозмутимо, но в глазах его прыгали искорки. Смейся-смейся, старый задрота!

Продолжить волнующий рассказ чародею не дали: в дверь постучался посыльный от коменданта с настойчивым предложением явиться на обещанный брифинг. Сэр Эндрю желал получить ответы на вопросы немедленно. Мне бы такой напор…

Мы прибыли на место первыми. Нас ожидало большое сводчатое помещение с витражными окнами вдоль одной стены и низкой кафедрой в торце. Я не мог определить, для чего обычно используется эта зала, но стулья здесь были. И большая меловая доска в мелкую клетку. Я немедленно занял самое удобное место – у окна, спиной к свету, но так, чтобы было видно всех. От бодрящего травяного чая я отказался, чтобы не перебивать сон. Почему-то я был уверен, что брифинг надолго не затянется. Мы же не Серые Рыцари, чтобы часами толочь воду в ступе! В Арконате это не принято. Мастер Ребенген доложится, сэр Эндрю и Харек его дополнят, Гверрел попробует выступать, его заткнут, и все разойдутся.

Комендант пригласил одного из своих заместителей, координатора Штайса, и старшего над магами, мэтра Лейкли. От Серых были Харек и Гверрел, от гарнизона – упомянутый уже капитан Крамер. Зачем он нужен, я не понимал ровно до того момента, когда увидел его. Капитан Крамер воплощал собой средство психологического давления.

Вот уж воистину Пограничный Страж! Один вошел – все сели. Загорелый до черноты, с выцветшими на солнце коротко стриженными волосами и почти того же цвета, желтовато-серыми, глазами. Уже не молодой, но все еще очень сильный, поджарый, всегда готовый к движению, словно хищный степной зверь. В его присутствии вдруг стала заметна молодость Харека и нездоровая бледность Гверрела, даже мастер Ребенген начал выглядеть чуть жеваным и изможденным. Если существовал способ призвать в зал дух повелителя Шоканги, то это был как раз тот случай. Настроение у собравшихся сразу стало сугубо деловым. Капитан Крамер тоже решил сесть со стороны света и осторожно скосил глаза, выясняя, кто это его опередил.

Мастер Ребенген обменивался с присутствующими ничего не значащими фразами. Наконец комендант прокашлялся и дал знак начинать.

– На этой поспешной встрече я настоял, учитывая исключительную остроту положения. – Сэр Эндрю обвел взглядом собравшихся и встретил понимающие кивки. – Не исключено, что первоисточником проблемы является миссия мэтра Ребенгена в землях Серых Рыцарей. Поэтому я бы хотел получить объяснения происходящему от обеих участвовавших в деле сторон.

Комендант явно привык общаться с Пограничными Стражами. С ними только так и можно: прижать и требовать ответа. К сожалению, из присутствующих требовать умел не только он (Гверрел воинственно вздернул подбородок). Мастер Ребенген величественно встал и попытался увлечь дискуссию в конструктивное русло.

– Господа, я хочу, чтобы вы поняли: текущую ситуацию нельзя объяснить двумя словами. Поэтому я прошу выслушать меня до конца. Бессмысленно скрывать, что повелитель Шоканги заключил с предводителем Серого Братства договор, согласно которому Братство обязалось вернуть в Арконат присутствующего здесь юношу, а Лорд Бастиан – открыть границу Шоканги для переселенцев из Горной Цитадели. Орден магов поставлен в известность о данном соглашении и принципиальных возражений по нему не имеет. Отношения с подданными – прерогатива Лордов.

Сэр Эндрю был, мягко говоря, удивлен такой позицией.

– Это означает, что все присутствующие, как присягнувшие правителю Шоканги, так и не являющиеся его подданными, обязаны содействовать успешному завершению нашей миссии!

Мэтр Ребенген сделал паузу, позволяя сказанному достигнуть сознания слушателей. Это было ошибкой.

– Первое, что мы должны потребовать, – это подробный отчет о происшедшем в Ганту! – подпрыгнул на своем месте Гверрел.

И сразу зашушукались: «Ганту, Ганту».

– Зачем? – пожал плечами Ребенген, стараясь сохранять спокойствие. – Да, юноша там был, именно это и стало причиной обращения к Серому Братству. Но он оказался там случайно, его наблюдения обрывочны и не профессиональны. Они ничего не говорят нам о мотивах Древних тварей, только о том, что их поведение все сильнее отклоняется от нормы.

– А откуда вообще мы знаем, как они должны себя вести? – не утерпел я.

– Из технического регламента, – не очень понятно пояснил маг. – Предки, создавая тварей, очень подробно описывали их свойства и возможности. Отдельно – для каждого из своих созданий, отдельно – для вида в целом. Некоторые из этих описаний нам удалось добыть. Естественно, только на демонов Феллы технического описания Ракшей не существует.

– Архив разработчиков! – потрясенно выдохнул Гверрел. – И вы скрывали это от людей?!!

– И что бы вы сделали? – ощерился маг. – Даже если допустить, что мы все перевели верно.

– Подобрать ключ, найти уязвимые точки…

– Чушь! Единожды созданное самотворящееся заклятие существует, пока не наступит полный Хаос. Тут ничего не изменить. – Сказал и тут же поправился: – В смысле нам не изменить. Что подводит нас ко второй части, если позволите…

– Позволите?!! – взвился заклинатель. – Уникальные данные, которые могли бы спасти тысячи жизней…

У меня появилось нехорошее чувство, что мы просидим здесь всю ночь.

Тем временем капитан Крамер встал, скользнул Гверрелу за спину и заткнул ему рот ладонью, а другой рукой надавил на шею, принуждая заклинателя сесть и не трепыхаться. Никто не стал вмешиваться, даже Харек. Особенно Харек. Гверрел возмущенно мычал и вращал глазами.

– Спасибо, – куда-то в пространство сказал мастер Ребенген. – Во избежание несправедливых упреков хочу подчеркнуть: имеющиеся у нас данные только подтверждают то, что всем давно известно. Древние твари не могут быть уничтожены магическим либо иным оружием, только временно выведены из строя. Предки полностью полагались на Ключи Вызова, но после появления Ракшей твари стали к ним невосприимчивы. А описания Ракшей у нас нет. Возможно, наш уважаемый друг сумел взять себя в руки?

Капитан понял намек и отпустил Гверрела. Заклинатель возмущенно одернул воротник, но снова скандалить не стал. Крамер сел на свое место.

– Возвращаясь к договору. Это не просто частное политическое решение. Затронуты самые основы существования Арконата! На нас возложена ответственность за будущее нашей страны…

– Еще одно жертвоприношение? – сквозь зубы процедил Гверрел.

Мастер Ребенген запнулся. Я так понял, что самообладание изменило моему наставнику. На лице чародея явственно проступила борьба между необходимостью выглядеть прилично и желанием нахамить. Он сдался.

– Уважаемый, а что, по-вашему, вы наблюдали во время нашего увлекательного похода? Намекаю: такое черное, подвижное и тварей пугает?

Заклинатель смутился:

– Ну это же не…

– А?

Установилась звенящая тишина.

– Что? – не выдержал я. – Что «не»?

Гверрел смотрел на меня, и глаза его постепенно округлялись.

Я рассвирепел. Я не я буду, если Крамер не отметелит всю эту публику, как святой блудницу!

– Я – Лорд и имею право знать…

Теперь глаза стали круглыми еще и у Харека. На лице мэтра Ребенгена появилась нехорошая, мстительная улыбка.

– Господа, – елейным голосом пропел он, – позвольте представить вам Гэбриэла сына Бастиана, наследника Великого Лорда Шоканги. – И после небольшой паузы: – Первого за три тысячи лет человека, способного воззвать к силе Разрушения.

– За тысячу, – машинально поправил я.

– За три, – серьезно подтвердил Харек. – При основании Арконата они подделали хронологию.

Это меня добило.

– На фига?!

Гверрел набрал в грудь воздуху, готовясь открыть мне глаза на истинное лицо арконийских магов. Мастер Ребенген стащил с шеи очередной амулет, спокойно размахнулся и со всей дури шарахнул им по стене. Грохнуло, полыхнуло, меловая доска изменила цвет с черного на голубой. – Всем молчать, – с ледяным спокойствием объявил маг. – Говорить буду я.

Капитан Крамер встал и занял место между мной и магом. В двери просочилась парочка бравых подчиненных капитана, и дискуссия сошла на нет.

– Лорд Бастиан хочет вернуть сына. Серое Братство хочет получить убежище. Все мы в целом нуждаемся в адепте Разрушения. Тем не менее Лорд Гэбриэл оказался в Ганту потому, что его пытались убить. Покушавшийся не ограничился в своих действиях территорией королевства, есть все основания думать, что найти нас в Феналле демонам помогли. Мы не можем и дальше полагаться на везение, Лорда Гэбриэла необходимо защитить любой ценой! К сожалению, на данный момент я не могу сказать, откуда в следующий раз будет исходить угроза. Орден магов прилагает все усилия, но виновный все еще не схвачен.

Взгляд капитана Крамера лихорадочно заметался по залу. Пограничного понесло. Того и гляди прикончит всех присутствующих для пущей верности. Не пора ли координаторам вмешаться?

– Почему?!! – обреченно возопил Гверрел. Харек ухватил его за рукав и настойчиво увлек на место. Заклинатель вырывался и отпихивал его ногой. – Как орден мог допустить подобную ситуацию? Куда смотрели ваши хваленые Целители?! Мы должны действовать немедленно!

– Угу, – мрачно пошутил мастер Ребенген. – Всех убить.

Капитан Крамер дернулся вперед, и я понял, что действовать нужно немедленно.

– Тихо, тихо, тихо! Нет никакой угрозы. – Главное теперь – говорить монотонно, непрерывно и все время менять тему. – Помнишь, как меня зовут? Где бабушка, где наша бабушка?

Пограничный нахмурился, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз видел пожилую леди. Я воспользовался секундным замешательством, чтобы подойти к нему вплотную и вцепиться в его портупею. Нет, удержать его я бы не смог, но теперь, чтобы броситься на присутствующих, ему потребовалось бы меня толкнуть. Все-таки какой-то фактор торможения. Правда, за моей спиной оставались двое подчиненных капитана, но ухватиться сразу за троих я не мог. Оставалось болтать без умолку, стараясь сбить его с мысли и не позволить отдать приказ.

– А давайте играть в лапту! Знаешь, сколько у меня в кармане шариков? Кошка по полу идет, мышка под полом живет. Если мы постараемся, то найдем самый большой бутерброд в мире! Это очень важная потеря. Скажи, как меня зовут?

Если в промежутках между потоками бреда вставлять одну и ту же фразу, он неизбежно ухватится за нее, и цепочка ассоциаций уведет его в сторону от рокового решения.

– Милорд? – неуверенно переспросил Крамер.

– Правильно! Я – твой Лорд. Тебе нельзя стоять, тебе надо сесть. Прямо сейчас. Скорее, скорее!

Пограничный перестал сопротивляться. Я всегда распознавал тот момент, когда они отпускают вожжи и позволяют себя вести. Путем несложных па мне удалось увлечь Крамера к окну и усадить на место. Для надежности я продолжал держать его двумя руками – за мундир и за запястье. Под моей ладонью бешено бился пульс почти вошедшего в боевой транс бойца. Вот только Пограничных Стражей в боевом трансе нам и не хватало, в компанию к демонам за стеной!

Из присутствующих, пожалуй, только координаторы понимали, какая плюха пронеслась у них над головой. Ну и еще – Ребенген (чародей сильно побледнел и замер неподвижно, руки по швам). Я до боли стиснул зубы, опасаясь, что из меня сам собой посыплется гатангийский воровской жаргон. Нет, я никого не хотел оскорбить, просто эти словечки как нельзя лучше отражали эмоциональную остроту ситуации.

– Ну как, все в порядке? – Я рискнул отцепиться от портупеи Крамера и сосредоточиться на его руке. Для Пограничного он овладел собой исключительно быстро.