Текст книги "Горцы. III том. По тропам абрека"

Схватка

I

Бричка армянина тронулась по Георгиевской улице, покрытой мостовой в сторону клуба Общественного собрания. Проехав Георгиевскую церковь, бричка остановилась, а из нее лихо соскочил Хачатур. Он медленно направился по тропинке, между домами ведущей во двор одиноко стоящего дома. Горцы, не торопясь, друг за другом направили своих коней за ним, двигаясь в том же направлении. Армянин открыл маленькую калитку, вошел в небольшой дворик, и не торопясь направился к двери дома. Кута и Мисост остановили своих коней под огромным раскидистым деревом и спешились. Через несколько минут подошли Тан и Тембот, а также двое ногайцев, которые следовали за ними, тоже сошли с коней. Кута вместе с кабардинцами не проронив ни слова, наблюдали за происходящим.

– Хачатур постучал в дверь. Никто не ответил. Армянин еще раз, посильнее постучал.

Дверь медленно открылась и на пороге появился стражник с ружьем.

– Что случилось? Куда пришел? – недовольно спросил он.

– Мне нужен Ашот! – Хачатур направился прямо на стражника.

– Стой! Еще один шаг и стрелять буду! – стражник направил ружье на армянина.

На шум вышел еще один человек, как оказалось знакомый Хачатура, поэтому он отвел руку с ружьем своего товарища.

– Убери ружье. Хачатур, что тебе нужно? – вежливо обратился он.

– Мне нужен Ашот! Мне сказали, что его можно найти у вас – ответил Хачатур. Ни в разговоре, ни в манере его поведения не было ничего, что могло бы вызвать даже капельку сомнений.

– Нет его здесь. Сегодня даже не появлялся. Сходи к нему домой. Там точно найдешь его – коротко ответив, знакомый Хачатура удалился, а стражник, опустившись на стул, закурил. Хачатур вышел и ушел. Кута и Мисост пристально смотрели вслед своему верному другу, который с каждым шагом уходил от них все дальше и дальше. Пока горцы размышляли что делать дальше Тембот медленно подошел к стражнику. А тот, ни о чем не подозревая, тихо курил.

– Друг, не подскажешь, Ашот здесь? – спросил Мисост.

– Что это вы все сегодня заладили с этим Ашотом? Ашот да Ашот! Сговорились что ли? Не знаю я где ваш этот Ашот и кто он такой тоже не знаю! – стражник не скрывал своего раздражения.

Тембот стоял таким образом, что закрывал ему видимость входной калитки во двор, чем и воспользовался Тан. Стражник его увидел лишь в тот момент, когда он приблизился к ним. Стражник попытался вскочить, но было уже поздно – он не успел даже взять в руки стоящее рядом оружие, как горец его крепко обхватил. Но стражник оказался значительнее сильнее, чем казался, и с легкостью бы вырвался из рук Тембота, если бы не подоспевший Тан. Вместе с Темботом они скрутили стражника и повалили на пол. От грохота упавшего на пол карабина, выскочил знакомый Хачатура. Быстро оценивая сложившуюся ситуацию, он юркнул обратно в дом, потянув на себя дверь, но вовремя поставленная в створ двери нога Тана не позволила ему это сделать. К этому времени к ним подскочили Кута и Мисост, наблюдавшие за ходом событий перед домом. С ходу ударом рукоятки пистолета Мисост оглушил все пытавшегося вырваться из объятий Тембота, охранника дома.

Кута открыл дверь, навалившись на нее обеими руками. Он зашел в дом, а следом за ним и Тан, держа наготове заряженное оружие. Тан догнал убегающего второго охранника. Он развернулся и хотел ударить Тана, но кинжал кабардинца быстро свалил его с ног. Пока Тан разбирался с ним, быстро вошел из коридора Кута. Мисост и Тембот затащили в дом оглушенного стражника и плотно закрыли дверь. Дом оказался значительно больше, чем казался снаружи. Длинный большой коридор делил его на две половины. По обе стороны были комнаты, некоторые двери которых были закрыты. А в самом конце, напротив входной двери, было помещение, куда дверь тоже была закрыта. На оценку ситуации прошли доли секунды. Кута с Таном переглянулись и тихой поступью двинулись вглубь дома. У абрека в руках был карабин, а кабардинец шел с заряженным пистолетом.

– Федот, что там стряслось? Не даете толком отдохнуть, черти! – раздался недовольный голос из одной комнаты. Горцы остановились в немом ожидании. Вдруг резко распахнулась дверь, и один верзила набросился на Тана с кинжалом в руке. Но его острие не успело даже коснуться Тана, как верзила свалился, сраженный пулей карабина чеченца. Кабардинец стремительно ворвался в комнату, откуда на него напали, но она была пуста. В оглушенном выстрелом доме наступила гнетущая тишина, которая была быстро убита возней, доносящейся из комнат. Судя по всему, там готовились дать бой. Самое страшное заключалось в том, что горцы не знали о количестве своих противников, но а в том что они вооружены сомнений никаких не было. Мисост и Тембот с коридора ворвались в дом, держа свое оружие наготове. Кута кивнул головой на комнаты, предупреждая, что опасность таится там. Он открыл ногой дверь комнаты, рядом с которой стоял, но она оказалась пуста, лишь карабин валялся рядом с кроватью. Кута быстро бросил оружие Тану, а тот обрадованный, заткнув свой пистолет за пояс, быстро зарядил карабин, благодарно улыбаясь Куте. Вдруг, выскочившие с левой стороны коридора двое мужчин, открыли огонь по горцам и исчезли. Горцы побежали за ними, но коварная пуля, выпущенная противником, пронзила спину Тембота, но ответный выстрел Мисоста, замертво свалил врага. В этой суете неожиданно начавшейся борьбы, горцы даже не заметили, что они оставили неисследованными две комнаты. Именно вышедший из этих комнат анархист, и начал им стрелять в спину. Пуля попала в спину Темботу и прошла насквозь, разорвав ткани живота на выходе. Кровь хлынула из раны мужественного кабардинца. Он побледнел, но не издал ни звука.

Мисост заскочил в комнату и, стянув с кровати большую простыню, перевязал рану своего друга, чтобы хотя бы немного остановить кровь. Коридор, что вел налево, был уже пуст. Горцы побежали на лестницу, ведущую вниз и стали спускаться, когда по ним вновь открыли огонь. Стреляя в ответ, Кута с Таном оказались внизу, в небольшом подвальном помещении. Патроны у них закончились, а перезаряжать, не было времени, поэтому горцы выхватили кинжалы. Но патроны закончились и у врагов. Их было трое, у двоих кинжалы, а у одного штык от винтовки. В рукопашном бою горцам не было равных, поэтому кинжальный отблеск быстро решил исход этой битвы. Кроме небольшого ранения, полученного Таном в руку, борьба закончилась тем, что все противники были повержены. Вдруг горцы услышали стук, что раздавался из одной двери. Горцы быстро ее взломали и заскочили в комнату, в которой как оказалось, и находились пленники, среди которых был молодой ногайский князь и его соплеменник, освобождать которого Мухарби и приезжал. Это оказалась секретная тюрьма, куда анархисты-коммунисты помещали похищенных людей. Здесь помимо ногайцев, был армянин, который исчез несколько месяцев назад, двое казаков из соседних станиц, несколько мещан, купец из Ростова, и несколько горцев приехавших в Армавир по делам торговли. В подвал спустился один из ногайцев оставленных следить за обстановкой снаружи. Он бросился обнимать своих освобожденных друзей.

– Кута, Тембот очень сильно ранен. Пуля задела его. – Мисост был всерьез взволнован.

– Где именно рана? – спросил абрек, быстро заряжая свое ружье.

– Чуть выше пояса, возможно задета печень. – Мисост также начал заряжать свое ружье.

– Все свободны! Вы освобождены! Как можно скорее бегите отсюда, стараясь не попадаться никому на глаза, потому что здешние люди плотно связаны с жандармерией. Вас, наверное, ищут везде! Нет разницы в том, виновны вы или нет, но старайтесь замести свои следы, иначе вас посадят либо убьют. – Кута начал быстро подниматься по ступенькам. – Мисост, возьми Тембота и быстро уезжай. За Синюхинской балкой есть черкесское село. Доставьте его срочно туда. Там ему ничего не угрожает и окажут всю необходимую помощь. – сказал Кута, а потом крикнул идущему навстречу ногайцу.

– Пока в селе не поднимут шум, быстро уходите на восток, забирая с собой Мухарби. Там, вы сможете перейти в ногайский хутор под названием Адиль Гирей, а рано утром уже уедете домой – сделав это поручение, Кута быстро вошел к Темботу.

Оглушенного ими стражника в коридоре уже не было. Кажется, он сбежал, поэтому времени на раздумий не было. Горцы быстро вышли. Освобожденных ими пленников и след простыл, словно они улетели отсюда на крыльях ветра. – Кута, ты что будешь делать? Ты один здесь останешься что ли? Пошли, вместе уйдем! Ногайцы уедут к себе домой, а мы уйдем к Хапагожу. – Мисост искренне переживал за своего чеченского друга.

II

Кони кабардинцев стояли во дворе, привязанные, но а Кута никогда не привязывал своего скакуна Князя – таковые они правила абреков. И кони их, также как и хозяева одинаковы готовы бывают как к жизни, так и к смерти. Приученные к риску кони абреков, умели искусно скрываться от врагов, и со скоростью света лететь навстречу хозяину, попавшему в беду. Горцы быстро попрощались с ногайцами. Пока они выходили со двора, горцы увидели, как по Георгиевской улице им навстречу несутся боевики-анархисты. Но сраженные пулями черкесского отряда Темрука, они не успели дойти до горцев.

Анархисты кинули бомбу в сторону черкесов, но ее взрыв был слишком далек, поэтому бомба не смогла навредить отряду Темрука. Черкесы двинулись в сторону своих товарищей.

– Мисост, не будем тратить времени на разговоры. Вместе с Таном срочно вывозите отсюда Тембота, а я как могу, задержу их. За меня не переживайте! Я очень хорошо знаю эти места, поэтому смогу спастись. Уходите! Пусть Аллах оберегает вас! Если суждено, обязательно увидимся! – сказал Кута, хлопая по крупу коня Мисоста.

Кабардинцы быстро растворились в дымке гаснущего непростого дня. Кута начал без остановки стрелять по врагам. Пули дождем сыпались и на него. Чеченец понял, что в считанные секунды окажется в окружении, поэтому знал, что нужно как можно скорее отсюда уходить. Раздался свист абрека и в доли секунды, словно сошедший с небес, перед ним фыркая, встал его верный скакун.

Кута только вскочил на коня, как увидел возвращающихся кабардинцев, с которыми он только что попрощался. Они спустили с коня раненого Тембота.

– Темрук, скажи своим ребятам, чтобы вывели из села наших коней – чеченец давал команды, непрерывно ведя огонь по врагу, таким образом, прикрывая горцев от пуль летящих со всех сторон наступающих анархистов.

– Берегись! Здесь тоже полно террористов! – крикнул Мисост чеченскому абреку. Кута шлепнул своего коня по крупу. Скакун, понял команду и перескочив через ворота, исчез.

– Что случилось? Почему вы вернулись? – абрек был в замешательстве, не понимая действия своих друзей.

– Тембот не смог бы верхом передвигаться. – коротко ответил Мисост. Вдруг они увидели как им навстречу бегут двое ногайцев.

– Вы-то хоть зачем вернулись? – Кута не скрывал своего раздражения.

– Мы отдали своих коней освобожденным братьям! Когда мы выехали в безопасное место, мы услышали стрельбу. И тогда мы поняли, что кто-то из вас начал борьбу, поэтому и вернулись. Оружие у нас есть – улыбнулся ногаец, поглаживая свой карабин, отобранный у врагов, который вручил ему Кута. Вместе с ногайцами, горцы зашли в дом, в который они ранее покинули, потому что враги со всех сторон сжимали круг.

– Уже вечереет. До ночи мы сможем продержаться, а вот утром надо решать как нам выбираться из этого жестокого тупика. – Кута не был растерян. Под шквальным огнем, друзья успели заскочить в дом.

– Закройте плотно двери! Нельзя допустить, чтобы они дошли до порога! Они возможно кинут бомбу. Хасан, Темрук, вы должны оставаться здесь, чтобы следить за обстановкой во дворе. Если вдруг они начнут двигаться сюда, не раздумывая открывайте стрельбу, но а мы начнем полностью следовать исследовать дом в поисках чего-то пригодного и полезного для нас.

Кута вспомнил об одной комнате, которую они в суете забыли открыть. Комната была изнутри заперта, поэтому пришлось дверь взламывать. Комната была чиста и совершенно пуста, а на кровати лежала мужская одежда. Ногаец зашел первым, а Кута с Мисостом стояли на пороге.

Не увидев ничего приметного, Калибек распахнул двери шифоньера и застыл в немом изумлении. Он восторженно посмотрел на горцев, потому что шифоньер был полон разнокалиберного оружия – карабины, пистолеты и немереное количество патронов. Теперь уже развеселился и Кута:

– Да с таким количеством оружия мы здесь несколько дней продержимся, если, конечно, они не подпалят этот дом!

Быстро отнесите оружие и патроны нашим товарищам, а мы сейчас спустимся в подвал и посмотрим, что происходит там – сказал Кута ногайцу, но а сам вышел вместе с кабардинцем. Не успели они сделать пару шагов, как в коридоре начали раздаваться выстрелы. Друзья быстро побежали наверх, а сзади них шел Калибек, волоча за собой огромный ящик. Коридор был весь застлан густым дымом пороха.

Хасан сидел на корточках, прижавшись к стене, и осторожно выглядывал наружу. Дуло его карабина было направлено между ставнями окна во двор. Остальные горцы тоже занимали позиции.

– Хасан, что случилось? – спросили у него подошедшие друзья.

– Несколько человек подошли к дому с намерением кинуть бомбу, мы открыли по ним огонь. – ответил Хасан.

– Здесь уйма патронов! – сказал Калибек, ставя перед своим земляком ящик.

– Мисост, осмотрите рану Тембота. Пока не стемнеет, они скорее всего не сунутся сюда. Я сейчас посмотрю есть ли из этого дома другой выход. Вряд ли преступники не имели потайных ходов. – сказал Кута и вышел, а следом за ним и Калибек. Они тщательно исследовали все комнаты и подвал. Кута усиленно что-то искал. Когда они зашли в кладовую, за комнатой, где они нашли оружие и боеприпасы, абрек заметил лестницу в углу, прислонённую к стене и сразу посмотрел наверх, на потолок. Природное чутье и интуиция не обманули чеченца и на этот раз – он нашел люк, с черным выходом на потолок! Кута поднялся по ступенькам. Кажется, на улице еще было светло. Сквозь узкие щели потолка можно было увидеть то, что происходит на улице. Вслед за Кутой поднялся и Калибек. Абрек легкими движениями, без единого шума, осмотрел потолок несколько раз. Его явно, что—то смущало, но Калибек, уважая жизненный опыт старшего друга, не встревал в его мысли с вопросами. Когда Кута отодвинул наваленные мешковины в сторону, из-под них показался люк, прорубленный в низ.

– Я так и думал, что не могли они заниматься своими грязными делами, не имея запасные выходы. – Кута словно говорил сам с собой, заглядывая вниз по проходу люка.

– Кута, разреши и мне с тобой спуститься. – подошел к нему молодой ногаец.

– Оставайся здесь. Я сначала должен сам понять что за ситуация внизу. Если вдруг там не будет лестницы, твоя помощь мне понадобится, поэтому жди здесь! – скомандовал абрек. Он быстро прыгнул вниз, а Калибек стоял на страже, держа наготове заряженное ружье.

Кута огляделся вокруг. Помещение было очень грязным – старые, облезлые стены, всюду по углам паутины, пыль, которая липла к глазам. Кажется, нога человека здесь не ступала давно, но на пыльном полу, тем не менее, можно было разглядеть свежие следы. Кута, притаившись, словно кошка, направился к порогу. Когда он оттуда вышел, взору Куты открылся огромный коридор. Теперь он понял, что под одной крышей находится два дома, следовательно, должен быть и еще один выход. Он осторожно подошел к окну. Деревянные ставни на всех окнах были закрыты, но из-за их ветхости, свет кое-как пробивался в помещение. Выглядывая из разных окон, абрек пытался разобраться с тем, что происходит снаружи. Первым делом он установил, что выход из помещения ведет прямо на улицу, потому что здесь не было двора.

III

Жандармы, полицейские и филеры тут во всю сновали, но нигде не было замечено занятых их позиций, значит, они приняли решение пока не вмешиваться в эти разборки. Было очевидно, что бандиты смогут пройти потайным ходом только под покровом ночи. Чеченец не сомневался, что они обязательно воспользуются этим домом, чтобы проникнуть к ним в тыл. А жандармы и не подозревали, что имеется выход на эту сторону. До того, как подняться наверх, абрек проверил входную дверь. Она была заперта на внутренний замок, но сломать дверь не представляло большого труда. Поднимаясь наверх, абрек уже имел четко выработанный план. Затемно необходимо будет в этот дом перебросить группу горцев, чтобы встретить врагов. Когда Кута зашёл в комнату, где был проход на потолок, в ее проеме показалась голова Калибека. Помощь ногайца не потребовалась, потому что под окном на всю длину комнаты лежала большая лестница, которой судя по всему очень часто пользовались. Когда друзья спустились из-под крыши, их с нетерпением ожидал Мисост.

– Ну что там? Как вы долго там были. Мы аж заждались – сказал кабардинец, трогая свое ружье.

– Как я и говорил, из этого дома есть потайной выход. Как только стемнеет, воспользовавшись этим ходом, на нас нападут. На той стороне наша группа должна сесть в засаду, чтобы в самый неожиданный момент дать отпор. – Кута пошел в сторону коридора, а там отчаянные горцы во всю готовились дать отпор анархистам.

– Что там снаружи? Как ведут себя наши бандиты? – Кута подошел к Темруку, который сидел на стуле возле окна, и наблюдал за событиями снаружи.

– Их очень много собралось. Разговаривают, обсуждают, что-то размахивая руками – улыбнулся черкес, пародируя их жестикуляцию.

Раненый Тембот чувствовал себя уже неплохо. Черкесская группа тоже была готова к отпору, пользуясь оружием анархистов. На поясе у Темрука висел сегодняшний трофей – новенький Маузер, который довольный приобретением черкес, частенько трогал.

– Не переживай наш брат Кута! С нашими джигитами мы дадим достойный отпор любому жестокому и коварному нападению! – сказал Мисост. Кабардинский князь не впервые оказывался в такой ситуации, поэтому и вел себя так уверенно.

– Мисост, таланта драться, конечно, у нас не занимать. С этим не спорю, но нам надо думать, как спасти наших людей. Освободив одного, мы же не можем жертвовать жизнями других. – эти мысли просто сводили с ума Кута, словно железными тисками сжимая его голову. Для него была дорога жизнь любого, кто решился рискнуть ее, на пути бесстрашной борьбы с врагами. К Куте и Мисосту подошел Темрук.

– Пусть Хасан придет! – Кута кивнул в сторону ногайца.

Вчетвером они прошлись по коридору, и зашли в первую комнату.

– Друзья! Для начала выслушайте меня все внимательно. А потом каждый выскажет что думает! – обратился Кута к горцам.

– Сегодняшняя ночь обещает быть в нашей жизни очень опасной. С нами, с горцами-мусульманами на борьбу выйдут все – и анархисты, и коммунисты, и дашнаки, одним словом все, кому не лень. На нас нападение совершат, скорее всего, с соседнего дома, но мы должны их обмануть, быть хитрее них. – сказал абрек. – Основная группа останется в доме. Как только они зайдут во двор, надо пару раз стрельнуть, делая видимость, что здесь всего несколько человек. И надо сделать все, чтобы в эту видимость поверили враги, а когда они заскочат в ту сторону, горцы, сидящие в засаде, должны начать безостановочно стрелять. Надо поднять большой шум. Тогда они подумают, что мы нашли место для выхода и уходим и перебросят туда все свои лучшие силы. Тогда мы сможем совершить нападение на бандитов, находящихся на улице и сможем выйти из окружения. Мы все растворимся по Армавиру. Все три дороги, которые выходят из села, будут перекрыты силами полицейских и казачьих отрядов. Вас здесь никто не знает, поэтому если даже вас задержат, никто не сможет вас обвинить. Мисост и Темрук, выход из окружения вы должны взять на себя! Выводя за собой людей, срочно выходите. – Кута в точности прорисовал какой будет приближающаяся ночь.

– Кута, я не пойму! Жандармерия не слышала что ли стрельбу, что шла средь бела дня? – Темрук был действительно удивлен ситуацией в Армавире. Кута улыбнулся:

– В последнее время эти террористы на глазах жандармерии совершили кучу преступлений, убивая и захватывая людей. Бандитов в Армавире больше чем работников полиции и жандармерии. С Баку прибывает множество анархистов, дашнаков, называющих себя революционерами, а на самом деле они настоящие террористы и бандиты. У них имеется целая армия, претворяющая в жизнь все их самые грязные помыслы и причем для исполнения своих целей, у них имеется множество оружия – бомбы, ножи, карабины, патроны, пистолеты. Ты видишь свой Маузер? Вот у них есть такие же Маузеры, Браунинги, Парабеллумы. Власти боятся их, поэтому и не суются в их дела.

– А веревочная лестница-то хоть на что им далась? – искренне удивился черкес.

– Чтобы взобраться, или спуститься с многоэтажного дома. Они же грабители, это их орудие труда, – последние слова абрек произнес с презрением.

– Кута, все это понятно, а ты сам-то, что собираешься делать? – Мисост печально посмотрел на чеченского абрека, словно чувствуя, какая большая беда его ждет.

– Мисост, я пойду в тот дом, где должны произойти основные события. Невозможно сейчас предугадать, как сложатся там дела. Армавир я знаю хорошо, здесь у меня много знакомых, кто сможет меня укрыть и защитить – ответил Кута, а потом после небольшой паузы сказал:

– Но в том доме для засады мне нужно несколько человек. Думаю четверых достаточно. Это очень опасное дело, и я не могу никого убеждать или уговаривать, а приказывать тем более, поэтому кто решится положиться на судьбу, пусть идет за мной, кроме кабардинцев, так как они должны вывезти Тембота.

– Кто пойдет за тобой и речи не может быть! Вы все вышли на эту опасную тропу ради моего дяди Хапагожа, поэтому с тобой останусь я и трое черкесов с моей группы. – уверенно заявил Темрук.

– С Кутой пойдем мы двое! Это не подлежит обсуждению. Вы все, не жалея своих жизней вышли на спасение нашего брата – сына нашего князя – Бекмирзы Уракова. Мы выполнили свою цель – Мухарби на свободе! Мы с Калибеком не пришли сюда, чтобы в минуту опасности убегать. Мы останемся здесь до последнего, пока все с нашей группы не выйдут из Армавира, какую бы высокую цену нам не пришлось заплатить! – по тону разговора отважного ногайского парня Хасана можно было понять, что его слова действительно не подлежать обсуждению.

– Хорошо! Темрук, ты тогда определи из своей группы двоих черкесов – самых отчаянных, имеющих большой жизненный и военный опыт, тех, кто не растеряется в тяжелый момент и сможет отстреливаться от врагов, а ты остальных со своей группы уводи домой. Больше ничего не обсуждаем, и начинаем подготовку к отпору! – сказал Кута, а одна из самых опасных ночей в жизни горцев, не заставляя себя ждать, уже наступала, звездным ковром окутывая небо.

Пока группа Кута не перебралась в тот дом, горцы собрались в коридоре.

– Нападение начнется под покровом ночи, поэтому времени осталось совсем ничего. Стреляйте редко, но как говорится, метко! Надо сделать так, чтобы враги действительно поверили, что здесь всего несколько человек, но, а мы на своей стороне развернем настоящую борьбу. Немного переждав, вы должны срочно отсюда уйти. – сказал Кута, но а горцы не знали что несет им эта ночь. Возможно, удача будет на их стороне и все пойдет по плану, но также велика вероятность, что они могут больше не увидеть друг друга в этой жизни, поэтому доблестные сыны Кавказа, крепко обнялись, попросив друг у друга прощения.

– Кута, мы верим в тебя и ждем в Кучмазукино! Пусть Аллах оберегает тебя! Держись! Ты нужен всему Кавказу! – Мисосту тяжело давалось это прощание. С болью в душе обнял он своего чеченского друга, обреченного на протяжении всей своей жизни вершить эту справедливость, находясь на пути народного мщения, начатого когда-то его отважным отцом.