Текст книги "Россия-Иран: Стратегическое партнерство или тактический союз"

План имплементации

34. Иран и E3/EC +3 начнут имплементировать свои обязательства по СВПД в соответствии с последовательностью, установленной в приложении 5. Этапы имплементации таковы:

I. День финализации – дата, на которую переговоры по СВПД завершены между E3/EC +3 и Ираном, за чем следует представление резолюции, подтверждающей настоящее СВПД Совету Безопасности ООН для принятия без промедления.

II. День принятия – дата, наступающая через 90 дней после подтверждения настоящего СВПД в Совете Безопасности ООН, или любая более ранняя дата, установленная по взаимному согласию участников СВПД, во время которой это СВПД и обязательства по этому СВПД вступают в силу. Начиная с этой даты участники СВПД примут необходимые меры и приготовления для имплементации своих обязательств по СВПД.

III. День имплементации – день, в который одновременно с отчетом МАГАТЭ, подтверждающего имплементацию Ираном мер, связанных с ядерной программой и описанных с раздела 15.1 по раздел 15.11 приложения 5, ЕС и Соединенные Штаты принимают меры, описанные в разделах 16 и 17 приложения 5 соответственно и в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН, действия, описанные в разделе 18 приложения 5 происходят на уровне ООН.

IV. Переходный день – дата через восемь лет после дня принятия или день, в который генеральный директор МАГАТЭ представляет доклад, в котором говорится, что МАГАТЭ сделало широкое заключение о том, что весь ядерный материал в Иране используется только в мирных видах деятельности, в зависимости от того, какая из этих дат наступит раньше. В этот день ЕС и Соединенные Штаты предпримут действия, описанные в разделах 20 и 21 соответственно, и Иран потребует в соответствии с конституционными ролями президента и парламента ратификации дополнительного протокола.

V. День прекращения резолюции Совета Безопасности ООН – дата, когда резолюция Совета Безопасности ООН, подтверждающая настоящее СВПД, перестает действовать в соответствии с его условиями, то есть через десять лет после дня принятия, при условии что положения предыдущих резолюций не восстановлены. В этот день ЕС примет меры, описанные в разделе 25 приложения 5.

Механизм разрешения споров

Если Иран сочтет, что любой или все члены «Группы шести» не соблюдают свои обязательства по настоящему СВПД, Иран может поднять данный вопрос в Совместной комиссии для его разрешения; таким же образом, если любой из членов «Группы шести» сочтет, что Иран не соблюдает свои обязательства по настоящему СВПД, любое из государств «Группы шести» может поступить аналогичным образом. У Совместной комиссии будет 15 дней на разрешение вопроса, если этот период не будет продлен консенсусным решением. После рассмотрения в Совместной комиссии любой участник может поднять вопрос на уровне министров иностранных дел, если он сочтет, что вопрос о соблюдении обязательств не был разрешен. У министров будет 15 дней на разрешение вопроса, если этот период не будет продлен консенсусным решением. После рассмотрения Совместной комиссией – параллельно с рассмотрением (или вместо рассмотрения) на министерском уровне – подавший жалобу участник или участник, в отношении которого ставится вопрос о несоблюдении, может запросить рассмотрение вопроса Консультативной группой, которая будет состоять из трех членов (по одному назначают стороны спора, третий – независимый). Консультативная группа должна высказать необязывающее мнение по вопросу о соблюдении в течение 15 дней. Если после данного 30-дневного процесса вопрос не будет разрешен, Совместная комиссия рассмотрит мнение Консультативной группы в течение не более 5 дней с тем, чтобы разрешить вопрос. Если вопрос по-прежнему не будет разрешен удовлетворительным для подавшего жалобу участника образом, и если подавший жалобу участник считает, что вопрос представляет собой грубое нарушение, тогда данный участник может рассматривать нерешенный вопрос как основание для прекращения выполнения своих обязательств согласно настоящему СВПД в полной мере или частично и/или уведомляет СБ ООН о том, что он считает, что вопрос представляет собой грубое нарушение.

После получения уведомления от подавшего жалобу участника, как это указано выше, включая описание тех добросовестных и исчерпывающих усилий, которые данный участник приложил в рамках процесса разрешения споров, предусмотренного в настоящем СВПД, СБ ООН в соответствии с его процедурами проголосует по резолюции за продолжение режима отмены санкций. Если вышеуказанная резолюция не будет принята в течение 30 дней после уведомления, тогда положения прошлых резолюций СБ ООН будут восстановлены, если СБ ООН не решит иначе. В случае, если это произойдет, то эти положения не будут иметь обратной силы по отношению к контрактам, подписанным между любой стороной и Ираном или иранскими физическими и юридическими лицами до даты применения, при условии, что деятельность, предусмотренная такими контрактами, и выполнение таких контрактов соответствует СВПД, а также прошлым и действующими резолюциям Совета Безопасности ООН. Совет Безопасности ООН, выражая свое намерение не допустить повторного применения положений, если вопрос, который вызвал подачу уведомления, будет разрешен в течение этого периода, намеревается принять во внимание мнения государств, вовлеченных в разрешение вопроса, и любое мнение Консультативной группы по данному вопросу. Иран заявил, что, если санкции будут восстановлены в полной мере или частично, Иран будет рассматривать это как основание для прекращения выполнения своих обязательств по настоящему СВПД в полной мере или частично.

Наконец, 20 июля 2015 года Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе план был единогласно утвержден Советом Безопасности ООН – резолюция 2231.

13 октября 2015 года иранский Меджлис (парламент) ратифицировал план.

18 октября 2015 года план вступил в силу.

Уже через несколько месяцев, 16 января 2016 года МАГАТЭ подтвердило выполнение Ираном всех обязательств в соответствии с СВПД. ООН, США и ЕС начали процесс смягчения некоторых экономических и финансовых ограничений, введенных в отношении Ирана. Снижение уровня напряжения Ирана с мировыми державами после подписания СВПД, позволило Москве продолжить политику сближения Тегераном.

Влияние сирийского кризиса на российско-иранские отношения

Сирийский конфликт/кризис серьезно изменил геополитическую ситуацию в регионе и мире. Став поворотным моментом в российско-иранских отношениях сирийский кризис сыграл существенную роль в сближении двух стран практически во всех сферах. Сирия как бы это цинично не звучало, сыграла роль как и катализатора для более глубоких отношений с одной стороны, так и серьезной проверкой для более доверительных отношений между Москвой и Тегераном – с другой. Многие скептики указывали, что сближение двух стран на фоне сирийского кризиса носит скорее всего ситуативный характер и не способность двух серьезных игроков ужиться на одном поле. С учетом разных интересов Москвы и Тегерана в регионе – это опасение имело место быть. Однако, я считаю что обе стороны провели серьезные работы над собой и решительно выступили за сотрудничество во благо народов России и Ирана, а также за региональную безопасность. Само собой разумеется, что пути к стратегическому партнерству были и схожие позиции – региональная безопасность, борьба с терроризмом, многополярный мир, но существенные разногласия – как стремление Ирана создать так называемый «шиитский коридор» который связывал был Иран, Ирак, Сирию и Ливан, как будущий форпост в противостоянии с Израилем.

В 2011 сирийский кризис «взорвал» весь арабский Восток, гражданские войны и противостояния возникли по всему периметру Большого Востока. Если в других странах противоборствующие группировки нашли точки соприкосновения и пламя гражданской войны практически сведен на нет, то Сирия превратилась в арену геополитического противостояния, где ведущие акторы мировой и региональной политики, решили свести счеты с Башаром Асадом и его семьей, которые на протяжении нескольких десятилетий стояли на защите интересов Ирана. Крови Башара Асада жаждала и Израиль, так как именно Сирия была связующим звеном между Ираном и Хезболлой в Ливане. Свои интересы в Сирий, в постоасадовский период, имели Турция и Катар – которые стремились расширить зону влияния организации близких к Братьям мусульманам (организация признана террористической, и ее деятельность запрещена на территории РФ).

К сожалению геополитические противостояние и стремление каждой из сторон отхватить кусок от сирийского пирога принесли сирийскому народу неисчислимые беды и страдания. Хотя Иран изначально поддержал арабскую весну, назвав это колоссальное социально-политическое событие «Исламское пробуждение». Но имея стратегические отношения с Сирией и видя потуги Запада использовать ситуация для изменения баланса сил в регионе, Иран выступил с решительной поддержкой Башару Асаду.

Сейчас по происшествию более десяти лет с начала политического кризиса в Сирии, Иран значительно улучшил свои позиции в региональном балансе сил и конечно укрепился как сильный игрок, с которым придется считаться. вспомним, что это стоило Ирану огромных экономических, политических и военных издержек, а про кажущиеся и пугающие красные линии, за которые Ирану не следовало переступать – я вообще молчу.

Более того, Башар Асада был успешно переизбран в 2021 году Главой государства с абсолютно большинством голосов – 95.1%. Правительство Башара Асада продолжает функционировать и до сих пор остается ключевым пунктом сопротивлению вооруженной оппозиции, экстремистским группировкам, которые поддерживаются западом и странам западной коалиции – которые ведут затяжную (осадную) войну. Для Ирана это достижение – которое явно необходимо сохранить, что дело не самое простое с учетом меняющегося глобального мира.

Однако, спустя десятилетие начала гражданской войны в Сирии, будущее страны остается весьма неопределенным. Вооруженная оппозиция при существенной поддержки спонсоров извне ведут боевые действия с правительственной армией Башара Асада, некоторые районы контролирует курды и протурецкие группировки, а более 10 миллионов беженцев покинувшие свои дома, временно проживают либо в соседних странах либо на территории Сирии как временно перемещенные лица. В ближайшей перспективе возращение к нормальной жизни такого количества людей, без участия и поддержки всего мирового сообщества практически невозможно.

Россия и Иран как сторонники избранной на всеобщих выборах власти, должны решить две проблемы.

Первая – перестройка всей политической системы Сирии, даже с учетом переизбрания Башара Асада на новый срок. Уходить в дебри внутриполитической карты Сирии, со всеми политическими и военными группировками не буду, так как это тема отдельной книги. Ясно одно, политические преобразования нужны – это факт и с этим придется работать в следующее десятилетие. Также нужно понимать, что Башар Асад не вечен, как и ничто под луной. Поэтому уже сейчас нужно принимать решительные шаги по подготовке дорожной карты по внутриполитическому сирийскому урегулированию. Нужно ясно понимать, что пока мир на территории Сирии не будет восстановлен, а все незаконные вооруженные формирования не сложат оружие не сядут за стол переговоров – любое правительство и дальше будет подвергаться давлению и противодействию со стороны внешних игроков.

Вторая– экономика. Вместе с разрушительной гражданской войной, в Сирии пришли и международные санкции. В этой связи источники доходов сирийского правительства практически иссякли, а центры производства либо разрушены, либо закрыты. По мере возращение десятимиллионной армии беженцев и нормализации ситуации в стране, начнут расти и требования к улучшению качества жизни, при невыполнению которых могут возникнуть новые столкновения и протесты.

Как у любой страны против которых ввели санкции, Сирия имеет ряд существенных препятствии для восстановления экономики. Те страны которые не боятся экономических санкции – у них нет достаточного свободного капитала. А те у кого они есть воздерживаются – чтобы не попасть под санкции Запада. Под санкции также могут попасть и отдельно взятые иностранцы и частные кампании.

Конечно, Иран заявил о решительной поддержке в восстановлении экономики, но места для маневра оказалось слишком мало. Иран несмотря на заинтересованность в восстановлении экономики Сирии, не располагает достаточными финансовыми мощностями. Однако, экономическое сотрудничество между двумя странами набирает обороты. В начале 2020 года Иран и Сирия подписали соглашение о стратегическом экономическом сотрудничестве между двумя государствами.

Важным периодом по налаживанию мирной жизни в Сирии стал и «Астанинский процесс» – трехсторонние переговоры между основными заинтересантами в сирийском вопросе Россия-Иран-Турция. Процесс позволил достичь некоторых успехов в разрешении кризиса и снижения насилия. Что в свою очередь поспособствовало повышению уровня безопасности в некоторых частях страны. Сотрудничество в рамках астанинского процесса показало, что Россия, Иран и Турция имеют сильные позиции в регионе, возможности и конечно ресурсы, которые нельзя игнорировать. Разумеется, что кроме сирийского урегулирования эти страны имеют и иные интересы, но на данном этапе диалог ведется в рамках основной повестки.

Важным пунктом сотрудничества для России, Ирана и Турции заключается в том, что обусловленные этим взаимодействием интересы являются стратегическими для всех. Отказ от участие в диалоге или в решении сирийского вопроса – чреват серьезными последствиями. В современном геополитическом мире стратегическое сотрудничество между государствами основано либо на получении стратегического преимущества, либо на предотвращении стратегических потерь. Отдельным пунктом можно отметить и репутационные потери для всех трех перечисленных стран. Ведь это восток– а восток дело тонкое. Здесь не прощают слабость и безразличие.

Сотрудничество России, Ирана и Турции в мирном урегулировании сирийского кризиса, это яркий пример сотрудничества ведущих игроков в мировых политических процессов в постхолодную эпоху. Конечно, нет сомнения, что каждая сторона руководствуется сугубо своими интересами и придерживается принципах основанных на опыте многовековой истории каждой страны. Но каждый участник, к счастью, понял игнорировать друг друга не имеют права. Так как, эскалация конфликта уже между такими сильными исторически сложившимися государствами – может уничтожить и без того хрупкий мир, который держится благодаря сотрудничеству. Если немного копнуть в историю, то последние несколько столетии разногласия и вражда между Российской, Османской и Персидской империями – приводила к замедлению экономического развития. Стоит подчеркнуть, что треугольник Россия-Иран-Турция является равносторонним и сотрудничество здесь проходит через диалог и постоянной «сверке часов». Но, также стоит подчеркнуть, что российско-иранские отношения находятся в большей степени в политической плоскости, то время как российско-турецкие в экономической. А ирано-турецкие имея огромные политические разногласия, имеют тесные экономические связи и основываются на понимание, что соперничество не принесет пользу никому. Как вы заметили наличие такого количество противоречий предлагает минимум причин для сотрудничества – но опять историческая память дает возможность трезво смотреть на реальность.

Однако, трехстороннее сотрудничество между Россией, Ираном и Турции поможет укрепить политический диалог и открыть двери для новых возможностей. Это и создание свободной экономической зоны между Турцией, Ираном и Евразийским союзом. Это и налаживание диалога культур и общественных связей. С учетом религиозных особенностей стран, шиитский Иран и суннитская Турция. Современные реалии требуют новых форматов взаимодействия и участия других акторов для восстановления Сирии, в том числе и Китая – который как всегда держится в стороне. выжидая удобный случай для извлечения собственной выгоды. Но, в любом случае в решении сирийского кризиса, необходим принцип сотрудничества в общих областях, переговоры и поиск компромиссов в тех областях, где имеются разногласия.

Конечно, мы никак не можем игнорировать влияние России и проводимую ей политику в сирийском кризисе. Усиление роли России в регионе, это вызов для США и союзников. Переход от военных действии к мирным политическим переговорам, зачастую мешают простое не соответствие терминологии и определении – какие группировки считаются террористическими, какие – вооруженной оппозицией. По сути Сирия разделена на сферы влияния и здесь кроется две основные проблемы.

Первая – провинция Идлиб контролируется группировкой «Хайпт Тахрир аш-Шам» – запрещена в России, радикальной группировкой «Хуррас ад-Дин» – заперещена в России, и часть турецкими военизированными формированиями.

Вторая – районы Ефрата контролируются СДС – сирийские демократические силы, ударные силы которых сформированы из курдов и поддерживаются американцами и занятый США район Танф на границе с Иорданией. Все эти группировки, как незаконно вооруженные и государственные (США, Турция и тд.) находятся на территории Сирии незаконно, то есть без соответствующего мандата в отличии от Российских вооруженных сил. Поэтому Россия стоит перед серьезными вызовами в региона, как единственный законный партнер Сирии и правительства Башара Асада, а именно:

– определения статуса Идлиба и севера Сирии, которые оккупированы турецкими войсками,

– начать восстановление всех сфер, с участие международной коалиции,

– начать процессы внутрисирийского примирения, с участием всех сторон,

– обеспечить работу Конституционного комитета (России, Турции и Ирану понадобилось 19 месяцев, чтобы собрать представителей правительства, оппозиции и гражданского общества Сирии за одним столом).

Пока идет работа над достижением этих ключевых целей, Россия будет продолжать вкладывать деньги в Сирию не имея при этом никаких выгод, которые можно было показать миру. Поэтому Россия имеет стратегическую цель – найти способ превратить военно-дипломатический успех – в политический и экономический в долгосрочной перспективе.

Конечно не стоит забывать и США – которые через подконтрольные местные группировки присутствуют к Востоку от Ефрата. США планировали вывести свой контингент, который охраняет нефтяные месторождения, но наличие мобильной и отлично оснащенной группировки дают США возможность сдерживать наступление Турции на курдов, расширения влияния Ирана и расширения зоны контроля правительственной армией Сирии и России. Согласитесь, слишком много выгоды для США, чтобы остаться в стороне.

Восток Сирии наверное один из самых сложных участков, из-за наличия большого количества акторов – Россия, США, Турция, Сирийская правительственная армия, курды, арабские племена. Никто из перечисленных не способен изменить баланс сил, что делает практически невозможным проведение оперативных мероприятии.

Также на данный момент нет ясной политики США касательно пребывания их военного контингента и планов на будущее. Понятно одно – США намерено поддерживают курдов против Турции и сирийского правительства, попутно сдерживая Иран и затягивая Россию все глубже в конфликт.

Турция как страна участница НАТО, конечно яростно пытаются довести до своих коллег из США, что курдские отряды самообороны (YPG) считаются террористическими и несут угрозы для Турции. Как я писал выше, здесь есть проблемы классификации какие группировки считать террористическими, а какие вооруженной оппозицией борющиеся за свободу и демократию. Двойные, а то тройные стандарты налицо.

Как действовать и в Сирии, ни у одной из акторов на данный момент официально нет. Есть только размытие и очень сухие формулировки типа, восстановить экономику, победить всех террористов, восстановить территориальную целостность и т. д.

Особую озабоченность вызывает и судьба беженцев и временно перемещенных лиц. Как писал выше, возращение беженцев обратно места компактного проживания – должно сопровождаться и постепенным восстановлением социально-экономического блока. С учетом, что многим просто не куда вернуться – это процесс затянется на годы. Также существует риск судебного преследования отдельных граждан за участие антиправительственных митингах или за другие правонарушения или принудительный призыв в армию. В любом случае для возращения беженцев необходимо создание первую очередь правовых норм и создание широкой международной коалиции. Страны Евросоюза рассматривают только вариант проведения широких реформ в Сирии и участие международных наблюдателей, к чему так препятствует сирийское правительстве имея обоснования не доверять им.

Россия может сосредоточить свои усилия на проработке двух основных направлении в региональной политике.

– выступить в качестве посредника в регионе создавая механизм помогающий региональным акторам решать возникающие в регионе проблемы, таким странам как Ливия и Йемен например.

– участия в различных проектах, без прямого вмешательства. Поддерживая концепции позволяющие улучшить региональную безопасность.

На данном этапе Россия продемонстрировала свои возможности через жесткую силу. Сирийский конфликт стал переломным моментов в регионе для Москвы и серьезным испытанием, из которого Кремль вышел намного сильнее чем в начале кризиса. В долгосрочной перспективе, Россия должна найти формулу которая сможет превратить военный успех в экономическое, и что не маловажно и политическое влияние. Если Москва преуспеет в этом, то роль России в формирующейся новой архитектуре региональной безопасности будет иметь серьезный вес.