Текст книги "Пастух"

Глава 14

Маркусу казалось, что он прошагал тысячу миль. Он смертельно устал и теперь уже проклинал свою бессонницу. Убийцы из правоохранительных органов охотились за ним. Он понимал: они не могут позволить ему остаться в живых и не остановятся, пока его не найдут.

Он продолжал идти по пустынному шоссе. Ночная тьма окутывала все вокруг, а шоссе растянулось на целую вечность, теряясь где-то в лежавшем впереди забытье. Он чувствовал себя единственным человеком, выжившим в апокалипсисе, прокладывающим себе путь в направлении, которого больше не существовало, в тщетной попытке обрести потерянную возлюбленную, погибшую в очистительном огне, который ознаменовал конец всего.

При бледном сиянии луны у него возникло чувство, что он попал в иное измерение. Окружавший его пейзаж словно жил своей собственной жизнью и казался Маркусу зловещим и угрожающим. Темнота вихрилась и колыхалась, временами приобретая черты хищного зверя, готового сожрать его душу. Тьма царила повсюду, окружая его, пробираясь в его сердце, убеждая его оставить всякую надежду и заснуть навсегда.

Маркус не имел никакого представления, куда идет или что будет делать, когда куда-то доберется. Он знал одно: ему необходимо убраться от Ашертона как можно дальше. Поначалу он рассчитывал сам добраться до соседнего города и всякий раз при приближении автомобиля прятался. Поскольку он не мог знать, кто именно к нему приближается, это делало его уязвимым, а езду автостопом опасной. Но и спрятаться здесь оказалось практически невозможно: редкие заросли вдоль дороги не создавали надежного укрытия.

Ему не слишком нравилась идея ехать на попутках, но, не считая угона машины, это был бы самый быстрый вариант. К тому же он не свернул с шоссе на первом перекрестке, до которого добрался, как не свернул и на втором. Он решил дойти до третьего, надеясь сбить охотников со следа. Там он собирался рискнуть и сесть в первую же машину, следующую в попутном направлении. И он шел все дальше, обдумывая следующий ход. В его характере было действовать, больше полагаясь на инстинктивные реакции, чем руководствуясь заранее составленным планом. Однако сейчас положение было иным. Ему необходимо тщательно спланировать свои действия, если он хочет выйти из этой передряги живым.

Холодные серые облака нависали над головой, словно божества какой-то древней цивилизации, смотревшие на усилия и триумфы смертных. Маркус почти физически ощущал на себе их взгляды – взгляды союзников тьмы, пытавшейся лишить его остатков силы воли. Темные облака плыли, дрейфовали в море воздушного пространства. Время от времени они заслоняли луну и гасили последний источник света.

Затем пейзаж озарили огни, не имеющие природного происхождения. Они больно ударили в глаза Маркусу, который не сразу к ним приспособился. Приближалось какое-то транспортное средство – судя по всему, это был легковой автомобиль.

Маркус надеялся, что первой встретившейся ему машиной будет грузовик. Он знал: шериф не станет гнаться за ним в грузовике, к тому же шансы быть подобранным крепким водителем грузовика были намного выше, чем если бы ему попалась одинокая старушка на легковом универсале.

Автомобиль остановился примерно в двадцати или двадцати пяти футах от места, где стоял Маркус. Он почувствовал, как сердце у него упало, а уровень адреналина подпрыгнул, когда заметил на крыше машины выключенные сейчас красно-синие проблесковые маячки.

Глава 15

Алиса Ричардс поставила последнюю тарелку в сушку для посуды. Ее ноги пульсировали и болели, а мышечный спазм внизу спины отдавался болью по всему позвоночнику, стоило ей неловко повернуться. Сегодня она отработала еще одну двойную смену. Ее прекрасная работа заключалась в том, чтобы сложить коробку, наполнить ее ногтевыми накладками и отправить дальше по конвейеру другому, такому же, как она, винтику в индустриальной машине, который помечал коробку наклейкой с ярлыком и готовил к отгрузке заказчику. После шестнадцати часов, проведенных на ногах, она чувствовала себя так, словно пробежала два триатлона и родила в один и тот же день. У нее болели голова, тело и душа, и она жаждала сна так же, как наркоман жаждет очередной дозы. Но, несмотря на переутомление, она все же решила помыть посуду, прежде чем лечь в постель.

Иногда Алисе хотелось сбежать от всех проблем, не оглядываясь. Она представляла себе, что вся ее жизнь была лишь сном и однажды она проснется, а мир с неоплаченными счетами и дважды заложенным домом исчезнет. Она надеялась, что когда-нибудь окажется, что все ее проблемы были порождением ее воображения и имели такое же отношение к реальности, как летающие слоны или говорящие мыши.

У нее были двое красивых детишек, Лукас и Кейси, и не столь красивый муж Дуайт. С Дуайтом они стали встречаться еще в старшем классе и после школы поженились. Ей тогда только-только исполнилось восемнадцать, то есть она была достаточно взрослой, чтобы мать с отцом не могли им помешать. Родители ненавидели Дуайта, и теперь, оглядываясь в прошлое, она думала, что они, вероятно, были правы. Он оказался ленив, не слишком умен и не всегда вел себя достойно, но все равно оставался самым симпатичным парнем из всех, кого она встречала.

Девичьи иллюзии рассеялись очень быстро. Хотя Алиса всегда любила детей, а иногда и мужа, она поневоле задумывалась, как бы все сложилось, если бы на своем жизненном пути она свернула в другую сторону.

Необходимость заставляла ее брать как можно больше рабочих часов, и такая ситуация часто доводила ее до состояния зомби. В последний год их финансовое положение не позволяло ей проводить достаточно времени с детьми, и она чувствовала себя виноватой, когда вообще не видела их несколько вечеров подряд.

Алиса поставила в сушку последнюю тарелку и тут услышала какой-то шум из детской. Время ложиться спать уже давно миновало, и детям не поздоровилось бы, если бы она вошла в комнату и застала их за игрой, а не в постели. Пару дней назад они с Дуайтом заснули в гостиной прямо за просмотром какого-то фильма по телевизору. Она проснулась в пять утра и увидела, что Кейси не спит, а угощает чаем своих кукол. Она, конечно, отругала девочку и уложила в постель, но не могла всерьез сердиться на нее – все же эта сценка показалась ей очень милой.

Алиса заглянула в гостиную. Дуайт спал в кресле. Он сидел обмякший и очень тихий, что было довольно странно для мужа, который всегда храпел, как гризли во время зимней спячки. Она не придала этому особого значения и решила не будить его. Затем пошла по коридору, чтобы посмотреть на детей.

Потрепанный ковер в холле был ярко-зеленого цвета, с овальными вкраплениями белого. Дети часто представляли, что белые пятна были головами аллигаторов, а они сами – отважными путешественниками, которым предстояло перебраться через трясину, чтобы завладеть кладом с несметными сокровищами. Ей нравились их игры, и порой она даже была рада, что не могла позволить себе покупать им дорогие игрушки. В отличие от большинства американских детей, ее ребятишки использовали фантазию, а не развлекались готовыми играми на компьютерах или игровых приставках.

Алиса дошла до входа в детскую комнату и заглянула внутрь, почти готовая увидеть Лукаса с обмотанной вокруг шеи простынкой, заменявшей плащ, а Кейси – подававшей чай плюшевым зверушкам. Но увидела лишь двух прелестных крошек, уютно устроившихся в своих кроватках. Она постояла немного, любуясь ими и в очередной раз поражаясь, как это им с Дуйтом удалось произвести на свет два этих маленьких чуда. И как всегда, пришла утешительная мысль: пусть у нее никогда не будет денег, зато всегда будут ее замечательные дети.

Ветер шептал что-то за окном на своем непонятном загадочном языке. Деревья раскачивались в темноте, когда ветер ласкал их, налетая подобно волнам, накатывавшимся на берег. Алиса повернулась, собираясь пойти разбудить Дуайта, чтобы отправить его в постель, как вдруг из темной комнаты у нее за спиной раздался тонкий испуганный голосок.

– Мамочка, – произнес голосок, – у меня в шкафу прячется плохой дядя.

Глава 16

Маркус в полном отчаянии смотрел на полицейскую машину. Они все-таки его нашли. Не в то время и не в том месте – история моей жизни.

Он пытался сообразить, может ли сделать что-то еще или лучше признать поражение. Признать поражение? Эти слова звучали для него почти кощунственно, словно упрямство было его жизненной философией. Он увидел, как дверь открылась и из автомобиля вышел человек. В слепящем свете фар ему были видны лишь его очертания.

– Не двигаться. Держите руки так, чтобы я их видел. А теперь ложитесь на землю, руки назад, ладонями вверх.

Маркус подчинился и лег на холодный асфальт. Офицер вышел из-за световой завесы – это был представитель дорожной полиции штата Техас. Маркус улыбнулся. И кто это сказал: «Когда тебе нужна полиция, ее никогда не дождешься»?

Короткие светлые волосы, рост пять футов шесть дюймов. В офицере не было ничего примечательного. Он был не высоким и не низким, не привлекательным и не отталкивающим. Не был тощим, но и не отличался полнотой. Самый обычный человек, насколько мог судить Маркус.

– Не двигаться, – приказал офицер, приблизившись с пистолетом наготове и с мускулами, напряженными, как у свернувшейся в клубок кобры.

Полицейский вел себя предельно осторожно, и Маркусу оставалось только гадать, почему человек, который мог быть всего лишь путешественником, передвигающимся автостопом, или бродягой, вызвал такое подозрение у офицера полиции штата. Страж порядка сковал его наручниками за спиной и усадил на заднее сиденье автомобиля. Маркус хотел было спросить, в чем его обвиняют, хотел узнать, почему этот коп сразу решил, что он представляет собой такую уж опасность. Но у него не было другого выбора, к тому же он понимал, что если сумеет приобрести союзника в лице этого офицера, то значительно продвинется вперед.

Еще когда полицейский приказал ему поцеловать асфальт, Маркус решил позволить ему себя обезопасить и только потом изложить свою историю. Так патрульный почувствует себя увереннее и, вероятно, станет более восприимчивым к его словам. Он знал, как нервничают копы, особенно начинающие, когда чувствуют угрозу. А он не хотел допустить ошибку в самом начале общения с потенциальным спасителем.

Он без малейшего сопротивления позволил усадить себя на заднее сиденье. Полицейский даже не стал пристегивать его ремнем безопасности, словно Маркус мог укусить его за шею, если бы он нагнулся к ремню.

С этой мыслью к Маркусу пришло понимание, почему офицер относился к нему как к беглецу. Он и принял его за беглеца. В конце концов, предполагалось, что в здешних местах появился серийный убийца. Офицер сел за руль, включил первую передачу и тронулся с места, не сказав больше ни слова.

У Маркуса заныло внизу живота.

– Послушайте, меня зовут Маркус Уильямс…

– Мне известно ваше имя.

Молчание.

– Куда вы меня везете?

Молчание.

Маркус глубоко вздохнул.

– Меня в чем-то обвиняют?

– Мне было приказано не разговаривать с вами.

– Кем приказано?

– Вы объявлены в розыск, и мне приказали не разговаривать с вами.

Маркус прокрутил в уме все варианты. Офицер даже не зачитал ему его права. Неужели этот парень работает на шерифа? Нет, едва ли. Если бы дело обстояло так, был бы приказ сразу же стрелять на поражение.

– Послушайте, приятель, я не знаю, за кого вы меня принимаете или что, по вашему мнению, я совершил, но меня зовут Маркус Уильямс. Не Фрэнсис Акерман. Вы можете воспользоваться компьютером, чтобы взглянуть на его фотографию и…

– Как я уже сказал, – прервал его офицер, постукивая пальцем по дисплею компьютера, установленного на приборной панели, – я знаю, кто вы такой. Маркус Уильямс. Подозреваемый в убийстве Морин Хилл. Мне был отдан строгий приказ не разговаривать с вами, а прямиком доставить в офис шерифа округа Диммит. Так что расслабьтесь и наслаждайтесь поездкой.

Подозреваемый в убийстве Морин Хилл?

Поначалу эти слова повергли его в шок, но почти сразу он понял, что должен был предусмотреть такую вероятность. В этом был смысл. Шерифу необходимо дискредитировать его и сделать так, чтобы он не смог найти никого, кто проникся бы к нему сочувствием. Полицейский за рулем не работал на шерифа, но это не имело значения. Он точно так же вез его на верную смерть.

Шериф заключит его под стражу, а потом все станет легче легкого. Поручит другому заключенному расправиться со мной или убьет во время подстроенной попытки бежать.

– Я не убийца.

– Все убийцы так говорят.

– Просто послушайте меня одну минуту. Причина, по которой шериф запретил вам со мной разговаривать, заключается в том, что он сам убийца. Он пытается прикончить меня, потому что я узнал обо всем.

– Неужели? Ну и ну.

– Я обнаружил тело Морин Хилл, потому что я ее новый сосед. Пришел к ней познакомиться. Но, как мне показалось, на месте преступления что-то было не так, и я позвонил шерифу. А потом понял, почему концы с концами не сходятся: шериф уже поймал убийцу… Акермана. Вы ведь слышали о нем, верно?

Офицер не ответил, но Маркус не мог понять, что означало отсутствие саркастической ухмылки – либо что ему удалось в чем-то его убедить, либо что офицеру попросту нечего было сказать.

– Шериф разработал собственный план для Акермана, не предусматривающий суда и приговора. А я вмешался в его грязные дела, и потому он теперь желает и моей смерти тоже. Если вы доставите меня к нему в офис, станете сообщником в убийстве.

– Зачем шерифу все это?

– Не знаю. Быть может, он наслаждается ощущением собственной власти. Или разочаровался в системе. Или у него шнурки затянуты слишком туго. Или его часто обижали в школе. В наши дни причин достаточно. Я не знаю, почему он это делает, но знаю, что офицер полиции должен стоять на страже закона. Не выдумывать свои законы и не приспосабливать их под себя, когда ему это удобно. А шериф уже нарушил закон. Он взял на себя функции судьи, присяжных и палача. На самом деле вопрос не в том, заслуживает ли Акерман права на жизнь или он должен умереть, а в том, что это не шериф должен решать. Он берет на себя роль Господа Бога.

Офицер кивнул в знак согласия, потом посмотрел на Маркуса в зеркало заднего вида и сказал:

– Вы правы. Полицейский не может брать на себя роль Бога. Но один мудрый человек как-то сказал мне, что коп похож на пастуха, и иногда, чтобы спасти стадо, нужно уметь отгонять от него волков.

Глава 17

Мамочка, у меня в шкафу прячется плохой дядя.

Тихий, робкий голосок был нехарактерен для обратившегося к ней сына – он казался слишком испуганным. Лукас был обычным мальчиком шести с половиной лет, настоящим мастером попроказничать, и у него имелось два любимых занятия – собирать фигурки киногероев и поддразнивать сестру. Хотя у его родителей не было денег на игрушки, он сумел собрать целую армию персонажей «Звездных войн» и других сериалов. Он был шумным, полным энергии и часто напрашивался на наказания. Одним словом, Лукас был таким, каким только может быть мальчик его возраста, но его мать едва ли могла припомнить случай, когда голос сына звучал так же робко. Она нередко отмахивалась от его жалоб, приписывая их слишком живому воображению, но сейчас в его тоне слышалось нечто, немного встревожившее ее.

– Милый, в шкафу никого нет. Ты здесь в полной безопасности. Папочка и я всегда защитим вас. А теперь постарайся снова уснуть. Ты же не хочешь разбудить свою сестренку?

– Мамочка, но в шкафу действительно кто-то есть, – сказал он. – Сначала я увидел его на пороге нашей комнаты и спрятался под одеяло. Но я слышал, как он открывал дверь шкафа, а когда снова выглянул, он пропал. Значит, он спрятался в моем шкафу, дожидаясь, пока я снова засну. Я так испугался, что даже не смог закричать.

Все это мальчик выпалил со скоростью пулеметной очереди. Реальное или воображаемое, но что-то нагнало на него страху.

– Хорошо, – сказала Алиса, подыгрывая ему, – давай проверим твой шкаф.

Она пыталась говорить уверенно, не позволяя разыграться собственному воображению. Потом подумала, не разбудить ли Дуайта, чтобы он проверил шкаф и осмотрел всю комнату, прихватив револьвер тридцать восьмого калибра, который держал заряженным и надежно спрятанным в их спальне.

Нет, это будет глупо. Ты взрослая женщина и не должна пугаться неизвестно чего.

Алиса подошла к двери стенного шкафа и на секунду заколебалась. Сердце у нее забилось быстрее, а ладони вспотели. Не будь дурой. Она была родителем. Должна была защищать своих детей и заботиться о них. Но как могла она внушить им мысль, что не надо бояться злых троллей, живущих под мостами, страшилищ под кроватями или ужасных чудовищ, если сама не способна справиться с маленьким монстром из стенного шкафа?

Без храбрости нет победы. Она взялась за ручку и распахнула дверцу стенного шкафа. В тот же момент Лукас с головой накрылся одеялом.

Она почти приготовилась к тому, что из шкафа с выпученными глазами выскочит какой-нибудь сумасшедший, но там была только одежда. Все выглядело как обычно. Никакого беспорядка. Все вещи на своих местах. Алиса продолжила игру и перебрала всю одежду, чтобы успокоить Лукаса.

Она испытала облегчение, но и рассердилась на себя за ребячество. Если так пойдет и дальше, ты скоро станешь спать с включенным светом. У нее никогда не было причин бояться темноты.

– Видишь. Я же сказала тебе, что беспокоиться не о чем.

Но мальчика это, казалось, не убедило.

– Здесь действительно был человек, мамочка. Ты можешь посмотреть под моей кроватью?

Алиса подошла к кровати сына и наклонилась, от чего волна боли прокатилась у нее по спине. Она началась в нижней части позвоночника, а потом поднялась и ударила под лопатки. Алиса поморщилась, но продолжила проверку. Мысль о крепком ночном сне заставляла ее двигаться быстрее. Она резко откинула свисавшую с кровати простынку, а Лукас снова накрылся с головой.

Ее всегда удивляло, что дети считают одеяло надежным укрытием. Почему? Она не помнила, чтобы когда-нибудь думала так сама, но создавалось впечатление, что многие ребятишки считали одеяло надежной преградой для чудовищ.

– Под кроватью тоже никого нет. Не о чем волноваться.

– А под кроватью Кейси?

У Алисы иссякало терпение, но, чувствуя, что конец этому уже близок, она заглянула и под кровать дочери.

– Никаких монстров. Никаких плохих людей.

– Но, мамочка! Он где-то здесь, я точно знаю. Он…

Подняв руку, она остановила его причитания. Потом села на край его постели.

– Послушай меня. Ты в полной безопасности. Никаких плохих людей в нашем доме нет. Папа и я всегда защитим вас и не допустим, чтобы с вами что-то случилось. Тебе, наверно, просто приснился дурной сон, или ты вообразил, что видишь что-то, чего на самом деле нет. Так происходит очень часто даже со взрослыми, но нельзя позволять своему воображению овладевать тобой.

– Но…

– Беспокоиться совершенно не о чем. – Она гадала, что могло послужить катализатором для разыгравшейся фантазии сына. – Что вы с папой смотрели по телевизору, пока я была на работе?

– Ничего. – Он ответил на ее вопрос слишком уж быстро.

– Значит, ничего? Но ведь ты знаешь, какое наказание ждет маленьких мальчиков за вранье?

– Ладно, мы смотрели вторую часть «Охотников за привидениями». Но я ничуть не испугался и вовсе не вообразил себе человека, которого видел.

Вот оно что. Иногда ей хотелось просто убить Дуайта.

– А не был ли похож этот человек на Виго Карпатского?

Виго в фильме был плохим парнем.

Лукас состроил гримасу и возмущенно посмотрел на нее.

– Нет, мама, он не был похож на Виго. Я смотрел и другие такие же фильмы, но он не напоминал никого из выдуманных злодеев. Он был настоящий.

Она сдержала улыбку и подавила смешок, зная, что такая реакция лишь вызовет суровый взгляд ее наделенного богатой фантазией сына.

– Хорошо, пусть будет так, но если кто-то и был здесь раньше, то теперь он ушел. Нужно, чтобы ты попробовал…

Скрипучий звук заполнил комнату. Сначала она не поняла, откуда он исходит, но потом до нее дошло. Это двигалась распахнутая внутрь дверь детской. Разве я не посмотрела за дверью?

Сердце у нее сначала остановилось, а потом застучало так громко, что она испугалась, как бы не лопнули барабанные перепонки. Она не хотела смотреть на то, что было у нее за спиной, но потом заметила страх на лице Лукаса, его округлившиеся глаза и открытый в немом крике рот.

Она резко повернулась и увидела темную фигуру, стоявшую в углу комнаты.