Текст книги "Внутренний голос. Почему мы говорим с собой и как это на нас влияет"

Изумительная многозадачность

Изучая мозговую деятельность, нейроученые часто обращаются к концепции «многократного использования»: для достижения разных целей задействуются одни и те же нейронные цепи, то есть мы по максимуму эксплуатируем имеющиеся в нашем распоряжении нейронные ресурсы[25]25
  Michael L. Anderson. “Neural Reuse: A Fundamental Principle of the Brain,” Behavioral and Brain Sciences 33 (2010): 245–313.


[Закрыть]. Например, гиппокамп – отдел мозга, напоминающий своей формой морского конька, – отвечает в механизмах формирования долгосрочной памяти и заодно помогает нам ориентироваться в пространстве. Мозг – очень талантливый многозадачный исполнитель. Если бы на каждую функцию приходилась отдельная нейронная цепь, мозг был бы размером с автобус. Как оказывается, с многозадачностью прекрасно справляется и внутренний голос.

Одна из функций мозга – поддерживать работу так называемой кратковременной памяти. Люди склонны расценивать память как хранилище романтических и ностальгических воспоминаний. В обыденном представлении это картины из прошлого, пережитые моменты и чувства, которые останутся с нами навсегда, чтобы связываться в рассказ о нашей жизни. Но дело в том, что ежедневно для осуществления жизнедеятельности мы должны запоминать некую информацию, несмотря на раздражающие и отвлекающие факторы (звуки, изображения, запахи и т. д.). Она актуальна на короткий промежуток времени – для участия в рабочих совещаниях или непринужденной беседы за ужином, – и большую часть этой информации мы забудем, как только необходимость в ней отпадет.

Благодаря кратковременной памяти мы способны запомнить сказанное несколько секунд назад – и в зависимости от этого выстраивать линию разговора. Например, мы читаем меню, делаем заказ и при этом не прерываем застольной беседы. Этот вид памяти включается, когда нужно срочно написать письмо по электронной почте, но после отправки послания информация не переходит на хранение в долговременную память. Когда она отказывает или работает с перебоями, нам все труднее становится справляться с обычными повседневными делами (например, проследить, чтобы дети почистили зубы, одновременно собирать им перекус в школу и подумать о назначенных на сегодня встречах). Внутренний голос тоже связан с кратковременной памятью.

Самый важный элемент кратковременной памяти – нейронная система, которая обрабатывает информацию, полученную вербальным путем. Она называется фонологической петлей, но проще всего представить ее как информационный центр, где анализируются любые актуальные вербальные проявления[26]26
  Alan Baddeley. “Working Memory,” Science 255 (1992): 556–559. Также см. Alan Baddeley and Vivien Lewis. “Inner Active Processes in Reading: The Inner Voice, the Inner Ear, and the Inner Eye,” in Interactive Processes in Reading, ed. A. M. Lesgold и C. A. Perfetti (Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1981), 107–129; Alan D. Baddeley and Graham J. Hitch. “The Phonological Loop as a Buffer Store: An Update,” Cortex 112 (2019): 91–106; и Antonio Chella and Arianna Pipitone. “A Cognitive Architecture for Inner Speech,” Cognitive Systems Research 59 (2020): 287–292.


[Закрыть]. Она состоит из «внутреннего уха», позволяющего удерживать в памяти в течение нескольких секунд только что услышанные слова, и «внутреннего голоса», благодаря которому мы можем мысленно повторять слова, когда мы готовимся к презентации, запоминаем номер телефона или молимся. Чтобы мы могли эффективно действовать вовне и одновременно поддерживать внутренний диалог, кратковременная память использует нейронные проводящие пути фонологической петли. В детстве все мы преодолеваем этот рубеж, начиная вербально общаться с внешним миром, и с той поры наше сознание постоянно развивается[27]27
  Nivedita Mani and Kim Plunkett. “In the Infant’s Mind’s Ear: Evidence for Implicit Naming in 18-Month-Olds,” Psychological Science 21 (2010): 908–913. Более подробную информацию см. в статье Ben Alderson-Day and Charles Fernyhough “Inner Speech: Development, Cognitive Functions, Phenomenology, and Neurobiology,” Psychological Bulletin 141 (2015); и Perrone-Bertolotti et al. “What Is That Little Voice Inside My Head?”


[Закрыть]. Но функции фонологической петли выходят далеко за пределы немедленного реагирования на текущую ситуацию.

Речь и эмоции развиваются параллельно. Малыши, делающие первые шаги, размышляют вслух, и это помогает им себя контролировать. В начале XX века советский психолог Лев Выготский первым начал изучать взаимосвязь между развитием речи и самоконтролем[28]28
  Выготский Л. Мышление и речь – Национальное образование, 2016. Также см.: Alderson-Day and Fernyhough. “Inner Speech”; и Perrone-Bertolotti et al. “What Is That Little Voice Inside My Head?”.


[Закрыть]. Выготского заинтересовало необычное поведение детей, которые громко беседовали сами с собой, наставляли и критиковали себя. Любой, кто проводит достаточно времени с детьми, наблюдал эти спонтанные и полноценные беседы. Это не просто игра или работа воображения, а еще и признак развития нейронных сетей и эмоционального взросления.

В отличие от других ведущих ученых того времени, считавших подобное поведение этапом развития простодушного ребенка, Выготский придавал речи ведущее значение в развитии самоконтроля. Эту теорию он позднее подкрепил фактами. Психолог полагал, что, общаясь с теми, кто о нас заботится (обычно – с родителями), мы учимся управлять эмоциями. Авторитетные люди дают детям инструкции, которые те повторяют вслух, зачастую подражая взрослым. Сначала мы говорим громко. Затем произносим услышанное про себя. Позже, в процессе развития, используем слова для самоконтроля – и это уже на всю жизнь. Конечно, мы далеко не всегда поступаем так, как хотят родители. Речевой поток обретает собственные очертания и начинает определять поведение. Но детский опыт несомненно влияет на этот процесс.

Концепция Выготского не только объясняет, каким образом внутренний голос помогает нам себя контролировать. Она позволяет понять, как его настраивает (конечно, в определенной степени) процесс воспитания. Десятилетия изучения процесса социализации свидетельствуют о том, что окружение влияет как на восприятие мира, так и на представление о самоконтроле[29]29
  Исследования, подчеркивающие сложную роль родителей в процессе социализации. См. W. Andrew Collins et al. “Contemporary Research on Parenting: The Case for Nature and Nurture,” American Psychologist 55 (2000): 218–232. Последние сведения о том, какую роль играют родители в эмоциональной жизни детей, почерпнуты из обширного метаанализа, который обнаружил явную взаимосвязь между поведением родителей и некоторыми приемами эмоционального приспособления. См. Michael M. Barger et al. “The Relation Between Parents’ Involvement in Children’s Schooling and Children’s Adjustment: A Meta-analysis,” Psychological Bulletin 145 (2019): 855–890.


[Закрыть]. В детстве образцом самоконтроля служат родители, и модель их поведения влияет на развитие нашего внутреннего голоса. Например, отец постоянно напоминает, что кулаками спор не решить, а мать требует не сдаваться, потерпев неудачу. Мы повторяем эти установки про себя, и со временем они формируют вербальные модели[30]30
  Более подробную информацию о том, какую роль играет речь в распространении культурных идей, см. в материалах Susan A. Gelman and Steven O. Roberts. “How Language Shapes the Cultural Inheritance of Categories,” Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 114 (2017): 7900–7907; и статье Roy Baumeister and E. J. C. Masicampo. “Conscious Thought Is for Facilitating Social and Cultural Interactions,” Psychological Review 117 (2010): 945–971.


[Закрыть].

Разумеется, на авторитетное мнение родителей, не терпящее возражений, влияет и культурная среда[31]31
  Hazel R. Markus and Shinobu Kitayama. “Culture and the Self: Implications for Cognition, Emotion, and Motivation,” Psychological Review 98 (1991): 224–253.


[Закрыть]. Например, в большинстве стран Азии не приветствуют тех, кто высовывается из толпы, так как это ослабляет социальную сплоченность. В западных странах (например, в США), напротив, родители поощряют в отпрысках проявления индивидуализма. На семейный уклад также влияют религия и ее ценности[32]32
  Adam B. Cohen. “Many Forms of Culture,” American Psychologist 64 (2009): 194–204.


[Закрыть]. Другими словами, культурная среда формирует внутренние голоса наших родителей, а те, в свою очередь, воздействуют на нас. Таким образом, наше сознание развивается под влиянием разных культур и нескольких поколений, и наш внутренний голос напоминает матрешку.

В то же время связь культуры, родителей и детей не односторонняя. Поведение детей может влиять на внутренние рассуждения родителей, и, разумеется, человек воздействует на развитие культуры. Внутренний голос начинает проявляться в детстве, когда информация поступает извне, а затем мы начинаем говорить и влиять на окружающий нас мир[33]33
  Laura E. Berk and Ruth A. Garvin. “Development of Private Speech Among Low-Income Appalachian Children,” Developmental Psychology 20 (1984): 271–286; Laura E. Berk. “Children’s Private Speech: An Overview of Theory and the Status of Research,” in Private Speech: From Social Interaction to Self-Regulation, eds. Rafael M. Diaz and Laura E. Berk (New York: Psychology Press, 1992), 17–54.


[Закрыть].

Последние исследования, до результатов которых Выготский уже не дожил, подкрепили его теорию и подтвердили, что в семьях с развитой культурой общения у детей раньше просыпается внутренний голос. Более того, воображаемые друзья стимулируют ребенка рассуждать больше, глубже и многообразнее[34]34
  Paige E. Davis, Elizabeth Meins and Charles Fernyhough. “Individual Differences in Children’s Private Speech: The Role of Imaginary Companions,” Journal of Experimental Child Psychology 116 (2013): 561–571.


[Закрыть]. Последние исследования предполагают, что фантазия помогает развивать самоконтроль, а также другие желательные качества, такие как творческое мышление, уверенность и навыки общения[35]35
  Amanda Grenell and Stephanie M. Carlson. “Pretense,” in The Sage Encyclopedia of Contemporary Early Childhood Education, ed. D. Couchenour and J. K. Chrisman (New York: Sage, 2016), 1075–1077.


[Закрыть].

Влияние внутреннего голоса на самоконтроль проявляется еще в одном: в оценке нашего поведения на пути к цели. Подобно приложению в смартфоне, позволяющему что-либо отслеживать, сознание контролирует нас в пассивном режиме: выполняем ли мы рабочие задачи, чтобы получить прибавку в конце года; делаем ли успехи на пути к мечте об открытии ресторана; развиваются ли отношения с человеком, который нам очень нравится. Мысли, в первую очередь связанные с целями, всплывают в сознании подобно напоминаниям о встречах на экране[36]36
  В качестве показательных исследований см.: Arnaud D’Argembeau, Olivier Renaud and Martial Van der Linden. “Frequency, Characteristics, and Functions of Future-Oriented Thoughts in Daily Life,” Applied Cognitive Psychology 25 (2011): 96–103; Alain Morin, Christina Duhnych and Famira Racy. “Self-Reported Inner Speech Use in University Students,” Applied Cognitive Psychology 32 (2018): 376–382; и Akira Miyake et al. “Inner Speech as a Retrieval Aid for Task Goals: The Effects of Cue Type in the Random Task Cuing Paradigm,” Acta Psychologica 115 (2004): 123–142. Также см.: Adam Winsler. “Still Talking to Ourselves After All These Years: A Review of Current Research on Private Speech,” in Private Speech, Executive Functioning, and the Development of Verbal Self-Regulation, ed. A. Winsler, C. Fernyhough and I. Montero (New York: Cambridge University Press, 2009), 3–41.


[Закрыть]. Внутренний голос так же напоминает о поставленных задачах.

Достижение целей в принципе невозможно без правильного выбора – и вот мы на пресловутом перепутье. Это одна из причин, по которой внутренний голос заставляет нас мысленно моделировать ситуацию[37]37
  D’Argembeau, Renaud and Van der Linden. “Frequency, Characteristics, and Functions of Future-Oriented Thoughts in Daily Life”; D’Argembeau. “Mind-Wandering and Self-Referential Thought”; и Morin, Duhnych and Racy. “Self-Reported Inner Speech Use in University Students.”


[Закрыть]. Усиленно обдумывая, как лучше провести презентацию или какую мелодию написать для песни, мы анализируем различные варианты. Подключив самоанализ, мы часто делаем выбор еще до того, как взялись за текст презентации или прикоснулись к музыкальному инструменту. Вышесказанное справедливо и для межличностных проблем: вспомните Тони, который гулял по Нью-Йорку, размышляя о любимой, не рассказавшей, что у нее есть ребенок от другого. Тони пытался понять, сохранить ли близкие отношения или расстаться.

Мы моделируем реальность даже во сне. Сначала психологи считали сны особым разделом сознания, в котором все отличается от происходящего во время бодрствования[38]38
  Подробный обзор исследований в области снов Erin J. Wamsley. “Dreaming and Waking Thought as a Reflection of Memory Consolidation,” in Christoff and Fox, Oxford Handbook of Spontaneous Thought, 457–468.


[Закрыть]. Фрейд, разумеется, видел в снах ближайший путь к подсознанию: они что-то вроде сундука, в котором заперты подавленные желания. И открыть этот сундук можно с помощью психоанализа. Ученый считал, что во сне, когда наши защитные механизмы отключаются и предписанные социумом правила не имеют над нами власти, демоны выбираются наружу и резвятся, воплощая наши тайные устремления. С развитием нейронауки мрачные предположения психоанализа уступили место хладнокровному научному подходу к работе мозга. Нейроученые полагают, что сны – это всего лишь результат произвольной активации отдельных участков мозга в фазе быстрого сна. Сексуальный символизм, который сочли несерьезным, сошел со сцены, а на первом плане оказалась научно обоснованная (и вполне пристойная) концепция работы нейронов.

Последние исследования с использованием современных технологий продемонстрировали, что наши сны во многом схожи со спонтанными мыслями, которые возникают при пробуждении[39]39
  Kieran C. R. Fox et al. “Dreaming as Mind Wandering: Evidence from Functional Neuroimaging and First-Person Content Reports,” Frontiers in Human Neuroscience 7 (2013): 1–18; Tracey L. Kahan and Stephen P. LaBerge. “Dreaming and Waking: Similarities and Differences Revisited,” Consciousness and Cognition 20 (2011): 494–514; Lampros Perogamvros et al. “The Phenomenal Contents and Neural Correlates of Spontaneous Thoughts Across Wakefulness, NREM Sleep, and REM Sleep,” Journal of Cognitive Neuroscience 29 (2017): 1766–1777; и Erin J. Wamsley. “Dreaming and Waking Thought as a Reflection of Memory Consolidation.”


[Закрыть]. Оказывается, внутренний голос обращается к нам и во сне. К счастью, это не значит, что он заставит нас воплощать Эдипов комплекс на деле.

Он нам только поможет. Последние открытия свидетельствуют, что наши сны часто функционально ориентированы и весьма созвучны насущным потребностям[40]40
  Для получения более подробной информации о том, какую роль играют сны в симулировании угроз, см.: Katja Valli and Antti Revonsuo. “The Threat Simulation Theory in Light of Recent Empirical Evidence: A Review,” American Journal of Psychology 122 (2009): 17–38; и Antti Revonsuo. “The Reinterpretation of Dreams: An Evolutionary Hypothesis of the Function of Dreaming,” Behavioral and Brain Sciences 23 (2001): 877–901. Также см.: J. Allan Hobson. “REM Sleep and Dreaming: Towards a Theory of Protoconsciousness,” Nature Reviews Neuroscience 10 (2009): 803–813.


[Закрыть]. Сон чем-то похож на авиационный тренажер. Моделируя события, заостряя внимание на возможном их развитии и даже потенциальных угрозах, сон помогает подготовиться к будущему. Хотя нам только предстоит изучить, как на нас влияют сновидения, это в конечном счете всего лишь истории, поведанные сознанием. А во время бодрствования внутренний голос громко рассказывает психологическую сагу – о самом себе.

В формировании личности ничто не сравнится с речевым потоком[41]41
  Arnaud D’Argembeau et al. “Brains Creating Stories of Selves: The Neural Basis of Autobiographical Reasoning,” Social Cognitive Affective Neuroscience 9 (2014): 646–652; Raymond A. Mar. “The Neuropsychology of Narrative: Story Comprehension, Story Production, and Their Interrelation,” Neuropsychologia 42 (2004): 1414–1434; и Baumeister and Masicampo. “Conscious Thought Is for Facilitating Social and Cultural Interactions”; Kate C. McLean et al. “Selves Creating Stories Creating Selves: A Process Model of Self-Development,” Personality and Social Psychology Review 11 (2007): 262–278. Для получения более подробной информации о роли речи в автобиографических размышлениях см.: Robyn Fivus. “The Stories We Tell: How Language Shapes Autobiography,” Applied Cognitive Psychology 12 (1998): 483–487.


[Закрыть]. Мозг создает содержательное повествование, опираясь на автобиографические факты. Другими словами, он пишет историю нашей жизни с нами в главной роли. Этот процесс помогает развиваться, определять ценности и желания, справляться с переменами и невзгодами, сохраняя цельным образ личности. Язык – неотъемлемый элемент этого процесса; он соединяет отрывочные и, казалось бы, разрозненные фрагменты повседневной жизни, словно связующая нить. Внутренние беседы моделируют прошлое и формируют сюжет будущего. Перемещаясь между воспоминаниями, внутренний голос плетет нейронную историю памяти. Он прошивает нитью прошлого швы сознания, формируя наше представление о самом себе.

Многочисленные задачи мозга разнообразны и жизненно важны, как и роль внутреннего голоса. Но чтобы полностью осознать его ценность, мы должны представить себе, что все мысли вдруг испарились. Как бы невероятно это ни звучало, нам даже не придется напрягать воображение. Оказывается, такое действительно случается.

Волшебная страна

Утро 10 декабря 1996 года началось для тридцатисемилетней Джилл Тейлор как обычно. Джилл работала в лаборатории Гарвардского университета и изучала устройство мозга. На интерес Джил к головному мозгу, природе клеточного взаимодействия и его влиянию на поведение повлияли семейные обстоятельства. Брат Джилл страдал шизофренией, и хотя женщина не могла вылечить его, ей хотелось проникнуть в дебри сознания брата. Джилл была на верном пути – до того дня, когда ее мозг отказался нормально функционировать[42]42
  Историю Джилл Тейлор я почерпнул из ее книги «Мой инсульт был мне наукой»[Тейлор Д. Мой инсульт был мне наукой. История собственной болезни, рассказанная нейробиологом. М.: Corpus, Астрель, 2012], а также из выступления на конференции фонда TED, источник: www.ted.com/talks/jill_bolte_taylor_s_powerful_stroke_of_insight?language=en, цитаты приведены из обоих источников. Я благодарен Алену Морину за статью, где он анализирует случившееся с Джилл Тейлор в контексте внутреннего диалога, что и натолкнуло меня на мысль использовать этот пример: Alain Morin. “Self-Awareness Deficits Following Loss of Inner Speech: Dr. Jill Bolte Taylor’s Case Study,” Consciousness and Cognition 18 (2009): 524–529.


[Закрыть].

Джилл проснулась и приступила к утренней зарядке на кардиотренажере, но что-то пошло не так. Голова пульсировала от боли, похожей на мигрень: она то появлялась, то исчезала. Женщина почувствовала себя странно: движения замедлились, а сознание словно сжалось. «Я не ощущала границ тела, – вспоминала Джилл. – Не могла понять, где оно начинается, а где заканчивается».

Джилл не только утратила ощущение себя в физическом смысле, но и перестала понимать, кто она. Эмоции и воспоминания стали утекать, словно решили сменить место жительства. С каждой секундой восприятие и реакции, характерные для нормальной деятельности мозга, угасали. Мысли Джилл, а с ними и слова, становились размытыми. Вербальный поток иссякал, словно пересыхающая река. Лингвистическое устройство в мозгу сломалось.

С левой стороны ее мозга лопнул сосуд. Джилл перенесла инсульт.

Физическое состояние и вербальные функции стремительно ухудшались, но женщина успела позвонить коллеге. Та догадалась, что что-то случилось. Вскоре машина скорой помощи везла Тейлор в Массачусетскую больницу общего профиля. «Я чувствовала себя духовно сломленной, – вспоминает она. – Я больше не управляла собой». Джилл была уверена, что умирает, и прощалась с жизнью.

Но Джилл не умерла. Через несколько часов она очнулась на больничной койке, удивляясь тому, что еще жива. Жизнь Джилл на какое-то время изменилась. «Мысли были противоречивыми, бессвязными и время от времени прерывались периодами молчания, – вспоминает Джилл. – Я была одна – ничего, кроме ритмичного биения сердца». Она даже не могла сказать, что осталась наедине со своими мыслями, потому что мысли словно улетучились.

Кратковременная память отказала, даже простейшие задачи стали непосильными. Фонологическая петля разрушилась, внутренний голос умолк. Джилл больше не могла мысленно путешествовать во времени, вспоминая прошлое или фантазируя о будущем. Она чувствовала себя непривычно уязвимой, будто в одиночку вышла в открытый космос. Она молча гадала, вернутся ли вербальные навыки ее сознания в полном объеме. Без мысленного самоанализа Джилл перестала ощущать себя человеком в полном смысле этого слова. «Лишившись языка и нормального функционирования, я как будто оторвалась от жизни», – отмечала женщина.

Но самое страшное – Джилл утратила представление о себе. Стерлась история, которую внутренний голос создавал почти четыре десятилетия. «Голоса, звучащие в голове», как называла их Джилл, заставляли ее ощущать себя собой, но теперь они смолкли. «Я ли это? Как я могу быть Джилл Тейлор, если мне недоступен ее жизненный опыт, мысли и эмоции?»

Представляя то, что довелось испытать этой женщине, я паникую. Потерять способность общаться с собой, полагаться на интуицию, на цельный опыт прошлого, планировать будущее – все это намного хуже, чем письмо от безумного преследователя. И тут история Джилл становится еще интереснее.

Джилл не испугалась, как я полагал. Удивительно, но с прекращением внутреннего диалога женщина почувствовала себя спокойно, как никогда. «Пустота, разливающаяся в моем травмированном мозгу, была так привлекательна, – писала Джилл позже. – Я была рада паузе, прервавшей внутреннюю болтовню».

Джилл оказалась, как описывала сама, «в волшебной стране». С одной стороны, женщина чувствовала себя одиноко, лишившись языка и памяти. С другой – ощущала пьянящую свободу. Освободившись от прошлого, Джилл отделалась от периодически возникающих болезненных воспоминаний, мучивших ее последствий стресса и постоянной тревоги. Сделка того стоила. Позже Джилл осознала, что до инсульта она не умела управлять своим неспокойным внутренним миром. Погрузившись в неприятные размышления, Джилл, как и все мы, не справлялась с контролем над эмоциями.

Через две с половиной недели женщине сделали операцию, удалив из мозга кровяной сгусток размером с мячик для гольфа. Окончательно восстановиться Джилл удалось лишь через восемь лет. Она продолжает исследовать мозг и рассказывает о собственном опыте. Джилл отмечает благодать и покой, которые ощутила, однако полагает, что «для душевного здоровья все-таки важно слушать внутренний голос».

Опыт Джилл – яркое свидетельство власти внутреннего голоса. Мысли не только негативно влияют на наше восприятие мира, но и могут заслонить от нас реальность. Результаты исследования, опубликованные в 2010 году, ясно это иллюстрируют. Ученые выяснили, что внутреннее восприятие часто затмевает внешнее[43]43
  Killingsworth and Gilbert. “Wandering Mind Is an Unhappy Mind.”


[Закрыть]. Речь о том неприятном явлении, которое знакомо многим: человек, казалось бы, должен чувствовать себя счастливым (например, общаясь с друзьями или празднуя какое-то событие), но в голове крутятся навязчивые мысли. Настроение формируется не под влиянием действий, а под влиянием мыслей.

Хотя мы испытываем облегчение, когда внутренний голос умолкает, все же не стоит считать его проклятием эволюции. Мы уже убедились, что мысленный оратор – это уникальный дар, который связывает улицы Нью-Йорка с миром наших грез. Он позволяет нам функционировать, достигать целей, творить, общаться и определять собственную сущность, и это замечательно. Плохо, когда внутренний голос без умолку тараторит и мешает нам воспринимать реальность – иногда настолько, что болтуна хочется придавить.

Прежде чем перейти к описанию научных методов контроля, необходимо понять природу вредоносного воздействия потока мыслей и почему нам следует вмешаться в этот процесс. Если вы узнаете, каким образом разрушительные мысли воздействуют на наше сознание, тело и взаимоотношения, то придете к выводу, что пролить пару слез на улицах города – значит легко отделаться.

Глава 2. Когда внутренние беседы приводят к нежелательным последствиям

Казалось, что первый неудачный бросок – простая случайность.

Третьего октября 2000 года шла первая игра St. Louis Cardinals против Atlanta Braves в одной восьмой финала Национальной лиги. Рик Анкель, питчер Cardinals, видел, как брошенный им мяч отскочил от земли позади кетчера и ударился о борт стадиона. Пока игрок соперников перебегал с первой базы на вторую, с трибун раздался сдержанный, почти одобрительный вздох удивления (в конце концов, команда играла дома, на родном стадионе Буш в Сент-Луисе). Неудачный бросок не предвещал радикального изменения результатов иннинга[44]44
  Об этом эпизоде Рик Анкель рассказывает в своей книге. Rick Ankiel. The Phenomenon: Pressure, the Yips, and the Pitch That Changed My Life (New York: PublicAffairs, 2017). В моей работе приведены цитаты из нее, а также из статьи Gary Waleik. “Former MLB Hurler Remembers 5 Pitches That Derailed His Career,” Only a Game, WBUR, May 19, 2017, www.wbur.org/onlyagame/2017/05/19/rick-ankiel-baseball; и Rick Ankiel. “Letter to My Younger Self,” The Players’ Tribune, Sept. 18, 2017, https://www.theplayerstribune.com/en-us/articles/rick-ankiel-letter-to-my-younger-self-cardinals.


[Закрыть]. У всех бейсболистов, даже лучших, иногда случаются промахи, а Анкель был одним из лучших.

Он пришел в спорт сразу после школы – семнадцатилетний парень, отправляющий мяч со скоростью 151 километр в час, и комментаторы прочили ему карьеру лучшего бейсбольного питчера последних десятилетий. Его дебют в Главной лиге два года спустя не разочаровал. За свой первый полноценный сезон Рик вывел из игры 194 баттеров и принес своей команде 11 побед, продвинув ее в турнир Главной лиги. Все указывало на то, что его ждет блестящая карьера. Неудивительно, что Рика включили в стартовый состав матча с Braves в одной восьмой финала. От Анкеля требовалось то, что он умел делать лучше всего, – бросать мяч.

Рик попытался забыть о неудаче. Для него она нетипична, так стоит ли беспокоиться? Шел всего третий иннинг, а его команда уже лидировала с существенным отрывом в счете 6:0. Да и незадавшийся бросок оказался не совсем провальным: мяч отскочил от земли не в ту сторону, и кетчер не смог его поймать. Иннинг он начал прекрасно, так что не стоит на этом зацикливаться. И все-таки, пока на поле Анкель пытался взять себя в руки, в голове его крутилась навязчивая раздражающая мысль. Внутренний голос твердил: «Парень, ты только что дал бестолковую подачу на игре, которую транслируют по национальному телевидению»[45]45
  Waleik. “Former MLB Hurler Remembers 5 Pitches That Derailed His Career.”


[Закрыть]. Тогда он еще не знал, что причина для беспокойства у него все же есть.

Несколько секунд спустя, проанализировав знаки, которые ему подавал кетчер, Анкель стремительно, как пружина, развернулся, совершил свой знаменитый бросок левой рукой… и снова безуспешно.

На этот раз возгласы в толпе были громче и длились дольше, зрители словно почувствовали: что-то пошло не так[46]46
  MLB.com. YouTube: https://www.youtube.com/watch?time_continue=5&v=KDZX525CSvw&feature=emb_title.


[Закрыть]. Раннер перебежал со второй базы на третью. Темноглазый Рик (ему на тот момент был 21 год) жевал жвачку и сохранял непроницаемое выражение лица, но уверенность внутри него таяла. За те секунды, пока кетчер бегал за мячом и шли секунды, Анкель чувствовал, как сознание выходит у него из-под контроля и попадает под власть того, кого спортсмен назовет «монстром». Проснулся суровый внутренний критик, чей голос был способен заглушить рев 52 тысяч болельщиков на стадионе, а его поток злобных мыслей мог обнулить результаты нескольких лет усердной работы.

Тревога. Паника. Страх.

В ситуации, когда на карту поставлено все, молодой спортсмен очень уязвим – и Рик не мог этого не понимать.

Могло показаться, что Анкель – воплощение знаменитой американской мечты: парнишка из маленького городка во Флориде, у которого обнаружился уникальный дар. Но детство спортсмена не укладывается в эту идиллическую картину. Его отец, мелкий преступник и наркоман, оскорблял и бил мальчика – Рик, несмотря на молодость, многое знал о душевной боли. Именно поэтому бейсбол для него был не просто карьерой, а священным безопасным пространством, совсем не похожим на семью, – здесь все удавалось, а процесс доставлял удовольствие. Но сейчас случилось нечто странное – бесконтрольное, парализующее чувства и повергающее в ужас.

И все же Анкель намеревался собраться. Он сосредоточился на балансировке веса, на стойке, на движении руки. Требовалось только вернуть механику своего броска.

Замах – и снова неудача.

И еще одна. И еще.

Анкеля вывели из игры прежде, чем Cardinals дали противнику очередной шанс на пробежку. Спортсмен оказался на скамейке запасных – вместе со своим внутренним «монстром».

Его игра на поле привела всех в замешательство, этого не ожидал никто. Пять провальных подач подряд – в последний раз такое случилось более ста лет назад. Но эта история просто осталась бы в прошлом как один из наиболее разочаровывающих моментов в истории бейсбола, если бы не печальное продолжение.

Когда девять дней спустя Рик вышел на поле в игре против Mets, ситуация повторилась. «Монстр» проснулся, и последовала новая серия безрезультатных бросков. Его снова отправили на скамейку запасных, на этот раз еще до конца первого иннинга. Но на этом злоключения спортсмена не закончились, а его непродолжительная спортивная карьера в Главной лиге, напротив, катилась к закату.

В начале следующего сезона Анкель выступил питчером еще в нескольких играх, и каждый раз перед выходом на поле ему приходилось прибегать к помощи алкоголя, чтобы успокоить нервы. Но и это не помогало. Его броски не стали лучше. Спортсмена перевели в низшую лигу, где Рик провел три неудачных года и в 2005 году ушел из бейсбола необычно рано – в 25 лет.

«Мне больше не бывать питчером», – сказал он тренеру.

После этого Рик Анкель уже никогда не выступал в качестве профессионального питчера[47]47
  Baseball-reference.com: https://www.baseball-reference.com/players/a/ankieri01.shtml.


[Закрыть].