Электронная библиотека » Ива Эмбла » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Дневники Сигюн"


  • Текст добавлен: 14 июля 2015, 13:30


Автор книги: Ива Эмбла


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Лицо мальчика, красное, искажённое, оказалось прямо передо мной, смотрящей на него сейчас глазами Фригг. Губы его дрожали, он едва сдерживал слёзы.

– Что ты сделал, Локи?! Зачем ты ударил наставника?

Локи-подросток бросился к матери, но она быстро отдёрнула от него свою руку:

– Нет, Локи, нет! Ты не должен так поступать! Твой отец велел тебе попросить у наставника прощения и пообещать, что в будущем подобное не повторится!

Лицо Локи кривилось, зубы скрипнули от с трудом подавляемой ярости.

– Я не хочу! Я не буду просить прощения! Он меня ненавидит! Я ни за что! Не буду!

Фригг, вся дрожа, потянулась к нему:

– Локи!..

– Нет, Фригг! – откуда-то возник Один. Огромный и властный, он навис над своей женой, и она испуганно сжалась под его взглядом. – Если не пресечь это в самом зародыше, дальше будет только хуже!

Повинуясь знаку Одина, наставник выкрутил мальчику руки назад и увёл, подталкивая в спину при малейшем сопротивлении так, что тот едва не падал.

Я сидела окаменев. Кончики сжатых пальцев побелели.

– Сигюн?.. – Фригг коснулась моего плеча.

Я вздрогнула, обернувшись. Она поставила на столик изящную тонкостенную чашку с душистым напитком. Чашка жалобно звякнула о блюдце…

– Ты видишь прошлое, – сказала она, опускаясь рядом.

Я кивнула, не поднимая глаз от столика.

– Что ты видела?

Я не могла говорить, лишь отрицательно покачала головой. Горло перехватило спазмом.

– Твоё видение… Ты видела Тора? – Она настороженно вглядывалась в моё лицо. – Нет… Локи!..

У меня пересохли губы, дрожь пробежала по спине. Фригг протянула мне свой напиток. Я судорожно сделала глоток, другой, почти не чувствуя вкуса. Потом медленно повернулась к ней. Она поспешила взять чашку из моих рук, иначе я бы её разбила.

– А ты видишь будущее.

Рука Фригг дрогнула, но лишь на мгновение, она очень хорошо умела владеть собой. В отличие от меня.

– Да, я могу.

– Но ты его никому не расскажешь.

– Нет…

Она встала, отошла к окну, встала ко мне вполоборота.

– Твоё будущее меняется, Сигюн. Когда ты прибыла сюда с отцом, оно было определённо и ясно, а теперь… Я вижу его изменения. Они происходят прямо у меня на глазах. Прошлое, которое ты видишь, всегда однозначно. В этом счастье твоего дара. У меня всё иначе! Большего я тебе сказать не могу.


Следующие три дня я провела в замке Ноатун, у своего отца. Это были спокойные дни, исполненные созерцания. Я должна была подготовиться к браку с Тором согласно обычаям моего народа. Я вставала с рассветом, и дни мои были отданы медитации. В замке для этого были созданы все условия. Мой отец позаботился об этом. Три дня между реальностью и небытием, на грани сознания. Не сон, но и не явь. Мои мысли должны были успокоиться и обрести ясность.

Этого не происходило.

Я садилась в зале для медитаций, раз за разом пытаясь отрешиться от всего будничного, суетного, наносного. Качаясь, уплывали по волнам мои мысли, а после них должны были остаться только абсолютная пустота и незыблемый покой. Так осознается и принимается суть божественного промысла, так узнается предназначенность судьбы и устремлённость в единственное будущее, создаваемое изначально теми, кто сплетает во вселенский узор нити наших жизней…

И всё же, постоянно заглядывая вглубь себя и достигая искомого молчания ума, я ощущала в желанной пустоте присутствие чего-то, чего там не должно было быть. Что-то зелёное и синее, сливающееся, перетекающее друг в друга, как в моём сне в Вальяскьялве. Оно не могло там присутствовать, но оно там было. Я сидела в центре пустого зала. Слёзы стекали по моим щекам.

Вечером, на закате, я отправилась вниз, спустилась по лестнице в сад, а оттуда прошла по нижней аллее к обрыву. Там, на краю скалы, почти отвесно спускающейся к морю, мой отец установил скамью, простую, деревянную, даже без спинки, но достаточно широкую, чтобы на ней было очень удобно сидеть, любуясь видами, которые открывались с этой естественной смотровой площадки.

Мой взгляд то скользил вдали, у горизонта, то устремлялся вниз, где у подножия утёса море, бурлящее, пенное, волна за волной захлёстывало скалу, которая высилась, незыблемая и неприступная, вынуждая море отступить, рокоча и беснуясь. Прибой лизал скалу, накатываясь и отступая, и камень становился влажным, словно плакал. И мне невольно приходило на ум, что камень плачет, расставаясь с морем.

Раскинуть руки и – вниз, вниз! – а там… на моих губах растает поцелуй моря, мимолётный, как тающая пена, и солёный, как слёзы. И пусть прыжок с такой высоты равносилен смерти, пусть! Раскинуть руки и лететь – краткий миг навстречу единению со Вселенной, ощущение полёта слишком притягательно, а там… Море примет меня в свои объятья, в своё лоно, безбрежное, бирюзовое море…

Слева от обрыва густые заросли жасмина образовывали нечто вроде естественной кулисы, скрывающей скамейку от нескромных взглядов, и там, среди густо переплетающихся ветвей, безумствовали соловьи, слагая свой ликующий гимн молодой весне. Один за другим они вступали в хор, голоса их сливались, певцы перебивали один другого, в упоении восторга забывая обо всём, и уж точно не замечая меня, застывшую в изумлении перед их многоголосьем, который неустанно славил жизнь!

Их извечное пение, не зависящее ни от каких законов, кроме законов весеннего возрождения природы, возвращало в мою душу гармонию. Море у моих ног, соловьи почти на руках, бирюзовое и зелёное внутри меня, и я сама в центре их круговорота, замирающая, не смеющая вздохнуть, чтобы не спугнуть очарования…

Черный котёнок вспрыгнул мне на колени. Откуда он взялся? Я машинально гладила его, а он, урча всё громче, потоптался, устраиваясь поудобнее, и наконец улегся у меня внизу живота, поднял мордочку и, жмурясь от удовольствия, взглянул мне в лицо лукавыми зелёными глазами.


Через три дня мне предстояло вернуться в Вальяскьялв, чтобы окончательно подготовиться к назначенной свадьбе.

Не могу сказать однозначно, с какими чувствами я покидала Ноатун. Порой мне казалось, что я хочу провести здесь всю мою жизнь, так хорошо мне было в отцовском замке на берегу моря, где меня постарались окружить покоем и надёжностью. Но всякий раз я вспоминала о том, с какой целью я нахожусь в Асгарде, каково моё истинное предназначение. Символ мира, залог братства между нашими народами, не так ли? И супруга светловолосого богатыря-аса, который каждый раз при встрече смотрел на меня обожающими глазами. Он не раз с извиняющимся видом объяснял мне, что не слишком силён в беседах, но его обезоруживающая улыбка, его бесхитростный взгляд говорили сами за себя. Думаю, я нравилась ему. Я была для него не только почётной обязанностью. Было нечто большее и в его обращении со мной, и в его голосе, в том, как он произносил моё имя: «Сигюн!» Каждая женщина, даже не слишком искушённая в сердечных делах, уловит в голосе мужчины некие особые нотки, чуть слышное придыхание. И я больше не прятала своего взгляда, когда он смотрел прямо мне в глаза. Я протягивала ему свою руку и вставала рядом с ним, так же, как и он, приветствуя подходящих к нам с поздравлениями людей. Он незаметно стискивал мой локоть, притягивая к себе. Он наклонялся ко мне так близко, будто вдыхал запах моих волос и кожи. Он гладил пальцами моё запястье, когда оно лежало рядом с его рукой на столе. Я слышала его жаркое дыхание прямо возле своего уха чуть позади себя, если мы сидели поблизости…

И вот все приготовления были завершены. Настал вечер накануне нашей свадьбы. Время близилось к полуночи, и я давно уже легла в постель, но сон всё не шёл ко мне, хотя я и убеждала себя, что должна как следует выспаться перед предстоящим самым важным днём в моей жизни. Я вертелась в постели, переворачивала подушку на прохладную сторону, окончательно сбила простыни и наконец после часа бесплодных попыток заснуть решила отправиться в библиотеку. Я надеялась подыскать себе книгу, и если не успокоить себя чтением, то хотя бы провести время с пользой.


Я ещё не слишком уверенно ориентировалась в коридорах Вальяскьялва, тем более в темноте, но библиотеку нашла без труда, так как, решив не рисковать, воспользовалась хорошо освещённой факелами центральной лестницей. Думаю, можно было пройти более коротким путём, но я не рискнула этого делать, боясь заблудиться. Где-то этажом ниже, наверное в пиршественной зале, звучала музыка, приглушённая расстоянием и каменными стенами, что тоже помогало мне выбрать правильное направление.

Плотно притворив за собой двери, я облегчённо вздохнула. Здесь не было ни души. Высокие потолки помещения, ровные ряды книжных полок, гулкая тишина уединённых покоев располагали к неспешным раздумьям. Я зажгла светильники, изукрашенные затейливой резьбой, которые давали много света, но ни за что не позволили бы пламени вырваться наружу, и двинулась вдоль стеллажей. Книги, манускрипты, древние пергаменты. Я бережно брала их в руки, перелистывала, ставила на место или углублялась в чтение. Время летело незаметно, и, когда я очнулась от своих грёз, была уже глубокая ночь. Пора было возвращаться к себе. Я осторожно выскользнула из библиотеки, прижалась спиной к тяжёлой двери. Музыка снизу звучала теперь намного громче, и к ней присоединились песни и выкрики множества пирующих. Чем ближе я подходила к балюстраде, от которой начиналась центральная лестница, тем громче они становились. Я почти бегом взлетела на верхний этаж и, с бьющимся сердцем, запыхавшаяся, повернула налево, к своим комнатам.

Кто-то огромный обхватил меня сзади за плечи, лишив возможности двигаться. Я хотела крикнуть, но сильная рука легла на мой рот, и я могла только глухо мычать. Колени мои подкосились от ужаса, я рванулась, и нападавший, на миг ослабив объятья, позволил мне развернуться к нему лицом. Изумлённая, я узнала Тора. Его глаза горели даже при отблеске далёких факелов. Расширенные зрачки, влажные губы и горячее дыхание у самого моего лица.

– Сигюн, моя милая госпожа, я был уверен, что тебе тоже не спится…

Я напрягала все силы, чтобы освободиться, но это было всё равно что попытаться разорвать стальной обруч. Он навалился на меня всей своей тяжестью, прижав к стене. Пальцы шарили по моей груди, губы прижались к губам, больно царапая их жёсткой щетиной. Крепкий запах эля ударил в ноздри. Я не могла даже вскрикнуть, только отчаянно извивалась, распятая на стене, как бабочка, пришпиленная к бумаге.

– Сигюн, моя сладкая девочка…

С жалобным звоном отлетели застёжки моего платья, и ладони Тора сжали мою грудь, стиснули её, в то время как он рывком поднял меня вверх по стене, царапая спину, а его колено с силой раздвинуло мне ноги… Не помня себя, я резко ударила его лбом по переносице и тут же, исхитрившись повернуться боком, нанесла ещё один удар в пах. Его железная хватка на секунду ослабла, а мне оказалось этого достаточно, чтобы выскользнуть из его объятий и бежать, не разбирая дороги, прочь, прочь, прочь! За своей спиной я слышала тяжелые торопливые шаги. Тор преследовал меня и, возбуждённый, распалённый погоней, не отставал ни на шаг. Я бежала, путаясь в подоле проклятого длинного платья, предписанного этикетом. Сердце моё готово было выскочить из груди. Задыхаясь, я метнулась за угол и с размаху врезалась в кого-то, стоящего прямо за поворотом.

От неожиданности я сдавленно закричала, попыталась броситься в сторону, но ноги мои больше меня не слушались, и я упала к незнакомцу в объятия, меня колотило от смертельного ужаса, сознание готово было покинуть меня…

– О небо, Сигюн! – прозвучал знакомый голос. – Что с тобой?!

Я не могла говорить, я лишь дрожала всем телом, цепляясь за его одежду, а он, мягко обнимая, удерживал меня от падения.

– Что случилось?

Тонкое, гибкое тело, чёрные волосы и зелёные даже в темноте глаза.

– Локи, – выдохнула я.

Я не думала, что у него такие крепкие и надежные руки.

– Локи…

Машинально, непослушными пальцами я пыталась застегнуть разорванное на груди платье. Он понял всё без слов.

– Беги прямо по коридору! – шепнул он мне в самое ухо, и его тёплые губы коснулись моей щеки. Я почти не понимала, что он говорит, тогда он легонько подтолкнул меня: – Беги! Я поговорю с братом.

Моя собственная воля была парализована.

– Беги! – сказал он, и я побежала.

Мои спотыкающиеся шаги гулко разносились по коридору. В панике мне показалось, будто кто-то меня догоняет, и я на бегу обернулась. Видно, мой собственный рассудок начал действительно подводить меня, потому что мне почудилось, что я вижу саму себя, убегающую в противоположном направлении. Я кубарем скатилась вниз и очутилась в парадной приёмной, а в ней… Нетерпеливо прядая ушами, раздувая ноздри, передо мной стояла великолепная вороная лошадь. Она била копытом по мраморным ступеням, гарцуя на месте, и я, подбежав, уцепилась за её гриву и, подтянувшись из последних сил, буквально упала на её спину…

Лошадь рванулась с места в карьер, унося меня прочь из Вальяскьялва, а я прильнула к её упругой шее, доверилась её стремительному бегу, ошеломлённая, почти без чувств.

…Вороная лошадь принесла меня на берег моря и там позволила спуститься, а скорее сползти на прибрежный песок. Задыхающаяся, на грани обморока, я полусидела-полулежала на берегу, постепенно приходя в себя. У моих ног рокотал прибой. Рядом, пофыркивая и тыкаясь в меня мягкими губами, неотлучно лежала моя спасительница. Я зарылась лицом в её гриву и плакала навзрыд, обнимая животное за теплую шею. Я приходила в себя. И во всем мире осталась только ночь, и прибой, и тело лошади, с которым я слилась.

Прошло время, пока меня перестала бить дрожь и рыдания понемногу стихли. Но не ушло ощущение оставшейся на мне грязи от прикосновений вожделеющих рук, однако с этим я ничего поделать не могла. Тогда я разделась и вошла в море, нырнув с головой, ушла как можно дальше на глубину, пока не стало больно в груди, а потом перевернулась и быстрыми толчками устремилась на поверхность. Выскочила, задыхающаяся и счастливая, что снова дышу, и, плавно загребая руками, поплыла прочь от берега.

Слева от меня всхрапнула вороная лошадь, плывущая рядом. Я скользнула на бок и обняла её за шею. Мы плыли в самой середине лунной дорожки, а море вокруг нас было цвета жидкого гематита и ласковое, как шелк. Обрамлённые длинными ресницами, лошадиные глаза в лунном свете переливались изумрудными искрами.

И тут меня осенила догадка.

– Локи? – неуверенно и робко позвала я.

Лошадь замотала головой, стряхивая брызги с гривы, и заржала, задрав голову к немым небесам. Но моя догадка уже обрела уверенность.

– Локи, я знаю, это ты…

Я обвила обеими руками шею лошади.

– Пожалуйста, Локи, я прошу. Я хочу поговорить с тобой.

Мгновение спустя я уже обнимала за шею человека. Капельки воды блестели на его лице. Мокрые волосы чёрными змейками струились по лбу. Я смутилась и разжала объятия. Мы медленно плыли рядом, лишь слегка шевеля руками, чтобы держаться на поверхности воды, а волны чуть-чуть покачивали нас, будто баюкали.

– Прости моего брата, Сигюн, – сказал он тихо. – У него сегодня мальчишник, и он выпил лишнего. Просто он без ума от тебя, вот и не сдержался. Уверен, он уже раскаивается.

– Спасибо тебе за всё, Локи. Ты уже дважды оказываешься рядом в самый нужный момент.

Он перевернулся на спину, и я следом за ним, задев ладонью кисть его руки. Он поймал мою руку и удержал в своей, а я… я её не отняла. Мы держались за руки, лежа на лунной дорожке. Мы смотрели друг на друга, не отрывая глаз.

– Ты такая красивая, Сигюн…

Я хотела лишь одного: чтобы эта ночь не кончалась никогда, чтобы это мгновение длилось вечно. Лёгкое пожатие его пальцев, едва уловимый поворот головы, его молчание, говорящее красноречивее любых слов. Просто замереть в неподвижности и смотреть, смотреть в его глаза и не наглядеться…

– У меня завтра свадьба, – едва проговорила я.

– Скажи только одно: ты хочешь этого?

– Я… должна. – Мой голос предательски дрогнул.

Он зажмурился и быстро отвернулся. У меня невыносимо заболело где-то в глубине груди.

– Локи!..

– Уже слишком поздно, Сигюн, моя госпожа, – быстро перебил он меня. – А у тебя завтра важный день. Ты должна отдохнуть, чтобы выглядеть лучше любой другой дамы. Я отвезу тебя домой.

Громкий всплеск – и я уже опять держусь за гриву вороной лошади. Он вынес меня на берег и стоял, роя землю копытом, так что комья летели во все стороны. И не отвернулся ни на секунду, пока я одевалась.

Обратно мы ехали шагом. Я прижалась щекой к его шее. Мне очень хотелось погладить его, но я не смела и только всё крепче прижималась к нему, зарывшись обеими руками в густую мягкую гриву.


Я думала, что видела торжество и роскошь Асгарда на пиру в честь нашего прибытия. Теперь я поняла, как сильно ошибалась.

День коронации Тора, когда должно было совершиться наше с ним бракосочетание, призванное навеки объединить Асгард и Ванахейм и установить нерушимый союз между нашими мирами, блистал великолепием, которое, казалось, могло затмить сияние солнца.

Сотни скрипок и труб слились в единый могучий гимн. Тысячи людей образовали живой коридор, по которому должен был вот-вот прошествовать наследник престола.

Царь Один восседал на золотом троне Асгарда. По правую руку от него расположился мой отец, а Фригг и я стояли слева. Царица взглянула на меня и ободряюще улыбнулась:

– Ты очаровательна, принцесса Сигюн!

На мне было белое платье, перехваченное золотым поясом. Золотые браслеты сковали запястья. Золотые серьги немилосердно оттягивали мочки ушей. Золотая диадема тисками сдавила виски. Я стояла застывшая, ничего не видя перед собой.

Фригг наклонилась к самому моему уху:

– Ты что-то очень бледная, Сигюн…

В прошедшую ночь я не заснула ни на секунду. Я лежала в постели, закрыв глаза, сердце моё колотилось как безумное, меня подташнивало. Я не могла ни встать, ни даже шевельнуться, просто лежала, вцепившись ногтями в одеяло. Когда забрезжил рассвет, мною овладело полное безразличие ко всему. Утром за мной пришли, чтобы помочь надеть подвенечное платье и убрать волосы в высокую причёску. Я машинально поднялась и последовала за служанками. Они хлопотали вокруг меня, а я сидела окаменевшая, уставившись пустыми глазами в одну точку. Они что-то говорили мне, подносили украшения, ожерелья, серьги, а я ничего не слышала и могла только кивать невпопад. В груди у меня образовалась зияющая пустота. Наверное, такое могла бы ощущать каменная статуя, в которой по странной прихоти или ошибке создателя сохранилось сознание.

Мое лицо горело, а руки были ледяными.

Потом кто-то вошёл в мою дверь и сказал: «Пора!» Я не шевелилась. Всё происходящее будто бы перестало относиться ко мне. Меня взяли за руку и повели, и я пошла, ступая ватными ногами. Мне казалось, что в любой момент я могу упасть, так как подо мною не было земли, лишь зыбкая качающаяся пелена, и я сосредоточилась на одном: держаться на ногах.

– Сигюн? Тебе нехорошо?

В висках оглушительно пульсировала кровь.

– Это просто волнение, – ответила я чужим бесцветным голосом.

Я не смела повернуть голову туда, где справа и чуть позади, я знала, стоял Локи. Если бы я увидела его, я бы умерла.

Я смотрела только прямо перед собой на широкий коридор, образованный огромной толпой, которая, кажется, что-то кричала. Наверное, они скандировали имя Тора, но я ничего не могла разобрать. Гром их голосов болью отдавался в моей голове. Я почти не могла дышать.

И вот я увидела его, моего жениха. Он показался у дверей, на ходу вскидывая руки в приветствии. Над толпой ответно вознеслись тысячи рук, и тысячи голосов восславили его имя. А мне казалось, что он приближается в абсолютной тишине, медленно-медленно, и я отчетливо слышала, как стучат по каменным плитам пола каблуки его сапог. Каждый шаг грохотом отдавался у меня в ушах.

Он подошёл к золотому трону и преклонил колени перед Всеотцом. Один на вытянутых руках вознёс над его головой сияющий венец. Все присутствующие, как один человек, затаили дыхание, замер огромный зал, и в наступившей тишине разнеслись, достигая самых дальних уголков, торжественные слова:

– Венчаю тебя, Тор, сын Одина…

Что-то треснуло позади нас. На пол посыпались осколки стекла и обломки деревянной обшивки стены. Кто-то закричал, кто-то бросился бежать. Вмиг воцарился хаос, забурлил водоворот из мужчин и женщин, кинувшихся врассыпную, и только я стояла, не шевелясь, в центре этого водоворота, широко распахнув глаза.

– Ётуны! – услышала я. – Нападение! Нападение! Ётуны пытаются украсть ларец из хранилища!

Я медленно, как во сне, обернулась. И увидела тёмные высокие фигуры в проломе стены. Они были словно покрыты инеем с ног до головы. От них веяло холодом. Их глаза горели, как раскалённые угли. И ещё я увидела ларец, хрустальный, сквозь стенки которого сиял ослепительный, манящий, нездешний свет…

Больше я ничего не видела и не чувствовала. Сознание наконец оставило меня. Я погрузилась в блаженный покой забытья.


Я очнулась, словно вынырнула из чёрной глубины, судорожно хватая ртом воздух. Сидящая рядом Фригг попыталась меня успокоить:

– Всё в порядке, милая. Разрушитель отразил атаку! Ётунам не удалось похитить ларец, они отступили.

Она удерживала меня за руки, гладила их.

– Однако им удалось сорвать коронацию, – мрачно напомнил мой отец, который стоял у окна, скрестив руки на груди.

– Это сейчас не так уж важно, главное, всё обошлось…

Я откинулась на подушки. Кто-то принёс меня в мои комнаты и заботливо устроил на ложе, укрыв тёплым покрывалом. У меня совершенно не было сил, и всё-таки я испытывала какое-то странное облегчение. Всё позади…

– Я приготовлю тебе горячее питьё, – поднялась Фригг.

Я была ей более чем благодарна: у меня сильно кружилась голова, – но с первым же глотком тёплая волна разлилась по телу, и я почувствовала себя лучше. Подтянув колени, я попыталась сесть. Фригг тут же поправила подушки, подняв их повыше, чтобы мне было удобнее.

– Спасибо за всё. – Я пожала её пальцы.

Дверь с шумом распахнулась. Мы все обернулись на звук. Вошёл Тор и сразу же бросился к моему ложу:

– Моя госпожа, тебе лучше?

– Гораздо лучше, спасибо, – пробормотала я, машинально натягивая одеяло до самого подбородка.

Он схватил обе мои руки и начал покрывать их поцелуями.

– Я этого так не оставлю, – заявил он громогласно, стискивая кулаки. – Я отправлюсь в Ётунхейм и покажу им всем, чего стоят настоящие асгардцы!

– Вряд ли Один одобрит этот план, – заметил мой отец, отходя от окна.

Однако Тор не обратил на его слова никакого внимания. Он возбуждённо мерил шагами комнату.

– Мы разобьём их, – продолжал он, – мы докажем любому, что вероломство будет сурово наказано, а потом, – он снова повернулся ко мне, – потом, даю слово, я стану царём Асгарда, и тогда уже никто не помешает нам стать самыми счастливыми в мире!


Я опять одна, гуляю по саду. Я решила пойти туда с самого утра и теперь вознаграждена за это покоем, безлюдьем и уединением. Как надоели мне эти длинные парадные платья! Сейчас я оделась в чёрные брюки и просторную синюю блузу, поэтому мне настолько удобно бродить по гравиевым тропинкам в коротких сапожках на небольшом и очень устойчивом каблучке, что меня охватывает восторг свободного и радостного движения. Я просто не могу удержаться от того, чтобы одним движением не перемахнуть через невысокую живую изгородь. Осторожно выглядываю из-за кустов – не видел ли кто? – и прыскаю в кулак. Мне весело и легко, я готова расцеловать весь мир. Тихо-тихо, совершенно бесшумно я крадусь между кустами ракитника, усыпанными золотыми кистями цветов, и неожиданно для самой себя после резкого поворота попадаю на спортивную площадку, со всех сторон окружённую плотной стеной разросшихся туй.

Стоп! Кажется, про это место говорил мне Локи, когда мы гуляли по Вальяскьялву в ночь моего прибытия во дворец. Они с Тором тренировались здесь в детстве. Но песок, кругом один только песок, самый ненадежный из свидетелей, сыпучий, неверный, изменчивый… И только моё жгучее любопытство противостоит времени, не оставляющему следов на песке. Я опускаюсь на колени, я шарю руками по поверхности песка, я осторожно зарываюсь пальцами в глубь его зыбкой памяти. Со стороны это, наверное, выглядит как детская игра, но, к счастью, на это некому смотреть со стороны.

Вот! Здесь, в середине дорожки, упал, задыхаясь от быстрого бега, черноволосый мальчик. Он чувствует лишь одно: как отчаянно бьётся его сердце, готовое выскочить из груди, как больно колет у него в боку и дыхание с хрипом вырывается из горла. Он не может больше бежать. Его светловолосый брат с компанией друзей уже далеко впереди, они резвятся, они смеются на бегу, увлечённые собой и своим соревнованием, а наставник досадливо кричит на упавшего. Я вижу лицо Локи-мальчика, в глазах которого закипают злые слёзы. Только благодаря его бьющим через край эмоциям, оставляющим столь сильный отпечаток, я вообще могу видеть всё это. Но слишком много времени отделяет меня от этих заплаканных зелёных глаз – шум усиливается, изображение постоянно подрагивает, искажается, плывёт…

Я поднялась с колен, присела на корточки, огляделась. Стены видят и помнят всё, но здесь нет стен. Стриженые туи живой изгороди не в счёт – они каждый сезон по нескольку раз «теряют память», когда по ним проходят ножницы садовника. Что же можно найти здесь ещё, более прочное, более долговечное?

Под подошвами моих сапог хрустит гравий. За стволом кипариса беговая дорожка делает поворот. Я машинально касаюсь ладонью шершавой коры древесного ствола. Видение, очень яркое! Локи уже немного вырос. Исчезла детская припухлость губ, скулы заострились, кожа приобрела бледный матовый оттенок. Он стоит за стволом кипариса, осторожно выглядывая из-за него на дорожку. Его глаза возбужденно сияют. Он беззвучно хохочет, зажимая рот ладонью, чтобы ненароком не выдать себя. Потом опрометью бросается в заросли туй, находя в них одному ему ведомые тайные ходы.

Я иду по его следам. Я вижу его за каждым поворотом. Я начинаю понимать его замысел… Да! Чтобы подтвердить свою догадку, я устремляюсь к финишу. Там, победно скрестив руки на груди, стоит торжествующий Локи, поджидая, пока к нему приблизятся изумлённые Тор, Сиф, Огун, Фандрал, Вольштагг и их наставник.

– Локи?! Мы же всё время видели тебя чуть позади?!

Невинный взгляд и пожатие плеч.

– Я обогнал тебя, братец! Смирись!

Я оглядываюсь и вижу, что была права. Позади меня выстроилась вереница Локи-двойников, чуть отстающих друг от друга по времени.

Наставник был, конечно, не столь наивен, как Локи-подросток. Он очень скоро догадался обо всём, и последовала сцена, которую я видела несколькими днями раньше в покоях Фригг. Видно, наставник был вне себя от гнева, потому что замахнулся на Локи длинной витой плетью, которой погонял коня. Первый удар ожёг Локи плечо. Второго не последовало. Плеть рассыпалась в руках обидчика тысячей огненных искр, а потом – одно резкое движение руки Локи, и она уже зажата в его кулаке. Глаза Локи сверкнули яростью, а его вопль на миг оглушил меня! Он размахнулся, чтобы ударить наставника, но Тор удержал его, схватив за руки сзади:

– Что ты творишь, брат?!

(Я нашла эту плеть закинутой далеко в кусты – она и позволила мне восстановить события, разыгравшиеся здесь столько лет назад.)

Дальше было уже совсем просто. Оглядевшись по сторонам, я увидела раздевалку, а в ней тёмный чулан для хранения матов, куда заперли на целый день провинившегося Локи.

Я легла на сваленные в угол маты. Я свернулась калачиком, обхватив руками колени и подтянув их к груди. В этой же позе много лет назад замер Локи-подросток, и жгучие слёзы, столько времени сдерживаемые, прорвались наконец наружу. Он плакал, узкие мальчишеские плечи вздрагивали от рыданий, а ярость и ненависть выплескивались с такой силой, что и теперь я чувствовала их неистовство, ошеломившее меня даже столько лет спустя. Наплакавшись, он уснул. Сны его были мне недоступны, но его лицо разгладилось и успокоилось. А вечером пришла Фригг, держа в руках поднос с едой, села с ним рядом и обнимала его за плечи, пока он, голодный, жадно ел свежеиспечённый, ещё горячий белый хлеб и пил молоко.


Закат в Асгарде – удивительное зрелище и лучшее время суток, на мой взгляд. Солнце, вначале золотое, постепенно розовеет, цвет становится всё более насыщенным, оттенки перетекают друг в друга, пурпурные, малиновые, багровые. Буйство красок на небе, перечёркнутом тёмными тонкими линиями облаков, превосходит самое смелое воображение. На горизонте одинокая туча, облитая золотом по верхней кромке, внезапно выпускает из самой своей середины веер сияющих лучей, и всё вокруг озаряется их прощальным светом. Солнце закатилось, но долго ещё бродят по небу светлые отблески уходящего дня, не желая сдаваться наступающим сумеркам.

Я стояла на балюстраде, наблюдая, как постепенно гаснет власть дневного светила, уступая место чёрному бархату небесного мрака, на котором начинали зажигаться первые, ещё робкие звёздочки. Мысли текли плавно и свободно, ни на чём конкретном не останавливаясь, не приобретая даже каких-либо чётких контуров; бесформенные образы возникали и тут же растворялись в потоке сознания. Должно быть, я грезила наяву. Вечерний воздух наполнялся звоном цикад и щелканьем соловьев, где-то в отдалении затянула свою тоненькую песню малиновка. От нагретой за день земли восходило тепло, и смолистые запахи кипарисов, сосен и можжевельника щедро смешивались, навевая сладкие полусонные грёзы.

Молния сверкнула в стороне Биврёста. Встрепенувшись, я повернулась туда. Семеро всадников во главе с Одином во весь опор мчались к Вальяскьялву. Я различила обоих асгардских принцев и следовавшую за ними четвёрку друзей Тора. У ступеней дворца они спешились, бросили поводья в руки подбежавших слуг и почти бегом поднялись по лестнице. И всё это молча, не проронив ни слова. Я отступила в глубь балюстрады. Сердце сжалось от смутных предчувствий чего-то неотвратимо грозного, надвигающегося на всех нас. Я спустилась в парк, побродила по темнеющим аллеям, но очарование мирного вечера исчезло, на душе у меня было слишком тревожно, и я решила вернуться к себе.

Чья-то тёмная фигура отделилась от стены, шагнув мне навстречу. Кто-то ждал моего возвращения. В отсвете факелов с центральной лестницы я узнала Локи. Его одежда была в тёмных пятнах, левый рукав разорван до локтя. Волосы спутались и в беспорядке рассыпались по плечам, налипли на мокрый лоб. Я застыла на месте, потрясённая, глядя на него. Он не сводил с меня глаз, и я увидела, как плещется в них чёрная бездна смятения. Он шагнул ко мне, протянул руку. Губы дрогнули, он судорожно сглотнул, рот его раскрылся, будто он силился что-то сказать.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации