Текст книги "Чайные сказки"

– А с непорядками у нас кто борется?

– Кто? – Не то, испугавшись, не то, обрадовавшись, спросила Луна.

И приготовилась к самым решительным мерам на счет её персоны, вплоть до депортации по месту жительства.

– Милиция! – многозначительно подняв палец, припечатал молодой человек. – Идемте.

– Ой, а может не надо? – всплеснула руками единственный спутник планеты.

– Что значит не надо? – Андрей даже кросовком за торчащий из земли корень зацепился от удивления. – Как это не надо? Вы, разлюбезная моя, что же это пришли сюда навеки поселиться? А как же приливы и отливы? Знаете, все серферы мира вам за такое «зрасте-пожалуйста» спасибо не скажут. А как же уже устоявшиеся ритмы Земли, там, понимаешь муссоны-пассаты всякие, лунный календарь по фен-шую и солнечные затмения? Кому все это прикажете делать? Мне? Извините, но меня Наташка за такое окончательно прибьет. Единственный кто вам спасибо скажет – так это оборотни. Они превращаться в зверей перестанут.

Наверное, он чересчур грозно руками махал и слишком пылко возмущался. Луна еще больше перепугалась.

– Извините, пожалуйста, я не это имела в виду, – поспешила она успокоить Андрея. – Я просто не уверена, что ваша… Как вы сказали?

– Милиция, – милостиво напомнил юный бездомный.

– Вот-вот, вы уверены, что ваша милиция сможет вернуть меня обратно.

– Ничего-ничего. Пусть попотеют, а то только и могут, что бомжей по подъездам ловить и гей-парады разгонять, – припечатал Андрей, беря Луну за руку увлекая её за собой. – Идемте, на месте, что-нибудь придумаем.

– А как вас зовут? – спросила Луна, когда они шагали по парковой дорожке в сторону ближайшего опорного пункта.

– Вообще-то меня редко зовут, – грустно вздохнул молодой человек. – Как правило, гонят. Вот Наташка, к примеру, сегодня кобелем и импотентом обозвала и выгнала пинком под зад. До этого Славка, кореш мой, полудурком обозвал и выставил из хаты, потому, что к нему, видите ли, телка должна прийти. А чего сразу, спрашивается, выгонять? Лучше б она подружку привела, и мы бы вчетвером прекрасно посидели.

– Вообще-то я хотела узнать ваше имя, – укоризненно взглянув, произнесла Луна.

– Ах, вы в таком разрезе? – наконец-то сообразила эта бестолочь. – Это всегда – пожалуйста. Исключительно из солидарности сообщаю, что имя мое Андрей. Можно просто Андрюха. Андрюшик нельзя, меня так только Наташа зовет. Она у меня ревнивая. По поводу, и без.

– Андрей, – произнесла Луна имя своего нового приятеля с таким видом, будто пробовала на вкус и вот-вот примется его есть. Андрей на всякий случай немного отстранился. – Красивое имя. А долго нам еще идти?

– Да почти добрались. – Кивнул парень в сторону милицейского опорника, как мираж в пустыне, виднеющегося в свете уличного фонаря. – Сейчас разберемся, что – почем, кого, за, что и кирпичом.

– Зачем кирпичом? – перепугалась волоокая.

– Для профилактики.

В милиции их встретили как родных, словно с утра с самого только тем и занимались, что сидели и ждали, когда они озарят своим появлением сию обитель скромную. Хотя, пока, достучались до дежурного, Луна вся на адреналин извелась и три раза то бледнела, то краснела, словно цветомузыка, озаряя отделение разным светом. Андрею даже понравилось. Про себя отметил, что при случае надо будет её на дискотеку взять.

Наконец в форточке приемного окошечка показалось бравое лицо доблестного милиционера и, шевельнув щеками, поинтересовалось человеческим голосом, какого рожна им тут не спиться.

Используя самые деликатные слова, какие только смог вспомнить, Андрей вкратце обрисовал взгромоздившуюся на них проблему. Указывая на Луну, попросил посодействовать гостье в вопросе обратного трансфера до дома. Пропихнув щеки в форточку, доблестный служитель порядка и справедливости поворотил свое мужественное лицо в сторону Луны и оглядел её самым придирчивым методом.

– Шастают тут всякие! – любезно рявкунл милицейский чин завлекательно вращая глазами, как хамелеон в планетарии. – Я вам, что Скрудж Мандак, оплачивать обратный билет до вашей Тмутаракани. А ну, прыгайте отсюда мелким скоком, пока я вас в обезьянник не определил для детального разбирательства.

Андрею не было так стыдно с тех самых пор, когда он пьяный завалился к Наташе и не смог оправдать её самые лучшие ожидания в плане освоения новых модификаций индийской науки Камасутры.

– Ну, не расстраивайтесь вы так, – пытался он утешить Луну, когда они покинули негостеприимное отделение милиции и загорали под конусом света, падающим от уличного фонаря. – Это плохое отделение милиции было, бракованное. Идемте, найдем хорошее. Тут их как грязи… Или как мусора?..

– Нет-нет, – махнула ручкой Луна, стараясь не очень громко шмыгать носом. – Я вам благодарна, за ваше беспокойство, но право не стоит. У вас, наверное, и своих дел хватает, а я вас отвлекаю.

– Все свои дела на сегодня я закончил в кустах, перед тем как повстречать вас на той поляне, – информировал Андрей свою новую знакомую, подставляя ей руку коромыслом и взглядом предлагая прошвырнуться вечерним променадом по ночной улице. – Так, что я целиком и полностью свободен, и вы можете располагать мной в полном объеме. В пределах дозволенного, естественно, – поспешил добавить он, – а то меня Наташка убьет.

Луна улыбнулась, взяла под руку своего нового кавалера, и они не спеша пошли по тротуару, обходя лужи и здороваясь с попадающимися навстречу котами.

– Вы хороший человек, – исходя, непонятно из каких таких логических выкладок констатировала Луна, с интересом разглядывая черного кота, копающегося в мусорном баке. Кот в ответ посмотрел с подозрением и мяукнул на всякий случай, о том, чтобы даже не думали нацеливаться на его помойку.

– Ой, да скажете тоже, – махнул рукой Андрей. – Все обстоит совсем не так. Я далеко не самый хороший человек в подлунном мире. Преподы в институте давно отчаялись во мне, диагностировав еще в прошлом семестре, что толк из меня уже окончательно вышел, осталась одна бестолочь, но и она скоро закончится. Отчим и того хлеще отзывается о моих способностях. Наташка меня регулярно лупит по делу и без него. Друзья и те ко мне обращаются в последнюю очередь, когда уже не к кому. Вот объясните мне, пожалуйста, простой вопрос – это нормально, что вы так вибрируете, или я, что-то путаю?

– Я не вибрирую, – смутилась Луна.

– Вы дрожите! – неожиданно пришел Андрей к логическому выводу. – Вы замерзли, что ли?

– Ага… – коротко кивнула Луна.

– Так чего ж вы молчите, как справедливость в гаагском трибунале. Идемте. Я тут неподалеку знаю приличную забегаловку. Там подают сносный кофе и симпатичные пирожные. Коньяк, мне так кажется, предлагать вам бесполезно. Хотя это лучшее средство от вашей вибрации.

– Думаю, достаточно будет кофе, – любезно согласилась Луна. – Кстати, я вас не сильно стесню материально?

– Ой, ну придумаете тоже. Угостить такую даму как вы – честь для меня…

* * *

Пока хозяева сидели в гостиной и болтали о своих человеческих пустяках, Джек-Пот самым тщательным образом обследовал рюкзак Ильи. Ему не понравился запах. Так и есть. После пары минут кропотливой работы удалось обнаружить нахального трабла и выколупать его на свет.

Вреднюга плевался, шипел, пытался схватить за усы, но Джек-пот был старым котом и опытным хранителем. Пару ударов лапой и нахал, вереща, уже удирал в сторону входной двери. Невероятно шустро протиснулся в щель и исчез из этого дома навсегда.

Ох уж эти люди. Беспечно тащат домой всякую гадость. А ты потом лови все это. В тех жилищах, где нет хранителей или есть, но неопытные и заводится всякая дрянь, которая портит жизнь семье.

Невероятно довольный собой и тем, что он очень хороший Хранитель, Джек-Пот задрал хвост и покинул прихожую. В гостиную он не пошел. Там все аще была куча народа, а значит шумно и опасно. Обязательно кто-нибудь вздумает взять его на руки, гладить по ушам и чесать пузико. Джек-Пот был уже не в том возрасте, чтобы терпеть всю эту фамильярность.

Повернув налево, кот толкнул мордой дверь и вошел в комнату Никиты. Здесь у него всегда тихо, спокойно и приглушенный свет. Сейчас света не было совсем. Кроме того, что пробивался в приоткрытую дверь. Да еще луна решила заглянуть в окно. Сегодня она была какая-то особенно яркая.

Сам хозяин в одних джинсах, без майки с ногами забрался на кровать и тихонько тренькал на гитаре. Перед ним, тут же, на кровати, мерцал экран ноутбука. Все понятно, отметил сам себе кот, хозяин опять работает. Он думает. У него работа такая – думать. И, кажется, у него это неплохо получается. Во всяком случае, учителя его хвалят.

Запрыгнув на подоконник, Джек-Пот уставился на луну. Да, определенно она сегодня какая-то совсем не такая. Хозяин отложил гитару в сторону и тоже поднял взгляд к луне. Комната словно разделилась на два разных мира, две противоположные атмосферы. С одной стороны, теплый уютный свет квартиры из приоткрытой двери и шум домочадцев, с другой мистический свет луны, загадочный кот, задумчивый молодой писатель и странное ощущение тревоги, нависшее над городом.

Кот тоже почувствовал легкие нотки чего-то тревожного, которые словно по стрункам легкой, едва заметной паутины протянулись откуда-то из недр огромного мегаполиса. Или это гитара хозяина навеяла такие ощущения…

Если б Никита курил, то ему бы сейчас очень сильно захотелось потянуться за сигаретой.

Прервала их странные посиделки Зинка, зашедшая в комнату к брату.

– Ты зачем мужика своего обижаешь? – первым заговорил Никита. – Кто ж, кроме него тебя терпеть будет?

– Он зараза! – с порога заявила сестра, забыв зачем, собственно зашла в келью брата.

– Почему? – Никита снова взял в руки инструмент и легонько коснулся струн.

– Мы пельмени лепили.

– И? – струна дернулась, словно подпевая вопросу хозяина.

– У него лучше, чем у меня получились, – Зина села на край кровати и нахохлилась, как белка под дождем.

– А ведь ты его и в самом деле очень любишь, – Никита усмехнулся, продолжая между делом перебирать струны.

– Откуда такие выводы? – сестра прищурилась, стараясь вычислить подвох в словах брата.

– А ты попробовала кофе, вкусное или нет, перед тем как отнести ему, – никакого подвоха не было.

– Все-то ты заметишь. Как его не любить, эту милую моську, – Зина протянула руку и потрепала брата за штанину.

– Это только первый год, а потом наглая хитрая рожа. Как мужик тебе говорю.

Сестра ничего не ответила, она тоже увлеклась видом удивительной луны, решившей побаловать сегодня всех своим особенным сиянием. Кот отодвинулся чуть в сторону, чтобы не загораживать обзор.

– Кстати, он тоже тебя любит.

– Ну, а это из каких наблюдений ты выявил?

– Он безропотно есть все, что ты готовишь.

Обычно, после таких смелых слов следовали безжалостные избиения всем, что только под руку попадалось, но сегодня был особенный вечер. Сегодня была особенная луна.

– Кто взял мой!.. – послышался голос отца. – А, вот он…

* * *

Полночь. Скайлик прищурился на луну, которая сегодня явно сошла с ума и решила поспорить по яркости с самим солнцем. Траблы не любят, когда ярко, особенно по ночам. При свете неудобно шнырять по углам и подворотням. Сразу видят, кто и какую пакость задумал.

Стараясь держаться в тени, Скайлик выбрался в подворотню, огляделся по сторонам, высматривая, нет ли этих надоедливых котов, и свистнул. Свистел он хорошо, звонко, задорно. Буквально тут же ему свистнули в ответ, и из разных щелей показалось еще три трабла. Дружно, как будто не раз репетировали это, они все вместе подбежали к канализационному люку. Поднатужились и общими усилиями сдвинули с места. Еще раз свистнув, все четыре вреднюги, один за другим, нырнули в черный зев канализации, забыв закрыть за собой.

Проказники торопились. Им нужно было не в канализацию, а еще ниже. Ниже даже чем самая глубокая подземка в этом городе. Туда, куда никогда не проникал свет луны и звезд или неон ночного города. Сюда даже крысы не решаются заползать. Здесь абсолютная вотчина Бабая. Главного среди траблов.

В полночь он всегда собирал весь свой мелкотравчатый народ и любил послушать кто, что натворил за день. Самых проказистых, или просто самых брехлиых, ждали подарки.

Скайлик и его приятели опоздали. Все уже собрались, расселись вокруг старого продавленного кресла, которое заменяло Бабаю трон, и галдели словно чайки, рассказывая каждый о своих подвигах. Врали все и помногу. Больше половины проделок пресекали хранители, но никто и никогда не хвастался тем, как получил очередной раз лапой хорошую оплеуху. Зато все рассказывали, как ловко обдурили какого-нибудь кота или собаку. Мымрик хвастался который год, как обдурил игуану. Такие хранители редко, но все же попадаются.

Бабай как всегда басовито хохотал над враками своего мелкого народца, колыхая круглым пузом и тряся тремя подбородками. Иногда, в запале, колотил по подлокотнику клюшкой для гольфа, которая была у него вместо скипетра. Корона на башке главного трабла тоже имелась. Старое, жестяное ведро без дна. Иногда Бабай в запале колотил клюшкой и себя по короне.

У кого как, а сегодня у Скайлика успехов почти не было. Хвастаться было не чем, а врать, как остальные, не то настроение. Поэтому он просто уселся в задних рядах и молча слушал и смотрел, как бахвалятся остальные.

Когда Бабай захохотал над очередной байкой своего подданного, его подобострастно поддержала вся стая, и хохот слился в один нестройный гул.

– Браво-браво, – вдруг послышалось откуда-то со стороны, и траблы даже не сразу поняли, что эта похвала не из уст их любимого Бабаюшки.

Из тени вышел высокий не молодой человек в дорогом костюме и с тростью под мышкой. Свободными руками он медленно, нарочито медленно хлопал в ладоши. Скайлик всей своей шкурой почувствовал, что никакой это не человек и ему сделалось страшно.

– У вас здесь так весело, – Мазон вышел на свет и, покручивая трость в пальцах, оглядел притихших траблов. Бабай даже клюшку из лапы выронил, от всей этой гнетущей тишины.

– Вы здесь по какому поводу? – наконец-то смог вымолвить брюхан, на ощупь нашаривая свой скипетр.

– Я здесь по делу. По очень важному делу.

Мазон продолжал оценивающе осматривать скопившийся электорат.

Вообще-то траблы народ вольный и никогда не выполнял ни чьих поручений и вообще никогда ни на кого не работал. Но из вежливости перед богом Бабай все же поинтересовался:

– Какого рода дело? – на самом деле он не собирался, даже за приличное вознаграждение, браться ни за какое дело.

– Город у вас большой. Народу много, – начал издалека Мазон, – детей тоже не мало. У этих детей есть игрушки. Много игрушек. Но меня интересуют только их самые любимые игрушки. Не нужно, чтобы вы их всех собрали.

– Мы польщены вашим визитом, и таким лестным предложением, – Бабай все-таки нашарил свою палку, уселся чинно на своем троне, поправил клюшкой корону. – Но, к нескрываемому сожалению, вынуждены отказать вам. Мы не сможем выполнить такую ответственную работу, даже за серьезное вознаграждение.

– Вознаграждение? – Мазон рассеянно обернулся к королю притихших траблов. – Разве я говорил о каком-то вознаграждении? Нет, ребята, – он встал в элегантную позу и крутанул трость в пальцах. – Я сказал, мне нужно, чтобы вы собрали. И вы соберете.

Последнюю фразу Мазон произнес уже совсем другим голосом. Сверкнув глазами, он топнул тростью в пол, и от нее паутинкой раскинулась печать, искрящаяся ярким светом. Грудным, хорошо поставленным голосом он затархтел что-то на латыни. Сразу после этого из сумрака, с разных сторон выступили Минор и Мажор. На этот раз, ни о какой беспечности в их поведении и близко говорить не приходилось. Оба встали с каменными лицами и совершенно черными глазами.

Повинуясь их движениям, все из того же сумрака вылетели клубящиеся дымчатые тени. Много. Десятка два или три. Они окружили островок скукожившихся от страха траблов, метались по периметру, но в свет печати Мазона ступать не решались. Постепенно они сформировывались в четкие видимые образы.

Когда Мазон закончил читать свой речитатив, кошмары окончательно обрели конкретные очертания, а вместе с ними и власть над всеми сгрудившимися траблами, вместе с их королем.

– Познакомьтесь, – Мазон галантным жестом представил своих слуг, словно это были самые милые создания на земле. – Это мои хорошие друзья – ночные кошмары, а вон те трое, так настоящие ужасы. Оставляю вас на их попечение. Они будут внимательно следить, чтобы вы хорошо выполняли свою работу

Никто не ответил ему. Обычно такие подвижные и разговорчивые траблы притихли, замолчали, скукожились, казалось, даже стали меньше в размерах. Молчал и Бабай. Пуча блеклые буркала из-под морщинистых век, он лишь злобно шевелил губами и скрипел зубами. Но, что он мог поделать. Тягаться с богом символов не по его рангу.

Мазон счел на этом свою работу заершенной. Развернувшись, он направился прочь, оставив своих новых рабов под присмотром своих старых рабов. Он соврал. Друзей у него никогда не было. Не положено.

– Кто призван пугать других, сам трясется от страха, – скалясь, заявил Мажор, догоняя своего господина и шагая, справа от него.

– Символично, правда? – усмехнулся Мазон.

Слева появился Минор. Оба демона приняли свой прежний человеческий вид и естественные глаза. Вот только Мурик не разделял радостного настроения своего коллеги Гламурика.

– Господин, – усомнился он, – вы уверены, что эта шушера не разбежится, как только мы покинем подземелье.

– Ничего, будем их теперь по одному выловливать и из пипетки выкормливать? – остроумно, как ему показалось, пошутил Мажор.

– Господин, можно он заткнется?

– Мурик, не гунди…

– Заткнись, Гламурик.

– Заткнулись оба, – лениво отмахнулся Мазон.

Он перешагнул через какую-то вонючую канаву и продолжил уверенно идти по пересеченной местности подземелий. Не будь он богом, наверняка бы уже все ноги переломал в этой кромешной темноте. И от того звонок мобильного телефона показался здесь каким-то невероятным. Как на такой глубине могла брать сотовая связь, было интересно даже самому Мазону.

– Привет Дэй, – ответил на звонок Минор не ласково косясь на осклабившегося Мажора. – Я пока не могу говорить, я на работе… Да, я попозже перезвоню.

Сунув телефон в карман, Минор демонстративно не ответил на вопросительный взгляд господина.

– Кажется, наш темненький завел себе новую игрушку, – вместо него пояснил хозяину Мажор. – А он в курсе, что ты его не только дружить хочешь?

– Заткнись… – дежурно огрызнулся Минор.

На все это Мазон лишь громко расхохотался.

Шанс выглянул из-за угла. Он лишний раз подивился, на то, как Госпожа снова оказалась права.

* * *

Они сидели в кафетерии, пили кофе с ромовой бабой, Андрей рассказывал анекдоты, самые приличные из тех, что знал, а Луна заразительно смеялась. От её смеха по коже молодого человека пробегали озорные мурашки, играющие в чехарду, а помещение наполнялось озоном. Хотелось забраться на вершину мира и крикнуть оттуда… что-нибудь неприличное.

Признаться, Андрею давно не было так хорошо, как в тот вечер. На какое-то мгновение ушли все проблемы и неприятности; отчим с его занудными нравоучениями, институтские хвосты по предметам, Наташкины скандалы и не всегда добросовестное отношение друзей. Луна была чистейшим и добрейшим созданием из тех, что Андрей когда-либо встречал. Она относилась к нему как нормальному обычному парню и за все время ни разу не обозвала балбесом, хотя тот все-таки не сдержался и рассказал пару анекдотов на грани приличия.

Она на это лишь залилась своим неповторимым сиреневым румянцем и смущенно улыбнулась. Время с Луной пролетело как одно мгновение, Андрей сразу и не понял, что к ним подошла официантка.

– Примите, пожалуйста, счет, – сказала она, протянув полоску бумаги.

– Да не… мы еще не уходим, – беззаботно махнул рукой молодой человек. – Повторите, пожалуйста, кофе и эклеры.

– Извините, но уже три часа ночи. Мы закрываемся, – виновато улыбнулась официантка.

Несколько недоуменно оглядевшись по сторонам, Андрей сообразил, что во всем кафе, они с Луной остались одни.

Девушка-официант сочувственно развела руками. Делать нечего.

Они вновь оказались на улице.

Под открытым небом, под взглядом своих соседок-звезд Луне снова сделалось холодно. Старалась не подавать виду, но, Андрей-то не первую девушку по улице гуляет. Глаз наметан. Накинув свою куртку ей на плечи, он размышлял, что делать дальше, покусывая губу и хмуря брови. Видя такое изменение в настроении, Луна ждала, чем закончатся его мозговые потуги.

– Идемте, – наконец разродился молодой человек, решительно направляясь обратно в сторону парка.

– Вы уверены, что ваша новая идея будет лучше предыдущих? – стараясь не обидеть, полюбопытствовала Луна, поспевая за своим спутником и соображая, как бы не отстать.

– Нет, не уверен. Наоборот, я больше чем уверен в провале, но надо же с вами, что-то делать. Не бросать же вас на улице.

– Андрей вы очень добрый и отзывчивый человек, – не к селу, не к городу выдала Луна.

От неожиданности он даже остановился и удивленно уставился на неё, как олигарх на турникет в метрополитене.

Видимо бедняжка настолько замерзла, что начала говорить, мало понимая смысла собственных слов. Ничего, сейчас придем к Наташке и сразу её в теплую ванну, а потом под одеяло. Луну, а не Наташку. Хотя после того, как проведем все процедуры и мероприятия с гостьей, можно будет иметь полное право переключиться на Наташу. Главное во всей этой стройной и гармоничной комбинации то, чтобы сама Наташка с порога не огрела шваброй. Да и пусть бы, может и огрела, лишь бы под горячую руку Луна не попала. А то, как-то неудобно получиться. Первый раз, можно сказать на Земле, а тут её за одну ночь столькими радостями порадовали.

Исходя из того, что был третий час ночи, вполне следовало ожидать, что Наташа был не в самом лучшем расположении духа. В один только в дверной звонок пришлось звонить битых минут двадцать. Ох, и горазда же подушку давить его красавица.

Наконец за дверью послышалась грозная шаркающая тапками поступь и заспанный, мятый голос, которого поначалу даже можно было и испугаться, любезно прохрипел: «Кто там?».

– Натусик – это я, – обрадовал Андрей свою красавицу.

– Кто «я»? – принялась проявлять чудеса бдительности Натусик. – Я сейчас милицию вызову.

– Не-е, – махнул рукой Андрей. – Мы в милиции уже были. Толку от них никакого. Ничего интересного там нет. Правда, нам обезьянник обещались показать, да только мы отказались. Такой аттракцион давно уже устарел.

– Кто это «мы»? – продолжала выбранную тактику Наташа. – Андрей, это ты, что ли?

– Как хорошо, что ты рада меня видеть! – обрадовался Андрей. – Не откроешь дверь, а то моя новая знакомая сейчас совсем закоченеет.

Лязгнул замок и дверь распахнулась так резко, что образовавшимся потоком воздуха обоих полуночных гостей чуть было, не втянуло в Наташкину квартиру. Андрей сначала даже, обрадовался, что его лапушка решила принять беженцев, не смотря на поздний час, но увидев выражение её лица, отступил назад и как-то непроизвольно, отработанным движением, втянул голову в плечи.

– Это кто? – сузив глаза и шаря в полумраке рукой в поисках метлы или швабры, поинтересовалась Наташа, кивнув в сторону неловко переминающейся с ноги на ногу Луны.

Кашлянув, парень расправил плечи, принял наиболее презентабельный вид и отрекомендовал.

– Позволь представить: Луна. Гостья, не побоюсь этого слова, всей Земли. Впервые в наших краях, – и добавил более умоляющим тоном. – Она устала и замерзла, а еще ей домой надо, а я не знаю, как ей помочь.

– Андрей, ты совсем обнаглел! – прорычала лапушка, наступая, как немец на Москву. – Ты последнюю совесть потерял? Ты своих девок уже ко мне стал водить?!..

– Она не девка!.. – Андрей попытался было защитить Луну, замечая, как она бледнеет от стыда, готовая вот-вот сорваться с места и убежать куда-нибудь подальше. – Она с неба упала, и мы должны ей помочь. Нас в милиции не приняли и из кафешки выгнали.

– Докатился, – подвела резолюцию Наташка, уперев руки в бока. – Тебя даже менты выгоняют. Выкини тебя на улицу у тебя, наверное, и голуби последнюю крошку хлеба отберут.

– Не отберут, – буркнул Андрей, потупившись в пол. – Я последнюю крошку Луне в кафешке скормил.

– Знаешь, что мой дорогой. Пусть твоя луна катиться, откуда появилась, да и ты вместе с ней. – Заявила Наташка, захлопывая дверь перед носом.

– Я бы с удовольствием, да только не знаю как, – произнес Андрей уже одиноко пялящемуся на них с Луной дверному глазку. – Извини, – обернувшись, виновато развел руками. – Я предупреждал, что все может кончиться очень плохо.

Сидя на перилах моста, смотрели в воду и молчали каждый о своем. Андрей не знал, что говорить и просто ломал, и бросал спички в воду. Ужасно хотелось курить, но сигареты кончились, остались одни спички. А, что, если попробовать курить спички?..

Спички падали в воду, в которой отражалась круглая подружка Андрея. Их подхватывало течение и уносило под мост. Андрей замерз. Луна заметила это, и хотела было вернуть его куртку, но он не мог оставить подругу в одном платье, поэтому приходилось терпеть.

– Остался только один вариант, – наконец произнес он, все так же глядя в темную воду. – Можно пойти ко мне домой, но там у меня отчим, а это хуже Наташки. Выгнать он нас, конечно, не выгонит, это и моя квартира, но, скажу честно, лучше б я еще раз к Наташке сходил, чем домой.

– Спасибо Андрюша, – мягко произнесла Луна, сняв и накинув ему на плечи куртку. – Ты очень хороший парень. Я ценю твои старания ради меня, но, думаю, ты зря так расстраиваешься.

Луна нежно коснулась плеча друга, но он не повернул головы, все, так же уставившись в черную воду. Только спичи перестал зазря переводить.

– Ты отзывчивый и добрый, – продолжала она. – Ты не самого лучшего мнения о самом себе, но ты признаешь все свои ошибки. Ты готов стараться для кого-то совершенно постороннего для себя, но при этом, абсолютно наплевательски относишься к себе. Возможно именно в этом твоя ошибка. Продолжай так же хорошо относиться ко всем людям. Ко всем, понимаешь? И к самому себе тоже. Нет идеальных людей в подлунном мире, и ты не исключение, но это не значит, что ты должен похоронить себя заживо. Твоя жизнь еще только начинается и лишь от тебя зависит, как ты её проживешь. Спасибо тебе за все. Ты мне многое показал в вашем мире.

Андрей не знал, что ей ответить на такие слова. Просто тупо смотрел в воду на её отражение и молчал, собираясь с мыслями. Когда же, наконец, решился и поднял голову, то Луны уже рядом не было.

Вернее, она была там, где и должна, на небосводе и отражалась в реке со своего положенного природой места.

Говорят, можно бесконечно смотреть на текущую воду, на луну и еще на, что-то там. В ту ночь Андрей сидел на мосту и смотрел на луну в текущей воде. За долгое-долгое время, ему было хорошо. Он знал, что его новой подружки уже нет рядом, но все же нравилось чувствовать ее свет. К тому же в воде канала она по-прежнему отражалась. Или не отражалась.

Стоп! А что тогда такое круглое светится в темной воде? Это не могло быть отражением луны. Перегнувшись через перила, Андрей внимательно вгляделся в воду. Это помогло мало. Странное свечение все равно было плохо видно. Даже когда он чуть ли не до половины свесился вниз с перил.

Проклятье! Все равно ни черта не видно. Выбора не оставалось. Быстренько скинув с себя одежду, он бултыхнулся в холодные воды канала.

– Безусловно, он хороший человек, – задумчиво произнесла Луна, глядя как Андрей ныряет в воду. – Но, все же разумно доверять столь ценный артефакт такому оболтусу. Без сомнений, он талантлив, но хватит ли его таланта победить Мазона.

В ответ Шанс лишь усмехнулся и блеснул кошачьими глазами из-под капюшона.

– Суть не в самом артефакте. Но именно он поможет в нашем безнадежном деле. Именно он поможет найти того, кто сможет одолеть Мазона. Сейчас мы и увидим, сможет он достать его или нет.

– Боюсь, Андрей не тянет на такого, ни по каким параметрам. При всех его безусловных качествах…

– Госпожа указала на него, она не могла ошибиться, – потирая подбородок, задумчиво проговорил Шанс. – Или просто мы чего-то еще не знаем.

– Всесильный и вездесущий Шанс может чего-то не знать? – удивилась Луна. – Впервые о таком слышу.

– Может я и вездесущ, но далеко не всесилен, – качнув головой, ответил бог из своей любимой полутьмы. – Мой старший братец куда как сильнее меня. Я действую избирательно, тогда, как братец Рок неумолимо нависает над всеми. И надо мной тоже.

– Но бывают случаи, когда тебе удается обвести вокруг пальца даже его.

– Это да… – усмехнулся Шанс, явно вспомнив, что-то забавное. – Тебя проводить?

– Сама доберусь.

– Это даже лучше, а то мне пора. Нельзя нашего темного друга оставлять без присмотра. У меня в этом городе столько дел, столько дел.

* * *

Только когда Андрей выбрался на берег, он понял, какую глупость совершил, устроив ночные купания в марте-месяце. Но оно того стоило. После третьего нырка, он все же смог поднять со дна канала небольшую хрустальную сферу. Внутри нее, казалось, был спрятан целый мир. Во всяком случае, ту светящуюся туманность, которая искрилась и переплеталась, замкнутая в хрустальном сосуде, вполне можно было принять за галактику.

В первые мгновения, засмотревшись на это чудо, Андрей даже не сразу почувствовал, что замерзает на ходу. Хорошо его окликнул какой-то прохожий, а то так и стоял бы, завороженно таращась в свою находку. А может и подарок. Как-то само собой подумалось, что без Луны тут не обошлось.

В любом случае долго здесь оставаться не стоило. Наскоро обтершись собственной футболкой и одевшись, Андрей поспешил…

Не пройдя и десяти шагов, он остановился как вкопанный. А куда ему, собственно идти. Дома отчим, дома не вариант. Всех своих друзей он уже обзвонил. Может к Наташке. Подарить ей сферу, извиниться, может и согреет после ночного купания.

Нет! Сферу он никому не отдаст. Даже Наташе. Это его прелесть, его собственность. Да и после истории с Луной к ней теперь вообще на пушечный выстрел не подойдешь. С лестницы точно спустит. Но, что-то надо было делать.

И тут Андрей вспомнил. До того, как отец заработал на просторную трешку, все они ютились в родительской однушке. Потом, когда, наконец, молодые обзавелись собственным гнездышком, родители остались в своей квартире. Деда с бабкой уже несколько лет как не стало, но их однушка никуда не делась и теперь совсем пустует. Ее даже поленились сдавать. Там прекрасно можно перекантоваться некоторое время.

Оставалась последняя проблема. Ключи от стариковской квартиры лежали дома, а там отчим.