Текст книги "Кто я? Туда я успею"

Вместо ответа Мч показал сизый бок. Пятнадцатый присвистнул.

– Сразу видно, Четвертого работа.

– Четвертого? Погоди, дай вспомнить, у меня кусками всплывает… это сутулый такой.

– Какой, хер, сутулый? Сутулый Шестой.

– Ладно, хер с ними обоими. Так кто все-таки того мужика убил? Ты? Я не ошибся?

– Ошибся. Не я, а кто, не знаю. Такие вещи нам не говорят. С тобой одним сделали исключение из-за зажигалки, приводя в пример, как можно метко стрелять.

Незаметно вздохнув с облегчением, Мч попросил:

– Ты не сведешь меня со Вторым? Я не виноват, что остался жив. Скажу ему, что теперь выполню любое задание. Там хоть кормят и есть, где спать. А тут я долго не протяну. Менты за мной охотятся. Кореш один тут на кладбище сказал, что меня по телевизору показывали. Каких-то три или четыре трупа на мне висят. У вас там спокойнее. Ты меня возьмешь с собой?

– Такие вопросы мы сами не решаем, – покачал головой, Пятнадцатый. – Единственное, что я могу для тебя сделать, это сказать о тебе Шестому.

– Он разве здесь? Пока ты здесь возишься, я с ним поговорю. Где он?

– Это я тебе сказать не могу, извини.

– И не скажешь, где находится наш офис? Я смутно помню деревья и пруд. Они там есть?

– Не думаю, чтобы ты хоть что-нибудь помнил. На офис у нас у всех вырубают память.

– Это я, наверное, потому назвал деревья и пруд, что в поисках вас обошел все вокруг того места, где очнулся. Один особняк в лесу мне показался знакомым, но заглянуть в него я не решился, так как вокруг была охрана. Тогда хотя бы скажи, как долго вы ехали?

Пятнадцатый обернулся в сторону леса и ответил приглушенно:

– Не больше получаса. Но я тебе это не говорил. Все. Мне некогда. Давай отваливай. – Он протянул руку за париком.

Мч спрятал парик за спину.

– Второй как выглядит? Вдруг встречу.

– Его тоже вырубили.

– А тот, кто вырубает у нас память, тоже вырублен?

– Не имею о нем представления.

– Ты мать свою помнишь?

Глаза Пятнадцатого мгновенно погрустнели.

– Не помню. Если я что еще хочу, то хотя бы на секунду увидеть ее. Кто-то мне сказал, что в момент смерти человек видит то, что очень хочет. Значит, ее увижу. – Он встряхнул головой и опять протянул руку за париком.

– Последний вопрос. – Мч заглянул за спину Пятнадцатого и спросил удивленно, указывая глазами на мину. – Это мина? А я был уверен, что ты здесь урну кого-нибудь из наших закопал. Хотел сказать, что место ты выбрал неудачное, так как во время похорон его затопчут. Видишь свежую могилу? На кого мина? Здесь одни покойники.

– Не важно, на кого. Да меня это и не колышет.

– А меня очень даже колышет, потому что менты повесят на меня еще один труп.

– Один? От осколочной противопехотной? – Двойник усмехнулся. – Не бойся, на тебя ее не повесят. Не сработала. Какая-то падла разъединила контакти вынула взрыватель. Старик тут один крутился.

– Молодец старик. Надо бы ему бутылку поставить.

– Здесь не сработала, там сработала. Взрыв слышал? А вот и сирена, как по заказу. Слышишь?

Отдаленный взрыв действительно был слышен минут десять назад, но Мч не придал ему значение. Сейчас вой сирены выворачивал ему душу.

– Где там? – спросил он, с трудом выговаривая слова.

Из-за памятника выскочил испуганный Коля. Пятнадцатый резко обернулся и метнул руку за спину. Мч перехватил ее, завернул за спину и согнул двойника пополам.

– Вынь у него из-за пояса на спине пистолет, – сказал он Коле. – Оберни руку платком.

Коля послушался и, вынув пистолет, хотел что-то сказать Мч, но не смог: у него тряслись губы.

– Где там? – повторил Мч и встряхнул Пятнадцатого.

– Там, где надо. Сработала такая же противопехотная. А ты, я не понял… – повернул тот к Мч голову.

– Ах ты, ебн, сука. – Коля никак не мог поставить на взвод пистолет. – Я тебя сейчас…

– Коля, не надо, – сказал Мч, пытаясь унять страх за Катю. – Лучше позвони туда, может, там тоже обошлось. Телохранители должны проверить. Зачем тогда они? И позвони в милицию, мы сдадим ей этого гада.

Снизу послышалось хихиканье, которое сменил заученный отрывистый голос:

– В случае провала операции и появления реальной опасности попасть в милицию, я обязан без промедления покончить с собой. Ты должен это помнить, Тринадцатый, – сказал двойник нормальным голосом. – Это ты был стариком?

– Я. – Мч выпрямил Пятнадцатого.

Тот оглядел его с головы до ног.

– У тебя это здорово получилось. У меня даже мысль не возникла. Я должен был тебя убить, но пожалел старого и больного человека. Я подумал, что у меня тоже был или есть такой отец. Но я не должен был никого жалеть, кто мешал или оказывался случайным свидетелем выполнения мною задания. Знаешь, – еле заметная улыбка появилась на тонких губах, – я верю, что в последнюю секунду увижу лицо матери. А ты, Тринадцатый, меня прости. Я не знал, что ты живой. Прощай.

Мч, уже твердо решивший не давать Пятнадцатому пистолет для самоубийства, увидел, как голова того нагнулась к плечу, и он ухватил зубами кофту. В следующее мгновение тело его вздрогнуло и стало оседать на землю. Мч все понял и не удерживал тело. Секунду уже мертвый Пятнадцатый стоял на коленях, уткнувшись лбом в землю, затем свалился на бок.

– Никто не берет, – каким-то деревянным голосом проговорил Коля. На Пятнадцатого он не взглянул.

– Продолжай звонить.

Мч нагнулся над телом и, оттянув кофту на плече, внимательно осмотрел ее. Затем он скосил глаз на свое плечо и мысленно проговорил: «Надо же, я не знал. Буду иметь в виду».

Он проверил карманы мертвого. Оттуда он вынул мобильный телефон и пачку сигарет «Палл Молл» с зажигалкой, точно такой же, какая была у него. В сумке, кроме дистанционного пульта, ничего не было. Сигареты и зажигалку он положил обратно в карман, а телефон и пульт оставил себе.

– Не берут, – опять подошел к нему Коля. – Я поеду туда, я должен… – Он не закончил и уставился на Пятнадцатого. – Он… он мертв? Ты его убил?

– Не я. Он сам себя. У него был вшит в воротник яд. У меня он тоже вшит. – Мч показал рукой, где. – Буду знать. Давай спрячем его в кустах.

Мч надел мертвому парик, и они перенесли тело к кустам, заложив ветками. Коле он велел продолжать звонить в ресторан, а сам побежал к лесу в надежде найти Шестого. Ему показалось, что между деревьями мелькнул человек. Выбежав на дорогу, он увидел хвост зеленой машины.

Он вернулся к Коле. Тот не находил себе места и не отнимал телефон от уха. Про Сутулого он не спросил, а сказал безжизненным голосом:

– Никто не берет. В милицию звонить?

– Коля, я не знаю, теперь надо думать. – Мч потер пальцем виски. – Милиция опять может взвалить все на меня. Скажет, я все подстроил, чтобы сбить их с толку. Давай лучше сделаем так. Ты езжай туда один, а я опять останусь. Кате, если с ней там, не дай бог, что-нибудь случилось, я уже не помогу, а за этим могут придти. Может, опять что выведаю. Если бы мы здесь не остались, ничего бы не узнали. Они должны придти за трупом.

– Теперь он им на хрюн не нужен. А если и приедут за ним, то целой бригадой, и не за трупом, а за тобой, и ничего ты с ними один не сделаешь. Запросто схватят, если станут шарить. А не схватят, ты что, побежишь за ними, еклмн, бензинчиком? Увезут его и концы в воду. Тогда уж лучше, чтобы менты были тут первыми. Надень на него плотнее парик. Может, подумают, что он – это ты. А заметят, что парик, подумают, что и ты был в нем.

Логика в рассуждениях Коли была. В конце концов, надо, чтобы милиция пошевелила мозгами. Да и Катя тоже не выходила у Мч из головы.

– Пусть будет по-твоему. Звони в милицию, вдруг сработает? Какие-никакие сомнения насчет меня у нее должны возникнуть.

Он натянул поплотнее на голову Пятнадцатого парик, протер пистолет и, восстановив на нем отпечатки пальцев покойника, сунул ему за пояс.

Переодеваясь у своей могилы в старика, он слышал разговор Коли с дежурным отделения милиции.

– Але! Это, как ее, ментовка? Тут, эта, такое, бляха муха, дело. Хмырь, который, эта, прикончил сегодня на похоронах двоих ваших ментов, лежит, откинув копыта, в кустах недалеко от этой самой могилы. Мертвей, блябу, не бывает. Ствола вроде не видно. Может, уже взяли. Никакой дырки нет, ни на морде, ни еще где. Не, я покойников боюсь, а то бы я ствол у него поискал. Это пусть ваши медики определят. Мое, эта, дело, вам звякнуть. Я бы на вашем месте поспешил, а то, как бы не опередили вас его братаны. Не, я отвал, с ментами я не контачу. Все. Как говорится, пипец связи.

Выключив телефон, Коля подправил у Мч парик и подмазал маску у глаз.

Мч велел Коле побыть на страже, а сам вырыл и отнес мину в лес, где закопал ее под крайней березой.

Едва они сели в стоявшую за воротами кладбища машину, как к входу на полной скорости подлетели знакомые «Волга» Безусяка и Уазик и исчезли на территории кладбища. Коля тихо тронул с места и, отъехав немного, надавил на газ.

– Пушку жалко, – сказал он. – Сколько бы их уже у нас было.

– Достанем. Я думаю, возможности будут. Из этой стреляли в милиционеров, и с ней лучше не связываться.

Коля вдруг замедлил ход и пожаловался:

– Не могу вести. Катюха стоит перед глазами. Если с ней что случится, я не знаю, как буду жить. Я умру. И Оленька моя там.

Заставлявший себя думать, что они живы, Мч попытался передать это Коле:

– Не надо думать о самом плохом. Давай я поведу.

– Нет, я сам. – Коля потряс головой и опять набрал скорость.

Вдруг он стал поглядывать в заднее и боковое зеркала.

– Кажется, за нами хвост. А ну-ка взгляни, не та ли это зеленая иномарка.

Мч обернулся. Вид машины спереди был ему незнаком. Услышав его ответ, Коля прибавил скорость.

– Мы его сейчас проверим. Скоро поворот в лес. Если поедет за нами, попробуем его там остановить.

Иномарка словно привязалась к «Волге», не обгоняя. В лес она тоже свернула, но заметно сбавила скорость. Коля, напротив, ее увеличил, но после крутого поворота вдруг остановился поперек дороги.

– Сделаем вид, что меня занесло и заглох мотор. Попрошу у него помощи, – сказал он и, выйдя из машины, открыл капот.

– А ну в машину! – высунулся в окно Мч. – У него наверняка есть оружие.

Медленно появившаяся из-за поворота иномарка остановилась.

Теперь сомнений в том, что в ней сидел бандит, у них не было. Тем не менее Коля высунул из-под капота голову, посмотрел назад и сделал шаг к иномарке, приглашая рукой подъехать. Но тут впереди послышался гул машин, и из-за поворота одна за другой выскочили две машины. Задняя иномарка замигала фарами. Опустив капот, Коля быстро сел в машину и проговорил обреченно:

– Все, ёпрст, пипец.

– Спокойно, Коля, спокойно. – Мч коснулся газового пистолета в кармане. – Я их задержу. А ты прорывайся назад.

Не понял, ёклмн. А ты?

Но Мч уже вылез из машины и пошел посередине дороги навстречу приближавшимся машинам, размахивая руками.

Ехавший впереди бордовый джип с тремя фарами на крыше остановился в двух метрах от него. Второй джип, синий, поменьше и без верхних фар, замер чуть сзади.

Из обеих машин выскочили четверо в масках с автоматами и направили их на Мч. Он раскинул руки и сказал скрипучим, как не смазанная дверь, голосом:

– Помогите, бога ради, мотор заглох.

Краем глаза он видел, что Коля все еще стоял на месте, и мысленно выругал его.

Из первого джипа вышел молодой человек в черном пальто без маски, но тоже с автоматом в опущенной руке и громко скомандовал:

– Один берет деда, один подстраховывает отсюда, двое со мной к машине.

– Это вы чево такое удумали? – возмущенно затряс бородой Мч, размахивая и хлопая руками по бокам, в том числе по карману брюк с газовым пистолетом.

Главарь хотел оттолкнуть его рукой с автоматом, но Мч одной рукой выхватил у него автомат, а другой сдавил локтем шею. Приподняв автомат, он дал короткую очередь в землю перед опешившими бандитами. Им немного не повезло из-за того, что их главарь отчаянно пытался вырваться из объятия Мч, и пули угодили троим в ноги. Они с криком упали, а четвертый застыл, опустив автомат. Мч сдавил поплотнее шею, нажав одновременно большим пальцем за ухом, отчего главарь обмяк, потяжелев вдвое. Мысленно поблагодарив его за то, что он не тяжеловес, Мч крикнул, не забывая следить за голосом:

– Оружия на землю, туды вашу мать, и руки хэндэ хох! А то всех порешу! Я во время войны сорок фашистов уложил. У меня за это шесть боевых наград. Руки хэндэ хох, кому сказал!

Он услышал сзади выстрелы и гул отъезжавшей «Волги». Теперь-то зачем? – хотел он крикнуть Коле, но оборачиваться не стал, заметив, что стоявший у синего джипа бандит вскинул автомат, решив, видно, что главарь мертв и больше не является щитом для Мч. Он был далековато, и Мч, опередив его, попал не в ноги, а выше. Хватаясь за машину, бандит опустился на спину.

– Из машины выходь, кто там есть и тоже хэндэ хох!

Синий джип вдруг подпрыгнул и, виляя, стал удаляться задним ходом. Мч поднял над головой главаря автомат и дал очередь, но машина продолжала уходить, пока ее не скрыли деревья за изгибом дороги. Мч направил автомат на оставшийся джип и выстрелил по верхним фарам. Из машины выскочил водитель в куртке и без маски. Обхватив руками шею, он встал лицом к машине.

Только теперь Мч обернулся. Он увидел приближавшуюся «Волгу». Зеленой машины за ней не было видно.

Коля остановился рядом с Мч. Высунув голову из окна, крикнул:

– Надо отваливать! Садись!

– Щас, Петь, успеем. Чтоб я им оставил оружия? Сдадим их в органы.

Мч отпустил главаря, который свалился, как прогнивший столб, подобрал четыре автомата и сказал все еще стоявшему истуканом бандиту, указывая на раненых в ноги бандитов:

– А ну-ка оттащи их в сторону, а то задавит ненароком. Опосля сам ляжешь лицом вниз. Шелохнешься – башку продырявлю.

Он побросал автоматы в «Волгу» и подобрал последний у джипа. Встретив взгляд раненого в живот бандита, спросил сердито:

– Жив? Больше не будешь? Смотри мне, чтобы больше не баловал.

Тот не то от страха, не то от удивления не ответил.

– И ты моли бога, что цел остался, – сказал Мч глядевшему на него с испугом водителю. – Ладно, живи, шут с тобой. Быстро ляг и не шелохайся.

Не отнимая от шеи рук, водитель опустился на колени и упал на живот. Мч прострелил оба левых колеса и пошел к «Волге». Коля стоял над главарем.

– Видишь у него за поясом пистолет? – спросил он и шепнул: – Я покойников боюсь. Вынь пистолет и бумажник. Посмотрим, кто он.

Пистолет оказался с глушителем, а бумажник толстым и большим, как книга.

Садясь в машину, Мч обратил внимание на пулевое отверстие в стеклах. Коля рассказал, что, залюбовавшись, как Мч ловко расправлялся с бандитами, он совсем забыл про иномарку сзади. Он услышал выстрелы и почувствовал, как кто-то тронул его волосы, а на боковом стекле появилась дырка. Подумав, что выстрелы спереди, он с испугу рванул машину назад. Обернувшись, он увидел водителя иномарки, который стоял впереди своей машины, положив дуло пистолета на локоть. На заднем стекле на глазах Коли появились два отверстия, и пули просвистели над его головой. Страх исчез, и Коля направил «Волгу» на бандита. Тот сделал еще несколько выстрелов, вскочил в машину и ускользнул перед самым задом «Волги». Он был высокий и очень сутулый. Коля, может, и догнал бы его, но не хотел оставлять одного Мч.

– Ну, ты, ёклмн, дал! Катюхе расскажу, не поверит. – Коля вдруг вспомнил и замолчал, уставившись на убегавшую под колеса дорогу.

Мч тоже думал о Кате. Она обещала отыскать его родных, а без нее он вряд ли их найдет. Да и стала она ему почти что родной. Как и Коля, на страдания которого он не мог смотреть без боли.

– Ты почему, ёпрст, их не поубивал? – вдруг набросился не него Коля. – Все в ноги и в ноги. Они, думаешь, нас пожалели бы? Вон сколько человек хотели убить. А может, и убили. Их надо всех под корень, как сорную траву. Но ничего, наша жизнь тебя озлит, жалость она у тебя, ёклмн, вытравит.

То, что они так боялись, подтвердилось: навстречу им вынырнул небольшой автобус с надписью на красной полосе «Саперная». Коля остановил машину, преградив автобусу дорогу.

Мч вдруг осенило:

– Долго еще ехать?

– Километров пять. – Голос Коли был глухой, как из колодца.

– Оттуда есть другая дорога в город?

– Нет, только эта.

– Тогда почему нам не попалась ни одна «Скорая»?

Собиравшийся вылезать Коля посмотрел на МЧ и тронул машину. Но теперь посередине дороги встал автобус, из которого вышли двое в военной форме и с автоматами.

– Кто и куда? – спросил один из них с погонами капитана, подходя к машине с Колиной стороны. – Документы.

Окно было открыто, и Коля вместо ответа спросил срывавшимся от волнения голосом:

– Там есть… мертвые?

– А ты откуда знаешь про мину?

Капитан был небрит, один погон свисал.

Второй, рядовой, веснущатый с белыми ресницами, направил на Колю автомат.

– У него там сестра беременная на поминках убитых отца и матери и невеста, – выйдя из машины, пояснил Мч, тряся головой. – Их уже раз чуть на кладбище не убили. Мне его сестра как внучка. Я с ее отцом, покойником, тридцать лет дружковал. А взрыв мы слышали на кладбище. И сирену «Скорой». Вот и спешим туда.

– Все равно покажите документы.

Коля протянул паспорт и опять спросил:

– Ты сказать можешь, там есть убитые?

Не ответив, капитан поднес к уху трубку.

– Иванов Николай Федорович там есть? Ага… А твоя, дед, как фамилия?

Коля сказал:

– Его в списке нет. Я его с детства знаю. Он друг моего дяди, которого похоронили.

– Мне без разницы, кто он. Мне нужен его документ.

– А я тебе говорю, что у него нет документов. Они сгорели вместе с домом. Он бомж, ты понял?

– А мне без разницы, кто он, твою мать.

– Лучше твою, она помоложе моей на полвека, – рассердился Мч. – К тому же моя давно покойная.

– Остришь, дед, да? – Капитан еще раз взглянул на Мч и, возвращая Коле паспорт, махнул рукой. – Ладно, езжайте.

– Ты что, издеваешься, да? – закричал Коля. – У меня там сестра и невеста, ты глухой? Они живы?

– А что с ними будет? Ее саперы взорвали.

– Ну, ты и козел безрогий. – Коля рванул машину с места. Солдат едва успел отпрыгнуть. – Бывают же такие. Не мог сразу сказать.

Мч откинул голову на подголовник и проговорил с улыбкой:

– Как хорошо, когда все хорошо кончается. И Катину улыбку я когда-нибудь тоже увижу.

Но Коля все еще не верил и гнал машину так, что стонали на изгибах тормоза.

***

У ворот территории бывшего пионерлагеря станкозавода, где находился теперь ресторан, их вновь остановили, на этот раз милиционер. У него в руках был список. Коле опять пришлось выступать насчет Мч. Выручил вышедший из ресторана Кротов, подтвердивший, что Мч – свой человек.

Увидев сестру живой, Коля сказал, указывая на Мч:

– Знаешь, как он переживал за тебя? А я знал, что с тобой ничего не случится.

Мч даже не возмутился. Он лишь улыбнулся сквозь седые усы и сказал Кате старческим голосом, так как рядом сидели родители Павла:

– Ты же мне, как родная внученька. А он заладил одно: «Ничего с ней не случится».

Катя посмотрела куда-то в сторону и проговорила:

– Я все думаю, они бы мне обрадовались? Я бы им очень.

Ее обняла свекровь и запричитала:

– Доченька Катенька, выбрось ты такие мысли из головы. Подумай о ребеночке и о нас. Куда мы без тебя?

Мч почувствовал, как кто-то тронул его за рукав пиджака. Это была Оля.

– Давайте выйдем, – шепнула она. – Вас надо подгримировать. Коробка с вами?

Они взяли у Коли ключи от машины и сели в нее. Мч подал Оле коробку с принадлежностями, которые ему дала бабушка. Она заворчала:

– Вы зачем разгримировывались? Маска сдвинута, нос кривой, у левого глаза совсем нет морщин. Сразу бы заметили. Представляете, что было, если бы кто заподозрил? Да еще кто пьяный. Снимали маску?

– Так случайно получилось, – оправдывался, улыбаясь, Мч. Она была настолько мала, что ему пришлось опуститься на колени, чтобы ей удобнее было даже стоя работать. – Что здесь было?

– Мы приехали, а нас к дому не подпускают. И ничего не говорят. Потом понаехали военные, милиция, послышался взрыв, и нас впустили. Кто-то сказал, что под столом нашли бомбу. Тут как все начали пить водку, забыли, зачем пришли. – Оля откинула назад голову и оглядела Мч. – Ну, вроде все поправила. А вот что делать с вашими зубами, не знаю. Вы их реже показывайте. На вставные они совсем не похожи. И старайтесь смотреть из – подлобья, чтобы не видели ваших ресниц. У стариков такие не бывают. Хоть укорачивай. Мне бы такие.

– Тебе еще жаловаться. Ты самая прелестная девушка, которую я видел.

– Вы Коле об этом не забудьте сказать. Не сейчас, позже, когда он придет в себя.

– Не скажу, а напомню.

Они вернулись в ресторан. Свободные места за столом были, так как кое-кто ушел, услышав про мину, двое уже спали неподалеку от крыльца. Коля сидел рядом с Катей на месте отца Павла. Мч попросил усадить его с лесниками. В их компании оказался и директор станкозавода Хохлов. Мч объяснил это тем, что он не хотел быть на глазах у Кати, догадываясь или зная, что она обвиняла его в убийстве мужа. Убить для того, чтобы тут же быть убитым самому, – в этом Мч видел противоречие и часто поглядывал на Хохлова, пытаясь определить, что он из себя представляет. Он предположил, что на Катино отношение к директору могла повлиять его не очень привлекательная для женщин внешность. Он был невысок, хотя и широкоплеч, с узкой талией, губаст, с толстым ноздреватым носом и редкими крепкими зубами. Жидкие волосы были перекинуты поперек огромного ленинского лба. Мч очень понравились его крупные маслинообразные глубоко посаженные глаза. Если бы такие глаза были у любой женщины, к ней бы не были безразличны мужчины, подумал Мч. А еще он подозревал, что на Катю мог оказать влияние Гиндин, который был моложе и привлекательнее Хохлова, и к тому же, по словам Коли, ухаживал за ней до замужества.

Мч отыскал взглядом Гиндина, сидевшего у самого края стола, и ему показалось, что тот был сильно пьян.

Они с Колей пришли в самый разгар поминок. Сцена на кладбище и мина здесь были главными темами разговора. Она тут же коснулась Мч. Не успел он осмотреться за столом и помянуть покойников, как оказался чуть ли не в центре внимания.

Слева от него сидел заместитель начальника лесничества Тюрин (Коля бегло ознакомил Мч с ближайшим окружением по столу). Тюрин был пенсионного возраста толстяк с рыхлым серым лицом. Поднеся рюмку ко рту, он сказал, ни к кому не обращаясь:

– А ведь могли взлететь. Но нет, еще поползаем здесь. – Он радостно хихикнул. Мч не видел, но был уверен, что у него мелкие желтые зубы. – Дед, ты как, не против еще поползать здесь? – спросил он Мч. – Не надоело?

Мч взгянул на Тюрина исподлобья и, убедившись, что не ошибся насчет зубов, проскрипел:

– Да нет, паря, нам с тобой туда уже давно пора.

У Тюрина кусок встал поперек горла, и он громко закашлял, брызгая салатом. Выхаркнув кусок в руку, он пробурчал недовольно:

– Может, тебе и пора, а мне еще рановато.

Их диалог услышал сидевший справа от Мч Шашкин, главный специалист Управления природных ресурсов края. У него было худое с длинными складками лицо. Он чем-то походил на Федора Николаевича, хотя был лет на десять моложе. До этого он сидел, держа в руке полную рюмку и уставившись на нетронутую тарелку. Услышав их разговор, он поднял на Тюрина тяжелый взгляд красноватых на выкате глаз и бросил с усмешкой:

– Что правда, то правда. Не каждому дано взлететь. Как говорится, рожденный ползать летать не может. А вот Федор взлетел. Из-за таких, как ты и он, – Шашкин перевел взгляд на начальника лесничества Козюлю, сидевшего рядом с Хохловым.

Тот, почувствовав на себе взгляд, бегло взглянул на Шашкина, нахмурил аккуратные черные брови и еще усерднее заработал ртом. Но зеленоватые с желтыми крапинками глаза Шашкина продолжали сверлить его, и казалось, что отвести взгляд можно, лишь зацепив его багром. Не выдержав, Козюля с уже явным раздражением посмотрел на Шашкина. Он был приблизительно одного возраста с Мч и явно подражал бородкой и прической Николаю Второму, которого Мч хорошо помнил. Вот только нос у Козюли был не курносый, как у царя, а с горбинкой.

– Н… да, – усмехнулся Шашкин.

На помощь начальнику кинулся, тряся головой, Тюрин:

– Ты что к нему пристал? Уже нажрался? Ты на свое начальство так смотри. Оно даже на похороны не приехало.

– Потому и не приехало, что не такое наглое. И письмо генпрокурору все-таки подписало. Без вашей визы. Теперь вместо нее будет некролог.

Тут вмешался сидевший рядом с Козюлей егерь из соседнего лесничества Плахов, еще не старый, но совершенно седой. Он спросил с усмешкой:

– Это не тому генпрокурору, которого поймали на бабе в бане? У него только и дел, что заниматься нашими особняками. Я читал, что в самой Москве даже в Лосиноостровском заповеднике их строят.

– Эх, видно, прошли те времена, когда отдавших за народное добро жизнь считали героями, – сказал сосед Плахова, которого Коля не представил. Он был совсем старым. – Сейчас герой тот, кто больше всего отхватит.

Послышались голоса:

– Живем однова и надо ухватить как можно больше.

– А он все мерил старыми мерками. Говорят, у него в доме только триста рублей нашли, а мог при его возможностях мильон иметь, как другие.

– Не сейчас, так завтра бы убили.

– Даже мертвого его в покое не оставляют.

– Вон сколько нас за собой чуть не унес.

Что-то не похоже, чтобы кого-нибудь из них было за что убить, подумал Мч.

Тогда, кого еще, кроме Хохлова? Шашкина? Вряд ли.

– Можно мне сказать? – поднялся Хохлов, вытягивая шею, чтобы увидеть Катю. Она подняла на него глаза и молча кивнула. – Покойников лично я знал мало, но много слышал о них от Павла и Кати. Павел всегда говорил, как ему повезло с тестем и тещей. Еще больше я услышал о Федоре Николаевиче сейчас за этим столом. Вот тут говорили, что время таких кристально честных людей, болеющих за народное добро, прошло. Мне кажется, если оно пройдет и таких людей у нас больше не будет, не станет и нашего государства.

– Его, считай, уже нет, – вставил сосед Плахова.

– К счастью, еще не совсем. Наша задача в том и состоит, чтобы остановить этот процесс его исчезновения. Все зависит от нас самих. Лично я сделаю все, что в моих силах, чтобы опять пришло время таких людей, как Федор Николаевич. Для меня он навсегда останется образцом гражданственности и мужества. – Хохлов опять вытянул голову в Катину сторону. – Катя, ты должна знать, что мы, я имею в виду коллектив завода, за возрождение которого твой муж отдал жизнь, … кстати, я отождествляю оба убийства, так вот, коллектив завода и я лично сделаем все, чтобы ты чувствовала себя не слишком одиноко. Хотя ты уже не одинока, нося в себе частицу Павла. Мы сделаем все, чтобы у твоего сына или дочери было безбедное детство. А если у тебя появится желание вернуться на завод, мы будем всегда рады этому, тем более что ты освоила компьютер. Если же надумаешь учиться дальше, завод возьмет на себя расходы по учебе. Главное, знай, что мы твои верные и преданные друзья. В этом смысле твои родители там могут быть спокойны. – Хохлов поднял рюмку. – Выпьем за их светлую память.

Мч показалось, что в выражении Катиного лица, когда она слушала Хохлова, а главное, смотрела на него, что-то переменилось. Он вздохнул с облегчением, вспомнив ее просьбу, которую теперь не придется выполнять. Надо бы с Хохловым поближе познакомиться. Похоже, что он также мог послать бандитов подальше.

После выступления Хохлова желавших говорить больше не нашлось, и кабинет стал понемногу пустеть. Некоторых выводили и выносили. Молча, не попрощавшись с Катей, ушло руководство лесничества. К ней подошел, шатаясь, Шашкин.

– Мы доведем до конца дело, за которое погиб твой отец, – сказал он заплетавшимся языком, – или тоже погибнем.

Коля помог Шашкину выйти и усадил в автобус. Отведя Колю в сторону, Мч попросил задержать Хохлова и отдельно Гиндина.

– Гиндина Валера итак не отпустит до моего указания, а с Хохловым вначале я поговорю один. Ты можешь присоединиться к нам в зависимости от того, как пойдет у нас разговор.

– Что значит, как пойдет?

– Если я буду полностью уверен, что он не имеет никакого отношения к убийству Павла. В этом случае ты можешь раскрыть себя, потому что нам понадобится его помощь.

– Нет, я пойду с тобой и сразу себя раскрою, так как уверен, что Хохлов не заказывал убийство Павла.

– Откуда такая уверенность? Он мог, как и Гиндин, сначала согласиться на них работать после убийства Павла, а потом отказался, за что они решили его также убрать.

– Гиндин об этом обязательно знал бы, а он Хохлова лишь подозревает, как Катя. Рассказав Хохлову о том, что его хотели убить, мы найдем в нем соратника в поисках заказчиков убийства Павла и его самого. Гиндина я не считаю заказчиком, он – жертва. Его специально сделали соучастником, чтобы привязать к себе. Двойник мог обойтись без него. Ему могли показать или описать Хохлова.

Они вернулись в зал. Хохлов все еще сидел на своем месте. Услышав просьбу Коли задержаться, он ответил, что сам хотел переговорить с ним, так как на разговор с Катей не решился.

– Надо, чтобы нас никто не слышал, – предупредил Коля. – Со мной будет дядин друг, а теперь и наш с Катей, которому мы полностью доверяем.

Догадавшись, что речь шла о Мч, Хохлов пристально взглянул на него.

Тут к нему подошел, держась за стулья, Гиндин и, протягивая руки, сказал:

– Вить, ты меня прости. Я тебе, как на духу сознаюсь. Я тоже думал, что ты заказал Павла. Прости меня, Вить. Сейчас я так не думаю. – Он полез целоваться.

Хохлов мягко отстранил его и поинтересовался, кто отвезет его. Гиндин указал на Колиного возраста молодого крепкого парня, стоявшего невдалеке.

Катя хотела остаться, но Коля и Мч уговорили ее поехать домой со свекром и свекровью, пообещав приехать к ней завтра. Когда она уехала, Хохлов провел их в небольшой домик, переделанный в крохотную гостиницу, для почетных гостей. Она была пуста, и они расположились в одном из трех номеров. Телохранителя и хозяйку гостиницы он попросил побыть на улице. Кротов попытался обыскать Мч, но Хохлов не разрешил. Чтобы успокоить бдительного телохранителя, Мч сам вывернул перед ним карманы.

Когда они остались одни, он снял парик и маску и сказал оставшемуся невозмутимым Хохлову:

– Я тот, кого разыскивает милиция, но я не убийца.

Гиндина в своем рассказе он не упомянул, приписав двойнику слова о том, что взрыв предназначался директору какого-то станкозавода. Хохлов воспринял это спокойно, словно знал. Дослушав до конца, он достал из серванта три рюмки, из холодильника несколько бутылок. Коля, все это время рассматривавший записную книжку главаря, сказал одобрительно:

– Давно бы, ёклмн. А то тут без пол-литра не разберешься. Ни одной фамилии, одни инициалы и номера.