Текст книги "Икосаэдр Земли. Книга первая. Консилиум на каникулах"

– Спасибо, – с трудом выдавил я. – Мы еще встретимся?

– Да не паникуй ты, я всегда с тобой, с самого детства за тобой присматриваю. Давай уже, приходи в сознание быстрее, а то вон химик уже со своей касторкой к тебе бежит, друг Алкоголя, терпеть ненавижу…

Я открыл глаза и увидел перед собой улыбающееся лицо химика с перевязанным через всю голову кровоточащим ухом. В руке он держал заветную фляжку, но что меня радовало, она была еще закрыта, значит влить еще не успел, живем пока без диареи и при здоровом сне.

– Ура, Ванек очухался! Ну и задали же вы с физиком этим мозгоклювам! Как самочувствие? Живой, крепкий? – тараторил он.

– Блин, да не ори ты так, башка раскалывается, вода есть? – я попытался присесть, но ноги не слушались вообще, а руки двигались с трудом и как-то медленно. Я ощупал голову. Затылок ужасно болел. – Да, и еще, ты тут ягод никаких не видел вокруг?

– Каких ягод? Тебя это, походу сильно зацепило. Болит-то где? – хлопотал надо мной химик.

– Красные такие ягодки, с продольными и поперечными полосками. И воды дай, наконец, Пьер Безухов! – прохрипел я. Язык начал отниматься.

– Такие? – неожиданно спросил подошедший к нам космобиолог. – Я их там, на опушке нашел. Думаю съедобные или несъедобные? Да где же в наш космический век грибного человека найдешь проверить? Зачем они тебе? Что ты о них знаешь? И откуда? Ты же не был на полянке?

– Дай сюда, Шерлок Холмс хренов! – хлебнув долгожданной воды из кружки подошедшего капитана сказал я. – Видение мне было, что ягоды эти волшебные, боль снимают, бывает так, понимаешь, шибанет молния человека и он по-китайски говорить начинает, а сам немцем всю жизнь был.

– А вдруг видение твое – галлюцинация и ягоды эти – яд? – спросил серьезным тоном капитан. – Хватит с нас историка…

– А что с историком? – какой-то ком подкатил мне к горлу. – Вы чего, мужики, где Пашка-то?

– Ему больше всех досталось, часа два после того еще дышал. Мы ничего не смогли, ему артерию сонную пробили, много крови потерял…

– Блин! Гады! Твари! Сколько я был в отключке? – может есть еще шанс подумал я в тот момент. – Желательно до минут.

– Это можно, у меня механические часы остановились в момент хлопка, а электронные идут, – сказал капитан. – Пять часов 32 минуты.

– Вот и проверим. – Я молча стукнул снизу по раскрытой ладони космобиолога, поймал другой рукой вылетевшую ягодку с поперечными полосками, сунул себе в рот и проглотил ее. И в следующий миг я проклял себя за то, что это сделал…

Вы когда-нибудь задумывались о том что чувствует белье во время всей процедуры очищения от грязи? Да-да именно это я и почувствовал. Сначала меня крутило в каком-то страшном водовороте, где я отчаянно пытался за что-нибудь ухватиться руками и глотнуть хоть немного воздуха, а все мои рецепторы вкушали во всех красках какую-то жуткую химию. Не получалось, однако, и провалиться в небытие, полностью расслабившись. Мокрый АД! Затем вода и химия исчезли, оставляя за собой легкий запах альпийских лугов, которым я наслаждался недолго. Голову резко повернуло в одну сторону, а ноги в другую, меня выкручивали как старые добрые джинсы. Странно, что не было слышно хруста костей. Когда все это закончилось, меня несколько раз резко тряхнуло и обдало приятной морозной свежестью. Блаженство наступило такое, что я не сразу услышал такой уже родной и близкий голос этого придурка химика.

– Будешь его на себе тащить, собиратель хренов, до самого корабля! – орал Лёха. – Я тебе эти ягодки знаешь куда засуну? Век полосатыми деревьями плодоносить будешь!

– А ну отставить! – раздался бас капитана. – Ты, химик, заткнись и тащи сюда вон те две ветки, а ты, Илья, утри сопли и собери со всех рубашки, носилки делать будем. Устроили тут, как дети малые, забери вас Водяной!

– Я на Лёхиной рубашке не поеду, он ее два дня не стирал, а у меня нос даже не заложен, – не открывая глаза, брякнул я.

– Твою бригантину, живой! – заорал капитан. – Еще и шутит! Выпугал всех! Час не дышал! Думали труп! Как чувствуешь себя, осьминог ты вяленый?

– Ванеееек! Жив, зараза! А я тебе уже памятник придумал, с шарами в правой руке и верхом на шипокрыле с шашкой в руке! – подскочил ко мне Лёха. – Эй, Илюха, прости засранца, сгоряча я на тебя…

– Как час?! Заткнитесь все, а то историка не спасем! – я вскочил на ноги. – Физик где? Илья, ягоды сюда, быстро! Лёха, хватай что-нибудь, тащи воду из ручья, литра хватит. Капитан – время! Точное время с момента хлопка. Засеки семь часов. Говори каждую минуту сколько осталось. Вааааасяяяяя!!!

– Чё орать-то так? Здесь я. Что, новый хозяин, надо? – тихо спросил физик за моей спиной.

– Смешно, блин! Как нагреть литр воды за максимально короткое время, а затем охладить до исходной температуры? Спросил я его.

– Да не фиг делать, сахар и спички есть? – задрал нос Вася.

– Есть, ща дам! – капитан полез в свой рюкзак.

– Вадику со Стасиком отдай, пусть чайку заварят. У меня же два провода есть, на фига мне сахар? – сощурился в ехидной улыбке физик.

– Ты давай не выделывайся, а то быстро у меня подзатылину получишь, Ньютона кусок, – обиделся капитан. – И вообще, кончай базар, Ванька Пашку спасает, слушай его команду!

– Вот вода, держите, фляга у меня литр двести, почти полная, можете ее жечь, вода из местного ручья. – Лёха протянул флягу, по его виду можно было подумать, что сейчас он расстается с очень древней реликвией своего великого и древнего рода химиков-алхимиков.

– У нас минут десять от силы, Вася, готовься разогревать и охлаждать воду! Витек, время. Так, четыре зеленых, две красных, по одной полосатой… есть! – я впихнул ягоды в узкое горлышко фляги, тряхнул ее пару раз и протянул физику.

Всем, кто в жизни хочет быть готовым ко всему, настоятельно рекомендую учить физику, потому что то, что я увидел в следующий момент было настоящей магией. Физик что-то щелкнул в кармане, поставил флягу вертикально на песок и поднес к ней ладони. В ладонях блеснули два металлических диска с уходящими в рукава проводами. Фляга начала вращаться вокруг своей оси, набирая обороты. В душе физика явно жила тяга к спецэффектам, он начал медленно поднимать ладони вверх, немного сдвигая и раздвигая их. Фляга следовала за ними, оставаясь в центре на одинаковом расстоянии, не переставая вращаться. Физик воплощал в себе одновременно факира и гончара, и судя по выражению лица, явно гордился собой и этой сценой. Из горлышка повалил пар.

– Сколько кипятить? – резко спросил он.

– Секунд десять и охлаждай! Чем помочь? – спросил я.

– Спину мне почеши между лопаток, батарейки греются, я серьезно, аааа, блин! Девять, десять, – физик скорчил страдание на фэйсе и стукнул правым коленом об левое. Фляга остановилась и начала вращаться в другую сторону.

– Так вот где у этого Электроника кнопка! – вмешался Лёха. – Ша, я сам ему батарейки почешу!

Через минуту я бежал к лежащему на песке историку Пашке с холодной флягой в руке. Сзади остались горячие аплодисменты и похвалы физику. В висках стучала фраза капитана «тридцать секунд». Закоченевшую Пашкину челюсть пришлось раздвигать ножом. Я влил ему в рот весь свой компот, выронил флягу на песок и, почему-то, сложив руки домиком и закрыв глаза, начал читать какую-то молитву. Она пришла из глубин памяти. Из далекого прошлого. С тех пор, как появился НЭЧ, и мы возомнили себя бессмертными, мы перестали молиться…

Я не заметил, как ко мне подошли мои новые друзья и опустились на колени вокруг Пашки. Они, наверное, тоже молились, кто-то даже негромко всхлипывал. Я не знаю, сколько мы так простояли, но из этого состояния нас вывел очень удивленный голос.

– Вы что тут, отпеваете меня что ли? Я вроде не умер еще, просто вырубился ненадолго похоже…

– Пашкааа!!! – заорали мы хором.

Звезда, согревавшая эту планету, давно перевалила через зенит и, судя по моим подсчетам, до заката оставалось часов шесть-семь от силы. Мы уже закончили поздравлять друг друга с этой небольшой победой над смертью. Настроение улучшилось, но пришла усталость и какой-то мыслительный ступор. Мы сидели посреди песчаного пляжа и не знали, что делать дальше. С одной стороны озеро, с другой этот странный лес, из которого вылетели птицы. Покончив с остатками провианта, каждый из нас погрузился в свои мысли.

– Да, не хотел бы я увидеть этих тварей опять в воздухе над нашими головам! – пиная ногой павшую птицу нарушил тишину Стас. – Слышь, Вась, а ты их всех убил своей хлопушкой?

– Только тех, кто находился от нас на расстоянии равном диаметру озера, а у него берегов не видно, так что новые не скоро прилетят, – сказал физик.

– Я понимаю, все вы тут ученые и нет на вас креста, но может объясните мне, простому морскому офицеру, почему фляжка химика вертелась в руках физика как юла? И почему вода при этом так быстро нагрелась, а потом остыла? – спросил капитан.

– Ты прав, Витя, мы тут все себя учеными считаем, и нам стыдно спрашивать такие элементарные, с точки зрения физики, вещи. Правда Вася? – съязвил химик. – Может расскажешь несведущему капитану в чем фокус, а то нас разорвет от любопытства?

– Вода нагрелась не от вращения, а от воздействия электромагнитного поля, разгоняющего молекулы, типа микроволновки, но чуть сложнее. Охлаждение произошло за счет торможения молекул воды. Верчение фляжки – случайный побочный эффект, только и всего. Вероятно она с секретом, вроде двойного дна, только где-то сбоку, что привело с дисбалансу равновесия и, как следствие, к кручению, – сообщил нам физик.

– Понял, Витек? Всё же как два пальца просто! – не унимался Лёха. – А про тайник в моей фляге, чур никому, ок?

– В ухо поплавок! – в рифму выдал капитан. – Ладно, ликбез по физике прошли, надо что-то делать, пока наш физик диаметр озера по скорости прилетевших птиц не вычислил! – заставил нас улыбнуться Витя.

– Надо в лес идти, пока не стемнело, – вспомнил я навыки охотника. – Ягод чудодейственных наберем, может еда какая-нибудь пробегать будет, да и пещерку бы найти для ночлега.

– Да, наверное, так и надо, веди нас Иван, ты вроде не Сусанин по фамилии. Командование передаю в твои руки. – сказал Витя.

Глава 8. Домик в лесу

«Нет, гром не грянул с небес

Когда пили кровь как зверье

Но нестерпимым стал блеск

Креста, что мы Южным зовем».

Маргарита Пушкина/2002 г.

Мы вооружились посохами и побрели в чащу один за другим. Капитан замыкал строй.

– Блин, башка что-то разболелась, Ваня, какая ягодка от головной боли? – спросил Лёха.

– Не советую без острой необходимости, скрутит так, прежде чем вылечит, что глаза из орбит вылетят! Я пробовал, не понравилось. Тихо! Всем сесть на корточки и не шевелиться! – шепотом добавил я.

Друзья молча выполнили приказ. Хорошая все-таки компания собралась! Метрах в тридцати от нас сквозь заросли показались рога. Я щелкнул пальцами, и в ладонь мягко опустился металлический шарик. Зверь видимо все же учуял нас и рванулся напролом, обнажая мощную шею и клыки. Я метнул в него свое оружие. Животное рухнуло на землю замертво в нескольких шагах от меня. Шарик, торчащий у него в груди, втянул в себя ядовитые иглы и свалился в траву.

– Ни хрена себе шарики, я себе тоже такие хочу! – позавидовал моему снаряжению Лёха. – Это что, получается, там в камере ты меня и без табуретки легко замочить мог? И в зеркальном зале тоже?

– Мог бы, да неохота, это было бы слишком легко, да и без крови почти, я не так люблю убивать, – пошутил я.

– Ни хрена себе зверюга! Я таких еще не видел! – восхищался космобиолог. – Чтобы одновременно рога, клыки и шипастая блямба на хвосте! Планета фауны-убийцы какая-то! Интересно, он съедобный? Полулось, полукабан с виду.

– Ну давайте кто-нибудь попробует, а мы его ягодками если что спасем потом, – предложил Стас.

– Вот только не надо дурацких экспериментов с неизвестными животными! У меня приборчик есть, всегда с собой ношу, сейчас определим его на совместимость с нашими желудками, – ответил Илья.

– Ага, только его зарезать сначала надо, а то неизвестно, когда он проснется, – сказал я. – Яд ведь не смертельный, а только парализующий, я ведь не жру животных как Илюха, а отлавливаю их для зоопарка.

– А я тоже не жру! – обиделся космобиолог. – У меня специфика, не хотел говорить, на поиск съедобной неземной органики.

– Ого, мы так тут всех на чистую воду выведем! – злорадствовал химик. – У кого еще тайны есть?

– У всех есть свои тайны, и каждой тайне своё время, – тихонько отметил историк. – Капитан прав насчет того, что все мы тут ученые. Только насчет себя он немного слукавил. Кроме мореходного дела, он прекрасно владеет географией и гравиметрией. Да-да, уж простите мне моё любопытство, но когда мы стали дружить той компанией, которую сейчас имеем, я заглянул кое-куда и прочитал ваши биографии. Вон Стасик, к примеру, геолог, а его друг-близнец Вадик – археолог, а мы знаем их как приколистов с телевидения.

– А Ванька? – спросил Вадик.

– А Ванька в прошлом геодезист, – просветил его Паша.

– Не, мы кабана резать будем или как? – вмешался Стасик. – Развели опять базар, а как он проснется, что делать будете?

– Давайте я, – сказал Илья. – Капитан, можно вашу финку?

– У него что, финка есть? – завопил химик. – Я что, один, как дурак, без оружия хожу?

– Твое оружие фляжка с самогоном! Держи, Илюха, только не порежься! – капитан выкинул руку, и в дерево рядом с космобиологом впился метательный нож, формой напоминающий знаменитое холодное оружие времен советско-финской войны 1939—1940 года. Но сделан он был недавно, слегка голубоватое лезвие «Кендорро» я узнал сразу. Суперпрочный сплав, заводская заточка в четыре молекулы служит несколько лет, правда, самостоятельно заточить его не сможет ни один мастер, только в заводских условиях. Ручка из слоновой кости, ручная работа.

– Славный клинок! – с завистью заметил я. – Стоит, наверное, как самолет?

– Когда все всё закончится, я тебе его подарю, в обмен на пару твоих шариков! – улыбнулся капитан.

– Заметано! – согласился я. – Что там, Илья, эту зверюгу есть-то можно? Не отравимся?

– Не только можно, но и очень полезно, – космобиолог уже пыхтел над нашей добычей. – В нем все необходимые для организма витамины, а мясо можно есть даже сырым! Для тех, кто любит стейки с кровью – идеальный вариант. Осталось только вкусовые качества опробовать.

Через пятнадцать минут туша чистым весом в 160 кило была разделана и поделена на 8 кусков, примерно по 20 килограмм на брата. Мы молча взяли каждый свой кусок и двинулись дальше.

Шли долго, два часа пятнадцать минут, как сообщил капитан на последнем привале. Животных или птиц мы больше не встретили, да уже не очень-то и хотелось. Насекомых тоже не было. Странный какой-то лес, подумал я и чуть не лишился дара речи от счастья, что впереди, среди деревьев показалось нечто, вроде избушки. Когда мы подошли поближе, то оказалось, что избушка торчит из небольшой, поросшей деревьями горы.

– Пойдем знакомиться с хозяевами? – спросил я. – Капитан, предлагаю пойти вдвоем, мало ли кто там сидит, а остальные здесь пока подождут.

– Да, похоже там парень суровый живет, всё зверье и даже насекомых на две мили вокруг распугал! Ждите здесь, – сказал он остальным. – Ваня, держи шары наготове.

– Понятное дело! Лёха, если что, как ягоды готовить знаешь, если нас убьют, оживите потом. Если мы не вернемся через полчаса, гасите пещеру какой-нибудь фигней химической или физической.

– Не переживай, если что, Перл Харбор мы с Васей им устроим такой, что шуба завернется!

Мы с Витей двинулись вперед. Двери в избушке не было. Да и сама избушка оказалась предбанником, хотя довольно просторным, можно будет и переночевать здесь, если что. В глубине избы обнаружилось некое подобие двери из какого-то металла. Ни ручки, ни звонка, ни коврика, только след человеческий на полу. Капитан постучал в дверь.

– Эй, хозяева! Есть кто живой? Мы пришли с миром! Пустите переночевать!

Никакой реакции за дверью.

– Хомо Сапиенс Онли, – прочитал капитан по слогам. – Что это за хрень такая?

– Похоже вход только для «белых», – сказал я и снял ботинок с правой ноги. – Чую, у хозяина этого заведения «Вспомнить всё» любимый фильм в юности был.

Я погрузил ногу в след и дверь заскрипела, отодвигаясь в сторону.

– Эй, кто здесь живой? – снова крикнул капитан во тьму, представшую пред нами.

В ответ в помещении зажегся свет, и то что мы увидели, заставило нас содрогнуться. Огромная круглая комната, метров двадцать пять в диаметре была одновременно кабинетом, спальней и столовой. Возле стен по кругу располагалось семь кроватей из грубых досок. На шести из них лежали скелеты. Седьмой сидел за письменным столом, опустив голову на толстенную книгу. Он не был скелетом, но тело его высохло и превратилось в мумию. В пальцах он сжимал карандаш.

– Какие есть соображения? – спросил меня капитан.

– Если бы я так сильно не уважал покойников, то предположил бы, что эти гномы так и не дождались Белоснежку, вот и сгинули тут от тоски.

– Как ты еще шутишь, у меня мороз по коже, я покойников уже лет двадцать не встречал! – передернуло капитана.

– Это у меня нервное, давай ребят позовем, пещера вроде для ночлега пригожая. Да и похоронить бы этих надо.

Мы вернулись к нашим друзьям. Они были в полной боевой изготовке. Физик с двумя проводами в руках, химик с флягой, историк с обломком железной трубы, Вадик со Стасиком с дубинами, Илья с ягодами. Лица грязные, но суровые.

– Чё вы так долго-то? Уже полчаса пошло! – нервно заговорил Вася.

– Да ну, а мне показалось минут десять, – ответил я.

– Это для вас там время быстро летит, а у нас тут нервы! Ожидание придурков хуже самих придурков! Что там? – спросил Лёха.

– Семь трупов и неплохое место для ночлега, – сказал капитан. – А за придурков ответишь!

Хоронить бывших обитателей пещеры выпало капитану, Вадику и Стасу. Химик с космобиологом принялись готовить. Физик принялся изучать механизм двери, а мы с историком взялись за книгу, написанную рукой седьмого трупа.

– Ха, да у них внутренняя кнопка открывания дверей сломана! – присвистнул Вася.

– Знаем, – сказал историк. – Тут написано.

Мы сидели за огромным столом и ели прекрасно приготовленное мясо полулося-полукабана. Химик разлил по кружкам жидкость фиолетового цвета.

– Что это? – спросил капитан.

– Да так, «Сливка», – ответил Лёха. – Хорошая вещь, очень рекомендую!

– Ого, откуда слил? – допытывался Витя. – Ну давай попробуем, только ты первый, а то меня цвет что-то смущает.

– Ха, не ну вы видели? Этот Синдбад-мореход считает, шо я способен его отравить, после того, что между нами было? Ведь ты ж моряк, Витька, а моряк не трусит, и не теряет бодрость духа никогда! Не дрейфь, у нас же ягоды волшебные есть! – весело призвал морского волка к отваге Лёха.

В воздухе просвистела вилка и воткнулась в высокую спинку стула прямо над головой химика.

– Ты шо, дурак? А если бы в голову попал? – побелел шутник.

– Не дрейфь, у нас же ягоды волшебные есть! – парировал капитан. – Пашка, ну не томи, что вы там в этой книге мертвых прочитали?

– В двух словах это были наши соотечественники, исследователи глубин Земли. Попали сюда два года назад тем же способом, что и мы. Сначала их было пятнадцать человек. Пятерых убили птицы, прежде чем они спрятались в лесу. Еще одного убил тот зверь, которого мы сейчас едим, ну или его сородич. Потом они нашли эту пещеру, оборудовали ее и стали жить. На вершине горы установили какую-то ультразвуковую пушку, которая отпугивает все живое, кроме людей в радиусе четырех километров. Двое самых смелых ушли искать портал, но так и не вернулись. Про ягоды ничего не сказано. Им стало страшно, и они остались ждать подмогу. Охотились, часто голодали. Зимой дверь заклинило, все были внутри. Голод заставил их съесть друг друга. Кидали жребий. Последние двое бились насмерть. Оставшийся в живых был тяжело ранен, медикаментов не было. Началась гангрена. Продержался он в одиночестве тринадцать дней и начал сходить с ума. За два дня до смерти решил описать эти события.

– Да, дела, – протянул капитан. – Дверь закрывать не будем, двое ночуют в предбаннике, люльку туда вынесем, один спит, другой дежурит. Все согласны?

– Капитан дело говорит, – сказал я. – Кинем жребий, кто первый дежурит? Тьфу ты черт! Давайте без Жребиев! Я первый покараулю, выспался на пляже. Пашка тоже, так что он со мной. Темнеет, авось звезды покажутся, может хоть приблизительно вычислю на какой мы планете, или хотя бы в каком районе галактики, если мы вообще за ее пределы не вылетели.