Текст книги "Истоки возникновения новизны"

Здесь можно было бы даже сказать, что, если в процессе нашего продуктивного мышления возникают идеи, то в процессе «мышления» соци-ума как такового возникают их зеркальные отражения, а именно, Необходимости в них. Но как невозможно «пощупать» зеркальное отражение предмета, так невозможно воспринять своим разумом саму Необходимость в чем либо новом. А вот негативный фактор вполне ощущается, поскольку воздействует он на нас на уровне наших материально устроенных органов чувств и нашего ума.

Б. Проследим далее, что происходит уже не в социуме самом по себе (Событие-1), а в нашем мышлении (Событие-11) – здесь и сейчас – после того, как мы приняли от социума «эстафету» в виде какого-либо негативного фактора, который необходимо устранить (разрешить).

Первое что мы начинаем делать так это время от времени размышлять над этим вопросом. И наше размышление заключается в том, что мы подбираем те или иные объекты, имеющие отношение к данной теме, взаимосвязываем их тем или иным образом, и пытаемся получить нечто подобное идее, то есть имеющее смысл, способный натолкнуть нас на решение этой задачи. И этот процесс построения разного рода гипотез посредством логического мышления и собирания в единое целое комплекса исходных сущих, заимствуемых нами из сферы Хаоса, мы назвали рефлексией-1. Но, как правило, данный процесс не завершается разрешением нашей задачи, потому что манипулирование на логическом уровне известными нам сущими (и взаимосвязями между ними) в принципе не может привести к возникновению какой-либо новизны, а тем более идеи. А логика ничем иным как исходными сущими в их взаимосвязи друг с другом манипулировать не может. Как писал математик Ж. Адамар:

«…строго говоря, практически не существует чисто логических открытий. Вмешательство бессознательного необходимо по крайней мере для того, чтобы стать отправным пунктом логической работы»⁹.

И для того чтобы выйти к созданию идеи, необходим переход с рационального (логического) этапа мышления (рефлексия-1) на иррациональный уровень мышления, который начинается с инкубационной фазы, когда мы оставляем в стороне прежние наши размышления и занимаемся чем-либо другим. Инкубационный этап тайного создания смысла идеи и выхода – после инсайта и явления идеи в наше сознание – его на допонятийный этап, скорее всего, необходим нашему интеллекту для того чтобы ничто постороннее уже не мешало развитию того процесса, который был запущен (в конце этапа рефлексии-1) с целью обеспечения выхода на «автоматический» режим самоорганизации нейронной материи. Так ракета, получив импульс от отработавшего двигателя, выходит на автоматический режим орбитального вращения).

Но этот переход на автоматический бессознательный уровень возможен только в том случае, если на этапе рефлексии-1 мы приложили достаточно интенсивные интеллектуальные усилия к познанию всего того, что имеет отношение к разрешаемому нами вопросу. И это познание связано самым непосредственным образом с теми сущими, которые уже некогда были созданы и которые мы назвали исходными сущими. Вот это хранилище последних в целом мы и назвали Хаосом, поскольку мы не знаем, когда, какие сущие и для комплектации каких идей эти готовые сущие могут нам потребоваться.

Так что только в случае приложения достаточно интенсивных интеллектуальных усилий на этапе рефлексии-1 однажды нам на ум может прийти спонтанно рожденная в нашем бессознательном идея, как внове явленный смысл. Вот этот момент есть то, что названо в многочисленной литературе – в частности, у А. Пуанкаре¹⁰ и Ж. Адамара – терминами прозрение, откровение, просветление, озарение, вдохновение, инсайт, интуиция.

Причем, идея является в наше сознание в виде сгустка смысла, который мы прекрасно – в одно мгновение! – понимаем (и понимаем в наиболее ярком свете), но еще не можем выразить, поскольку смысл идеи должен быть раскрыт (развернут) и облечен в какую-либо из знаковых оболочек: слова, знаки формулы, символы, схемы, таблицы и т. д. Не будучи оформленным, этот смысл, как показывает практика креативного мышления, имеет большую вероятность «улетучиться» из нашего сознания при малейшем отвлечении от процесса раскрытия этого совершенно нового для нас самих смысла.

И вот это озарение как мгновенное понимание смысла внове явленной идеи, как правило, сопровождается достаточно неординарными проявлениями нашей психики. А именно: явление смысла идеи в наше сознание – из нашего же бессознательного! – происходит в сопровождении целого «эскорта» ранее нами уже отмеченных эмоционально-интеллектуальных ощущений, кстати сказать, обнаруженных и зафиксированных уже древними греками – Платоном, Аристотелем, Плотином. И таковыми являются:

– интеллектуальное удовольствие от понимания внове явленного смысла,

– удивление от внезапности его явления,

– уверенность в надежности и истинности этого смысла,

– и впечатление светоносности последнего – отсюда закрепившиеся за этим актом термины: озарение, откровение, прозрение, просветление и т. д.

Продолжим далее. Тот достаточно кратковременный период от момента явления идеи в наше сознание до начала процесса раскрытия и оформления ее смысла назван нами – надо признаться, достаточно неудачно – допонятийной фазой, поскольку ясно понятый нами самими смысл идеи еще не может быть передан кому-либо и, следовательно, не может быть доступен пониманию кого-либо другого по той простой причине, что он еще не оформлен нами в знаки какой-либо всеми понимаемой системы. Потому как он есть достояние только нашего, скажем так, «чистого» сознания, сознания, еще не обремененного какими-либо культурными навыками. Иначе говоря, мы не можем его передать, если он еще не оформлен, то есть, не материализован в знание. Но, как мне представляется, именно с этой, допонятийной фазы иррационального мышления начинается перекодировка нейронных образований нашего мозга в слова и знаки, знакомые нашему сознанию. И начинается не только перекодировка, но и раскрытие, развертывание смысла идеи в рациональном процессе рефлексии-11.

А что же происходит в процесс нашего мышления на этапе рефлексии-11? Оказывается, происходит самое таинственное и самое незаметное, но притом, самое главное! В процессе раскрытия смысла идеи нами обнаруживается нехватка в комплектации идеи, состоящей пока что только из исходных сущих – которыми мы оперировали уже на этапе рефлексии-1 – еще одного объекта-сущего, того сущего, которое мы должны создать внове, поскольку его нет в наличии среди принятых нами в состав комплектации исходных сущих. И этот объект мы назвали искомым сущим, так как мы должны найти и сформировать в своем уме его вид (эйдос, по Платону) и его сущность, посредством которой оно могло бы войти во взаимосвязь с остальными сущими этой же идеи, и тем самым образовать единый комплекс (или замкнутую цепочку). Основным требованием к этому сущему является то, чтобы оно, во-первых, естественным образом вписывалось в этот комплекс, во-вторых, чтобы его свойства не входили в противоречие со свойствами остальных, исходных, сущих, и в-третьих, чтобы оно замыкало (как замком) всю цепочку.

Продолжим далее о процессе продуктивного мышления. Так вот, найдя посредством нашего воображения-представления вид недостающего нам звена, мы понимаем, что этим идеальным искомым сущим мы в принципе не можем произвести никакого реального действия (а вернее, изменения) в окружающей нас материальной действительности. А именно это-то нам как раз и нужно сделать. Вот почему нам надо материализовать его, то есть по его образцу и по определенной технологии – нами ли созданной или кем-либо другим – изготовить материальное его воплощение, а именно, подручное средство. И только с помощью последнего мы уже сможем осуществлять в социуме (в массовом масштабе) новый род деятельности по производству нового вида Продукции, того вида, который ранее, в процессе События-1, был затребован самим социумом.

Так что весь процесс от начала рефлексии-1 до конца рефлексии-11, то есть до разработки технологии изготовления подручного средства мы можем назвать Событием-11 (в общей 3-х событийной методологии возникновения новизны). И единственно кто причастен к этому процессу так это креативно мыслящий человек. На этом его миссия заканчивается. Он сотворил самое главное, а именно, смысл идеи.

И если возникнет вопрос, так что же означает такое, казалось бы, ясное на первый взгляд, но на самом деле достаточно загадочное понятие, как смысл идеи, то лучше понять это позволит нам другой вопрос – для чего он, этот смысл, предназначен? А предназначен он для того, чтобы:

– во-первых, в процессе раскрытия смысла идеи на этапе рефлексии-11 обнаружить лакуну (недостачу) в цепочке исходных сущих;

– во-вторых, заполнить эту лакуну внове созданным в нашем уме искомым сущим;

– в-третьих, материализовать – по определенной технологии – это искомое сущее в подручное средство;

– и в-четвертых, с помощью этого средства осуществлять в социуме новый род деятельности по производству нового вида Продукции.

Как видим, смысл идеи есть руководство (механизм) к осуществлению выше означенных действий. Сам смысл ведет нас от одного действия к другому, с ним связанному необходимо обусловленной причинно-следственной связью.

А ведь смысл возникновения любой идеи только в том и заключается, чтобы «вынудить» явление на свет новизны какого-либо вида, и тем самым проявить какую-либо неповторимую Истину, ранее бывшую сокрытой. Как полагал А. Бадью в «Малом руководстве по инэстетике», «Истина живет в стихии неповторимости. Повторение объекта или утраты (что одно и то же) есть лишь досадная неверность неповторимой уникальности истинного» (стр. 144). Но в этой же стихии, стихии неповторимости и спонтанности, обитают и идеи, а вернее, их возникновение и их смыслы: нет ни одной идеи, смысл которой бы повторялся, и нет ни одной идеи, которая бы не возникла спонтанно, стихийно.

Вот почему возникновение любой идеи есть возникновение Истины. (И недаром Хайдеггер так упорно настаивал на древнегреческом понимании термина «истины» как несокрытости (алетейи), то есть того, что вышло из сокрытости (леты) в не-сокрытость (а-летейю). (См. «Гераклит». Основная часть, паракраф 8)). И то, что мы назвали идеей – будучи представленной в своем раскрытом виде, в виде мысли – является ничем иным как самой Истиной. Разве не Истинами являются формулы Ньютона, Ома, Эйнштейна, таблица Менделеева, устоявшиеся моральные принципы, произведения литературы и искусства, понятия естественного отбора (Дарвин), бессознательного (Фрейд, Юнг), наследственности свойств любого живого организма (Мендель) и т. д.? Всё это Истины, и тем родником, из которого они истекли, являются идеи, однажды спонтанно возникшие в интеллекте человека, продуктивно мыслящего. То есть мыслящего одинаково эффективно как посредством логики (рационально), так и посредством инсайтов, озарений, интуиций (иррационально).

Так что вряд ли можно безоговорочно согласиться с общепринятым мнением, что «Инсайт объясняется через «всплывание» в сознании готового решения из бессознательного»¹¹. «Всплывает» не готовое решение, а «инструкция», каким образом это «готовое решение» можно осуществить. Потому что вслед за инсайтом мы сначала должны в своем уме – по наводке смысла внове явленной идеи – сформировать идеальный вид недостающего нового искомого сущего, затем материализовать (по определенной технологии) последнее в подручное средство, и лишь потом, с помощью последнего производить новый вид Продукции. Создание этой Продукции и будет «готовым решением» ранее возникшей проблемы.

Как видим, смысл любой новой идеи не столько в том, чтобы понять и выразить нечто нам ранее неизвестное, сколько в том, чтобы дать нам вполне конкретную инструкцию по созданию новизны определенного вида. И эта инструкция – как порядок действий – неизменна по своей сущности, она «космополитична»: иначе говоря, она применима для идей самого разного вида и содержания: технических, научных, психологических, этических, социальных, религиозных, философских и т. д., что и было проиллюстрировано нами в разделе 4. «Примеры идей из разных областей знания».

Другими словами, алгоритм осуществления смысла любой идеи неизменен в своей последовательности. И эта «космополитичность» была обретена нами, скорее всего, в те далекие времена, когда нейроны нашего мозга – вдруг! – стали способны самоорганизовываться в некие ансамбли, проявлением которых на уровне сознания и стали смыслы идей, являющихся в актах инсайта, прозрения или озарения. И подтверждением последнему стали нейрофизиологическое эксперименты С. Деана и его коллег. (См. следующий раздел).

Более того, эта инструкция является составной частью более обширной «инструкции», а именно: методологии возникновения новизны (на этапе События-11), состоящей из рефлексии-1, инкубационной фазы, спонтанного акта явления идеи в наше сознание, допонятийной фазы, рефлексии-11 и создания подручного средства, с помощью которого может быть произведена новая Продукция определенного содержания, ранее запрошенная социумом на этапе События-1.

И если мы включаем в эту методологию еще и События-1 и -111, то должны еще будем учитывать и то, что происходит в соци-уме самом по себе: хотя бы, как адаптируется внове созданная новизна и как возникают все новые и новые Необходимости в самой новизне какого-либо вида.

Все это дает нам право заявить, что методология возникновения новизны вместе с включенной в нее инструкцией по реализации смысла идеи может, хотя бы в некоторой степени, служить алгоритмом при решении задач, связанных с созданием (техника) или обнаружением (наука) новизны самого разного, нам еще незнакомого содержания.

Так вот, дойдя до этого места наших рассуждений о процессе нашего продуктивного мышления, постараемся зафиксировать те пять тайн, которые мы не можем объяснить на уровне нашего логического мышления.

Во-первых, каким образом и где, в каких структурах нашего мозга, образовался сам смысл новой идеи? И здесь, конечно же, помощь нам могут оказать только эксперименты, наподобие тех, которые описаны в нами уже упомянутой книге С. Деана «Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли». (Об этом подробно далее в разделе 7)

Во-вторых, что является причиной того, что этот сгусток смысла «исторгается» («выталкивается») из нашего бессознательного на уровень сознания в спонтанном акте, который принято называть инсайтом, озарением, прозрением и т. д.? Конечно, причиной, скорее всего, является целостность (завершенность, истинность) этого смысла, но кто принимает решение отослать этот смысл на рассмотрение нашему сознанию. Ведь незавершенные смыслы так никогда и не появляются в нашем сознании, они оказываются погребенными в бессознательном, и мы даже не знаем почему: то ли наши усилия на этапе рефлексии-1 оказались недостаточными, то ли бессознательное «забраковало» результат работы нашей логики.

В-третьих, почему внезапное явление смысла новой идеи в наше сознание сопровождается возникновением перечисленного нами выше «эскорта» ощущений? И эти субъективные ощущения, скорее всего, сопровождаются какими-либо весьма значительными материальными процессами в нашем мозге, теми процессами, которые можно было бы зафиксировать соответствующими приборами на физическом уровне их проявления. Здесь мы можем только предположить, что сопровождение явления смысла идеи в наше сознание столь позитивными ощущениями носит поощрительный характер: не будь этого, мы вряд ли бы заметили появления новой идеи на горизонте нашего сознания, и вряд ли бы мы сразу же принялись раскрывать и оформлять этот смысл. Ведь мы прекрасно знаем, что незафиксированный сразу же смысл идеи очень трудно удержать в нашем (повторим опять, «чистом») сознании – он с легкостью улетучивается из него.

В-четвертых, почему и каким образом, исходя из внове явленного смысла, мы находим лакуну – в виде отсутствующего искомого сущего – в цепочке исходных сущих, формирующих структурно-функциональный состав идеи? Иначе говоря, как мы находим «дырку от бублика»? Каким «зрением» мы видим эту «дырку»? Или, может быть, вид искомого сущего «вышелушивается» из тех взаимосвязей, в которых он должен находиться с остальными, исходными, сущими? Ведь мы прекрасно знаем, что каждое сущее – из комплекса сущих любой идеи – взаимосвязано с остальными сущими какими-либо метафизическими (сущностными) связями. Возможно, именно по этим взаимосвязям мы узнаем об отсутствующем искомом сущем, о том виде (эйдосе), в котором он должен быть представлен?

И в-пятых, каким образом при раскрытии смысла идеи происходит перекодировка нейронных образований нашего мозга в слова и знаки, фиксирующие смысл внове явленной идеи? Вот здесь, скорее всего, и заключена тайна преобразования материальной деятельности нейронов нашего мозга в идеальные представления нашего сознания. И вернее всего, эта тайна связана с тем, что в процессе раскрытия смысла идеи мы – в обязательном порядке! – должны наименовывать (называть) те составляющие элементы, которые входят в структуру идеи. А сами наименования мы извлекаем из памяти, которая является кладовой сознания. Так что посредством наименований мы просто-напросто «озвучиваем» то, что происходит в безмолвных материальных структурах нашего мозга. (Так, наверное, игла граммофона «озвучивает» глубину безмолвных материальных борозд пластинки) И здесь возникновение языка, скорее всего, сыграло решающую роль то ли в возникновении самого сознания, то ли в выходе его на новую ступень развития (на что нами уже было указано ранее). (Но самое главное это то, что мы даже не знаем, что именно мы имеем в виду, когда употребляем слово «сознание». Более подробно об этом в Статье «Роль идей и „сценарий“ возникновения сознания»).

В связи с последним абзацем отметим одно, можно сказать, фундаментальное наблюдение эвристического характера. Оно касается волнообразности всего процесса продуктивного мышления: материальное переходит в идеальное, а идеальное в материальное и т. д.. (Совсем как в квантовой механике: волна в частицу, а частица в волну). Продемонстрируем эту волнообразность.

Восприняв от социума какой-либо материально воздействующий на органы наших чувств негативный фактор, мы начинаем размышлять на идеальном уровне нашего сознания в процессе рефлексии-1. И эта рефлексия, как мы укажем далее (см. раздел 7), способна «достучаться» до материальных нейронных структур нашего мозга. Эти же структуры, самоорганизовавшись в ансамбль нейронов в спонтанном акте инсайта, передаются на уровень нашего сознания в виде идеального (допонятийного) смысла идеи. Идеальный же смысл идеи, в конечном счете, преобразуется в материальное подручное средство. А вот с помощью этого средства в социуме производится опять же идеальная Продукция, положим, интенсификация распространения знания посредством языка (речи), кусочка мела, письменности, Интернета и т. д. Исходя из этого, мы можем заключить: если в процессе продуктивного мышления отсутствует (пропущен) какой-либо идеальный или материальный этап (результат), то о продуктивности не может быть и речи.

С. Покончив с рассмотрением События-11, переходим к Событию-111 и к тому, что происходит на стыке Событий-111 и -1. Итак, когда миссия человека продуктивно чувствующего и мыслящего закончена, то в свои права вступает человек просто существующий (на этапе Событие-111). Именно он и изготавливает – как правило, в массовом масштабе – подручное средство (кусочек мела, телескоп, градусник и т. д.), и производит с помощью него новую Продукцию (распространяет знание, познает объекты Вселенной, узнает температуру тела и т. д.). Ничего более чем внедрение смысла идеи в практику жизни социума мы о Событии-111 сказать не можем, кроме того, что на этапе этого события, События-111, в социуме осуществляется новый род деятельности по производству нового вида Продукции. И этот процесс уже может осуществляться любым членом данного сообщества, обученным этому. Как, положим, учитель, излагая то, что он знает, будет осуществлять распространение знания (Продукцию) среди аудитории его учеников с помощью такого ранее изобретенного и изготовленного подручного средства как кусочек мела.

Но из ранее изложенного мы увидели, что соединение События-1 с Событием-11 происходит посредством передачи эстафеты – то есть, созревшей в социуме Необходимости в новизне – из «рук» соци-ума в «руки» креативно мыслящего человека, человека способного создать механизм (идею) разрешения возникшей в социуме проблемной ситуации. В то же время мы увидели, что соединение События-11 с Событием-111 осуществляется за счет передачи уже другой эстафеты: а именно, подручного средства из «рук» создавшего его творчески настроенного человека в «руки» опять же социума, но социума уже не бытийствующего, а просто существующего в своем повседневном обыденном существовании. И мы уже знаем: только с помощью этого средства может быть осуществлен в социуме новый род деятельности по производству Продукции нового вида.

Спрашивается тогда, а каким образом происходит соединение (замыкание в круговую систему) События-111 с Событием-1? (См. Рис. 2. Онтологический круг). Это, во-первых, а во-вторых, что происходит в области состыковки этих двух событий? Ведь мы ранее уже заявили, что в процессе События-1 в социуме происходит зарождение и созревание Необходимости в новизне какого-либо вида. И это зарождение и созревание является необходимым фактором развития самого социума. Не будь этого, у креативно мыслящего человека не было бы какого-либо побуждения создавать идею, искомое сущее и подручное средство, а у социума не было бы потребности производить новую Продукцию для того, чтобы проблемная ситуация была разрешена. А потому, у социума не было бы и потребности иметь продуктивно мыслящего человека в качестве своего Подручного Средства. Но тогда и социум был бы уже не развивающейся системой, а прайдом, стаей, стадом и т. д.

Итак, перед нами стоит вопрос: что предшествует зарождению и созреванию Необходимостей в новизне, иначе говоря, что происходит в области соединения События-111 с Событием-1? Ранее мы заявили, что внове полученная в процессе Событий-11 и -111 новизна – а таковой является и идея, и искомое сущее, и подручное средство, и Продукция – адаптируется в структурах социума. Но достаточно ли одной адаптации для того, чтобы начался, в первую очередь, процесс зарождения (и созревания) Необходимости в новизне? Скорее всего, вряд ли. Что-либо новое – в том числе и новая Необходимость в чем-либо (новом) – может быть только результатом взаимодействия внове созданной новизны с чем-то уже имеющимся в социуме. А таковым, в первую очередь, является все то сущее, которое уже имеется в готовом виде в структурах самого социума, но которое еще не задействовано нами – здесь и сейчас – в процессе создания какой-либо идеи. И мы назвали это сущее Хаосом, поскольку оно на данный момент не имеет никакого отношения к нашему личному бытию, то есть к созданию идеи и нового (искомого) сущего. Оно находится как бы в хранилище, в запасе, и в любой момент может быть нами найдено, извлечено и использовано – в качестве исходного сущего — при попытке создания идеи на этапе рефлексии-1.

Скорее всего, в области состыковки События-111 с Событием-1 начинается (происходит) самоорганизация «ткани» самой социальной жизни в виде не только адаптации внове полученной новизны к новым условиям существования, но и взаимодействия последней со «стариной», то есть с тем Хаосом, который ранее был накоплен в недрах самого социума. Вот это взаимодействие, как нам представляется, и является причиной зарождения в социуме все новых и новых Необходимостей в новизне. Потому что любое взаимодействие, каким бы оно не было, всегда имеет последствия, в силу наличия в Природе причинно-следственных связей. (Так, на уровне События-11 имеет последствия взаимодействие собранного нами комплекса сущих между собой. И результатом является зарождение, созревание и создание в нашем уме новизны в виде идеи и нового искомого сущего.).

Но не то же ли самое – или нечто аналогичное – происходит на уровне События-1: новые сущие, взаимодействуя между собой и с объектами-сущими из сферы Хаоса, образуют комплексы сущих, взаимодействие между которыми (сущими) имеет своим результатом возникновение (зарождение и созревание) Необходимости в новизне соответствующего вида. И все это происходит на этапе События-1 само собой, автоматически, без какого-либо намеренного, волевого участия (бытия) человека, креативно мыслящего. Другими словами можно сказать, что соци-Ум сам по себе способен (наряду с человеком) генерировать свою новизну. (Можно даже подумать, что соци-ум имеет свой ум, что и дало нам повод изображать данное слово в дефисном написании – соци-ум). Но только она, эта новизна, имеет характер негативной (отрицательной) неопределенности, поскольку она предстает перед продуктивно мыслящим человеком не в виде самой новизны, а в виде Необходимости в чем-либо новом, то есть в виде той или иной, но еще неопределенной недостаточности чего-то, лишенности в чем-то или в виде неудобства пользования чем-либо уже имеющимся.

И, поскольку соци-ум как единое целое – не имеющее ни своего собственного голоса, ни своего собственного языка – не может объяснить человеку, чего же ему, соци-уму, не хватает, то креативно мыслящий человек должен сам почувствовать (или догадаться), в чем состоит потребность соци-ума. Это его прямая обязанность. Иначе бы Природа не наделила его способностью продуктивно мыслить (и чувствовать), и не сделала бы его Подручным Средством социума (как одного из своих видообразований).

Можно даже сказать, что соци-ум – как и оракул в древнегреческом смысле – не говорит, не вещает, а показывает, подает знаки, которые должен разгадать человек. То есть «языком» соци-ума является показывание тех негативных факторов, а именно: недостаточностей, лишенностей, необходимостей, которые постоянно зарождаются в его недрах, созревают в нем и начинают влиять на человека, продуктивно чувствующего и мыслящего, своими отрицательным воздействием.

Обозревая выше изложенное в п. п. А, Б, С, напрашивается заключение: можно сказать, что в социуме одновременно и независимо друг от друга – параллельными курсами – осуществляются три процесса.

1. Бытие социума самого по себе (Событие-1), где актантами являются взаимодействующие друг с другом вещи и явления, в том числе и люди как вещи, не обладающие сознанием того, что происходит в данном социуме и в данное время; результатом этого процесса является возникновение Необходимости в новизне того или иного вида, проявляемое (возникновение) на границе между Событием-1 и Событием-11 в виде какого-либо негативного фактора, способного быть воспринятым человеком продуктивно чувствующим и мыслящим.

2. Бытие человека, продуктивно чувствующего и мыслящего (Событие-11), способного уловить какую-либо потребность социума, воспринять ее и разрешить посредством создания идеи и развернутого из ее смысла идеального искомого сущего и материального подручного средства; результатом является изготовление подручного средства, с помощью которого в дальнейшем в социуме будет производиться Продукция нового вида.

3. Существование социума (Событие-111), в ходе которого человек разумный, – но не продуктивно мыслящий! – осуществляет свое обыденное существование, заключающееся: во-первых, во внедрении в практику жизни тех идей, которые были созданы на предыдущем этапе человеком продуктивно мыслящим: а именно, в производстве новой Продукции для нужд социума; а во-вторых, (заключающееся) в сознательном исполнении своих повседневных функций: работника, семьянина, избирателя, покупателя и т. д.

Исходя из этого, образно выражаясь, можно было бы даже сказать, что социум, с точки зрения процессов, одновременно в нем происходящих, – это трехслойный пирог, средняя прослойка которого (Событие-11) представляет самую привлекательную часть – начинку, делающую пирог, действительно пирогом, а не обыкновенной выпечкой из теста. И действительно, без способности человека создавать идеи цивилизационное общество никоим образом не состоялось бы, в чем мы и пытались убедиться выше.

Как видим, возникновение нового рода деятельности в социуме является самым заметным критерием того, что этому предшествовало событие возникновения идеи и раскрытия ее смысла (Событие-11). Если возникла такая деятельность, значит, была и идея, по «наводке» смысла которой сначала было сформировано в нашем уме искомое сущее, потом по его образцу изготовлено подручное средство, а уже затем с помощью последнего налажено производство нового вида Продукции в социуме. Если же нет такой деятельности, значит, не было и идеи.

Возьмем хотя бы саму идею социума, осуществленную совместными усилиями Природы, наделившей человека способностью генерировать идеи, и самого человека, «согласившегося» стать Подручным Средством у социума, должного находиться в перманентном состоянии обновления, обеспечиваемого этим человеком. В этой природной идее есть и Подручное Средство (человек продуктивно-мыслящий), есть и новый род деятельности в виде формирования социума и поддержания его в должном состоянии, есть и Продукция в виде притока новизны, за счет которого (притока) социум находится в надлежащей форме.

Но свидетельством того, что критерием возникновения новизны по «наводке» смысла идеи может быть не только появление нового рода деятельности в социуме, но и обнаружение в нем нового подручного средства, поскольку оно – следствие возникновения смысла идеи. И если мы будем двигаться вспять по нашей методологии, то причиной возникновения этого смысла «обнаружим» зарождение и созревание в социуме Необходимости в этом смысле. Но этого зарождения и созревания нам не дано заметить – мы можем его заметить и ощутить только в виде какого-либо материально воздействующего на нас негативного фактора: лишенности, неудовлетворенности, недостаточности и т. д.

Вот здесь, прежде чем перейти к следующему разделу, мне бы хотелось выделить одну принципиальную особенность продуктивного мышления, отличающую его от мышления логического. Заключается эта особенность (по моему мнению) в том, что наша логика на идеальном (сознательном) уровне рефлексии-1, хотя и не способна только (подчеркнем: исключительно!) своими усилиями создать новизну какого-либо вида, но она (логика) все же способна – правда, в достаточно редких случаях – «достучаться» до материальных нейронных структур нашего мозга. И только «достучавшись» до них, только доведя их до определенного уровня возбуждения (флуктуаций), они – в ответ на это – могут в спонтанном акте когерентной самоорганизации (в ансамбль определенного вида) образовать то, что мы называем идеей.