Текст книги "Личное дело Жанны Бичевской"

Спасибо вам за мужество

В 1986 году в квартире Бичевской раздался телефонный звонок. Собеседник на том конце провода сообщил, что певицу приглашают на гастроли с концертами в поддержку советских солдат, находящихся в Афганистане. В официальной прессе и на телевидении об афганской войне ничего не говорили, но Жанна кое-что знала от своих коллег, которые уже побывали там с выступлениями. Лететь туда было опасно, но если кого опасность и останавливала, то только не Жанну. Она проигнорировала увещевания врачей о том, что нельзя лететь на гастроли с воспалением легких. Она сердцем чувствовала, что нужна там. Приглашающая сторона сказала: «Вы можете отказаться, никто вас не осудит». Но решение лететь было окончательным.

«Спасибо Вам за Ваше мужество и Ваши песни. Евгений Тинников. Весна 1986 года. Город Кундуз, Афганистан». Фото из архива Жанны Бичевской

До Ташкента певица с супругом Валентином долетели гражданским бортом, а из Ташкента до Кабула – военным. По прилету в Афганистан Валентину, у которого был первый разряд по стрельбе, выдали пистолет со словами: «Будешь ее телохранителем».

Концерты проходили в воинских частях, под открытым небом, зачастую без аппаратуры, просто под гитару. Слушателями Жанны были солдаты и офицеры, уставшие, только что пришедшие из боя. Во время выступлений обстрелов не было, но постоянно все были начеку. За пределы военных частей выезжали в специальной выданной форме, в гражданской одежде перемещаться было опасно.

В аэропорту Кабула, начало июня 1986 года. Фото из архива Жанны Бичевской

«Чувство страха пришло не сразу. Думаю, это произошло после посещения одного из госпиталей. Там было действительно страшно и горько одновременно: я увидела совсем молоденького парнишку, у которого были оторваны руки и ноги – осталась только голова и половина туловища. Он лежал весь перебинтованный и смотрел на меня. Это произвело такое колоссальное впечатление своей абсурдностью, что я в одночасье потеряла голос. Не могла петь. Пришлось ждать, пока вернется голос, чтобы состоялись остальные концерты.

…Я пела, пытаясь согреть души солдат, которых совсем еще юными отправили в самое пекло. Я пела им „Господа офицеры“ Дольского, пела „Простите пехоте“ Окуджавы. „Доброжелатели“ решили, что эти песни петь нельзя. Как мне потом сказали, на меня даже донос написали. Но я пела солдатам лишь о том, что им надо выжить, пройти через все испытания и жить дальше, вернуться к родным» (Ж. Бичевская).

Спустя годы Жанна не раз получала теплые трогательные письма от ребят, которые тогда оказались на ее концертах. Они писали слова благодарности за теплоту, которую она привезла в их части, присылали свои фотографии, сделанные с певицей после концертов. На каждой фотографии – надписи:

«Июнь. 1986. Город Кабул, район крепости Бала-Хиссар, расположение 357 гвардейского парашютно-десантного полка».

«Спасибо вам за ваше мужество и ваши песни. Евгений Тинников. Весна 1986, город Кундуз».

А вот уже фото с автографом Жанны: «Афганистан! Саше! Сердечно! На добрую память! Ж. Бичевская. 26.05.86».

Для людей, оторванных от дома, такие встречи с артистами очень много значили. Жанна была не единственной, кто согласился поехать в Афганистан. Но именно ее приезд запомнился всем солдатам, так как они увидели в Жанне не просто певицу, а настоящего бойца.

«Мне рассказали там о наших потерях и что бывает с солдатами и офицерами, которые попадают в плен моджахедам. Мне захотелось взять в руки пулемет и расстрелять этих злодеев-душманов. Когда мне разрешили подняться на вертушке и пролететь над местом недавних боевых действий, я сказала: „Дайте мне пулемет, я расстреляю этих гадов!“ Мой дед был военным, служил в царской армии, во мне живет воин, дух справедливости. Я способна пойти в бой» (Ж. Бичевская).

В кабине боевого вертолета в Афганистане. Фото из архива Жанны Бичевской

Фото из архива Ярослава Корсы

В Новгородской области работает медсестра Елена Сарапульцева, которая с болью вспоминает годы, проведенные в Афганистане: «Редкими были минуты отдыха. Особенно мне запомнился концерт Жанны Бичевской. Она привезла огромное количество роз и после выступления просто засыпала солдат цветами. Это было так неожиданно и приятно. Скорее всего, это было в конце мая – начале июня 1986 года».

«Афганистан! Саше! Сердечно! На добрую память! 26.05.86. Жанна Бичевская». Фото из архива автора

Из воспоминаний Ярослава Корсы, участника боевых действий в Афганистане: «…С концертом мне повезло. По роду службы мы были в постоянных разъездах. И то, что мы оказались в полку во время концерта, – случайное и счастливое совпадение. Память сохранила только впечатления от выступления Жанны: глубокий, удивительный, проникновенный голос, берущие за душу песни. Мы ведь все-таки были далеко от дома, и побывать на таком концерте, послушать песни в исполнении талантливой певицы – это как услышать голос Родины».

 
Простите пехоте, что так неразумна бывает она:
Всегда мы уходим, когда над Землею бушует весна.
И шагом неверным по лестничке шаткой спасения нет.
Лишь белые вербы, как белые сестры, глядят тебе вслед.
 
 
Не верьте погоде, когда затяжные дожди она льет.
Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет.
Не верьте, не верьте, когда по садам закричат соловьи:
У жизни и смерти еще не окончены счеты свои.
 
 
Нас время учило: живи по-походному, дверь отворя.
Товарищ мужчина, а все же заманчива доля твоя:
Весь век ты в походе, и только одно отрывает от сна:
Куда ж мы уходим, когда за спиною бушует весна?
 

Булат Окуджава

Не надо грустить, господа офицеры

 
Не надо грустить, господа офицеры,
Что мы потеряли – того не вернуть.
Уж нету Отечества, нету уж веры
И кровью отмечен нелегкий наш путь…
 

В 1990 году фирма «Мелодия» выпустила очередную пластинку Жанны Бичевской. На ее обложке не было портрета певицы, не было аннотации с ее биографией. Только темно-синий фон, фотография белой церкви с синим куполом и поэтические строки:

 
Здесь похоронены сны и молитвы,
Здесь под небом Парижа влажнеют глаза:
Корнеты, поручики, гардемарины…
Здесь порядно лежат голубые князья.
 
 
Белая гвардия, белая стая,
Белое воинство, белая кость…
Влажные камни травой зарастают,
Русские буквы – французский погост.
 

Эти строки впервые были опубликованы в журнале «Юность», они принадлежат перу Роберта Рождественского (правда, авторство поэта на конверте не указали). В 1990 году именно эти строки и фотография церкви Успения Пресвятой Богородицы, стоящей на русском кладбище в Париже, стали заглавием новой пластинки Жанны Бичевской.

Обложка пластинки с белогвардейскими песнями Жанны Бичевской, выпущенная фирмой «Мелодия». Фото из архива автора

В те годы белогвардейские песни стали особенно популярны. Они звучали в стилистике городских романсов, словно возвращая слушателя в далекую эпоху первой половины XX века. Исследователи давно установили, что почти все песни, которые мы принимали за созданные в годы белого движения, были написаны уже в советское время. Почти у каждой песни есть свои авторы, но важно уточнить, что в 1989 году, когда Жанна Бичевская записывала в студии пластинку с белогвардейскими песнями, не было возможности узнать правду о авторах. Разными путями приходили песни, и к концу 80-х годов их оказалось ровно столько, сколько могла вместить виниловая пластинка. На пластинке их десять: «Поручик Голицын», «Ностальгическая», «Прощальная», «Закатилась зорька за лес», «Классические розы», «Не надо грустить, господа офицеры», «Все теперь против нас», «Перед пушками как на парад», «Только что-то опять пополам», «Любо, братцы, любо».

26 декабря 1977 года. Фото Валерия Плотникова

Участие в антивоенном концерте-митинге в Москве, 22 июля 1983 года. Фото Владимира Вяткина

На той пластинке, выпущенной фирмой «Мелодия», многие авторы были не указаны. О авторстве некоторых песен Жанна знала, но сотрудники «Мелодии», выпускавшие эту пластинку, побоялись указывать: «Этих людей никто не знает. Они не состоят в Союзе композиторов. Мало ли какая у них биография. Мы сейчас опубликуем их фамилии на обложке пластинки, а нас потом всех уволят или чего хуже. Вас все знают как собирательницу и исполнительницу фольклора. Напишем, что авторы неизвестны, а песни вы нашли в провинции и они вроде как народные». Понятно, что в 1989 году, когда готовилась эта пластинка, опасность ответственности по идеологическим соображениям была еще велика, тем более на государственной фирме. Понять сотрудников «Мелодии» можно. И нужно их поблагодарить за то, что не побоялись на свой страх и риск издать такой альбом. Интересен факт, что пластинка была напечатана изначально очень маленьким тиражом. Торговый отдел «Мелодии» прекрасно знал, какой будет спрос на новую пластинку Жанны Бичевской, но первый тираж белогвардейского альбома был всего несколько тысяч экземпляров. «Проверочный» тираж с прилавков смели в одночасье, и тогда «Мелодия» стала почти ежемесячно допечатывать тиражи. Позволим себе привести статистические факты: за период с 1990-го по 1992 год фирма «Мелодия» перевыпускала эту пластинку не менее 15 раз. Тираж каждого из выпусков был в среднем от 20 000 до 60 000 экземпляров. По самым средним подсчетам, «Мелодия» продала около полумиллиона экземпляров этого альбома за два года. Столь высоким оказался интерес слушателей к исполненному материалу.

Впервые к теме белогвардейских песен певица обратилась в 1989 году. В Ленинграде одна замечательная семья подарила ей кассету с белогвардейскими песнями. Кассета была без опознавательных знаков, даже без указания названий песен и авторов.

Жанна понимала, что это написал кто-то из современников, об этом говорила стилистика музыки и стихосложения. Но важным было другое – песни трогали душу, в них была искренность. Сейчас тайна авторства некоторых песен открыта – например, «Прощальная» принадлежит ленинградскому поэту Владимиру Роменскому, и создана она была в начале 70-х годов XX века, а полюбившаяся многим песня «Вальс юнкеров» (Белый вальс) – это петербургский автор Борис Алмазов, с которым певица познакомилась уже много лет спустя после записи песни.

А вот песня «Поручик Голицын» нашла Жанну в Париже, во время первых французских гастролей певицы. Об этой песне Жанне поведал старик, бывший белогвардейский офицер, пришедший на ее концерт в «Олимпию». После концерта он сказал, что есть песня, которая напоминает ему молодость, Россию. Он прочитал эти стихи, а его спутница тихонько напела мелодию. Очевидно, эта песня была в ходу среди русских эмигрантов во Франции. Но в России ее никто не знал. Старик сказал, что только такая певица, как Жанна, могла бы ее спеть. И она спела.

«На авторство этой песни претендуют разные люди. Меняют слова, музыку, но для меня она остается песней, подаренной мне в Париже убеленным сединой стариком-офицером. Я не собираюсь ни с кем из „авторов» выяснять отношения, я просто помню, откуда эта песня пришла ко мне».

«…Эти песни – часть нашей истории. Они не могут не тронуть сердце русского человека. Когда я исполняю их, я вижу в зале слезы, я счастлива. Потому что это не эгоистичная, а святая печаль, это слезы о России» (Ж. Бичевская).

Так одна за другой выстраивались в цельную программу песни, вызволенные певицей из небытия. Пластинку записали за несколько дней, музыкальные обработки делали вместе с Геннадием Пономаревым, написавшим для этого альбома прекрасную музыку к стихам Игоря Северянина «Классические розы».

Впоследствии певица еще не раз обратится к песням белогвардейского цикла. «Белые песни» – так называет их певица. В диск «Русская Голгофа», выпущенный в 1998 году, вошло несколько «белых» песен на стихи Николая Ивановича Жданова-Луценко: «Остров Крым», «Храни вас Бог», «Из ниоткуда – в никуда», «Если можешь, прости», «Мы скорбим по России», «Господа рядовые», «Это было».

 
Наше сердце не там, где покой и достаток,
Если это вдали от российских полей.
Мы бы отдали все, чтобы жизни остаток
Провести среди праведных русских людей.
 

Николай Жданов-Луценко

Единая в Господе плоть

 
Блаженная печаль твоя светла!
Пред ней замрет и искушенный зритель, —
Когда в свою высокую обитель
Переселяешь души и тела.
 
 
Там некий тайный промысел богов
Меж нами начинает воплощаться…
Концерт окончен – можно причащаться,
Как после отпущения грехов.
 
 
Душе моей и радостно, и больно…
То лето в ней воскреснет, то зима…
Я не сдержусь и закричу: «Довольно,
Помилуй, Жанна, не своди с ума!»
 
 
Вновь падший город смыт твоей волною,
Ты всем живешь – а не играешь роль!
Но где-нибудь, за каменной стеною,
Умрет некоронованный король!
 

Геннадий Пономарев, 21.12.84

Эту встречу в жизни Жанны Бичевской нельзя назвать иначе, как судьбоносной. Геннадий Пономарев – особенная глава в жизни певицы. Глава огромная, глубоководная, дарованная Богом. Глава, во многом изменившая внутренний мир певицы, а соответственно – и репертуар. Бурные воды двух рек – Жанны и Геннадия – слились в единый поток, который с удвоенной силой продолжил свой путь. Источник творчества Жанны Бичевской раз и навсегда обогатился водами творческого родника Геннадия Пономарева. Талантливый, одаренный тульский поэт и музыкант, Геннадий стал частью жизни и творчества Жанны.

«Жанна была для меня звездой. Я тогда работал в Омской филармонии, мы несколько раз пересекались в общих концертных программах, но однажды я попал на ее сольный концерт, где впервые подарил ей цветы. Придя домой, я понял, что не могу уснуть. В голове крутились мысли, само собой родилось это стихотворение „Блаженная печаль твоя светла“. Это было 21 декабря 1984 года» (Геннадий Пономарев).

На одном из таких концертов и увидел Жанну Бичевскую Геннадий Пономарев. 1979 год. Дворец Спорта в Челябинске. Фото Семена Переплетчикова

На следующий день Геннадий вновь появился на пороге филармонии, после репетиции ему удалось рассказать Жанне о своих песнях, написанных на стихи поэтов Серебряного века – Гумилева, Тарковского, Мандельштама. Выслушав рассказ, Жанна сказала: «Эту поэзию лучше читать». Но все-таки адрес свой оставила и попросила прислать кассету с песнями. Новая встреча состоялась почти через месяц уже в родной для Геннадия Туле. Снова филармония. И снова гастроли Жанны Бичевской. И снова Геннадий с букетом роз. В тот вечер певица получила от него заветную обещанную кассету. А наутро состоялся решающий разговор. Жанна сказала: «Я слушала ваши песни всю ночь и все их выучила. Я не ожидала такого прочтения поэзии».

«На следующий день Жанна пригласила меня на свой концерт в Новомосковск в Тульской области. Это был первый раз, когда я принял участие в ее концерте, тогда же она позволила мне исполнить две песни. Но вот она уехала, и я понял: мне не хватает воздуха. Тогда я вспомнил свое стихотворение „Гоголевская улица“, написанное задолго до нашего знакомства с Жанной:

 
…Выйду поздним вечером иль поутру рано,
Предо мной воздвигнется Гоголевский сад!
Может быть, когда-нибудь к нам приедет Жанна,
Жалко только, Гоголевской не пройдет Булат.
 

Это было настоящее предчувствие, описанное в стихах. Через эти строчки словно открылось мое будущее. В Тулу действительно приехала Жанна, и наша первая в жизни прогулка по зимней Туле была именно по Гоголевской улице – от филармонии до моего дома. Жанна пришла в мой дом по Гоголевской улице» (Геннадий Пономарев).

Жанна и Геннадий у входа в театр «Аристон» в Сан-Ремо перед фестивалем, 18 октября 1989 года. Фото из архива Геннадия Пономарева 185

Всегда сложно писать о взаимоотношениях людей, внутренний мир которых трудно постижим. История Жанны и Геннадия – это не банальная история любви певицы и музыканта. Понятие банальности, обыденности совершенно не применимо к этим двум личностям. О том, какие это отношения, говорят десятки песен, созданные Жанной и Геннадием за тридцать лет совместной жизни. Именно песни, музыка, поэзия и творчество стали основополагающим в этом творческом и семейном союзе.

«После нашего тульского знакомства мое сердце томилось. Я поехал в Москву, где встретились два одиноких творческих человека. Мы говорили, не переставая, целый день. Жанна моментально приняла участие в моей творческой судьба, договорилась о записи моей первой сольной пластинки и даже сделала запись к одной из песен. Эта пластинка благодаря Жанне увидела свет, и это были наши первые шаги.

Жанна – это спринтер в творчестве. Она готовится к записи песен очень быстро и на студии всегда выдает с одного-двух дублей то, что нужно. Многие ее диски были записаны буквально за ночь. Одной сессией. Это редчайшее качество музыканта. Звукорежиссер, который много лет записывает Бичевскую, рассказывает, что ее записи всегда делались просто на два микрофона – для гитары и для голоса. Она пела и играла одновременно, а обычно музыканты записывают сначала аккомпанемент, а потом уже голос. Все песни она исполняет и учит без нот.

Жанна никогда не споет песню, которая не попала ей в сердце. В искусстве очень важно делать хотя бы шаг вперед. И у нас с Жанной это получалось от альбома к альбому. Мы были первыми, кто спел царский цикл, духовно-патриотические песни, песни о гибели К-141. Мы не тратили время на споры о песнях. Жанна либо принимала, либо не принимала. Споры забирают нужную для творчества энергию. Все, что нам дается в творчестве, – дается Господом. Как написал поэт Игорь Гревцев в стихах к песне „10 минут боли“: „Нельзя разрывать нам единую в Господе плоть“» (Геннадий Пономарев).

Фото Максима Полубояринова

«Когда он принес в Туле кассету с песнями, я в них влюбилась. Он попал в мое настроение. У меня было очень окрыленное состояние. Я всю ночь слушала эти песни, прониклась их глубиной. У Гены симфоническое музыкальное мышление. Я пригласила его в Москву. Он приехал и остался у меня, мы с ним говорили всю ночь: о поэзии, о музыке. Оказалось, у нас одинаковые любимые поэты. Потом Гена стал приезжать в Москву чаще. Он пел в Туле в церковном хоре на тот момент уже десять лет. В пять утра уезжал от меня из Москвы, чтобы успеть в Тулу на Литургию. А в 1989 году мы повенчались».

А дальше произошло важнейшее в духовной жизни Жанны событие. Произошло оно во многом благодаря Геннадию, но, как мы понимаем, он стал проводником воли Божией, которая ждала в те годы исполниться над Жанной. Речь идет о крещении. Читатель наверняка помнит, что в начале книги мы уже упоминали о крещении Жанны Бичевской в раннем детстве в Богоявленском Елоховском соборе Москвы. Почему же произошло второе крещение? О том, что Жанна крещена дважды, она узнала уже когда эта книга была почти готова, то есть в наши дни. И это отдельная глава этой книги.

В Дивеевских полях. Фото из архива Геннадия Пономарева

Спас Нерукотворный

Однажды дома у своей подруги из Москонцерта Анны Тихоновой Жанна увидела старинную икону. Взор привлек образ Спасителя на темной доске. Глаза Его смотрели прямо в душу. Не зная о своем крещении в детстве, она сердцем понимала, Кто изображен перед ней. Она ощутила необъяснимую дрожь перед Ним. Образ пугал и притягивал. Не зная почему, но единственным желанием на тот момент было – купить эту икону, забрать себе…

Подруга сказала, что это старинная икона из одного сгоревшего храма. Из какого именно, она, конечно же, не знала. Когда храм горел, кто-то из прихожан забежал внутрь и вытащил оттуда эту икону – Спаса Нерукотворного школы Симона Ушакова.

Жанна уговаривала подругу продать эту икону, но заплатить было нечем. «Сколько у тебя есть денег?» – «У меня их нет совсем». Тогда подруга предложила обменять икону на что-то ценное. Жанна бежала домой стремглав. Единственной ценной, как ей тогда казалось, вещью были новые, ни разу не надетые сапоги-чулки, модные по тем временам, купленные и припасенные «на особый случай». Такого особого случая до сих пор не представилось. Подруга согласилась обменять икону на сапоги.

Эта икона по сей день сопровождает певицу, она переезжала с ней на разные квартиры. В переездах потерялись многие вещи, но не эта икона. Она и сейчас у нее дома.

«Сила этой иконы настолько велика, что я не могу спокойно перед ней молиться. Мне кажется, что Спаситель смотрит с иконы прямо мне в душу, становится не по себе от осознания своей греховности перед Господом. Долгие годы икона Спаса Нерукотворного сопровождала меня, а когда я крестилась в осознанном возрасте, пришла к Богу – то поняла, что Господь не случайно послал этот образ в самом начале моего творческого пути. Я любила музыку, разбиралась в народных песнях, но ничего не понимала в православии. Мой духовный путь мог пойти в неправильном, губительном направлении, но эта икона была моей „путеводной звездой“. Господь оберегал меня и ждал моего к нему обращения, хотя мой путь к Господу был чрезвычайно сложным и тернистым» (Ж. Бичевская).

Во время прогулки по Еревану, сентябрь 1981 года. Фото из архива Жанны Бичевской