Текст книги "Империум Человека. Эра Косматики"

ФИЛОСОФИЯ И СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ

Система ценностей Империума базируется на самом прогрессивной основе, берущей начало еще в глубокой древности, а именно в осевом времени. Еще тогда сформировалось два различных подхода, два начала, которые с тех пор непрерывно конкурируют в человеческой философии. Часто находясь в разных пропорциях в одних и тех же учениях, отражая противоречия этих начал в самом человеке. Эти начала можно назвать орфейским и дионическим. Назвать условно, потому как и те, и другие учения и мистерии тоже содержали в себе оба начала, хоть и в полярных пропорциях. Этих два начала четко соответствуют разным сигнальным системам человеческого разума, а именно первой и второй, т.е. лимбической и неокортикальной части головного мозга, отражающих соответственно животную, инстинктивную обработку сигнала, и антропную, рациональную, логическую. Эти два философских начала, орфейское и дионическое, отличаются именно сигнальными системами, на базе которых расставляются приоритеты и принимаются решения, т.е. на базе животного или на базе антропного принципа.

В дионическом начале приоритетом обладает чувственная, эмоциональная обработка сигнала, критерием хорошего и плохого выступает соответственно приятное или неприятное. Интересы отдельной личности почитаются выше интересов общества, проекта, системы, но ниже интересов более доминантной личности, а критерием истины выступает мнение авторитета. То есть, наиболее доминантной особи, например, Бога или Папы римского в религиозных системах или «Начальник всегда прав» в системах бюрократических.

В орфейском начале приоритетом обладает рациональная, логическая обработка сигнала, критерием хорошего и плохого выступает целесообразное (продуктивное) и нецелесообразное (контрпродуктивное), интересы проекта и системы почитаются выше любого отдельного элемента независимо от его доминантности, а критерием истины является соответствие суждения объективной реальности.

Несмотря на то, что орфейское начало в философии возникло первым, оно все же не стало основным, и с осевого времени было в тени начала дионического. Лишь иногда появляясь где-то на периферии в качестве избыточного разнообразия. Вероятно, информационное состояние социума все это время было недостаточным для перехода человечества на рельсы более прогрессивного мышления, хоть стоит признать, что с развитием философской мысли потихоньку-помаленьку орфейское начало крепло, росло, и постепенно теснило дионическое. От странных кружков пифагорейцев, переливаясь через реторты не менее странных алхимиков, оно в свое время прогремело победным рокотом научного метода, и сегодня нашло наиболее полное воплощение в теории систем, размышлениях о ноосфере Вернадского, в синергетике и в универсальной истории. Это, конечно, далеко не предел для орфейского начала. Но все это время оно было на периферии, хоть и озаряло отдельных мыслителей. Сейчас наступил момент, когда выбор перед человечеством не особо велик: или начать руководствоваться рациональным, разумным началом и выйти из системного кризиса, либо продолжить потакать чувственным страстям и гормональным рекам, скатившись в деградацию и темные века. Империум Человека выбирает первое, основываясь на рациональности, на орфейском начале, на примате разума.

СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ ИМПЕРИУМА

В качестве логического инструментария философия Империума использует самую передовую на сегодня логику – непрерывную. В отличие от бинарной дискретной логики Аристотеля и ее немного модифицированной версии диалектики Гегеля непрерывная логика не требует абсолютов, логических вариантов в ней совсем не обязательно два, они не обязательно полярны и противоположны, и они совсем не обязательно друг с другом борются. Например, в логике Аристотеля указанный ранее животный и антропный принцип мышления рассматривались бы как полярные варианты «или то, или другое», в диалектической логике они бы представляли из себя дуальную пару единства и борьбы противоположностей. Но в реальности животный и антропный принцип мышления не являются ни противоположностями, ни дуализмом, и могут вполне спокойно существовать как отдельно друг от друга, так и в сложных формах взаимодействия. В реальности это лишь разные методы обработки сигнала, более древний, и более новый и эволюционно продвинутый. И это при том, что животный принцип обработки сигнала тоже довольно продвинутый в сравнении с системой реагирования растений. Та, в свою очередь, куда более продвинута, чем система реагирования у простейших. Животный и антропный принцип обработки сигнала ни разу не антагонисты, не полярности и не противоположности, но лишь условные этапы развития систем распознавания, обработки сигнала и реагирования. Как не являются противоположностями, например, дисковые эбонитовые телефоны 50-х и современные смартфоны. Просто смартфоны на текущий момент куда более функциональны и прогрессивны. При этом мы понимаем, что на смартфонах эволюция средств коммуникации не закончилась. Поэтому непрерывная логика оперирует бесконечностью логических состояний между «Да» и «Нет». Вместо абсолютов оперирует вероятностями, не требует всенепременной полноты информации – решаем проблему теоремы Гёделя о неполноте. Что наиболее важно, не требует непререкаемых догм для мышления.

Это позволяет использовать философию Империума в качестве интегральной философии для почти любых идеологий. Благодаря непрерывной логике можно сделать финт ушами и признать небольшую вероятность истинности учения про какого угодно Ктулху, и при этом сохранить возможность принять наиболее рациональное решение и поддерживать общую моральную базу и принципы целеполагания. Это позволяет интегрировать в проект людей почти любых исходных убеждений без необходимости ломать эти убеждения через колено. Мы должны понимать, что когнитивные качества и массовая культура человечества имеют свои ограничения. Оттого средства суггестии так или иначе придется использовать в нужных пропорциях и местах, рационально понимая их необходимость.

Комплексная многомерная этика имперской философии основывается на орфейском, т.е. на антропном принципе обработки сигнала и непрерывной логике. Этичность поступков оценивается исходя из их целесообразности в свете доступных на текущий момент знаний и методик прогнозирования и соответствующих им иерархии ключевых, стратегических, тактических и оперативных целей. В рамках многомерной этики оцениваются не просто методы, которые были задействованы в поступке (чистые или грязные, разрешенные или запрещенные), но мотивация, методы и результат (уже достигнутый или прогнозируемый) поступка в целом, и его целесообразность и продуктивность в свете иерархии целей.

Понятие справедливости философия Империума рассматривает через соблюдение принципа равноценного обмена, который предполагает не всем поровну, а всем по заслугам и их потенциальной ценности исходя из имеющихся возможностей.

Принципом глобального целеполагания и основной миссией разумных существ имперская философия полагает управляемую эволюцию, которая должна способствовать увеличению организации вещества во Вселенной и постепенно снижать уровень ее энтропии. Кратко и в общих чертах эта философия изложена в моральном кодексе строителя Империума.

Наиболее близко к орфейскому началу и имперской философии на текущий момент находится социальная логика и культура русской (постсоветской) цивилизации. Русская цивилизация уже имела серьезный и положительный опыт ведения красного социалистического проекта. Другие возможные центры рывка не смогут выйти из капиталистического проекта до его очевидного краха. По этой причине, для начала глобального проекта Империум Человека базой была выбрана именно русская цивилизация и наше государство как единственное более-менее работоспособное, ресурсно обеспеченное и субъектное.

Ключевые технологии
Империума

Экономика – это не деньги, не кредиты и не финансы, экономика – это прежде всего материалы, энергия, информация, и труд людей, которые умеют их грамотно использовать. Это, прежде всего, технологии, которые являются организацией этих компонентов в правильные структуры. Несмотря на успехи нашей цивилизации в некоторых отраслях, общий уровень технологий хозяйства, к сожалению, ниже чем у конкурентов. Для этого кроме субъективных, есть и серьезные объективные причины, характеризующие особенности системы разделения труда.

Система разделения труда (СРТ) – это ключевое понятие для определения возможности внедрения тех или иных технологий, а следовательно производительности труда и уровня потребления. И не в том даже дело что в одной СРТ живут умные и работящие, у которых все спорится, а в другой – лентяи и разгильдяи, которые две палки связать не могут без брака. Бывает даже наоборот, когда в отсталой СРТ с более низкой производительностью труда живет более адаптивное, образованное население с выдающейся технологической смекалкой. А в более развитой СРТ живет в основном малограмотное и нелюбопытное, скудное на изобретения. Но именно в этой системе разделения труда внедряются технологии, в том числе и придуманные населением из отсталых СРТ. Всё это потому, что между изобретением и инновацией огромная разница: внедренная инновация увеличивает производительность труда т.к. технология реализована в хозяйстве. А вот изобретение, которое только на бумаге, опытных образцах или в уме новатора, на продуктивность труда не влияет никак. Можно изобретать кучу всего, но без широкого внедрения инноваций в реальную жизнь на выходе будет пшик.

Но почему бы тогда отсталой СРТ не внедрить эти технологии у себя чтобы подтянуть уровень производительности => оплаты труда => потребления, тем более если есть население с мозгами и прямыми руками? Потому что далеко не все технологии в этой системе разделения труда окупаются. Под термином «окупаются» следует понимать такие вложения ресурсов, энергии, информации и труда (РЭИТ), которые в этой СРТ компенсируются экономией и увеличением РЭИТ вследствие внедрения новой технологии за срок до износа вложений по её реализации. Сейчас принято рассчитывать окупаемость в деньгах как в синтетическом показателе суммы РЭИТ, но нужно помнить, что это неточная и приблизительная оценка, на которую идут для упрощения расчетов. Потому отношение затрат и экономии РЭИТ от внедрения технологии в натуральных показателях может существенно отличаться вследствие неадекватной ценовой конъюнктуры. Если в этой СРТ технология не окупается, то внедрять ее смысла нет. Это не увеличит, а уменьшит производительность труда, приведя к перерасходу РЭИТ, а не их увеличению. Для оценки принципиальной окупаемости той или иной технологии СРТ характеризуются пятью основными группами факторов: размером СРТ, географическими факторами, оборонительными факторами, транспортным плечом и социальными факторами.

Размер системы разделения труда отвечает за скорость окупаемости вложений, и за максимальную длину технологической цепочки (последовательности разделения труда), которую тут можно внедрить. Чем больше рынок сбыта в СРТ, тем шире используются результаты технологии, и тем быстрее затраты РЭИТ вложений окупаются экономией и увеличением РЭИТ на других участках разделения труда. Если размер СРТ недостаточен, то скорость окупаемости РЭИТ оказывается ниже скорости износа вложений, затраты РЭИТ будут выше их экономии, и такую технологию внедрять в этой СРТ не имеет смысла. Например, в СРТ из 1 тыс. человек нет смысла ставить мебельную фабрику, и проще делать мебель руками ибо оборудование просто не окупится (затраты на производство оборудования будут выше чем экономия труда вследствие его эксплуатации) даже если в наличии есть все нужные кадры. А в СРТ, состоящей из 1 млн. человек, фабрика благодаря достаточным объемам производства таки окупается (суммарная экономия РЭИТ вследствие машинной обработки выше, чем суммарное количество РЭИТ на создание машин). Технологию можно внедрить, повысив общую производительность труда, и при этом воспользоваться кадрами из первой СРТ. Которые с высокой вероятностью перейдут за возможностью реализовать свои навыки и более высокий уровень производительности => оплаты труда.

Географические факторы отвечают за размер РЭИТ, необходимых для поддержания приемлемых условий труда и жизни, а для сельского хозяйства еще и напрямую влияют на производительность. Чем более мягкие географические факторы (климат, грунты, хищники и паразиты, пищевые ресурсы), тем меньше нужно тратить РЭИТ для поддержания условий жизни (необходимый продукт), и тем больше их остается для вложений и потребления (добавочный продукт). Например, для постройки и эксплуатации инфраструктуры предприятия (цеха, склады, дороги, коммуникации, жилье и инфраструктура для рабочих) на южном побережье в Испании нужно в пять раз меньше РЭИТ чем для того же предприятия в Норильске. Благодаря этой экономии испанское предприятие может обновлять оборудование и внедрять новые более производительные технологии раз в 10 лет, а предприятию в Норильске нужно ждать окупаемости 15 лет. В результате через 40 лет испанское предприятие обновит 4 поколения технологий, а норильское – только 2. Испанское сможет опережать норильское на 2 поколения технологий, иметь оттого более высокую производительность, только за счет географических факторов.

Оборонительные факторы влияют на количество РЭИТ, необходимых для обеспечения безопасности СРТ (военной, информационной, управленческой, экономической, криминогенной и других угроз), сюда же входят потери РЭИТ вследствие невозможности обеспечить безопасность. При этом нужно учитывать не абсолютные затраты РЭИТ той или иной системы разделения труда, а относительные на 1 человека или условную хозяйственную единицу. Например, на границе с обеих сторон стоит по 100 танков и по три дивизии пехоты, абсолютная стоимость их содержания примерно одинакова. Но одну группировку содержит СРТ размером в 1 млн. человек или 1 тыс. предприятий, а другую содержит СРТ из 2 млн. человек и 2 тыс. предприятий. У первой более мелкой СРТ оборонительная нагрузка на 1 человека и 1 предприятие получается в 2 раза большей. Это значит что во второй СРТ будет выигрыш в общесистемной себестоимости => скорости накопления капитала => внедрения инноваций, т.к. у первой эти ресурсы вместо вложений в инновации будут уходить на оборону.

Транспортное плечо отвечает за обеспечение хозяйственной связанности системы разделения труда, и за количество РЭИТ для оного. Если транспортное плечо будет слишком большим, то разные части СРТ не смогут экономически взаимодействовать, и тогда говорить о единой крупной СРТ не приходится, но о нескольких мелких изолированных систем разделения труда. Каждая из которых сможет поддерживать только небольшой кластер технологий даже если все эти логистически (а значит и экономически) разделенные системы находятся под одним политическим руководством. Чем меньше транспортное плечо, тем более плотно могут взаимодействовать хозяйствующие субъекты, тем более крупная СРТ в итоге получается, тем быстрее можно внедрять новые технологии и тем выше производительность труда. Также транспортное плечо отвечает за возможность непосредственного увеличения производительности труда за счет синергетических эффектов, т.е. совместного использования инфраструктуры, специалистов, оборудования разными хозяйствующими субъектами со схожими технологическими потребностями. Например, если у вас есть три предприятия в Постдаме, Берлине и Ораниенбурге, и каждому нужны раз в неделю услуги какого-то уникального специалиста с уникальным оборудованием, то все три могут содержать лишь одно такое вспомогательное подразделение на троих (например, в форме частника). Города близко и специалисту недалеко ездить и возить запчасти. Но если три таких предприятия находятся в Ростове, Москве и Владивостоке, то каждому придется содержать свое отдельное подразделение и специалиста, хоть каждому они нужны лишь раз в неделю, потому как специалист при современной транспортной системе между этими городами не наездится, да еще и с запчастями.

Социальные факторы обуславливают систему социальных отношений, которые поощряют или угнетают увеличение производительности труда и внедрение новых технологий, т.е. общую рациональность и оптимальность социальных алгоритмов. Это и система образования, и система целеполагания, и общественная философия. Если в одной СРТ новаторы подвергаются гонениям и социальной обструкции, а в другой новаторы получают преимущество в социальной иерархии и приоритетный доступ к ресурсам, то внедрение инноваций и рост производительности труда при прочих равных во второй СРТ будет выше.

СРАВНЕНИЕ СОВЕТСКОЙ И ЗАПАДНОЙ СРТ

К сожалению, далеко не в пользу нашей. Размер СРТ у Запада значительно больший, а с присоединением к ней Китая в 70-х она стала превосходить советскую в разы. Следует сделать оговорку о том, что какая-то страна совсем не обязательно имеет собственную систему разделения труда (обычно это прерогатива только великих держав, да и то не всех), а чаще входит в другие, причем далеко не всегда полностью, а может состоять из двух-трех технологических зон, слабо связанных экономически и технологически. Например, в современном Китае часть хозяйства и населения интегрирована в западную СРТ, и там один уровень производительности и оплаты труда, а другая часть – это собственная СРТ, и там совсем иные технологии, стандарты, производительность и уровень оплаты труда, причем существенно меньшие. Географические факторы также не в пользу советской СРТ: климат на большинстве территорий требует куда более дорогостоящей инфраструктуры и больших затрат на проживание рабочей силы. Фактор безопасности также не на стороне нашей цивилизации: западный мир, несмотря на значительные в абсолютном выражении траты, в расчете на 1 человека тратит куда меньше чем приходится нам, и на своей ядровой территории он нёс куда меньшие потери в населении и инфраструктуре чем приходилось нести нам в катаклизмах ХХ века. С транспортным плечом все и вовсе печально: западная СРТ может очень широко пользоваться дешевым морским транспортом, покрывая им значительную потребность перевозок. Большая часть их индустриальных зон очень недалеко от морей с простой навигацией. В то время как у нашей цивилизации большинство производственных районов находится глубоко на материке, точек выхода к морю очень мало, большая часть из них требует сложной и дорогой навигации с привлечением ледоколов или заперта во внутренних морях, проливы в которые можно легко перекрыть конкурентам. А наземный транспорт значительно дороже, чем морской. Транспортная инфраструктура также обходится дороже. Из-за больших расстояний и низкой плотности населения её нужно намного больше, а обслуживает она относительно меньшую хозяйственную активность. Например, дорога определенного класса и длины у нас будет использоваться 5—10 предприятиями и 10 000 населения в то время как в Европе такая же дорога будет использоваться 50—70 предприятиями и 300 000 населения потому что они расположены компактно. Затраты на такую дорогу будут одинаковы, но разделены эти затраты будут на разное количество участников, из-за чего на одну хозяйственную единицу в Европе наземная транспортная инфраструктура обойдется кратно дешевле, даже если саму дорогу сделать в два раза дороже и лучше. Единственное, чем советская СРТ выгодно отличалась от западной была социальная система, поощряющая новаторство и смекалку, значительно более оптимально распределяющая нагрузку, совокупный продукт, производящая куда меньшее нецелевое рассеивание РЭИТ и имеющая гораздо более эффективное управление. Это верно годов до 60-70-х пока была сталинская инерция. С распространением уравниловки и новой сословной номенклатуры и это исчезло. Именно эти преимущества вкупе с рывком от присоединения Китая и эмиссионного стимулирования спроса (интенсивного расширения рынков сбыта за счет будущего спроса) позволили западной системе разделения труда к 80-м годам, несмотря на все их проблемы, заметно обойти по производительности труда систему советскую. Да, у западной СРТ еще был фактор неэквивалентного обмена с капиталистической периферией (бывшими колониями), но он один не мог обеспечить такой разницы в производительности, скорости внедрения инноваций, уровне оплаты труда и потребления которая сложилась в 80-е годы.

Тем не менее, советская СРТ совсем не была неэффективной. Напротив, учитывая все перечисленные объективные преимущества западной СРТ она чувствовала себя вполне неплохо. Показатели промпроизводства и научный потенциал были впечатляющими, и по многим направлениям технологий она не только не отставала, но и была впереди. Уровень потребления своему населению она обеспечивала вполне достойный, была лишена многих недостатков капиталистической социальной системы. Если бы господствующее сословие не отказывалось от продуманных модификаций в социальной системе, и искусственно не подсекло научно-технический рывок конца 50-х (например, термояд или ОГАС Китова и Глушкова) и намечавшийся научный рывок в 90-х (накопленные, но не реализованные в хозяйстве прорывные технологии из оборонки), то советская СРТ вполне могла бы превзойти по производительности труда западную даже несмотря на значительно более выгодные объективные условия последней. Особенно учитывая исчерпание к концу 80-х эффекта форсажа от эмиссионного стимулирования спроса с неизбежными последствиями этого форсажа для экономического движка. Но этого, к сожалению, не произошло. Западная СРТ негативные последствия эмиссионного форсажа временно залатала за счет грабежа постсоветской зоны. Ибо у позднесоветского господствующего сословия (в большинстве своем актуального и поныне) были свои планы и соображения и в конце 50-х, и в конце 80-х. И когда советский инженер 80-х узнавал, что его западный коллега, будучи в среднем куда менее профессиональным и изобретательным чем он, получает благ при этом в 4—5 раз больше, разрыв шаблона был (и остается) очень сильным.

Это наше самое слабое и уязвимое место на текущем этапе, и прежде всего это слабое место в психоисторической войне. Более того, это центральный стержень всех компрадорских движений начиная от либеральных западников в России и заканчивая нацистами на Украине – это заметно более высокий уровень производительности => оплаты труда в ядре капиталистической системы в последние лет 40. И именно на это слабое место делает упор западный социотех: основной упор делается на эффект огуречной обезьянки11
  Эффект огуречной обезьянки – это природная и крайне негативная реакция вплоть до нерационально агрессивной на обнаружение неравного вознаграждения за примерно равный труд. Названа так в честь знаменитого эксперимента этологов с двумя обезьянками капуцинов, одной из которых за работу давали кусочек огурца, а другой – виноград (более ценная и вкусная оплата с точки зрения капуцинов). Пока огуречная обезьянка не видела что другой дают виноград, огурец ее вполне устраивал, но как только это было обнаружено, огуречная обезьянка отказалась делать работу, начала психовать и вести себя агрессивно по отношению к экспериментатору, и даже «за просто так» не захотела есть огурец. В дальнейшем опыты на других приматах показали аналогичную реакцию, более того, виноградная обезьянка, если огуречная была из ее стаи, часто тоже объявляла бойкот и вела себя агрессивно пока виноград не дадут и огуречной.


[Закрыть].

Западный социотех очень умело использует эффект огуречной обезьянки, выдавая высокую производительность => оплаты труда в своей СРТ как следствие своей социальной системы (свобода, рынок, демократия), которую нужно просто скопировать и завести у себя, и тут-то начнется бурное развитие технологий и высокие зарплаты. При этом он скромно умалчивает про такие преимущества западной СРТ, которые принципиально не могут быть скопированы – размер СРТ, географические факторы, транспортное плечо. Нельзя же взять и перетащить Гольфстрим, чтобы в Мурманске была погода как в Лондоне. Нельзя перетащить вглубь материка моря чтоб по ним задешево плавать, и нельзя взять и нарисовать себе +700 млн. экономически активного населения со всей инфраструктурой чтобы окупалось внедрение длинных технологических цепочек. А более низкий уровень производительности => оплаты труда в нашей СРТ западный социотех объяснит тем, что руководство ворует / з"їли мокалі / сожрал Кавказ / сожрала Москва / отожрали дотационные окраины, и тоже очень сложно противостоять такой аргументации. Потому что руководство таки действительно ворует, столица действительно сидит на финансовых потоках, дотационные окраины действительно потребляют в деньгах больше чем производят. Как всегда и везде, в т.ч. и на Западе. Но это мизер по сравнению с такой большой разницей в производительности чтобы оплата труда была в разы меньшей. Эти лозунги (они украли и сожрали твое) легко подтвердить линейными механистическими цифрами и тяжело опровергнуть системными синергетическими расчетами т.к. линейные цифры (кто что сожрал) просты и понятны, а синергетические расчеты и системные эффекты далеко не очевидны и сложны для понимания даже для специалистов ввиду ограниченности когнитивных возможностей человека.

Наши пропагандисты, к сожалению, не поднимают полного списка главных причин более высокого уровня оплаты труда в капиталистическом ядре, предпочитая плясать вокруг того, что это следствие неэквивалентного обмена (грабежа) капиталистической периферии – бывших колоний. Это верно, и действительно дает некоторый бонус западной СРТ, но отнюдь не главный, и это чувствуется населением даже без многодневных подсчетов. В итоге, к сожалению, ситуация зашла в тупик, и свелась к поиску виноватых в том, что в нашей СРТ не удается реализовать такую же как на Западе технологичность и производительность. По версии западного социотеха виновато ворующее руководство (и таки ворует, но оно везде ворует) и опционально злобный тиран, по версии наших пропагандистов виноват Запад, который нас грабит (и таки грабит, но это не главное для такой большой разницы в производительности). Мы, конечно, понимаем, что решающая часть факторов (размер СРТ, географические факторы, транспортное плечо) носит объективный характер и в них никто не виноват, поэтому оставим эти любовные разборки на тему «кто виноват?» пропагандистам, а подумаем лучше над тем, что в сложившейся ситуации делать.

ТАК ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ?

На самом деле выбор небогат: или вхождение в западную СРТ, или воссоздание собственной, ибо к современности советская СРТ практически дезинтегрирована. Ее остатки еще существуют, и кое-где даже процветают, но это уже отнюдь не целостная самодостаточная система.

Самым простым в этой ситуации кажется присоединение к западной СРТ, которая стала по сути мировой. Потому что воссоздание своей – это очень большие хлопоты, и далеко не факт что хорошо получится, и произвести самому в итоге будет выгоднее чем продать нефть и купить готовое. Потому как если не удастся как-то значительно повысить производительность труда (т.е. перепрыгнуть на более высокий технологический уровень так, чтобы это перекрывало природные преимущества западной СРТ), уровень потребления в итоге даже снизится, что вряд ли понравится населению. Кроме того, для этого придется переломить сопротивление довольно большого кластера собственной элиты, который живет и процветает на экспорте сырья и продуктов низких переделов и на импорте западного ширпотреба. Это относительно легкий бизнес, которым относительно просто управлять, он не требует от элитариев серьезных знаний и напряжения сил как высокотехнологичное производство. Тут не надо скрупулезно просчитывать сотни и тысячи параметров и знать техническую часть, чтобы принимать решения. Не нужно заботиться о высококлассной кадровой базе, без которой оно не будет работать, и еще кучу всего прочего делать не надо, достаточно пару раз в месяц чисто порешать чисто вопросы с чисто нужными чисто людьми, и все остальное время можно наслаждаться рентой. Заставить перейти человека с легкой и простой работы, где гарантированно капает рента, на сложную и рискованную, где получение прибылей не гарантировано, за ошибку можно все потерять и вылететь из элиты, а то еще и сесть – это задача не из легких. Тем более, если таких людей много, привыкли стричь деньги в легкую они уже давно, и у них есть возможности и ресурсы выражать свое недовольство так, что мама не горюй.

Поэтому присоединение к мировой СРТ – это видимо более простой и безопасный путь. Это подкреплено и рациональными, логичными соображениями:

= от укрупнения мировая СРТ станет еще производительнее, т.к. еще более углубится разделение труда, появится больше продукта, и от этого должно стать лучше всем;

= Россия довольно богата природными ресурсами, это позволит поддерживать высокий уровень жизни и оборонные возможности, чтобы ни у кого не было желания эти ресурсы отнять;

= взаимно усиливаемые риски воссоздания своей СРТ достаточно высоки начиная от технологических (технологический тупик) и заканчивая социальными (бунт пустых кастрюль из-за необходимости больших вложений и временного снижения производительности до отладки собственных технологичных цепочек) и властными (бунт элиты, вынутой из зоны комфорта).

Тем не менее, присоединение к мировой СРТ также несет риски:

= ресурсы и ресурсная рента не бесконечны, однажды они закончатся и нечем будет поддерживать потребление населения на приемлемом уровне и обороноспособность. В принципе, по исчерпанию ресурсов обороноспособность будет не так уж важна в военном плане. Захватчикам страна без ресурсов без надобности, да и РВСН, которые требуют мизер затрат, вполне достаточно для сдерживания даже самого сильного соперника. Но ВПК – это высокотехнологичный островок среди ресурсной экономики, оплот остатков советской эры технологий, хранящий многие реальные технологические прорывы, которые, надеюсь, дождутся своего часа и славно послужат человечеству. Он, как и Космос, поддерживается волевым усилием руководства вопреки хозяйственной логике (иначе он нерентабелен) за счет перераспределения ресурсной ренты. К счастью, кое-какие ресурсы капают и с него (что-то да продается). Атомная сфера и вовсе окупается и немного прибыльна, но без перераспределения ренты этого будет недостаточно для поддержания технологического цикла. Который включает в себя и систему подготовки кадров, и общегосударственную систему администрирования, обороны и многое другое. Что по бухгалтерии в затратах этих отраслей не пляшет, но сами отрасли без него работать не могут. И если поддерживать это ядро собственной технологической зоны за счет ренты больше будет нельзя, то в основном пропадет имеющийся технологический задел;

= появление высокотехнологичных производств все так же маловероятно, причем по тем же объективным причинам – сложная география и большое транспортное плечо, которые делают эти производства дороже чем теплых регионах, на побережье или в индустриальных центрах Запада с развитой инфраструктурой. Причем высокотехнологичное производство, следующее в хозяйственной логике (ВПК, атомка и космос продержались благодаря именно внехозяйственной логике) будет умирать автоматически, без всяких происков мировой закулисы, просто потому что ТАМ производить будет дешевле. Только надот учесть, что происки были, есть и будут, потому что высокотехнологичные конкуренты никому не нужны;