Текст книги "Империум Человека. Эра Косматики"

Таким образом мы приходим к пониманию того, что ни династическим, ни естественным способом удачную и работоспособную систему управления не создать, она обязательно наполнится негодным биоматериалом. В просторечье сей процесс именуется загниванием. И неважно, какая будет форма правления – монархия, диктатура или демократия.

Но как же тогда обеспечить систему управления пригодным биоматериалом, если самостоятельно он туда не попадает в значимых количествах? Ответ очевиден: этот материал нужно целенаправленно искать и готовить в соответствии со специальными технологиями и назначать в обход стандартного механизма иерархического роста. Не ждать пока он сам изъявит желание, ибо он изначально будет проигрывать негодному материалу в мотивации и методах, а самостоятельно искать тех самых врожденных руководителей, готовить их и директивно назначать на ключевые места. А для этого в системе школьного образования нам нужна специальная продуманная процедура выявления наклонностей и качеств человека для оценки оптимального его жизненного пути. Об одной из таких методологий, основанной на сканировании и анализе структуры мозга, кстати, можно прочесть в трудах доктора биологических наук профессора С. В. Савельева.

Для построения священного Империума Человека, я утверждаю необходимость разработки и внедрения проекта «Метка судьбы». Проект призван решать не только задачу комплектования системы управления годными кадрами, но и разрешить конъюнктурные перекосы специальностей, а также помочь людям выбрать для себя оптимальный жизненный путь и профессию. Ту работу, выполнять которую ему самому будет интересно и приятно.

Проект предполагает разработку специальных методик, по которым классные руководители, методисты и психологи за время учебы смогут довольно качественно определить наклонности человека и помочь ему определиться с профессией. Мнение методистов при этом будет иметь рекомендательный характер, однако юные граждане должны получать заметные преференции в учебных заведениях, если оно прислушалось к советам методистов. Что же до врожденных руководителей, то их нужно выявлять как можно раньше, желательно еще до 10—12 лет, пока они еще не научились лицемерить и оттого его истинный характер, волю, интеллект и наличие совести хорошо заметно. В дальнейшем претендентов можно или отдельно обучать в специальных учреждения, или просто давать им наставника, который до совершеннолетия будет готовить новых лидеров, снабжать нужной литературой, направлять на испытания и тренировки, следить за моральным обликом и формировать их мировоззрение. Так же как спортивный тренер готовит будущих чемпионов, высматривая их среди дворовых команд.

Да, конечно, и тут будет не все гладко. Будет коррупция и своячество. Но сколько действительно пригодного материала можно будет поставить таким образом на службу обществу? Я полагаю, что их будет вполне достаточно для качественной и работоспособной системы управления. Достаточно чтобы система управления в кои-то веки наполнилась хорошими людьми, причем безо всяких социальных потрясений и великих чисток, а тихо и мирно.

Выживание и победа навсегда предполагают эволюцию, оптимальность, приспосабливаемость, усложнение, улучшение, гармонизацию, увеличение познающего и сознающего потенциала. Путь гармонии при улучшении подсистемы предполагает улучшение и системы в целом. Улучшение и усиление подсистемы во вред макросистеме – это негармоничный путь. Попытки решать системные проблемы разовыми акциями вроде бунтов и революций совершенно бесполезны. Системные проблемы решаются только системными мерами.

Схола Прогениум

Хороший царь – отличная идея, но система управления состоит не из царя, и даже не из его свиты, а из десятков тысяч людей, которые и определяют все. Из директоров заводов, из глав областных и районных администраций, из начальников управлений и служб на местах, из руководителей организаций, из ректоров ВУЗов – тысячи их. Царь со свитой определяют положение дел в телевизоре, а они определяют положение дел в реальности, на местах, в конкретной жизни. И мы хотим, чтобы они были такими как надо, ибо мы живем не в телевизоре. Как сделать так, чтобы начальники и управленцы на местах были годного качества?

Сегодня практикуют два основных метода формирования элиты – аристократию и демократию, причем в большинстве случаев применяется сплав этих практик в том или ином виде. Аристократия предполагает наследственную (родственную) передачу управленческих полномочий, демократия предполагает наделение полномочиями через выборных представителей. Причем оба этих метода ни разу не гарантируют годность попадаемых в элиту кадров, но при демократии рядовому человек греет душу иллюзия того, что он на что-то влияет.

Почему аристократия непригодна? В силу объективных обстоятельств. Во-первых, из-за обилия мутагенных факторов элитной жизни биологическая база рода непременно вырождается, что приводит к ухудшению генофонда с каждым новым поколением со всеми вытекающими. Во-вторых, даже если первое поколение было выдающимся. Следующие в большинстве своем содержат самых заурядных личностей, не выделяющихся способностями из общем массы 95% населения. Это видно даже на современных примерах: приватизаторы времен большого хапка хоть и были ушлепками, но дураки среди них попадались крайне редко. А вот сейчас, когда бразды правления начинают переходить к их детушкам, то масштабы проблемы начинают сознавать даже сами приватизаторы, нажившие честнейшие капиталы непосильным трудом.

Может быть, все проблемы исправит демократия? Теоретически это вроде как и да, но на практике хвост виляет собакой. Каждый раз, когда между выбранными представителями и выборцами теряются социальные связи хотя бы через 2—3 узла (знакомства), демократия превращается в фарс. Во-первых, потеря социальных связей ведет к закономерному отстранению представителей от народа (никаких ближних среди объекта управления уже нет и управляемые инстинктивно «ближними» или «своими» не опознаются) и игнорированию интересов оного народа в пользу заинтересованных групп влияния. Во-вторых, без социальных связей большинство выборцев не может объективно оценить кандидата, ибо не знает его и не может получить о нем объективную информацию, либо не может ей грамотно распорядится. В информационную эпоху вместо реальных кандидатов выборцы оценивают их виртуальный медийный образ, часто совершенно не раскрывающий самого персонажа, и хвост классически виляет собакой. Это, кстати, не лечится, это системный дефект, ибо народ массово и спонтанно не поумнеет, и уповать на это бессмысленно. Во всяком случае, в обозримой исторической перспективе. И в-третьих, демократия может обеспечить годные кадры только в небольших социумах просто потому, что у выборцев будет достаточное понимание и квалификация для этого.

Разница в количестве знаний, необходимых для качественной оценки управленца небольшой фирмы или даже завода и управленца хотя бы областного уровня колоссальна. Это как сравнить бытовые познания в электротехнике и оные на уровне инженера или электрика 5-го разряда. Знаний бытового уровня достаточно чтобы починить розетку или бросить провод к летней кухне, но явно недостаточно, чтобы рассчитать схему здания, городской сети или ремонтировать подстанцию. Поэтому выборцам достаточно квалификации чтобы выбрать годного руководителя на местах – коллективах, фирмах, колхозах, селах, но недостаточно знаний, чтобы выбрать годного мэра крупного города, губернатора, депутата или президента. Да, счастливые случайности происходят, но это именно что случайности, причем довольно редкие по статистике и не зависящие от собственно голосования, и демократия в больших социумах никак не гарантирует качество элиты. Фактически же комплектация элиты происходит по смешанному принципу, а зачастую демократия выступает как обычная ширма для аристократических группировок.

В качестве панацеи сейчас модно предлагать гражданские институции для борьбы с коррупцией. Но снова я вижу лишь иллюзии и симуляцию решения проблемы, это в самом лучшем случае поможет несколько дисциплинировать на предмет воровства нижние уровни управления, может даже искоренить фальсификации выборов в этом самом нижнем звене, но никак не повысит качество элиты. Уж если с этим не могут справиться профессиональные государственные институты, то куда уж браться гражданским аматорам, чьи ресурсы ни в какое сравнение с профессиональными не идут. Видимость работы и медийную шумиху «гражданские институты» обеспечить смогут, каких-то отдельных единичных и не принципиальных персонажей может даже за загривок возьмут, а на этом и всё. Банально не хватит ни квалификации, ни ресурсов. Тем не менее, массовое сознание успокаивается и думает что все хорошо. В тех же западных странах с развитыми гражданскими институциями существует все тот же сплав аристократии и демократии в качестве ширмы, просто в нижних уровнях управления сохранена видимость народного контроля, дабы народ не бунтовал.

Нет, я не собираюсь ратовать за то чтобы правил народ: он этого делать не сможет по объективным причинам, даже если элиты внезапно пожелают оное, и потому подобные речи годны не более чем для сотрясения воздуха или прикрытия истинных манипулятивных целей говорящего. Я сейчас толкую о вопросе формирования элиты таким образом, чтобы она была реально годной, и ее наполняли пригодные люди – выдающиеся, сильные, мудрые и совестливые. Я говорю, прежде всего, о пригодном биоматериале, потому что силу воли, доброту, совесть трудно воспитать, это во многом врожденные факторы, хоть их и можно имитировать. Что при аристократии, что при демократии, что при любых их сплавах наверх всплывают естественным путем через личную конкуренцию. А неустранимый дефект этого способа в том, что естественным путем наверх практически всегда всплывает известное дело что. А где же что-то получше? Неужели река жизни больше ничего не содержит? Отчего же, в ней есть все – есть и руда, есть и сталь, есть и золотые самородки, есть и драгоценные камни. Но они очень редко всплывают наверх и только в бурных и неспокойных водах, а большинство их скрыто на дне под слоем ила, и если вы хотите достать эти сокровища, то не ждите, когда они всплывут, этому не бывать. Вам за ними придется нырять и искать среди рыхлого серого ила, и помогать талантам, не ждать пока пробьются сами, ибо этот скилл развит у бездарностей. Зато из этого металла, золота и драгоценностей можно будет делать истинные и прочные шедевры управленческих систем, такие формы социальных структур, что грозный рык могучих этих механизмов способен будет пробудить Империум.

Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами. И я хочу поговорить о социальных технологиях и механизмах, которые обеспечили бы извлечение этих талантов, их огранку и отшлифовку, чтобы они могли сформировать собой действительно работоспособную и сильную элиту. Настоящую элиту.

Наименее затратным и культурно адаптируемым способом формирования годной элиты мог бы стать институт наставничества, т.е. подготовки будущих управленцев действующими с самого детства. Но этот механизм может работать только тогда, когда значительная часть элиты уже будет годной и специально подготовленной, потому что текущая элита мало того что не захочет, так еще и вряд ли сможет нормально обучить следующее поколение годных управленцев. Поэтому для начала такую годную элиту нужно создать. Нужно найти самородки и драгоценности, подготовить их и дать возможность управления. Нужна специальная программа, которую во имя священного Империума Человека мы назовем Схола Прогениум.

Рассказ о её работе представим в виде художественного описания впечатлений одного из выпускников…

* * *

Я помню. Уж я-то помню. Помню, как будто это было еще вчера. Хотя нет, скорее как позавчера, с моей точки зрения это важная деталь… Не знаю, будет ли это читать прогений или обычный человек, но прогений сможет понять разницу.

Последний день? Я так долго ждал этого, но теперь… нет, я не чувствую страха. У меня другое ощущение, как будто мимолетное понимание, ускользающее за каждым поворотом реки мыслей, за каждым ее всплеском, как будто кто-то невидимый все время выдергивает у меня эту скользкую, но столь волнующую меня мысль, мысль о порогах… о порогах жизни. Мне они напоминают пушку Гаусса, где каждый такой жизненный порог, каждое желание, по достижении которого меняются вехи жизни, похожи на катушку ускорителя в каскаде смертоносного разгонного устройства. На каждом новом цикле ускорения снаряда катушка включается и начинает манить к себе ферромагнетик, сначала слабо, еле-еле воздействуя на него, когда кажется, что до достижения фокуса магнитного поля, который станет новым водоразделом ускорения, еще далеко. Но вот цель все ближе, очередной порог приближается и сила притяжения растет, нарастает, хотя в катушке все то же напряжение. Снаряд разгоняется, и вот в момент наивысшего триумфа его вектора, когда он, наконец, достиг апогея манившего его поля, катушка просто выключается. Пропадает та движущая сила, что гнала снаряд вперед, желание достигнуто, и нет больше мотивации лететь вперед.

Этот участок, как будто прелюдия к чему-то значимому, великому, но снаряд так и не заметил тот неуловимый миг, когда фокус притягивающего его поля был преодолен, столь мелок он по сравненью с тем путем, который он прошел дабы его достигнуть… Но что это? Включилась новая катушка в каскаде смертоносного устройства, и к цели новой влечет снаряд неумолимый его вектор. Новый водораздел, и новый фокус поля – вот новое его желание, к которому стремится. Но цикл сей уж несхожим будет с прежним, ибо энергия снаряда изменена: он увеличил оную, к катушке предыдущей устремляясь. А что же прошлое желание? О нем забыть необходимо снаряду, ведь оно уже в прошлом. Желать его опять нет смысла никакого, оно лишь будет тормозить, как катушка, когда не выключена после прохождения фокуса.

Желание достигнуто, но гораздо важнее тот путь, что преодолел снаряд, он значим, а не сам миг, когда достигнут был вожделенный фокус поля, ибо сей путь его энергию усилил, позволив устремится к следующему порогу, и еще одному, и еще… возможно, сей снаряд в итоге способен будет выполнить свое предназначение и отобрать жизнь у того, кому он предназначен. А может быть, и нет. Стрелок лишь знает о пути конечном очередного заряда своей машины смерти бесшумной, снаряду же о том узнать придется лишь после попаданья в цель… конечно, если попадет.

Я помню. Уж я-то помню. Какое первое желание, толкнувшее меня на путь прогения, меня, десятилетнего тогда мальчишку? Прогений – дело добровольное. Почетное, но трудное, меня предупреждали. Что за желание? А мне всего лишь было интересно. Да, это было очень интересно, как мне казалось. Многие любят поспорить про амбиции, про вызов, но каждый раз я убеждаюсь, что истинного прогения двигает лишь одно желание – интерес. Обычным человеком движет и вызов, и амбиции, ибо сие позволит ему стать чуть выше в иерархии… чуть выше, на чуть более высокую веточку вылезти на древе, на котором расположилась его стая. Нет, решительно нет. Не это влечет прогения.

Я помню. Уж я-то помню. Мне не врали о трудностях. Я был из бедной семьи, моего отца давным-давно убили в эпоху приватизации: слишком несговорчивым он главным инженером был. Мне приходилось тяжело работать и тяжело жить с самых малых лет, но я радовался жизни. В жизни может быть столько всего интересного! Сломанная радиола была для меня капитанским мостиком межзвездного крейсера, и я даже как-то ухитрился заставить ее работать, и даже использовать в качестве рации. Мне было просто интересно, что получится, и в процессе этой сборки я впервые сумел вдохновить и подчинить себе ватагу наших дворовых ребят. В итоге заработало, и хоть проку никакого, но это сделало меня местным предводителем всего сопливого и ободранного дворянства. К сему стремились многие мальчишки, которые и посильнее, и понаглее меня, но я всего лишь хотел мостик космического корабля из своей старой радиолы, чтобы играть, и чтобы было интересно. И еще эти шалости на закрытых частотах привлекли кое-чье внимание, и так я стал прогением в особой и до поры секретной школе.

Я помню, уж я-то помню. Я привык в свои детские годы и к трудностям, и к работе, но в школе прогениев эти нагрузки несравнимы. Впрочем, ты волен уходить до пятого курса. После пятого курса уйти из школы просто так нельзя, и всю жизнь ты проживешь на особом контроле у службы безопасности, пораженный в праве уезжать за пределы города без согласования и занимать руководящие должности. После десятого курса знания и умения прогения уже слишком выделяют его из массы обычных людей, и провалившиеся или сдавшиеся прогении больше не могут покидать стены школ-монастырей: они могут быть опасны. Мы учились в строгой дисциплине, мы учились подчинять себе людей, поодиночке и группами, мы учились распознавать добро и зло, и самые передовые философские системы принимались и изучались прежде всего прогениями: они умели распознавать ростки хаоса и вовремя удалять их.

Я помню. Уж я-то помню. Не только одобренные поисковыми и приемными комиссиями ребята могли стать прогениями, это могли сделать и дети богатых влиятельных фамилий, но уже за деньги. За очень большие деньги. И, кстати, большинство из них уходили до пятого курса: школа прогениев и последующее служение Империуму в дисциплине и скромности не очень привлекали их. Немногие, правда, оставались, и не отставали от остальных в своем рвении.

Я помню, уж я-то помню. Долгих пятнадцать лет обучения сделали из нас настоящую элиту. Настоящую, без кавычек. Преподаватели наблюдали за нами и рекомендовали нам путь, который подходит каждому их нас. Кому-то дорога руководить заводом или концерном, кому-то возглавить научные направления, кто-то станет законотворцем, иной примером, проповедями и фильмами понесет знания, идеи и добродетели дружбы и Империума народам и цивилизациям, иной встанет на стезю политика, а кто-то будет из тени нести возмездие слугам раздора и хаоса. Я уж давно выбрал свой путь, и наставники лишь подчеркнули правильность моего вектора: я технопровидец-механикус.

В городе моем, из которого я взят был в школу прогениев, в советскую эру технологий развито было станкостроение, но ныне лишь бесконечные супермаркеты и развлекательные центры кишат в ангарах, чьи стены помнят холодную и незаметную обывателям мощь произведенных программируемых станков. Уж нет ни мощностей, ни кадров, частью разогнанных, а частью спитых, упорных самых временами убитых как мой отец. Но драгоценные схемы стандартных шаблонных конструкций и технологические регламенты для производства уцелели, и мной изучены в полнейшем совершенстве. Свой путь я выбрал, и в городе моем станкостроенье будет жить, и электронный дух машин, ведущий действия благочестивых механизмов, возродится и снова как в былые времена послужит добрым людям.

Я помню. Уж я-то помню. Каков же был переполох три года назад, когда первый выпуск прогениев был готов занять свои места, а проект был рассекречен и объявлен всему народу… Конечно, слухи и разговоры ходили и до этого в народе, но чтобы так – сие был знатный поворот. Дискуссий горячих много утекло с тех пор, а некие не утихают и поныне, и было от чего: элита прежняя и в страшном сне представить не могла, что право править их оспорено быть может.

Мы, прогении, мы за собой сие право считаем неоспоримым: мы для того и были подготовлены. Это наша судьба – править, вершить, служить и защищать. И мы, и врожденно, и по подготовке, людей обычных превосходим многократно. Кому же как не лучшим править? Как профильный электрик починит трансформатор вернее, и лучше, и ловчее непрофессионала, так профильный и специально обученный управлению прогений вельми превосходит в умении, и главное, в желаниях и намерениях иного человека. Не без исключений, но прогении учитывают опыт и реальные способности людей. Способный в среде людей и сам прогением сочтется. И мы готовы признавать и право собственности, и интересы прочих, и этих интересов баланс и гармонию блюсти – мы это изучали с детства, и знаем тонкости работы сей, нам не нужны долгие года проб и ошибок, чтоб горький опыт переродиться в мудрость успевал. Мы все это уж изучили досконально. И правим к благу общему, и лучше понимаем, что есть благо.

Но некоторые в гордыне своей презрели благо остальных, и лишь бы удержать элитный статус свой, готовы были смутить народ и окунуть его в пучину братоубийственной войны. Но нас готовили и к этому, ибо процесс влияния может быть жесток, и нас учили убивать, а некоторых и очень хорошо учили. Истреби в бою тысячу противников и твои враги тебя возненавидят. Уничтожь миллион – и неприятели твои выстроятся в очередь за твоей головой. Но убей очень тайно, скрытно и осторожно десяток, скрывая свои действия под покровами неясности, неопределённости и безмолвия – и целые миры будут вопить от ужаса при одном упоминании о твоём имени… Теория сия на практике была проведена успешно, разящие из тьмы прогении свое мастерство сполна явили. За месяц от совершенно случайных несчастных случаев погибло несколько десятков людей. И совершенно случайно все они были членами влиятельных семей и кланов, намеревавшихся кровавый путь войны гражданской развязать. Противоречия исчезли, и компромисс был найден быстро.

Мы путь гармонии и сил баланс блюсти завет давали, и право собственности оспаривать не станем до той поры, пока она благим делам послужит. Но если нет, прогении справедливость и благо мира целого поставят выше блага любой части оного, таково наше понимание добра. Мы и есть закон, хоть юридически мы пред законом равны, но прогении знают, где именно и как им позволено перешагнуть черту. Попавшись, по строгости по всей ответим, что для прогения гораздо глубже и сильней чем для прочих: где заключение для человека, прогению лишь готова казнь – таков уклад, чем выше сила, тем ответственность сильнее.

Я помню, уж я-то помню. Последний мой экзамен? Нет, саму жизнь в школе прогениев. Экзамен с моими нынешними навыками стал лишь очередным днем, не более того. Апогей и фокус моего желания? Нет, этот фокус уже пройден, желание достигнуто заранее, раз экзамен лишь безделушкой и формальною затеей стал, теперь меня манит новое желание. Станкостроение и дух машин влечет меня: прогения по-настоящему мотивирует только интерес процесса, желание увидеть результат и возбужденье на пути к нему. Интерес нового, интерес самого процесса – именно это принципиально отличает нас от остальных людей. Наша мотивация. Человек желает вылезть на ветку повыше, и это его приоритетная цель, прогению же ветка интересна лишь в свете полезности процессу. Прогений – это снаряд, летящий к своей очередной катушке, и вектором своим дающий направление всем остальным. Пройдут года, и прогений сможет взять на обучение ребят из подрастающих поколений.

Десять лет? Рекомендованный возраст для начала и отбора – уже заметны воля, увлеченность, талант, сила духа, совесть, и лгать и лицемерить, чтоб сие изобразить, в десять лет еще проблемно научиться. Централизовано прогениев готовить через пятнадцать лет уже немного будут, все больше полагаясь на обученных наставниками. Централизация задает хороший старт и управляемость процесса, но для развития, для приспособления к постоянным изменениям нужна динамика, разнообразие в учебе. Будут ли мои ученики как я сейчас писать пергамент о понимании учебы? Может быть. Я свой уж дописал, мою учебу в школе прогениев считать позволено всецело завершенной. Осталось лишь печать. Уникальная Печать прогения, после последней строчки она моя. Ее поставить под пергаментом осталось, и в новый путь: заждался он меня.