Текст книги "Комфортность среды как фактор инновационного развития города"

3.2. Основные понятия, используемые в исследовании

Городская среда – понятие, которому достаточно сложно дать четкое определение. В данном исследовании под городской средой мы будем понимать набор факторов и условий, которые воспринимаются жителями города как присущие их месту обитания и влияющие на комфортность проживания в нем. В целом набор этих факторов, определяющих условия жизни и степень комфортности проживания в городе, индивидуален и субъективен, однако задачей исследования являлось выделение наиболее общих значимых факторов комфортности жизни в городе для разных категорий населения, а также анализ влияния этих факторов на миграционные стратегии представителей российского креативного класса.

Факторы миграции

В ходе исследования выявилось, что при оценке комфортности жизни город рассматривается респондентами в двух аспектах: как инструмент удовлетворения текущих ежедневных потребностей (традиционное понимание комфортности городской среды) и как набор возможностей и ограничений развития конкретного человека. По каждому из этих аспектов город обладает определенным набором характеристик, так или иначе оцениваемых респондентами. Рассмотрим каждую из них.

Комфортность городской среды

Комфортность городской среды в традиционном понимании оценивается именно с точки зрения удобства повседневной жизни человека. Существующие рейтинги, оценивающие качество и привлекательность жизни в городах, основываются на разнообразных индикаторах. Тем не менее существует определенный набор сфер, которые так или иначе учитываются в большинстве подобных рейтингов[17]17
  Например, Anholt City Brands Index, Mercer human resource quality of living survey, International Living Quality of Life index, Cities of Opportunity.


[Закрыть].

Набор факторов, по которым оценивается городская среда в этом случае, достаточно универсален: это состояние окружающей среды, развитость социальной сферы (образование, здравоохранение), транспортная система города, визуальный ряд, благоустройство, безопасность, сфера потребления, доступность жилья, культура и спорт.

Кроме того, ощущение комфортности городской среды определяется степенью знакомства с ней, привязанности к территории. Можно назвать это фактором укорененности (привычной среды). Данный аспект также не учитывается при традиционном анализе, однако является существенным при принятии решения о переезде. В частности, можно выделить следующие его компоненты:

• наличие жилья;

• подробное знание среды обитания;

• сложившиеся сети знакомств.

Традиционные факторы комфортности городской среды влияют на ощущение комфортности жизни в городе, однако, как показывают результаты исследования, ощущение комфортности жизни не всегда коррелирует с принятием решения о переезде. То есть важно понимать, что факторы комфортности городской среды могут как входить, так и не входить в совокупность притягивающих и выталкивающих факторов, то есть быть как значимыми, так и незначимыми. Иными словами, это пересекающиеся, но не совпадающие множества. Факторы комфортности городской среды для разных людей могут:

• служить притягивающими;

• служить выталкивающими;

• не иметь никакого значения;

• иметь значение, но не являться причиной миграции.

При анализе каждого города мы выделяли так называемые первоочередные или значимые факторы комфортности городской среды. В ходе исследования выяснилось, что в каждом городе существует собственный набор значимых факторов. Для пары Новосибирск – Пермь набор факторов оказался более схожим, чем в случае Челябинска. Если на примерах респондентов Перми и Новосибирска, которых можно отнести к целевой аудитории данного исследования, на первый план вышли характеристики ритма жизни и включенности в глобальный мир, то для респондентов из Челябинска реальными факторами, влияющими на комфортность городской среды, являются экология (с негативной оценкой) и транспортная система города (с позитивной оценкой), в то время как запрос на включенность города в глобальные процессы еще не достаточно сформирован.

Город как набор возможностей и ограничений развития

Как уже говорилось, при оценке комфортности жизни город рассматривается респондентами с двух точек зрения. Согласно результатам исследования при принятии решения о переезде значимым становится именно второй аспект восприятия города – как набора возможностей и ограничений развития конкретного человека, назовем это фактором самореализации. В частности, к этому относятся вопросы:

• получения качественного образования;

• профессионального роста (проблема потолка);

• уровня заработной платы.

Обобщив вышесказанное, можно предположить, что стратегически решение о переезде принимается как результат соотнесения и оценки следующих факторов: укорененности, самореализации и комфортности городской среды. Рассмотрим более подробно влияние этих факторов на формирование жизненных стратегий молодежи.

3.3. Миграционные стратегии креативной молодежи

1) Стратегия самореализации

Предпочтения представителей первой стратегии можно охарактеризовать следующим образом: факторы самореализации сильно значимы, факторы укорененности почти не значимы, комфортность городской среды не значима.

Приоритетным фактором является возможность профессионального роста, саморазвития, интересных профессиональных проектов. Переезд за границу может рассматриваться или нет (в зависимости от языковых компетенций, например), однако в любом случае он является не самоцелью, а лишь сопутствующим условием профессионального роста.

Вот несколько иллюстраций подобной позиции:

«Если бы не было такой фирмы и такой работы – однозначно думала бы о переезде… Когда я пришла работать в эту компанию, я смогла работать по своей специальности – вопрос о переезде снялся. Если моя компания мне скажет оставаться в Перми, я останусь. Если скажет двигаться куда-то еще – я последую за своей компанией».

«Я занимаюсь управлением проектами. Если мне предложат интересный проект здесь – я останусь здесь, если в другом месте — я, скорее всего, уеду. Но если два одинаковых проекта здесь или где-нибудь еще, я останусь здесь. Мне вообще не принципиально, где жить. Здесь мне нравится, потому что здесь друзья».

Таким образом, укорененность повышает привлекательность города, но не является критичным при принятии решения о переезде.

2) Стратегия «первого парня на деревне»

Для представителей этой стратегии вопросы самореализации и профессионального роста также актуальны, однако фактор укорененности доминирует при миграционном выборе. Они стремятся по максимуму использовать систему местных связей и знакомств для достижения успеха и самореализации и предпочитают быть «первым парнем на деревне», опасаясь издержек адаптации и более жесткой конкуренции на новом месте.

«В Москве – там возможностей больше, но там требования гораздо выше. Профессиональные».

Традиционные факторы комфортности проживания для этой группы не столь важны – некомфортные условия являются частью привычной среды, их во многом просто не замечают.

«Есть примеры, что творческие люди возвращаются. Лучше быть одним из десяти здесь, чем там – одним из тысячи».

«Мне здесь хорошо, потому что я вижу здесь перспективы своей реализации. Здесь есть свободные ниши в разных сферах. Мы видим эти ниши благодаря нашей информированности и связям».

«Здесь сложившийся круг знакомых, если переезжаешь в новое место, то нужно заново заводить связи, исследовать город. Это определенные издержки времени и сил».

Пока в родном городе есть возможности для дальнейшего развития, носители данной стратегии не склонны менять место жительства.«Что для жизни нужно? Что касается работы: есть зона роста, интерес…. Зону роста вижу и в политике, и в инновациях, и в бизнесе. Пока что не уперся в свой потолок развития, вижу кучу возможностей. А бытовые вещи устраивают».

Однако при достижении «потолка» возможностей город становится тесен, и тогда перед ними также встает вопрос о миграции.

«Понятно, что любому человеку нужно постоянно расти. Нужны новые контакты, развиваться без контактов – <…> это тяжело. Какого-то неприятия, что я здесь не хочу, нет. Действительно, какая разница где. Вопрос в том, что должна быть перспектива. Когда определенного уровня уже достигаешь, нормально уже смотришься, что дальше-то?».

«Отток в Москву и Питер идет высокотехнологичных специалистов. Это не только студенты, а люди, получившие неплохой опыт, понимающие, что им в городе уже тесно. Понимая возможности более крупного города и свои навыки, они уезжают».

Особенно важным выступает фактор наличия жилья, это отмечают как руководители, так и сами сотрудники компаний. Руководитель группы компаний в Перми, основной профиль которой – информационные технологии: «Работа и жилье – это все. Люди, когда получают жилье, они привязаны уже». Менеджер международной IT-компании, занимающийся платежными системами, рассуждает: «Менять город лично я все равно не собираюсь, ну потому что недавно женат, отстроенная квартира – я связал себя достаточно плотными нитками с землей».

Выбор такой стратегии талантливыми молодыми людьми, возможно, является одним из существенных драйверов изменения любых сфер жизни города: будучи амбициозными, такие люди зачастую стараются занять «пустующие ниши».

3) Стратегия «миграция ради миграции»

Миграция сама по себе рассматривается как благо, поскольку смена места жительства – этап личностного роста и саморазвития. Данная группа готова менять место проживания без очевидной внешней мотивации, ради самих перемен, не ориентируясь на факторы комфортности среды и укорененность.

«Переезд в другой город связан с какими-то изменениями, требующими определенных затрат. Меня эти затраты не пугают. Это очень хороший толчок к саморазвитию. Это скачок. Ты можешь переехать – и сказать: я не такой, как был там».

«Для меня понятие, что я живу в каком-то городе, – оно размытое. Я много передвигаюсь. Мне в принципе не нравится закрепление за территорией. Мобильность – для меня один из важных и необходимых критериев».

4) Стратегия миграции за жизненным комфортом

Для определенной части респондентов наряду с ценностями самореализации важен также жизненный комфорт. И это единственный случай, когда комфортность городской среды выступает фактором миграционного выбора.

«Нет самореализации, небезопасно. Тут некрасиво, тут люди неприветливые, тут все сложно с бесплатной медициной, все очень сложно. Очень не очень».

Среди этих факторов присутствуют как вопросы самореализации, так и вопросы качества городской среды: визуальный ряд города, безопасность, здравоохранение.

«Мы будем переезжать сразу же за границу. Здесь можно зарабатывать очень большие деньги. В целом вопрос в том, что представляет из себя город, а карьеру здесь можно сделать. Наш город смотрится плачевно по сравнению с другими городами за границей».

Однако представители данной группы четко ориентированы на отъезд за границу, поскольку российские крупные города обычно вообще не сравниваются друг с другом по уровню комфорта: по мнению респондентов, все российские города одинаково некомфортны. Незначительная разница в уровне комфортности не служит выталкивающим фактором.

«Уезжают не из Перми, а из России. Он [город] некомфортен для жизни, как и вся Россия. Он менее комфортен, чем Санкт-Петербург, Екатеринбург. Многие знакомые уезжают в свои родные города из Москвы. Здесь более разбитые дороги и тротуары, чуть хуже карьерные возможности, чуть хуже экология. Но никто не переедет просто из-за тротуара или дороги».

«Если дальше менять что-либо, то я, скорее, поменяю страну, чем город».

3.4. Факторы оценки комфортности городской среды

Из приведенной выше классификации стратегий видно, что комфортность городской среды лишь в одном случае является первоочередным фактором принятия решения о миграции. Означает ли это, что в остальных случаях она незначима? В действительности, во-первых, не являясь существенным миграционным фактором, комфортность среды влияет на ощущение качества жизни в городе, а во-вторых, комфортность оценивается не только традиционными для подобных исследований факторами.

Такие факторы комфортности городской среды, как образование, здравоохранение, качество дорог и ЖКХ, безопасность и прочее, крайне редко спонтанно назывались респондентами, обсуждение начиналось, скорее, в ответ на задаваемые вопросы.

Представляется, что данный феномен может объясняться несколькими причинами:

• для студентов, еще не имеющих семьи и детей, базовые факторы комфортности действительно не очень важны;

• молодые предприниматели и представители близких к власти организаций инновационной инфраструктуры имеют материальные и административные ресурсы для обеспечения базовых потребностей на приемлемом уровне;

• привычность и общераспространенность сложившихся, пусть и некомфортных, условий смягчает связанные с этим негативные эмоции.

Однако встречались и исключения. Так, среди респондентов из Челябинска, а также представителей креативных индустрий во всех остальных городах, остро вставали вопросы экологии.

«Выбросы сразу чувствуются: еду на машине, окна закрываю, потому что дышать невозможно. Ужасно просто».

«Я начинаю кашлять, уезжаю куда-нибудь за город – и не хочу возвращаться, в эту атмосферу».

«Мне, как танцору, экология города очень важна. Я чувствую влияние на свое здоровье, а мне нужно быть в хорошей физической форме».

Руководитель хора в Новосибирске отмечает, что в последние годы вокалистам стали сложно даваться определенные ноты, что он связывает с ухудшающейся экологической обстановкой в городе.

Более широко распространенным параметром оценки комфортности городской среды выступает темп и ритм жизни. Сущностное наполнение этого понятия, с одной стороны, сугубо индивидуально, с другой – при сравнении городов эмоциональная оценка этой характеристики дается большинством респондентов в первую очередь. По сути, это один из главных показателей комфортности городской среды, поскольку представляет собой некоторую обобщенную эмоциональную характеристику города.

Ритм жизни в понимании респондентов может включать в себя различные характеристики среды: плотность людей и коммуникаций, интенсивность информационных потоков, уровень шума, временные затраты на перемещения по городу, степень разнообразия получаемых впечатлений. Очевидно, что на взаимодействие человека с городской средой затрачивается определенное количество энергии. Под энергетическим обменом с городской средой подразумевается, с одной стороны, преодоление определенных трудностей, сопровождающих жизнь в городе, что требует энергетических затрат, с другой – пополнение энергетического баланса (вдохновение, творчество, разнообразие, самовыражение).

Здесь нет однозначных предпочтений более быстрого или более медленного ритма – для различных представителей «креативного класса» характерно свое, сугубо индивидуальное восприятие подходящей им «быстроты» жизни. Соответственно, эмоциональная оценка уровня комфортности ритма жизни различается в достаточно широких пределах: от принятия того ритма жизни, который характерен для текущего места проживания, до желания его радикального изменения; от предпочтения темпа жизни мегаполиса до активного неприятия связанных с этим толп, шума, пробок и т. п., вплоть до стремления к тишине и спокойствию небольшого городка. В зависимости от эмоциональной оценки ритм жизни описывался респондентами и как «движуха, динамика», и как «теснота, перенаселение, суета».

В контексте российских городов можно проследить следующую цепочку сравнения по ритму жизни: столичные города – города-миллионники – пригороды и периферийные территории. Каждому элементу цепочки присваивается определенная эмоциональная оценка уровня ритма жизни. Соответственно, они расположены в порядке убывания значения этой оценки: Москва, как правило, воспринимается как наиболее динамичный город. Однако характер оценок неоднозначен. Вот две полярные позиции по этому вопросу.

«Почему не Москва? По работе – очень тяжелый город. Под конец дня хочется закричать>, чтобы людей меньше стало. Это безумный город».

«Что мне в нем [родном городе] не нравится – здесь жизнь течет намного медленнее, чем в Москве, чем в других крупных городах. Иногда это немного мешает».

«В Москве видишь столько разных людей, по стилю, по мышлению. День в Москве побудешь – у тебя уже мысли другие, вдохновляющие».

Таким образом, однозначного подтверждения тезиса Флориды о том, что креативный класс всегда стремится к активному, культурно насыщенному образу жизни, не выявилось. Скорее, можно говорить о наличии двух подходов к пониманию комфортности городской среды представителями креативного класса в России.

Предпочтения определенной части креативного класса действительно соответствуют подобному представлению, для них городская жизнь с достаточно высоким темпом, интенсивностью культурной жизни, разнообразием возможностей представляет явную ценность.

«Хочется какого-то драйва, хочется куда-то бежать. Это настроение. Как будто жить не успеваешь. Находишь массу интересных занятий, жизнь слишком насыщенная».

«Есть ряд людей, которые хотят переехать, если им дать возможность. Это в основном молодые, несемейные, начавшие снимать квартиру. Их привлекает городская инфраструктура – они хотят туда, где пошумнее, где центр жизни».

«В Екатеринбурге все просто залито светом, создается такая концепция продления дневной активности. В Екатеринбурге и в час ночи в пробке постоишь. В час ночи жизнь не прекращается. Это признак города. Город, который никогда не спит. А вот Челябинск вымирает».

Немаловажным для подобных представителей креативного класса является не только текущее состояние, но и динамика изменений городской среды: «Мне небезразличен город. Я вижу, как он развивается. Помню те времена, когда город был закрытый, 80 % населения – рабочие, внутреннее ощущение, что это рабочий город. Сейчас становится современным городом».

В то же время застой, отсутствие перемен вызывают негативные эмоции: «Я из Новосибирска, из Академгородка. Всю жизнь здесь прожил, последние годы не жил. Недавно как на даче опять пожил – ничего не изменилось, и так стало отвратительно от этого».

Однако другая часть респондентов явно формирует запрос на «пригородный» образ жизни: возможность ходить пешком или ездить на велосипеде, хорошая экология, спокойный образ жизни становятся основным мерилом комфортности городской среды. Молодые люди довольствуются ограниченной инфраструктурой, удовлетворяющей потребности креативного класса: достаточно бедной культурной жизнью, незначительным разнообразием «тусовочных» мест (кафе, ресторанов, кофеен и т. п.). Субститутом разнообразия культурной жизни выступает Интернет, создающий ощущение включенности в глобальное культурное пространство. Одновременно возможности занятия спортом, ведение здорового образа жизни выходят на первый план.

«Мне без разницы – смотреть через Google art project все эти галереи или притопать куда-нибудь в Московскую галерею. Искусство – оно останется искусством и в электронном виде, и в печатном. Но когда у нас с друзьями стоит выбор – заниматься спортом или сходить в театр, мы занимаемся спортом».

В такой системе приоритетов большой город часто оказывается некомфортным.

«По городу на велосипеде ездить сложно. Пробежаться утром нельзя». При этом фактором, стимулирующим творчество, рассматривается не флоридовское «бурление», а напротив, тишина и покой: «Ментальная разница. Мне комфортнее здесь. Люди приветливее [чем в Новосибирске]. В городе слишком шумно. Когда занимаешься творческой деятельностьюочень тяжело, когда все в округе тебя отвлекают и спешат. Здесь [в Академгородке] сидят и занимаются своим делом».

Наиболее четко два подхода к пониманию комфортности городской среды выявились в ходе исследования Новосибирска, поскольку наличие Академгородка с его отличной от городского ядра атмосферой предоставляет реальный выбор между двумя различными средами обитания: традиционной средой крупного города и средой более маленького, периферийного города, позволяющего вести «пригородный» образ жизни.

«Многие ребята стали переезжать в Академгородок из города. Здесь появляются кофейни. Клуб есть, но это все равно считается как город ученых:, и молодежные тусовки им не важны. Здесь большей ценностью является прогулка на велосипеде, пешком…».

«Новосибирск – это плохое место, Академ – хорошее. <…> Здесь нужно заниматься творчеством, пока идешь – думаешь о своем, белочки на деревьях, все клево».

«Я не уеду из Академгородка. У меня вид на море, ботанический сад. Хотя этим выбором я лишил себя всякой культуры».

Но есть и противоположное восприятие Академгородка, начиная с мягкого утверждения о том, что «молодежи скучновато», вплоть до гораздо более жестких оценок: «[В Академгородке] есть страх перед миром. До тех пор пока у меня не появилась возможность поездить, я тоже считал, что ничто нам больше не нужно, мы сами все сможем. <…> Причастность к другим культурам – то, чего не хватает для формирования креативной среды. Это широта взглядов. Очень важно знать, что бывает иначе. [В Академгородке] все, что не подходит под привычный образ мысли, начинает подвергаться мощной критике <…>. Это оттого, что люди слишком мало общаются, мало ездят и не видят, как в мире бывает».