Текст книги "Неблагая"
Автор книги: Ивлисс Хаусман
Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 10
– Боюсь, передача компаса более не представляется возможной, – сообщает Исольда. – Пропустите нас.
Я пытаюсь вести себя так, будто все улажено, и отступаю на полшага к повозке. Я бы и Исольду потащила, но она уже подобралась, приготовилась к битве.
– Исключено, – почти извиняясь, отвечает Рейз. И я знаю, что это серьезно. Они вдвоем уверенно стоят на месте, и, даже если мы спокойно вернемся в Судьбу, они попросту снова нас догонят.
И тут происходит неизбежное.
На секунду все перестают дышать и воздух резко сгущается.
А потом Исольда внезапно бросается вперед.
Путь ей преграждает угрожающе крутящийся боевой посох. Исольда делает обманный маневр и чуть не пропускает удар.
Как они нас нашли?
Олани слегка меняет позу, машет квотерстаффом, целясь Исольде под ребра…
При всем желании, как я могу отдать то, что вбито в мою кожу?
…но опять мажет, а Исольда подбирается к ней все ближе, пригибаясь и петляя. Если подойдет вплотную – посох не поможет.
Олани вроде бы это понимает. Она отклоняется назад, не отрывая подошв от земли. Ее лицо напрягается, пока они с Исольдой оценивают друг друга взглядом.
Мы с сестрой одного телосложения – две маленьких куколки, – и потому никто не ожидает от Исольды, что она способна постоять за себя. Может, она не вышла ростом и мышцами, но у нее есть кое-что получше: удивительная, почти сверхъестественная способность оказываться не там, где ее ожидает противник.
Во всяком случае, обычно. Теперь она определенно столкнулась с опытным и талантливым бойцом.
Исольда уклоняется от ударов, выбивая девушку из равновесия – грациозно, словно танцуя. Кошачий бросок, мелькают клинки. Посох встречает ее ударом, который хоть и не попадает в грудь, но достаточно сильно бьет по запястью, отчего один из ножей падает.
– Ай! – короткий возглас. Исольда приземляется, группируется, готовится снова прыгнуть.
Мне хочется закричать, остановить их, но я едва дышу, так что нет смысла превращать себя в мишень, не имея плана. Надо что-то делать, причем до того, как Рейз сообразит, что и ему нужно вмешаться, а не стоять разинув рот.
И в ту же секунду Рейз тянется к ножу на поясе, хотя, похоже, и не знает, что с ним делать. Слишком быстро движутся Олани и Исольда, чтобы он успел вклиниться между ними, не поранив обеих.
Я бросаюсь вперед, но Рейз на удивление быстро для своих габаритов опережает меня. Он действует так внезапно, что не успеваю я придумать новый план, как на меня уже направлено серебристое острие.
– Слушай, подменыш, я не хочу тебе навредить, – говорит он, и это как-то странно для человека, который целится мне ножом в крупную артерию.
На миг я почти верю ему. В его глазах блеснуло что-то вроде искренности, и мне хочется думать, что он не причинит мне боли. Ему вроде бы даже на секунду показалось, что я сейчас сдамся без боя.
Широко раскрытые глаза Исольды встречаются с моими, и я вижу, что она готова броситься на мою защиту. Позади нее Олани вытаскивает из-за голенища небольшой кинжал и замахивается.
– Исольда, берегись!
Но секундной утраты бдительности достаточно. Исольда едва успевает уклониться, и нож вонзается ей не в спину, а в бицепс. Она вскрикивает, падает, хватается за рану.
Естественно, крик сестры с силой отзывается во мне.
И – неожиданно – во мне вздымается магия.
Сила течет сквозь меня, смешиваясь с гневом и страхом в ритме биения сердца. Она тянет, бьется в подсознании, будоража кровь, наполняя и переполняя меня.
И в этот раз я ее выпускаю. Дождь усиливается, мы вчетвером промокаем до костей, ветер крепчает. Я резко опускаю руки, вбирая в себя то, что до сих пор не удосужилась прочувствовать. Я так давно не пользовалась магией, что практически не знаю, что делать. Сила кажется неуправляемой, и во мне нарастает паника.
А затем – вспышка. Мне не нужно думать, я должна позволить инстинктам взять верх. Я – грозовая туча, и все, что я делаю, так же естественно, как дышать. Руки поднимаются сами собой. Я понятия не имею, что совершу дальше, да это и не важно.
С долгим выдохом я выпускаю молнию. Она щекотно перекатывается по мне, не вызывая ни боли, ни жжения – ничего. Олани вскидывает руку, но уже поздно что-то предпринимать. Их с Рейзом отбрасывает назад, и они тяжело падают в грязь в нескольких метрах от меня.
Я не жду, что будет дальше, и, пока меня не догнали побочные эффекты магии, бросаюсь к сестре.
Не понимаю, насколько сильно у нее идет кровь. Проклятая черная одежда.
– Ты как? – Я, дрожа, обхватываю ее спину и здоровую руку.
Она со стоном вытаскивает из плеча лезвие. С облегчением отмечаю, что оно вошло не настолько глубоко, чтобы порвать мышцу, но достаточно, чтобы причинять дикую боль.
С губ Исольды срывается гадкое шипение.
– Поцарапали слегка, – цедит она сквозь зубы.
– Слегка, – повторяю я, убирая мокрые волосы с ее лица. Она вроде бы не в шоке, не слабеет. Ладно, позже подлатаю. Тащу ее, а она сопротивляется. Мы все еще можем убежать от этой битвы. Главное – добраться до Судьбы, пока Рейз и Олани не напали снова.
Позади раздается грохот и стук захлопывающейся двери.
Механизм Судьбы ревет и заводится. Вагончик быстро набирает скорость, разбрызгивая грязь, и, съехав с того места, где нас развернуло, уносится прочь по дороге.
Без нас.
Мы с Исольдой вскрикиваем. Она срывается, бежит за вагончиком, пока он не уезжает так далеко, что она сдается и останавливается. Наш дом попросту исчезает за серой линией горизонта.
Судьба удирает уже не в первый раз. Она питается моей магией, которая наделена собственным сознанием, и, когда ей угрожают опасность или путы, она решает сбежать. А мы с сестрой, потные и запыхавшиеся, целый день потом гоняемся за нашим домом по холмам, пока вагончик не соизволит быть пойманным.
Правда, этого не случалось в настолько неподходящие моменты.
И тут я понимаю, что совершила огромную ошибку. Возмездие настигает меня сильным хлопком по плечу, грубые пальцы крепко впиваются в руку. Меня с головой накрывает запахом шалфея, пота и кожи, когда Рейз стискивает меня с такой силой, что чуть не лопаются ребра.
Я бьюсь изо всех сил, дергаю его за плащ и волосы, царапаюсь и вырываюсь. Укусила бы даже, если бы он не держал меня со спины. Я обращаюсь к своей магии, но в ту же секунду она ускользает из рук, буквально подвесив меня над бездной.
– Было больно! – рычит Рейз мне в ухо. Потом он вздыхает и совершенно меняет тон, хотя звучит ничуть не приятнее. – Просто выслушай нас, и никто не пострадает. Нам нужно…
Я плюю, и, пусть почти не попадаю в него, моя мысль ясна. Краем глаза я вижу, как Исольда хромает в мою сторону, но Олани – быстрее. Она замахивается на шею Исольды, сестра отпрыгивает, но Олани снова атакует и бьет, а Исольда даже не успела встать на ноги.
Нет, нет, нет, этого не может быть. Исольда спотыкается и со стоном падает в грязь, всем своим весом прямо на раненое плечо.
Олани нависает над ней, с напряженными бицепсами, с занесенным для удара посохом.
– Выслушайте нас, – говорит она, и между вдохами в ее голосе слышится разве что раздражение. – У нас… предложение… к подменышу.
Исольда замирает, переводя дыхание, и смотрит на девушку в упор.
Потом одно движение – внезапное как молния, неотвратимое как волна, – и она резко вскакивает, удивляя саму себя такой прытью. Быстро, не успев моргнуть, оказывается на ногах, бьет Олани по руке и отступает.
Олани теряет эту секунду и взмахивает посохом. Исольда нападает, изящно толкая Олани в ту сторону, куда она двигалась, роняет девушку на колени и выкручивает руку ей за спину.
Олани крупнее и сильнее, но ей не хватает скорости – и вот уже нож Исольды прижат к ее горлу. Попалась.
Рейз и Исольда стоят лицом к лицу, прижимая ножи к шеям своих заложников.
Со стороны это выглядит почти комично.
Рейз картинно вздыхает.
– Отпусти ее, пожалуйста, – тихо говорит он. И тут я впервые слышу, что он колеблется. Металл жжет кожу, вызывая холодный зуд в точке касания. Железо. На следующей реплике его голос неуловимо дрожит. – Успокойся. Мы просто хотим договориться. Мне не особо хочется перерезать глотку… твоей сестре, но я это сделаю, если у меня не будет выбора. – Он подчеркивает слово «сестре», и оно повисает в воздухе вопросом.
Он не посмеет.
Посмеет?
У меня перехватывает горло, каждый вдох дается труднее предыдущего.
Лицо Исольды вспыхивает паникой. Большинство людей, глядя на ее оленьи глаза и нежные округлые щечки, решили бы, что она абсолютно спокойна. Однако я слишком хорошо ее знаю. Ее голос не выдает ни тени эмоций.
– Ой, уймись. Я тоже не собиралась никому из вас вредить.
Она смотрит на Олани, которая пытается дотянуться до своего посоха, и с силой наступает ей на пальцы. Олани охает от боли, но молчит.
– Как минимум, не сильно, – добавляет Исольда.
– Какая любезность, – фыркает Рейз. – Я бы скорее тебе поверил, если бы ты опустила нож.
Его собственное лезвие в этот момент сильнее прижимается к моей шее.
Исольда ослепительно улыбается:
– Только после вас.
Я снова обращаюсь к своей магии. Моя сестра явно слабеет, причем быстро, и за мокрой пеленой волос я вижу туман боли в ее глазах. Она держит лицо, но надолго ее не хватит. А с железом у горла я не могу нормально соображать. Магия, которая всегда лежала на поверхности, ускользает от меня.
– А теперь, – продолжает Исольда, – встречное предложение. Ты отпускаешь мою сестру прямо сейчас, и я отпущу вас с целыми пальцами.
От ледяного голоса сестры по мне бегут мурашки. Рейз ни на секунду не ослабляет нажим. Холодное стекло спрятанного под платьем флакона вжимается в грудную клетку под его хваткой.
– Тогда как тебе другая идея? – Его голос звучит жестче, но привычных любезных ноток не теряет. – Ты отпускаешь Олани – или я забираю твою сестру с собой, присваиваю себе все, что найду в Хранилище Смертных, а потом убиваю ее.
Исольда колеблется, ее взгляд перебегает с его лица на мое. Она не понимает, блефует он или нет.
Мне кажется, что он слегка ослабил хватку, но я не уверена. Однако укол холодного железа напоминает мне: наш легкий флирт на празднике Лейры Уайлдфол ничего для него не значит. Моя жизнь – ерунда. Я всего лишь подменыш. Он убьет меня; хоть решительно, хоть нет – это будет не важно, когда я утону в луже собственной крови.
Исольда не отводит от меня глаз, словно просит что-то придумать. Она обращается к Рейзу, но ни на секунду не теряет со мной зрительный контакт. Я не понимаю, что она пытается мне сообщить.
– Она пока сдерживается, но…
Ее слова обрывает резкий треск и стон. Глаза Исольды закатываются, и она валится на землю, как плохо натянутая палатка во время бури.
Олани знала, какая рука у Исольды ранена и потому слаба. Она просто ждала подходящего момента для атаки – и вот уже стоит на коленях в грязи, вцепившись в свой посох и глядя на распростертую без сознания Исольду. Проклинаю себя за то, что не уловила ее намерений.
– Исольда! – Я бросаюсь на Рейза, и мне все равно, на что он решится. Нужно вырваться. Нужно к сестре.
Рейз пытается меня удержать.
– Успокойся… ты… наконец!
Я резко взмахиваю локтем, бью его прямо в нос, и мне удается вырваться и не получить ножом. Значит, он все же блефовал.
– Слушай, подменыш…
И тут до меня доходит, кто я для него. Он не считает, что я вообще способна беспокоиться, жива Исольда или мертва. Я подменыш, я только выгляжу как человек, и у меня – компас. Он что-то говорит, но его слова – шум ветра и шелест дождя, потому что в данный момент они ничего не значат. Плевать, что он там болтает. Плевать, насколько разрушительна магия. Плевать, что я ее ненавижу, что она способна как принести мне желаемое, так и разорвать меня изнутри. А может, и то, и другое.
Какое-то холодное и чужое чувство опасно закрадывается в глубину моего сознания.
Уничтожь его.
Я не просто хочу защитить Исольду, удрать, выжить – я хочу, чтобы он видел, на что я способна. Я хочу, чтобы ему было больно.
Я тянусь к облакам, принимая дождь, стекающий по рукавам и попадающий мне в рот. Молния, как взволнованный пес, с нетерпением ждет моего зова. Я раскидываю руки – и она отвечает.
Вспышка пронзает небо, блестящая и белая, такая же бодрящая, как крик во все горло, с которым вбегаешь в холодное зимнее море.
– Рейз! – Олани бросается вперед, хватает Рейза, но молния просто поглощает их.
Предыдущий удар был пробным, слабее того, который следует за настоящей грозой. Достаточно, чтобы отшвырнуть неприятелей, но не навредить им. Тогда я сдержалась. Но на этот раз я призываю бурю, всю ее энергию в одной концентрированной вспышке.
Однако, когда воздух светлеет, они лежат на том же месте. Руки Олани подняты вверх и дрожат, словно она удерживает невидимый щит, а вокруг бегают отголоски молний, хотя они уже должны были рассеяться.
У меня перехватывает дыхание, и я застываю.
Она – чародейка.
Лицо Олани перекошено от напряжения, она потратила так много сил, чтобы отразить мою атаку, но мы обе знаем, что энергия должна куда-то деться. За волшебство нужно платить.
– Прости, – едва успевает сказать она, как все вокруг взрывается ярким белым светом.
Вся та мощь, которую я направила на них, разрывает мир пополам, бьет в середину груди. Я такого не ожидала, но вот она – цена магии.
Мышцы разом подводят меня, дрожат и деревенеют. Кожа горит. Внутренности пылают. Я полностью теряюсь во времени и пространстве, и все, что мне остается, – ослепляющая, добела раскаленная боль.
А потом все прекращается.
Я опускаюсь на колени, но они меня не держат. Падаю на землю рядом с сестрой, в грудь словно вонзили кол. Надо встать. Надо биться.
Я не могу пошевелиться.
В глазах все расплывается и меркнет.
Я вижу Исольду, и она, к счастью, дышит, хотя от виска к щеке тянется струйка крови. Остальное – нечетко. Боль так сильна, что я вот-вот провалюсь в подступающую черноту.
Мое бесчувственное тело окружает высокая трава, сквозь струи дождя просматривается серое небо.
Размытая фигура чуть поодаль распадается на две – темную и бледную.
На фоне облаков надо мной склоняется медно-красное пятно, на болящее плечо наступает тяжелый ботинок, и я слышу звенящий от злости усталый голос:
– У тебя есть кое-что мое, подменыш.
Часть 2
Глава 11
Дальше в памяти образуется провал. Сознание то включается, то выключается, пока мне наконец не удается стиснуть зубы, собраться и осмотреться.
Я жива, и это хороший знак.
А потом снова наваливается боль, и моя радость угасает. Из-за удара молнии каждый мой мускул непроизвольно свело, и теперь это вылезает мне боком. В голове – муть и жужжание, будто там полно пчел.
– Я же сказала… что мы… ни за что… – Голос Исольды слышится словно издалека, смысл слов ускользает от меня. Боль за глазами усиливается, я стону.
– Сили? – Голос звучит чуть ближе, и вдруг Исольда оказывается совсем рядом и трясет меня за плечо, называя по имени.
– Ой! – скрежещу я, едва шевеля губами.
– Сили! – Она сжимает меня в объятиях, отчего все болит еще сильнее, но сердиться не на что.
Дождь все еще льет, прохлада воды немного проясняет голову. Я с трудом разлепляю один глаз.
Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я вырубилась. Позади Исольды темнеют две высоких фигуры.
Проклятье. Я надеялась, что эта часть мне приснилась.
– Ну все, хватит, – произносит Олани. Она опускается на колени и на удивление бережно осматривает мои руки. – Обожглась не сильно. Голова кружится? Тошнит?
– От… отвали.
Мне кое-как удается сесть и выдавить несколько звуков из сухого обожженного горла. Зачем она меня трогает? Почему Исольда ей позволяет? Почему никто не дерется? Это, конечно, глупость, но вообще отрадно, что никто не пытается друг друга прикончить. Во мне не осталось ничего, чтобы биться, – ни причин, ни сил.
– Я в п-порядке.
– Конечно ты в порядке! – с сарказмом влезает Рейз. Зрение постепенно проясняется. Он стоит в паре метров от меня: руки сложены на груди, блестящие сапоги покрыты грязью. Моргнув, я осматриваю себя.
Ох.
Рукава и само платье обожжены и изорваны, будто меня драл зверь с горящими когтями. Через дыры видна нижняя рубашка – целая в стратегически важных местах, но к носке все равно уже не пригодная. А дальше – хуже: по всей длине рук, там, где кожу не закрывала ткань, краснеют тонкие рельефные пятна, узорчатые, как листья папоротника.
Я спохватываюсь. Рука взлетает к горлу – к счастью, кожаный шнурок цел, флакон не разбился. Я выдыхаю, сжимаю его, будто бы от этого станет лучше, и еще раз оглядываю платье.
Я вся в грязи. Мое любимое – испорченное, уничтоженное – платье никогда больше не станет небесно-голубым, но это меня волнует меньше всего.
– Исольда… – мой голос еще звучит нетвердо, – ты как?
Дождь смыл с нее почти всю кровь, и кто-то уже успел перевязать ей руку и голову, пока я была в отключке. Это вообще что такое?
– Просто треснулась головой. Сама-то как?
С сомнением смотрю на нее, но ничего не поделать.
– Бы… бывало и получше.
Тут влезает Олани, чуть ли не физически впиваясь в меня взглядом.
– Ожоги заживут. Одежда высохнет. Я даже не стану силой забирать компас и бросать тебя на милость стражников Лейры Уайлдфол, и это любезнее того, что сделали для нас вы.
– Олани, – голос Рейза звучит устало, как будто младший брат просит сестру его не дразнить. Но он смотрит не на нее. Он смотрит на меня. Меня буквально колет его взгляд: Олани повернула мою руку ладонью вверх, чтобы осмотреть раны, и он открыто таращится на заколдованный рисунок на моей коже. Он изучает линии, а не меня, и говорит: – Слушай, нам проблемы не нужны…
– Да что ты говоришь! – бормочу я и пытаюсь встать.
Исольда обхватывает меня крепкой рукой, помогая подняться и придерживая, чтобы я не свалилась.
– Вы следили за нами, – обвиняет она этих двоих. – Плевать я хотела, что вам нужно. Мы ушли с компасом, все честно и справедливо. Он наш.
Повисает неловкое молчание. Рейз ерошит свои мокрые волосы, Олани с внезапным интересом рассматривает ногти. У обоих такой вид, будто заговорить первым должен кто-то другой. Наконец Олани произносит:
– Он работает. Не знаю, что она сделала, но стрелка куда-то указывает.
Рейз перебивает, не обращая внимания на ее выразительный взгляд, направленный в его сторону:
– И как тебе это удалось, подменыш?
Я хмурюсь.
Он вздыхает, его широкие плечи опускаются. С него ручьями течет вода, отчего он похож на закрытый мокрый зонтик.
– Слушай, мне все равно как. Он нам нужен, и все.
Сомневаюсь, что невнятное «Понятия не имею, как это получилось» их устроит. Кроме того, о сотрудничестве с ними и речи быть не может. У меня и своих проблем хватает. Надо выбираться отсюда. Каждое движение причиняет боль, но я судорожно оглядываюсь по сторонам в надежде, что память меня подводит и я ошибаюсь.
Однако куда ни глянь – видны только грязная дорога, две лошади и смятая трава.
– Сили, успокойся. Дыши. Что не так? – Исольда пытается приобнять меня за плечо, но я ее отталкиваю, не в силах отдышаться.
Судьбы – моего вагончика, единственного моего дома за три года – больше нет. Бирч, наверное, тоже испугался, потерялся где-то в глуши, и все из-за моей неуправляемой магии.
– Она… – я не могу выдавить ни слова.
Кажется, я начинаю плакать. Или нет – по лицу хлещет дождь, так что непонятно.
Исольда быстро соображает, о чем я.
– Она сбежала, да.
Я закрываю лицо руками, прикусываю палец, чтобы не зарыдать, дрожу от напряжения. Олани и Рейз стараются не выдать удивления.
– Кто сбежал? – осторожно спрашивает Олани.
Рейз стоит весь бледный, взлохмаченный, мокрые волосы падают на лицо, сколько бы он ни пытался их убрать.
– Наша повозка. Может сейчас быть где угодно.
Бессердечная Олани держит лицо.
– Не нужна нам ваша повозка. – Потом она поворачивается и говорит куда-то в сторону, словно нас тут нет: – Нам нужен только компас. Я уже сказала, что…
– Не могу, – перебиваю я. Дрожа, протягиваю руку ладонью вверх, чтобы они рассмотрели рисунок. Я знаю, что они на него уже смотрели, но я хочу, чтобы они увидели. Чтобы поняли. Осознали магию, вбитую в мою кожу.
Даже если я захочу, то не смогу отдать ваш бесценный компас.
– Можешь, – отвечает Олани. – Даже если мне придется отрубить тебе руку и бросить истекать кровью в грязи, я все равно заберу компас.
Исольда выхватывает нож, хотя все еще нетвердо стоит на ногах. Тем не менее она произносит:
– Попытайся, а я посмотрю.
Тут свой нож достает Рейз, и ситуация снова очень быстро выходит из-под контроля, однако еще одно сражение мы не потянем.
Снова повисает молчание, все таращатся друг на друга, зажав в руках клинки, а дождь все громче и громче отзывается в моей голове. Головная боль, которая, кажется, в ближайшее время не намерена отступать – проклятье, как же больно бьет молния, – пульсирует в глазницах, никак не давая оформить внятную мысль.
– Слушайте, – бормочу я. Все оборачиваются ко мне. Мой голос дрожит и срывается, но я продолжаю: – Слушайте…
На лицах написано ожидание, но я не могу выдавить ни слова.
– Слушайте… – повторяю я и тереблю конец своей почти распустившейся косы. Она мокрая, и я вся мокрая – кажется, дождь пробрал до костей. – Я… я…
Слова застревают в горле и душат. Что со мной такое?
Исольда со вздохом убирает клинок в ножны, приседает, берет меня за руку и, глядя в глаза, успокаивающе говорит:
– Все в порядке. Не торопись. У тебя получится.
– Я… я не могу, – говорю я. Отлично. Слова пошли. – Избавиться от него. От компаса.
Я сжимаю руку, чтобы продемонстрировать, что он впечатан в меня намертво, потому что – вдруг меня не поняли?
Исольда молчит. Рейз сжимает губы в жесткую линию. Они с Олани обмениваются взглядами, и та кивает.
– Так, – говорит он. – Может, как-то уладим? Нам сокровища не особо нужны.
– Ну… – вступает Олани, но прикусывает язык, быстро взглянув на него.
– В каком смысле? – сухо спрашивает Исольда.
Рейз рассматривает нас обеих.
– Тридцать процентов, – говорит он. – Я просто ищу то, что называется наследием Уайлдлайн. Остальное не имеет значения. Отведете нас туда – забирайте себе тридцать процентов найденного, ну или соответствующую долю в переводе на золото. Как вам больше нравится.
Я закрываю глаза и жду, когда боль хоть немного утихнет, чтобы собраться с мыслями. Мы им нужны. Они нам – нет. Но с виду они лучше подготовлены к этому путешествию и возможным сюрпризам в пункте назначения, чем мы. Они уже добрались до нас, а это значит, что, даже если мы сейчас удерем, они все равно нас найдут.
Значит, особого выбора нет.
– Пятьдесят, – говорю я.
Рейз отвечает слишком быстро:
– Договорились.
Надо было просить больше. Исольда очень тихо, чтобы слышала только я, спрашивает:
– Силс, ты уверена?
Я киваю. Как стратег она лучше меня, но если из создавшейся ситуации и есть выход, нам обеим он недоступен.
– Так вы в деле? – интересуется Олани. Потом смотрит на Исольду. Та кивает:
– Если она согласна, то я тоже. Мы отыщем наш вагончик. А потом отведем вас… куда укажет эта штука.
Исольда плохо выглядит, но голос ее звучит твердо.
Рейз качает головой, и у меня все внутри обрывается так резко, что меня мутит.
– У нас нет времени мотаться за беглыми повозками, – с укором говорит он.
– А это… это не тебе решать! – возмущаюсь я.
Он хмурится, складывает руки.
– Да? Это вы стырили компас и всё испортили. Вы понятия не имеете, что́ он для меня значит! Мне плевать и что ваша телега сбежала, и что вы тут сидите в грязи и обливаетесь кровью, – он указывает на меня и Исольду, – и что поджарились живьем. Но я точно говорю: без нас вам будет очень сложно преодолеть Восточный Хребет. Так что это вы нам должны. И с нашей стороны очень щедро предложить вам даже подумать о вознаграждении, вместо того чтобы… как там Олани выразилась? Отрезать тебе руку и бросить тут в грязи?
Его слова почему-то цепляют меня. Я провожу рукам по лицу, по волосам.
– Я… я не смогу вот так сразу, – говорю я, еще запинаясь. Однако если меня прорвало, то уже не заткнуть. – Ты сейчас пожаловался, да? Ладно. Это по вашей милости нас засекли в поместье – и каким-то образом на мне теперь заколдованная татуировка, которая никак не входила в мои намерения и от которой я не могу избавиться, как бы ни хотела. Сегодня мы потеряли повозку – наш дом, – потому что вы в это время пытались нас убить. Меня шарахнуло моей же молнией, а моя сестра получила по голове, и я пока даже не знаю, насколько серьезны наши травмы. Мы валялись без сознания в грязи на обочине, нас побили так, как никогда в жизни не били, мы вымокли до нитки, а вы начинаете ставить условия, даже не дождавшись, пока я полностью очухаюсь. Но мне так жаль вас, бедненьких!
– Вы первые на нас напали…
– Я бы вообще не трогала компас, если бы вы не пытались украсть его у моей сестры!
– …объяснить, пока меня не сбили с ног!
– …нож мне к горлу приставил!
Исольда и Олани смотрят на нас в одинаковом недоумении, пока мы переругиваемся и шипим друг на друга, как два уличных кота. Рейз тоже выглядит сбитым с толку, но тут Исольда резко выдыхает и вклинивается:
– Так. У нас, как я понимаю, есть то, что вам нужно. Можете искать вагончик вместе с нами, либо мы с сестрой просто исчезнем вместе с компасом, от которого никогда не избавимся. Я вас не боюсь, да и вы не в лучшем положении для торгов. Собственно, у меня все. Так мы договорились или нет?
Я закрываю глаза и устало вытираю грязь с лица. Я знаю, что должна сказать, и мне это не нравится. Может, чем быстрее скажу, тем быстрее все окажется позади.
– Я согласна.
– Мы тоже, – угрюмо отвечает Олани.
Рейз собирается протестовать, но она так на него смотрит, что он сдается:
– Ладно.
Меня утешает тот факт, что соглашение не устраивает всех нас в равной степени.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?