Текст книги "Сила фантазии и мысли"

* * *

Домой Джейн возвратилась в унылом состоянии. Достаточно было одной подброшенной мысли, чтобы заставить ее впасть в задумчивость и совершенно расстроиться. Попрощавшись с другом, девочка прошла через дворик и вошла в дом. И сразу поняла, что ничего хорошего ожидать не придется. Родители снова ругались. В последнее время они ссорились неимоверно часто. По любому поводу, и без повода. Джейн и Паше тоже перепадал весь негатив раздора, стоило им попасть под руку. Поэтому сейчас брат тихо сидел в беседке и смотрел телевизор, а в душе девочки зарождалась ярость, с подливающимся в огонь маслом отчаяния. «Как они мне надоели, сил нет! Ссорятся без конца – это так раздражает. И расстраивает. Вот бы исчезнуть отсюда куда-нибудь». – думала Джейн.

Но исчезнуть было нельзя. Сила совести работала сильнее эмоций. Поэтому злость лишь становилась ощутимее, не находя выхода. Джейн знала, что раз все светлые и добрые чувства вернулись, то и их антипод даст о себе знать. Но такого бешенства она от себя не ожидала. После непробиваемого безразличия оно казалось слишком мощным. Зазвонил мобильный телефон.

– Дженни, привет! Я так рада, что дозвонилась до тебя! Как ты поживаешь? – звонко прозвучал в динамике голос Аси.

– Норм. Но могло бы быть и лучше. Мои опять ссорятся. Брат достал. Все бесит. Беседка какая-то несуразная какую-то ерунду мне пророчила с утра, и вообще… – «Я сейчас жаловалась?!» – словно где-то глубоко в сознании Джейн прозвучало удивление.

– Джей-Джей-Джей… не гони лошадей, тише, тебе нужно немного успокоиться, прийти в себя… – без единой сердитой нотки произнесла подруга, ожидая в ответ усталый, но уже разумный монолог.

– Да иди ты далеко и надолго со своими советами! – повысила голос Джейн. – Я и сама могу разобраться, что мне нужно! За собой лучше следи, кому-то не помешает быть немного спокойнее, но это не обо мне! До связи. – вместо ожидаемого прозвучало с другой стороны телефонного провода. И Джейн бросила трубку. Это произошло как-то нечаянно, словно в состоянии аффекта, и девочка уже начала чувствовать покалывания в сердце и разуме – просыпалась потрепанная исполненная справедливого гнева совесть. Ярость начинала угасать, выплеснутая вовне. «Может это происки Десэир?» – думала девочка. – «Как же иначе, не могу же я быть такой…».

Спустя полчаса, Джейн уже сидела высоко на дереве возле ворот дворика и тихо плакала. Она чувствовала себя настоящим монстром и совершенно запуталась в происходящем. Слезы текли по ее щекам, и, не находя сил успокоиться, девочка просидела на огромной яблоне до самого вечера. Начинало темнеть, и Джейн на повышенных тонах позвали домой. Но она не шла. Не хотела. И не видела смысла. Ее моральное состояние было слишком разбитым, чтобы показываться кому-нибудь на глаза. Мамин голос повторил требование еще несколько раз, обосновав его поздним временем и наступившими сумерками. Но Джейн это было глубоко безразлично. За воротами на скорости пролетали машины. Даже вечером шоссе жило насыщенной жизнью.

Через пару минут, как всегда, совершенно бесшумно, под ветвями яблони появилась фигура Ника. Джейн не сразу заметила его. Сначала она уловила энергию спокойствия и гармонии, и лишь потом увидела юношу. Девочка старалась перестать плакать. Больше всего ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком неприглядном состоянии. Сдерживаться было очень сложно.

– Кисточка, с тобой все в порядке? Я подумал, что ты не захочешь сейчас спускаться и убедил твою маму, что побуду с тобой, чтобы ничего не случилось. – голос Ника был низким и теплым, внушающим чувство безопасности. Джейн немного успокоилась, но ком в горле еще душил ее, не давая говорить без слез в голосе.

– Спасибо Ник, ты угадал, дома мне сейчас не место. Но я немного не в себе. Лучше тебе оставить меня одну, не то я и тебя обижу. Я ужасный человек. Раньше я не испытывала никаких чувств, а сейчас они обрушились на меня лавиной, вот и гадай – что лучше: бесчувствие или дисбаланс эмоций?

– Ну что ты говоришь, Дженни, никакой ты не ужасный человек, совсем напротив. Ты накручиваешь на себя. Расстраиваешься из-за пустяков, принимая их близко к сердцу, а все твои проблемы на самом деле не существенны. Расскажи, что случилось. – умиротворяющим тоном произнес Ник, и Джейн рассказала про свою ярость и про подругу, и про все, что по ее мнению могло относиться к этой теме. А Ник безмолвно слушал. Лишь его сосредоточенный добрый взгляд говорил о его участии к словам девочки. А затем Джейн начала говорить в слегка измененном русле.

– Ник, а вот представь, что понарошку существует мир, нематериальный, но не менее важный, что-то вроде другого измерения. Жизнь в нем обретают людские мысли, идеи и мечты. А еще там существуют прообразы всех людей. Некоторые из них – меньшинство – копии живых людей, а другие – прямопропорционально отличающиеся, то есть что в реальном человеке есть хорошего, то в его прообразе является отрицательным, и наоборот. И вот представь, что у меня, в этом мире есть сильный прообраз, не желающий мне добра. Как думаешь, мог бы он завладеть моими эмоциями, управлять словами? Теоретически. – Сказала Джейн, а Ник заговорщически улыбнулся.

– Как бы все было в теории, я не знаю. Мой ответ – твоим поведением управляет не Десэир, а ты. – глаза девочки застыли в удивлении. Она никак не могла понять, откуда Ник знает о необыкновенном мире, и что важнее, о Десэир.

– Ты уверен? Откуда тогда во мне столько злости? И откуда ты знаешь про мир Фантазии и Мысли? – вопросов было так много, что Джейн не знала, какой именно задать первым.

– Пойдем прогуляемся, беседовать лучше в дороге. – ответил Ник.

Джейн ловко спустилась с яблони, с глухим стуком приземлившись на землю около Ника. Пара яблок упало рядом. Небо было черным, приближалась ночная мгла.

– Пойдем. – сказала девочка. – Как думаешь, мои родители будут ругаться?

– Нет, пока ты со мной, не будут. – ответил Ник, неторопливо ступая по пыльному асфальту шоссе. – Насчет твоих вопросов. Про этот мир подсознательно знает каждый. Но только тот, кто духовно прозреет, сможет постигнуть принципы его функционирования и красоту конструкции, всю ее непревзойденность и масштабность. И сможет встретиться со своим прообразом. А это открывает широкие возможности. Можно подключиться к мыслям и чувствам всего мира – горизонты удивительно широки. Для меня не составило труда постичь тайны этого загадочного мира. Понадобилось лишь время. Ведь ты видела – я не совсем обычный человек. Это лишь безопасное прикрытие для могущественных сил. Отсюда прорастают мои знания о Десэир. Она коварна, но не станет просто так взламывать твое сознание и чувства. Это было бы опасно для нее самой. Вы крепко связаны, словно едете на скорости в двухместной гоночной машине. В тебе столько-то хорошего, в ней ровно столько же плохого – в этом разница, но ваша энергия-взаимодействие положительного и отрицательного, а не их раздельное существование. Десэир тебя ненавидит, это верно. Но сегодня изначально в тебе закипела твоя собственная злость, никто не идеален, и помимо Десэир, в тебе может жить и свой маленький демон. По его собственному подсознательному желанию ты подключилась к отрицательной энергии Десэир – отсюда масштаб душевных мучений. Ты прикоснулась к ее боли. Более того, лишила ее сил. За это она тебе спасибо не скажет. Но это не страшно. Это все не важно. Ты просто должна успокоиться, а завтра извиниться перед подругой. И постараться контролировать маленького демона с помощью большой ангельски светлой и чистой стороной души. Пока она будет сильна – ты будешь собой. – спокойно договорил Ник и посмотрел в сторону Джейн. Она смотрела на него большими блестящими от эмоций глазами, в которых отражались чередующиеся друг с другом фонари-луны.

Вскоре дорога перешла в тропинку и привела их к соленому озеру неподалеку от большого санатория. На озере не было ни души. Ярким белым светом горела Луна. Джейн почувствовала в ногах тяжесть и присела на траву. Она была немного влажной, невысокой и очень густой. После жаркого дня, окунуться в нее по ощущению было, как принять освежающий душ.

Ник опустился рядом. Лечебное озеро было мелким, неприметным и очень соленым. Но это днем. Сейчас, в совершенной темноте полуночи водная гладь серебрилась в магическом лунном сиянии, от легкого ветерка поднималась мелкая-мелкая рябь, бликующая возле световой дорожки, бегущей от самого горизонта. В радиусе нескольких метров от кромки воды почва была сухой и безжизненной, а дальше уже начинался зеленый ковер. Возле воды черными пугающими силуэтами контражур застыли мертвые окаменевшие стволы деревьев, застывшие, словно в последнем немом танце. И это было поистине прекрасно. Джейн достала блокнот и, несмотря на кромешную темноту, постаралась зарисовать увиденное. А Ник безмолвно смотрел то на блокнот, то на маленькие, еле заметные огоньки, мелькающие далеко за озером, на самом горизонте. Девочка не подала виду, что заметила шесть ангельских крыльев, сделанных, словно из хрусталя и грациозно сложенных за спиной юноши.

Через полчаса, к полуночи, закончив эскиз, Джейн упала на спину и положила руки под голову, повторяя за Ником. Посмотрев перед собой, она увидела нечто неописуемое. Черное бездонное море встретило ее восхищенный взор. Насколько в нем глубоко, что водится в самых дальних толщах этого пространства – не знал ее разум, но знало воображение. Момент, когда реальность и фантазия сливаются воедино, стоит лишь обратить любопытный взгляд к ночному небу – вечной загадке для каждого и вечной лишающей дара речи красоте. Непроглядный купол навис над ними. Но от него не хотелось отводить глаз. Четкие, ровные созвездия были даже ровнее и четче чем на картах звездного неба. Они сияли красноречиво, холодно и вопрошающе. А может напротив, открывая ответы на вопросы, скрытые глубоко в душе. Они сияли, как сильмариллы Толкина, как свет надежды и невероятно далекой, но возможной мечты. Джейн смотрела на звезды и в какое-то мгновенье поняла, что это самое прекрасное, что она когда-либо видела в жизни, и ей хотелось заплакать то ли от радости, то ли от странной таинственной неосознанной печали – невозможно было понять. И хотелось созерцать эту прекрасную картину бесконечно, словно время – это глупость, не имеющая значения, когда речь идет о чем-то столь поразительном.

– Спасибо тебе, Ник, большое спасибо. – хрипловатым от долго молчания голосом негромко произнесла Джейн.

– Меня не за что благодарить. – ответил он, но было ясно без слов – Ник понял, что Джейн имела в виду.

– Ой, мы же завтра уезжаем. То есть уже сегодня. Неужели так быстро промчались две недели?! – осенило девочку. Эта мысль быстро повергла ее в ужас.

– Да, я помню, Джейн. – неизменно спокойным, но не безразличным голосом ответил Ник

– Но это же трагедия! – Джейн невероятно расстроилась. – Я уеду и уже завтра не увижу всего этого. Я вернусь в серый скучный город, где даже звезды не видны.

– Успокойся, и наслаждайся тем, что окружает тебя здесь и сейчас. Не думай о будущем. – ответил тоном искреннего совета Ник. И Джейн постаралась успокоиться.

«За то, что мне несколько дней было так хорошо, меня обязательно настигнет жизненная компенсация, надо готовиться к худшему. Но Ник прав, это будет позже, не сейчас». – подумала Джейн и вновь стала смотреть в бездонное небо. Луна скатилась к горизонту, пожелтела, покраснела, и лишь затем утонула в озере. Наступила непроглядная темнота.

* * *

Когда Ник и Джейн вернулись во внутренний двор, было два часа ночи. Они попрощались друг с другом, и Ник задумчиво пошел прямо. Джейн проводила его взглядом и пошла к своему дому, но усталость взяла свое. Не дойдя нескольких метров до двери, девочка свернула в беседку и свалилась на диван. Подтянув колени, она укрылась пледом и мирно засопела. Может, под впечатлением от вечера, а может, по велению неведомой силы, Джейн приснился необычный сон, отдаленно напоминающий ребус.

Это было большое древнее здание. Джейн не знала, откуда это ей известно, но она понимала, что была внутри. Ни стен, ни потолка, ни даже пола не могли различить глаза. Все окружающее было пугающе белым и бесконечным. Даже платье на ней было белым. Джейн была здесь не одна. Все бескрайнее пространство заполняли блуждающие люди. Их силуэты были тусклыми и посеревшими, а лица исказились тревогой и безумием. Они что-то искали. И, наверное, давно. И не могли найти. Джейн не знала, что именно все они ищут, но знала, где это важное Нечто находится. Да. Именно важное. Настолько важное, что по значимости оно было выше всего, чему на земле могло найтись слово. Девочка подняла глаза. И увидела вазу. Прозрачную, и на вид невесомую. По форме предельно простую. Но с удивительным содержимым. Джейн не видела такого раньше. Краски, различные цвета, ими словно наполнили вазу. Парадокс был в другом: краски медленно кружились внутри сосуда, повинуясь неведомому течению и не перемешивались. Это зрелище было таким нереальным, но таким гипнотизирующим. Джейн подошла ближе к волшебной вазе, протянула руку, и остановилась, едва не дотронувшись до нее. Она кого-то ждет. Ей необходимо кого-то дождаться. Это важно. Но ей нестерпимо хотелось заполучить сосуд, этому желанию невыносимо было сопротивляться, он ей нужен, нужен сильнее воды, еды, даже воздуха, и она стоит в полушаге от него. Только руку протянуть…

Тогда он появился. Тот, кого она должна была дождаться. Это был Ник. Запыхавшийся, изнеможденный, весь в крови, он подошел к вазе с другой стороны. Теперь он тоже находился от вазы на расстоянии полувытянутой руки. И что самое страшное, Ник видел вазу. Несколько секунд он завороженным взглядом следил за течением красок. И эти секунды показались для Джейн вечностью. Она не рада была видеть Ника. Ей нужна была эта ваза. А он, по-видимому, собрался ее отобрать.

– Отдай сосуд мне. – требовательно произнесла Джейн. Ее голос прорезал тишину. И отразился далеким глухим эхом. Ник очнулся, и перевел глаза на девочку.

– Нет, не могу. – Неизбывное спокойствие и мудрость покинули его взгляд. Взор был пуст. Он не выражал совершенно ничего. И это было страшно. Это задело какую-то струну в душе Джейн. Но ей по-прежнему была нужна эта ваза.

– Я прошу, отдай. Она мне необходима. – требование сменилось просьбой. Джейн ждала ответа. Почему-то она знала, что не сможет забрать сосуд силой. Это будет неправильно.

– Нет, сосуд нужен мне. – пустой голос. – Я прошел испытания тела и крови. – пустой взгляд. – Испытания нижних этажей. – пустой человек. Джейн не могла этого вынести. Сердце стучало быстро и неровно, воздуха не хватало, было страшно и хотелось, чтобы все это скорее закончилось. Раздираемая жаждой заполучить вазу, она почувствовала где-то глубоко в себе и нечто другое. Ей нужен этот человек. Но не тот, кто перед ней, пустой и бездушный, а кто-то другой, спокойный и сильный духом. И это важнее сосуда с волшебными красками, излучающими мощную энергию и желание обладать ими. Джейн посмотрела на сосуд. С усилием перевела взгляд на ничего не выражающие карие глаза Ника, и приняла решение.

– Хорошо. – только и сказала она. И закрыла глаза. Все погрузилось в темноту.

* * *

– Доброе утро, Солнце, просыпайся. – Джейн услышала знакомый теплый голос, улыбнулась, и открыла глаза. Ник сидел на краю пледа и тоже улыбался, только своей фирменной полусдержанной улыбкой.

– Доброе утро, Ник. Удивительно, но я не хочу тебя убить за то, что ты меня разбудил ни свет, ни заря. – засмеялась девочка.

– Уже девять утра, это достаточно поздно для того, кому нужно собирать вещи к отъезду. – невесело ответил юноша.

– У-ужас… побить тебя мало за такие напоминания с утра. Хорошо. Встаю.

– Вот и хорошо. – сказал Ник. – Держи, Кисточка. – И он протянул Джейн большой желтый цветок на коротеньком стебельке, очень красивый. – Надеюсь, это поднимет тебе настроение.

Ник не прогадал. Когда он ушел, Джейн еще какое-то время наслаждалась ароматом бутона, с тихой теплой радостью в груди.

Спустя два часа, семья Лайтлайн собрала все свои вещи у машины отца Ника. Тот обещал довезти их до вокзала, где они сядут на поезд до дома. Жаркое солнце нещадно палило, словно ни в чем не бывало. А мама, папа и брат Джейн с искренним смехом и объятиями прощались с соседями, доброй хозяйкой и ее дочкой.

Когда семья Ника вышла из своего дома попрощаться с уезжающими, Ник подошел к Джейн, и надел ей на руку уютные четки с небольшими деревянными бусинками и красно-коричневой кисточкой нитей.

– Постарайся не нервничать и не переживать слишком сильно. А они – он указал на четки – помогут тебе справиться. Просто перебирай их, когда эмоции захлестнут, и все будет хорошо. Ты мне сегодня снилась, представляешь? Я проходил какие-то глупые испытания, крови было море, а когда поднялся на третий этаж, то там была ты, а около тебя прекрасная ваза. В ней были краски, но они не перемешивались, можешь представить? И мы спорили, кому достанется ваза, но потом ты отдала ее мне. Это было так странно.

– Ничего себе, настоящий сон-загадка. А мне ничего не снилось. – попыталась припомнить Джейн, но в сознании не возникло ни малейшей детали. – А жаль. И спасибо тебе за подарок. Не забывай писать мне письма, и бумажные, и электронные, договорились?

– Договорились. И ты не забывай. – ответил Ник, занося в блокнот Джейн свои адрес и электронную почту. Затем он растрепал ей волосы, приобнял, но сразу отпустил. – Счастливого пути, Кисточка!

Семья Лайтлайн отправилась к вокзалу. В заднее окно Джейн смотрела на отдаляющиеся фигурки соседей, Ника и Джулии. Что-то снова екнуло в груди, и она отвернулась от окошка. Прошло две недели, и Джейн узнала что Ник и Джулия теперь вместе. Главное, он будет счастлив. А может быть, в том волшебном сосуде и было оно – счастье?

Глава 12
Весы пошатнулись

Очередное противное пробуждение. Темная, сырая от дождя и холодная от ветра атмосфера за окном. Невозможно ненавидеть свой будильник больше, чем во время выполнения им своей оглушительной работы в шесть или семь часов утра. Еле-еле открыв глаза, захлопываешь их снова. Нечаянно погружаешься в небытие, и снова уши пронзает резкий звук, потому что более тихий не разбудит. Необычайной силой воли заставляешь себя встать, а не послать все в Марианскую впадину. И нужно собираться. И нужно продолжать жить.

Сырое утро поздней осени, пепельно-серое небо и унылый петляющий серый асфальт. «Остановка – Торговый центр» – проговорил женский голос в динамике, и Джейн вышла из автобуса, ровным шагом направившись в школу. Десятый класс ничем почти не отличался от девятого, только количество сочинений в неделю возросло вдвое. Опустив голову, она брела, глядя себе под ноги невидящим взором. Эту дорогу она могла бы пройти с закрытыми глазами. На душе было по-осеннему тоскливо, мерзко и противно, невыносимо грустно, одиноко и неопределенно. И школа, выросшая в конце улицы, из мышиного цвета блоков со старыми, еще деревянными рамами окон не внушала позитивных эмоций. Учиться совсем не хотелось, как и видеться с кем-либо. Только если с Асей. Но ее она увидит уже за углом. А больше родных ее душе людей здесь не было. Это здание было холодным. И не только из-за крайне слабого отопления.

Кроме Аси, Джейн была бы рада увидеться и с Трейтором-Темой, но после их последнего разговора прошло больше полугода, а от него не было никаких вестей. Видимо, он определился, с кем ему по пути. И это не она.

«И почему ее постоянно оставляют одну те люди, которых она считает незаменимыми, в которых нуждается? Тема, Ник в их числе. Когда расходятся жизненные пути, как в случае с Артемом, это одно, хоть и обидно. Но когда тебя оставляют и забывают навсегда ради кого-то, неожиданно ставшего более близким, это убийственно, это разбивает самооценку в мелкие клочки терзания собственной ничтожностью. Так было с Ником и несколькими близкими друзьями. Но в этот раз было больнее всего. Почему? Просто почему? Неужели она такая глупая, заурядная, что люди так просто находят ей замену. Только Ася всегда с ней. Что бы ни случилось», – так думала девушка, приближаясь к крыльцу.

И всегда, как и сегодня, Ася шла навстречу Джейн, мимо огромной Ивы, к школьным ступенькам. Ее волосы красиво качались при походке, сумка висела на сгибе руки. И выглядела она как всегда чудесно: аккуратно наложенная косметика, идеальной формы красного цвета ногти, безукоризненное сочетание предметов одежды и блестящий, но одновременно туманный из-за задумчивости взгляд больших ярко-карих глаз. Дойдя до пункта назначения, подруги крепко обнялись и поспешили в школу, опаздывая на пару минут, что случалось не так часто, но, увы, бывало.

На уроке Джейн и Ася частично слушали учительницу, частично обменивались новостями и переживаниями, что было не менее важно. Пусть для всех остальных их дела прекрасны, но только они знают истинный порядок вещей и настроений друг друга. Ася для Джейн была как сестра. И она была незаменима. Если и она оставит Джейн, то даже интроверсия не спасет ее от количества невысказанных впечатлений.

Прозвенел звонок, и песок учеников пересыпался из верхней части часов-кабинетов в нижнюю часть – коридоров. Джейн, погруженная в себя, гуляла по одному из них, когда что-то заставило ее очнуться. Словно со сна, она огляделась и прислушалась. Атмосфера вокруг изменилась. Все с криками и шумом приникли к окнам, за которыми сыпались белоснежные хлопья. Первый снег в этом году. Он вызвал бурную радость у всех учащихся, и даже Джейн улыбнулась. Она очень любила, когда шел снег. Особенно первый. И особенно такой, как сейчас: огромные медленные пушинки стеной опускались на землю, не быстрые и порывистые, не маленькие и юркие, а именно такие, словно кто-то вытряхнул с неба подушку, и белые перья разлетаются свободно, без малейшего порыва ветра.

Посреди толпы, неотрывно наблюдавшей прекрасную картину природы, Джейн заметила парня, который показался ей крайне знакомым. Словно они виделись где-то в другой жизни. Он стоял со своим другом, с которым в школе всегда был неразлучен, и с невероятно довольным видом смотрел на падающий снег. Он был почти счастлив.

Когда парень почувствовал, что на него смотрят, то повернулся и на мгновение встретился взглядом с Джейн, продолжая улыбаться. И смотрел так, словно знал ее давно. Затем он что-то сказал своему другу, они засмеялись и беззаботно пошли дальше по длинному коридору. Толпа начала спадать, и девушка подошла к окну поближе. Волосы были собраны во всегда одинаково выглядящую косу, руки обнимали толстый томик «Властелина колец», а близорукие, насыщенного зеленолиственного цвета глаза смотрели вдаль. Она замечала это. Замечала, как чувства и мысли, фантазии людей угасают. Она видела это, даже наблюдая за собой. Придумывать что-то свое становилось все сложнее. Поэтому каждая новая книга-фэнтези была как свежий глоток воздуха, в котором хотелось утонуть. И так было с очень и очень многими людьми. Со всеми, кто нуждался в мечтах. А чувства… безрассудное поведение, несерьезные влюбленности, все это распространялось, чтобы обрести хоть призрак тех чувств, без которых не билось в нужном ритме сердце. И она ничего не могла сделать. Точнее не знала, что предпринять. Ее история не была похожа на привычную фантастику. Где главным героям не приходится искать зло и противников, чтобы сражаться, те сами им не позволяют мирно жить. Или у них есть миссия. А какая миссия у нее? Десэир? Это по сути дела просто темная сторона ее личности, заключенная по ту сторону фантазии. Как в мифе о планете-двойнике Земли, Глории, только в случае Джейн попасть в другой мир можно лишь астрально, мысленно, или во сне, а Межмирье явно находится не на Солнце. И все это так маломасштабно на первый взгляд. Не верилось, что чувства всех людей могут зависеть только от крови двойника на руках Джейн. И ее собственной.

Может она медлила по глупости, а может в глубине души хотела, чтобы Тема возник на пороге и рассказал про те способы, что не убьют ее. «Вот эгоистка» – думала Джейн о себе. Она могла все остановить, но ничего не делала.

И этот парень… где же она его видела? Тогда ее осенило. Два года назад, бродя в беспамятстве в мире Фантазии и Мысли, она встретила в доме Десэир юношу, точь-в-точь как тот, что стоял у окна. И как она раньше не замечала этого? Те же сильные руки и широкие плечи, очень короткая стрижка, те же радостные блестящие кадмиево-карие глаза, осмысленные и полные надежды. В мире фантазии его звали Фэй. И, кажется, он был спутником Десэир.

И весь этот снег за окном. Это было не просто природное явление. Это было небольшое чудо, так как никто не мог представить, насколько он будет прекрасен, и как легко очистит души зрителей своей белоснежностью. Цвет невинности, чистоты и благородства, цвет покоя. Наконец-то, он принес долгожданную гармонию людям, растерзанным осенью. Джейн понимала, почему тот парень был счастлив. Она тоже почувствовала себя радостнее, умиротвореннее и добрее, наблюдая за медленно плывущими в воздухе хлопьями.