Текст книги "Остров"

Глава 8
Дэнни

Когда Джефферсон наконец резко вдыхает и начинает кашлять, выплевывая на песок морскую воду, Дэнни испытывает колоссальное облегчение. Он уж было подумал, что друг мертв, вытаскивая его из воды, – глаза были закрыты, а голова безвольно раскачивалась из стороны в сторону. Уложив бездыханное тело на песок, Дэнни попробовал прощупать пульс на запястье и резко отпрянул, не почувствовав ничего, кроме холодной влажной кожи. Тут Мэг оттолкнула его и рывком уложила Джефферса на спину, затем, сцепив пальцы, приготовилась делать массаж сердца, когда утопленник вдруг дернулся и закашлял, перевернувшись на бок.

Джесси сидит чуть в отдалении, рядом с Майло, и пытается что-то сказать; из горла вырываются лишь хрипы.

Дэнни даже сперва не понял, что Джефферс тонет, – он успокаивал взволнованную Онор, и внезапно Джесси молниеносно разделась и кинулась в море. Она всегда отлично плавала (в детстве они часто устраивали гонки в бассейнах, и Джесси постоянно выигрывала), а теперь плыла к Джефферсу, как спецназовец на задании. Когда она наконец до него добралась, Дэнни несколько расслабился – теперь все будет хорошо, – однако тут оба исчезли под водой, и он опять почувствовал, будто застрял в кошмаре или в ужастике.

Остальные вскочили и растерянно метались по берегу, напряженно вглядываясь в даль. Наконец Майло бросился в море, и Дэнни последовал за ним. Они добрались до Джесси, которая плыла на спине, отчаянно гребя одной рукой, а другой удерживая Джефферсона за подбородок. Она настолько обессилела, что даже встать не могла; Майло дотащил до берега ее, а Дэнни – Джефферсона.

Теперь Джесси с трудом поднимается и с помощью Майло подходит к нам. У Дэнни на глаза наворачиваются горячие слезы – она могла умереть. И Джефферсон тоже. Он инстинктивно тянется за рукой Онор, однако ее не оказывается рядом. Дэнни резко оборачивается в надежде увидеть за спиной изящную фигурку своей девушки, но там никого. Дэнни вертит головой, оглядывая берег, однако Онор и след простыл.

– Мэг, ты не видела Онор?

– Нет, – бросает та, на мгновение отрывая взгляд от Джефферсона.

– Она же была здесь…

Дэнни оборачивается к лагерю и к джунглям за ним. Вероятно, Онор ушла к ручью, чтобы поплакать в одиночестве, или ищет укромное местечко для туалета – заходить далеко в заросли она не станет. Однако нервы все еще на пределе, и ему невыносима даже мысль о том, что и Онор может попасть в беду. Надо держаться вместе – так безопаснее.

– Как он? – Джесси опускается рядом с Мэг и Джефферсоном. Она наконец обрела голос.

Мэг ей улыбается:

– С ним все будет хорошо. Верно, Джефферс?

Тот с трудом садится.

– Джесс, ты меня спасла. Я уж думал, мне крышка.

Джесси молча сверлит его взглядом с не поддающимся описанию выражением лица. С близкого расстояния становятся видны шрамы от ожогов, которые она прятала все это время, покрывающие запястья, предплечья и поднимающиеся к шее, как толстые змеи. Кожа на них красная и глянцевая. Словно почувствовав на себе взгляд, она вздрагивает, затем, резко отстранившись от Майло, злобно отчитывает Джефферсона:

– Ты меня едва не утопил! В следующий раз, когда решишь сделать нечто идиотское, постарайся хотя бы не убивать того, кто тебя спасает, ладно?

Дэнни поражен, однако ничего не говорит. Остальные тоже молчат, и когда Джесси сообщает, что идет переодеться, ей отвечают лишь резкие крики чаек, кружащих в небе. Едва ее фигурка исчезает в лагере, Майло опускается рядом с Джефферсоном.

– Она не со зла, просто еще не отошла от шока.

– Нет, она права, я это заслужил. – Джефферс стягивает с себя мокрую футболку. – У меня не было ни малейшего шанса доплыть до материка, даже если бы ноги не свело судорогой.

– А я-то думал, наш боец неуязвим.

– Мы все уязвимы, – мрачно произносит Мэг. – Важно об этом помнить.

Вернувшись в лагерь, все опять собираются у костра, только Джесси продолжает лежать в хижине, закрыв глаза. Дэнни роется в рюкзаке, ищет бутылку с водой.

– Ты куда намылился? – спрашивает его Майло, когда он направляется к джунглям.

– Искать Онор.

– Но она… – Майло удивленно оглядывается, только сейчас замечая ее отсутствие. – Ох. А где она?

Мэг качает головой:

– Я давно ее не видела.

– Хочешь, пойдем вместе? – спрашивает Майло.

– Не, не надо. Наверняка она ушла к ручью. – Дэнни старается говорить непринужденно, однако в голове мелькают неприятные подозрения. А вдруг Онор убежала не потому, что испугалась за Джесси и Джефферсона, а чтобы уйти подальше от него? Вчера она кричала ему, что сыта по горло его подозрениями и хочет уехать, а теперь застряла с ним на острове на целую неделю.

Сперва Дэнни направляется к водопаду, уверенный, что Онор не отважится забраться глубоко в джунгли, с ее-то страхом пауков, однако там одни мартышки, которые при его появлении тут же с криками ужаса кидаются на ветки и исчезают в зарослях. Дэнни заворачивает на свежую тропинку, расчищенную Ануманом, когда они искали деревья для шалашей.

Ануман.

При мысли о нем внутри все застывает. Насколько же стремительно его забрала смерть – вот он выходит из джунглей с охапкой фруктов, а в следующее мгновение уже смотрит на Дэнни с ужасом в глазах, лицо перекошено, конечности подкашиваются. Понимал ли он, что его ждет? Испугался ли?

Дэнни резко останавливается, охваченный паникой от осознания собственной уязвимости. Он не верит в рай или в жизнь после смерти. Смерть – конец всему, а после – ничего. Вечная тьма, пустота. В шесть лет ему сообщили о смерти дедушки – что тот заснул и больше не проснется (на самом деле он впал в кому из-за сердечной недостаточности, о чем внуку стало известно гораздо позже). Маленький Дэнни после этого начал бояться спать – вдруг смерть придет и за ним во сне? Он бодрствовал несколько ночей и представлял, каково будет умереть – каково не существовать? От таких мыслей он начинал задыхаться и вскакивал с кровати, жадно хватая ртом воздух.

Грудь сжимает в тиски, ему приходится опереться о ствол дерева. Дэнни старается дышать глубоко и размеренно. На лбу образуются капли пота и катятся вниз.

«Я не умру, – твердит он себе. – У меня приступ паники».

Краем глаза Дэнни отмечает движение на земле и вздрагивает. Впрочем, это лишь огромная коричневая ящерица, которая удирает с дорожки, высовывая язык. Прилив адреналина вытесняет гнетущие мысли, и Дэнни идет дальше.

– Онор! – зовет он, достигнув небольшой полянки, окруженной пеньками. – Где ты?

На верхушках деревьев громко вскрикивают птицы, шелестят листья, в небо взлетают два прекрасных зимородка, синий и оранжевый. Однако больше никакой реакции на крик – Онор либо его игнорирует, либо ушла очень далеко. Дэнни вытирает пот со лба краем футболки и отпивает воды из бутылки. В джунглях не так жарко, как на пляже под палящим солнцем, тем не менее здесь ужасно душно, и тело все липкое от пота. Он оглядывает окрестности в поисках следов или поломанных веток. Ничего. Если продолжать путь, надо будет пробираться через густую растительность. Дэнни разворачивается – и видит тропинку, ведущую к верхушке скалы. Может, Онор пошла туда?

«Есть только один способ узнать», – решает он, сворачивая на тропинку.

Тревога, с которой Дэнни отправился на поиски Онор, со временем перерастает в раздражение. Целую вечность взбираться по каменистой тропе к верхушке утеса – и как оказалось, совершенно напрасно! Он садится на край скалы, свесив ноги, и смотрит вниз на бирюзовую воду метрах в двадцати. Откуда-то справа, с пляжа до него доносятся обрывки голосов, только вид загораживают кусты, растущие на склоне утеса.

– Дэнни! – зовет кто-то.

Он не отвечает и задирает ногу, чтобы глянуть на ступню – по пути с него слетел шлепанец и, вернувшись за ним, он порезался об острый камень. По грязной коже скатываются багровые бусинки и капают вниз.

– Дэнни! Ты где? – доносится крик Онор. Так она на пляже! – Дэнни! – повторяет она.

В ее голосе проскальзывают нотки отчаяния, которые заставляют его подняться, морщась от боли в поврежденной ноге. Он складывает ладони рупором и зовет свою девушку. Затем ждет ее реакции, щурясь от яркого солнца. В ответ – ничего.

Он повторяет:

– Онор!

В голове проносятся всевозможные варианты – вдруг за ними приплыла лодка? Или ребята придумали, как выбраться с острова? Или… может, Онор ранена?

Нужно немедленно вернуться! Только с его-то ногой на спуск уйдет целая вечность. Дэнни вновь смотрит вниз, на спокойную, кристально чистую воду, и, прежде чем успевает передумать, шагает вперед.

Глава 9
Джесси

– Какого… Что это было?

Я не единственная замираю, когда к крикам чаек примешивается громкий всплеск – будто в море упал кусок скалы. Или даже человек. Майло, рыскающий по мелководью с самодельным копьем Анумана, резко поворачивается, направляя оружие в сторону звука. Мгновение спустя наши взгляды встречаются. Мы думаем об одном и том же – может, это те самые «другие»? Другая группа, живущая на противоположном берегу острова?

Онор, взбирающаяся на скалу, тоже замирает.

Едва только Дэнни ушел на ее поиски, она появилась с противоположного края пляжа, прижимая что-то к груди.

– Я прошлась вдоль берега. Нашла несколько пластиковых бутылок у тех скал. Можно использовать их для хранения воды. Ну, пока нас не спасут.

Мы наполнили бутылки водой из водопада, а затем провели ревизию оставшегося продовольствия. Пировать не придется: пара пачек чипсов, коробка печенья, жвачка, конфеты, две бутылки водки (одна Дэнни, другая Мэг) и бутылка рома, которую Майло стащил у родителей. Когда мы хотели заглянуть в рюкзак Джефферса, тот повел себя довольно странно: убежал со своими вещами в джунгли и вскоре вернулся с тремя пачками вяленого мяса и двумя банками консервов – фасоли и тунца. Майло в шутку бросил, что он, вероятно, припрятал на дне рюкзака гигантскую шоколадку или бисквитный тортик, и попытался выхватить вещи из рук Джефферса, который проворно увернулся и отошел в другую часть лагеря. Такая реакция совсем не устроила Майло, он рассердился и пошел искать Дэнни, бормоча сквозь зубы о главном правиле выживания – держаться вместе.

Понятия не имею, сколько он отсутствовал – наши телефоны разрядились еще вчера и ни у кого нет часов. Вернулся весь мокрый – футболка прилипла к телу, волосы зализаны назад – и сообщил, что Дэнни и след простыл. Бог его знает, куда он запропастился. Все тут же забеспокоились – кроме Онор, которая сидела у костра с застывшим выражением лица. Мэг постаралась ее утешить: мол, с Дэнни все хорошо, он вряд ли ушел далеко.

– Это Дэнни! – кричит теперь Онор, отчаянно махая руками со скалы, привлекая наше внимание. – Он упал с утеса!

Я похолодела от ужаса. Утес, должно быть, метров двадцать в высоту, и если Дэнни угодил на мель или на камни…

– Жив! – кричит Онор. – Все хорошо! Он плывет к нам.

– Твою ж мать, Дэнни!

– Ты не ушибся?

– Что случилось?

– Ты упал?

– Тебя кто-то толкнул?

Мы закидываем Дэнни вопросами, как только он подплывает, а Майло помогает ему забраться на камни. В отличие от нас с Джефферсоном, которые едва дышали, добравшись до берега, Дэнни в полном порядке. На нем ни царапины, а губы слегка изгибаются, когда он нас оглядывает. Однако улыбка быстро гаснет.

– Где Онор?

Мы с Мэг расступаемся, позволяя ему взглянуть на свою девушку, стоящую за нами и тихо рыдающую.

– Эй, ну что ты… – Дэнни подходит и заключает ее в объятия. – Все хорошо, я в порядке. Онор, я жив и здоров.

Та прижимается к его груди, все еще пряча лицо в ладонях.

– Что произошло? – спрашиваю я. – Что ты делал на утесе?

– Искал ее. – Он нежно гладит светлые волосы девушки. – Я услышал, как она меня звала, и испугался, что она попала в беду. Спускаться пришлось бы слишком долго, ну я и прыгнул.

Онор отчаянно стонет и что-то бормочет. Дэнни вытягивает шею, пытаясь разобрать слова.

– Что-что, малыш? Ты ни в чем не виновата, ты же понимаешь, да?

– Ты мог умереть! – повторяет та уже громче, по-прежнему не отнимая рук от лица.

– Но ведь не умер же, верно? – Он целует ее макушку. – Тебе так легко от меня не отделаться.

– Может, поэтому она и плачет, – шутит Майло, и все, кроме Онор, с облегчением смеются.

Темнеет, на небе зажигаются мириады мерцающих звезд, а в лагере царит напряжение. Мы сидим у костра, передавая друг другу бутылки рома и водки. Джефферс отделился от компании и теперь лежит в хижине, положив под голову рюкзак, вытянувшись и скрестив руки на груди. Когда я заглядываю, чтобы узнать, как у него дела, он приоткрывает глаза и тут же закрывает.

– Все нормально? – Я присаживаюсь на кучку банановых листьев, которая служит нам весьма плоским и неудобным матрасом. – Ты же понимаешь, что Майло лишь шутил про заначки? Он не намерен шарить в твоем рюкзаке. И вообще, у тебя есть полное право не показывать свои личные вещи.

– Не в этом дело. – Джефферс открывает глаза. – Просто… вы ведь все принимаете меня за какого-то клоуна?

– Нет! Вовсе нет! Выживание в дикой природе – довольно необычное хобби, но классное, честно. Мы не считаем тебя клоуном. Конечно, шуточки порой переходят границы, но никто не пытается тебя специально обидеть.

– Вся эта поездка просто хрень какая-то! – Он машет в сторону пляжа. – Папа арендовал целый остров на мой день рождения, чтобы похвастаться деньгами. Я его не просил. Я просил книгу и всякие штуки для походов. А теперь Ануман мертв, мы застряли на необитаемом острове, а я ничего не могу исправить… – Он отворачивается, однако я успеваю заметить блеск в его глазах.

– Так ты поэтому кинулся в море? Из-за того, что чувствуешь себя виноватым?

– И даже уплыть не получилось. Наоборот, я чуть нас обоих не утопил.

Я кладу руку ему на плечо.

– Прости за то, что я тогда сказала. Я… сорвалась. Шок.

– Нет, – качает он головой. – Ты была права.

– Вовсе нет. Ты запаниковал и не контролировал себя. Брось мучиться, мы справимся. Все будет нормально.

Джефферс садится и тянет ко мне руки:

– Обнимемся?

Я с улыбкой подаюсь вперед. Он крепко меня обнимает, мои ребра чуть ли не трещат. Друг явно напуган. Не помню, когда он в последний раз кого-то обнимал.

Поговорив с Джефферсом, я направляюсь к пляжу. День выдался ужасно насыщенным, голова буквально раскалывается; хочу побыть в одиночестве и прояснить мысли. Дэнни кричит мне вслед, что моя очередь делать глоток водки, однако, судя по тому, как у него заплетается язык, он выпил и мою порцию, и свою, и еще парочку дополнительных. Онор за весь вечер едва произнесла пару слов. Не припомню, чтобы она раньше так часто плакала. Обычно она не показывает негативных эмоций – как те ютьюберы, которые постоянно улыбаются и полны энергии. Только однажды я мельком увидела ее другую сторону, наткнувшись на них с Дэнни, – она говорила тихо и довольно резко, совсем не так, как при общении с остальными.

Когда нам было по двенадцать, Онор приехала на каникулы в Озерный край с мамой. Меня это нисколько не удивило: многие из нас время от времени появлялись лишь с одним из взрослых, тогда как второй оставался дома. Лишь под самый конец каникул я из перешептываний родителей узнала, что отец Онор познакомился с женщиной по интернету и сбежал к ней в Австралию. Все это время поведение Онор никаким образом не намекало на проблемы в их семье; мы видели совершенно обычную веселую девочку.

Еще раньше, когда нам было по девять, на общие каникулы не приехала мама Дэнни. О неурядицах в их семье я знала заранее – мои родители попросили быть крайне мягкой с Дэнни. Я сразу заметила изменения в нем, стоило ему выйти из машины отца: вместо того чтобы как обычно кинуться нам навстречу с улыбкой до ушей, он просто стоял, скрестив руки на груди, и буравил нас мрачным взглядом. А когда мы стали расспрашивать его о случившемся, он резко заявил, что не желает обсуждать эту тему. Все послушались, кроме Джефферсона. Он продолжал задавать Дэнни вопросы – не знаю, то ли считал это забавным, то ли упивался возможностью задеть его. Однажды он сказал: «Говорят, своими чувствами надо делиться, почему ты не делишься?» Дэнни тогда резко побледнел и внезапно ему врезал. В следующее мгновение мальчишки уже катались по земле. Я страшно испугалась, что они друг друга поубивают, однако когда отец близняшек их разнял, самыми страшными ранениями оказались разбитая губа и нос. С тех пор Джефферс не заговаривал о маме Дэнни.

Дойдя до воды, я замечаю лодку, тихо раскачивающуюся на волнах. Я не подхожу ближе и вообще стараюсь на нее не смотреть; впрочем, с таким же успехом можно запретить себе дышать – мой взгляд притягивается к ней как магнитом. Никто больше не упоминает Анумана, хотя после прыжка Дэнни со скалы по пути обратно в лагерь нам пришлось пройти прямо мимо его тела.

Со стороны костра доносятся обрывки смеха. Я машинально поправляю рукава кофты, хотя никого рядом нет, да и все уже видели мои шрамы. Помню, как смотрел на ожоги Дэнни, когда я пыталась отдышаться после спасения Джефферсона. И помню его реакцию – шок, сменившийся отвращением.

Плевать на него, уверяю я себя, щипая тонкую кожу на предплечье, пока не начинает жечь.

Плевать на всех.

Я лежу на спине, уставившись в чернильное небо, и наслаждаюсь звуками джунглей и убаюкивающим шумом волн, пока не начинает замедляться дыхание и не тяжелеют веки. Назойливый голосок в голове велит вернуться в гораздо более безопасный лагерь, но конечности налились свинцом и мысли смешались – я уже на грани сна. Перед глазами начинают мелькать картинки: море, знойное солнце, лица родителей, школа, пачка сигарет, бутылка сидра, Том.

Вдруг появляется огонь.

Я резко вскакиваю и растерянно оглядываюсь, сбитая с толку окружающей тьмой и шумом волн.

– Джесси! Черт, прости! Я тебя разбудил. – Рядом со мной на корточках сидит Майло с бутылкой рома в руке. – Ты лежала так неподвижно, а после всего произошедшего сегодня я испугался, что ты… А, забей! – Он качает головой и отпивает рома. – Хочешь?

– Почему бы нет? – отвечаю я и беру бутылку. Напиток согревает горло; я буквально чувствую, как он проходит по пищеводу и опускается в желудок. Я сегодня почти ничего не ела, как, впрочем, и остальные, поэтому всех так развезло с нескольких глотков.

– Ты как? – Майло садится и откидывается назад, опираясь на локоть. – Я до сих пор не могу осмыслить произошедшее.

Мой взгляд невольно падает на лодку, раскачивающуюся на волнах недалеко от берега, – из-под брезента выглядывают ботинки Анумана и отбрасывают на воду темные тени.

– Аналогично.

– Знаешь… Я все жду, когда из-за кустов кто-нибудь выпрыгнет и закричит: «Сюрприз! Вы на реалити-шоу! На самом деле Ануман жив, а вы не застряли на необитаемом острове».

Майло берет у меня бутылку и отпивает. Наши взгляды на мгновение встречаются. Я внезапно вспоминаю, что он сегодня видел мое покрытое красными шрамами тело, и меня мутит.

Майло хмурится:

– Ты точно держишься?

– Более или менее. Переживаю за Джефферсона. Он винит во всем себя.

Я ложусь на песок и устремляю взгляд на звезды. Майло повторяет мою позу.

– Глупости, он ни в чем не виноват. Только мне все равно хочется заглянуть в его рюкзак. – Он усмехается, и я краем глаза замечаю, как он оглядывается на меня. – Вдруг он что-то прячет?

– Например?

– Понятия не имею. Какую-нибудь отрубленную голову, – вновь смеется Майло. – Этот остров – идеальное место для того, чтобы избавиться от трупа.

– Ну и шуточки у тебя.

– К примеру, ты хочешь избавиться от, положим, Мэг.

– Зачем мне от нее избавляться?

– Мутная она какая-то.

Я смеюсь.

– Она же твоя сестра! К тому же она всегда такой была.

Несколько мгновений он молчит, затем, тяжело вздохнув, признается:

– Она на меня злится, и я даже не знаю почему.

Я поворачиваюсь к нему. Двойняшки вечно ссорятся, поскольку оба упрямые как бараны и могут несколько дней дуться. А потом один из них не выдерживает, они выплескивают накипевшее и мирятся.

– Ты с ней это обсуждал?

– Ну да, хотя нет… Прости, я несу какой-то бред, хватил лишка.

Он с улыбкой закрывает глаза. Я наблюдаю за тем, как он постепенно расслабляется, глубоко вдыхая соленый морской воздух. Сколько же времени я потратила, разглядывая его лицо, и оно все еще кажется самым привлекательным. У Майло возмутительно густые и длинные ресницы, глаза необычайно теплого карего оттенка, прямой нос, как у аристократа, полные губы и…

«Гр-р», – мысленно рычу я и падаю на спину, закрывая лицо ладонями.

Что, черт побери, я делаю? Зачем сама себя мучаю?

Отчаянно хочется наклониться и поцеловать его – весьма нелепый импульс, поскольку Майло во мне не заинтересован. Если бы я ему нравилась в романтическом плане, он бы уже давно что-то предпринял. Мы – друзья. Он просто любит немного пофлиртовать, забавы ради, не более. Я машинально тяну руку к левому запястью и уже намереваюсь себя ущипнуть, как вдруг понимаю, что за мной наблюдают.

– Зачем ты так делаешь?

– Ты о чем?

– Зачем себя пощипываешь? Я несколько раз замечал. Раньше ты так не делала.

– Я не пощипываю… просто чешусь.

Наступает тишина, и я холодею, готовясь к волне вопросов. Однако Майло со вздохом меняет тему:

– Думаешь, на другой части острова действительно есть люди?

– Вряд ли. Наверное, стоит взглянуть? Завтра, конечно, когда будет светло.

– А вдруг мы обнаружим… злодеев?

Теперь наступает моя очередь смеяться.

– Злодеев, мистер Катсарос? Тебе вообще сколько лет, пять?

– Шесть. Почти. Завтра мой день рождения. Мы пойдем в парк аттракционов. Давай с нами!.. Эй, гляди! – Он резко садится и указывает на небо, где проносится белая точка: – Как думаешь, что это? Метеорит? НЛО? Или самолет?

– Может, падающая звезда?

– Ага, звезда с крыльями и двумя сотнями пассажиров на борту. Я бы помахал, чтобы привлечь их внимание, но лень двигаться. – Майло снова откидывается на песок, раскинув руки. Его правая ладонь совсем близко от моей левой, наши мизинцы соприкасаются. Я не отдергиваю руки. Он тоже.

– Если бы это была падающая звезда, – говорю я нарочито беспечно, хотя не могу думать ни о чем, кроме наших соприкасающихся пальцев, – что бы ты загадал?

Он тихо фыркает.

– Если я скажу, желание ведь не сбудется?

Я кошусь на Майло украдкой – его взгляд устремлен на небо. Может, у меня разыгралось воображение? И все же он кажется более напряженным, чем пару мгновений назад.

У меня отчаянно колотится сердце, и каждый вздох словно застревает в горле. Я стараюсь сосредоточиться на звуках, доносящихся из джунглей, – мягком чириканье птиц, треске и скрежете веток, криках макак. Однако все мысли поглощает сантиметр кожи, где наши тела соприкасаются, – мелочь, которую я бы и не заметила в обычных обстоятельствах. Сейчас, когда мы лежим на пляже, эта мелочь выходит на первый план.

Вдруг прикосновение обрывается. У меня душа уходит в пятки, и я ругаю себя за глупую надежду. Однако мгновение спустя Майло вновь касается моего пальца своим и едва заметными движениями начинает поглаживать. Я никак не реагирую и почти не дышу, при этом от желудка к горлу поднимается горячая волна упоения.

Я слышу звук его дыхания – учащенного, взволнованного – и не сомневаюсь: происходящее не является плодом моего воображения. Никакого шутливого дружеского флирта. Между нами бурлит напряжение. Только я не могу заставить себя повернуться и взглянуть на него – боюсь нарушить хрупкий момент.

Я мечтаю о том, чтобы он меня поцеловал. Прямо сейчас…

Не отрывая взгляда от неба, я приподнимаю свой мизинец и медленно, мягко сжимаю вокруг его. Он резко вдыхает, а затем вдруг переплетает наши пальцы и поглаживает мою ладонь. Я наконец поворачиваюсь к нему и вижу в его глазах столько эмоций, что грудь сжимается в тиски.

Мы не улыбаемся и не произносим ни слова. Просто смотрим друг на друга.

Затем Майло поворачивается на бок, сокращая расстояние между нами. Он сейчас меня поцелует. Он наконец-то…

– А вот и ты! – Буквально из ниоткуда вдруг возникает Дэнни и плюхается на Майло, закидывая меня песком. – Ой, и ты тут, Джесс? Девчонки пошли спать, а мне скучно. Кто хочет поплавать голышом?