Текст книги "И тьма взойдёт"
![](/books_files/covers/thumbs_150/i-tma-vzoydet-283799.jpg)
Автор книги: К. С. Пакат
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
«Всё нормально», – так же без слов попыталась ответить девушка, хотя внутри всё сжималось.
– Мы же проследуем дальше, – сказал Джастис, когда Уилл удалился с Грейс, – и оставим позади эти мрачные истории о Львах.
Глава 11
Уилл шагал за Грейс по длинному переходу в глубь Чертога.
Архитектура вокруг менялась, словно они приближались к более древней части цитадели. Арки становились ниже и у́же, стены – толще, а узор резьбы выглядел по-иному. Здесь царило безмолвие, словно никто и никогда не бывал в этих старинных помещениях Чертога.
В конце коридора виднелись двустворчатые двери. Уилл не мог избавиться от ощущения, что вот-вот окажется в гробнице, где не было ничего, кроме серого камня – точно лес с ковром опавших листьев и голыми скелетами деревьев, вечно тянущихся к небу.
Уилл помедлил на пороге, не желая заходить внутрь, но Грейс распахнула двери, и юноша нехотя шагнул в круглое помещение – самые древние покои Чертога с куполообразным потолком, похожие на заброшенный город или выжженные и усыпанные пеплом бесплодные поля. Серый камень выглядел таким древним, словно стены сложили не вручную, а вырубили в скале. Даже воздух казался застывшим.
В центре помещения располагалось касавшееся потолка каменное древо. Возможно, зал был построен вокруг него. Оно не выглядело красивым, живым, а скорее наоборот – мёртвым, иссохшим и почерневшим, точно когда-то росло, но окаменело.
Уилл почувствовал невольный трепет и ужас, будто хорошо помнил это место, только почему-то все знания исчезли, и остался лишь мёртвый камень и пустота.
Старейшина Хранителей ждала юношу возле древа – величественная фигура в белом. Рядом с ней стоял Верховный Адепт Янник, сверливший вошедшего тяжёлым взглядом, неприятным и мертвенным, как камень. Синие одеяния мужчины казались здесь неуместными, как яркая вспышка цвета в серой комнате или жизнь, тревожившая покой мёртвых. Двери за Уиллом закрылись, и он остался наедине со Старейшиной и Верховным Адептом.
С каждым шагом чувство узнавания росло. Перед глазами точно стояла нечёткая картина того, что здесь находилось раньше, но видение было призрачным, недосягаемым.
– Что это за место?
– Это – Зал Древа-Камня, – ответила Старейшина. – Самое древнее и самое сильное место во всём Чертоге. Но это также место великой печали, и Хранители редко приходят сюда.
Уилл видел, что Старейшина и Верховный Адепт наблюдали за ним, но не мог отвести взгляд от Древа-Камня. Юноша знал его, помнил его – или почти помнил, ощущение на кончиках пальцев, вот только образ из памяти отличался от того, что было перед ним теперь…
– Ты чувствуешь что-то рядом с Древом, не правда ли? – проговорила Старейшина.
Верховный Адепт презрительно хмыкнул. Уилл едва слышал его, сосредоточив всё внимание на Древе, и будто оказался в темноте, где на самом деле должен был быть…
– Свет. Оно не должно быть мёртвым. Здесь должен быть свет…
– Древо Света, – сказала Старейшина, внимательно глядя на Уилла. – Так его когда-то называли.
– Всего лишь догадка, – возразил Верховный Адепт Янник. – Он не знал наверняка – просто догадался.
– Или же на самом деле чувствует, – парировала Старейшина.
Да, Уилл чувствовал, но это ощущение было сродни тому, когда смотришь на что-то, чего больше нет, смотришь на пустошь, зная, что прежде здесь стоял лес… и она бродила среди деревьев…
– Она ведь была здесь, да? – Уилл повернулся к Старейшине, чувствуя, как сильно бьётся сердце. – Давным-давно Госпожа была здесь, и Древо было живым…
Не просто живым – сияющим.
Но кем была та женщина? Как он сумел увидеть её в зеркале? Она казалась такой настоящей, а это место уже давным-давно мертво. Юноша невольно коснулся медальона под туникой. Древо Света было боярышником, а висевший на шее амулет изображал этот цветок. Который являлся символом Госпожи. Откуда Уилл знал, что однажды каменный ствол светился?
– Древо умерло вместе с ней, – кивнула Старейшина. – Говорят, её прикосновение может вернуть его к жизни, снова заставить сиять. – Уилл поднял взгляд на мёртвые ветви, похожие на голые кости. – Положи на кору ладонь.
Внутри всё сжалось. Юноша совсем не испытывал уверенности, что хочет касаться омертвевшего камня. Старейшина Хранителей и Верховный Адепт Янник смотрели на Уилла, словно это было каким-то испытанием.
Он протянул руку и дотронулся до одной из холодных серых ветвей, ощутив под ладонью камень, сглаженный временем – ни света, ни искры таящейся внутри жизни. Древо было мертво, как и всё в этом месте.
– Видите? Ничего, – проговорил Верховный Адепт Янник, глядя на Уилла со смесью насмешки и презрения.
– Не обращай на него внимания, – сказала Старейшина. – Я хочу, чтобы ты попытался.
– Попытался? – переспросил Уилл.
– Закрой глаза и попытайся найти Свет.
Юноша не знал, что именно Старейшина хотела от него, но чувствовал тяжесть её взгляда, полного ожидания, а потому сделал глубокий вздох и закрыл глаза. Ощутил холодный, потрескавшийся от времени гранит под ладонью и про себя пожелал, чтобы дерево вновь засияло. Но это было похоже на попытку заставить камень летать. Попросту невозможно.
Старейшина выступила вперёд и проговорила мягко, словно Уилл не так понял:
– Нет. Ты смотришь не туда. Госпожа могла заставить Древо-Камень сиять, но сам свет был заключён не в камне. Свет был заключён в ней самой.
Уилл снова закрыл глаза. Он напрягся, так как чувствовал, насколько важно происходящее для Старейшины Хранителей и Верховного Адепта, затем попытался представить, как что-то пробуждается внутри, но лишь всколыхнул воспоминания. Перед мысленным взором возникла женщина из отражения. И лицо матери, побледневшее от страха. «Дай мне слово, Уилл…»
Он не хотел вспоминать, не хотел раскапывать прошлое – боль, пронзившую ладонь, сбившееся дыхание, долгий бег…
Уилл открыл глаза. Света не появилось – ни малейшей искорки. Верховный Адепт был прав. Древо оставалось мёртвым и холодным, и Уилл явно не обладал тем, что бы могло пробудить камень к жизни.
– Он – не тот, кого мы ищем, – проговорил Верховный Адепт Янник. – У мальчишки нет силы. Это пустая трата времени.
– И всё же Госпожа дала обещание, – грустно улыбнулась Старейшина.
– Госпожа? – Верховный Адепт покачал головой с мрачной насмешкой. – Где она была, когда забрали Маркуса? Когда моя жена погибла? Когда мой сын… – он побледнел и осёкся, не в состоянии закончить предложение.
– Янник, – мягко проговорила Старейшина.
– Госпожа мертва, Юфимия. Остались только мы – те, кто должен сражаться. А не этот мальчик, у которого нет ни талантов, ни подготовки. Я не буду тратить время на фантазии, – отрезал Верховный Адепт, развернулся и вышел.
Уилл остался наедине со Старейшиной в безмолвном зале. Длинные седые волосы женщины обрамляли доброе лицо, испещрённое морщинами. Имя Юфимия удивительно ей подходило, хоть раньше юноша не слышал, чтобы к ней так обращались.
Стоя здесь, рядом с тёмным мёртвым древом, Уилл чувствовал себя так, словно подвёл её.
– Твоей вины тут нет, – сказала Старейшина. – Янник – хороший человек. Он усыновил Киприана и Маркуса, когда они больше всего нуждались в отце, и вырастил их как собственных детей. Но Верховный Адепт не доверяет чужакам. С тех самых пор, как шесть лет назад погиб его первый сын.
– Мне очень жаль, – проговорил Уилл, переводя взгляд обратно на Древо-Камень. – Я пытался, просто…
– Янник прав, – сказала Старейшина. – Ты не обучен. Не готов, – она посмотрела в глаза юноши, словно искала что-то в нём. – Но кто из нас по-настоящему готов к тому, с чем доведётся столкнуться по воле судьбы? Мы не выбираем правильный миг. Он приходит сам, хотим мы того или нет, мы же можем лишь готовиться.
– Готовиться к чему?
Некоторое время Старейшина просто смотрела на собеседника.
– Джастис ведь рассказал тебе часть истории, – проговорила она наконец.
Да, в гостинице «Белый Олень» в Лондоне Джастис поведал спутникам о том, как старый мир погрузился во тьму. Ещё несколько дней назад Уилл бы просто не поверил в такое, но он сам видел, как чёрное пламя разрушало корабль, а девушка его возраста разрывала цепи голыми руками.
– Он рассказал, что когда-то Тёмный Король пытался захватить власть над миром, – проговорил Уилл, – но Госпожа остановила его.
Госпожа… Как мало Уилл знал о ней, но так хотел выяснить всё! Он вспомнил тот миг, когда увидел женщину в отражении, и она посмотрела на него мамиными глазами так, словно хорошо его знала, словно они были связаны. Юноша глубоко вздохнул.
– Они любили друг друга, а потом она убила его, – сказала Старейшина, – где-то далеко на юге, у Средиземного Моря. Нам неизвестно, как именно Госпожа победила Тёмного Короля – только то, что она это сделала. Она была единственной, кому это оказалось под силу.
У Уилла накопилось так много вопросов! Почему Мэтью, старый мамин слуга, передал ему медальон Госпожи? Почему Джастис привёл его в Чертог? Почему Старейшина сказала, что именно его искали Хранители? Почему все здесь так смотрели на него – со смесью страха, восхищения и ожидания?
– Вы полагаете, что я – это Госпожа… в некотором смысле.
Старейшина медленно кивнула.
– В твоих жилах течёт её кровь, переданная тебе от матери. И эта кровь сильна, – голос пожилой женщины звучал серьёзно. – Достаточно сильна, чтобы убить древнее зло. Вот почему Саймон ищет тебя, – она посмотрела на юношу. – Его единственное, самое главное, самое отчаянное желание – вернуть Тёмного Короля к жизни, чтобы в мир вновь пришла чёрная магия. Если ужасное прошлое станет настоящим, многие погибнут, а выжившие будут порабощены. Саймон хочет воцариться над всем, как наследник древнего правителя. Кровь Госпожи – единственное, что может остановить его.
– Моей матери… было предначертано убить Тёмного Короля? – переспросил Уилл, похолодев.
Позже он не раз вспоминал этот миг, когда вдруг понял всё, когда разрозненные части соединились в единую картину, которую так не хотелось видеть прежде. Судьба матери…
Мысленно Уилл вернулся в Боухилл и снова стоял на коленях рядом с телом, а кровь заливала землю. Обожгло осознание: последние слова мамы, её смерть и причина гибели – причина всего того, что происходило. «Дай мне слово…»
Сомкнув пальцы на медальоне, Уилл вспомнил, как Госпожа смотрела на него прямо из зеркала. Вспомнил, как мама выдохнула последние слова: «Дай мне слово…» Пальцы задрожали, крепче сжимая металлический цветок.
– Когда-то очень давно Элеонора сумела остановить Саймона, – сказала Старейшина. – Он убил её сестру – Мэри, твою тётю – во время первой попытки вернуть к жизни Тёмного Короля. Но то были ранние неуклюжие эксперименты. Теперь Саймон гораздо ближе к своей цели и после смерти Элеоноры считает, что больше ничто и никто не стоит у него на пути, – Старейшина удержала взгляд юноши. – Кроме тебя.
– Меня?! – переспросил тот, пытаясь осознать весь масштаб того, что узнал. – Но я не… Я не могу…
Боже, Уилл видел, как Госпожа смотрела на него мамиными глазами. «Дай мне слово…» Она знала. Она всё знала. Все эти недели, все эти годы в бегах…
– Ты – кровь от крови Госпожи, Уилл, – произнесла Старейшина. – И она всё ещё сражается с Тёмным Королём. Теперь – через тебя.
Юноша смотрел на собеседницу, почти физически чувствуя пустоту каменного зала. Мёртвые ветви казались трещинами в самом мироздании.
– Я не могу сразиться с Тёмным Королём, – Древо словно насмехалось над Уиллом, служа доказательством, что он не справится с тем, чего от него ожидали другие. – У меня нет силы Госпожи, – он инстинктивно сжал подвеску.
– Взгляни на медальон, – велела Старейшина. – Ты можешь прочесть древние письмена, правда? Пусть и не представляешь, каким образом.
Уилл действительно понимал слова, выгравированные на потёртом металле, хотя надпись и была сделана на незнакомом языке.
Когда придёт время для новой битвы, я не смогу сражаться.
Потому у меня будет дитя.
Это было послание сквозь время – послание для него, как Уилл понимал теперь. По спине побежали мурашки. Госпожа нанесла эти слова на медальон, чтобы однажды их сумел прочесть потомок. Металлический шиповник передавали из рук в руки бессчётное число раз на протяжении веков, пока тот наконец не попал к Уиллу, согласно желанию Госпожи.
Тогда, в зеркале, она смотрела на юношу и узнавала его.
– А маме было известно об этом? – спросил Уилл, с трудом пытаясь осмыслить всё это.
– Кровь Госпожи текла в жилах многих, – ответила Старейшина, – но лишь один её потомок выйдет на последнюю битву, которая уже на пороге. Все Хранители тоже ощущают это, – произнесла она. «Ты чувствуешь это… Как чувствовала это и она…» Эти слова всколыхнули воспоминания о последних мгновениях жизни мамы, о том отчаянии, с которым она смотрела Уиллу в глаза. – Одно дело – тренироваться всю жизнь для того, чтобы противостоять угрозе, которая может никогда и не наступить. И совсем другое – видеть предзнаменования, что возвращение Тёмного Короля уже близко.
Серьёзное лицо Старейшины выражало решительность, но Уилл чувствовал только твёрдый край медальона в ладони и, дрожа, переспросил:
– Предзнаменования?
– Ты встречался с Джеймсом Кекстоном, – проговорила Старейшина. – Ты ведь видел, на что он способен? – спросила она. Уилл кивнул. – В отличие от тебя, он – не потомок старого мира, – собеседница замолчала, и её глаза потемнели, – а Перерождённый, и это – одно из самых страшных предзнаменований. В последние дни правления Тёмный Король повелел убить своих величайших военачальников, слуг и рабов, чтобы те переродились вместе с ним и помогли обрести власть. Самого опасного из воинов звали Предатель. Говорят, он был самым могучим защитником Света, воплощённым символом добра, пока не решил выбрать служение Тёмному Королю и не стал самым жестоким военачальником Тёмного Короля, безжалостным убийцей. Предатель славился своей красотой – синие глаза, золотые волосы.
– Вы хотите сказать…
– Да, Джеймс – не просто потомок древних, а тот самый военачальник Тёмного Короля, возродившийся в нашу эпоху. Сейчас он молод, но когда войдёт в полную силу, то станет угрозой настолько ужасающей, что ни ты, ни я, никто из нас не может даже представить. Мистер Кекстон – не человек и служит одной-единственной цели: открыть путь для своего господина и возвестить о его возвращении… – Уилл содрогнулся, и казалось, тени в зале ожили, стали ещё темнее, когда Старейшина произнесла: – Саркеан, Тёмный Король. Последнее затмение. Бесконечная ночь. Его правление положит конец нашему миру.
Саркеан…
Имя обожгло Уилла, как чёрное пламя – словно нечто, что он всегда знал, вдруг ворвалось в его жизнь, угрожая сокрушить. Вспомнилось клеймо «С», выжженное на запястьях людей Саймона, вспомнились слова, которые произнёс Джастис в «Белом Олене»: «Эта буква – символ чего-то гораздо более древнего. Ужасная печать, имеющая власть над его последователями. Власть, которую они даже не понимают до конца…»
Саркеан.
И снова Уилл воочию наблюдал тень, тянувшуюся из прошлого и накрывавшую Лондон, Европу, целый мир, которому нечем было защититься, потому что все знания были утрачены. В видении – и тогда, и теперь – огни гасли один за другим, пока всё не погрузилось во тьму и тишину.
«Я бы остановил это, если бы только мог… Не позволил бы этому случиться снова».
– Что я должен сделать? – спросил Уилл. Старейшина промолчала, лишь испытующе смотрела на него. – Вы сказали, что в прошлом моей матери удалось остановить его, но теперь Саймону почти удалось достичь цели. Каким образом?
В глазах пожилой женщины юноша видел что-то, о чём та не хотела говорить, но он отчаянно хотел узнать это.
– Саймон получил кое-что, – ответила Старейшина после долгой паузы. – Кое-что, чего ему не хватало уже очень давно. Считай это последней частью головоломки, которую он силится разгадать… Мы пытаемся это предотвратить и вернуть утраченное. – Уилл понял, что собеседница вряд ли скажет ему больше. – Главная цель Хранителей – остановить Саймона любой ценой и не позволить ему вернуть Тёмного Короля к жизни, – её взгляд, устремлённый на юношу, был твёрдым. – Но если мы потерпим поражение, ты должен быть готов.
– Готов, – эхом повторил Уилл, чувствуя холодное осознание, всю ту ужасную правду, которую он не мог выбросить из головы. «Дай мне слово, Уилл…» Это было последним фрагментом картины – понимание в маминых глазах. – Вы хотите убить его. Вот что, по-вашему, мне предстоит сделать: сразить Тёмного Короля до того, как его власть положит конец нашему миру.
– Ты должен быть готов к встрече с врагом, не похожим на тех, кого тебе доводилось видеть прежде, – ответила Старейшина. – С тем, кто будет пытаться обратить твой разум к тьме, склонить тебя к служению, даже когда погубит этот мир, чтобы создать свой собственный на смену. Это беспощадная сила, выискивающая всех, кто противостоит ей, уничтожающая свет и надежду до последней искры. – Она сняла со стены факел и подняла его так, что огонь освещал тёмные тени над огромными дверями. Высоко наверху были грубо высечены слова. – Смотри. Я знаю, ты сумеешь прочесть слова, начертанные ими.
– Что это? – Уилл похолодел, едва слыша слова Старейшины.
– Эти двери ведут во внутреннюю крепость, самую древнюю и самую крепкую часть Чертога. А над каждой дверью в каждой крепости, в каждом городе имеется надпись, которую люди видели, когда прятались внутри, когда все внешние линии защиты были прорваны. Обречённые ждали в темноте… и это – их последний крик, воплощение их величайшего страха… а потом двери распахивались, и несчастные встречались с тем, что ждало по ту сторону…
Уилл почти чувствовал страх людей, собравшихся здесь. Огонь факела подрагивал, высвечивая слова.
![](i_003.png)
Юноша знал, что означала надпись. Он понимал текст, начертанный людьми древнего мира на камне, пока они ждали здесь, в темноте.
Он идёт.
* * *
Уилл покинул зал, чувствуя себя пловцом, вынырнувшим из тёмной пучины. Свет, лившийся из стрельчатых окон, на мгновение ослепил его, заставив заморгать.
«Кровь Госпожи… Кровь Госпожи – единственное, что может остановить Тёмного Короля…»
Уилл слышал песнопения Хранителей, собравшихся на послеобеденный ритуал – хор прекрасных голосов, тихим эхом разносившийся по каменным залам. Эти звуки были частью порядков в Чертоге, часть ежедневных обрядов и традиций, которые служители ордена поддерживали во всех аспектах своей жизни. Безмятежность песнопений казалась нереальной.
В тот день, когда они с матерью покинули Лондон, Уилл был ещё ребёнком. Он помнил, как её юбки ниспадали до самого пола, точно занавес. Была она в тот день напряжена? Спешила ли, как каждый раз на протяжении последующих десяти лет, когда они уезжали из всех тех мест, в которых жили?
Вспоминалась только улыбка, за которой мама прятала все свои тревоги. «Давай, Уилл. Пойдём». Она трепала его по волосам и брала за руку.
И знала уже тогда.
Знала о Тёмном Короле и о Госпоже. И если сам Уилл находился в бегах девять месяцев, то его мать – ещё дольше, намного дольше, чем он мог себе представить. Она скрывала за улыбкой правду, которая начала проявляться лишь в последний год или два – тени под её глазами, напряжение в голосе.
Уилл знал, что мама… боялась. Но не понимал, чего именно.
Что ж, теперь ему стало это известно, и правда, таившаяся на границах восприятия, оказалась намного ужаснее всего, что он мог бы себе представить.
– Уилл?
Он невольно вздрогнул, и сердце заколотилось, но это была Вайолет. Она направлялась к юноше по коридору, и на её лице отражалось беспокойство. Только сейчас Уилл понял, что был уже на полпути к своей комнате и даже не осознавал этого. Ему стало не по себе.
– Что случилось? – спросила Вайолет.
На один предательский миг захотелось рассказать ей всё, озвучить мысли, тяготившие разум. «Ты когда-нибудь узнавала о себе что-то такое, во что не желала бы верить?» Но, конечно же, она понимала, каково это. В тот холодный день в Лондоне девушка узнала, что является Львом, Уилл затащил её в безопасное место за грудой контейнеров. Вайолет последовала за ним в Чертог, где наследие могло стать причиной её гибели, хотя и не обязана была так поступать. И потому юноша должен был сказать правду, которую даже перед самим собой не хотел принимать.
– Я кое-что узнал о себе.
Произнести это оказалось сложно. Мама знала, кем он был. Кем были они оба. Она знала всё, что рассказала ему Старейшина Хранителей, и даже больше.
Кровь Госпожи. Предназначение…
От этого мама и пыталась оградить сына и делала это до самого конца. Когда Саймон послал своих людей убить её, она защищала Уилла из последних сил, сжимая его руку. «Дай мне слово…»
Да, он дал слово. Прижимая к груди окровавленную ладонь матери и не понимая, что именно ей обещает.
– Старейшина Хранителей сказала, что моя мать являлась потомком Госпожи, – сказал Уилл, – и что ей было предназначено убить Тёмного Короля. Теперь я узнал…
«Узнал, почему моя мама сделала то, что сделала. Узнал, кто я есть. И кем хотят меня видеть Хранители».
Глаза Вайолет распахнулись.
– Потомок Госпожи? – переспросила она. – Той самой, которая убила Тёмного Короля старого мира?
Уилл кивнул.
– И… теперь это твоё предназначение? Принести ему погибель?
Вайолет говорила об этом так, словно видела в этом смысл. Может быть, все и правда полагались на судьбу, и только самому Уиллу казалось, что слова Старейшины распахнули под ним зияющую пропасть.
– Но ты выглядишь так, словно не хочешь в это верить. Почему?
Он бы рассмеялся, если мог, но перед внутренним взором застыло лицо матери, её отчаянный взгляд перед самой смертью от рук людей Саймона. Слова вырвались сами.
– Я не хочу никого убивать.
И это было правдой, болезненной, скрытой за всем ужасающим хором мыслей. Ладонь терзали фантомные боли, от которых никак не удавалось избавиться – оставалось лишь крепко сжимать руку в кулак.
– И ты… Именно тебе предстоит убить его? – спросила Вайолет.
– Так думают Хранители, – ответил Уилл. – Что Госпожа может сразить Тёмного Короля, – сказать это оказалось ещё больнее. – Так считала и моя мама.
Больше юноша ничего не сумел сказать, не сумел озвучить ни одну из мучивших его мыслей, а просто неотрывно смотрел на шрам на ладони и надеялся, что Вайолет поймёт.
– Она знала? – спросила девушка.
Уилл кивнул. Они говорили очень тихо, хотя коридор и был пуст. Но и сюда доносились далёкие песнопения Хранителей, обрывки слов гимна.
– Саймон убил её сестру Мэри ещё до моего рождения. У мамы была целая жизнь, о которой я не имел ни малейшего понятия. Эту жизнь оборвал Саймон.
Уилл поднял взгляд на Вайолет, на её красивое, почти мальчишеское лицо. Тёмные глаза светились искренним участием и беспокойством.
Она тоже была связана со старым миром и тоже никогда не желала этой доли.
– Когда вы с братом узнали о своей силе? – спросил Уилл, и глаза девушки потемнели ещё сильнее.
– Мы всегда знали. Отец и Том говорили, что я должна держать это в тайне. Ты единственный, кто знает. В смысле, единственный не из моей семьи.
Уилл представил себе маленькую Вайолет, неестественно сильную, но скрывающую свои способности, чтобы казаться обычной. А потом подумал о её отце и о том, что тот собирался сделать.
– Похоже, и твои, и мои родители хранили секреты, – сказал юноша.
– О том, что ты должен убить, а я должна быть убита, – добавила Вайолет.
Такова оказалась правда – ужасающая правда, связавшая их.
– Ну а теперь я здесь, – вздохнул Уилл, – чтобы пройти по пути моей матери.
– Тебе ведь необязательно убивать, – заметила Вайолет. – Мы не обязаны подчиняться своей судьбе. Ты ведь сам мне это сказал.
– Тёмный Король является мне в видениях, – признался Уилл. – Бледный ореол короны, глаза, полыхающие чёрным пламенем. Я знаю, что это всего лишь сон, но такое чувство, будто…
Он идёт за мной.
Этого юноша не сказал вслух.
Он подумал о Хранителях, одиноких в своей миссии – сохранять древние обычаи и память о прошлом, чтобы оно больше не повторилось. «Я – единственный, на кого они рассчитывают, полагая, что я – тот, кто может остановить Тёмного Короля…»
От этой мысли стало больно. Хранители столетиями защищали мир, не допускали возвращения древнего врага, и именно Уилла привели в Чертог, чтобы подготовить к сражению?
Он глубоко вздохнул, вспомнив слова Юфимии.
– Старейшина сказала, что Саймон завладел чем-то необходимым, чтобы вернуть Тёмного Короля к жизни. Но не сообщила, чем именно…
– Что ты имеешь в виду? Какой-то предмет древнего мира?
– Она не сказала точно. – Почему Старейшина не стала говорить об этом, хотя поведала обо всём остальном? Она обходила эту тему так же старательно, как мама избегала бесед о своём прошлом, и Уилл помнил – только в такие моменты он замечал её страх. – Старейшина хочет, чтобы я начал заниматься магией. Хочет узнать, смогу ли я сражаться, как Джеймс, – он снова подумал о светловолосом юноше в доках. – Помнишь, как он остановил контейнер прямо в воздухе?
– Так же, как ты притянул к себе Клинок на корабле? – спросила Вайолет. Уилл кивнул, стараясь не вспоминать, каково было держать в руке тёмный меч. Как сильно хотелось достать его из ножен – словно тот кричал о своём желании освободиться и жаждал обрушить на мир свою мощь. – И ты будешь учиться?
«Это пустая трата времени, – сказал Верховный Адепт, когда Древо-Камень осталось таким же тёмным и мёртвым. – У него нет силы».
Уилл не мог разжечь сияние Древа-Камня, не мог отыскать в себе способностей Госпожи. И всё же Старейшина Хранителей верила в наследника, верила, что здесь он на своём месте и будет сражаться на стороне Света.
Уилл посмотрел на шрам на своей ладони и сказал:
– Я не хочу убивать. Но я хочу остановить Саймона и сделаю всё, что в моих силах.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?