Текст книги "Кукушонок"

– Боже мой, даже если они займут наш гостевой дом на ночь или две, неужели это так страшно? И не нужно все упаковывать. Выбери, без чего не сможешь обойтись.

– Терпеть не могу, когда кто-то роется в моих вещах.

– Думаю, у Вивиан есть другие заботы, помимо твоих тряпок.

– Она не выглядит особенно опечаленной. – Тильда достала мини-платье от «Валентино» и положила в сумку.

– Люди по-разному ведут себя в таких случаях. Вивиан жесткая, хотя и немного себе на уме. Не думаю, что очень уж религиозная, но какой-нибудь духовный гуру…

Рикард усмехнулся при слове «гуру». Его всегда забавляли эти «не от мира сего». Те, кто ставят себя превыше материальных благ, денег. Они не понимают, что деньги определяют место человека в этом мире. Даже его родители считают, что это интеллектуальный капитал обеспечил им положение в обществе. Но он-то здесь как раз ни при чем. Без имени и денег Хеннинг – никто. Голодный художник слова, каких презирают облеченные властью.

Сам Рикард рано это понял. Если есть деньги, не нужно напрягаться, работать, быть талантливым… порядочным, любезным, наконец. Деньги открывают все двери. Те, кто обращается за советом к хрустальному шару, никогда этого не поймут.

– Тебе нравился Рольф?

Рикард удивленно посмотрел на Тильду. Иногда она задает на удивление неоднозначные вопросы.

– Нравился… Не знаю. Тебе нравятся друзья твоих родителей? Рольф всегда был рядом. Мой крестный… пока я не узнал о нем больше. И это означало, что от него я получал более дорогие и интересные подарки на Рождество, чем Петер. Что я, конечно, ценил.

Тильда вздохнула, хотя как будто осталась довольна ответом.

– Нам будет тесно с семьей Петера. И эти ужасные дети…

– Нет, Макс и Вильям очень симпатичные мальчики. Ну же, Тильда, прекрати ныть. Все складывается так, как складывается. И с учетом того, что скоро мне понадобится помощь мамы, неплохо иметь возможность продемонстрировать послушание.

Тильда застегнула «молнию» на сумке и надула губы.

– Может, ты и прав, но тебе нужно срочно поговорить с мамой. Тем более теперь, когда все планы летят в тартарары. Я не хочу отменять Ниццу. Все туда едут.

– Никто и не собирается отменять Ниццу. Как бы там ни было, в конце концов мама всегда протягивала мне руку помощи. Ей просто нужно… немного отвести душу. Поставь себя на ее место. А я сделаю вид, что раскаиваюсь и пообещаю впредь никогда больше не просить денег. Это у нас игра такая, понимаешь? Через две недели мы с тобой будем в Ницце.

Рикард взял сумку и вышел из спальни. Все рано или поздно образуется, иначе просто и быть не может.

* * *

– И все-таки мне совсем не нравится эта идея.

Элизабет помешивала кочергой в камине. Нэнси затопила, как только увидела, что они легли, и теперь огонь разгорался.

– Идея просто блестящая!

Хеннинг налил два бокала вина. Он не понимал, что так смущает его жену.

– Я объявил ужин через час, – продолжал он. – Нэнси в курсе, Луиза все организует.

Элизабет села на диван и покрутила в руке бокал с красным вином.

– Не могу поверить, что его больше нет, – сказала она.

– Это трудно принять, – согласился Хеннинг. – Мне не терпелось рассказать ему о премии. Он бы порадовался за меня.

– Конечно.

Они замолчали. Как только речь заходила о премии, Хеннинг чувствовал тепло в груди. Подумать только, он – нобелевский лауреат… Высшее признание, на какое только может рассчитывать писатель.

– Ты думаешь… – Элизабет замялась, прежде чем продолжить: – Думаешь, они доберутся до этого…

– Доберутся до чего? Ты имеешь в виду прессу? Нет ничего, до чего они могут добраться. Клевета и сплетни – другое дело. Мы выше этого.

– Не знаю…

Элизабет сделала глоток вина. «Шаирнёф-дю-пап», 2009 года, любимая марка Рольфа. «У него хороший костяк», – говорил он, когда его пил.

– Ну, теперь все разместились.

Хеннинг вздрогнул от голоса Луизы, когда та вошла в комнату, и обернулся:

– То есть у всех есть спальные места?

– Да. Мы положили Рикарда и Тильду в комнате мальчиков в нашем доме. Мальчики будут спать с нами. А Вивиан, Сюзанну и Уле поселим в доме Рикарда.

– Отлично. Ты попросила Нэнси приготовить седло косули?

– Конечно. С картофельным пюре и портвейновым соусом. А на вечер морепродукты. И свежие устрицы, конечно.

– Устрицы от Осы из Кальвё? – Хеннинг причмокнул.

– Сегодня от Лотты Клемминг, – отозвалась Элизабет.

– Здорово, что на побережье столько женщин-предпринимательниц, – восторженно заметил Хеннинг, но потом как будто опомнился: – Да, обстоятельства печальны, но это не значит, что мы не должны пытаться извлечь из ситуации максимум пользы. И нам предстоит вместе принять кое-какие решения относительно «Бланш».

Луиза кивнула.

– Дайте знать, если потребуется моя помощь.

– Ты наша незаменимая помощница, – сказала Элизабет, поднимая бокал в честь невестки.

– Присядь, выпей вина, – Хеннинг похлопал по дивану рядом с собой.

Некоторое время Луиза как будто сомневалась, а потом покачала головой.

– Нет, мне нужно еще подготовиться. Отдыхайте. Ужин через час, гости проводят время в свое удовольствие. Мне сказать, что они могут присоединиться к вам раньше, если захотят?

– Конечно, – кивнул Хеннинг, не обращая внимания на усталый вид жены.

Когда Луиза ушла, он снова наполнил бокал Элизабет и залюбовался игрой огненных бликов на хрустальных гранях.

– За Рольфа.

Элизабет подняла бокал:

– За Рольфа.

* * *

– Можешь попросить всех собраться в конференц-зале?

Анника кивнула.

В знак благодарности Патрик постучал в стекло регистрационной стойки и побежал дальше. Он только что приехал из Фьельбаки в Танумсхеде, и его укачало в дороге с похмелья.

Патрик бросился в туалет и едва успел снять крышку унитаза, как его вырвало. С полминуты он оставался на полу, потом медленно поднялся. Вот так гораздо лучше. Патрик прополоскал рот, плеснул водой в лицо и взглянул в зеркало. Теперь глаза выглядели не такими красными.

На нетвердых ногах он поковылял к конференц-залу, где уже собрались почти все. Йоста, Мартин, Паула, секретарь отделения полиции Анника – Патрик не мог желать себе лучших коллег. И все-таки кое-кого не хватало.

– Анника, можешь поискать Мельберга? – попросил он.

Паула откашлялась. Она была необыкновенно бледная, как будто вчера тоже побывала на пьянке.

– Мельберг подойдет позже, у него важное дело.

– Важное дело, – пробормотал Патрик.

Он догадывался, что это может быть. Мельбергу нужно срочно вздремнуть. Но Патрик не стал настаивать. Присутствие Бертиля обычно только все усложняло.

– Хорошо, тогда начнем с подведения итогов, – он взял маркер и повернулся к доске. – Рольф Стенкло, фотограф, у которого планировалась выставка в галерее на Галербакене, найден уборщицей Фанни Клинтберг убитым. Звонок поступил в восемь ноль пять утра. По словам уборщицы, между обнаружением тела и звонком в полицию прошло несколько минут. Судмедэксперт определил приблизительное время смерти Рольфа около полуночи. Это предварительная оценка, как вы понимаете, окончательные результаты судмедэкспертизы будут позже.

Анника оглядела зал.

– Я слышала что-то про пистолет для забивания гвоздей…

Патрик кивнул и дописал: «Гвоздомет».

– Все верно. Орудием убийства послужил пистолет для забивания гвоздей, который злоумышленник, по-видимому, нашел на месте. Из чего следует, что убийство не было спланировано заранее.

– В него выстрелили? – Йоста поднял руку.

Патрик кивнул:

– Да, одиночный выстрел. Гвоздомет, похоже, сработал мощно.

Мартин показал на доску:

– Следов взлома нет, но, когда подъехала уборщица, дверь была открыта.

Патрик записал это на доске.

– Что еще? Гости сообщили что-нибудь интересное?

– Пока нет, – ответила Паула. – Ни мне, ни Мартину, ни Йосте ничего не удалось из них вытянуть.

– Нужно опросить местных, выйти на людей, склонных к насилию, – предложил Мартин. – Мы с Йостой уже говорили об этом, но хотим знать ваше мнение.

– Звучит неплохо. Набросайте план действий. Мы в полиции знаем, с кем чаще имеем дело, каким образом они склонны действовать и как далеко могут зайти. Думаешь, это неудачное ограбление?

Йоста сцепил руки в замок на животе.

– Ты думаешь иначе?

Патрик ответил не сразу.

– Это наиболее вероятное объяснение. Фотографии стоят больших денег, и какой-нибудь местный недоумок запросто мог клюнуть на это, не представляя себе, насколько сложно потом будет их сбыть. Но ни один из снимков как будто не пропал.

– По словам жены Рольфа Стенкло, он один знал, какие фотографии будут в экспозиции, – сказал Мартин.

Патрик рассуждал вслух:

– Мы можем попросить ее взглянуть на них, но не совершаем ли мы ошибки, бросая все силы в одном направлении? Есть масса примеров, когда на первый взгляд в расследовании все было очевидно, а потом оказывалось сложней, чем мы думали.

Паула подвинула Мартину поднос с булочками. Он серьезно посмотрел на нее, но в итоге угостился.

– Есть другие варианты? – спросила она.

Мартин покачал головой.

– Рольф и его жена Вивиан поссорились накануне праздника. Похоже, не более чем обычная супружеская размолвка. Но Рольф, насколько я понял, стал раздражительным в последние месяцы. Притом у меня нет ничего такого, что могло бы указывать на угрозу убийства.

Патрик написал на доске большими буквами «мотив», поставил знак вопроса и обвел слово в кружок.

– У нас нет мотива, – резюмировал он.

Анника замахала руками, требуя внимания:

– Что делать с прессой? Они звонят на ресепшн. Что отвечать?

– Говори, что завтра мы созываем пресс-конференцию. Не то чтобы нам было о чем докладывать, просто надо бросить им кость.

– Могу я назначить встречу на одиннадцать часов?

– Идеальное время. Но сначала свяжись с Мельбергом. Он, конечно, захочет выступить.

– Еще бы, – сухо согласилась Анника.

Пауала откашлялась.

– У меня просьба… проявить больше терпимости к Бертилю именно сейчас. Это все, что я пока могу сказать.

Все удивленно оглянулись на нее.

– Терпимости? – переспросил Йоста. – Да мы только и делали, что проявляли терпимость по отношению к нему все это время. Что ты такое знаешь, о чем не хочешь говорить?

– Ничего, – Паула опустила глаза. – Я всего лишь прошу вас… не спешить с выводами на его счет.

– Хорошо.

Патрик вопросительно посмотрел на Анику, но та пожала плечами. Обычно она была в курсе всего, что происходило в отделении, однако, похоже, не в этот раз.

Паула нахмурилась. Патрик ободряюще посмотрел на нее. Что-то произошло, о чем Паула не была готова рассказать. Они узнают об этом в свое время.

Анника успокаивающе накрыла руку Паулы своей. Коллега выглядела так, будто в любой момент была готова расплакаться.

– Нужно больше информации о жертве убийства, – продолжал Патрик.

Паула моргнула несколько раз.

– Я уже этим занимаюсь.

– Отлично. Что еще?

– Ничего. Ждем результатов из Центральной криминалистической лаборатории, – ответил Йоста.

– Я снял место преступления на телефон. Давайте вместе посмотрим.

Патрик достал телефон и протянул Аннике. Она одна умела управляться с капризным экраном в конференц-зале.

– Там всего одна комната, что упрощает задачу, – сказал Хедстрём. – Как известно, открытие выставки планировалось на завтра, понедельник.

– Что висит на стенах?

Йоста подался вперед, чтобы лучше видеть.

– По словам Вивиан, Рольф всегда тщательно планировал экспозицию, – объяснил Мартин. – Пробовал множество вариантов, из которых выбирал лучший. Чтобы не перемещать с места на место громоздкие и ценные фотографии, вместо них он орудовал пустыми дешевыми рамками с названиями снимков.

– То есть каждая рамка представляет фотографию, которая будет выставлена на ее месте? – спросил Йоста.

– Именно так.

– Сами фотографии там, – Патрик показал на снимки в рамках, аккуратно выстроенные вдоль стены в дальнем конце зала.

– И так мало крови? – удивилась Паула.

– Гвоздь все еще в черепе, поэтому просочилось не так много. – Патрик поежился и оглядел коллег. – Итак, все знают, что нужно делать?

Коллеги закивали и отправились кто куда.

Ветер снаружи усилился, начинался шторм. Патрик остался в конференц-зале один. Что-то во всем этом было не так. Что-то ускользало от него в складывающейся общей картине преступления. А тут еще с полной силой вернулась головная боль… Патрик положил телефон в карман и пошел к регистрационной стойке: у Анники в столе всегда была маленькая аптечка.

Стокгольм, 1980 год

Лола всегда беспокоилась, оставляя Пютте одну вечером, но что оставалось делать, если у них никого не было? Только она и Пютте.

– Ты опоздала на десять минут.

Джек, ее босс, смотрел раздраженно. Лола фыркнула, пробегая мимо него. Иные собаки больше лают, чем кусают.

– Нужно приходить вовремя, Лола! – крикнул Джек ей вдогонку.

Лола повернулась и послала ему воздушный поцелуй:

– И я тоже тебя люблю!

– У нас много работы, – сказала Мэгги, когда Лола встала за барную стойку.

Она была права. Зал кишел народом. «Алексас» – место, куда стремятся попасть все. Публика в зале разношерстная, как и персонал, и нельзя предугадать заранее, с кем будешь иметь дело – с членом королевской семьи, иностранной рок-звездой, известным политиком или гангстером. Все собирались в «Алексасе».

Лола поставила сумочку под барную стойку и начала помогать Мэгги принимать заказы.

Мэгги – трансвестит со склонностью к блестящим платьям, и сегодня она сияла в бирюзовом. Мэгги смешивала напитки с головокружительной скоростью и лишь мельком бросила взгляд на Лолу.

– Люблю эту блузку.

– Уф… старая тряпка.

Лола дернула за шелковистую ткань и моргнула длинными ресницами. Эту блузку она купила в секонд-хенде в Сёдере по цене, приравнивающей покупку к краже. Одеваться как королева, имея доходы горничной, непросто, но Лоле это удается благодаря хорошим контактам в нескольких секонд-хендах. Она всегда выглядит потрясающе и знает это.

– Лола, плесни текилы в мой «Санрайз» и улыбнись. – Кент, один из завсегдатаев «Алексаса», нежно смотрел на нее, перегнувшись через стойку.

– Улыбка за отдельную плату, – с напускной строгостью ответила Лола и занялась напитком.

Она могла бы смешивать их и во сне, потому что посетители заказывали одно и то же из вечера в вечер. Когда оранжево-красный коктейль был готов, Лола достала бокал, налила кофе и гальяно, украсила взбитыми сливками и протянула Кенту вместе с текилой.

– Горячий шот за счет заведения.

И улыбнулась – совершенно бесплатно.

Кент был симпатичный, но сюда ходили и такие, от кого Лола предпочитала держаться подальше.

– Когда я смогу пригласить тебя на ужин? – Кент не отходил от стойки и не сводил с нее глаз.

Лола покачала головой. С парнем всё в порядке, он красив и хорошо одет. Сегодня в сером пиджаке с закатанными рукавами, так что видна блестящая подкладка, джинсах от «Гуль и Блюа» и коричневых лоферах с кисточками. Один минус – ему за семьдесят, и он определенно стар для нее. Лола не раз говорила об этом Кенту, но тот не оставлял надежды.

– Скромный ужин, это ведь не повредит…

Он умоляюще склонил голову набок, но Лола уже повернулась к другому гостю, который заказал пиво, и достала бутылку из холодильника.

– Ты годишься мне в отцы, Кент, – сказала она. – Найди себе женщину, более подходящую по возрасту. Мне нужен мужчина, а не…

Она осеклась. Кент громко рассмеялся. Чем больше Лола оскорбляла его, тем больше он в нее влюблялся.

– Послушай, возвращайся за свой столик и любуйся мной оттуда. Мне нужно работать.

Кент взял напиток и неохотно поплелся вглубь зала. Горячий шот он выпил сразу, Лола поставила пустой бокал на стол за стойкой.

– Мне нужно покурить, – прошептала Мэгги, привычным движением открывая бутылку пива.

– Давай, только быстро. Я справлялась и не с таким наплывом.

Лола кивнула на толпу возле стойки.

– Спасибо, дорогая. – И Мэгги исчезла, оставив после себя запах «Пуазона» от «Диор».

– Лола!

Знакомый голос перекрыл звуки «Rivers of Babylon» «Бони Эм». Рольф Стенкло приближался к стойке, сияя голливудской улыбкой.

– Вы все здесь? – спросила Лола, и Рольф кивнул.

– Мы сидим там, – он показал рукой. – Зашли перекусить, а потом можем забрать тебя. В котором часу ты сегодня освободишься?

– В час. Вы можете потом зайти ко мне.

– Отлично! Тогда по стаканчику, а потом мы тебя заберем.

– Я прослежу, чтобы вам принесли две бутылки и бокалы.

– Ты прелесть, Лола.

Она смотрела на взъерошенную светлую шевелюру Рольфа, быстрой походкой удалявшегося в направлении круглого стола в углу. Улыбнулась и помахала рукой. Компания дружно замахала в ответ, и Лола почувствовала тепло в желудке. Она уже с нетерпением ждала конца смены.

Уходя сегодня из дома, Лола не могла предвидеть такого поворота, и вот теперь она не одна… Лола выставила шесть бокалов. Друзьям Рольфа – по горячему шоту с вином.

– Эй! Это здесь одна молодая мама мучается с похмелья?

Заслышав радостный голос Анны из прихожей, Эрика выключила компьютер и вприпрыжку побежала на первый этаж. Ее встретили ликующие возгласы и крепкие объятия – после чего ватага детей убежала играть в гостиную.

– Выпей кофе, – пригласила Эрика Анну. – Вот только предложить к нему мне нечего. Я набрала несколько килограммов и теперь стараюсь не держать сладости в доме.

– Диеты – это здорово, Эрика. Но так ли тебе это нужно?

– Легко говорить тому, кто унаследовал отцовские гены… Ты знаешь, что мама заставляла папу пить сливки по утрам, чтобы люди не подумали, что она не кормит его дома?

– Нет, никогда об этом не слышала, – рассмеялась Анна и уверенно, как дома, открыла посудный шкаф. – Сядь, не беспокойся. Я приготовлю кофе. – Потом оглянулась на серьезное лицо Эрики. – Есть что-то новое об убийстве фотографа?

– Рольфа Стенкло? Нет. Патрик только заглянул домой на минуту – и опять в отделение. Но я разговаривала с Вивиан Стенкло. Они сняли дом здесь, на заливе.

– Ты разговаривала с Вивиан? – Анна в ужасе затрясла головой. – Когда ты наконец перестанешь…

– На самом деле, я хотела поговорить совсем о другом. Вчера на празднике в отеле она сидела неподалеку от меня и упомянула о каком-то загадочном убийстве в Стокгольме в восьмидесятые годы.

– И ты не придумала ничего лучшего, как приставать к ней с расспросами в тот день, когда ее мужа нашли мертвым?

Когда Анна это сказала, Эрика подумала, что и впрямь, похоже, перегнула палку с Вивиан. То, что играло ей на руку как писателю – внезапное, всепоглощающее любопытство, доходящее порой до откровенной бестактности, – было не самой привлекательной стороной Эрики как человека. В то же время у нее не возникло чувства, что Вивиан обиделась.

– Так что с тем убийством?

– Женщина-транссексуал по имени Лола. И ее дочь. Я просидела в интернете полдня и почти ничего о них не нашла.

– И как это связано с Рольфом?

– Лола была его подругой, по словам Вивиан. Похоже, все произошло еще при жизни его первой жены. Вивиан никогда не встречалась с Лолой.

Анна задумчиво посмотрела на Эрику.

– Тебе не кажется, что ты не имеешь ни малейшего представления о том, куда суешься?

– Что ты имеешь в виду?

Эрика удивленно смотрела на сестру. Как бы там ни было, до сих пор Анна всегда была на ее стороне.

– Ты ведь знаешь про Марианну.

Теперь Эрика все поняла. Да, она была достаточно наслышана о Марианне, стокгольмской подруге Анны. Десять лет назад консервативная Швеция была потрясена, когда генеральный директор одного из крупнейших банков страны объявил, что отныне он не Чьель Сундхольм, а Марианна Сундхольм.

– Ее история многому меня научила, – Анна прикрыла глаза, подыскивая слова. – Столько предубеждений… позора… Это что-то вроде шоу в зоопарке, где люди глазеют на иной мир, так не похожий на их. На чем, помимо прочего, можно неплохо заработать. Вот ты, когда говоришь о Лоле, непременно отмечаешь, что она была транссексуалом. Так ли это важно?

Эрика не отвечала. Она поняла, что задела сестру за живое, притом что полностью была готова с ней согласиться.

Эрика была уверена в чистоте своих намерений. Тем не менее легко могла попасть впросак, потому что и в самом деле ступила на чужую территорию.

– Признаю себя полной невеждой, – согласилась она. – Но обещаю быть осторожной. Ни единого слова не опубликую без того, чтобы все тщательно не проверить и перепроверить.

– Договорились, – Анна улыбнулась и взяла сестру за руку.

Эрика вздохнула.

– Проблема в том, что у меня вообще не намечается никаких сдвигов. В Сети о Лоле ничего нет.

– Поезжай в Стокгольм.

Эрика подняла брови. Потом показала на играющих в комнате детей:

– У мужа расследование убийства, у меня эта банда… Вырваться в Стокгольм? Как ты себе это представляешь?

– Разве Кристина не жаловалась тебе, что проводит мало времени с внуками? Обратись к ней. Тебе ведь время от времени нужно ездить в Стокгольм, чтобы встречаться с издателями. Вырвись на пару дней. Я помогу Кристине, если что. Мы справимся.

– Уверена?

Эрика все еще сомневалась. Она, конечно, любила свекровь, но, как могла, избегала быть ей чем-то обязанной. Иначе рано или поздно та выставляла счет – например, в виде семейного праздника, на котором они с Патриком обязательно должны быть… Но в данном случае игра стоила свеч.

Анна подлила кофе себе и Эрике.

– Позвони Кристине и попроси присмотреть за детьми пару дней. А сама поезжай в Стокгольм.

Эрика кивнула.

– Так и сделаю. Заодно разузнаю что-нибудь о «Бланш».

– Что за «Бланш»?

– Клуб деятелей культуры и искусства. До меня доходили кое-какие слухи… Хочу проверить.

– Думаешь, это связано с убийством Рольфа? – спросила Анна.

Эрика откинулась назад и заглянула в гостиную.

– Может быть, а может, и нет. Разузнать не помешает. И потом, я не верю в совпадения.

– У тебя есть кого спросить?

– Попробую со своим издателем. Это довольно тесный мир.

– А насчет Лолы?

– Я уже связалась с Франком, это мой контакт в стокгольмской полиции. Написала, что хочу получить материалы одного расследования восьмидесятых годов. Попробую выйти на кого-нибудь, кто знал Лолу в то время. Поищу среди транссексуалов.

– Похоже, с поездкой в Стокгольм ты уже давно все решила, – улыбнулась Анна.

Эрика покраснела. Да, получается так.

На кухне появилась Майя, которая зажала нос двумя пальцами.

– От Флисан воняет, – пожаловалась она и с намеком посмотрела на Эрику. – Она ведь, кажется, тетина любимица…

Эрика вздохнула и встала из-за стола. Менять подгузник Флисан – это как раз то, что ей сейчас нужно.

* * *

– Но мы как будто только что поели… – Сюзанна потянулась на диване.

За панорамным окном хлестал ветер, посылая на стекло каскады брызг. Хеннинг предупредил, что на скалах скользко и нужно быть особенно осторожным, пробираясь между домами.

– Мы поедим, когда захотим, – отозвалась Луиза.

Вильям уснул у нее на коленях, и ноги онемели от тяжести. Они с Петером ставили ловушки на креветок, и это было темой разговора весь вчерашний вечер. Теперь Петер играл в шахматы со старшим сыном, который, судя по выражению лица, выигрывал.

– Нет-нет, мы поедим сейчас.

* * *

Элизабет поднялась и повернулась к Хеннингу, посапывавшему в кресле возле камина.

– Ужин… Хеннинг!

– Что? Мы ведь только что ели. Который теперь час?

– Начало девятого. Нужно поужинать, потом будет поздно для мальчиков.

– Да-да, уже встаю… Удобное кресло, но как же трудно с ним расставаться! – Хеннинг застонал и решительно встал на ноги. – Ну что ж, господа, прошу к столу.

– Но я почти выиграл, дедушка… – Макс разочарованно смотрел на Хеннинга.

– Продолжишь после ужина. Оставь все как есть и запомни, чей ход. – Луиза осторожно подвинула Вильяма у себя на коленях.

Как ни тяжело его будить, Нэнси уже приготовила спагетти с мясным фаршем вместо морепродуктов, специально для мальчиков. А это их любимое блюдо. Так что усадить Вильяма за стол будет проще, чем поднять.

– Боже, да здесь целое пиршество!

Уле хлопнул в ладоши от восторга, входя в столовую. Он весь день пил виски, отчего его лицо приобрело огненно-красный оттенок, особенно заметный на фоне белой рубашки.

Луиза выдвинула стул и села рядом с Петером. Омары, раки, крабы, креветки и устрицы, свежие багеты, лимоны, айоли, вестерботтенский сыр и восхитительный икорный соус из рыбного магазина во Фьельбаке. Это и в самом деле выглядело как продолжение вчерашнего праздника.

– Кто-нибудь может позвать Вивиан? – Элизабет, занявшая место во главе стола, призывно оглядела присутствующих.

– Я здесь, – объявила Вивиан с порога.

На ее лице отпечатались следы от подушки, но она успела переодеться в светло-голубое платье и заплела аккуратную косу.

– Ну, садись же, – Луиза похлопала по стулу рядом с собой.

Вивиан села, и Луиза осторожно погладила ее по руке.

– Уверена? Может, попросить Нэнси принести тебе ужин в комнату? – мягко спросила она.

Вивиан покачала головой.

– Нет, я хочу быть со всеми.

– Ну хорошо.

Нависла тишина, которую никому не хотелось нарушать. Луиза смогла съесть половину омара и несколько креветок. Больше не получилось – слишком много мыслей крутилось в голове. Зато ее муж демонстрировал завидный аппетит. Петер всегда был готов поесть, и миля, которую он пробегал каждый день, давала ему на то право.

Луиза оглядела стол. Хеннинг и Элизабет за короткими сторонами – король и королева-мать. Сюзанна и Уле – странная пара. Красавица и чудовище. Трудно было поверить в любовь между ними, если б она не была такой очевидной и ощутимой. Вивиан, хрупкая Вивиан… Совсем потерянная без Рольфа, который был якорем в их семье. Рикард и Тильда – эксцентричные и эгоистичные, пиявки на теле родителей, неспособные любить никого, кроме себя. Интересно, как они относятся к ней и Петеру?

Петер и Сесилия были красивой парой. Конечно, Луизу с ней сравнивают. Но Сесилия маленькая, хорошенькая и светловолосая. Высокая темноволосая Луиза – полная ей противоположность. Мальчикам достались темные волосы Петера, поэтому они больше похожи на детей Луизы, чем Сесилии. Как будто с самого начала было предназначено, что Луиза заменит им мать… Лучше подумать о чем-нибудь другом.

Хеннинг несколько раз постучал по столу.

– Ну что, удаляемся в библиотеку? Нам нужно обсудить ситуацию вокруг «Бланш», поэтому мы вынуждены просить об уединении. Извини, Вивиан, думаю, тебе это будет скучно.

– Я хочу лечь спасть, – сказала Вивиан, вытирая руки.

Луиза заметила, что она почти не притронулась к своей тарелке.

– Хорошо. Луиза, ты присоединишься к нам, на случай если нужно будет вести записи?

– Конечно. – Луиза вскрыла упаковку влажных салфеток. – Петер, ты уложишь мальчиков? Не забывай, что они спят с нами.

– Да. Я тоже, наверное, лягу пораньше. Так что не шуми особенно, когда придешь.

Петер поцеловал жену в щеку. Луиза позвала мальчиков, и те подбежали к ней. Макс тоскливо посмотрел в сторону библиотеки.

– А как же наша партия?

– Завтра, дорогой, – Луиза обхватила его лицо ладонями. – Завтра.

Поцеловав Макса в щеку, она потянулась к Вильяму:

– А теперь будь хорошим мальчиком.

– Я хороший мальчик.

– Тогда обними дедушку, и идем спать.

Оба брата сделали, как она сказала, и крепко обняли Хеннинга. Луиза внимательно наблюдала за пасынками. В братьях было много от Хеннинга. Иногда она видела в них только его. Как сегодня вечером, например.

Уходя с Петером, мальчики послали ей и дедушке воздушные поцелуи.

Хеннинг откашлялся и произнес:

– Ну что ж, идемте. Есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить.

* * *

– Господи, да мы еле помещаемся на этих кроватях!

Тильда в отчаянии всплеснула руками, и Рикарду оставалось только с ней согласиться. Он выпил слишком много вина, и от резких движений Тильды у него рябило в глазах.

Вошел Вильям в пижаме с изображением «Щенячьего патруля» и зубной щеткой во рту.

– Вы шобираетесь шпать ждещ? – Его глаза удивленно раскрылись.

Рикард держался за спинку стула, чтобы не упасть на глазах у племянника.

– Ага. Сегодня мы с тетей Тильдой спим в твоей комнате.

– К сожалению, – добавила «тетя Тильда» и откинула одеяло в тон пижаме Вильяма.

Рикард состроил племяннику гримасу, отчего тот так расхохотался, что изо рта брызнула зубная паста.

– Так что заканчивай чистить зубы и приходи пожелать нам спокойной ночи. Хорошо, старик?

Рикард взъерошил Вильяму волосы. Мальчик захихикал и убежал.

– Только не говори, что хочешь такого же, – Тильда легла под одеяло с изображением все того же «Щенячьего патруля». – Потому что ничего подобного я не планирую.

– Не волнуйся, – успокоил ее Рикард, расстегивая рубашку. – Я плохо представляю тебя в роли матери.

– Отлично. Значит, хотя бы в этом мы едины… – Тильда снова села, прикрывая одеялом грудь. – О чем, интересно, они там говорят? Хеннинг как будто был настроен серьезно.

– Насколько серьезным это может быть? – Рикард вылез из брюк, умудрившись сохранить равновесие, и повесил их на миниатюрный стул. – Чешский поэт разошелся тиражом более тысячи экземпляров и потерял доверие…

Тильда хихикнула, но быстро посерьезнела.

– А если это связано с деньгами? Что, если это помешает твоей матери помочь нам? Почему ты не поговорил с ней сегодня вечером?

– Я собирался это сделать, но ты не заметила, что за последние двадцать четыре часа кое-что произошло?

– О чем это ты собираешься поговорить с мамой? – Петер стоял в дверях, рядом с ним Вильям и Макс. – Ребята, идите ложитесь в нашу с Луизой кровать. Мне нужно поговорить с дядей Рикардом.

– Хорошо. Спокойной ночи!

Вильям помахал рукой, и они с Максом исчезли в направлении родительской спальни.

Как только мальчики удалились, взгляд Петера потемнел.

– Не бери больше у матери ни эре. Ты должен быть благодарен мне, Рикард, за то, что я не рассказал отцу, сколько ты выманил у нее за последние годы. И я знаю о твоей лжи и пустых обещаниях.

Петер сделал еще шаг вглубь комнаты, и Рикард невольно попятился. Он чуть не упал и проклял себя за последний бокал, явно оказавшийся лишним. Никогда раньше Рикард не видел брата таким злым. В любой ситуации Петер был само спокойствие и выдержка. Обычно его лицо не выражало никаких эмоций.

– Я не лгал… – начал Рикард и запнулся, когда брат встал перед ним почти вплотную, обдавая своим дыханием, и приставил к груди Рикарда указательный палец. – Какого черта…

– Последний раз повторяю: хватит брать у матери деньги. Я имею доступ к их счетам и увижу, если ты опять что-нибудь получишь. Все, Рикард, кран закрыт. Почему бы тебе не пойти работать?

Петер посмотрел на младшего брата, развернулся на каблуках и вышел из комнаты. Рикард раздраженно стянул носки. Тильда смотрела на него полными ужаса глазами. Нижняя губа ее дрожала.

– Рикард…

– Ни слова, или я взорвусь.

Рикард прошел мимо кровати, где лежала жена, к другой, с изображением Человека-Паука на одеяле, залез под одеяло и натянул его на голову. В соседней комнате Петер читал детям сказку.

* * *

– Ты так рано…

Эрика удивленно посмотрела на вошедшего на кухню Патрика. Она убирала стол после ужина. Дети в пижамах смотрели телевизор.