Текст книги "Ограниченный тираж"

Глава седьмая

Лос-Анджелес

Когда Джеффу позвонил Доминик и сообщил, что Лорен сказала однозначное «нет», у него внутри все сжалось. Не то чтобы у него были завышенные ожидания, но в глубине души он все равно надеялся.

– Может быть, я поговорю с ней? – сказал Джефф.

– Ее последними словами, обращенными ко мне, были, цитирую: «Все вы можете отправляться прямиком в ад».

– Тогда, наверное, нет. – Было ясно, что Лорен затаила обиду.

Доминик извинился, что не позвонил Мери и Аманде, чтобы сообщить новости, и закончил словами: «Напишу Майло Лаппину и дам ему знать». И на этом все. После окончания разговора Джефф побрел на кухню и обнаружил, что открывает пустой шкафчик, где обычно хранил бурбон. Он не пил больше десяти лет, но именно в такие моменты, когда дракон алкоголизма поднимал свою уродливую голову, желание становилось настолько сильным, что он знал – его отделяет всего шаг от того, чтобы потерять контроль. Джефф почти чувствовал вкус алкоголя на своем языке и успокаивающее тепло, когда жидкость скользит по горлу и попадает в кровоток.

Проблема заключалась в том, что независимо от того, сколько он пил, этого никогда не было достаточно. Он будет жаждать следующего глотка еще до того, как первый попадет в его пищевод. Один глоток положил начало бесконечному циклу жажды, который в конечном итоге причинил ему только боль и страдание. Выпивка не пошла ему на пользу, но теперь-то она точно снимет напряжение. Слава богу, он больше не держал в доме алкоголь.

На следующий день после «Хейвен-кона» он отправил платеж в размере пяти тысяч долларов своим кредиторам, занимающимся азартными играми, с обещанием погасить остаток к концу следующего месяца. Скрепя сердце, они согласились с такими условиями. Проблема заключалась в том, что он понятия не имел, где взять такие деньги в короткие сроки, кроме как у своего брата.

Скотту это наверняка понравится. Джефф был яркой звездой в дни их молодости, но ему удалось шикарно все испортить. Тем временем Скотт остался в их родном городе на окраине Альбукерке, работая в местном хозяйственном магазине. За эти годы он незаметно прошел путь от биржевого мальчика до помощника управляющего и наконец купил бизнес, когда владелец захотел уйти на пенсию. Теперь Скотт был достаточно обеспечен. Выписать чек на семь тысяч долларов не представлялось для него чем-то сложным, в то время как для Джеффа сумма представлялась космической. Конечно, ему придется расплатиться со Скоттом, и брат никогда не перестанет об этом напоминать, даже когда Джефф погасит долг. Скотт будет злорадствовать до конца своих дней.

Лучше уж быть избитым до смерти.

Если бы только Лорен согласилась на сделку с Уортингтоном. Джефф задавался вопросом, изменило бы что-то, если бы с ней связался кто-то другой. Доминик и Лорен никогда по-настоящему не были близки.

К сожалению, не все члены семьи ладили друг с другом.

Джефф устроился перед телевизором и переключал каналы, ища, чем бы отвлечься, но ничто его не привлекало. Иногда он задумывался, не развился ли у него за эти годы синдром дефицита внимания. В последнее время ему требовалось много усилий, чтобы сконцентрироваться на чем-то. Он отложил пульт в тот же момент, когда его телефон зажужжал, оповещая о новом сообщении.

Оно было от Майло Лаппина:

Похоже, мы собрали кворум! Все пятеро согласились встретиться на ранчо Феликса в Монтане, чтобы обсудить представившуюся возможность. Я скоро свяжусь с вами, чтобы договориться о поездке.

Через несколько секунд после этого Джефф получил шквал других сообщений в их групповом чате.

Доминик:

Какого черта? Как это произошло?

Аманда:

Джефф или Мэри, вы звонили Лорен?

Мэри:

Это была не я.

Джефф:

И не я. Может быть, она передумала после того, как ты ушел, Доминик?

Доминик:

Маловероятно. Я звоню Майло, чтобы узнать, что произошло. Ждите.

Джефф пошел на кухню, положил телефон на столешницу, а затем порылся в холодильнике. Наконец, остановившись на банке колы, он открыл крышку и сделал глоток, прежде чем пойти в гостиную, чтобы присесть. Через несколько минут Доминик вернулся с ответом.

Доминик:

Оказывается, Феликс Уортингтон сам связался с Лорен и убедил ее согласиться.

Интересно. Джефф откинулся на спинку стула и полистал сообщения в чате, задаваясь вопросом, что мог сказать Феликс Уортингтон, чтобы изменить мнение Лорен. Аманда думала, что все дело в деньгах, в то время как Доминик выдвинул другую теорию.

Доминик:

Ее дочь назвала меня Дом-Том. Если ее дети знают наш сериал, может быть, она делает это для них?

Аманда:

Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Доминик:

Как будто она хочет произвести на них впечатление? Сейчас она преподает в начальной школе. Непохоже, чтобы у нее в жизни что-то происходило.

Мэри:

Возможно.

Аманда:

А я все еще думаю, что магическое воздействие оказали деньги. Она не была уверена, пока не услышала предложение лично от Уортингтона.

Мэри:

Итак, как вы думаете, что это за проект?

Доминик:

Фильм о воссоединении. Должно быть.

Мэри:

Целый фильм всего за десять дней?

Аманда:

Трудно уложиться в такие сроки. К тому же мы все намного старше.

Доминик:

Не имеет значения. Это сейчас частая практика. Уортингтон собирается назвать фильм «ЕЩЕ ОДИН КУСОЧЕК РАЯ!!!».

Верный себе, Доминик продолжал накидывать новые названия и сюжетные предпосылки, пока Аманда, скорее всего, желая покончить с этим, не признала, что он, вероятно, прав в том, что в разработке был фильм о воссоединении. Джефф и забыл, каким утомительным может быть Доминик. Аманда извинилась, сказав, что ей нужно ответить на звонок, и Доминик тоже откланялся, сказав, что ему нужно быть в другом месте, оставив Джеффа и Мэри одних в чате.

Мэри:

Ты какой-то молчаливый. Все в порядке?

Джефф:

Лучше не бывает.

Дела обстояли действительно так. Предстоящие деньги не могли прийти в лучшее время. Дополнительный бонус? Видеть всю банду вместе в Монтане. Слава богу за Феликса Уортингтона и воссоединение Барлоу. Это был спасательный круг, в котором он нуждался.

Мэри:

Хорошо. Увидимся в Монтане!

Джефф напечатал:

Не могу дождаться. Спокойной ночи, милая.

Он уставился в телефон на секунду, затем удалил слово «милая» и заменил его ее именем. В Монтане у него будет достаточно времени, чтобы загладить свою вину и попытаться возродить старые чувства между ними.

Глава восьмая

Монтана

В аэропорту Аманда была рада увидеть водителя, который ожидал в назначенном месте. Мужчину можно было узнать благодаря униформе шофера и накрахмаленной фуражке, он держал табличку с ее именем, написанным жирными черными буквами: Аманда Уодделл.

– Вы как раз вовремя, – сказала она.

Он кивнул.

– Конечно, мисс. Мы не хотим, чтобы наши гости ждали. – На его бейджике было написано «Освальд», и у него была приятная внешность. Подтянутого телосложения, чисто выбрит, на лице улыбка. Почтителен, но не слишком. Именно такой, каким должен быть обслуживающий персонал.

– Остальные скоро прибудут? – спросила она.

– Все остальные приехали раньше. Они ждут вас у мистера Уортингтона.

Поскольку у Аманды была только ручная кладь, им не пришлось останавливаться в зоне выдачи багажа, и водитель проводил ее до наружных дверей, попросив подождать, пока он подгонит машину. Она смотрела в свой телефон, удивляясь, почему никто не отвечает на ее сообщения, когда он вернулся, чтобы сопроводить ее к автомобилю, припаркованному у обочины.

– Сюда, мисс, – сказал он, придерживая дверцу машины, пока она садилась на место.

– Это «Роллс-Ройс»? – спросила она, когда они отъезжали от аэропорта.

– Да, мисс, «Роллс-Ройс Фантом».

Аманда одобрительно кивнула, затем снова обратила свое внимание на экран. Коллеги обвиняли ее в помешательстве на своем айфоне (Шери Пауэрс, метеоролог с их канала, сказала, что Аманда обожает свой телефон, как большинство людей любят своих детей), но это не отражало действительности. Удобно всегда иметь помощника под рукой. Это была ее связь с миром, ее способ оставаться на связи с семьей и друзьями. Возможность отслеживать детали для работы, легко совершать покупки и играть в слова. Однако она не была зависима. Она всегда отключала звук в ресторане, прямо перед выходом в эфир убирала его в сумочку и в шкафчик.

Когда машина замедлила ход и остановилась, она подняла глаза, чтобы увидеть, как водитель опускает стекло и вводит код на панели безопасности. Перед ними распахнулись деревенские ворота, пропуская их внутрь.

– Мы уже приехали? – пораженно спросила Аманда. Очевидно, она потеряла счет времени.

– Да. Добро пожаловать на ранчо Уортингтонов.

Грунтовая дорога тянулась еще четверть мили, проходя через рощу деревьев, а миновав ее, Аманда увидела, что они практически прибыли. Она вышла и прикрыла глаза, любуясь ярко-голубым небом и величественными горами на фоне. Вдалеке справа от нее виднелись деревья, а за ними массивное квадратное здание. Перед ней был дом размером с особняк, но оформленный в стиле ранчо, с фасадом из плитняка на первом этаже и сайдингом из грубого дерева на двух этажах выше. Колонны, поддерживающие массивный навес парадного крыльца, также были сделаны из простых бревен. Не самый любимый стиль Аманды, но все равно впечатляет.

– Идите за мной, пожалуйста, – сказал Освальд, направляясь в дом. Они прошли через высокий вестибюль, примечательный огромной люстрой из оленьих рогов в центре подвесного потолка, и продолжили путь, пока не подошли к большой комнате, где она увидела остальных актеров, сидящих вокруг U-образного секционного дивана, вместе с мужчиной, которого она не узнала.

Все взгляды устремились на нее, когда она вошла, и Джефф крикнул: «Аманда!», как будто они не видели друг друга десятилетиями. Он вскочил с дивана и обнял ее в знак приветствия. Обычно Аманда не любила обниматься, но Джефф всегда был таким, так что она сМэрилась с этим.

– Так рад тебя видеть, – сказал он.

– Спасибо. Я очень рада быть здесь. – Она выглянула из-за плеча Джеффа. – Рада видеть всех вас.

– Позвольте отнести вашу сумку в комнату, мисс, – произнес Освальд, и Аманда отступила от Джеффа, чтобы передать свою сумку.

Незнакомый мужчина на диване сказал:

– Мисс Уодделл расположится в номере «Стиллуотер».

Освальд кивнул. После того как он вышел, мужчина встал и представился:

– Я Майло Лаппин, помощник мистера Уортингтона. Присаживайтесь.

Сев рядом с Джеффом, Аманда заметила, что все они столпились в стороне, за исключением Лорен, которая сидела отдельно от остальных.

– Всем привет, – сказала Аманда в знак приветствия, стараясь посмотреть на каждого, заканчивая единственным незнакомцем.

– Привет, Лорен. Прошло много лет.

Когда они работали вместе, разница в возрасте между ними ощущалась гораздо больше, чем четыре года. Лорен, которая была маленькой и хрупкой на вид, заставляла Аманду чувствовать себя взрослой, а себя саму воспринимать ребенком. И сейчас Аманда не была готова к этой новой версии Лорен: такой взрослой, небрежно одетой, уравновешенной и настоящей.

Лорен не расслабилась на диване, как остальные. Вместо этого она села на краешек своего сиденья, выпрямив спину и поставив ноги вместе. Она не ответила, просто кивнула в знак приветствия. Так вот как это будет.

Майло встал к ним лицом, затем потер руки.

– Теперь, когда все собрались, мы можем приступить к работе.

Доминик поднял палец.

– Когда прибудет мистер Уортингтон?

– Мистера Уортингтона неожиданно вызвали по делам, так что, к сожалению, вы его сегодня не увидите, – спокойно сказал Майло, – но он доверил мне ознакомить вас с его предложением, так что не беспокойтесь.

– Но мы собираемся встретиться с ним в конце концов? – Доверьте Доминику спросить то, что интересует всех остальных.

Майло широко улыбнулся.

– Я не могу говорить об этом, но могу рассказать вам о захватывающей возможности, которая сделает каждого из вас на два миллиона долларов богаче.

Доминик нахмурился и повернулся к Мэри:

– Не знаю, как вы, а я с нетерпением ждал встречи с Феликсом Уортингтоном.

– О, ради всего святого! – раздался голос Лорен, заполнив комнату. – Не могли бы вы дать человеку закончить говорить?

Они все повернулись к ней, потрясенные этой вспышкой гнева. Она положила руки на колени и встретилась с ними взглядами.

– Что? – спросила она. – Все мы бросили свои дела и прилетели сюда. Я не могу быть единственной, кому интересно, в чем дело.

Мэри обратилась к Майло:

– Пожалуйста, продолжайте. Мы будем вести себя тихо. – Она по-матерински предостерегающе посмотрела на Доминика.

Ничуть не смущенный тем, что его прервали, Майло продолжил:

– Десятидневный проект будет проходить на этой территории. Все вы должны подтвердить участие и довести дело до конца. Вы будете находиться здесь все время и без каких-либо контактов с внешним миром. Если кто-нибудь откажется на полпути, оплаты не будет ни для кого.

– Это едва ли справедливо, – пробормотал Доминик себе под нос.

– Так что же это за проект? – спросила Мэри, глядя на него сквозь свои круглые очки.

Майло кивнул.

– Думаю, было бы легче получить наглядное представление, вместо того чтобы слушать сухие объяснения. – Он вытянул руку, ожидая, пока группа последует за ним из комнаты. – Я хочу показать вам кое-что, и, поверьте, вы будете поражены.

Глава девятая

Он ни в коем случае не приукрашивал свой рассказ, но пятеро гостей остались поражены задумкой.

После своего заявления Майло вывел их на улицу, где они увидели микроавтобус, похожий на тот, на котором Лорен ездила ежедневно. Садясь в него, Доминик пошутил:

– Я думаю, сейчас тот самый момент, где появляются какие-нибудь бандиты и надевают нам на головы мешки.

По дороге в дальнюю часть поместья они притихли в предвкушении. Когда компания приблизилась к зданию размером со склад и осознала его размеры, раздалось несколько благоговейных вздохов. Майло открыл дверь в огромное здание, провел их по короткому коридору к каким-то внутренним двойным дверям.

– Приглашаю вас в Хейвен, – сказал он, широко взмахнув рукой. – Добро пожаловать домой.

Они вернулись в Хейвен. Точнее, стояли на углу Бейли-стрит и Сикамор-драйв. Перед ними был дом доктора Тартера, тот самый дом, который они посетили, когда маленькому Баду Барлоу, рано покинувшему проект четвертому ребенку, вонзился в руку рыболовный крючок. Вдоль обсаженной деревьями улицы тянулся ряд домов, примыкающих к тротуару. Вдалеке раздавалось щебетание птиц. Над головой – прекрасное голубое небо, усеянное пухлыми белыми облаками. Лето, судя по обилию цветов в каждом дворе. Зелени было больше, чем Лорен помнила на съемочной площадке, каждая клумба находилась на своем месте. Деревья тоже были идеальны, и их ветви тянулись к небу.

Необъяснимо, но подул легкий ветерок, заставив листья шевелиться. Лорен знала, что они находятся внутри здания, но казалось, будто они на улице. Ее словно перенесли в маленький городок Америки сороковых годов. Точнее, они каким-то образом отправились в Хейвен. Она подозревала, что, если продолжать идти прямо, они доберутся до дома Барлоу.

Невероятно.

У каждого из них была разная реакция при виде воссозданного перед ними Хейвена. Мэри моргнула один раз, затем два, как будто не могла до конца осознать, что этот телевизионный мир ожил.

– Срань господня! – воскликнул Доминик.

Джефф ухмыльнулся, в то время как Аманда посмотрела на дома внутри здания и обратно на дверь, через которую они только что вошли, словно они каким-то образом прошли сквозь портал.

У Лорен, которая заранее узнала большинство подробностей от Феликса Уортингтона, все еще оставался вопрос:

– Как вы это сделали?

Майло окинул ее оценивающим взглядом.

– Это было совсем непросто, поверьте. Целая команда работала на мистера Уортингтона в течение прошлого года, чтобы убедиться в точности. Нам удалось приобрести некоторые декорации из настоящего шоу, которые мы использовали, чтобы получить представление о планировке вашего дома. Мы также купили из шоу реквизит, но большая его часть была воссоздана. – Он указал вниз по улице. – Эта версия Хейвена простирается на полторы мили в длину и ширину.

Джефф присвистнул.

– Я думаю, если у тебя достаточно денег, ты можешь делать все, что угодно.

– Не хотите ли экскурсию? – спросил Майло и тут же покраснел. – Подождите, думаю, вам не нужна экскурсия. Вы ведь жили здесь.

– Декорации использовались на синхронных съемках. На самом деле они не были устроены как город, – объяснила Лорен.

Майло кивнул.

– Конечно. Мне это известно.

– Я хочу рассмотреть все, – заявила Аманда, и они группой отправились вдоль дороги.

Дома были прекрасны, как на картинке, с широкими верандами и многостворчатыми окнами. Майло указал на боковую улочку, которая вела в центр города.

– Когда мы начнем работу, вы сможете сходить в аптеку и посетить киоск с газировкой, купить мороженое. Это рядом с пекарней Киналин, прямо как в шоу. И, конечно же, в гараже Адена можно устранить любую неисправность, на случай, если машина сломается. Никаких проблем.

– Так для чего все это? – спросила Аманда. – Для съемок в фильме?

Майло сказал:

– Нет. Подумайте еще раз.

– Вы сказали, когда все заработает, люди смогут посетить фонтан с газировкой. Это тематический парк для фанатов? – спросила Мэри, заговорив впервые с тех пор, как они приехали.

– Нет. – Майло решительно покачал головой. – Это определенно не тематический парк, и он не для фанатов. Это для всех вас.

– Я не понимаю, – сказала Мэри. – Как это для нас?

Прежде чем Майло смог ответить, Доминик спросил:

– Я предполагаю, что мы должны остаться здесь на десять дней?

– Очень хорошо, Доминик! – Майло ухмыльнулся. – Ответ – да. Вы проведете здесь десять дней, живя жизнью Барлоу. С удовольствием рассказал бы вам прямо сейчас, но Феликс действительно хотел, чтобы вы сначала прочувствовали, что он здесь сотворил. Он заставил меня пообещать, что я не открою вам производственные тайны, пока мы не доберемся до вашего дома. Как только мы окажемся там, я все расскажу и отвечу на любые вопросы, какие только могут возникнуть.

* * *

Они заметили дом с конца квартала и, не говоря ни слова, ускорили шаг, пока не добрались до Бейли-стрит, 442, дома семьи Барлоу. Вот оно, два этажа ностальгии, окруженные длинным крыльцом и небольшим белым заборчиком. Неожиданно на крыльце сидела… бабушка и вязала, положив руку на голову своего верного пса Бо. Если вид города просто поразил их, то Кэтрин Седжвик потрясла до глубины души.

– Что за черт? – воскликнул Доминик. – Я думал, она мертва.

Майло испустил короткий смешок.

– Взгляни на нее внимательнее. – Он открыл калитку и, несмотря на свой крупный рост, пронесся, как ребенок, по дорожке к крыльцу. – Она аниматронное воплощение персонажа, как и собака.

– Вот это уже жутко, – проговорила Аманда.

– Срань господня, – добавил Доминик. – И она постоянно так раскачивается?

– Периодически, – сказал Майло. – Бабуля может разговаривать, гладить собаку. Иногда ее глаза закрываются, и она дремлет, издавая легкий храп. Время от времени она будет раздавать советы или говорить утешительные слова настоящим голосом актрисы. Собака также работает со звуком, может лаять или поскуливать.

Они собрались на крыльце и осмотрели обоих. Двойник Кэтрин был одет в домашнее платье свободного покроя с цветочным принтом и двумя большими карманами спереди. Идентично, как на шоу. Лорен вспомнила, как Кэтрин протестовала, желая что-то менее бесформенное и более красивое, но человек, отвечающий за гардероб, был непреклонен, заявив, что одежда, которую они выбрали, подходила для бабушек того времени.

– Вы получили разрешение от родственников Кэтрин Седжвик на это? – спросила Мэри. – Я не думаю, что Кэтрин это понравилось бы.

В ее глазах сквозило беспокойство. Лорен это сразу поняла. Кэтрин, несмотря на свой образ милой бабушки в сериале, была жесткой женщиной, которая многого не выносила. Известная тем, что перечила режиссеру, она часто делала пренебрежительные замечания детям, если они путали свои реплики. Она ни за что не согласилась бы на то, чтобы ее роботизированная версия, одетая, как бабуля Барлоу, отправилась в вечность. Лорен не удивилась бы, если бы эта аниматронная версия перегорела и в отместку сожгла весь дом дотла.

– Вам не стоит беспокоиться о законности мероприятия, – сказал Майло. – Мистер Уортингтон позаботился о том, чтобы получить необходимые разрешения. – Он открыл сетчатую дверь. – Пора зайти внутрь и осмотреть остальную часть дома.

Лорен не ожидала такую волну эмоций, какая охватила ее, когда она вошла в дом. Два года работы над шоу были для нее ужасными, фактически они убили в ней душу. Она никогда не хотела быть актрисой, никогда. Это была мечта тети Джеки, и поначалу Лорен согласилась с ней.

После того как ее родители погибли в автомобильной катастрофе, тетя Джеки взяла ее к себе и заставила посещать уроки актерского мастерства. Она снялась в рекламе дома мечты Барби, который, по общему признанию, был забавным, поэтому она согласилась участвовать в этом дальше. Каким-то образом Лорен успешно прошла пробы. С этого момента стало только хуже. Несмотря на то, что думало большинство, актерская игра не самая легкая работа. Искусственное освещение ослепляло, а страх забыть реплики не покидал ни на минуту.

Позже, став взрослой, она любила напоминать друзьям, что это была единственная известная ей профессия, в которой действительно разрешался детский труд. Они кивали, но на самом деле, чтобы в полном объеме понять это, нужно находиться на ее месте.

Она рано поняла, что актерство не ее стезя. Когда Лорен узнала, что получила роль, панические атаки каждое утро сопровождали ее еще несколько дней. Тетя списывала такую реакцию на волнение. Каждый раз, когда племянница выражала свои опасения по поводу актерской игры, тетя Джеки говорила ей, что она ведет себя эгоистично.

– Ты знаешь, сколько девушек отдали бы жизнь, чтобы получить эту роль?

Она продолжала работать, но проявилось отсутствие заинтересованности. Когда шоу отменили, девочка вздохнула с облегчением и отказалась снова проходить через этап прослушиваний. После этого тетя отправила ее в Канзас, чтобы она жила с бабушкой и дедушкой. Умыла руки от своей неблагодарной племянницы.

Пребывание в доме, который так походил на съемочную площадку, не вызывало негативных эмоций, скорее смешанные чувства. Джефф, Мэри, Доминик и Аманда были просто людьми, с которыми она когда-то работала. Лорен повзрослела, и никто из них больше не имел над ней власти. Пребывание здесь разрушило чары.

Актеры разделились и стали исследовать комнаты. Мебель в гостиной стояла так же. Телевизор отсутствовал, полная стилизация под сороковые годы. Присутствовал отделанный деревом радиоприемник размером с холодильник в общежитии, и пианино, ноты, разложенные на подставке. На спинке дивана, как и на кресле-качалке, лежала большая вязаная салфетка. Зайдя на кухню, Мэри воскликнула:

– Мой фартук висит там же, где и всегда!

Лорен медленно обошла нижний этаж, заглянув в бабулину спальню в задней части дома. Она слышала, как Доминик и Аманда удивлялись присутствию даже самых мелких деталей.

– Срань господня! – сказал Доминик. – Помнишь эпизод, когда я разбил ту вазу и склеил обратно, чтобы папа не узнал? – Он поднял вазу с заклеенными трещинами. – Как, черт возьми, вы, ребята, это сделали? – Вопрос был адресован Майло.

Медленная улыбка расползлась по лицу Лаппина.

– Мистер Уортингтон настаивал на полном соответствии.

Лорен провела рукой по перилам и медленно поднялась на второй этаж. На съемочной площадке лестница вела в никуда. Верхний коридор простирался еще на десять футов в обе стороны, упираясь в стену. Когда детей отправляли наверх, в их комнаты, они поднимались по лестнице и ждали, пока закончится сцена. Там Доминик много раз щекотал ее, заставляя смеяться и доставляя неприятности как директору, так и тете Лорен. Лестница в этом доме, в отличие от съемочной площадки, предположительно вела в настоящие спальни.

Она ходила из комнаты в комнату, тщательно разглядывая свое окружение. Комната родителей была такой же, какой она ее помнила, вплоть до покрывала на кровати и комода, на котором стояла черно-белая свадебная фотография в рамке. Она уставилась на фотографию, мысленно сравнивая Джеффа и Мэри с их героями, Джеральдом и Мэрион. И Джефф, и Мэри достаточно постарели со времени шоу. Лицо Джеффа стало немного грубоватым, он набрал вес, в основном в области живота. По голливудским стандартам, себя запустил, но отлично вписался бы в возрастную группу в Канзасе. Мэри, с другой стороны, выглядела сногсшибательно. Во всяком случае, лучше, чем когда-либо. Благодаря этому шестидесятилетняя женщина с седыми волосами и в очках в темной оправе являла собой настоящее воплощение крутости.

В комнате Тома на одной стене висели спортивные флаги и ленты. Лорен подошла к тумбочке, открыла верхний ящик и улыбнулась, увидев Библию там, где она всегда была. Тома Барлоу терзало так много духовных дилемм, что эпизоды часто заканчивались тем, что он просто открывал хорошую книгу в поисках ответов. Она сомневалась, что Доминик когда-либо читал Библию. Если бы у Тома Барлоу имелся злой близнец, им был бы Доминик Ингрелли.

Лорен продолжила путь и оказалась в комнате девочек. В шоу Дороти и Энн делили одну комнату. Две односпальные кровати, разделенные тумбочкой с лампой. Она на мгновение встала между ними, разглядывая лоскутные одеяла. По сюжету, они были сшиты с любовью и заботой бабулей Барлоу. Лорен провела рукой по тому, что когда-то было ее кроватью. Выглядело похоже, но ощущалось как будто неправильно. Она нахмурилась, когда попыталась понять разницу. Ткань была более гладкой на ощупь. Может быть, больше синтетики и меньше хлопка? Она пожала плечами. В любом случае достаточно похоже.

Подойдя к окну, она улыбнулась, увидев дерево прямо за стеклом. Конечно, это была подделка, но воссозданная версия выглядела точь-в-точь. Дерево было частью одного из немногих приятных воспоминаний Лорен о Хейвене. Одна из сцен заключалась в том, что Дороти забралась на дерево, чтобы заглянуть в окно спальни Джорджа Боннера.

Аманда, которая очень боялась высоты, отказалась подниматься так высоко, даже с помощью ремня безопасности. После долгих мозговых штурмов режиссер пришел к решению. Лорен, одетую в темный парик, сняли со спины и дополнили крупным планом лица Аманды, окруженного ветвями деревьев. В тот день режиссер дал ей пять и сказал:

– Молодец, Лорен!

В кои-то веки он действительно назвал ее по имени вместо того, чтобы называть Энн. Она спасла положение и чувствовала себя героем. Конечно, это было до трагического несчастного случая. После этого дерево приобрело более угрожающую ассоциацию.

Последняя спальня принадлежала Баду Барлоу, младшему брату, который снимался в сериале всего шесть серий. На самом деле он был ее любимцем в актерском составе. Милое дитя. Они вдвоем были единственными, кому приходилось посещать школу на съемочной площадке, и она также помогала ему с репликами. Он думал быстро и обладал феноменальной памятью, но с трудом читал. Если она читала его строки вслух, у него не возникало проблем с запоминанием и их воспроизведением, но в одиночку справляться с задачей мальчику было тяжело. Он часто оставался предоставлен самому себе. Его мать, которая в то время была беременна, и тетя Лорен проводили больше времени, общаясь друг с другом, чем присматривая за своими юными подопечными. Годы спустя Лорен поняла, что у ее вымышленного младшего брата, должно быть, была дислексия. Бедный ребенок.

Она не помнила, показывали ли когда-нибудь Бада в его спальне на шоу. В любом случае место не выглядело знакомым. В нынешней версии на кровати лежал плюшевый мишка, а в углу к стене была прислонена бейсбольная бита. На гравюрах в рамках изображались оригинальные иллюстрации из серии книг «Волшебник страны Оз». Верно, теперь она вспомнила: Бад Барлоу любил эти книги. Она выдвинула ящики его комода и обнаружила внутри аккуратно сложенные рубашки и свитера. Вытащив один из свитеров, Лорен аккуратно поднесла его поближе, чтобы рассмотреть. Как раз подходящий размер для семилетнего мальчика. Майло не шутил насчет абсолютной точности.

Лорен услышала, как Доминик и Аманда идут по коридору, смеясь и восхищаясь содержимым комнат. Она вздохнула. Этим двоим не потребовалось много времени, чтобы восстановить связь. Сложив свитер, она вернула его в ящик.

– Для чего эта комната? – озадаченно спросила Аманда с порога.

– Это комната Бада, – сказала Лорен. Казалось, ответ очевиден, но, возможно, нет. Она присела на край кровати.

– Бад? – Аманда повторила это имя, словно услышала незнакомое иностранное слово.

– Бад Барлоу, – уточнила Лорен.

– Закорючка, – ответил Доминик, используя прозвище, которое он дал парню. – Помнишь его? Чрезмерно чувствительный, с большими глазами и проблемами с попаданием в цель?

– О да. Я совсем забыла о нем. – Аманда заправила прядь волос за ухо. – Интересно, почему они потрудились выделить ему спальню? Он практически не участвовал в шоу.

Не говоря ни слова, Лорен встала. Обойдя их, она направилась к лестнице.

– В чем ее проблема? – услышала она вопрос Доминика.

– Кто знает? – ответила Аманда.

В мгновение ока они вернулись к своим подростковым «я». Часть Лорен хотела ответить: «Я тебя слышу», как ответили бы ее собственные дочери, но сейчас она была более серьезным человеком.

Кроме того, карма в конечном счете выровняла бы ситуацию. Она не сомневалась в этом.