Текст книги "Ограниченный тираж"

Глава четырнадцатая

Доминик испустил стон, увидев, как его постригли. Он знал, что его вьющиеся волосы уже не такие густые на макушке, но и не подозревал о лысине с четверть дюйма. То, что он подстригся в соответствии со стилем, выявило недостатки. Стилист предложил накладные волосы, но он отмахнулся от предложения.

Доминик надеялся, что Майло не солгал об отсутствии камер в гримерках. Он никак не мог прожить десять дней без никотина, поэтому пронес его контрабандой. Он поступил умно, спрятав никотиновые пластыри на внутренней стороне бедра, заклеенные большим пластырем с четырехсторонним клейким уплотнением.

Он оправдывал нарушение правила тем, что приравнивал его к таким предметам первой необходимости, как еда, вода и воздух. Если Уортингтон хотел от него хорошей игры, то ему нужно оставаться на уровне.

Доминик надел рубашку, ловко застегнул ее, затем натянул брюки с высокой талией, заправив рубашку и добавив пояс. Носки и туфли довершали его наряд. Нахмурившись, он осмотрел себя. Одежда походила на ту, что он носил на шоу, но на взрослом мужчине выглядела нелепо. Он повернулся боком и посмотрел через плечо в зеркало, но новый ракурс не улучшил ситуацию.

– Черт. – Он покачал головой и попытался взглянуть на ситуацию с другой стороны. По крайней мере, ему не пришлось носить костюм с галстуком, как Джеффу. Это было бы еще хуже. Десять дней прожить в этом можно. К тому же по окончании он станет богаче на два миллиона долларов и сможет носить все, что захочет.

Одевшись, он застегнул наручные часы – аксессуар, прилагавшийся к одежде. Они выглядели одновременно винтажными и новыми. Доминик понял, что ему даже нравится такое сочетание.

Выйдя из гримерки, он встал рядом с Майло и наблюдал, как появлялись остальные, каждый, похожий на своего персонажа. Джефф в роли Джеральда Барлоу, в своем костюме с широкими лацканами, отглаженной рубашке и галстуке, выглядел как банкир из маленького городка сороковых годов.

Мэри изменилась больше всех, но, что удивительно, из-за более темных волос она выглядела почти безвкусно. Моложе, да, но очень невзрачно. Лорен в своем коричневом платье была незабываема, в то время как Аманда – чертовски сексуальна. Платье облегало ее изгибы так, как никогда не облегала ее собственная одежда. Она тоже это знала. Поймав его взгляд, она приняла позу, положив одну руку на бедро и поправив волосы, прежде чем спросить:

– Ну, что думаешь?

– Сексуально! – Он присвистнул. – Все парни в Хейвене будут гоняться за тобой.

Джефф нахмурился.

– Не забывай, что вы брат и сестра. Мы должны оставаться в образе.

Никаких шуток. Доминик вздохнул.

– Я в курсе, Джефф. – Этот человек слишком серьезно относился к своей роли отца. Все знали, что поставлено на карту. Доминик не собирался рисковать самым большим кушем в своей жизни даже ради такого аппетитного зада, как у Аманды. Может быть, потом. Кроме того, они еще были не в Хейвене, так что правила не действовали.

Майло с планшетом в руке сказал:

– Помните, в Хейвене запрещено пользоваться мобильными телефонами. Все ли оставили свою одежду и личные вещи в шкафчиках?

Ему ответили кивками и хором «да».

– Мистер Уортингтон дает вам некоторое время, чтобы спокойно влиться в эксперимент. Вот почему мы начинаем поздно вечером. Вы можете заселиться в дом, получить свои инструкции и пройтись по округе. Хорошо?

Когда все они подтвердили, что поняли, Майло спросил:

– Есть какие-нибудь вопросы, прежде чем мы отправимся? Последний шанс.

Мэри робко подняла руку.

– Мне интересно, что нам делать с фигурой бабушки. Мы должны занести ее ночью в дом и уложить на кровать?

Доминик отдавал ей должное за то, что она думала наперед. Он даже не подумал о том, чтобы убрать старушку. Если бы одному из них пришлось это делать, он бы выдвинул кандидатуру Джеффа.

Майло улыбнулся.

– Хороший вопрос! Ответ – нет; ее можно оставить там, где она есть. На самом деле ее перемещение вызвало бы проблемы с функционированием устройства. А поскольку бабушку Барлоу часто видели раскачивающейся на крыльце допоздна, можно предположить, что она снова засиделась или встала рано. Общение с ней необязательно, если только она не заговорит или не задаст вопрос в вашем присутствии. В таком случае вы обязательно должны ответить. – Он сделал паузу, чтобы посмотреть на каждого из них по очереди. – Всем ли понятно?

Они кивнули, а Джефф указал на свой лоб:

– Я все это спрятал здесь.

Его слова заставили всех рассмеяться. Эта фраза была любимой у Джеральда Барлоу.

– Что-нибудь еще? – Майло подождал и, когда никто не нарушил молчания, произнес: – Очень хорошо. Давайте начнем.

Они последовали за ним из здания и сели в ожидавший их фургон. Усевшись, Аманда принялась болтать с Майло, рассказывая ему, что она снова посмотрела шоу онлайн, чтобы освежить свою память.

– Я удивилась, насколько очаровательными были сюжетные линии! Понимаю, почему фанаты в таком восторге.

На заднем сиденье Джефф и Мэри разговаривали вполголоса. Доминику они показались дружелюбными, но настороженными. Разговор между двумя людьми, которые только знакомятся. Или заново знакомятся в данном случае. Доминик оказался сидящим рядом с Лорен, которая, как обычно, молчала.

Он слегка подтолкнул ее локтем.

– Я знаю, ты нервничаешь, но очень зря. Помни, мы все в этом замешаны.

Она повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом.

– С чего бы мне нервничать?

Ее ответ застал его врасплох, но он улыбнулся:

– Ты уже давно закончила актерскую карьеру. Я просто подумал…

– Ты думаешь, что знаешь все, не так ли? – Она скрестила руки на груди. – Ты заехал на мою подъездную дорожку, увидел моих девочек и теперь думаешь, что знаешь, как прошли мои годы? На самом деле ты понятия не имеешь обо мне или моей жизни.

– Я немного знаю, – сказал он, защищаясь. – У вас замечательные дети, и вы кажетесь очень счастливыми. Это ведь так?

– Поверхностно, – сказала она. – Знаешь ли ты, что с тех пор, как шоу закончилось, я получила степень, вышла замуж, заботилась о своих престарелых бабушке и дедушке, а затем, после их смерти, оформила наследство и организовала похороны? Последние пятнадцать лет я была счастлива в браке, родила двух детей без анестезии и воспитываю своих дочерей как добропорядочных граждан. На работе я каждый день общаюсь с двадцатью шестью третьеклассниками. Думаю, можно с уверенностью утверждать, что ты и часа не продержался бы в классе.

– Может быть, и нет, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку. – Даже когда я был студентом, час был для меня долгим сроком.

Лорен продолжала, будто он ничего не говорил.

– И что именно ты сделал со своей жизнью? Стал большой шишкой в радиошоу и отцом детей, с которыми не живешь? – Ее голубые глаза смотрели напряженно.

– Ауч, – сказал он, – грубо.

– Может быть, немного. – Ее тон был полон сожаления. – Мне жаль.

– Я пытаюсь протянуть здесь оливковую ветвь. Следующие десять дней мы будем работать вместе, делая то, чего никто из нас никогда раньше не делал. Я хотел, чтобы ты знала, что я здесь и для тебя.

Лорен посмотрела на него долгим взглядом, как будто раздумывая, стоит ли отвечать, и наконец сказала:

– Спасибо, но мне не понадобится твоя помощь. Поверь, я могу притвориться Энн Барлоу. – Она отвернулась и приложила ладонь к стеклу. – Побеспокойся о себе.

– Могу я задать вопрос? – Он говорил, обращаясь к ее белокурому затылку.

– Конечно, – ответ прозвучал неохотно.

– Что я тебе сделал?

– Серьезно? – Она повернулась и уставилась на него. – Ты правда спрашиваешь меня об этом?

– Да, я действительно спрашиваю тебя об этом. Знаю, я много шутил на шоу, но не делал ничего противозаконного. Мы были детьми, и это было очень давно. Я пытаюсь быть милым, и все, что получаю от тебя, – это презрение.

– Презрение? – В ее голосе была такая резкость, что все остальные замолчали, чтобы послушать. – Ты издеваешься надо мной?

– И в каком это смысле я издеваюсь? – Пытаясь свести все к шутке, он сказал: – И, пожалуйста, не выбирай выражения, скажи прямо.

– Вот что ты сделал. – Ее глаза вспыхнули гневом. – Ты жесток и не думаешь ни о ком, кроме себя.

Доминик хотел знать правду, но не ожидал такого излияния ненависти.

– Я знаю, что неидеален, но не думаю, что настолько плох. Скажи мне хоть об одном случае, когда я был жесток. – Если бы он знал, что она имела в виду, то мог бы по крайней мере защитить себя.

– Ты не только жесток, но и, по-видимому, обладаешь очень удобной памятью, – ответила она. – Если не знаешь, о чем я говорю, то нет причин продолжать разговор.

С этими словами она отодвинулась от него на сиденье и снова уставилась в окно.

Глава пятнадцатая

Выбравшись из фургона, они оказались у другого входа, не того, которым пользовались ранее. Майло открыл дверь, нажав комбинацию на клавиатуре. Внутри они увидели рамку, как в аэропорту, и двух молодых людей, одетых в брюки цвета хаки и рубашки поло. Из-за отсутствия морщин и надетых бейсболок они показались Джеффу учениками старшей школы. Хотя многие сейчас стараются выглядеть моложе.

– Пожалуйста, встаньте друг за другом и ждите своей очереди, чтобы пройти сканер, – сказал один из мужчин, направляя их. Его коллега стоял в стороне, не отрывая глаз от монитора.

Актеры без возражений моментально встали в шеренгу. После того как Джефф успешно прошел через рамку, он встал в стороне, нервно наблюдая за остальными. Он не беспокоился о Мэри или Лорен, но не допустил бы, чтобы Аманда или Доминик попытались пронести телефон.

Майло жестом показал следовать за ним к внутренней двери, где торжественно набрал несколько цифр на сенсорной панели. Когда над дверью загорелся зеленый свет, он с улыбкой повернулся к актерам:

– Идите прямо три квартала, а затем поверните налево на Бейли-стрит, чтобы добраться до дома. Если кто-нибудь спросит, вы впятером отправляетесь на семейную прогулку. Ваши указания на этот вечер будут на столе у входной двери. Всего хорошего!

Размашистым жестом он открыл дверь и пропустил их вперед. Только они все оказались внутри Хейвена, дверь за ними тут же захлопнулась. Джефф увидел панику на лице Мэри и понял, что она почувствовала себя в ловушке. На двери с их стороны не было ручки, а очертания отверстия скрывала фреска с изображением фермерских полей. Когда они прошли вперед, позади них из земли вырос ряд кустарников, еще больше заслоняя вход. Джефф наклонился и прошептал Мэри на ухо:

– Все будет хорошо.

Она позволила ему взять себя за руку, и они пошли впереди, а Доминик, Аманда и Лорен тащились за ними по тротуару.

Как бы они ни поразились раньше, теперь, когда Хейвен был населен, их охватило благоговение. По улице проезжали машины, а дети катались на велосипедах или бросали мяч во дворах. Из окна чьей-то гостиной доносились звуки игры на пианино. На заднем дворе одного из домов Джефф заметил женщину, развешивающую белье на бельевой веревке.

Мальчик из начальной школы перебежал улицу с охапкой цветов в руке, чтобы отнести их пожилой женщине, подметающей крыльцо. На тротуаре через дорогу две маленькие девочки лет восьми, одетые в платья сороковых годов, бок о бок прыгали через скакалку, скандируя: «Мороженое с содовой, лимонадный пунш, скажите мне название самых вкусных груш». Джефф задавался вопросом, что девочкам сказали, чтобы те оставались верными эпохе. Сколько раз они практиковались в прыжках под эту конкретную рифму? Он представил себе класс сороковых годов, где детей учат играть в валеты, шарики и пинать банку.

Когда они приблизились к мужчине, моющему свою машину на подъездной дорожке, Джефф крикнул:

– Добрый день!

Мужчина поприветствовал их, держа мокрую губку.

– Добрый день, Джеральд, Мэрион. – Он кивнул в их сторону. – Посмотрите на эту погоду. – Он взглянул на небо. – Идеальный день для работы на свежем воздухе, – сказал он, а затем повернулся, чтобы почистить шины на своем автомобиле.

Джефф расплылся в улыбке. Господи, Уортингтону удалось. Хейвен вылез из экрана телевизора и стал реальностью. Это место казалось чем-то потусторонним. Может ли это продолжаться в течение десяти дней? Им еще предстояло выяснить детали. Лично он уже ощущал себя Джеральдом Барлоу, бизнесменом из маленького городка, совершающим приятную воскресную прогулку со своей очаровательной женой и тремя детьми. Жизнь, которую он мог бы иметь при других обстоятельствах. Место было невероятным. Он не мог поверить, что ему платят за это. Будь у него выбор, он мог бы жить здесь вечно.

К тому времени, как добрались до дома, они уже обменялись приветствиями с тремя другими людьми, включая мужчину, который сказал Джеральду, что увидится с ним завтра утром в банке. Коллега или клиент? Трудно сказать. Джефф ухмыльнулся и подыграл ему.

– Увидимся завтра, – сказал он, махнув рукой, которая не держала руку Мэри. Удивительно, но она до сих пор не отпустила его.

Когда он шагал по дорожке к дому, фигура бабушки на крыльце напугала всех, крикнув:

– Наконец-то вы вернулись! Я уж подумала, что вы заблудились.

Они остановились как вкопанные. Ее голова и губы двигались, когда она говорила, а хриплый голос звучал до жути похоже на Кэтрин Седжвик.

– Прости, если мы побеспокоили тебя, мама. Тебе что-нибудь понадобилось, пока нас не было?

Она ответила не сразу, и он подумал, что, возможно, не следовало задавать ей вопросы. Была ли она способна слушать и отвечать? Майло не рассказал об этой части. Как раз в тот момент, когда Джефф собирался пройти мимо нее в дом, она ответила:

– Со мной все было в порядке, но миску Бо нужно наполнить водой. – Собачья фигура заскулила в знак согласия.

– Я позабочусь об этом, бабуль, – произнес Доминик, снова превращаясь в Тома. Он поднял пустую миску, стоявшую у ее ног. – Вернусь через минуту.

Когда они вошли в дом, бабушка сказала:

– Спасибо тебе, Том.

Внутри на столе, под овальным зеркалом, их ждало письмо с надписью «Всем Барлоу». После того как Том вернулся, поставив миску с водой на крыльцо, Мэри открыла его и все они собрались вокруг нее, чтобы почитать. В нем говорилось:

Приветствую! Добро пожаловать обратно в Хейвен, место, где происходит все самое интересное. Задание на этот вечер: Джеральд и Мэрион отведут детей на ужин с курицей в семейный ресторан Чарли. «Бьюик» в гараже ждет вас!

Глава шестнадцатая

Когда они направились к выходу, Джефф пригласил бабушку прогуляться с ними.

– Мы идем к Чарли на ужин с курицей. Не хотите ли пойти с нами?

Бабуля-робот покачала головой.

– Я не в настроении, сынок. Артрит в последнее время сильно беспокоит. Но вы идите, повеселитесь там!

– Мы привезем что-нибудь для тебя, – сказала Лорен, немного импровизируя.

– Спасибо, Энн, – бабушка кивнула. – Ты такая заботливая.

Открыв двойные двери гаража, они обнаружили ожидающий их старый «Бьюик 8», отполированный до блеска, хромированный, словно только сошел с конвейера. Садясь за руль, Джефф не сказал ни слова, но Мэри показалось, он испытал облегчение от того, что машину переоборудовали на автоматическую коробку передач. Дети проскользнули на заднее сиденье, а Лорен грациозно устроилась посередине, на месте, которое никто не любил. Мэри не могла вспомнить, снимали ли они когда-нибудь автомобильную сцену, когда четвертый ребенок, Бад, был рядом. Вероятно, нет, потому что с точки зрения логистики было бы сложно разместить всех четверых сзади.

Джефф улыбнулся ей прямо перед тем, как завести двигатель, а Доминик неохотно вышел, чтобы закрыть двери гаража, когда он задним ходом выехал из гаража. До сих пор все играли свои роли в совершенстве. Мысленно Мэри начинала думать о них как о своих персонажах. Джеральд, Том, Дороти, Энн. Она сомневалась, что использование неправильного имени нарушит условия сделки, лишив их всех права на оплату, но не собиралась рисковать.

Когда они ехали по улице, начался диалог. На заднем сиденье Дороти без умолку болтала, надеясь, что кто-нибудь из ребят старшей школы будет в ресторане. Том легонько ударил ее по руке и сказал:

– Ты никого не обманешь. Джордж Боннер – единственный, кто тебя волнует. Ты влюблена в него.

Мэрион оглянулась и увидела улыбку Дороти.

– Если уж на то пошло, это Джордж в меня влюблен. Я поймала его взгляд. Он явно ждет, чтобы сделать свой ход.

– Мечтай, – тихо проговорила Лорен.

– Мне не нужно мечтать, – сказала Дороти. – Я не такая, как ты.

– Дети, ведите себя хорошо, – предупредил Джеральд, не отрывая глаз от дороги.

Наблюдение за тем, как трое взрослых ведут себя словно подростки, показалось Мэрион одновременно нелепым и милым. Они с такой легкостью вернулись к своим старым ролям, что она почувствовала материнскую гордость, видя, как все объединяются ради общего дела.

Мэрион восхищалась витринами магазинов, мимо которых они проезжали. Витрина перед швейным магазином Боннера была особенно яркой и жизнерадостной: два манекена в домашних платьях, прикрытых фартуками, с одеялами, сложенными в одну сторону.

«Бьюик» плавно и медленно ехал по улицам Хейвена, и Мэрион, как турист, разглядывала людей, сидящих на крыльцах, и детей, играющих на улице. Одна одинокая девочка с косичками играла в классики на тротуаре, в то время как мужчина – предположительно, ее отец – толкал неподалеку газонокосилку с зажженной сигаретой во рту. Когда они завернули за угол и в поле зрения появилась церковь, Мэрион заметила вывеску, которая гласила, что здание закрыто на ремонт. Дом окружали строительные леса, а дорожка, ведущая к парадным дверям, была огорожена веревкой.

– Похоже, церковь находится в стадии строительства, – сказала Мэрион, но затем, осознав, что это должно быть ей известно, добавила: – Я думала, они к этому времени закончат.

– Строительство требует времени, – произнес Джеральд, медленно проезжая мимо. – Как только шпиль починят и внутреннюю отделку закончат, все будет идеально.

Вниз по улице они проехали мимо двухэтажного кирпичного здания. Если бы не вывеска с надписью «Мемориальная больница Хейвена», она бы подумала, что это начальная школа. Белый автомобиль, по форме напоминающий автомобиль охотников за привидениями, был припаркован впереди и идентифицировался красным крестом и надписью «Скорая помощь мемориальной больницы Хейвена» на боковой двери. Мэрион не помнила, чтобы в сериале была больница. Люди Уортингтона стремились к идеалу.

– О, смотрите, больница! – воскликнула Дороти.

Они должны были придумать диалог получше, подумала она. До сих пор ни одна их беседа не подходила к прайм-тайму.

– Не знаю, как вы все, – радостно сказала Мэрион, – но я умираю с голоду.

– Я тоже, – сказал Том. – Я так голоден, что мог бы съесть лошадь.

Мэрион размышляла о том, что люди когда-то действительно так разговаривали. Тогда были времена попроще. Джефф заехал на парковку ресторана и нашел свободное место рядом с входной дверью. Слова «Семейный ресторан Чарли» были нанесены по трафарету на кирпичную стену здания под прожектором, который выглядел так, словно в нем могла быть установлена камера. Они вышли из машины и молча направились к двери. Она знала, это будет настоящим испытанием. Взаимодействие с другими действующими лицами либо собьет их с курса, либо поможет справиться с задачей.

Джеральд придержал дверь для семьи. Внутри их встретила женщина, знавшая их, даже если они с ней знакомы не были.

– Барлоу! – воскликнула она. – Как раз вовремя. – Она взяла стопку меню. – Мы зарезервировали ваш постоянный столик. Проходите.

Мэрион ошеломило то, что все посетители ели, пили и разговаривали так, будто они действительно жили в сороковых годах в Хейвене и просто решили пойти куда-нибудь поесть в этот воскресный вечер. Их подвели к круглому столу в дальнем углу, где они быстро уселись. Хозяйка вручила каждому меню, и ее рука легла на плечо Джеральда.

– Ваша официантка сейчас подойдет к вам.

Как только официантка подошла, она проговорила:

– Всем привет. Так приятно видеть вас снова. Желаете начать с напитков?

Мэрион моргнула и сумела подавить возглас удивления, который рвался из нее, когда она поняла, что их официанткой была Руби, президент фан-клуба. Ее невозможно ни с кем спутать, даже в униформе официантки с передником с оборками, шапочкой в тон, приколотой к волосам, блокнотом в одной руке и карандашом за ухом. На ее бейджике даже значилось имя Руби, и она была такой же жизнерадостной, как и при их предыдущей встрече.

Джеральд сразу включился в разговор.

– Привет, Руби. Не могли бы вы рассказать нам о блюде дня?

– Отличный выбор! Сегодня у нас жареная курица с картофельным пюре, соусом и зеленой фасолью. Очень рекомендую. – Она вынула карандаш из-за уха и приготовилась записывать в блокнот.

– Звучит аппетитно, – сказал Джеральд. – Мы возьмем пять фирменных блюд и пять банок кока-колы.

– Очень хорошо. – Руби собрала меню. – Я тут же отнесу ваши пожелания повару.

Мэрион ждала, что кто-нибудь из детей возразит против выбора еды и питья, но все вели себя наилучшим образом. При других обстоятельствах она бы тоже хотела сделать выбор сама. Всегда ли Джеральд принимал решения в шоу? Поразмыслив, она подумала, что, возможно, так оно и было. Казалось, что Мэрион во многом соглашалась с детьми и Джеральдом и поддерживала их во всех начинаниях. Идеальная Мэрион.

– Смотри, – сказал Том, подталкивая Дороти локтем. – Джордж Боннер вон там со своей матерью.

Мэрион оглянулась и увидела настоящего актера, который играл Джорджа в сериале, теперь постаревшего, но все еще подтянутого и темноволосого. Он сидел за столом напротив женщины, которая лишь отдаленно походила на его мать. Замена. Теперь к ней вернулась сюжетная линия Боннера. Джордж был мужчиной в семье с тех пор, как умер его отец. Он помогал матери управлять магазином, где продавались ткани и швейные машины.

– Как мило, – сказала Мэрион. – Он всегда был таким вдумчивым молодым человеком.

Оглядев ресторан, она узнала старого дока Тартера, который сидел с молодым человеком, скорее всего тем настоящим доктором, доктором Ридом, и еще нескольких людей со знакомой внешностью. Вероятно, это были двойники, привлеченные на роли второстепенных персонажей. Руби принесла поднос с газировкой, к каждому стакану прилагалась полосатая соломинка. Она поставила напитки, и Мэрион заметила, что напиток налит поверх колотого льда. После того как официантка ушла, каждый из них взял свои напитки, чтобы сделать по глотку.

– Так мило, – сказала Дороти, неодобрительно поджав губы. Мэрион была готова поспорить, что в реальной жизни она никогда не пила ничего, кроме диетической содовой.

Том и Джеральд попытались притвориться, что разговаривают о местной бейсбольной команде и о том, какая прекрасная погода стояла в последнее время. Слушая их, Мэрион немного умирала внутри. Смогут ли они продолжать в том же духе в течение десяти дней? Она знала, что эта вылазка в ресторан была лишь заданием начального уровня, но оно все равно напрягало, и любой, кто будет просматривать отснятый материал, увидит, насколько им всем неловко. Она представила, как Феликс Уортингтон наблюдает за ними где-нибудь в кабинке, отмечая, как они растратили его деньги на свои неудачные попытки воссоздать шоу, которое он обожал. Она улыбнулась шире, чтобы компенсировать свои собственные недостатки. И попытаться показать, как она счастлива быть здесь.

Мэрион испытала облегчение, когда Руби подошла к столу с подносом с едой. Она поставила его на ближайший складной столик-поднос и подала каждому по тарелке. Закончив, девушка спросила:

– Могу я предложить вам что-нибудь еще?

И снова Джеральд ответил за всех:

– Я думаю, этого хватит. Спасибо тебе, Руби.

– Наслаждайтесь! – Она казалась такой довольной, что доставляет еду Барлоу. Мэрион могла только представить, как та была счастлива, когда команда Феликса Уортингтона связалась с ней и предложила эту роль. От президента фан-клуба до жителя Хейвена – впечатляющий скачок.

Еда была восхитительной. От запаха у Мэрион потекли слюнки, и с каждым кусочком она понимала, что была слишком голодна, так как в предыдущие несколько дней почти ничего не ела. Разговор за столом перешел на обсуждение вкуса картофеля и того, насколько идеально приготовлена курица: мясо сочное, а кожица хрустящая. Если еда в Хейвене всегда будет такой вкусной, она наверняка наберет вес.

Руби снова подошла, проверяя, все ли хорошо.

– Всем нравится ужин?

Один за другим они заверили ее, что еда идеальна, и она, одобрительно улыбнувшись, ушла. Мэрион заметила, что Руби обслуживала и другие столики, что отстойно, если действительно задуматься об этом. Что ж, Мэрион надеялась, что работать Руби придется, только когда неподалеку окажутся Барлоу, что будет происходить нечасто.

– Ты заметил, как Джордж пялится на наш столик? – скромно улыбнулась Дороти.

Пока все оборачивались, чтобы посмотреть, Руби вернулась и положила свою руку на руку Мэрион.

– Могу я забрать вашу тарелку?

– Да, я уже закончила, спасибо.

Когда Руби наклонилась ближе, чтобы взять блюдо, она прошептала на ухо Мэрион:

– Будь готова к неожиданностям. Все не так, как кажется.

Все произошло быстро: сначала предупреждение, затем поднятие тарелки. Руби ушла прежде, чем Мэрион успела ответить или хотя бы осознать, что девушка имела в виду. Она оглядела стол, чтобы посмотреть, не услышал ли их кто-нибудь еще, но все были так сосредоточены на Джордже Боннере, что никто больше не стал свидетелем их обмена репликами.

Мэрион даже представить себе не могла, что имела в виду Руби. Будучи официанткой в местном ресторане, Руби была всего лишь небольшим игроком, не посвященным ни в одну из работ, стоящих за этим проектом. Возможно, она просто хотела расшевелить ситуацию, добавить немного интриги в сюжетную линию. Но почему? Не было никакой правдоподобной причины.

К тому времени, как Джеральд оплатил счет и они поехали домой, слова Руби потеряли свою значимость. Когда они шли по дорожке к входной двери, Том прошептал:

– Мы забыли принести еду для бабушки.

К счастью, глаза той были закрыты и она тихо похрапывала. Отпала необходимость говорить ей, что они вернулись с пустыми руками. Все равно она не смогла бы ничего съесть.