Текст книги "Инстинкт убийцы"

Глава 6

В шесть сорок пять Уилл припарковал свою машину на площадке для автомобилей учителей возле Академии Вестфилд. Перед корпусами школы стояли охранники в наутюженной униформе из рубашек с короткими рукавами и соответствующих шорт. По территории разъезжали очень заметные автомобили службы охраны. Уилла порадовало то, что школа приняла все меры безопасности. Он знал, что Аманда попросила полицию округа ДеКалб каждые два часа присылать сюда патрульные машины. Но он также знал, что ДеКалб и без этого завален работой, на выполнение которой не хватает персонала. Частная охрана должна была компенсировать эту нехватку. Она была, как минимум, способна ослабить зарождающуюся среди учеников и учителей панику, которая, судя по количеству расположившихся по другую сторону улицы фургонов новостных каналов и толпящихся вокруг них репортеров, продолжала нарастать.

Он сегодня утром выключил телевизор, не в силах сносить всю эту шумиху. У прессы данных было еще меньше, чем у полиции, тем не менее журналисты анализировали все слухи, двусмысленности и намеки, которые им удавалось раздобыть. Эфир изобиловал «секретными источниками информации» и теориями заговоров. В утренних шоу главных телеканалов страны выступали девочки из Академии Вестфилд. Идеально уложенные волосы и искусный макияж подрывали доверие к их слезным мольбам о возвращении милой подруги. Внимание зрителей отвлекалось от Эммы Кампано, а вся история с убийством и похищением начинала выглядеть как дешевая мелодрама.

В это время вчера утром Кайла и Эмма, наверное, собирались в школу. Адам Хамфри, возможно, еще спал, потому что его занятия начинались позже. Абигайль Кампано готовилась провести день в СПА-салоне и на теннисном корте. Пол ехал на работу. Ни один из них не знал, как мало времени остается до того момента, когда их жизни навсегда изменятся или, хуже того, будут у них отняты.

Уилл до сих пор помнил свое первое расследование преступления, совершенного против ребенка. Девочке было десять лет. Малышку среди ночи увезли из дома в ходе похищения, инсценированного ее отцом. Мужчина воспользовался телом дочери, после чего сломал ей шею и выбросил ее в овраг в лесу за церковью, которую посещала вся семья. Мухам необходимо всего несколько минут, чтобы найти труп. Они тут же начинают откладывать яйца. Двадцать четыре часа спустя вылупившиеся личинки начинают поедать органы и ткани. Тело вздувается. Кожа становится мягкой и обретает почти ярко-синий оттенок. Тело источает запах тухлых яиц и серной кислоты.

Именно в таком состоянии и обнаружил ее Уилл.

Он молил Бога о том, чтобы с Эммой Кампано все было иначе.

Несколько учителей поднимались по лестнице, ведущей к входу в главный корпус. Они болтали и смеялись. Уилл наблюдал за тем, как они, продолжая улыбаться, входят в здание школы. Он ненавидел школы, как некоторые люди ненавидят тюрьмы. Именно так, будучи ребенком, Уилл думал о школе. Он считал ее своего рода тюрьмой, где надзиратели могут делать все, что им заблагорассудится. Дети, у которых были родители, имели хоть какую-то степень защиты. Но Уилл мог рассчитывать только на государство, в интересы которого не входило сражение со школьной системой.

Сегодня ему предстояло задавать вопросы учителям. Но стоило Уиллу об этом подумать, как его бросало в холодный пот. Речь шла о людях, получивших образование не в дрянных заочных колледжах, которые выдали Уиллу свои сомнительные дипломы. Скорее всего, они тут же его раскусят. Впервые с начала всей этой истории он порадовался тому, что с ним будет Фейт Митчелл. По крайней мере, она сумеет отвлечь на себя часть их внимания. Кроме того, не следовало забывать о том, что одна из учениц Академии Вестфилд была убита, а вторую похитили. Возможно, учителя будут так поглощены этой трагедией, что у них не останется времени и сил на изучение Уилла. Как бы то ни было, им предстояло ответить на множество вопросов.

Поскольку Академия предлагала обучение только в старших классах, в ней учились подростки в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. Бóльшую часть вчерашнего дня Лео Доннелли посвятил беседам с учениками. Результат этих усилий был вполне предсказуем: подростки, только что узнавшие, что одна из их соучениц была зверски убита, а вторая пропала, были практически единодушны – и Кайла и Эмма оказались хорошими девочками, которых все окружающие любили и уважали.

Если бы полиция занялась этими расспросами неделей раньше, результаты могли быть совершенно иными. Уилл хотел поговорить с учителями и узнать, как они воспринимали подруг. У него до сих пор не было отчетливого представления об Эмме Кампано. Никто не способен за одну ночь из примерной ученицы превратиться в прогульщицу. Обычно все начиналось с маленьких проступков, которые постепенно вели к крупным прегрешениям. Люди не любят плохо говорить о мертвых, но Уилл на собственном опыте знал, что учителя не склонны осторожничать, когда им есть что сказать.

Уилл окинул взглядом внушительные здания. Эта частная школа была одним из самых известных учебных заведений Атланты, к тому же обладающим и общенациональной репутацией. Даже с виду она производила сильное впечатление. Перед Гражданской войной только самые богатые жители Атланты могли позволить себе учить своих отпрысков. Большинство из них отправляли детей в Европу для получения полноценного образования. После войны их деньги иссякли, но стремление к образованию осталось. Вчерашние дебютантки, обеднев, вдруг поняли, что на самом деле располагают навыками, на которые имеется весьма высокий спрос, и вдоль Понсе-де‑Леон-авеню начали открываться частные школы. Некоторым ученикам приходилось расплачиваться фамильным серебром или драгоценностями, но очень скоро классы наполнились до отказа. Даже после того, как в 1872 году возникла система государственных школ Атланты, зажиточные горожане предпочитали держать своих детей подальше от всякого сброда.

В числе этих частных школ была и Академия Вестфилд. В настоящее время она размещалась в нескольких старых зданиях, построенных в начале XX века. Изначальное здание школы было обшитым досками сооружением, скорее напоминавшим амбар. Большинство более поздних строений были массивными и высокими, сложенными из красного кирпича. В центре ансамбля возвышался обложенный мрамором готический собор, который выглядел здесь так же неуместно, как и выпущенный в 1979 году «Порше‑911» Уилла среди принадлежавших учителям «тойот» и «хонд» последних моделей на парковке перед школой.

Уилл привык к тому, что его машина бросается в глаза. Девять лет назад он заметил выгоревший корпус «порше» на одной из заброшенных парковок. В те времена большинство домов на его улице служили притонами наркоманов, и Уилл спал с пистолетом под подушкой на случай, если кто-нибудь ошибется дверью. Никто не стал возражать против того, что он поставил машину на колеса и закатил ее в свой гараж. Он даже нашел бродягу, который за десять баксов помог затолкать ее на холм к его дому.

К тому времени, когда притоны снесли и на улице начали селиться приличные семьи, Уилл окончательно восстановил машину. По выходным и праздникам он обшаривал кладбища старых автомобилей и кузовные цеха в поисках нужных запчастей. Он узнал все о клапанах и цилиндрах, выпускных трубах и тормозных колодках. Он научился варить, паять и красить. Без помощи специалистов Уиллу удалось вернуть машине ее былой лоск. Он знал, что имеет все основания гордиться подобным достижением, но не мог избавиться от мысли о том, что, если бы был способен разобраться в устройстве сцепления или понять чертеж двигателя, вместо шести лет на ремонт автомобиля у него ушло бы шесть месяцев.

Точно так же и с делом Кампано. Что, если совсем рядом есть что-то очень важное, что Уилл не способен увидеть только из‑за нежелания признаться в собственной слабости?

Он развернул газету, положив ее на руль, чтобы еще раз попытаться прочесть статью о похищении Эммы Кампано. Пониже фотографии Эммы находились фото Адама Хамфри и Кайлы Александр, все это под заголовком «ТРАГЕДИЯ В ЭНСЛИ-ПАРКЕ». Отдельная статья была посвящена семьям и соседям. Здесь же фигурировали интервью с людьми, утверждавшими, что они являются близкими друзьями жертв. Настоящих новостей почти не было, и скудная фактическая информация была искусно скрыта среди гипербол. Уилл начал читать газету еще дома, но его голова, которая и так уже болела от недосыпания, едва не взорвалась от отчаянных усилий, которые приходилось прилагать, чтобы расшифровать крошечный шрифт.

Но у него не было выхода. Он должен был знать, что говорят об этом деле и какие подробности стали достоянием широкой публики. Обычно полиция не разглашала ту часть информации, которая могла быть известна только убийце. Но на месте преступления находилось слишком много копов Атланты, и утечка была неизбежна. К примеру, кто-то рассказал о том, что Эмма пряталась в кладовой, и о том, что в машине обнаружили веревку и изоленту. Стало известно и о раздавленном телефоне под спиной Кайлы Александр. Разумеется, самой главной новостью стало то, что департамент полиции Атланты с самого начала наделал кучу ошибок. Пресса, будучи организацией, славящейся умением искажать факты, была просто беспощадна, когда речь заходила о полиции.

Уилл подолгу задерживал палец под каждым словом, пытаясь изолировать его от всех остальных и постичь его смысл. Он понимал, что тот, кто похитил Эмму Кампано, скорее всего, сейчас читает ту же самую статью. Возможно, он заводился, видя рассказ о своих преступлениях на первой странице «Атланта джорнал». Возможно, он, как и Уилл, потел над каждым словом, пытаясь понять, не оставил ли на месте преступления какие-либо серьезные улики.

Или же он был настолько самонадеян, что точно знал: связать его с этими преступлениями невозможно. Быть может, он уже разъезжал по городу, подыскивая новую жертву, а тело Эммы Кампано гнило в наспех вырытой могиле.

Раздался стук в окно. У его автомобиля стояла Фейт Митчелл. В одной руке она держала его пиджак, в другой – стаканчик кофе. Уилл наклонился и открыл ей дверцу.

– Вы могли себе такое представить? – Она разгневанно кивнула на газету.

– Какое? – спросил он, складывая газету. – Я только что начал читать.

Она закрыла дверцу, чтобы не впускать жару в салон, где напряженно гудел кондиционер.

– Они цитируют какого-то высокопоставленного офицера полиции Атланты, который якобы заявил, что мы испоганили расследование и были вынуждены обратиться к Бюро расследований Джорджии. – Тут она, видимо, осознала, с кем разговаривает, и добавила: – Я знаю, что мы напортачили, но прессе о таком не говорят. Это подрывает доверие налогоплательщиков к полиции.

– Верно, – согласился он, удивляясь уверенности Фейт в том, что источником данного заявления является кто-то из ее департамента.

На самом деле он уже дошел до этого места в статье и сделал вывод, что источник находится в Бюро расследований и носит имя Аманда Вагнер.

– Было бы лучше, если бы они не упоминали, насколько богаты родители Эммы, но об этом, наверное, можно догадаться и по фамилии. Эта реклама автомобилей по телевизору уже всех замучила.

Она смотрела на Уилла так, будто ожидала, что он что-нибудь скажет.

– Да, она меня тоже раздражает. Я имею в виду рекламу.

– Да черт с ней! – Она протянула ему пиджак. – Вы оставили это на моей машине.

Уилл достал из кармана диктофон, радуясь, что он к нему вернулся.

– Классная штука, – сообщил он Фейт, зная, что штука наверняка показалась ей странной. – Вы не поверите, какой ужасный у меня почерк.

Она молча смотрела на него, и он поспешно сунул диктофон в карман, чувствуя, как приподнимаются волосы на затылке. Неужели она его вычислила? Если Фейт прослушала записи, то все, что она могла услышать, – это голос Уилла, перечисляющий факты этого дела, чтобы позже перекинуть запись на компьютер и подготовить отчет. Энджи предупредила его о необходимости быть с Фейт Митчелл начеку. Неужели он себя уже чем-то выдал?

Губы Фейт превратились в тонкую линию.

– Я должна вас кое о чем спросить. Вы можете не говорить, но мне хотелось бы услышать ответ.

Уилл смотрел прямо перед собой. Он видел учителей, которые входили в главный корпус. Они несли с собой термоса с кофе и стопки каких-то бумаг.

– Я вас слушаю.

– Вы думаете, она мертва?

Он открыл рот, но скорее от облегчения, чем по какой-то другой причине.

– Если честно, я не знаю. – Он принялся укладывать пиджак на заднее сиденье, рядом с газетой, пытаясь выиграть время и взять себя в руки. – Насколько я понимаю, вчера вечером вы не обнаружили в общежитии ничего судьбоносного?

Он просил позвонить ему, если она найдет какие-нибудь зацепки.

Фейт заколебалась, как будто ей тоже требовалось время, чтобы подумать, но ответила.

– В общем, нет. В вещах Адама не было ничего интересного, не считая травки, которую, как мне кажется, трудно считать интересной деталью. – Уилл кивнул, и она продолжала: – Мы поговорили со всеми студентами из обеих общаг. Кроме Гейба Коэна и Томми Альбертсона, никто из них практически не знал Адама. С учетом «положительного» впечатления, которое я произвела на двух упомянутых молодых людей, они оба не были склонны снабжать меня дополнительной информацией. Я поручила побеседовать с ними Ивану Самбору. Вы знаете, кто это? – Уилл покачал головой. – Такой большой поляк. С ним особенно дурака не поваляешь. Если честно, я и сама боюсь его до чертиков. Он вернулся с тем, что мне уже и так было известно: оба едва знали Адама, Гейб околачивался у него, потому что Томми – засранец. Кстати, это подтвердил даже сам Томми. – Она достала свой блокнот и начала его листать. – Большинство первокурсников в общаге Адама изучают одни и те же дисциплины, но в аудиториях постоянно появляются новые лица. Мне не удалось побеседовать только с одним преподавателем. Все остальные говорят одно и то же: «Первая неделя занятий, еще никто никого не знает… Очень жаль, что он умер… Я даже не помню, как он выглядел». Тот, с кем связаться не удалось, Джерри Фавр, должен мне завтра перезвонить. – Она перевернула еще одну страницу. – Теперь матчасть. Камера слежения зарегистрировала, как вчера утром, около семи сорока пяти, Адам выходил из общаги. В восемь у него должны были начаться занятия. Преподаватель подтвердил, что он там был. Весь первый час Адам читал какой-то отчет, поэтому возможности улизнуть у него не было. Если верить сканеру на двери общаги, он вернулся в десять восемнадцать, что согласуется с окончанием занятий в десять часов. Кстати, вы не единственный, кто смекнул, что можно воспользоваться кнопкой для инвалидов. На камере виден, судя по всему, его затылок. Адам переоделся и снова вышел из общежития ровно в десять тридцать две. Это последнее, что мы о нем знаем, если только вы от меня ничего не утаиваете.

Уилл не сумел скрыть своего удивления.

– Что я должен от вас утаивать?

– Я не знаю, Уилл. В последний раз, когда я вас видела, вы мчались в копировальный центр осматривать «приус» Кайлы Александр. Это одна из ключевых улик, но мы уже десять минут беседуем обо всем на свете, кроме погоды, и вы мне ровно ничего не сообщили.

– Мне очень жаль, – ответил Уилл, зная, что это слабое утешение. – Вы правы. Я должен был вам рассказать. Я не привык…

– …работать с напарником, – закончила она таким тоном, что стало ясно: эта отговорка больше не проходит.

Он понимал ее недовольство. Фейт работала над этим делом так же упорно, как и он, и с его стороны было нечестно не делиться с ней информацией. Стараясь ничего не упустить, Уилл рассказал ей о видеокассете с записью с камеры слежения в гараже копировального центра и о веревке и изоленте, обнаруженных Чарли.

– Согласно видеозаписи темная машина появилась в гараже ровно в одиннадцать пятнадцать. Из нее вышли два человека – Адам и какой-то незнакомец. «Приус» заехал в гараж в двенадцать часов двадцать одну минуту. Мы можем предположить, что Эмму Кампано извлекли из багажника «приуса» и переложили в багажник темного автомобиля. Через минуту с небольшим его в гараже уже не было. – Уилл подвел итог: – Итак, последнее, что нам известно о местонахождении Адама Хамфри, – это то, что вчера в одиннадцать пятнадцать он был на крытой автостоянке позади здания копировального центра.

Фейт записывала эту хронологию в свой блокнот, но последние его слова заставили ее замереть. Она подняла глаза на Уилла.

– Почему именно там?

– Дешево, недалеко от дома Кампано, нет постоянного дежурного.

– В прошлом году, когда девчонки парковались у дома Кампано, на них донесла любопытная соседка, – кивнула Фейт. – Этот гараж давал им хорошую возможность спрятать машины от ее глаз.

– Я тоже так подумал, – согласился Уилл. – Сейчас мы проверяем всех сотрудников копировального центра. Пока мы там были, на вечернюю смену пришли две девушки – Фрида и Сэнди. Они никогда не пользуются гаражом. Они считают, что там темно и небезопасно. Полагаю, они правы, особенно с учетом отсутствия постоянной охраны.

– Как насчет дорожных рабочих?

– Аманда собирается посвятить сегодняшний день их розыску. Все оказалось бы проще, если бы было достаточно просто позвонить в мэрию и запросить соответствующий список. Судя по всему, рабочие появляются утром и их посылают на самые важные участки. Кроме того, там работает множество субподрядчиков, которые используют других субподрядчиков, что ведет к найму поденных и случайных работников. Зачастую они вообще нигде не зарегистрированы… В общем, полный бардак.

– Кто-нибудь до этого видел там машину Кайлы?

– Заезд в гараж находится с обратной стороны здания. Если сотрудники центра не смотрят на экран камеры слежения, они понятия не имеют, что там происходит и кто там находится. Ну и, конечно, кассета все время перезаписывается, поэтому старых записей нет и сравнивать нам не с чем. – Он обернулся и посмотрел на Фейт. – Я хочу обсудить нашего подозреваемого. Мне кажется, необходимо иметь отчетливое представление о том, кто он такой.

– Вы имеете в виду его психологический портрет? Типа, нелюдим, в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет, живет с мамой?

Уилл не удержался от улыбки.

– Это преступление было хорошо организовано. Он принес в дом нож, веревку и изоленту. Кто-то его впустил.

– Значит, вы считаете, что он задумал настоящее похищение, но ему помешали Кайла и Адам?

– Здесь чувствуется что-то гораздо более личное, – пробормотал Уилл. – Я знаю, что противоречу самому себе, но место преступления указывает на то, что тот, кто убил Кайлу, не контролировал себя. Он был в ярости, и эта ярость была направлена на подругу Эммы.

– Может, она сказала что-то не то и это вывело его из себя?

– Сказать что-то не то можно только в процессе разговора.

– А как насчет второго человека на кассете из копировального центра? Вы думаете, это и есть убийца? Было бы логично предположить, что кто-то из жертв был с ним знаком.

– Возможно, – кивнул Уилл, но что-то продолжало его смущать. – Адам вышел из общежития в десять тридцать две. Где-то между десятью часами тридцатью двумя минутами и одиннадцатью часами пятнадцатью минутами он нашел и машину, и пассажира. Существует довольно продолжительный промежуток времени, в течение которого действия Адама нам не известны. Это… – Уилл попытался напрячься и решить пример, но у него раскалывалась голова. От усталости и головной боли у него даже в животе заныло. – Мне нужно выпить кофе. Сколько там получается минут?

– Сорок три, – подсказала Фейт. – Нам необходимо выяснить, где и как он нашел машину. Никто из тех, с кем мы разговаривали вчера вечером в общежитиях, не одалживал Адаму машину и не знает, где ему удалось ее раздобыть. Думаю, надо еще раз просмотреть данные сканера на двери и сравнить их с периодами времени, когда Адам находился в общаге.

– А это мысль. – Он кивнул на ее блокнот. – Давайте зададим себе несколько вопросов. – Вопрос номер один: где студенческий билет Адама?

Она начала записывать.

– Он мог оставить его в машине.

– Что, если убийца прихватил его в качестве сувенира?

– Или чтобы с его помощью проникнуть в общежитие? – подала Фейт встречную идею. – Необходимо предупредить охрану студгородка, чтобы его пропуск аннулировали.

– Надо узнать, есть ли возможность каким-то образом пометить его, чтобы пропуск был активен, но мы смогли узнать, если кто-то попытается им воспользоваться.

– Отличная идея. – Она продолжала записывать. – Вопрос номер два: где он взял автомобиль?

– Самый очевидный ответ: на территории студгородка. Надо проверить, не пропала ли у кого-нибудь машина. У Гейба Коэна или Томми Альбертсона есть машины?

– Первокурсникам не разрешают держать автомобили на территории городка, а найти надежное место для парковки в городе практически невозможно. Поэтому, если у них и есть машины, они стараются оставлять их дома. С учетом этого стоит, впрочем, упомянуть, что у Гейба есть черный «фольксваген» с желтыми полосами, который водит его отец. У Альбертсона зеленая «Мазда Миата», которую он оставил в Коннектикуте.

– Ни одна из этих машин не соответствует автомобилю на видеокассете.

Она перестала записывать.

– У Адама могла быть машина, о которой нам не известно.

– Для этого он должен был скрывать ее наличие и от родителей. Они утверждают, что машины у него не было. – Уилл вспомнил кое-что, о чем вчера говорил Лео Доннелли. – Может, он нашел машину за территорией городка? Там целыми днями мельтешит общественный транспорт. Надо выделить людей, которые проверят видеозаписи камер в автобусах. Какая у нас ближайшая станция?

Уилл имел в виду систему автобусного и железнодорожного транспорта Атланты.

Фейт закрыла глаза и сосредоточилась.

– Станция «Мидтаун», – наконец вспомнила она.

Уилл смотрел в окно на парковочную площадку. Учителя продолжали прибывать на работу. Появились и первые ученики.

– Впрочем, чтобы доехать сюда, ушло бы около двадцати минут. А потом еще минут двадцать или двадцать пять до гаража.

– Вот вам и наши сорок пять минут. Адам заехал сюда за Эммой, а потом привез ее в гараж.

– Та рука на кассете, которая поймала ключи… – сказал Уилл. – Она была довольно маленькая. Мне кажется, она могла принадлежать девушке.

– Я полагала, что Кайла привезла Эмму домой из школы в своем «приусе» и что Адам их там встретил.

– Я тоже так думал, – признался Уилл. – А вам не кажется возможным, что Адам привез Эмму в гараж, откуда они пешком пошли к ней домой?

– Убийца мог пешком прийти из Теха.

– Он знал, что машина Адама стоит в крытой парковке копировального центра. Если в его планы входило забрать Эмму Кампано с места преступления, значит, он знал, куда ее повезет. Это должно быть тихое и удаленное место, где ее не увидели и не услышали бы соседи. Это должно быть где-то за городом. И это уж точно не комната общежития.

– Если только он просто не выбросил ее тело.

– Зачем забирать ее, чтобы выбросить? – спросил Уилл. Но этот вопрос заставил его задуматься. Именно поэтому он и хотел обсудить психологический портрет преступника. – Убийца явился в дом с перчатками, веревкой, изолентой и ножом. У него был план. Он явно собирался кого-то захватить. Он оставил Адама и тело Кайлы в доме. Если бы его целью было убийство Эммы, он сделал бы это там же. Если же он собирался ее похитить, увезти с тем, чтобы провести с ней больше времени, в таком случае он достиг своей цели.

– И департамент полиции Атланты предоставил ему массу времени, чтобы завершить задуманное, – сокрушенно добавила Фейт.

Уилл почувствовал, как внутри него нарастает ощущение потребности действовать. И действовать как можно скорее. Со времени исчезновения девушки прошло меньше суток. Если похититель увез ее, чтобы поразвлечься, не исключено, что Эмма Кампано все еще жива. Вопрос заключался только в том, сколько времени у нее остается.

Он достал свой мобильный и взглянул на время.

– В девять часов я должен быть в доме Кампано.

– Вы думаете, они что-нибудь знают?

– Нет, – признался он. – Но я хочу попросить у Пола образец для анализа ДНК.

Смущение на лице Фейт, наверное, было отражением его собственной тревоги. Но Уиллу это поручила сделать Аманда, и выбора у него не было.

– Давайте побеседуем с учителями и получим общее представление о девушках. Если они укажут на кого-нибудь, с кем нам стоит поговорить, будь то ученик или дворник, я предоставлю это вам. Если ничего такого не произойдет, я хочу, чтобы вы присутствовали при вскрытии. Сегодня вечером прилетают родители Адама Хамфри. Нам придется ответить на их вопросы.

Она изменилась в лице, и Уилл подумал, что уже знает Фейт Митчелл достаточно хорошо для того, чтобы заметить, когда она чем-то расстроена. Он знал, что ее сын – ровесник Адама Хамфри. Вскрытие восемнадцатилетнего парня – страшная задача для кого угодно, но если у тебя есть сын, это совершенно особая боль.

– Как вам кажется, вы сможете с этим справиться? – стараясь говорить как можно мягче, спросил он.

Она взвилась, неправильно восприняв его вопрос.

– Сегодня утром я встала и сказала себе, что буду работать с вами и поддерживать с вами хорошие отношения. Но когда вы забываете о том, что я офицер убойного отдела и мне почти каждый день приходится иметь дело с трупами, когда у вас хватает наглости сомневаться во мне и спрашивать, способна ли я справиться с одним из основных требований моей работы, мне трудно не считать вас говнюком. – Она взялась за ручку на дверце. – И раз уж мы заговорили о свинстве, то как так получилось, что вы подозреваете мою мать в воровстве, а сами водите «порше»?

– Я просто…

– Двайте просто сделаем нашу работу. – Она распахнула дверцу. – Хоть такую профессиональную любезность вы мне можете оказать?

– Да, конечно, но… – Она развернулась к нему, и Уилл ощутил, как шевелятся его губы, хотя с них не сорвалось ни одного слова. – Я приношу вам свои извинения, – наконец выговорил он, сам не понимая, за что извиняется, но точно зная, что хуже не будет.

Она медленно выдохнула, пристально глядя на стаканчик с кофе у себя в руке и явно пытаясь понять, как ей следует реагировать.

– Пожалуйста, не надо выплескивать на меня горячий кофе, – попросил Уилл.

Она вскинула на него глаза, не веря своим ушам, но его просьба разрядила обстановку, с чем Уилл не преминул себя поздравить. Ему уже приходилось выкручиваться из скользких ситуаций с рассерженными женщинами.

Фейт покачала головой.

– Вы самый странный мужчина из всех, с кем мне приходилось сталкиваться в жизни.

Она выскочила из машины, не дав ему времени ответить. То, что она не грохнула при этом дверцей, Уилл расценил как благоприятный знак.