Текст книги "Война потерянных сердец. Книга 1. Дочь всех миров"

Глава 20

– Чего тебе надо? – невежливо спросил Макс.

В ответ Нура одарила его ледяной улыбкой:

– Могу я войти?

– Если я скажу нет, ты же все равно войдешь? Потому что, похоже, именно так принято себя вести в этом доме.

– Вполне может быть.

– Ты решила поучить меня манерам?

У Нуры вырвался низкий, с придыханием, смех.

– Макс, не мни о себе слишком много. Я пришла не ради удовольствия с тобой повидаться.

Я изо всех сил старалась скрыть удивление. Они обернулись ко мне: на лице Нуры застыла кривая невыразительная ухмылка, а глаза Макса горели суровым блеском, хотя и отдающим некоторой нервозностью.

– Зачем ты пришла? – рявкнул он.

– Впусти меня и узнаешь.

Он помедлил, но все же отступил в сторону.

Нура вошла и грациозно опустилась в кресло рядом со мной. Она носила те же самые одежды, похожие на униформу, которые я видела на ней при каждой нашей встрече: длинный белый жакет, застегнутый до горла, с эмблемами луны на лацкане и спине. Я в очередной раз поразилась ее отточенным движениям, будто все мускулы работали в совершенной гармонии друг с другом, что отражалось даже в ее мимике. Если подумать, она была весьма красивой женщиной. Когда она наклонилась, чтобы сесть, длинные белые волосы упали ей на грудь, а на лице заиграл золотистый свет из окна. Но стоило ей выпрямиться в кресле, мягкое сияние снова сменилось блеском стали.

– Как проходит твое обучение? – спросила она.

– Очень хорошо.

Я дала бы такой ответ в любом случае, но тем не менее бросила быстрый взгляд на Макса, отмечая его реакцию. Я была рада, что мне не понадобилось лгать.

– Прекрасно. Я пришла потому, что Ордена просят твоей помощи.

Я моргнула, стараясь не показать удивления, хотя от безумной надежды по коже пробежали мурашки. Ведь мне это должно быть на руку… правда?

– Зачем?

– Сын лорда Савоя в Таирне отказывается отречься от власти, хотя его семье было велено сложить с себя полномочия. Он никого не слушает. Нам нужны люди, чтобы подойти к городским воротам и выгнать его из убежища, и я бы хотела, чтобы ты присоединилась к нам. Можешь не беспокоиться, кровопролития не будет. Мы просто хотим его напугать.

– Разве в гвардии недостаточно солдат? – вмешался Макс. – Что может изменить одна девушка-фрагмент?

– Одна девушка-фрагмент и один не слишком известный соларий с дурными манерами, если вы согласны на сотрудничество.

Она произнесла слово «сотрудничество» так сухо, что его отголоски рассыпались в воздухе и осели по полу.

– И не могу не заметить, что ты действительно слишком самонадеян, – продолжала Нура. – Мы рассылаем письма о помощи многим магам поблизости, потому что гвардия занята в Вернае.

– Война еще даже не началась, а вам уже не хватает людей? – колко спросил Макс. – А что случилось с политическим нейтралитетом Орденов? Или вы решили отказаться от этого фарса после того, как один из ваших начал эту заварушку?

Я же пристально наблюдала за Нурой, слушая издевки Макса краем уха, и судорожно размышляла.

Мне стоит хвататься за любую возможность. Я не могу позволить себе упускать даже самый маленький шанс. И раз я им нужна, то могу поторговаться.

– Я согласна, – сказала я.

Макс закрыл рот на середине очередной тирады.

– Так и думала, что ты воспользуешься случаем, – довольно кивнула Нура.

– Я пойду с вами, – повторила я, – если Зерит Алдрис заберет с собой моего друга, когда будет покидать Трелл.

Я старалась говорить четко, уверенно, хотя внутри чувствовала себя маленькой девочкой, требующей от Эсмариса предоставить ей свободу за пятьдесят жалких серебряных монет. Я не сомневалась, что мое присутствие под стенами города ничего не изменит. С другой стороны, если я им все же нужна, пусть заплатят за мою помощь. Особенно это важно сейчас, когда мне надо столько всего успеть сделать.

Я старательно избегала взгляда Макса, хотя прекрасно чувствовала у себя на лбу его обжигающую тяжесть, что составляло разительный контраст с глазами Нуры – как ледяное стекло, хотя сейчас в них блестели веселые искорки.

– Члены Орденов должны подчиняться приказам, не ставя никаких условий.

– Во-первых, мне кажется, это не совсем так. – Я указала на Макса. – Во-вторых, мне дали предельно ясно понять, что я пока не состою в Ордене.

В глазах Нуры уже в открытую плескался смех.

– Ох, Макс. Она действительно многому у тебя научилась, не находишь?

Затем она обернулась ко мне:

– Все в этой комнате прекрасно понимают, что ты нуждаешься в нас гораздо больше, чем мы в тебе. И тем не менее, если я правильно поняла твое предложение, ты просишь меня доставить кучу лишних хлопот одному из самых важных членов Орденов, который к тому же сейчас выполняет очень важную миссию?

– Ты попросила моей помощи, поэтому я прошу твоей.

Я наклонилась вперед; в ушах по-прежнему звучали слова Макса: «Я бы никогда не оставил его там». Я бы тоже не оставила. Никогда.

– И я прошу не для себя. Это вопрос порядочности. Ты уже отказала в помощи тысячам людей, потому что их слишком много. Но сейчас я прошу помочь одному человеку. Неужели и это слишком? Или Ордена не настолько могущественны, как о них говорят?

Тишина. Я ожидала, что Нура рассердится, но она удивила. Она долго рассматривала меня, задумчиво наморщив лоб, а потом скривила рот в слабой улыбке.

– Ладно. Назови имя, и мы посмотрим, что Зерит сможет сделать.

Сердце затрепетало у меня в горле.

– Но взамен, – продолжила Нура, – надеюсь увидеть тебя завтра у ворот Таирна. Договорились?

– Да. – Я не колебалась ни секунды.

Макс наблюдал за нами в нетипичном для него молчании.

– Твоему другу очень повезло. – Нура скрестила руки на груди и задумчиво закинула голову. – Однако впредь будь осторожнее, Тисаана. Людьми, которые хотят чего-то больше всего на свете, легко манипулировать.

Я серьезно кивнула, словно мне это раньше и в голову не приходило. Хорошо, когда тебя недооценивают. Ведь я знала это лучше, чем кто-либо другой. Просто раньше у меня не было такой роскоши, как выбор.

Солнце обжигало затылок. Прищурившись, я рассматривала наш дом. Рядом со мной Мираселль ворковала над пионами, пропуская лепестки между пальцами. Я понятия не имела, чем она занимается, когда не бродит по нашему саду, но в последнее время она возникала из ниоткуда, когда я оказывалась на улице одна. Меня ее присутствие вполне устраивало: какой бы странной ни была Мираселль, она мне нравилась. Мне было легко с ней рядом, к тому же на ее фоне я не переживала из-за своего акцента: она была единственной уроженкой Ары среди моих знакомых с еще более бедным, чем у меня, словарным запасом.

После того как мы с Нурой заключили сделку, она повернулась к непривычно тихому Максу и попросила оставить их наедине. Я удалилась в сад, чтобы попрактиковаться самостоятельно.

Тем не менее чем больше проходило времени, тем чаще я бросала взгляды на дом и тем сильнее меня снедало любопытство.

Наконец они появились на пороге. Нура лишь махнула мне рукой издали и торопливо удалилась. Я решила не принимать ее поведение близко к сердцу. Макс, в свою очередь, даже не взглянул на нее, прежде чем двинуться ко мне.

При его приближении Мираселль вскочила на ноги:

– Доброе утро, Макс! Смотри, какой прекрасный день сегодня!

– О чем, будь проклята, ты думала? – прошипел сквозь стиснутые зубы Макс.

– О чем я думала? – Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. – А что еще мне оставалось делать?

– Это так не работает. Неужели ты думаешь, что победила?

– Нет. Ну, может, частично. Но я должна была попытаться.

Мираселль подошла ближе. Ее красивое лицо исказилось гримасой озабоченности. К сожалению, она понятия не имела, что такое личное пространство.

– Макс, почему ты такой грустный?

Он поднял руки, мягко отстранив ее.

– Мираселль… – зло начал он, но тут же спохватился и выдохнул. – Сделай три шага назад, пожалуйста. Моя единственная просьба. Отойди от меня всего на три шага.

Мираселль послушно шагнула назад.

– Что, по-твоему, мне нужно было сделать? – спросила я.

– Отказаться. Это то, что тебе нужно было сделать.

– Я не могу.

– Нельзя заключать сделки с Орденами. Никогда. От них невозможно добиться ничего определенного, они никогда не заключат с тобой договор крови. Дело даже не в том, что Нура откажется от своего слова. Она ведь тебе даже ничего не пообещала. Она сказала, что постарается. – Он зло усмехнулся. – Неужели ты не понимаешь?

Я молча смотрела на Макса. Было бы ложью утверждать, что его реакция не заставила меня занервничать. С другой стороны, все, что он пытался мне сейчас сказать, не стало для меня новостью. Я прекрасно понимала, что мне никто не даст никаких гарантий. По лицу Нуры ясно читалось, что она не питает особой надежды на успех. Мне удалось выторговать себе, то есть Серелу, всего лишь шанс, и ничего больше.

Тем не менее шанс лучше, чем совсем ничего. Все равно надеяться больше не на что.

– Моему другу нужна хоть какая-то надежда. У меня нет другого выхода. И я бы все равно согласилась, даже если бы Нура отказала мне.

– А зря. – Макс наградил меня взглядом, который я не смогла истолковать.

– Мне нужно произвести на них впечатление. Ты прекрасно это понимаешь.

Я подпрыгнула: кто-то запустил пальцы мне в волосы и принялся их расчесывать. Я не сразу поняла, что это Мираселль, и мне пришлось сдержаться, чтобы не оттолкнуть ее руку.

– Мираселль… – В голосе Макса звучала с трудом сдерживаемая злость. – Дай нам поговорить.

Мираселль обиженно посмотрела на него, но все же удалилась к розовым кустам.

– Что такое договор крови? – спросила я, когда она ушла.

– Соглашение, заключенное с помощью магии, чтобы ни одна из сторон не могла нарушить условия.

– А что произойдет, если они нарушат?

– Они не смогут.

– Но вдруг…

– Тисаана, это не относится к делу. Главное в том, что ты не должна доверять Орденам. Они постараются использовать тебя в своих интересах.

Но я тоже собираюсь использовать их. И потом, какую выгоду могут извлечь Ордена из меня? Там и так собрались самые могущественные повелители магии, какие есть в нашем мире.

– Зачем?

– Пока не знаю.

Макс продолжал смотреть на меня. В тени насупленных бровей странно поблескивали глаза, рот задумчиво скривился, плечи напряглись. Его явное беспокойство за меня камнем легло на сердце.

– Я справлюсь, – тихо сказала я.

– Этого я и боюсь. – Он глубоко вздохнул и выпустил воздух через раздутые ноздри. – Как же я надеялся, что мне больше никогда не придется оказаться на поле боя.

Я удивленно посмотрела на него:

– Разве она говорила, что ты должен участвовать?

Макс фыркнул:

– Нура? Было бы интересно посмотреть, как далеко это бы ее завело. Но в любом случае, если ты пойдешь, я тоже пойду.

– Ты…

– Я не отпущу тебя одну.

От внезапного понимания, что стоящая передо мною цель и то, чем я решила ради нее пожертвовать, теперь затрагивают и других людей, меня зашатало под грузом новой ответственности. Какое-то время я молча смотрела на Макса, приоткрыв рот. Я искала слова, но найти их не могла.

Я и так переживала перед походом на Таирн, но волнение затаилось глубоко внутри, и мне удавалось его не показывать. Но сейчас, когда я поняла, что втягиваю Макса обратно в события, участию в которых он так отчаянно сопротивлялся, у меня кольнуло сердце.

– Ты не обязан.

– Не смеши меня. Я не отношу себя к последователям школы дружбы на словах имени Зерита Алдриса.

– Макс…

– Мы не будем больше это обсуждать.

Макс продолжал задумчиво рассматривать меня. Я молча смотрела на него в ответ, и вдруг меня озарило двумя откровениями.

Во-первых, я не собиралась его отговаривать.

А во-вторых, что поразило меня гораздо сильнее: осознание, что за последнее время, пока мои мысли были сосредоточены на другом, наши отношения неуловимым образом изменились. И я поняла, что изо всех сил постараюсь сохранить эту хрупкую зарождающуюся дружбу. Я мысленно бережно обняла этот неожиданный подарок и прижала к груди:

– Спасибо.

Макс только кивнул в ответ. Судя по его отстраненному взгляду, он уже находился на поле боя.

Глава 21

Макс заглянул за ограждение моста и так вцепился в металлический поручень, словно боялся неожиданно свалиться в мутную воду. Костяшки на стиснутых пальцах побелели, на коже выступила испарина. Наверняка мои переживания тоже были видны окружающим. Я старалась похоронить страх как можно глубже, чтобы даже отголоски его не просочились на поверхность, но все равно чувствовала, как он проступает из каждой поры.

По затылку, спине, между грудями стекал пот. Я убеждала себя, что виной всему жесткая ткань надетого на мне жакета Ордена Полуночи и влажная жара на болотах, а не снедающая меня тревога.

Я перевела взгляд на выстроившиеся на поле ровные цветные ряды. Большинство собравшихся носили золотую униформу королевской гвардии; они не владели магией. За ними стояло несколько колонн в синих одеждах с лунной эмблемой на спине, а чуть поодаль – зеленые ряды с бронзовым солнцем. Оглядываясь на них, я замечала направленные на нас любопытные взгляды и вытянутые шеи. Несомненно, их интересовал Макс. Казалось, его присутствие всех удивило.

Перед нами, освещенный восходящим солнцем, возвышался город Таирн, построенный на скалистом холме над слиянием трех рек. Город возводили как совершенно неприступный, внутрь можно было попасть только по одному из трех мостов, а в самом сердце его стояло круглое здание, увенчанное одиноким серебряным шпилем, – родовой замок семьи Савой, где располагался и зал совета Таирна.

Я прищурилась. Насколько мне известно, именно в этом здании находился Патхир Савой – человек, которого мы должны уговорить покинуть свое укрытие. Сын лорда, чья кровь пропитала мои ботинки в тот день на площади.

Стоявший рядом Саммерин проследил за моим взглядом. Как выяснилось, его тоже убедительно попросили присоединиться к походу как члена Ордена, к тому же служившего раньше в армии. В отличие от меня, он не удостоился личного визита, что сильно меня озадачило.

Мы смотрели, как еще один голубь пролетал над стеной, зажав пергамент в лапах.

– Пятнадцатый, – заметил Саммерин.

Пятнадцатый голубь. Пятнадцатое письмо. Пятнадцатая попытка переговоров. Мы стояли здесь уже несколько часов. Почти все время Макс провел, перегнувшись через перила и глядя в воду.

Мне даже не нужно было спрашивать, все ли в порядке, – он совершенно не умел скрывать свои чувства, я и так видела, что ему не по себе. Поэтому призвала из заболоченного озера внизу маленькую бабочку, которая теперь парила перед его лицом.

– Что в ней нужно исправить? – спросила я.

Макс ни разу не взглянул на меня с момента нашего прибытия.

– Что?

– Что с ней не так?

Он медленно повернулся. Посмотрел на бабочку.

– Ну? – не отставала я.

– Она слишком тяжелая, – проворчал наконец Макс.

С каждым словом его голос едва заметно наливался жизнью.

– И ты небрежно отнеслась к движению. Посмотри, она кренится на бок, как…

Но тут раздался сокрушительный удар. Мы обернулись. Я потеряла контроль над бабочкой, и та рухнула обратно в зловонную воду.

Затянутые в черное копейщики вонзили свое оружие в основание ворот, и стоявшая впереди нашего войска Нура отступила назад. Как по команде, все лица обернулись к ней. По толстым доскам ворот расползлось оранжевое сияние, просачиваясь в крохотные щели и разрывая дерево в щепки.

Макс выпрямился, и они с Саммерином молча переглянулись. Каким-то невероятным образом Макс побледнел еще больше.

Мое сердце забилось чаще, но я подавила волнение, заставив себя молча его проглотить.

– Эти воины без глаз… – хрипло выдавила я, пытаясь отвлечься. – Это повелители?

– Сиризены? Да, они соларии, в некотором роде. – Его голос звучал словно издалека. – Ты помнишь все, что я тебе вчера показывал?

Я кивнула. Вчера вечером, когда я, как обычно, практиковалась в магии, он позвал меня в сад. Там он протянул мне один из двух кинжалов, которые держал в руках.

– Если уж ты позволила втянуть себя в подобную глупость, тебе нужно знать, как защитить себя.

Остаток ночи мы провели, отрабатывая различные защитные приемы, – чтобы я могла спастись, если вдруг окажусь в сложной ситуации и не смогу полагаться на магию.

Но сейчас я смотрела, как уступают натиску разрушенные ворота, и молилась, чтобы мне не пришлось воспользоваться на практике полученными вчера навыками. Тем не менее мысленно я повторила разученные движения. На всякий случай.

– Полагаю, мы недостаточно его напугали, чтобы он прекратил свою истерику, – пробормотал Макс.

Саммерин молча покачал головой.

Я закрыла глаза, подумала о Сереле и напомнила себе, почему я здесь.

И тут мы тронулись с места.

Холодный металл моста сменился скользкими булыжниками мостовой. Свет палящего солнца теперь чередовался с влажными тенями, любезно отбрасываемыми высокими домами вдоль узких извилистых улочек.

Я оглянулась через плечо на мост, но он уже полностью скрылся за силуэтами идущей позади нас армии. На границе сознания мелькнула вполне прозаичная мысль, что теперь мы на этом острове как в ловушке.

Макс ткнул меня пальцем в плечо, как будто его тоже посетила эта догадка.

– Не теряй бдительности и никуда не уходи, – напряженно прошептал он.

От тревоги у него вспотел нос.

Таирн состоял из узких извилистых улиц с крутыми поворотами, которые тонули в тенях окружающих зданий. Нам с Максом и Саммерином приходилось идти практически плечом к плечу. Мы выступали впереди нашего отряда, сразу же за Нурой и сиризенами, но даже для плотного строя улица оказалась тесновата. Город словно давил на нас.

Это ощущение усугублял густой туман. С каждым шагом он все уплотнялся, пока мне не начало чудиться, что я уже вдыхаю жидкость. Люди впереди превратились в размытые силуэты. Время от времени Нура поднимала руки, разгоняя болотный туман, словно пловец в воде, но ее усилий хватало всего на несколько шагов.

Волоски у меня на руках и затылке встали, живот скрутило холодом, накатила тошнота.

Что-то шло не так.

– Что-то не так, – пробормотал Макс.

Город окутывала абсолютная тишина. За прилавками магазинов никого не было – кое-где оставались фрукты, над размякшими ягодами и апельсинами жужжали мухи. Я осмотрела занавешенные окна, затянутые туманом, и нахмурилась.

Тишина просачивалась в уши, проникая в разум. Неестественная тишина для города такого размера, опасная.

Я наклонилась к уху Макса:

– Посмотри на пустые окна.

– Я заметил.

– Я никого не слышу. – Я постучала пальцем по виску и покачала головой. – Вообще никого.

Я подняла голову к башне в центре города, на вершине холма, чей серебряный шпиль грозил пронзить затянутый туманом солнечный диск. Стоило мне бросить на нее взгляд, как мой разум взорвался бессловесной мешаниной света, движения и отдающего кислым железным привкусом страха.

Впереди Нура остановилась и развернулась ко мне, словно почувствовала, что я делаю.

– Они все там… – начала я.

Но тут в пустоте вокруг что-то возникло. Туман смещался, шевелился, менялся, сгущался и сразу же таял.

Я чувствовала их – повсюду, вокруг нас, из тумана проявлялись фигуры людей.

Нура издала бессловесный предостерегающий крик. Она вскинула руки, и тени закружили вокруг нее, а потом и вокруг нас, окутывая покровом тьмы. Последнее, что я увидела перед тем, как темнота полностью поглотила мои чувства, были копья сиризенов, загоревшиеся теплым оранжевым светом. Воины подпрыгнули и растворились, будто их и не было.

Раздался оглушительный грохот. Голубые искры скреблись по защитному покрову теней. Я ощутила, как камни мостовой под ногами сдвинулись.

Легкие заполнило дымом. Мой взгляд лихорадочно блуждал в темноте, не находя ничего, кроме черноты.

Но вдруг что-то за пределами видимости – еще темнее, чем чернота вокруг, – шевельнулось, и я ощутила, как к Максу летит острое лезвие…

Я не успела даже подумать, просто схватила его за плечи и толкнула, закрывая собой. Я изо всех сил старалась не потерять чужое присутствие, изгибалась, наклонялась и уворачивалась, как только могла. И вдруг вскинутые перед лицом руки пронзила острая боль…

Потом меня бросило назад, земля под ногами содрогнулась, и что-то резко ударило в затылок.

А затем тьма сгустилась и поглотила все.

Первое, что я увидела, когда открыла глаза, была кровь. Она текла по булыжникам, пропитывала мокрые обломки дерева. Кровь капала мне в глаза, закрывая мир, и размазывалась по прижатой к земле щеке.

Мои пальцы коснулись чего-то мягкого, и я в ужасе дернулась, но, приглядевшись, поняла, что это разорванная игрушка – плюшевая собака, насквозь пропитанная алой жидкостью. Моя рука тут же промокла.

– Это было глупо, – пробормотал слабым, дрожащим голосом Макс. – Никогда больше так не делай. Я бы сам справился.

Я попыталась сесть. Когда я уперлась ладонями в мостовую, их пронзила боль, и мир закружился, но я заставила себя сесть. Макс схватил меня за плечи, помогая сохранить равновесие. Я подняла голову и встретила его испуганный взгляд. Возможно, в другое время я бы удивилась, но сейчас мне пришлось сосредоточиться на том, чтобы удержать содержимое желудка.

Теневой кокон Нуры исчез, и слабое утреннее солнце вызолотило карикатурные пятна на сломанных балках крыши и выщербленных каменных стенах. Мы находились в чьем-то жилище – или в том, что от него осталось. Дом превратился в руины, обломки прежней жизни какой-то бедной семьи были разбросаны по грязному песку.

Макс и Саммерин стояли передо мной на коленях. Саммерин растирал между пальцами синий порошок.

– Грозовая пыль, – сказал он, нахмурив брови.

Я повернула голову и с трудом подавила крик. Из-под массивной балки торчали две вытянутые руки. Остальное тело – или его остатки – было погребено под кучей щебня. Из-под обломков ручьем текла кровь.

Макс что-то сказал, но я его не слышала.

Он крепко взял меня за подбородок, повернул мое лицо к себе и повторил:

– Тисаана, у тебя что-то болит?

Я покачала головой, хотя и не могла с уверенностью утверждать, что это правильный ответ. Затем перевела взгляд на свои ладони – на них зияли глубокие, до кости, порезы.

Не говоря ни слова, Саммерин взял мои руки в свои. Кожа вспыхнула огнем, и я подавила крик.

– Он взорвал свой собственный город? – Макс присел на землю, вглядываясь в синюю пыль. – Вознесенные. Да он безумен.

– Возможно, он считает, что лучше уничтожить город, чем отдать его Сесри, – ответил Саммерин.

Я завороженно наблюдала, как по моим ладоням ползают сотни крошечных паучков. Их паутина стягивает края зияющих ран, заново соединяя плоть. Было ужасно больно, и сама возня пауков в крови выглядела тошнотворно. Но когда целитель отпустил мои руки, на месте ран красовалась гладкая кожа.

Саммерин встал и помог мне подняться на ноги. Стены дома сохранились достаточно, чтобы укрыть нас от света и чужих глаз, хотя я опасалась, что они могут рухнуть в любой момент. Снаружи по-прежнему клубился густой мыльный туман, превращая разрушенные дома в плохо различимые силуэты. С улицы доносились глухие звуки борьбы, крики, кряхтение и стоны, призывы о помощи. Тем не менее меня поразило, что все происходит намного тише, чем можно было ожидать. Как в ту ночь, когда работорговцы пришли в мою деревню.

Он взорвал собственный город!

Вот почему улицы были пустыми. Но я даже не представляла, какой была его конечная цель – почему он решил, что делает своему народу одолжение.

Я выглянула из-за груды щебня на улицу.

Призрачные фигуры обретали физическую форму только для того, чтобы нанести нашим воинам смертельные, бесшумные удары, и снова растворялись в тумане бесплотными тенями.

Мне стало дурно. Взгляд Макса метнулся к моему лицу, и я видела, что ему тоже не по себе.

– С ними вальтайн, – прошептал Макс. – Может быть, несколько. Весьма хорошо обученных, раз сумели наложить заклинание на такое количество своих солдат.

– Все люди в этой башне, – сказала я, показывая на шпиль. – Нам нужно…

Неожиданный удар прервал мою фразу. Молодой воин, сражавшийся со сгустком теней и тумана, врезался в наше разрушенное убежище. Макс рывком оттащил меня от входа, и мы втроем затаили в темноте дыхание, пока на полу не распласталось подергивающееся тело таирнийского солдата. Из тени появилась Нура с перепачканной кровью щекой.

– Вы живы, – выдохнула она, запыхавшись. – Хорошо. Не могу поверить, что этот ублюдок… решил…

Она судорожно вздохнула, затем покачала головой:

– Выдвигайтесь к воротам замка. Лорд Савой и предатели, которые это устроили, прячутся в зале совета. Пусть посмотрят, насколько им нравится играть с огнем, когда мы от замка камня на камне не оставим.

У меня замерло сердце. Я надеялась, что ослышалась.

– Ты не можешь так поступить, – выпалила я. – Там прячутся все жители…

– Это не мое решение, это приказ сиризенов. И у нас нет времени на обсуждение.

– Нура, даже ты не можешь…

Но она не дала Максу договорить:

– У меня нет времени с вами спорить. Либо мы ворвемся туда и выкурим этих крыс, либо сиризены обрушат весь дворец.

Из ее кос выбились серебряные пряди, оттеняя белые глаза. Ледяная решимость на ее лице на мгновение дрогнула.

– Я пыталась сказать им… Вы даже не представляете, сколько тел я вытащила из этих домов. – У нее перехватило горло. – Идите к воротам. Это приказ.

А потом она исчезла, ее белые волосы и жакет растворились в тумане, словно она стала еще одним из зачарованных воинов. Я даже не заметила, как она ушла. Все мое внимание было приковано к этому болоту, где пульсировали сердца тысяч людей, сбившихся в кучу под замком.

Я перевела взгляд на разорванную игрушку.

Ужас растекся по венам, превращаясь в некую силу. Я подняла голову и встретила полный решимости взгляд Макса.

– Если мы войдем туда первыми… – отчаянно цепляясь за надежду, начала я.

Он отрывисто кивнул:

– Сиризенов волнует только цель, которую им указали. Если у них есть приказ, мы ничего не изменим. Кроме того, – он тяжело вздохнул, – этот способ умереть не хуже любого другого.

Мы повернулись к Саммерину: тот молча и обреченно смотрел на нас.

– Мы все понимаем, что я связан обязательствами. – Он остановился у щели в щебне. – Если идем, то сейчас. Готовы?

– Да, – уверенно солгала я.

Ответ Макса был намного менее обнадеживающим:

– Более готов я уже не буду.

И затем, не дожидаясь другого удобного момента и не давая себе времени, чтобы подумать или усомниться…

Мы шли сквозь мешанину тумана, крови и пота, пробивая путь к башне. Из рук Макса вырывался огонь, отбрасывая пляшущие тени на его плечи, разрывая туман гротескным красным сиянием и вырывая из него на долю секунды мчащиеся к нам силуэты.

Я горстями хватала окутанные тенями сознания, туго натягивая связывающие нас невидимые нити, скручивала и разрывала их. Часто они ускользали, не даваясь мне в руки. Иногда они мешкали достаточно долго, и тогда огонь Макса перескакивал на их одежду или волосы, обвивался вокруг них и бросал хрупкую физическую оболочку на землю.

Но Макс все равно щадил их. Как только воины оказывались на земле, освобождая нам путь, пламя возвращалось к Максу, и мы двигались дальше.

Вспышки ярких золотых искр на краю поля зрения предупреждали о сиризенах поблизости: они подпрыгивали, мерцали в воздухе и исчезали в середине прыжка, а затем снова появлялись выше в небе, как будто летели.

– Тисаана, будь внимательнее, – пробурчал Макс, когда перед лицом внезапно вспыхнул огонь, отбрасывая в сторону одну из туманных фигур. – Достань клинки.

Если бы у меня была возможность отдышаться, я бы рассмеялась. В этой битве мои маленькие кинжалы выглядели смешно. Что эти куски стали могут сделать против иллюзий, дыма и пламени?

Мы продолжали пробиваться вперед. Макса окружало пламя, Саммерин держал в руках такие же клинки, как и я. Пока что ни один из мужчин не признался, что они вместе прошли войну, но сейчас у меня не оставалось никаких сомнений. Они без слов понимали, что делать, даже не глядя друг на друга, как будто каждый смотрел на битву глазами другого. Я не могла даже представить, на что они способны без балласта в моем лице.

Но даже так мы буквально летели, скользя между телами и вступая в бой только там, где этого требовала необходимость. Слова Нуры прочно засели у меня голове, и я постоянно ощущала вспышки, которыми сопровождались перемещения сиризенов. С каждым ударом сердца меня накрывало ощущение присутствия людей в замке и тащило вперед.

К тому времени как мы добрались до прочных, укрепленных латунными полосами дверей башни, в тумане вокруг пряталось уже столько солдат, что нам приходилось отбиваться через каждые несколько шагов. Наше войско осталось далеко позади. Мы продвигались все медленнее, отточенная грация движений Макса и Саммерина начала уступать место отчаянной импровизированной защите.

Макс оттолкнул меня в сторону, и я споткнулась. Щеку забрызгало теплой жидкостью. Я слишком поздно заметила фигуру, выпрыгнувшую из тумана с занесенным клинком. Но не успела я среагировать, как Макс развернулся и выпустил ревущую струю пламени.

Я увидела тело, только когда сама рухнула на землю рядом с ним. Макс схватился за плечо.

– Все в порядке, – прохрипел он.

Из-под его пальцев сочилась кровь, но он не отрываясь смотрел на обмякшее тело солдата.

Меч нападавшего явно задел его, но сейчас у Саммерина не было времени, чтобы помочь. Нас окружили, вынудили прижаться спиной к обитым металлом дверям. Мое сознание начало туманиться, как и зрение; я лишь мельком улавливала окружавших нас людей, когда широкие штрихи огня выхватывали их из темноты.

Я заморгала и крепко зажмурила глаза, чтобы очистить разум…

Это помогло. Я смогла увидеть все сразу, как крошечные огоньки в темноте. Словно я смотрела на изнанку мира, где каждый солдат, каждая жизнь, каждая мысль выделялись ярким светлячком. Перед нами – невидимые в тенях солдаты. Позади, в подвалах башни, собрались люди. Я видела каждого сиризена.

Картина оказалась настолько яркой, что мне пришлось, задыхаясь, открыть глаза, чтобы вернуться к обычному притупленному восприятию. Не тратя время на раздумья, я вскинула руки перед собой. Неведомая сила вырвалась из них и отбросила солдат, подарив нам несколько драгоценных секунд.

– Хорошо.

Голос Макса превратился в хрип. Правый рукав пропитался кровью. С левой руки струилось пламя, образуя вокруг нас заслон, пока Макс, обернувшись, разглядывал дверь.

Я знала, о чем он думает: нам не пробиться. Во всяком случае, сила тут не поможет. Я чувствовала слабый магический пульс того, кто охранял дверь изнутри. Не только металл удерживал ее закрытой.

Земля содрогнулась – магия сиризенов начала разрушать основание башни, за чем последует ее неминуемое обрушение.

«Нет, – застучало у меня в голове. – Нет, нет, нет…»

Вздрогнув, я зажмурилась, и мир снова засветился под моими веками, словно карта в темноте. Столько душ, так близко и одновременно так далеко от нас.