Текст книги "Принципы коммунизма"

Наемный труд и капитал

С разных сторон нам приходилось выслушивать упреки в том, что мы не обрисовали экономических отношений, составляющих материальную основу современной классовой и национальной борьбы. Мы намеренно касались этих отношений только тогда, когда они непосредственно выдвигались на первый план в политических столкновениях.

Необходимо было прежде всего проследить классовую борьбу в ходе текущей истории и эмпирически доказать на уже имеющемся и каждый день вновь появляющемся историческом материале, что вместе с поражением рабочего класса, который совершил февральскую и мартовскую революции, были побеждены и его противники, буржуазные республиканцы во Франции, а на всем Европейском континенте – классы буржуазии и крестьянства, боровшиеся против феодального абсолютизма; что победа «добропорядочной республики» во Франции была вместе с тем поражением наций, ответивших на февральскую революцию героическими войнами за независимость; наконец, что с поражением революционных рабочих Европа снова попала в свое старое двойное рабство – в англо-русское рабство. Июньская борьба в Париже, падение Вены[115]115
  Имеется в виду Венское восстание 1848 года. Одновременно с этим на улицы многих австрийских городов вышли студенты, требовавшие свободы печати, гражданского равенства и всеобщего народного представительства. Комендант Вены эрцгерцог Альбрехт ввел на улицы города войска и устроил бойню, вызвавшую взрыв возмущения и новый подъем восстания. Император Фердинанд I вынужден был пойти на уступки. А в сентябре 1848 года в Австрии революция пошла на спад. В результате 13–14 октября к Вене подошли правительственные войска, но они были отбиты восставшими. Венские революционеры обратились к Венгрии с просьбой о помощи. 19 октября венгерская армия вступила на территорию Австрии. Однако к этому времени Вена уже была осаждена 70-тысячной армией фельдмаршала Альфреда Виндишгреца. Тот предъявил ультиматум о безоговорочной капитуляции и начал артиллерийский обстрел города. Венгерские войска были разбиты на подступах к Вене и отступили. На следующий день имперские войска вступили в столицу.


[Закрыть], трагикомедия берлинского ноября 1848 года[116]116
  В 1848 году имела место буржуазно-демократическая революция и в Германии. Ее главная задача состояла в создании единого германского национального государства и ликвидации феодально-абсолютистских порядков. Революционные события в Германии начались 27 февраля массовыми народными собраниями и демонстрациями в Бадене. 18 марта они вылились в народное восстание, в котором деятельное участие приняли вооружившиеся берлинские рабочие и ремесленники. Вспыхнувшее 18 сентября во Франкфурте-на-Майне восстание было подавлено войсками. После этого прусский король назначил 2 ноября новое правительство, но оно состояло исключительно из представителей знати и высшей бюрократии во главе с заклятыми врагами революции графом Бранденбургом и бароном Мантейфелем. В Берлин были введены войска. Вскоре в Пруссии произошел государственный переворот, и Национальное собрание было разогнано. А в начале декабря 1848 года была обнародована «дарованная» сверху конституция, которая расчистила путь для восстановления абсолютизма в Пруссии.


[Закрыть], отчаянное напряжение сил Польши, Италии и Венгрии, удушение Ирландии голодом – вот главные события, в которых нашла свое концентрированное выражение европейская классовая борьба между буржуазией и рабочим классом и на примере которых мы доказывали, что всякое революционное восстание, как бы далеко ни лежали, казалось, его цели от классовой борьбы, должно окончиться поражением, пока не победит революционный рабочий класс, что всякое социальное преобразование останется утопией, пока пролетарская революция и феодальная контрреволюция не померяются оружием в мировой войне. В нашем изображении, как и в действительности, Бельгия и Швейцария в великой исторической панораме представляли собой трагикомические, карикатурные жанровые картины: одна образцовое государство буржуазной монархии, другая образцовое государство буржуазной республики, обе – государства, воображающие, что они так же независимы от классовой борьбы, как и от европейской революции.

Теперь, после того как наши читатели видели развернувшуюся в грандиозных политических формах классовую борьбу 1848 года, настало время поближе рассмотреть сами экономические отношения, на которых основано как существование буржуазии и ее классовое господство, так и рабство рабочих.

В трех больших разделах мы обрисуем: 1) отношение наемного труда к капиталу, рабство рабочего, господство капиталиста; 2) неизбежный при современной системе процесс гибели средних буржуазных классов и так называемого бюргерского сословия; 3) торговое порабощение и эксплуатацию буржуазных классов различных европейских наций деспотом мирового рынка – Англией.

Мы постараемся излагать все это как можно проще и популярнее, не предполагая у читателя знакомства даже с самыми элементарными понятиями политической экономии. Мы хотим, чтобы нас понимали рабочие. К тому же в Германии повсюду, начиная с патентованных защитников существующего порядка и кончая социалистическими шарлатанами и непризнанными политическими гениями, которыми раздробленная Германия еще богаче, чем «отцами своих подданных», царит поразительнейшее невежество и путаница в понимании простейших экономических отношений[117]117
  Карл Маркс тут выступает против общепризнанных на тот момент экономистов, но при этом он ничего не говорит о теориях своих конкурентов. Наверное, он не хотел «рекламировать» соперников в собственном тексте.


[Закрыть].

Итак, прежде всего – первый вопрос:

Если спросить у рабочих: «Как велика ваша заработная плата?», то один ответит: «Я получаю от своего буржуа 1 марку[118]118
  Первоначально тут было написано 1 франк. 1 франк равняется 8 прусским зильбергрошам. В издании 1891 года слово «франк» было всюду заменено словом «марка».


[Закрыть] за рабочий день», другой: «Я получаю 2 марки» и т.д. В зависимости от того, в какой отрасли труда они заняты, они назовут различную сумму денег, которую каждый из них получает от соответствующего буржуа за выполнение определенной работы, – например, за изготовление одного аршина[119]119
  Почему вдруг «аршина»? Конечно же это «особенность» русского перевода. В немецком тексте Маркса говорится просто об изготовлении холста. А аршин – это старорусская единица измерения длины, равная 0,7112 м (1 аршин = 1/3 сажени = 4 четверти = 16 вершков).


[Закрыть] холста или за набор одного печатного листа. Несмотря на различие называемой ими суммы, все они сходятся в одном: заработная плата – это сумма денег, которую платит капиталист за определенное рабочее время или за исполнение определенной работы.

Итак, кажется, будто капиталист покупает за деньги труд рабочих. Рабочие за деньги продают ему свой труд. Однако это лишь видимость. В действительности они продают капиталисту за деньги свою рабочую силу. Капиталист покупает эту рабочую силу на день, на неделю, на месяц и т.д. А после того как он ее купил, он потребляет ее, заставляя рабочих трудиться в течение условленного срока. За ту же сумму денег, за которую капиталист купил их рабочую силу, например за 2 марки, он мог бы купить 2 фунта сахара или определенное количество какого-нибудь другого товара. 2 марки, за которые он купил 2 фунта сахара, составляют цену 2 фунтов сахара. 2 марки, за которые он купил двенадцать часов потребления рабочей силы, составляют цену двенадцатичасового труда. Стало быть, рабочая сила – товар, товар не в большей и не в меньшей степени, чем сахар. Первый измеряется с помощью часов, второй – с помощью весов.

Свой товар, рабочую силу, рабочие обменивают на товар капиталиста, на деньги, причем этот обмен совершается в определенной пропорции. Столько-то денег за столько-то времени потребления рабочей силы. За двенадцатичасовой труд ткача – 2 марки. Но разве эти 2 марки не представляют всех других товаров, которые можно купить за 2 марки? Стало быть, по существу рабочий обменял свой товар, рабочую силу, на всевозможные товары, и притом в определенной пропорции. Давая ему 2 марки, капиталист в обмен на его рабочий день дал ему столько-то мяса, столько-то одежды, столько-то дров, освещения и т.д. Следовательно, эти 2 марки выражают отношение, в котором рабочая сила обменивается на другие товары, выражают меновую стоимость его рабочей силы. Меновая стоимость товара, выраженная в деньгах, как раз и называется его ценой. Итак, заработная плата – это лишь особое название цены рабочей силы, которую обыкновенно называют ценой труда, цены этого своеобразного товара, который не может существовать иначе, как в человеческой плоти и крови.

Возьмем любого рабочего, например ткача. Капиталист предоставляет ему ткацкий станок и пряжу. Ткач принимается за работу, и пряжа превращается в холст. Капиталист забирает этот холст и продает его, скажем, за 20 марок. Является ли заработная плата ткача долей холста, долей 20 марок, долей продукта его труда? Ни в коем случае. Ведь ткач получил свою заработную плату еще задолго до того, как холст был продан, быть может, задолго до того, как он был соткан. Стало быть, капиталист платит эту заработную плату не из тех денег, которые он выручит за холст, а из денег, имеющихся у него в запасе. Ткацкий станок и пряжа не являются продуктом того ткача, которому предоставил их буржуа, и точно так же не являются его продуктом те товары, которые он получает в обмен на свой товар, рабочую силу. Может случиться, что буржуа вовсе не найдет покупателя на свой холст. Может быть, при продаже холста он не выручит даже суммы, израсходованной на заработную плату. Возможно, что он продаст его весьма выгодно по сравнению с уплаченной ткачу заработной платой. Ткача все это совершенно не касается. На одну часть своего наличного состояния, своего капитала, капиталист покупает рабочую силу ткача совершенно так же, как на другую его часть он закупил сырье – пряжу, а также орудие труда – ткацкий станок. Сделав эти покупки – а к числу этих покупок принадлежит и необходимая для производства холста рабочая сила, – капиталист приступает к производству, причем сырье и орудия труда принадлежат только ему. Разумеется, к числу последних теперь относится также и наш добрый ткач, который, так же как и ткацкий станок, не имеет доли в продукте или в его цене.

Следовательно, заработная плата не является долей рабочего в произведенном им товаре. Заработная плата есть часть уже имеющегося налицо товара, на которую капиталист покупает себе определенное количество производительной рабочей силы.

Итак, рабочая сила есть товар, который его владелец, наемный рабочий, продает капиталу. Зачем он его продает? Чтобы жить.

Но проявление рабочей силы в действии, труд – это собственная жизнедеятельность рабочего, проявление его собственной жизни. И эту-то жизнедеятельность он продает другому, чтобы обеспечить себе необходимые средства к жизни. Значит, его жизнедеятельность есть для него только средство, дающее ему возможность существовать. Он работает для того, чтобы жить. Он даже не считает труд частью своей жизни; напротив, трудиться значит для него жертвовать своей жизнью. Труд – это товар, проданный им другому. Поэтому и продукт его деятельности не составляет цели его деятельности. Для себя самого рабочий производит не шелк, который он ткет, не золото, которое он извлекает из шахты, не дворец, который он строит. Для себя самого он производит заработную плату, а шелк, золото, дворец превращаются для него в определенное количество жизненных средств, быть может, в хлопчатобумажную куртку, в медную монету, в жилье где-нибудь в подвале. И может ли рабочий, который 12 часов в сутки ткет, прядет, сверлит, точит, строит, копает, дробит камни, переносит тяжести и т.д., – может ли он считать это двенадцатичасовое ткачество, прядение, сверление, токарную, строительную работу, копание, дробление камней проявлением своей жизни, своей жизнью? Наоборот. Жизнь для него начинается тогда, когда эта деятельность прекращается, – за обеденным столом, у трактирной стойки, в постели[120]120
  Карл Маркс пишет, что жизнь для рабочего начинается за обеденным столом, у трактирной стойки, в постели. Это выглядит брезгливостью по отношению к пролетариям. Современники утверждали, что Маркс испытывал отвращение к большим толпам, всячески избегал руководящих должностей и никогда не стремился к расширению круга общения. Впрочем, некоторые исследователи называют его слова про шелковичного червя «остроумной аналогией». Для сравнения можно посмотреть, что писал о рабочих Фридрих Энгельс: «Насколько необразованные рабочие, для которых легко можно сделать понятными самые сложные экономические выводы, превосходят наших заносчивых “образованных” людей, для которых такие запутанные вопросы остаются неразрешимыми на всю жизнь».


[Закрыть]. Смысл двенадцатичасового труда заключается для него не в том, что он ткет, прядет, сверлит и т.д., а в том, что это – способ заработка, который дает ему возможность поесть, пойти и трактир, поспать. Если бы шелковичный червь прял для того, чтобы поддерживать свое существование в качестве гусеницы, он был бы настоящим наемным рабочим. Рабочая сила не всегда была товаром. Труд не всегда был наемным трудом, т.е. свободным трудом. Раб не продает свою рабочую силу рабовладельцу, так же как вол не продает своей работы крестьянину. Раб вместе со своей рабочей силой раз и навсегда продан своему господину. Он – товар, который может переходить из рук одного собственника в руки другого. Сам он – товар, но рабочая сила не является его товаром. Крепостной продает только часть своей рабочей силы. Не он получает плату от собственника земли; напротив, собственник земли берет дань с него.

Крепостной есть принадлежность земли и приносит плоды собственнику земли. Напротив, свободный рабочий сам продает себя, и притом продает по частям. Изо дня в день с публичного торга он продает 8, 10, 12, 15 часов своей жизни, продает тому, кто больше даст, – владельцу сырья, орудий труда и жизненных средств, т.е. капиталисту. Рабочий не принадлежит ни собственнику, ни земле, но 8, 10, 12, 15 часов его ежедневной жизни принадлежат тому, кто их покупает. Рабочий, как только захочет, покидает капиталиста, к которому нанялся, и капиталист, когда ему заблагорассудится, увольняет рабочего, увольняет, как только рабочий перестает приносить ему выгоду или не приносит ему такой выгоды, на какую капиталист рассчитывал. Но рабочий, для которого единственным источником заработка служит продажа рабочей силы, не может покинуть всего класса покупателей, т.е. класса капиталистов, не обрекая себя при этом на голодную смерть. Он принадлежит не тому или другому капиталисту, а классу капиталистов в целом; и уж его дело – найти себе хозяина, т.е. подыскать покупателя среди класса капиталистов.

Теперь, прежде чем остановиться подробнее на отношениях между капиталом и наемным трудом, изложим вкратце наиболее общие условия, играющие роль при определении заработной платы.

Как мы видели, заработная плата ость цена определенного товара – рабочей силы. Следовательно, заработная плата определяется теми же законами, которыми определяется цена всякого другого товара.

Итак, спрашивается: как определяется цена товара?

Конкуренцией между покупателями и продавцами, отношением спроса к предложению, предложения к спросу. Конкуренция, при посредстве которой определяется цена товара, является трехсторонней.

Один и тот же товар предлагается различными продавцами. Кто продает товары одного и того же качества дешевле всех, тот наверняка одержит верх над остальными продавцами и обеспечит себе наибольший сбыт. Таким образом, продавцы ведут между собой борьбу за сбыт, за рынок. Каждый из них хочет продавать, продавать как можно больше, хочет по возможности продавать один, устранив остальных продавцов. Поэтому один продает дешевле другого. Стало быть, происходит конкуренция между продавцами, которая понижает цену предлагаемых ими товаров.

Но происходит также конкуренция между покупателями, которая, со своей стороны, повышает цены предлагаемых товаров.

Наконец, существует конкуренция между покупателями и продавцами; одни хотят возможно дешевле купить, другие – возможно дороже продать. Результат этой конкуренции между покупателями и продавцами зависит от того, каково соотношение обеих указанных выше конкурирующих сторон, т. е. от того, где конкуренция сильнее, в лагере покупателей или в лагере продавцов. Промышленность выводит на поле брани друг против друга две армии, причем в собственных рядах каждой из них, в свою очередь, происходит междоусобная борьба. Победу над противником одерживает та армия, в рядах которой меньше драки.

Предположим, что на рынке находится 100 кип хлопка, между тем как покупателям нужно 1000 таких кип. Следовательно, в этом случае спрос в десять раз превышает предложение. Конкуренция между покупателями будет поэтому очень сильна; каждый из них будет стараться урвать себе хотя бы одну кипу, а по возможности захватить и все 100 кип. Этот пример не является произвольным предположением. В истории торговли мы переживали такие периоды недорода хлопка, когда несколько капиталистов, заключив между собой союз, пытались скупить не сотню кип, а весь запас хлопка, имевшийся на земном шаре. Итак, в приведенном нами случае каждый покупатель постарается устранить другого, предлагая за кипу хлопка относительно более высокую цену. Видя ожесточеннейшую междоусобную борьбу в рядах неприятельского войска и будучи вполне уверенными в продаже всех своих 100 кип, продавцы хлопка поостерегутся вступать в драку между собой, чтобы не понизить цен своего товара в момент, когда их противники наперебой состязаются во взвинчивании цен. Таким образом, в лагере продавцов вдруг водворяется мир. Как один человек, противостоят они покупателям, философски скрестив руки, и их притязаниям не было бы предела, если бы предложения даже самых настойчивых покупателей не имели, со своей стороны, весьма определенных границ.

Итак, если предложение какого-нибудь товара меньше, нежели спрос на этот товар, то конкуренция в рядах его продавцов очень слаба или даже вовсе не имеет места. В той самой мере, в какой ослабевает конкуренция между продавцами, возрастает конкуренция между покупателями. Результат – более или менее значительное повышение цен товаров.

Как известно, чаще имеет место обратный случай с обратным результатом: значительное превышение предложения над спросом, отчаянная конкуренция между продавцами, недостаток в покупателях, распродажа товаров за бесценок.

Но что значит повышение и понижение цен, что значит высокая и низкая цена? Песчинка, если ее рассматривать в микроскоп, кажется высокой, а башня низка по сравнению с горой. И если цена определяется соотношением между спросом и предложением, то чем же определяется соотношение между спросом и предложением?

Обратимся к первому встречному буржуа. Ни на минуту не задумываясь, он, как новоявленный Александр Македонский, разрубит этот метафизический узел[121]121
  Александр Македонский – царь Македонии с 336 года до н.э., выдающийся полководец, создатель мировой державы, распавшейся после его смерти. Зимой 334–333 гг. до н.э. он пошел во внутренние районы Малой Азии и занял Гордион, где, согласно легенде, попытался развязать знаменитый гордиев узел (считалось, что тот, кто его развяжет, будет править всей Азией). Потерпев неудачу, Александр разрубил узел мечом.


[Закрыть] с помощью таблицы умножения. Если, скажет он нам, производство продаваемого мною товара стоило мне 100 марок, а выручаю я при его продаже 110 марок – разумеется, по истечении года, – то это будет скромная, честная, приличная прибыль. Но если при обмене я получаю 120, 130 марок, то это – высокая прибыль; и, наконец, если бы я выручил целых 200 марок, то это была бы исключительная, огромная прибыль. Итак, что же служит для буржуа мерой прибыли? Издержки производства его товара. Если он в обмен на свой товар получает известное количество других товаров, производство которых стоило меньше, чем производство его товара, – он в убытке. Если же в обмен на свой товар он получает известное количество других товаров, производство которых стоило больше, он в выигрыше. Понижение или повышение своей прибыли он измеряет числом градусов, на которое меновая стоимость его товара ниже или выше нуля – издержек производства.

Итак, мы видели, что изменение соотношения между спросом и предложением вызывает то повышение, то падение цен, то высокие, то низкие цены. Если, вследствие недостаточного предложения или непомерно возросшего спроса, цена одного товара значительно повышается, то неизбежно соответственно падает цена какого-нибудь другого товара, так как цена товара выражает в деньгах лишь то отношение, в каком другие товары даются в обмен на него. Если, например, цена аршина шелковой материи поднимается с 5 до 6 марок, то цена серебра по отношению к шелковой материи понижается, и точно так же все другие товары, цены которых остались неизменными, понижаются в цене по отношению к шелковой материи. Теперь, чтобы получить в обмен такое же количество шелковой материи, как прежде, нужно давать большее количество товаров. Каковы будут следствия повышения цены товара? Масса капиталов устремится в процветающую отрасль промышленности, и этот прилив капиталов в более выгодную отрасль промышленности будет продолжаться до тех пор, пока прибыль в данной отрасли не упадет до обычного уровня, или, вернее, пока вследствие перепроизводства цена ее продуктов не упадет ниже издержек производства.

Наоборот. Если цена какого-нибудь товара упадет ниже издержек его производства, то капиталы отхлынут из производства данного товара. За исключением того случая, когда данная отрасль промышленности уже не соответствует требованиям времени и потому должна исчезнуть, производство данного товара, т.е. его предложение, вследствие этого бегства капиталов будет сокращаться до тех пор, пока оно не придет в соответствие со спросом, стало быть, пока цена товара не поднимется снова до уровня издержек его производства или, вернее, пока предложение не упадет ниже спроса, т.е. пока цена товара не поднимется снова выше издержек его производства, так как текущая цена товара всегда стоит выше или ниже издержек его производства.

Мы видим, что капиталы непрерывно отливают и приливают из одной отрасли производства в другую. Высокая цена вызывает слишком сильный прилив, низкая цена – слишком сильный отлив капиталов[122]122
  В разных отраслях соотношение живого труда и средств производства далеко не одинаково. Одно дело – шахты или ткацкие фабрики, где доля труда весьма велика, другое дело – электростанции или машиностроительные заводы. Поэтому в отраслях, где доля вложений в средства производства выше средней, норма прибыли должна быть ниже средней, и наоборот. Но в реальной жизни так не бывает: капитал не вкладывают в отрасль, где норма прибыли заведомо ниже средней. Наоборот, капиталы устремляются туда, где она выше. В результате конкуренции между инвесторами капитала норма прибыли в разных отраслях, как правило, выравнивается и усредняется.


[Закрыть].

Рассматривая вопрос с другой точки зрения, мы могли бы показать, что не только предложение, но и спрос определяется издержками производства. Однако это отвлекло бы нас слишком далеко от нашего предмета.

Мы только что видели, как колебания спроса и предложения всякий раз приводят цену товара к уровню издержек производства. Правда, действительная цена товара всегда стоит выше или ниже издержек производства; но повышения и понижения взаимно покрываются, так что, в пределах определенного промежутка времени, если рассматривать прилив и отлив в промышленности и их общем итоге, товары обмениваются один на другой в соответствии с издержками производства, а следовательно, их цена определяется издержками производства.

Это определение цены издержками производства не следует понимать в том смысле, как его понимают экономисты. Экономисты говорят, что средняя цена товаров равна издержкам производства; это, по их мнению, – закон. Анархическое движение, в котором повышение цены компенсируется ее падением, а падение – повышением, они рассматривают как случайность. С таким же правом можно было бы – как это и делают иные экономисты – рассматривать колебания цен как закон, а определение их издержками производства как случайность. На самом же деле только в ходе этих колебаний, – приносящих с собой, как выясняется при более близком рассмотрении, ужаснейшие опустошения и сотрясающих, подобно землетрясениям, самые устои буржуазного общества, – только в ходе этих колебаний цены и определяются издержками производства. Совокупное движение этого беспорядка есть его порядок. В ходе этой промышленной анархии, в этом круговороте конкуренция, так сказать, компенсирует одну крайность другою.

Итак, мы видим, что цена товара определяется издержками производства таким образом, что периоды, в течение которых цена данного товара превышает издержки его производства, компенсируются периодами, в течение которых она падает ниже издержек его производства, и наоборот. Конечно, это относится не к каждому отдельному промышленному продукту, а только ко всей отрасли промышленности в целом. И, следовательно, это относится также не к отдельному промышленнику, а только ко всему классу промышленников в целом.

Определение цены издержками производства равносильно определению цены рабочим временем, необходимым для производства товара, так как издержки производства состоят:

1) из сырья и снашивания орудий труда, т.е. из продуктов промышленности, производство которых стоило известного количества рабочих дней и которые, стало быть, представляют определенное количество рабочего времени, и 2) из непосредственного труда, мерой которого тоже является время.

Те же самые общие законы, которые вообще регулируют цену товаров, регулируют, конечно, и заработную плату, цену труда.

Оплата труда будет то повышаться, то падать в зависимости от соотношения между спросом и предложением, в зависимости от того, как складывается конкуренция между покупателями рабочей силы, капиталистами, и продавцами рабочей силы, рабочими. Колебания заработной платы в общем соответствуют колебаниям товарных цен. Но в пределах этих колебаний цена труда определяется издержками производства, рабочим временем, требующимся для того, чтобы создать этот товар, рабочую силу.

Каковы же издержки производства самой рабочей силы?

Это – издержки, которые требуются для того, чтобы сохранить рабочего как рабочего и подготовить его как рабочего.

Поэтому, чем меньше времени для обучения требует какой-нибудь труд, тем меньше издержки производства рабочего, тем ниже цена его труда, его заработная плата. В тех отраслях промышленности, где не требуется почти никакого времени на обучение и достаточно просто физического существования рабочего, издержки производства, требующиеся для его создания, сводятся почти только к тем товарам, которые нужны для поддержания его жизни и трудоспособности. Поэтому цена его труда определяется ценой необходимых жизненных средств.

Здесь, однако, нужно принять во внимание еще одно обстоятельство.

Фабрикант, исчисляя свои издержки производства, а по ним и цену продуктов, включает в расчет снашивание орудий труда. Если, например, машина стоит ему 1000 марок и снашивается в течение десяти лет, то он ежегодно включает в цену товара по 100 марок, чтобы иметь возможность по прошествии десяти лет заменить изношенную машину новой. Точно так же в состав издержек производства простой рабочей силы должны входить и издержки на продолжение рода, дающие рабочему классу возможность размножаться и заменять потерявших трудоспособность рабочих новыми. Следовательно, снашивание рабочего принимается в расчет точно так же, как и снашивание машины.

Итак, издержки производства простой рабочей силы сводятся к издержкам существования рабочего и продолжения его рода. Цена этих издержек существования и продолжения рода составляет заработную плату. Определяемая таким образом заработная плата называется минимумом заработной платы. Этот минимум заработной платы, как и вообще определение цены товаров издержками производства, имеет силу не по отношению к отдельному индивиду, а ко всему виду. Отдельные рабочие, миллионы рабочих получают недостаточно для того, чтобы иметь возможность существовать и продолжать свой род[123]123
  «Отдельные рабочие, миллионы рабочих получают недостаточно для того, чтобы иметь возможность существовать и продолжать свой род». Поначалу Карл Маркс не был экономистом. В университете он изучал философию, историю и юриспруденцию. Потом издавал газету. По его мнению, расчетливым эксплуататорам трудящиеся нужны были исключительно для работы. Но при этом он не приводит никакой статистики, подтверждающей этот «классовый геноцид». Главное было – показать рабочих и эксплуататоров непримиримыми врагами. А как же честная оплата труда? Карл Маркс уверяет читателей: труд сам по себе становится все дешевле, так как машины якобы понижают спрос на труд, вытесняя людей. Так и хочется спросить: а работе на машине научиться просто? И разве квалифицированный работник не получает больше неквалифицированного?


[Закрыть]; но заработная плата всего рабочего класса в пределах своих колебаний выравнивается по этому минимуму.

Теперь, после того, как мы договорились относительно самых общих законов, регулирующих заработную плату, равно как и цену всякого другого товара, мы можем ближе заняться нашим предметом.

Капитал состоит из сырья, орудий труда и разного рода жизненных средств, которые употребляются на производство нового сырья, новых орудий труда и новых жизненных средств. Все эти составные части капитала представляют собой произведения труда, продукты труда, накопленный труд. Накопленный труд, служащий средством для нового производства, есть капитал.

Так говорят экономисты.

Что такое негр-раб? Человек черной расы. Одно объяснение стоит другого.

Негр есть негр. Только при определенных отношениях он становится рабом. Хлопкопрядильная машина есть машина для прядения хлопка. Только при определенных отношениях она становится капиталом. Выхваченная из этих отношений, она так же не является капиталом, как золото само по себе не является деньгами или сахар – ценой сахара.

В производстве люди воздействуют не только на природу, но и друг на друга. Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и отношения, и только в рамках этих общественных связей и отношений существует их воздействие на природу, имеет место производство.

В зависимости от характера средств производства эти общественные отношения, в которые вступают производители друг к другу, условия, при которых они обмениваются своей деятельностью и участвуют в совокупном производстве, будут, конечно, различны. С изобретением нового орудия войны, огнестрельного оружия, неизбежно изменилась вся внутренняя организация армии, преобразовались те отношения, при которых индивиды образуют армию и могут действовать как армия, изменилось также отношение различных армий друг к другу.

Итак, общественные отношения, при которых производят индивиды, общественные производственные отношения, изменяются, преобразуются с изменением и развитием материальных средств производства, производительных сил. Производственные отношения в своей совокупности образуют то, что называют общественными отношениями, обществом, и притом образуют общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество с своеобразным отличительным характером. Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество[124]124
  Для облегчения своей задачи Карл Маркс в «Наемном труде и капитале» перечислял только три «ступени исторического развития»: античную, феодальную и буржуазную. Поэтому он очень быстро разделывался с доказательством того, что «продажа труда» специфична исключительно для капитализма. Античное общество Маркс приравнивал к сугубо рабовладельческому, где «раб не продает свой труд рабовладельцу». При феодализме же, если верить Марксу, крепостной продавал только часть своего труда, но плату не получал; напротив, он еще и приплачивал: собственник земли брал с него дань. Таким образом, у Маркса «общественные формации» получались одномерными и расплывчатыми. А наемный труд, объявленный системообразующим при капитализме, как бы исчезал в остальные эпохи.


[Закрыть] представляют собой такие совокупности производственных отношений, из которых каждая вместе с тем знаменует собой особую ступень в историческом развитии человечества.

Капитал – тоже общественное производственное отношение. Это – буржуазное производственное отношение, производственное отношение буржуазного общества. Жизненные средства, орудия труда, сырье, из которых состоит капитал, – разве все это произведено и накоплено не при данных общественных условиях, не при определенных общественных отношениях? Разве они применяются для нового производства не при данных общественных условиях, не в рамках определенных общественных отношений? И разве не этот именно определенный общественный характер превращает продукты, служащие для нового производства, в капитал?

Капитал состоит не только из жизненных средств, орудий труда и сырья, не только из материальных продуктов; он состоит вместе с тем из меновых стоимостей. Все продукты, из которых он состоит, представляют собой товары. Следовательно, капитал есть не только сумма материальных продуктов, но и сумма товаров, меновых стоимостей, общественных величин.

Возьмем ли мы вместо шерсти – хлопок, вместо хлеба – рис, вместо железных дорог – пароходы, капитал останется тем же капиталом, если только хлопок, рис, пароходы – плоть капитала – имеют ту же меновую стоимость, ту же цену, что шерсть, хлеб, железные дороги, в которых он воплощался прежде. Плоть капитала может постоянно меняться, не вызывая ни малейшего изменения капитала.

Но если всякий капитал есть сумма товаров, т.е. меновых стоимостей, то далеко не всякая сумма товаров, меновых стоимостей, есть капитал.

Всякая сумма меновых стоимостей есть одна меновая стоимость. Всякая отдельная меновая стоимость есть сумма меновых стоимостей. Например, дом, стоящий 1000 марок, есть меновая стоимость в 1000 марок. Лист бумаги, стоящий 1 пфенниг[125]125
  Пфенниг (pfennig) – это монета, распространенная на территории германских государств с VIII века. Пфенниги чеканились из серебра, меди, бронзы, алюминия, меди и железа. Составляли 1/100 немецкой марки.


[Закрыть], есть сумма меновых стоимостей в 100/100 пфеннигов. Продукты, которые могут обмениваться на другие продукты, суть товары. То определенное отношение, в котором они обмениваются, составляет их меновую стоимость или, если оно выражено в деньгах, – их цену. Количество этих продуктов нисколько не может изменить их назначения быть товаром, или представлять меновую стоимость, или иметь определенную цену. Дерево остается деревом, независимо от того, велико оно или мало. Разве изменится характер железа как товара, как меновой стоимости от того, что мы будем обменивать его на другие продукты не лотами, а центнерами? В зависимости от количества, железо является товаром большей или меньшей стоимости, более высокой или более низкой цены.

Каким же образом сумма товаров, меновых стоимостей, становится капиталом?

Она становится капиталом благодаря тому, что она, как самостоятельная общественная сила, т.е. как сила, принадлежащая одной части общества, сохраняется и умножается путем обмена на непосредственную, живую рабочую силу. Существование класса, не владеющего ничем, кроме способности к труду, является необходимой предпосылкой капитала.

Только господство накопленного, прошлого, овеществленного труда над непосредственным, живым трудом превращает накопленный труд в капитал.

Суть капитала заключается не в том, что накопленный труд служит живому труду средством для нового производства. Суть его заключается в том, что живой труд служит накопленному труду средством сохранения и увеличения его меновой стоимости.

Что происходит при обмене между капиталистом и наемным рабочим?

В обмен на свою рабочую силу рабочий получает жизненные средства, а капиталист в обмен на принадлежащие ему жизненные средства получает труд, производительную деятельность рабочего, творческую силу, посредством которой рабочий не только возмещает то, что он потребляет, но и придает накопленному труду большую стоимость, чем этот труд имел прежде. Рабочий получает от капиталиста часть имеющихся налицо жизненных средств. Для чего служат ему эти жизненные средства? Для непосредственного потребления. Но раз я потребил данные жизненные средства, они для меня безвозвратно потеряны, если только временем, в продолжение которого эти средства поддерживали мою жизнь, я не воспользовался для того, чтобы произвести новые жизненные средства и за время потребления при помощи своего труда создать новые стоимости в возмещение стоимостей, исчезнувших в результате потребления. Но как раз эту-то благородную воспроизводящую силу рабочий и уступает капиталу в обмен на полученные жизненные средства. Следовательно, для него самого она потеряна.