Текст книги "Целуйте меня!"

Всегда находится наивная душа, обещающая молодым родителям: «Не беспокойтесь, это только поначалу так; с возрастом она станет спать дольше».

Как можно спать еще дольше? Новорожденные и так спят больше 16 часов в сутки; спи они еще дольше, это было бы уже коматозное состояние. Мы, взрослые, спим в сутки примерно по восемь часов, так что в какой-то момент мы неизбежно начали спать меньше. «Конечно, – скажут некоторые, – с возрастом спят меньше, но зато ночью уже не просыпаются». У одних детей это может быть и так; у других – ровно наоборот. Вот что рассказывает Саманта:

У меня девочка, ей уже почти полгодика, я кормлю ее грудью (по требованию). До этого момента все шло гладко; ночью она несколько раз просыпалась, сосала грудь и снова засыпала (часа на три – четыре). Но недавно она начала просыпаться каждый час-полтора, плакать сквозь сон и, если я ее не беру на руки и не даю грудь, окончательно просыпаться, а тогда уже ее уложить намного труднее. И так каждый час.

Лауре тоже шесть месяцев, ее тоже кормят грудью. Ее мама рассказывает примерно ту же историю:

Когда она была поменьше, она спала по четыре-пять часов кряду; конечно, первые три месяца днем она почти не спала, потому что ее очень мучали газики. Теперь она больше спит днем, почти по два часа, а ночью каждые два часа просыпается.

То же и у Розы, которая кормит свою дочку грудью:

Все было вполне хорошо, она набирала вес и росла прекрасным здоровым младенцем. Но с тех пор, как ей исполнилось четыре месяца, я заметила, что ночью она стала спать только по несколько часов. Когда ей было три, она спала семь часов, не просыпаясь, с девяти вечера и до четырех утра. А теперь ей с трудом удается проспать три, максимум четыре часа.

Всем этим девочкам по полгода, всех их кормят грудью, и все они стали намного чаще просыпаться по ночам. Совпадение, или тут действительно есть взаимосвязь с возрастом и типом вскармливания?

Вероятно, второе. Американские исследователи[27]27
  ELIAS, M. F., NICOLSON, N. A., BORA, C. and JOHNSTON, J., Sleep/wake patterns of breastfed infants in the first 2 years of life. Pediatrics, 1986, 77:322-329.


[Закрыть] изучали режим сна группы детей и попросили матерей заполнить ряд анкет. Всех участвовавших в этом исследовании детей кормили грудью по меньшей мере до четырех месяцев, но в возрасте двух лет естественное вскармливание получала только половина из них.

Ученые обнаружили зависимость между пробуждением по ночам и тем, находились ли дети все еще на грудном вскармливании или уже были отлучены. Дети, которых отлучили от груди, ночью спали все дольше и дольше: в семь месяцев по девять часов, а к двум годам уже от девяти с половиной до десяти часов. Дети же, которых продолжали кормить грудью, все вели себя ночью одинаково: в два месяца спали по шесть часов кряду, в четыре месяца – уже по семь, но после четырех месяцев начинали чаще просыпаться, а с семи месяцев до года и четырех спали без перерыва уже максимум по четыре часа. В год и восемь месяцев они спали по семь часов, и казалось, что они уже начинают спать дольше, но это было ложной тревогой, и к двум годам они спали не дольше пяти часов кряду.

Различалась и общая продолжительность сна в течение суток: отлученные дети днем спали на час – два дольше тех, что еще кормились грудью.

Многие из тех детей, что находились на естественном вскармливании, раньше спали вместе со своими матерями, но вскоре после отлучения начали спать отдельно. Те, что спали с матерями, ночью просыпались даже чаще: в два года они спали по пять часов, тогда как кормившиеся, но спавшие отдельно – почти по семь, а отлученные и спавшие отдельно – по девять с половиной часов. Трудно сказать, просыпались ли они чаще от того, что спали под боком у матери, или, наоборот, их укладывали рядом, оттого что те просыпались по ночам, или вообще в любом случае просыпались бы чаще, но сквозь закрытую дверь матери этого не замечали. Вероятнее всего, верна комбинация всех трех вариантов.

Согласно многочисленным исследованиям и данным сравнительной биологии[28]28
  STUART-MACADAM, P. and DETTWYLER, K. A., Breastfeeding, Biocultural Perspectives. Aldine de Gruyter, New York, 1995.


[Закрыть], нормальный период лактации у женщин продолжается от двух с половиной до семи лет. Опрос среди американок, посещавших занятия по грудному вскармливанию и кормивших грудью дольше полугода, показал, что в США детей отлучают от груди в среднем между двумя с половиной и тремя годами, хотя некоторые матери продолжают кормить детей вплоть до семи лет[29]29
  SUGARMAN, M. and KENDALL-TACKETT, K., Weaning ages in a sample of American women who practice extended breastfeeding. Clinical Pediatrics, 1995; 34:642–647.


[Закрыть]. Таким образом, у тех детей, которых отлучили от груди в четыре или семь месяцев и которые спали все дольше и дольше, период грудного вскармливания был короче, а продолжительность сна была дольше, чем у среднестатистического ребенка. Нормой было поведение именно тех детей, которые находились на грудном вскармливании: после четырех месяцев они начали просыпаться чаще. Именно это помогло нашим предкам выжить, так как требовало, чтобы ребенок постоянно находился рядом с матерью. Мы не знаем, почему у детей на искусственном вскармливании нестандартный режим сна. Производители молочных смесей всё стараются изобрести детскую смесь, которая была бы «едва ли не лучше молока»; быть может, однажды они решат и проблему слишком долго спящих детей.

Некоторые мои читатели могут подумать: «Пять часов! Хотела бы я, чтобы наша дочка столько спала!» Что ж, не забывайте – это ведь среднее арифметическое. Одни дети спят дольше, другие меньше (по странному закону природы всегда именно соседские дети спят дольше). К тому же исследователи не наблюдали за самими детьми, а только опрашивали их матерей.

Матери не всегда знают, что их ребенок проснулся. Мой коллега доктор Хайро Осорно, используя постоянно снимаемую ЭКГ (электрокардиограмму) и инфракрасную съемку, обнаружил, что, когда ребенок спит вместе с матерью, он может по нескольку раз за ночь кормиться так, что ни он, ни его мама даже не просыпаются. Утром женщины, как правило, не помнят, сколько именно раз кормился их младенец.

По мере взросления дети становятся более самостоятельными, более ответственными за собственную жизнь. Вначале они столь беспомощны, что матерям приходится заботиться о том, чтобы быть с ними в постоянном контакте, без которого первобытные дети сгинули бы в течение нескольких часов. Какая мать периодически не ходила проверять, жив ли еще ее малютка? Конечно же, жив, вы прекрасно это знаете, и возможно, муж над вашими тревогами даже посмеивается («Да оставь ты ее, спит она»); но даже так вы чувствовали, что вам нужно пойти и проведать свою дочь, потому что могучий инстинкт не давал вам надолго отходить от своего новорожденного ребенка.

Так зачем же проверять, жива ли она? Может, матери беспокоятся насчет СВДС (синдрома внезапной детской смерти)? Нет: об СВДС вовсю заговорили только в последние несколько лет. Задолго до этого бесчисленные матери, никогда не слыхавшие об этом синдроме, регулярно заглядывали в детскую, подходили к кроватке и с улыбкой любовались своим младенцем. В их действиях не было логики, это не было результатом сознательного мыслительного процесса. И если по возвращении их кто-нибудь спрашивал: «Ты зачем уходила? Что-то случилось?» – они старались дать какое-нибудь приемлемое в данной культуре объяснение: «Ходила проверить, не удавила ли его змея», «Ходила проветрить детскую» или «Боялась, что его кто-нибудь сглазит». Но еще большему числу матерей по всему миру никогда не приходилось стараться и выдумывать подобные объяснения, потому что в их культурах матерей вообще никогда не заставляли отлучаться от своих детей.

Проходит несколько месяцев, и молодая мать уже не чувствует этой всепоглощающей потребности каждые пару часов проверять, как там ее малютка. Вместо нее днем и ночью за ней приглядывает сам малыш.

Ребенок становится самостоятельнее. Теперь он уже может сам наблюдать за своей мамой, брать инициативу в свои руки, принимать на себя ответственность. Теперь вы можете спать спокойно, зная, что ребенок сам позовет вас, когда вы будете ему нужны.

Есть множество прекрасных книг о совместном сне, например «Трое в одной постели» Деборы Джексон[30]30
  JACKSON, D., Three in a Bed, the Benefits of Sleeping with Your Baby. Bloomsbury Publishing, London, 1999.


[Закрыть], «Семейная постель» Тин Тевенин[31]31
  THEVENIN,T., The Family Bed. Avery Publishing Group, Wayne, New Jersey, 1987.


[Закрыть] и «Ночное родительство» Уильяма Сирса[32]32
  SEARS,W., Nighttime Parenting. How to Get Your Baby and Child to Sleep. La Leche League International, Schaumburg, Illinois, 1999.


[Закрыть]. Я бы еще посоветовал вам роман «Улыбка этрусков» Хосе Луиса Сампедро[33]33
  SAMPEDRO, J. L., La sonrisa etrusca. Alfaguara, Madrid, 1992.


[Закрыть], а также рассказ Габриэлы Кесельман и Ноэми Вилламуза «Марк никак не хотел засыпать»[34]34
  KESELMAN, G. and VILLAMUZA, N., De verdad que no podía. Editorial Kókinos, Madrid, 2002.


[Закрыть].

Некоторые пары сразу решают, что их ребенок будет спать с ними в одной кровати. Конечно, в данном вопросе чем больше кровать, тем комфортнее, но это вполне осуществимо и в обычной двуспальной кровати.

Другие предпочитают ставить рядом со своей постелью кроватку со съемной стенкой. Это возможно, только если оба матраса плотно прилегают и между ними нет щели (в которой младенец может застрять и задохнуться).

К двуспальной кровати можно пристроить еще одну одноместную. Это позволяет сэкономить на покупке мебели, потому что в будущем одноместную можно будет вместе с ребенком переместить в отдельную комнату. На одноместной может спать отец, чтобы ребенок точно не провалился в щель между кроватями. Если же кровати различной высоты, у них можно отвинтить ножки и положить прямо на пол, так что родителям уже точно не придется беспокоиться, что ребенок скатится с высоты на пол.

Еще один вариант – класть ребенка в кроватку и, когда тот просыпается, брать к себе, чтобы покормить. Если ребенок засыпает первым, его можно положить обратно. Если первой засыпает мама, ребенок остается. Обычно матери засыпают первыми – если намеренно не стараются бодрствовать. В последнем случае они, конечно же, не засыпают, но, по иронии, те матери, которые ради собственного спокойного сна перекладывают детей в кроватки, обычно плохо высыпаются.

Родители должны принять определенные меры безопасности. Если у кроватки есть перегородки, между которыми может застрять головка малыша, нужно временно закрыть их тканью. Ребенка нельзя класть спать рядом со взрослым, который выпивал, принимал снотворное или страдает от тяжелой формы ожирения (во всех иных случаях опасности раздавить ребенка нет). В первые полгода жизни лучше избегать водяных матрасов и пушистых покрывал или ковров (и натуральных, и синтетических), а также тяжелых и пуховых одеял (зимой лучше включать отопление посильнее и спать под летним одеялом). Важно не укрывать ребенка с головой. И откажитесь от курения – никотин увеличивает опасность СВДС.

Никогда не засыпайте с ребенком на мягких диванах – в них слишком много складок, в которых младенец может застрять[35]35
  BLAIR, P. S., FLEMING, P. J., SMITH, I. J., PLATT, M. W., YOUNG, J., NADIN, P., BERRY, P. J., GOLDING, J., the CESDI SUDI research group, Babies sleeping with parents: casecontrol study of factors influencing the risk of the sudden infant death syndrome. Br. Med. J., 1999, 319:1457-1462.


[Закрыть].

Радикальное решение проблем с нехваткой пространства – спать по-японски: прямо на полу, на тонком матрасе.

Когда ребенок спит рядом с мамой, он иногда просыпается и вновь засыпает (а иногда и кормится), не издавая шума. Мать обычно не просыпается и наутро ничего не помнит.

А между тем некоторые родители доходят до ручки оттого, что их ребенок не только пять или десять раз за ночь просыпается и кормится, но и вопит и требует, чтобы его взяли на руки и поносили или спели колыбельную. Пару ночей это нормально, если ребенок нездоров, у него что-нибудь болит или заложен носик, но здоровый ребенок вести себя подобным образом ночь за ночью не должен. У наших доисторических предков ночью дети должны были вести себя как можно тише, потому что их плач мог привлечь львов. Так почему же некоторые дети ведут себя подобным образом?

Возможно, дело в том, что какое-то время их заставляли спать отдельно. Если раньше вы давали своему ребенку выплакаться, а после прочтения этой книги решите пустить его спать к себе в кровать, не ожидайте, что все сразу же пойдет как по маслу. Как вы уже могли убедиться, естественная реакция на разлучение – недоверчивость, требовательность и плаксивость несколько дней, а то и недель. Чтобы ребенок вновь почувствовал себя уверенно, потребуется терпение и много-много объятий.

И все же мне неоднократно рассказывали о детях, которые, хоть и спят с рождения вместе с родителями, целыми ночами плачут и не могут заснуть. Большинству родителей по ночам не нравится вставать и за чем-то идти, так что сначала определитесь: уверены ли вы, что ваш ребенок именно этого на самом деле хочет? Дети в полусне часто издают хныкающие звуки, и в этих случаях лучше не делать ничего, что могло бы их окончательно пробудить. Бывает, что они начинают ворочаться, но достаточно погладить их и сказать «баю-баюшки-баю», чтобы они расслабились и успокоились. Если же ребенок проснулся, но не плачет, его вообще не нужно как-то специально убаюкивать. Лучше поспите сами, и пусть он делает, что хочет. Не включайте свет, не разговаривайте и вставайте, только если эти более мягкие методы не сработали.

Если же ребенок уже привык плакать, пока его не возьмут на руки и не походят с ним по коридору, то лучше, чтобы это делал папа, а мама оставалась бы в постели. Большинство детей предпочтут лежать в кровати с мамой, а не расхаживать с папой (пусть это и задевает мужское самолюбие, но это факт).

Сложный вопрос. В нашем обществе к идее совместного сна относятся с такой враждебностью, что ни одного серьезного исследования, которое могло бы определить нормальный для этого возраст, не проводилось.

Если бы детей не выпроваживали из родительской кровати, рано или поздно они бы сами перестали в нее забираться. Не знаю, в каком возрасте, потому что не слыхал, чтобы кто-то проводил на этот счет какие-либо экспериментальные наблюдения; без сомнения, возраст колебался бы от семьи к семье, зависел от характера и потребностей ребенка и его родителей. Однако я думаю, можно резонно предположить, что большинство моих читателей в своем возрасте уже не испытывают ни малейшего желания втискиваться спать между родителями. В Японии дети обычно спят с родителями до пяти лет, но это вопрос традиций и не должно рассматриваться как «норма». Детеныши шимпанзе тоже спят с самками до пяти лет, но у шимпанзе половая зрелость наступает в семь, так что их пять – это наши десять.

Трудно представить, чтобы, когда никаких домов и одежды еще не существовало, ребенок в возрасте до десяти лет спал отдельно. Но сейчас детям уже почти ничего не угрожает, и многие родители предпочли бы, чтобы дети начинали спать отдельно раньше, чем им исполнится десять. Иных же это не беспокоит или даже, наоборот, нравится. Поскольку вреда от этого все равно никакого нет, пусть дети и родители спят вместе столько, сколько им хочется.

Когда дети осознают, что им ничего не угрожает, что родители рядом, в соседней комнате, и придут по первому требованию, они уже в состоянии спать самостоятельно, не плакать и не звать их, если только им действительно не нужна помощь. И все же инстинкты говорят им об обратном.

Представьте, что вы говорите своему мужу: «Дорогой, поскольку мы все равно уже не планируем больше заводить детей, думаю, нам лучше совсем перестать заниматься любовью». На чисто интеллектуальном уровне это понятно, но готов ли он на это согласиться?

По моему собственному опыту и опыту других семей, спящих с детьми в одной кровати, если ближе к трем-четырем годам вы начинаете потихоньку подкидывать им идею перебраться спать отдельно («Ты теперь уже большой, у тебя уже может быть своя собственная кроватка и свой собственный комодик»), дети, как правило, соглашаются. Но они будут настаивать на том, чтобы вы читали им сказки и оставались с ними, пока они не заснут, и так – каждую ночь лет до семи-восьми. И их обычно не устроит кто-нибудь – они будут хотеть именно маму. Сплошь и рядом папы читают своим детям сказку за сказкой, а потом говорят: «Ладно, на сегодня сказок достаточно, пора спать», – только чтобы в ответ услышать: «А теперь позови маму». И какая мама периодически не слышала: «Мама, мама, иди сюда, папа заснул»?

Переселить ребенка в детскую проще, если кроме самого ребенка в ней спит еще и старший братик или сестричка. Хотя с определенного возраста те наверняка захотят иметь отдельную комнату.

В противоречивом возрасте от трех до десяти, когда разум (и родители) говорят ребенку, что он уже достаточно большой, чтобы спать отдельно, а инстинкты требуют быть рядом с мамой, дети зачастую ведут себя странно. Многие часто зовут маму и очень радуются, когда та приходит, или, наоборот, довольствуются одним лишь «Засыпай, уже поздно».

Десятилетняя Пилар прошла через такую фазу: через пять минут после укладывания она вставала и забиралась в кровать к родителям.

– Я не могу засну-у-уть.

– Ты пробовала лежать тихо и не шевелиться?

– Нет.

– Ну так попробуй.

И она возвращалась к себе в комнату. Через пару дней она сообразила и теперь говорила так:

– Я не могу засну-у-уть.

– Ты пробовала лежать тихо и не шевелиться?

– Да.

– Сколько?

– Не очень долго.

– Ну попробуй подольше.

Еще несколько дней спустя ей уже ничего не нужно было объяснять:

– Я не могу засну-у-уть.

– Знаешь, что я тебе на это скажу?

И Пилар уходила обратно к себе. Иногда, когда ее мать сама была не слишком уставшей, она приходила и оставалась с ней какое-то время. Через несколько недель Пилар стала послушно ложиться спать сама; а мама ее, конечно же, принялась скучать по их вечернему ритуалу уговаривания.

Почему дети требуют нашего внимания?

– Матушка! Они идут! Защитите меня!

– Да, дитя мое, я защищу тебя.

Виктор Гюго. «Собор Парижской Богоматери»

Некоторые из нас ходят в парк понаблюдать за птицами или белками. Но наблюдение за детьми часто оказывается намного более познавательным. Я вообще считаю, что будущие родители в обязательном порядке должны ходить в парки и наблюдать за детьми. Даже если у вас уже есть ребенок, вам все равно будет полезно понаблюдать за ним или за другими детьми.

Взгляните на то, как сложно общаются дети. Вот мать с коляской встречает приятельницу. Незаметно подойдите и понаблюдайте за ними. Прежде чем поздороваться с матерью, приятельница (именно женщина – мужчины с чужими детьми обычно ведут себя более скованно) первым делом заговорит с ее младенцем. Сначала она нагнется к коляске, почти вровень с ней, так что окажется всего в нескольких сантиметрах от личика ребенка, затем посмотрит прямо на него, улыбнется и начнет нараспев говорить что-нибудь подобающее случаю («Какой прекрасный мальчик», «Как поживает маленький принц?» и т. д., хотя сами слова ничего не значат и некоторые довольствуются обычным «Ути-пути»).

На это ребенок (если он в хорошем настроении) откроет глаза, уставится на незнакомку, придаст своему лицу более или менее напоминающее улыбку выражение, кивнет и скажет «гага» или еще какое-нибудь детское слово. С этого момента вести разговор скорее всего будет уже ребенок, по крайней мере, покуда милая тетя только улыбается и, как он, говорит «гага» и кивает головой, а он, в свою очередь, изображает то, как она изображает его, и так далее.

А теперь глядите, что будет дальше. Милой тете надоедает играть в эту игру, и она начинает разговаривать с мамой малыша. Женщины поворачиваются лицом друг к другу и перестают обращать на ребенка внимание. Но вы, притаившись неподалеку, продолжаете пристально следить за его реакцией. И становитесь свидетелем повсеместно встречающегося, но почти незадокументированного эпизода в жизни всех младенцев – того, чего мать с подругой не замечают, потому что, в отличие от вас, они на ребенка уже не смотрят. Вы увидите, как он снова и затем еще раз попробует кивнуть, сказать «гага» и улыбнуться. Увидите, как улыбка эта преображается в совсем иное выражение: сначала непонимания, потом беспокойства, а затем и сильного горя. При должном возрасте и умении ребенок может попытаться повторить «гага» погромче, повернуть голову и повернуться самому, чтобы увидеть, куда испарилась эта тетя, покачать коляску или выкинуть игрушку, чтобы привлечь внимание. Если в этот момент мама или ее подруга скажут ребенку что-нибудь приятное, он мгновенно успокоится (на пару секунд); если они не обратят на него внимания, он может начать хныкать, а затем уже и реветь во все горло.

Зачем он это делает? Большинство объяснений, происходящих как из книг, так и из «народной мудрости», интерпретируют такое поведение крайне негативно. Обвиняют ребенка в испорченности (но вы, мой неутомимый наблюдатель, можете убедиться, что так поступают все дети, вне зависимости от того, испорчены они или нет). Говорят, что он ревнует, в чем есть определенный смысл, хотя, возможно, не самый подходящий. Ревнует ли он свою мать к подруге или подругу к своей маме за то, что они разговаривают? Представьте, что вы с мужем сидите в кафе и вдруг туда заходит некто, здоровается с вами, говорит что-нибудь о погоде и садится поболтать с вашим мужем. Два часа напролет они сидят рядом и разговаривают, а вам не говорят ни слова и даже не взглянут на вас. Как вам это понравится? Если бы этим некто была роскошная блондинка с глубоким декольте, вы могли бы подумать, что ревнуете. Но даже если это старик с седой бородой, легче вам от этого не станет. Пожалуй, ближе к истине было бы сказать, что вы почувствуете, что вас игнорируют, а подобное обращение обидно в любом возрасте. «Но в вашем примере муж не обращает на вас внимания два часа, а ребенок начинает плакать уже через пару секунд», – возразите вы. Верно. Но восприятие времени субъективно. Для ребенка две секунды – это очень долго. Признайтесь, что сердиться вы начнете задолго до истечения двух часов; в некоторых случаях взрослые от такого неуважительного отношения начинают заводиться уже через пять или десять минут.

Еще про бедных детей говорят, что они «вечно требуют, чтобы на них все обращали внимание», что само по себе – бесстыдное преувеличение. Младенцам трудно общаться с более чем одним человеком одновременно; пока на него обращает внимание один человек, всех остальных он просто не замечает. Детям достаточно внимания одного.

А еще их клеймят «эгоистами». Эгоист хочет, чтобы все доставалось ему одному, а не другим. Но ребенок ни у кого ничего не отнимает; он рад откликнуться, обменяться улыбками и «гагами». Вообще-то говоря, в любом общении взрослым достается гораздо больше, потому что, если мы не будем осторожны, ребенок еще и слюнями нас закапает, а взрослым отплатить ему той же монетой довольно сложно. Дети не только не эгоисты – напротив, детские желания чисты и бескорыстны: ребенок хочет простого человеческого общения, от которого выиграют обе стороны.

Говорят, что дети «притворяются, чтобы привлечь наше внимание», что их слезы «не настоящие», словно боль, которую они демонстрируют, была показной и плакали они лишь для того, чтобы нами манипулировать. Возможно, мать со своей подругой действительно могут так решить: секунду назад ребенок улыбался и говорил «гага», но, стоило им отвернуться, как он уже заливается плачем. Перемена выглядит настолько внезапной, что легко заподозрить ребенка в притворстве. Но вы, наблюдавшие за многими детьми, видели, какое искреннее, глубокое несчастье нарисовано на их личиках; выражение отчаяния, которое никак не могло быть притворством, потому что появилось ровно в ту секунду, когда на него никто не смотрел. Некоторое время тому назад я имел возможность видеть подобное выражение в научном фильме, снятом группой психологов. Матери сказали сидеть рядом со своим ребенком, пару минут улыбаться ему, разговаривать, а затем внезапно перестать говорить, улыбаться и вообще шевелиться на протяжении еще двух минут. Одна камера снимала выражение лица матери, вторая – ребенка, и в фильме оба они были на экране друг рядом с другом. Отчаяние ребенка, мать которого на него никак не реагировала, было буквально осязаемым; но так же ясно было, что ни одна мать не выдержала бы подобный эксперимент, продолжайся он дольше пары минут. Между прочим, у новорожденных детей, чьи матери страдают тяжелыми формами депрессии и не отзываются на их призывы к общению, часто развиваются проблемы с психикой[36]36
  MURRAY, L., FIORI–COWLEY, A., HOOPER, R. and COOPER, P., The impact of postnatal depression and associated adversity on early mother-infant interactions and later infant outcome. Child. Dev., 1996 Oct.; 67(5):2512-2526.


[Закрыть].

Так отчего же дети ведут себя подобным образом, если не от ревности, эгоизма, желания быть в центре внимания или из банальной зловредности? Человек – животное социальное. Он – член сообщества. Отношения с матерью для ребенка важнее всего, но отношения с другими людьми для него также жизненно важны. Он генетически запрограммирован вызывать у других членов своего племени положительную реакцию и таким образом избегать агрессии. Он запрограммирован привлекать внимание других, чтобы они в случае опасности его защитили. Вот почему задолго до того, как ребенок научается ходить или говорить, он уже умеет «заигрывать» с другими взрослыми. Вот почему, когда те его игнорируют или не обращают на него внимания, он беспокоится и чувствует себя в опасности.

Так что же, нам целыми днями заниматься тем, что говорить «ути-пути» собственным и соседским младенцам? Нет, конечно. Во-первых, это невозможно: у нас и другие дети, другие дела, потребности, мы не можем безраздельно уделить все свое внимание одному ребенку. Во-вторых, если мы время от времени не уделим внимания своему ребенку и он от этого немного расстроится, мы не нанесем ему «непоправимую психологическую травму» (хотя если мы постоянно его игнорируем или уделяем очень мало внимания, в конечном счете это скажется на нем негативно). Что я пытаюсь сказать:

1. Мы должны не скупиться на внимание и одаривать им детей как можно чаще. Внимания никогда не бывает слишком много. Еще ни один ребенок не получил психологическую травму от избытка улыбок и слишком часто повторяемых «ути-пути».

2. Когда ребенок плачет или устраивает истерику, чтобы привлечь наше внимание, не нужно думать, что он делает это из вредности или капризности; исходите из того, что он действительно нуждается в нас и любит нас.

3. Даже когда вы не можете подойти к ребенку и уделить ему все свое внимание, улыбайтесь ему хотя бы иногда, гладьте, даже просто что-нибудь говорите – это уже поможет ему успокоиться. Всегда лучше поступать так, чем следовать набившим оскомину заверениям, что «он просто притворяется; пусть выплачется, скоро ему это надоест».

По мере взросления ребенку становится все проще и проще переносить разлуку с матерью и невнимание взрослых. Он также приобретает более эффективные навыки привлечения внимания. Когда с мамой заговаривает незнакомая тетя, девочке двух, пяти или семи лет доступны разные варианты действий. Она может:

• Подергать маму или тетю за одежду.

• Показать им то или иное недавно найденное ею сокровище типа фильтра от сигареты или ракушки улитки.

• Вмешаться в их разговор с более или менее уместным замечанием.

• Начать играть в «почемучки».

• Приняться подбирать слизняков, поднимать пыль на дороге, пинать камни, топать по лужам – или совершать любые другие вызывающие у матери мгновенную реакцию действия.

Что объединяет все эти варианты? Да, вы угадали. Все это делать «нельзя». Все это считается невежливым. За все эти действия вместо маминого внимания можно получить раздражение и недовольство. И от этого ребенок будет только еще сильнее стараться вести себя «несносно». Взглянув на эти реакции в таком контексте, можно подумать, что подобное поведение никак не приспособлено к контексту, но дело лишь в том, что изменился сам этот контекст. Представления общества о вежливом поведении возникли сравнительно недавно (недавно в масштабе эволюции; скажем, несколько веков назад). Несомненно, 10 000 лет назад никто не заявил бы, что «прерывать разговор взрослых невежливо» или что «детей должно быть видно, но не слышно». Десять тысяч лет назад и прерывать-то было особо нечего, и взрослым не было дела до того, что ребенок своими грязными ладошками пачкает и дергает их за одежду. Не было ни кувшинов, ни стаканов, чтобы их случайно разбивать, ни домашнего задания, которое можно было бы не делать, ни столов, с которых можно было бы забыть убрать за собой, ни раковин, чтобы не мыть в них руки; не было даже футбольных матчей, от которых можно было бы отвлекать отца. Большинства поводов, из-за которых мы сегодня кричим на детей, тогда еще не существовало. Подобно приматам в наше время, наши предки кричали на детей, в основном если тем грозила опасность, когда они видели волка. И когда родители кричали на ребенка, это означало, что тот должен немедленно бежать к ним и забираться к ним на руки[37]37
  BOWLBY, J., Attachment. Pimlico, 1997.


[Закрыть]; бежать от кричащей на тебя матери означало бежать к источнику опасности, для ребенка хуже не придумаешь.

Наши дети унаследовали это поведение, и из-за этого они часто попадают в заколдованный круг. Если мы ругаем их за то, что они добиваются нашего внимания, они начинают требовать его еще больше; если мы отчитываем их за то, что они встревают в разговор, они начинают вмешиваться еще активнее. Они делают это не для того, чтобы нас ослушаться или разгневать, они просто не могут иначе. Им, бедняжкам, от этого, между прочим, вовсе не сладко.

Дети во всем мире требуют, чтобы родители уделяли им внимание; но то, как интерпретируют такое поведение взрослые, может быть весьма различным. Ланжи приводит рассказ другого эксперта, главы Центра семейного образования[38]38
  LANGIS, R., Aprende a decir “NO” a tus hijos. Editorial Sirio, Málaga, 1999.


[Закрыть]. Он проводил занятие (вероятно, посвященное семейному образованию), взрослые слушали его, сидя на полу, а «маленькая девочка лет примерно двух развлекалась тем, что через каждые две минуты вставала и начинала между ними ходить». Девочка вела себя не очень вежливо:

…Одним людям она совала свои ручки прямо в лицо, другим буквально на шею садилась. Почти все взрослые (большинство из них – сами любящие родители) не обращали на нее внимания ‹…›, но когда она прошла мимо одного мужчины, он аккуратно взял ее за ручку, посмотрел прямо в глаза и мягко сказал: «Бегай тут, сколько хочешь, ходи между нами, если тебе это нравится, но, пожалуйста, постарайся не наступать на меня, будь поосторожнее…» Как вы думаете, на чьем колене спустя полчаса пристроилась и смирно сидела эта девочка? Того самого мужчины. И вплоть до самого окончания занятия чести этой она удостаивала только его.

Для Ланжи эта история доказывает, что тот мужчина завоевал уважение девочки, сказав ей «нет». Дети обожают, когда им говорят «нет», они жаждут, чтобы им это говорили, и все родители должны купить книгу господина Ланжи, чтобы узнать, как правильно им это говорить.

Я истолковываю эту историю совсем иначе (вы могли бы возразить, что я не имею права ее истолковывать, потому что сам не был ее свидетелем; но я видел множество подобных сцен с участием других детей и думаю, что читатели сами смогут решить, чья интерпретация ближе к истине). Мне не кажется, что родители в этой группе разрешали девочке «вести себя плохо», то есть они не относились к ее поведению со снисхождением. Наоборот, похоже, что они намеренно не обращали на нее внимания, не смотрели на нее и не заговаривали с ней; они играли в «не обращайте на нее внимания, скоро ей это надоест», несмотря на постоянные попытки добиться от них хоть какой-нибудь реакции. Не думаю, что девочка развлекалась тем, что вскакивала через каждые две минуты, – мне кажется, ей было скучно, хоть плачь. Но наконец один из взрослых берет ее за руку, смотрит на нее, дружелюбно с ней заговаривает. В этот момент между ними устанавливается связь, и девочка удостаивает его чести держать ее на коленях. Чудо произошло из-за того, что он по-дружески взял ее за руку, посмотрел на нее по-доброму и заговорил с ней уважительно. Сами слова не играли никакой роли; скажи он вместо «Пожалуйста, будь поосторожнее»: «Как тебя зовут? Ты умеешь рисовать? На тебе бумагу, нарисуй для меня что-нибудь, пожалуйста», думаете, он не добился бы ее расположения с тем же самым успехом?