Текст книги "Код Таро и Практическая Магия. Том III"

«Оккультная философия» состоит из трёх частей, описывающих три вида магии: натуральную, небесную и церемониальную. (В карте XIII. Смерть мы приводили один из его рецептов). В ключе церемониальной магии Агриппа рассматривал и демонов, давая подробное описание их характеров и наружности.

Примечательно, что Агриппа подразделял демонов не по семи грехам, а по планетарному принципу.

Демоны планет. В трактате Агриппа даёт подробное описание каждой категории демонов, деля их по цветам. Например, демоны Сатурна в описании Корнелия Агриппы таковы: «Они являются обыкновенно в теле длинном и тонком с лицом, выражающим бешенство. … Цвет их чёрный – матовый. Движения подобны порывам ветра; при их появлении получается впечатление колебания почвы. Признак – земля кажется белее всякого снега. Образы, принимаемые ими в исключительных случаях: бородатый король, едущий верхом на драконе; белобородый старик; старуха, опирающаяся на клюку; боров, дракон, сова. Атрибуты: тёмная одежда, коса, можжевельник. У них четыре физиономии: первая сзади головы, вторая – спереди, а третья и четвёртая на каждом колене».

Демон. Гравюра Джованни Баттиста де Кавальери, 1585 г.

Воображение современников и ближайших потомков видело в Агриппе «колдуна» и «чернокнижника» и разукрасило его жизнь измышлениями. Поговаривали, что Агриппа якобы продал душу Сатане и даже держал у себя дома огромного чёрного пса-демона, который и унёс его душу в Преисподнюю. Говорили, что он владеет тайной превращения неблагородных металлов в золото, что монеты, которыми он расплачивается в харчевнях, оказываются после его ухода конским навозом.

Агриппе приписывалось также умение одновременно находиться в различных местах; был будто бы зафиксирован случай, когда он в один и тот же час читал публичные лекции в двух разных городах.

Говорили, что некоторые из написанных им книг как бы обладали собственной магической силой. Сочинения Агриппы Неттесгеймского играли роль учебников для многих его последователей, в число которых входили даже светские титулованные персоны. Среди них называют короля Германии Рудольфа II и короля Англии и Шотландии Якова I.

Рудольф II. Рудольф II (1552–1612), будучи королём Германии, занимал также трон императора Священной Римской империи. Воспитывался Рудольф в Испании среди иезуитов, что наложило отпечаток на его тайные интересы. Рудольф интересовался астрологией, алхимией и другими оккультными науками и считался «чернокнижником», проводившим изыскания в области демонологии.

При Рудольфе II в Праге работали астрономы Иоганн Кеплер и Тихо Браге. Рудольф II покровительствовал странствующим алхимикам, в том числе Михаэлю Майеру (см. XIV. Умеренность), а его резиденция представляла собой центр алхимической науки того времени. До сих пор ходит легенда о том, что ему удалось открыть секрет «философского камня». Императора называли германским Гермесом Трисмегистом.

По слухам, Рудольф контактировал с демонами, которые помогали ему в сохранении власти. Они же якобы и сбили его с праведного пути: король подозревался в гомосексуализме (он не был женат и не оставил потомства), а в его покоях висели «срамные» картины, которые он сам и заказывал художникам. В конце концов король лишился рассудка, в чём обвинили демонов. Поздние исследования подтвердили возможность помешательства Рудольфа, назвав причиной сифилис третьей степени.

Портрет императора, выставленный в замке Скуклостер в Стокгольме, изображает Рудольфа II в образе бога плодородия и времён года Вертумна, известного в древней Италии. Вертумн был также богом превращений. Поэт и историк Грегорио Команини так описывал эту картину: «Глаза на лице его – это звёзды Олимпа, его грудь – воздух, его живот – земля, его ноги – бездны. Одежда его – плоды и трава…»

Рудольф II в образе Вертумна. Д. Арчимбольдо, 1591 г.

Яков I. Яков I (1566–1625) был первым государем, правившим одновременно обоими королевствами Британских островов, и одним из самых образованных людей своего времени. Он знал не только латынь, но и древнегреческий, слагал стихи по-шотландски и по-латыни, написал книгу наставлений своему сыну. Король поощрял исследования алхимиков и новые работы в сфере медицины и естествознания. При Якове пост вице-канцлера занимал знаменитый философ-естествоиспытатель Фрэнсис Бэкон, а труппе Шекспира король присвоил статус «королевской». И одновременно из-под пера Якова в 1597 году выходит небольшой трактат «Демонология», в котором автор признавал существование демонов, ведьм и реальность «договора с дьяволом». Через шесть лет трактат был переведён и издан на латинском, французском и голландском языках.

Считается, что «Демонология» короля Якова послужила толчком к официальному преследованию ведовства и его адептов: ведьм, колдунов и чернокнижников. Сразу после выхода «Демонологии» перед судом предстало 70 человек, обвинённых в колдовстве.

Новейший дьявол. Начиная с середины XVI века отношение к дьяволу меняется, постепенно перемещаясь от полного негативизма в признание некоторых его достоинств, в том числе ума и даже мудрости. Так, в 1563 г. анонимный скептик замечает: «Сатана обладает большим мужеством, невероятной хитростью, сверхчеловеческой мудростью, острейшей проницательностью, совершенной рассудительностью, несравненным мастерством в плетении самых хитрых интриг и злобной, беспредельной ненавистью ко всему человеческому, безжалостной и непреходящей».

Заметим, что к этому времени дьявола всё больше ассоциируют с Сатаной, который до этого представлялся одним из демонов (араб. Шайтан).

Наиболее ярко новое отношение просвещённого общества к дьяволу (сатане) выражено в литературе. Примером этому могут служить персонажи произведений известных авторов.

Хромой Бес Лесажа. На самом деле роман французского писателя Рене Лесажа «Le diable boiteux», написанный им в 1707 году, следовало бы перевести «Хромой дьявол». Сочинение Лесажа обычно причисляют к категории «плутовских романов», хотя оно наполнено глубоким философским смыслом. Но это тоже особый литературный приём, подобный тому, как под личиной Трикстера скрываются вневременные истины.

Демон Лесажа, назвавшийся Асмодеем, умён, насмешлив и красноречив. Вот что он обещает студенту за то, что тот освободит его из заточения в бутыли: «Я научу вас всему, чему вы только захотите; вы познаете всё, что делается на свете; я открою вам человеческие слабости, я стану вашим бесом-хранителем, а так как я образованнее, чем Сократ, то берусь сделать вас умнее этого великого философа». Представ сначала в уродливом обличье, демон постепенно меняет свой вид, преображаясь в красавца-мужчину. Так и облик дьявола, отталкивающего и примитивного, трансформируется в достаточно привлекательный, обладающий так называемым отрицательным обаянием.

Примечательно, что в романе перечисляются другие известные демоны (видимо, из списка Агриппы Неттесгеймского), которым автор даёт свою достаточно позитивную, хотя и насмешливую характеристику.

Дьявол Мильтона. В 1667 году появляется в печати поэма английского поэта, автора политических памфлетов и богословских трактатов Джона Мильтона (1608–1674) «Потерянный рай» («Paradise Lost»). Поэма произвела фурор в обществе. Особенно впечатлила её первая часть, в которой побеждённый враг Творца горд своим падением и посылает угрозы небу. Мильтон придаёт образу Сатаны мрачное величие, делающее его пригодным для роли эпического героя, который сообщает: «… А я пущусь в полёт, // За берега // Бесформенного мрака, // Чтоб всех освободить. // Попытку предприму один; // Опасный этот шаг // Никто со мною не разделит!»

Мильтон вывел на сцену нового дьявола, образ которого можно обозначить как «героический», который нашёл своё отражение в картах Таро конца XVII века.

Героический дьявол. На карте Таро из Болонской колоды дьявол, в противовес Марсельской серии, изображён мужественным и серьёзным мужчиной. Своим жезлом он попирает древнего монстра, как бы уничтожая превратное представление о себе, как о всемирном зле.

Дьявол героический. Болонская серия

Демон Пушкина. Прослеживая дальше развитие литературного дьявола, можно заметить, что авторы вносят в его образ свои черты, которые, с одной стороны, считают порочными, но, с другой, которыми гордятся. У А. С. Пушкина в поэме «Демон» возникает образ, подобный гётевскому Мефистофелю – олицетворению печали, сомнений и насмешки над простыми человеческими ценностями: «Его улыбка, чудный взгляд, // Его язвительные речи // Вливали в душу хладный яд. // Неистощимой клеветою // Он провиденье искушал; // Он звал прекрасною мечтою; // Он вдохновенье презирал…» («Демон», 1823).

Литературовед Т. Г. Цявловская идею стихотворения определяла так: «В лучшее время жизни сердце, ещё не охлаждённое опытом, доступно для прекрасного. Оно легковерно и нежно. Мало-помалу вечные противоречия существенности рождают в нём сомнения, чувство мучительное, но непродолжительное. Оно исчезает, уничтожив навсегда лучшие надежды и поэтические предрассудки души. Недаром великий Гёте называет вечного врага человечества духом отрицающим».

Демон Лермонтова. За пушкинским «Демоном» последует лермонтовский. Демон Лермонтова относит нас одновременно к библейскому Дьяволу-соблазнителю. Прекрасный и сексуально привлекательный Демон, соблазняет девственницу Тамару эротическими фантазиями, в результате чего, поддавшись им, девушка погибает.

Возможно, Демон – идеал самого поэта, имеющего проблемы с самовыражением в сексуальной сфере и перенёсшего их в своё творчество.

По словам современников поэта, Демона он списал с самого себя, о чём говорил направо и налево. О несносном характере и поведении Лермонтова свидетельствуют слова знавших его людей: Н. Мартынов (кстати, убивший Лермонтова на дуэли) говорил о поэте: «Когда он появлялся в обществе, единственной его целью было испортить всем настроение. Все танцевали, веселились, а он садился где-то в уголке и начинал над кем-нибудь смеяться, посылать из своего угла записки с гнусными эпиграммами. Поднимался скандал, кто-то начинал рыдать, у всех портилось настроение. Вот тогда Лермонтов чувствовал себя в порядке».

А. Ф. Тиран: «Лермонтов был дурной человек: никогда ни про кого не отзовётся хорошо; очернить имя какой-нибудь светской женщины, рассказать про неё небывалую историю, наговорить дерзостей – ему ничего не стоило».

В. И. Анненкова: «Он был желчным и нервным и имел вид злого ребёнка, избалованного, наполненного собой, упрямого и неприятного до последней степени».

М. Б. Лобанов-Ростовский: «Это был настоящий дьявол, воплощение шума, буйства, разгула, насмешки. Он не мог жить без того, чтобы не насмехаться над кем-либо».

Воланд Булгакова. Дьявол под именем Воланд фигурирует в популярном у оккультистов романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» (1938 г.). В ранних редакциях Булгаков называет своего персонажа Азазелло и Велиар, однако в конце концов даёт ему новое имя, являющееся аллюзией на гётевского Мефистофеля: в главе «Вальпургиева ночь» Мефистофель назван «Junker Voland» («Юнгер Фаланд», дословно – «Господин Чёрт» – так в старинной немецкой литературе именовали демона).

В романе Воланд – повелитель сил Тьмы, противопоставляемый Иешуа (Иисусу), повелителю сил Света. В то же время и тот, и другой у Булгакова не являются носителями общепринятого образа. Скорее они представляют аллегории неких противоположных сил. «Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твоё добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с неё исчезли тени?», – спрашивает Воланд Левия Матвея. И на эту реплику апостолу нечем ответить.

Михаил Булгаков. Надо отдельно сказать об авторе «Мастера и Маргариты» М. А. Булгакове (1891–1940). Творческий период Михаила Булгакова приходится на «время перемен» в России. Революция, «военный коммунизм», новые реалии жизни – во всём этом Булгаков, как и его герои «Белой гвардии» или «Бега», не может найти своё место. Новая действительность видится ему «дьяволиадой», а народ «ведьмами», разрушающими общечеловеческие ценности. Его кидает то влево, то вправо; то в депрессию, когда подобно своему герою он сжигает рукопись «Мастера и Маргариты», то в эйфорию – и он пишет пьесы типа «Сталин». Он ищет выход, которого нет: альтернатива – уход из жизни в другую реальность (безумие и фантазии Мастера, и последующее превращение его в демона).

Мастер и Маргарита. Иллюстрация-коллаж с портретом автора

Критики отмечают, что булгаковский Воланд лишен традиционного облика Князя тьмы, жаждущего зла, и осуществляет как акты возмездия за конкретное зло, так и акты воздаяния, творя таким образом отсутствующий в земном бытии нравственный закон. В чём-то он даже милосерден: так, в разговоре на Патриарших он несколько раз пытается предостеречь Берлиоза и Бездомного от необдуманных действий, когда раскрывает им будущее. Воланд – идеал образованности, философского подхода и широты кругозора, да и выглядит элегантным европейским джентльменом.

Дьяволиада. Примечательно, что образы дьявола имеют тенденцию переходить из одних произведений в другие и от одного автора к другому, совершенствуясь и преображаясь в призме времени. Литературная дьяволиада легла в основу многочисленных театральных постановок и художественных фильмов. Кстати, термин «Дьяволиада» принадлежит Михаилу Булгакову, сделавшему его названием одноимённой повести 1924 года, имеющей подзаголовок «Повесть о том, как близнецы погубили делопроизводителя».

Дьявол в кино изображается почти одинаково: если мужчина, то это зрелый харизматичный человек, если женщина – всегда сексапильная красотка в вызывающих нарядах. Такой образ имеет «отрицательное обаяние». В фильмах роль дьявола обычно исполняют известные и достаточно привлекательные внешне актёры, такие как Питер Кук в «Ослеплённом желаниями», 1967 год; Роберт Де Ниро в «Сердце Ангела», 1987 год; Джек Николсон в «Иствикских ведьмах», 1987 год; Аль Пачино в «Адвокате дьявола», 1997 год; Сальма Хайек в «От заката до рассвета», 1995 год; Олег Басилашвили в «Мастере и Маргарите», 2005 год.

Несмотря на то что иконография дьявола в Таро редко соответствует киношной, благодаря актёрам, оживившим этот персонаж, и Хромой бес, и Мефистофель, и Воланд, и иже с ними могут служить прообразами в практической работе по магии Таро.

Оккультный дьявол. Оккультная концепция XV Аркана неразрывно связана с Элифасом Леви, первым определившим как новую иконографию Дьявола, так и его эзотерическое значение. Он так и презентует эту фигуру – как «Сфинкса оккультных наук».

Леви как бы стирает старую матрицу традиционного дьявола, известного под именем «Сатана», заявляя: «То, что мы отрицаем, так это – существование мощного таланта, вида чёрного Бога, тёмного монарха, имевшего власть зла, делать, после того, как Бог её осудил. Князь Сатан – для нас безбожная фикция» («Великий Аркан», кн. 3, гл. X).

На замену ему вырастает новая аллегорическая фигура – «Бафомет», которому придаётся оккультное содержание и образ, наполненный символами и магическими шифрами.

Дьявол Леви. Бафомет впервые был изображён Элифасом Леви на обложке «Истории магии», позже был представлен им в роли персонажа XV Аркана Таро: «Под этой фигурой мы видим простую и откровенную надпись: «ДЬЯВОЛ».

Элифас Леви. «История Магии», фронтиспис и титульный лист. Париж 1861 г.

Символизм Бафомета. Элифас Леви особое внимание уделяет символическим деталям образа Бафомета: «Этот грозный император ночи изображён в точности, со всеми его атрибутами и знаками». Оставляя в общих чертах облик классического персонажа Дьявола, Элифас Леви добавляет или изменяет некоторые символические детали.

Так, между рогов дьявола Леви установил горящий факел, являющийся традиционным символом разума и знаний. Отдавая дань алхимическому символизму, Леви вводит надписи на руках фигуры, причём на латыни, как это было принято в средневековых манускриптах, объясняя значение элементов так: «Род человеческий символически представлен парой грудей и андрогинными руками этого сфинкса оккультных наук». На правой руке, поднятой вверх, надпись Solve («распадаться» или «растворяй»), на левой руке, опущенной вниз, – Coagula («застывать» или «сгущай»). Левая рука обращена на растущую Луну, правая – на Луну в ущербе, что говорит об определённой цикличности жизни, начале и окончании любого процесса.

На месте фаллоса Бафомета Элифас Леви изобразил не крылатый кадуцей Гермеса, а пасторский жезл. «Вертикальный жезл, изображённый на месте гениталий, символизирует жизнь вечную» – у Леви вздыбленный фаллос является символом направленной энергии воли, напряжение которой необходимо в магической операции.

Жезл и фаллос. Форма пасторского жезла в виде двух змей, извивающихся кверху с главами, взаимно обращёнными друг к другу, означает мудрое управление паствой, основанное на словах Христа, обращённых к апостолам: «Будьте мудры, как змии» (Мф. 10:16).

Подобные жезлы со змеями встречаются на изображениях Римских понтификов XVI–XVII веков. Используются они и сейчас во время проведения церковных служб (мистерий): жезл «шествует» впереди торжественной процессии духовенства как посох пастыря (пастуха) впереди своего стада.

Пасторский жезл на месте фаллоса – явная аллюзия на V Аркан «Иерофант» (Папа). Подтверждением этому служит символический рисунок, сделанный самим Элифасом Леви.

Современный Архиерейский жезл

Тень дьявола. Элифас Леви отразил связь Дьявола и Иерофанта в рисунке, на котором пальцы сложены в жесте благословения, что относит к иконографии V Аркана. Тень, отбрасываемая пальцами, «рисует» профиль дьявола.

Приведённая на рисунке Элифаса Леви латинская надпись соответствует древнему оккультному изречению: «То, что вверху, подобно тому, что внизу». Ту же идею проводит символический двойной треугольник. Примечательно, что на рисунке Леви изображён знак Тай Ши – китайское название символа «Инь-Ян», иллюстрирующий противоположные понятия, вложенные в Иерофанта и Дьявола. И в то же время роль Папы, как и роль дьявола, олицетворяющих V и XV Арканы, близки. Цель обоих – мотивировать человека на какие-то поступки или, другими словами, управлять его волей.

Тень руки Папы. Элифас Леви

Иерофант и Дьявол. V Аркан «Иерофант» («Папа») находится на противоположной ветке косого креста от XV Аркана «Дьявол». Будучи «родственными», эти Арканы тематически связаны друг с другом, но то, что декларируется в одном, полностью противоположно концептуальным идеям другого.

Иерофант – олицетворение догматизма и консерватизма, и позиционируется как безусловный исполнитель воли Божией. Дьявол – прямая ему противоположность, декларирующая «соблазн» неподчинения. В Иерофанте человеку отводится роль «раба» Божия, а Дьявол утверждает статус человека, как «Сына», равного Богу, его наследника.

Подобие и противоречие этих двух Арканов просматривается в их иконографии: в Иерофанте перед епископом изображены две коленопреклонённые фигуры младших по рангу клириков; в Дьяволе маленькие фигурки «бесов», хоть и прикованы цепями к постаменту, но стоят прямо во весь рост.

Числовой код. Пятнадцать Дьявола. Связь V Аркана «Иерофант» и XV Аркана «Дьявол» можно проследить также по их Числовому коду, в каждом из которых присутствует число 5 (число 15 можно представить как сумму двух чисел 10 и 5).

В контексте магии число 15 не фигурирует, хотя попытки придать ему особое значение существуют. Например, в «Энциклопедии Таро» (журнальная коллекция изд-ва «Ашет», 2013–2020) в статье, посвящённой Аркану «Дьявол» говорится, что число 15 соответствует числу грехов человеческих, перечисленных в «Послании к Галатам» св. апостола Павла. Но здесь присутствует некоторая натяжка: в тексте имеется список пороков, но их 17, причём это не предел, т.к. в конце списка добавлено: «и тому подобное».

Три Звезды Элифаса Леви. Попытку оправдать Числовой код Дьявола в своё время предпринимал Элифас Леви, но, по-видимому, так и не решился озвучить сделанные им умозаключения. В книге «Ключ к Великим Тайнам», в главе «Великая тайна тайн», Элифас Леви, оставляя для читателя Великую тайну не раскрытой, заявляет: «Нам запрещено сообщать её теперь, поэтому мы завершаем наше откровение символами трёх пентаграмм». Таким образом, он представил число 15 как сумму трёх пятёрок (5+5+5), графически изображенное в виде трёх пятиконечных звёзд.

Первая, белая звезда, «Звезда трёх магов»; вторая – чёрная, «Звезда зла»; третья – красная без названия. На каждом луче звёзд есть надписи, а на острие лучей – круги с тезисами. Например, внутри белой звезды начертан треугольник с надписью Бог есьм; на верхнем луче – «выше всякого бытия»; луч заканчивается кругом с надписью «любовь». Внутри чёрной звезды перевёрнутая надпись: «Сатана есмь ненависть», а внутри красной: «Дух Святой есмь». Три звезды-пентаграммы двумя лучами вверх или три точки (три пункта), расположенные треугольником, – знак «совершенного» масона-микрокосма. (Одно из названий масонов – «братья трёх звёздочек» или «трёх пунктов» – символизировалось тремя точками и ставилось перед названием Ордена Розы†Креста).

Несмотря на попытки Леви оправдать Числовой код «15», это число не стало символическим или знаковым для XV Аркана. Зато с его лёгкой руки пятиугольная звезда в виде пентаграммы легла в основу символики Дьявола.

Пентаграмма. Впервые пентаграмма как символическая фигура была изображена Агриппой Неттесгеймским в его второй части «Оккультной философии». Это был пятиугольник с вписанным в него человеком-микрокосмом, четыре конечности и голова которого были распределены по лучам звезды. Согласно символизму Агриппы, «ноги – это земля и вода, руки – воздух и огонь, голова – сила, объединяющая все члены, эфир». Пять углов пентаграммы Агриппы соответствуют также пяти планетам; точка солнечного сплетения – Солнцу, гениталии – Луне.

Элифас Леви, изображая символического дьявола (Бафомета) с пентаграммой на голове, пишет: «Козёл, изображённый на фронтисписе, несёт на лбу знак пентаграммы, обращённой вверх одним углом, то есть символ света». Это объяснение относится к рисунку на первом издании его книги «История Магии».

В своей книге «Догма и Ритуал Высшей Магии» (в дальнейшем «Д и Р») Элифас Леви писал: «Пентаграмма, которая в гностических школах называется Пылающей Звездой, является знаком интеллектуального всемогущества и самодержавия. Это Звезда Магов; это знак Слова, создавшего плоть, и, согласно направлению её лучей, этот абсолютный магический символ представляет упорядоченность либо беспорядок, Священного Ягнёнка Ормузда и Святого Иоанна либо проклятого Козла Мендеса. Это освящение или профанация; это Люцифер или Венера, звезда утренняя или вечерняя. Это Мария или Лилит, победа или смерть, день или ночь. Пентаграмма с двумя восходящими концами представляет Сатану в виде козла на шабаше; когда восходит один конец – это знак Спасителя».

Перевёрнутая пентаграмма. Последователи Леви продолжили манипуляции с пентаграммой и в конце концов смоделировали символ оккультного дьявола, перевернув пентаграмму кверху ногами. Впервые перевёрнутая пентаграмма как символ дьявола была изображена в книге оккультиста и мистика Станисласа де Гуайты «Ключ к Чёрной магии» («La Clef de la Magie Noire»), изданной в 1897 году.

Знак дьявола. «Ключ к Чёрной магии»

Де Гуайта, не желая присваивать себе авторство перевёрнутой пятиконечной звезды, утверждает, что этот символ дьявола относится ко временам тёмного Средневековья, когда буйствовала инквизиция и на кострах сжигали сотни тысяч невинных людей. Тогда же пентаграмма, изображённая одним концом вниз, якобы получила название «Нога ведьмы» («Witch’s Foot»), превратившись в символ «зла». Не будем спорить с автором, но заметим, что ни в средневековых инкунабулах, ни в алхимической символике перевёрнутая пентаграмма не встречается.

Знак перевёрнутой пентаграммы перерос в устойчивый стереотип и стал не менее зловещим, чем сам «дьявол». Он рассматривается как элемент сатанинской атрибутики и используется по сей день в ритуалах сатанинских обществ и сект.

Сигил Бафомета. Перевёрнутую пентаграмму в роли своего официального символа (логотип, так называемый Сигил Бафомета) приняла Церковь Сатаны Антона Лавея.

Лавей на церемонии в Церкви Сатаны.

«Церковь Сатаны», основанная в США Антоном Шандором Лавеем, считается первой официально зарегистрированной организацией, заявившей сатанизм в качестве основы своей идеологии. Это случилось в ночь с 30 апреля на 1 мая 1966 года, в мистическую «Вальпургиеву ночь». Этот год, сходный по цифрам с сатанинским числом 666, он назвал первым годом эпохи Сатаны. Лавей ритуально обрил свою голову и провозгласил себя «сознательным носителем зла и антиподом христианства».

Антон Лавей обосновывал своё учение так: «Сатана – проявление тёмных сторон человеческой натуры. В каждом из нас сидит Сатана. Задача состоит в том, чтобы познать и выявить его. Сатанинское начало заключено в людях – главное и наиболее могущественное. Им надо гордиться, а не тяготиться. Его надо культивировать, что мы и делаем в нашем храме с помощью различных магических заклинаний».

Дьявол на службе эгрегора. Обратите внимание на плакат времён Гражданской войны, выполненный по всем правилам магических «дьявольских» печатей. Кроме огромной перевёрнутой пентаграммы, обращают на себя внимание три персонажа в сцене, повторяющие изображение на древнерусской иконе Рублёва «Троица Ветхозаветная». «Ложная троица», в которую входят рабочий, крестьянин и интеллигент, склонила головы то ли над картой военных действий, то ли над макетом «нового мира».

Плакат, будучи символическим отображением идеи, всегда работает на чьи-то групповые интересы: в данном случае то ли на молодой советский эгрегор, то ли против него.

Начало XX века характерно распространением оккультных знаний, поэтому утверждать, что художник, создавший плакат, не был посвящён в тайны магии, было бы опрометчивым. Возможно, этот плакат был задуман как механизм управления определённого рода сущностями, «воинством дракона».

Плакат «Все на оборону»

Созданный Элифасом Леви «новый» персонаж стал превалировать в иконографии XV Аркана. Практически без видимых изменений он предстаёт во всех колодах оккультистов Нового времени.

Эдвард Уэйт не скрывает, что образцом для его Дьявола послужил персонаж Элифаса Леви, и называет своего дьявола тем же именем – Бафомет. Так же, как и Леви, который, по словам Уэйта, утверждал, что «фигура Бафомета – это чистый оккультизм и магия», Уэйт не исключал сакральную роль дьявола, подразумевая под ним некую астральную сущность и придавая ей подчинённую роль инструмента в магической работе: это «холоп, не ведающий добровольного служения и живущий лишь силой кипящего в нём зла».

Дьявол Артура Эдварда Уэйта. На карте «Дьявол» из Таро Уэйта к постаменту, на котором восседает дьявол, цепью прикованы традиционные для Марсельского Таро фигурки Адама и Евы, но в демоническом обличии.

Дьявол Таро Уэйта

Уэйт замечает, что «композиция карты представляет собой сочетание нескольких мотивов», один из которых «означает Стража Порога у врат Мистического Сада, из коего изгоняются те, кто вкусил запретный плод». Эта аллюзия на «Ангела с пламенным мечом» у ворот Эдема возвращает к библейской истории и первой встрече человека с Древним Змием. Рожки и хвостики у прародителей человечества указывают на их причастность к «грехопадению», вследствие которого они уподобились «соблазнителю».

В то же время Уэйт утверждает, что «тому, кто возвышается над ними, не быть их владыкой во веки веков».

Образ, представленный Элифасом Леви, видимо, так вдохновил Алистера Кроули, что он присвоил себе сакральное имя «Бафомет». Кроули писал: «Элифас Леви изучил эту карту очень глубоко, поскольку она связана с церемониальной магией, его любимым предметом, и нарисовал её заново, отождествив с Бафометом, ослиноголовым идолом Рыцарей-Храмовников» («Книга Тота», ч. 2). По-видимому, Кроули, который одно время принадлежал к «Ордену восточных тамплиеров», импонировала версия того, что тем, кому поклонялись тамплиеры, был сам дьявол.

С подачи Элифаса Леви среди оккультистов утвердилось мнение о том, что тамплиеры поклонялись дьяволу в облике Бафомета, который и есть тот таинственный идол, в честь которого проводились магические ритуалы Ордена. Но так ли это на самом деле?

Бафомет тамплиеров. О том, что истоки идеи, по которой тамплиеры поклонялись дьяволу, лежат в истории взаимоотношений Церкви и государства с Орденом, мы не раз говорили в предыдущих Арканах (Иерофант, Сила, Повешенный), так как эта тема непосредственно связана с прото-таро. Некоторым образом получается, что и Элифас Леви благодаря Бафомету связывает Таро с тамплиерами.

В то же время возникают сомнения в том, поклонялись ли тамплиеры дьяволу.

Могли ли тамплиеры поклоняться дьяволу, если в статутах Ордена сказано: «ибо Богоматерь была началом нашего Ордена, и в Неё и Её чести пребудет окончание наших жизней и конец нашего Ордена, когда богу будет угодно их прервать».

То, что обвинение было сфабриковано, свидетельствует тот факт, что идеолог тамплиеров Иоанн Иерусалимский призывал не только посвятить Орден Деве Марии, но и строить в её честь католические храмы. Так, по указанию Иоанна Иерусалимского тамплиерами был заложен и построен центральный храм Парижа – Нотр-Дам де Пари.

Но даже этот исторический факт был истолкован в угоду гонителей Ордена.

Легенды Нотр-Дама. Существует легенда, возникшая значительно позже падения Ордена, что строительство храма Нотр-Дам де Пари не обошлось без участия дьявола. Якобы он помогал в изготовлении ворот собора, расположенных за спиной Иисуса, которые украшены искусной ковкой талантливого кузнеца по фамилии Бискорне. Испугавшись, что не справится с такой сложной работой, мастер призвал на помощь самого Сатану. Наутро кузнеца нашли без сознания, зато в его кузнице находились готовые чудесные ворота – настоящее произведение искусства. В них были врезаны сложные замки, которые отказывались открываться, пока их не догадались окропить святой водой.

Судьба кузнеца была печальной: несмотря на успешное выполнение поставленной перед ним задачи, Бискорне так терзался чувством вины за совершённую сделку с дьяволом, что заболел непонятной болезнью, которая стала причиной его безвременной кончины.

Дьявол же решил «расписаться» в своём произведении и запечатлел себя в камне. Его «портрет» с огромной пастью, в которой верующие гасили свои свечи, находится в углу у амвона, рядом с оградой клироса Нотр-Дам де Пари. В результате вся скульптурная группа была запачкана воском и сажей.

Суеверные люди считают, что неоднократные пожары, последний из которых случился 15 апреля 2019 года, – дело рук самого дьявола, который стремится уничтожить христианские реликвии, находящиеся в храме, в том числе «терновый венец Иисуса Христа».

По поводу возможного идола тамплиеров в виде головы тот же Эли-фас Леви сделал примечательное заключение, в некоторой степени противоречащее его же образу Бафомета: «Что ж, мужская голова – это красивая аллегория зачинающего и творящего принципа. В данном случае голова представляет дух и телесную материю. Небесные светила, прикованные к человеческому телу и управляемые Природой, символизирующие разум, также чрезвычайно аллегоричны. Тем не менее люди, изучающие этот символ, нашли его непристойным и дьявольским» («Д и Р», т. 2, гл. 17. «Письмена Звёзд»).