Текст книги "Идеальные"

Она напрягла свои мышцы, подняла руки вверх и закрутилась вокруг своей оси. Удивленные часовые отпустили ее, и она ударила локтем одного из них. Другой схватил ее за плечи. Она споткнулась и повернулась, падая на пол. Рейна упала на спину, ссутулилась и пнула часового. Она попала прямо в колени и откатилась в сторону. Двое часовых на полу. Со всех сторон Рейну атаковали все новые солдаты, доставая свое оружие и окружая ее.

– Остановитесь, – это был голос Бишопа.

Рейна повернула голову и посмотрела на свои кулаки. Он и какая-то женщина протискивались между часовыми и бежали к сцене. Это была та самая безэмоциональная ученая в белом халате.

– Подождите. Не стреляйте. Ее нельзя казнить.

– Что опять? – Морфей, который до этого не вставал с кресла, застонал.

По его мнению, это мероприятие явно затянулось, и он негодовал.

– Может, мы уже покончим с этим?

Рейна чувствовала, как надежда в ней снова оживает. Надежда, которая как-то выжила после всего, что случилось.

– Мятежники подготовили ловушку для нас. Они хотели, чтобы мы убили эту девочку, – выдохнул Бишоп.

Что он говорит? Почему Шипы должны хотеть ее смерти?

Бишоп встал напротив камеры, держа ТехДек перед ней в знак доказательства.

– Он прав. Результаты исследования абсолютно точны. – Женщина встала рядом с Бишопом и пожала плечами, хлопая своими длинными ресницами.

– Я не думала, что такое возможно, но гены не могут лгать. Здесь не может быть ошибки.

Толпа зашумела.

– Покажите. – Морфей взял ТехДек и уставился на экран.

Он целую вечность ничего не говорил и потом медленно поднял взгляд. Мужчина посмотрел на Рейну, которая все еще стояла в защитной позиции. Потом повернулся к толпе.

– Эм… – Он не мог найти подходящих слов, но никто не бежал к нему подсказывать в этот раз. – Казни не будет.

Прежде, чем люди начали возмущаться, он поднял руку и продолжил:

– Судя по всему, нашу принцессу вернули.

Рейна тяжело сглотнула. Она почувствовала облегчение, и ее напряженные руки задрожали. Казни не будет. Она не умрет. По крайней мере, сейчас не будет. Ее глаза наполнились слезами, и она не могла надышаться; из-за страха она будто бы забыла, как дышать. Воздух наполнял ее легкие и отгонял панику, наполнявшую ее до этих пор, прочь. Рейна чувствовала такое облегчение, что и не заметила, как Морфей к ней подошел. Он взял ее руку и поднял наверх, и тут Рейна его увидела.

– Кажется, у нас теперь есть повод для вечеринки, – он засиял.

– Что? – спросила Рейна.

Она переводила взгляд от поднятой руки к счастливому лицу Благословенного, пытаясь понять, что происходит.

– Разрешите представить! Наша потерянная принцесса! Моя сестра Райана.

18

С костяшек его пальцев капала кровь. Ларк уставился в пустоту. Нескончаемая пустота, в которой он мог утонуть. Только боль помогала ему оставаться здесь и сейчас, но он чувствовал, будто он был оглушен и под наркозом. Он давно должен быть дома. Комендантский час начался уже много часов назад, но он не смел возвратиться. Он боялся увидеть лицо Розы. Боялся, что ему придется на нее смотреть. Он со злостью ударил ствол дерева, но его приступ не оставил на дереве ничего, кроме пары мелких трещин на коре.

– Каллисто!

Юноша опустил голову и сделал глубокий вдох, чтобы утихомирить свои мысли. Прошло еще немного времени, прежде чем он почувствовал себя в состоянии вернуться домой. Сначала, правда, он должен был найти бумажную коробочку, которую он выбросил в заросли в момент отчаяния.

Он не мог ее найти и запаниковал. Он упал на колени и смахнул ветки с земли, но коробки не было видно. Она должна быть здесь! Если он ее потерял… Ларк не хотел думать, что тогда произойдет. Ему стало плохо от страха. Внутри этой коробочки были маленькие круглые таблетки, которые каждый день поддерживали жизнь его сестры. Из-за них он попал в отвратительное положение.

– Дерьмо. – Обычно он не ругался, но сегодняшняя ночь была исключением. – Каллисто!

Он хотел рассказать Рейне обо всем. Об этой тайне, которая его пожирает: об этой проклятой сделке!

И про случай с воровством таблеток.

«Лучший способ сохранить свой секрет – никому о нем не рассказывать», – сказала она однажды и была права. Если бы кто-то узнал, что он сделал, это стоило бы ему жизни. И его семья отправилась бы на шахты Питча до конца своих дней. Нет. Он этого не допустил бы.

Ларк почувствовал облегчение, что не сказал ничего Рейне. Но если бы он раскрыл секрет, все могло бы быть по-другому. Она бы еще была жива.

Ларк посмотрел на свои поношенные ТехЧасы на запястье, и его желудок сжался. Казнь прошла несколько часов назад, и он… Он не осмелился смотреть ее. Его пищевод свернулся, и содержимое желудка оказалось у него во рту. Кислота вызывала в глазах слезы, и он ее выплюнул. Ларк снова сделал вдох и позволил знакомому запаху земли и смога успокоить себя.

– Достаточно, – сказал он громко. – Я должен найти таблетки.

Он отгонял от себя мысли о Рейне, лег на живот и прополз под куст. Крыса-мутант побежала к его руке, и он отпрянул. Еще одно ругательство вырвалось у него изо рта, и вдруг что-то белое привлекло его внимание. Коробка! Ларк с облегчением вытащил ее из-под куста, проверяя содержимое. Таблетки были там, на месте. Он спрятал их в карман и покинул парк.

Уставший и вымотанный, он шел домой. Его движения были сдержанными, усталыми, и мысли сбивали его с толку. Он не понимал, что происходило вокруг. Он споткнулся о мусор, лежавший на земле в переулке, и выругался: какой-то звук внезапно его напугал. Улицы были пустыми, только транспортные средства – беспилотники разъезжали по ним. Единственными, кому можно было находиться на улице после комендантского часа, были часовые. Ларк поспешил скрыться в тени маленького закоулка, который не был освещен: в нем было безопаснее находиться. Не успел он до него добраться, как свет сверху ослепил его. Жужжащая машина дала ему понять, что его заметили. Черт! Он даже не слышал его!

Звуковой сигнал попросил его показать штрихкод. На секунду Ларк задумался о побеге, но дроны были вооружены шокерами, и даже если бы он смог сбежать, это было бы ненадолго. Поэтому он обнажил нижнюю часть руки и вытянул ее в направлении дрона.

СО-4438М-Г1

Дрон пищал и гудел, передавая эту информацию.

Еще и это. Теперь ему выпишут штраф. Если он его не оплатит, его посадят в тюрьму на несколько дней, и он не сможет работать. Он ненавидел себя за свою невнимательность. Скрипя зубами, он остался стоять и ждал, пока к нему приблизится планер.

– Что ты тут делаешь, кандидат Ларк?

Кандидат. Да, вот кем он теперь был. Он всегда об этом мечтал, но теперь его руки были в крови, и он никогда не избавится от этого чувства.

«У тебя не было выбора, – шептала его совесть. – Ты был у них на крючке».

– Кандидат Ларк? – Часовой вылез из планера и подошел к нему. Он был не один. Часовые никогда не были одни, но второй будет наблюдать за ситуацией сквозь затемненные стекла планера. В случае чрезвычайной ситуации он мог выпустить БойБотов из задней части планера.

– Все в порядке? – повторил он.

– Да, сэр, – Ларк медленно кивнул.

– Ты поранился?

– Да, случайно, – солгал Ларк. – Но теперь все в порядке. Я забыл про время. Извините, сэр.

Часовой, судя по всему, скомандовал дрону лететь дальше, потому что машина зажужжала и стала удаляться. Солдаты могли давать приказы через микрофон внутри шлема, и никто из стоявших рядом этого не слышал.

– Ты употреблял алкоголь, кандидат? – Часовой поднял козырек, посмотрев на него скорее с отцовской заботой, чем с упреком.

– Нет, сэр, – выпалил Ларк.

Ему, конечно, хотелось бы что-то выпить, чтобы забыть обо всех своих проблемах, но где бы он взял на это деньги?

– Ну… Это был очень эмоциональный вечер для всех нас. Я думаю, что закрою глаза на твой проступок.

Ларк знал, что солдат имел в виду казнь, за которой наблюдала вся страна.

Даже на заводах и в публичных местах она транслировалась в режиме реального времени. Авентин мстил за взрыв, в котором погибли люди. От одной мысли об этом рот Ларка наполнялся кислотой. Большинство жителей Серого округа проголосовали за смерть Рейны и верили в то, что именно она была виновата в произошедшем. Авентин сделал все возможное, чтобы представить ее безрассудным и опасным монстром.

Ларку даже хотелось выбросить ТехДек в окно, чтобы не слушать эти глупости. Он все еще чувствовал бурлящую внутри злость. Он взял себя в руки.

– Да, сэр. Спасибо, сэр.

– Тогда беги скорее домой. Ты же не хочешь проблем, правда?

– Нет, сэр. Конечно, не хочу.

Ему было все равно, если бы его посадили в тюрьму. Он этого заслуживал, но, к счастью, разумная его часть думала иначе. Он должен был заботиться о Розе и о своей семье и помнить о том, что они в нем нуждались. Их глаза так светились, когда они узнали, что он может стать часовым! Это значило, что у них будет больше денег и что они смогут наконец-то покинуть Серый округ. У Ларка появился шанс спасти жизнь своей сестры.

Когда он открыл дверь, дома уже было темно, но знакомый запах подгоревших углей и ужина тепло его приветствовал. Они очень редко пользовались углем для подогрева еды; чаще всего они запасали большую его часть на зиму.

Как и всегда, возвращаясь домой, он сначала проходил в комнату к Розе. Это была ее собственная комната, которой девочка очень гордилась; в большинстве семей братья и сестры делили одну комнату, а то и одну кровать, на двоих. Империя Розы представляла собой бывшую кладовку для рабочих дронов и была такой маленькой, что туда едва помещалось что-то кроме матраса. Кроме того, там еще была книжная полка с находками, которые она прятала от посторонних глаз, и небольшой ящичек, где лежала одежда. Там не было ни окон, ни вентиляции, ведь машинам не нужен был воздух. Поэтому девочка обычно оставляла дверь открытой. Ларк зашел в комнату, пнул матрас ногой и опустился на колени, чтобы поцеловать сестру в лоб.

– Ларк? – она сонно заморгала.

– Это я, Роза, – прошептал он, убирая ее волосы от лица.

– Она жива, – пробормотала девочка.

Роза повернулась в сторону с подушкой в руках, будто боясь, что кто-то ее отнимет.

– Кто жив? – Голова Ларка была будто опустошена, но вдруг в ней появилась целая буря из голосов. Он слегка потряс сестру за плечи. – Роза? Кто жив?

– Рейна. Она жива.

Часть 2. Благословенная

19

Рейна сидела на стуле и смотрела в зеркало. В ее ушах шумело, и мысли мчались, как на каруселях. Она почти час сидела здесь, в салоне искусств. «Красота – это искусство» – гласила надпись на стене. Она указывала на реальную цель этого заведения. Внешность была очень важна в Авентине, и поэтому множество стилистов бегали вокруг Рейны, чтобы «сотворить из нее произведение искусства».

– От призрака к Благословенной. Вот это взлет! – Бишоп широко улыбался.

– Спасибо, – отсутствующим тоном сказала Рейна.

Спасибо? За что? Нет, он все-таки спас ей жизнь. Да, она жива, но почему? Как она стала потерянной принцессой? Это была шутка? Она хотела спросить у Бишопа, было ли это каким-то обманом, но явно не при всех этих стилистах и горничных. Он подкупил эту женщину в белом халате? Когда Рейну увели оттуда, она все еще стояла на месте, хлопая своими ресницами и подмигивая камере.

– Бедняжка, – вздыхал кто-то, дергая за ее волосы.

– Поэтому я и не хотела, чтобы ее казнили! – сказал кто-то так громко, чтобы все это слышали, – я же вам говорила, разве нет?

– Да. Ты хотела, чтобы ее похоронили в темной камере и там ее съели крысы-оборотни.

– Или чтобы она сгнила в шахтах с остальными отбросами… Ты именно это говорила, – дополнил кто-то.

– Это была шутка! – послышался истерический смех. – Шутка!

– Ну не могли же мы догадаться об этом! В смысле, о том, что она не призрак… – Взгляды, которые они бросали на Рейну, заставляли ее испытывать дискомфорт.

Внезапно у всех появилось к ней сострадание. Они чуть не утопили ее в потоках своей совести и обращались с ней так, будто она была хрупким цветком, который ничего не умел делать.

«Идиотки», – подумала Рейна, нахмурившись. Она не скоро обо всем забудет. Ее глаза все еще болели из-за освещения в камере, но это была ничтожная ерунда по сравнению с тем, что она пережила, когда ее жизнь зависела от этих людей.

– Ты должна оставить свой след в истории, – прошептала одна из женщин. – Бедная, бедная девочка!

«Бедная девочка вообще-то тебя прекрасно слышит». Пальцы Рейны скользили по камешку на браслете. Она снова прятала его в кулаке, боясь, что его кто-то отберет. Это единственное, что осталось у нее в качестве напоминания о прошлой жизни. Все остальное было сожжено и смыто. Она не нашла ни единой пылинки в своих волосах.

– Кто знает, что они с ней делали…

– Это, должно быть, было ужасно. – В этот момент ее голову запрокинули назад, и кто-то начал выщипывать Рейне брови пинцетом.

Это действительно было ужасно.

– Прекратите, – прошипела Рейна.

– Так, уже лучше. – Женщина с пинцетом отошла от нее.

– Может быть, она душевнобольная… – прошептала она своей коллеге.

«Если я душевнобольная, может, это оттого, что меня собирались скормить акулам-мутантам?!»

Рейна попыталась игнорировать слова женщин и снова уставилась в зеркало.

На ней было белое платье без лямок, и его юбка выглядела так, будто ее сделали из яичной скорлупы. Из маленьких разломанных скорлупок. Это должно было символизировать ее перерождение, как ей объяснила служанка.

Ее волосы завили в локоны, а небольшие пряди, обрамляющие лицо, заплели в косички с золотыми нитями. Они были украшены белыми жемчужинами на кончиках и посередине. Ее голые плечи были покрыты золотой пылью.

Восхитительно. Она выглядела, как идеальная золотая курица, которая только что вылупилась из яйца. Рейна уже почти мечтала о сером слое пыли на коже и волосах, к которому она так привыкла.

– Эта мятежница явно была сумасшедшей. Я всегда это знала. Она наверняка била бедного ребенка, чтобы она ее слушалась.

Это было последней каплей. Рейна сделала глубокий вдох и повернулась к ней.

– Эта мятежница моя мать. И она замечательный человек.

Служанки испуганно и шумно задышали, но в этот момент дверь открылась, и в комнату зашла женщина. На ней была униформа, похожая на ту, что носил Бишоп. Рейне показалось, что пропорции, которые подчеркивал костюм, были какими-то неправильными. У нее была очень узкая талия, а грудь и бедра слишком огромными для такого миниатюрного тела. Она носила нелепые сапоги на платформе, подошвы которых светились с каждым ее шагом.

– Ох, сокровище мое. Эта мятежница – преступница и террористка. Она тебя использовала. Твои настоящие родители – это…

– Я не твое сокровище. – Рейна сопротивлялась желанию швырнуть в эту женщину расческой. Она была человеком, Единицей с плюсом, судя по татуировке. Гены лучше среднего. Правда, в глазах Рейны эта женщина была точно не лучше Розы. Ее правую руку покрывали замысловатые завитки, словно она пыталась отвлечь внимание от своей татуировки.

– Ну, твои манеры оставляют желать лучшего, но это было ожидаемо.

Может, все-таки швырнуть в нее расческой?

Женщина споткнулась. Она окинула Рейну критическим взглядом.

– У тебя тело солдата, золотце. Широкие плечи, мускулистые руки и слишком большие ладони.

– А я думала, что я идеальная, – пробормотала Рейна.

Идеальная. Это звучало смехотворно, но все посмотрели на нее так, будто она сказала что-то плохое.

– Ты Благословенная, даже если я в это не верю, – сказала женщина, перебирая волосы Рейны. – Тем не менее никогда нельзя прекращать стремиться к совершенству, потому что всегда можно стать лучше.

Она прикрыла бицепс Рейны золотой тканью, которая была такой нежной, что едва чувствовалась на коже. Рейна никогда раньше не видела такого материала. Мягкий и хрупкий, будто был сотворенный из облака; но он оставался лежать на месте и никуда не ускользал.

– Так, теперь ты готова познакомиться со своей настоящей семьей, – женщина драматично вздохнула. – Не сдерживай своих чувств! Ничего не случится, если ты невзначай обронишь пару слезинок. Это будет хорошо. Если тебе нужна помощь, просто попроси позвать Дафну!

Спустя мгновение она добавила:

– Дафна – это я!

Она взяла с комода стеклянный флакончик и сбрызнула его содержимым волосы Рейны. Она чуть не задохнулась в этом облаке цветов и лаванды. Она чихнула и поморщилась от отвращения. Ей не особенно нравился запах лаванды.

– Без этого не обойтись, золотце. Ты пахнешь болотом.

«Золотце тебе сейчас покажет болото», – зарычала Рейна у себя в голове.

Ей хотелось отпрыгнуть, разорвать платье из яичной скорлупы и сбежать. Но ей не удастся пройти дальше двери, потому что там ее охраняют часовые.

Они старались держаться незаметно, но Рейна видела их, потому что смотрела в другую сторону, когда входила в комнату.

– Достаточно хорошо для первого раза, – вмешался Бишоп и посмотрел в свой ТехДек. – Нам нужно идти!

– Верно, – сказала Дафна, проверяя свои ТехЧасы, которые выглядели гораздо более современными, чем все те, что Рейна видела в Сером округе.

– Тиберий уже спрашивает, где мы. Ну, тогда вперед.

Рейна незамедлительно последовала за своим представителем. Она спрятала свой браслет в тканях платья, где он, наконец, был в безопасности.

– Остерегайся Дафны, – глаза Бишопа весело смотрели на Рейну. – Она всегда начеку.

– Верю, – подметила Рейна. – Кто она?

– Она представительница твоего отца.

– Кажется, у него не очень хороший вкус… – пробормотала Рейна, заставляя Бишопа засмеяться.

– Куда мы идем?

– К твоим родителям. Они только что приехали.

В ушах Рейны снова зашумело. Ей показалось, что комната вокруг нее закружилась. Ей нельзя было идти медленнее, иначе она быстрее окажется на полу, чем ей бы того хотелось.

– Родители? – Называть так незнакомых ей людей было невозможно. Кем бы они ни были, они не заменят ей Шторми. Никогда. – Кто мои… они?

– Твой отец – граф Черного Панциря и невероятный стратег. У него большие политические амбиции. А твоя мать – вторая жена короля и имеет колоссальное влияние на политику страны. В общем, тебе повезло.

– Они больше не вместе?

– Нет. Твоя мать состоит в отношениях с двумя мужчинами.

– О! – Рейна знала, что полигамия не была чем-то необычным в Авентине.

Иногда такое встречалось и в других округах, но это было скорее исключением. Средств едва хватало, чтобы прокормить одну семью.

– Тиберий просто невероятен! – восторгалась Дафна. – Он надежда нашего мира!

– Она влюблена в него, – прошептал Бишоп, но она это услышала и сердито возражала.

Рейна сконцентрировалась на дыхании и сжимала пальцы в кулак, пока они не начали болеть. Девушка чувствовала себя листом, который сорвали, не давая ему возможности противостоять происходящему.

Рейна села на диване, напротив нее расположились Благословенные Аурелия и Тиберий, которые называли себя ее родителями. Двое Благословенных. Ее родители. Звучало как сумасбродный сон.

Царила тишина, прерываемая только лязгом чайных ложек и дребезжанием чашек. Аурелия цеплялась тонкими пальцами за белый фарфор и смотрела на него так, будто там было что-то интересное.

– Так значит, я ваша… дочь?

Темно-красные волосы она унаследовала от отца, равно как строение тела и рост. Он носил черную одежду, а на его воротнике была черная ракушка, что указывало на то, что он граф Черного Панциря. Это была явно более выдающаяся позиция, чем граф Серого округа.

Его волосы были уложены в плетеную косу сзади. Она была завязана лентой, напоминающей кнут.

Длинные волосы в Авентине не были чем-то необычным и считались признаком красоты, в то время как жители Серого округа находили это раздражающим.

У матери были темно-каштановые волосы, доходящие до самых бедер, у нее было изящное кукольное лицо, а взгляд был устремлен куда-то вперед. Кроме зеленых глаз, Рейна не нашла в ней никаких особых сходств с собой.

– Да. Наша Райана, – кивнул Тиберий. – Мы и не смели надеяться увидеть тебя вновь.

Все снова замолчали, и Рейна не была исключением. Тишина будто заморозила воздух.

Как бы Рейна ни представляла себе встречу с родителями, которые думали, что она мертва, это было явно не то, чего она ожидала.

Бишоп посмотрел в свой ТехДек и кашлянул.

– Мы думали, что ты мертва.

– А я не мертва. – Рейна тяжело сглотнула и добавила: – Очевидно.

Бишоп снова кашлянул. Он извинился и исчез. Что за трус!

– А… братья или сестры у меня есть? – спросила Рейна.

– Принц Морфей наполовину твой брат.

– Понятно.

Ясненько.

Ну да, мать же была второй женой короля.

Рейна не очень-то хорошо относилась к Морфею, и его лицо было в последние дни ее постоянным спутником. Но у Рейны в голове сформировалось только скромное «ясненько».

– У нас с твоей матерью не такая значительная связь, – объяснил Тиберий. – Она, как вторая жена короля, имеет очень много обязанностей.

– Понимаю, – сказала Рейна.

На самом деле она почти ничего не понимала. После этого она взяла в руки чашку, которую ранее игнорировала. Жидкость была холодной и напоминала на вкус дорогой чай, который Рейна как-то украла у торговца. Сладкий и цветочный. Она поморщилась и сделала еще один глоток.

– Пей, – одобрительно сказал Тиберий, не сводя с нее взгляда. – Тебе станет лучше.

– Что это такое? – Рейне казалось, что она пьет жидкий сахар, но ей почему-то действительно становилось лучше. Она чувствовала приятное тепло в животе.

– Чай с сиропом. Помогает при… напряжении.

Еще одна пауза. Молчание затянулось надолго. Пока многочисленные вопросы прыгали в ее голове, казалось, у ее родителей их совсем не было. Или они просто стеснялись их задавать?

Она получше рассмотрела сидящих перед ней Благословенных. Раньше она никогда не видела этих созданий так близко. Их лица и телосложение были симметричными, а кожа идеальной. Каждый волос лежал на своем месте. Они выглядели очень неестественно. «Неужели я тоже так выгляжу? Так красиво?» Она явно не могла читать мысли, иначе она знала бы, что в головах у ее родителей.

– Когда меня похитили? – Рейна больше не могла молчать.

Они не могли просто вот так сидеть и смотреть друг на друга; эта тема рано или поздно должна быть обсуждена. Так что чем раньше, тем лучше.

Аурелия резко вздохнула, но ничего не сказала.

Вообще она вела себя странно.

– Ну хорошо… – Тиберий кашлянул. – Эта… женщина пришла в наш дом. Мы считали ее милой, достойной женщиной и дали ей работу. Она должна была помогать нам по хозяйству и заботиться о тебе. Мы доверяли ей, дали ей шанс, но она… Мы никогда не знали, что она может быть террористкой. Ее гены… Они были великолепными.

Щеки Тиберия покраснели. Кажется, эта тема его злила, а Аурелия все так же смотрела в свою чашку, не издавая ни звука. Она сделала вдох, будто собиралась что-то сказать, но потом, видимо, передумала.

Рейна была удивлена, как неловко выглядели ее родители. Она совсем иначе представляла себе Благословенных. Великими и неприступными. Властными и далекими существами, которые спускаются с облаков, чтобы вновь спасти человечество.

– Значит, она меня украла? Почему?

– Думаю, ты была для повстанцев рычагом давления на нас. Но мы больше ничего о тебе не слышали, и мы думали, что они тебя… Мы думали, что случилось непоправимое. Конечно, это был ужасный скандал. Благословенная, которую выкрали из безопасного Авентина. Мы не могли объявить об этом во всеуслышание, это было бы очень неприятно.

«Было неприятно, что их дочь украли?! Вот это да, видимо, я была очень желанным ребенком».

– То есть вы ничего не предприняли? – спросила Рейна.

– Конечно, нет. С тех пор люди, живущие в Авентине, находятся под более жестким контролем. Особенно те, кому доверяют наследников.

Благословенная, которую украла мятежница. Воспитанная сумасшедшей женщиной. Звучало как какая-то чужая история, уж точно ничего общего с Рейной не имеющая.

Она сделала еще один глоток чая с сиропом, который наполнял ее живот чем-то приятным. Будто облако. Не облако над Серым округом, а облако над Авентином или Зеленым лесом. Такое чувство испытывало ее тело. Какой-то мягкой и пушистой теплоты. Ей хотелось улыбаться и радоваться. Да, она радовалась! Это было очень странно. Рейна испуганно отодвинула чашку в сторону. Что бы ни находилось в этом напитке, оно превращало мозг в бесполезную массу и делало Рейну глупой улыбчивой куклой.

– Время пришло, – сказал темнокожий мужчина и зашел в комнату.

На нем была такая же форма, как и на Бишопе с Дафной. Он тоже был представителем? Мужчина встал на сторону Аурелии и взял чай из ее руки. Он был огромным. Гора мышц, и Рейне было интересно, не сломается ли случайно крохотная чашка в его гигантских руках. На его носу были странные очки, которые в Авентине часто использовались как аксессуар. Но, наверное, это было что-то вроде модифицированного ТехДека, судя по стеклу.

– Время чего? – спросила она. Она попыталась сконцентрироваться, но ее тело было слишком расслабленным. Ее мышцы не были напряжены, только сплошная приятная вата под кожей. Диван казался очень мягким и уютным.

А эти стены… Такие… белые… Восхитительно!

– Мы должны показаться людям. – Тиберий встал, позволяя Дафне отряхнуть его одежду и напудрить лицо.

– Показаться людям? – Рейна заставила обмякнувшее тело встать.

– Мы понимаем твою ситуацию…

– Не думаю, – возразила она. – Те же самые люди хотели скормить меня акуле-мутанту или они просто шутили, по-вашему?

А теперь она должна была выйти в свет со своими родителями и притворяться, что ничего не произошло?

Да и что это такое происходит? Она чувствовала себя такой счастливой! Цветком, вытянувшим свои лепестки к солнцу. Она задумчиво вздохнула, не способная этому противиться.

– Это уже давно забыто. Ты теперь Благословенная, – объяснил Тиберий. – Авентин тебя боготворит! Я смотрел опросы. Они не знали, что это ты.

«Мне это не нравится», – думала Рейна. Она не скоро забудет то, как люди на нее смотрели. Она не простит им этого.

«А почему нет? – спрашивал чай с сиропом. – Все хорошо, просто улыбнись и радуйся тому, что ты живешь!»

Они направились к лифту, который спустил их вниз. Там их ждала платформа, которая разветвлялась на несколько тоннелей. Бишоп уже ждал ее. Пока представитель Аурелии следовал за ней, как огромная тень, Дафна без остановки одергивала робу Тиберия. Бишоп, как и всегда, смотрел в свой ТехДек. Даже когда они находились под землей, было светло, потому что каждый угол освещался неоновыми фонариками, висевшими на потолке.

Тихий шум и едва слышный стук сообщали о прибытии поезда. Рейна вспомнила подземные поезда в Сером округе, которые своим пыхтением и свистом возвещали о прибытии задолго до него. Они перевозили товары между заводами, транспортировали уголь и другие полезные ископаемые. Рейна однажды украла с одного такого канистру со свежей водой, но с тех пор тоннели стали патрулироваться гораздо тщательнее. Здесь же вагоны совсем бесшумно скользили по рельсам; точно так же бесшумно открывались их двери. Внутри красовались уютные сиденья и столики. Бишоп уселся в угол и позвал Рейну сесть рядом с собой.

– Ну и как они тебе? – спросил он, подмигивая.

В этот момент поезд тронулся, и скорость, с которой они летели мимо мерцающих фонарей на платформе, заставляла Рейну затаить дыхание. Будто какой-то военный снаряд, они залетели в темный тоннель. Снаружи будто ничего не было.

– Не знаю. – Она пожала плечами, потому что и вправду не знала, что думать о родителях после всей этой истории. – Они не такие, как я думала. Но этот чай… Это просто какое-то сумасшествие.

– Какой чай?

– Сладкий такой…

– А, чай с сиропом… – Бишоп нахмурился. – О да.

– Что у вас значит «о да»?

– Ничего. Забудь. Сейчас-то больше никто не хочет твоей казни. – Бишоп рассмеялся, и его глаза сверкнули. – Ты теперь самая интересная персона Авентина!

Ну, здорово.

– В медийной сфере очень любят необычные истории. А наша история даже больше, чем просто необычная.

– Наша?

– Ну, я как твой представитель тоже теперь на неплохом счету. Ты мой амулет удачи, мой билет в мир новых возможностей! Знаешь, какие двери нам теперь открыты? Влияние, власть. Кого любит общественность, того любит и вся страна!

– Да ты амбициозен, – сказала Рейна.

– А это плохо? – Бишоп одарил ее теплой улыбкой. – Если ты хочешь представителя вроде нее… – он указал на Дафну, которая сдувала пылинки с плеча Тиберия.

– Нет! Спасибо. – Рейна поморщилась. – Ее зад просто не может быть настоящим. Ну, или просто у нее есть какой-то специальный ген. Задничный ген?

Рейна ощущала себя так легко, будто у нее были крылья, и все плохие мысли улетучились.

– Я думаю, мы отлично друг другу подходим, – ответил Бишоп. – Так и должно быть, знаешь об этом? Представитель должен подходить своему Благословенному. Твоему отцу нужен безоговорочно верный, заботливый и обожающий его представитель. Поэтому Дафна прекрасный для него выбор. Твоей матери нужен тот, кто ее защитит и на кого она может безоговорочно полагаться. Немая гора мускулов, которая стоит с ней рядом.

– Мне нравятся горы, – сказала Рейна, прикусив губу. Она не была самой собой.

– А… что с тобой? Что нас с тобой объединяет?

– Мы с тобой одиночки. – И снова это повторилось. Эта таинственная и при этом приятная улыбка, которая так хорошо у него выходила.

Пока Бишоп рассказывал про Авентин, Рейна потянулась за своим браслетом. Она повязала его на запястье и погладила дождевой камень. Дождь! Шторми не хотела бы такой жизни для своей дочери, не правда ли? Действительно ли она ее украла? И если да, то почему? Рейна почувствовала, что она падает. У нее из-под ног ушла земля. И Рейна забрала с собой все, что считала непоколебимым. Все, что она принимала как должное, ускользнуло от нее.

Она больше не была призраком, даже человеком она не была. Девушка коснулась того места, где раньше выводила свою фальшивую татуировку. Как часто ей хотелось, чтобы она была настоящей! А сейчас?

«А теперь ты как птица! – шептал чай, вытаскивая ее из ямы грустных мыслей. Она провела по ткани платья и скорлупкам на юбке. – Расправь свои крылья и лети!»

Рейна ненавидела платья. Всегда. Шторми однажды принесла ей одно, но юбка ограничивала ее во всем: она не могла бегать, лазать, охотиться. Она не понимала, зачем вообще носить такие бесполезные вещи.

В Сером округе она редко видела платья. Неудивительно. Работающие люди предпочитают носить брюки.

– Я это не надену, – объявила Рейна. Ее мать не противоречила, а только посмеялась.

– Я сделаю из этого рубашку, хорошо? – Чтобы подтвердить свое обещание, она поцеловала Рейну в щеку.

– Вам что-нибудь нужно, госпожа? – незнакомый голос оторвал Рейну от мыслей.

Молодая женщина наклонилась к ней, робко улыбаясь.

Она носила желтую одежду, казавшуюся слишком большой для нее. Ее волосы были коротко пострижены.