Текст книги "Мэвис и супершпионы"

Глава 9

Глаза графини были полны слез. Я простила мадам Риенци то, что она была любовницей Гарри. В конце концов, дело житейское, да и Гарри на редкость красивый мужчина. Графиня оказалась хорошим человеком. Она не хотела, чтобы из-за нее этот гангстер всадил в меня нож, и была вынуждена рассказать убийцам то, чего они от нее добивались. Я жалела, что раньше недолюбливала графиню, ревновала и злилась на нее...

– Ты ничего не ответила на мое предложение, бамбина, – напомнил о себе коротконогий бандит и гаркнул мне прямо в ухо: – Раздевайся!

– Я... Я не могу... Я боюсь порезаться, – принялась выкручиваться я.

Марти подумал и убрал нож. Я облегченно вздохнула и принялась тереть шею. Потом потянулась, чтобы размять затекшие мышцы. Марти смотрел на меня своими голубенькими глазками, которые из ледяных превратились в масляные. Точнее, это были две порции мороженого в сиропе.

– А теперь – раздевайся. И поживее.

Садисту не терпелось. Я решила, что надо притупить его бдительность. Пусть подумает что от страха я совсем потеряла голову. Я даже заплакала.

– Марти, миленький, добренький... Вы ведь не будете резать меня, правда? – взмолилась я и для убедительности принялась дрожать всем телом.

Бандюга был доволен. Он перебрасывал нож из одной ладони в другую и даже насвистывал.

– Никакого вреда, птичка... Но парочку своих штучек я тебе продемонстрирую. Разденешься ты, наконец, или нет?!

Я стянула свитер и принялась за бюстгальтер. Застежка его располагалась сзади, и я сделала вид, что из-за боли в руке не могу дотянуться.

– Что такое? – поморщился Марти, наблюдая мои бесплодные попытки снять бюстгальтер.

– Моя рука... Она болит. Вы пихнули меня в комнату, а я, падая, вывихнула руку. Не могу расстегнуть свой лифчик.

– Повернись! Я сам расстегну.

Он отправил нож в ножны под пиджаком и начал поигрывать пальчиками, как бы разминая их.

– Ну, где тут у тебя...

Я опустила голову, показывая, что полностью деморализована, и повернулась. Пальцы Марти коснулись застежки. В то же мгновение я упала на руки и резким ударом прямой правой ноги вмазала Марти по зубам. Мой друг, сержант морской пехоты, научил меня и этому. В трудные минуты, когда я вижу, что некому прийти Мэвис Зейдлиц на помощь, я вспоминаю его уроки. Сержант остался бы доволен своей ученицей, если бы видел это.

Нанеся удар, я тут же вскочила на ноги и повернулась к Марти лицом.

Я не часто бью мужчин, иначе они не были бы столь доверчивы. Но уж если ударю... Мой принцип – девушка должна совершать неожиданные поступки, иначе у нее просто нет шансов...

Изо рта Марти текла кровь, в глазах – очумелость. Пока бандит не очухался, я саданула его ногой по коленной чашечке. Марти рухнул на пол. Теперь можно было, не торопясь, провести коронный прием – «клинчер», которому меня научил моряк. Я присела, напрягла большой палец правой руки, и что есть силы ткнула им коротышку под ухо, в сонную артерию. Он конвульсивно дернулся и замер.

Поверженный Марти внушал омерзение – как мешок с требухой. Я ударила его для надежности носком туфли. Никакой реакции.

Остроту ножа Марти я оценила в полной мере, когда перерезала веревки, стягивающие руки и ноги графини.

– Мэвис, я вами восхищаюсь, – благодарная Карла улыбалась искусанными губами. – Надеюсь, этот недоносок мертв?

– Не имеет значения, – ответила я. – Но, на всякий случай, свяжу его. – И, подхватив упавшие веревки, двинулась к Марти.

– Мне надо одеться, – сказала Карла, с трудом садясь на кровати и растирая запястья и щиколотки.

– Как вы себя чувствуете?

– Главное – жива! – У графини был совершенно больной вид, но держалась она неплохо. В глазах ее появилось беспокойство. – Нам надо спешить. Может случиться непоправимое.

– Вы боитесь за принца?

– Да! Скажите, Мэвис, а как вы попали в мою спальню? Вас схватил Марти?

– Нет, я сама виновата: влетела к нему в рот, как муха, – невесело отозвалась я. – Искала вас...

– Искали меня? Что-то случилось? – всполошилась графиня.

Я рассказала ей про то, как Марти и Тино устроили в моей комнате засаду, но в ловушку попал не Гарри, а Олл, и как он погиб.

– Олл успел смертельно ранить убийцу. Мы с Гарри нашли его мертвым под моим балконом. Теперь, до прихода слуг, надо захоронить обоих, чтобы избежать огласки. Вот поэтому я вас и искала.

– Но Гарри... Почему он сам не пришел ко мне?

– Гарри вместе с Питом Бруком пошел к мистеру Амальфи. Кстати, вы наверное не в курсе: Брук – секретный агент «Интеллидженс сервис», британской разведки.

Графиня посмотрела на меня каким-то странным взглядом, но ничего не сказала.

– Брук велел мне поговорить с вами. Потом мы все должны собраться в гостиной.

На Карлу мой рассказ оказал впечатление: она забыла про свои болячки и только постанывала и морщилась, когда натягивала платье. Я тоже напялила свой свитерок.

– Быстрее... – графиня торопила сама себя. – Мы можем опоздать.

– Не волнуйтесь за Его высочество. С ним рядом – Пит, – успокаивала я хозяйку виллы. – У них есть оружие.

– О господи! Бежим!

Я ничего не понимала. Почему две хрупкие женщины должны бежать на выручку двум суперменам, к тому же хорошо вооруженным? Что могут выставить против них Амальфи и Памела? Но почему так волнуется графиня? Может быть, это типичное для итальянцев бурное проявление эмоций? Так сказать национальная особенность... Ладно, полюбуется на своего красавчика Гарри, глядишь, и успокоится. Вспомнив о принце, я почувствовала укол ревности – в самое сердце. Но что делать, если они с графиней спелись еще раньше...

Мы ворвались в покои Его высочества как две фурии. Гарри как ни в чем не бывало сидел в кресле и курил.

– Ну, вот ваш Гарри – цел, невредим и даже весел! – сказала я.

– А где Амальфи? – закричала итальянка, размахивая руками.

– У себя, – ответил Гарри, гася сигарету. – Пит никак не мог поверить, что наш славный Амальфи не имеет никакого отношения к происшедшим событиям, вот Амальфи и пытается разубедить Пита.

– Значит, Брук находится сейчас в комнате мистера Амальфи? – Зрачки графини расширились.

– Да. Мы назначили встречу в гостиной... А почему вы обе задержались?

– Об этом – потом, – отмахнулась графиня. – Ты видел Памелу Уоринг?

– Минут пять назад она заглянула ко мне и, узнав, что Брук беседует с Амальфи, отправилась к ним.

– Я так и знала! – Графиня в отчаянии заломила руки.

– Что произошло? – вскочил Гарри.

– Памела работает на Центральную бригаду.

И тут я впервые увидела, как бледнеют восточные люди: кровь отхлынула от лица Гарри, губы стали, как у мертвеца.

– Что же мы стоим? Надо спасать... – заорал Гарри.

– Стой! Мы наделаем сейчас ошибок. Они – профессионалы... Если мы ворвемся в комнату Амальфи, первое, что они сделают – убьют его!

– Значит... значит... – Взгляд Гарри лихорадочно метался. – Надо придумать оттекающий маневр.

– Мэвис!

Графиня схватила меня за руку. Глаза ее молили о помощи.

– Мэвис! Сегодня вы уже спасли меня. Рискните еще раз, пожалуйста! У нас нет другого выхода... Этих бандитов надо отвлечь, сделать нечто такое, что выбьет их из седла... Вы можете! Помогите!

Что я могла ответить на такой призыв?

– Конечно, Карла.

Мы договорились, что я войду к Амальфи одна. А Гарри и графиня попытаются пробраться в комнату со стороны балкона. Я не считала, что сильно рискую. Да, Памела Уоринг – садистка и мразь. Но там ведь находится секретный агент британской разведки, которому я уже оказывала кое-какие услуги. Он защитит меня.

– Идемте! Надо действовать, – скомандовал Гарри.

На лестнице мы разделились. Гарри и графиня пошли выше, чтобы из моей комнаты спуститься на балкон покоев мистера Амальфи, а я подошла к двери, за которой, предположительно, находились Брук, Амальфи и Уоринг.

Что же такое предпринять, чтобы у них отпали челюсти и вывалились языки?

Допустим, мистер Амальфи меня загипнотизировал... Я должна в три часа ночи войти в его комнату и... Что-то сделать. Что?

И тут я вспомнила, что когда-то довольно успешно работала стриптизершей в одном шикарном ночном заведении. На самом деле стриптиз был прикрытием для темных делишек, и я устроилась в ночной клуб совсем не для демонстрации своих телесных достоинств, а как частный сыщик. Я вывела мошенников на чистую воду и... приобрела немалый опыт по части сбрасывания одежды при большом скоплении народа.

Итак, «загипнотизированная» Мэвис вспоминает, что ей надо «разоблачиться». С этой мыслью я решительно взялась за ручку двери, потянула дверь на себя и включила «внутреннюю музыку».

Мистер Амальфи сидел на кровати, скрестив руки и закрыв глаза. Памела сидела в кресле, а Пит стоял. В его руке я заметила пистолет. Еще я увидела, что стеклянная балконная дверь не зашторена.

Сделав «лакированный» взгляд и приклеив к лицу «рекламную» улыбку, я прошлась в танце по комнате и вышла на середину. Взяв стул, стала вертеться вокруг него, как будто это был некий сексуальный символ. Свитер был снят легко и грациозно. Выставив плечико и оттопырив свой задик, одной рукой я оперлась о спинку стула, а второй помахала свитерком, как пропеллером, и бросила его на Высокородную.

Памела вскочила и с перепугу заорала:

– Сумасшедшая! Идиотка! Что ты надумала?!

Я заметила краем глаза, что лысый толстячок смотрит на меня с большим интересом, а Пит таращится так, словно видит впервые.

– На подиуме – Мэвис Циркус! – провозгласила я и стала шаловливо играться с «молнией» брючек, то опуская, то поднимая ее.

Пит смотрел как завороженный, но проклятая ведьма что-то учуяла. Она недоверчиво поглядывала на меня, на Амальфи, снова на меня... Мне страшно захотелось дать по вертящейся голове чем-то тяжелым.

Вскочив одной ногой на стул, вторую ногу я отвела, чтобы как следует вмазать по лошадиным зубам Высокородной. Но Памела разгадала мои намерения, отскочила к балкону, глянула туда и завопила:

– Они... Они там!

К несчастью, мерзавка заметила графиню и Гарри, которые в это время влезали на балкон.

– Пит, чего ты медлишь! – закричала я, слетев со стула и подбегая к Бруку. – Памела – сообщница Марти Гудмена!

– Она? А не он? – Пит дулом пистолета указал на Амальфи.

– Насчет Амальфи, не знаю, – честно призналась я. Мне не верилось, что милый толстячок-иллюзионист мог оказаться одним из супершпионов или наемных убийц.

– Ладно, Мэвис, кончайте свой цирк, – устало сказал Пит.

Я хотела еще раз объяснить ему, как опасна Уоринг и что она сделала с мадам Риенци. Подошла вплотную, и тут Пит обнял меня за талию.

– Мистер Брук, сейчас не время... – пролепетала я и вдруг почувствовала, что его объятия слишком крепкие, чтоб быть любовными.

В следующее мгновение мой висок соприкоснулся с холодным металлом.

– Пит! Что это с вами? – обалдело произнесла я, боясь пошевелить головой.

– Эй, вы, там, на балконе! – крикнул Брук. – Входите сюда по одному с поднятыми руками. Если вы не сделаете этого, я спущу курок. Раз!.. Два!..

И замолчал, выжидая.

Голос Гарри прозвучал в тишине, как удар колокола:

– Брук, не стреляй!

Первой вошла графиня, потом – Гарри. Оба держали руки над головой.

– Займись графиней, – приказал Пит Памеле. – Обыщи ее.

– С удовольствием! Я ведь говорила тебе, что еще не закончила общаться с этой леди, – ухмыльнулась Высокородная.

Она профессиональным жестом «проутюжила» костистыми лапами одежду Карлы, затем запустила руку в декольте.

– Ничего нет, Пит. Даже лифчика, – засмеялась садистка.

– Гарри, брось пистолет на пол и отшвырни ногой подальше от себя! – жестко сказал Пит. – Или я убью Мэвис.

Гарри смотрел на него с ненавистью. Но делать было нечего... Пистолет упал.

Я все поняла, однако слишком поздно. Пит Брук не был британским агентом. Он такой же гангстер, убийца и кровосос, как Марти, Тино и эта ублюдочная Высокородная Памела. Они все из одной шайки!

– Мистер Брук, вы – негодяй, – прошептала я. – Предатель, лжец, мерзавец...

– Лжец? Я всегда говорю правду, – он откровенно издевался, ухмыляясь краешком губ. – Разве я не предупреждал тебя, идиотка, что у Марти на острове есть сообщник? Марти держал тебя в страхе, а я был ласков и внимателен... Ты сама выкладывала мне все, без утайки, преподносила, как на блюдечке... Себя и вини.

– А... Кто тогда был Фрэнк Жордан? – пробормотала я. – Он и правда работал на вас?

Нет, милочка. Он работал на Гарри, – Пит, разговаривая со мной, на самом деле не спускал глаз с принца и сейчас нагло подмигнул ему. – Я засек его, когда он пытался записать разговор Тино и Марти. Они разрабатывали план операции. Жордан слишком много знал, увы...

– И поэтому Марти убил его, – вздохнула я.

– Марти? Он, конечно, «мастер кровавых холстов», но зачем приписывать ему то, чего он не совершал? Жордан погиб от моей руки.

– А... у...

Я не находила слов.

– Марти, Тино и вот она, – Пит кивком головы указал на Памелу, – работали самостоятельно. Они не знали, что аналогичное задание и у меня. Точнее, они – моя дубль-группа. Марти, Тино и Памела завербованы Центральной бригадой здесь, в Италии, ну, а я приехал издалека... Только этой ночью мы, наконец, «познакомились», раскрыли свои карты и решили действовать сообща... Олл дрался не только с Тино, но и со мной, и с Марти. Мы убили его, но, к сожалению, он успел смертельно ранить Тино и даже задел меня. Убрав телохранителя, мы поняли: Его высочество в наших руках...

Пит самодовольно усмехнулся.

– Ну, а там, в Риме... Я увидел, что Фрэнк Жордан может помешать моей дубль-группе и решил вмешаться. Через комнату Жордана я прошел на балкон, потом услышал, как появился Жордан и начал в панике собирать вещи. Я застрелил его через окно. Дальше – совсем просто. Перепрыгнул на твой балкон, прошел через твою комнату и... Конечно, мне не хотелось иметь дела с полицией, в этом наши желания совпали, не так ли, Мэвис? Ну а потом... Я решил, что тебя можно использовать в качестве наживки для ловли Его высочества.

– Пит, кончай этот треп, – заворчала Памела. – Давай разберемся, как эти две дурочки оказались здесь. Я оставила графиню связанной, а Марти приказала заняться американкой. И что же? Сначала врывается эта полоумная и устраивает стриптиз – уж я-то покажу ей настоящий стриптиз в ванне, будет она у меня плавать мордой вниз! – Памела погрозила мне кулаком. – Потом графиня прыгает, как горная коза, по балконам... Что произошло?

Пит вдавил мне пистолет в висок.

– Говори!

– У Марти оказалось слабое сердце... Ничего страшного, но сердечный приступ уложил его на пол... Когда он приказал мне раздеться, я немедленно сделала то, что он сказал, а Марти глянул на меня и – брык.

Памела вдруг выхватила из-за пазухи вязальную спицу и медленно пошла на меня.

– Остроумная Мэвис... Сейчас ты увидишь, что такое настоящее остроумие... Это когда о твои мозги можно уколоться... Я всажу тебе в ухо эту остренькую штучку...

– Остановись, сейчас не время! – рявкнул Пит. – Сначала свяжем их. Где пистолет, Гарри? Я же сказал, чтобы ты отшвырнул его ногой ко мне!

Гарри молчал, но внутри у него – я это ясно видела – все клокотало. Ногой он отбросил пистолет к ногам Высокородной.

– Подними, – сказал ей Пит.

Пистолет лежал недалеко от кровати, на которой все так же, скрестив руки, сидел забытый всеми мистер Амальфи. Когда Памела наклонилась за оружием, Амальфи быстрым движением свалился на нее и придавил ведьму к полу. Памела была худая, а фокусник такой толстый, что из-под его тела Высокородная никак не могла вылезти. Я видела только, что она тяжело заглатывает воздух, как рыба выброшенная на берег, и таращит белесые глаза.

– Слезай с нее, куча дерьма, – процедил Брук. – Это тебе не кровать.

– Действительно, дама несколько костлява, но мне сгодится, – донеслось с пола.

– Вставай, я сказал!

– Спасибо, мне очень удобно, – ответил Амальфи.

– Я прострелю тебе ногу! Жирный боров! – завизжал Брук.

– Что поделаешь, приходится рисковать, если хочешь полежать на даме, – как-то очень деликатно произнес иллюзионист.

– Считаю до трех, потом стреляю! – Пит Брук дрожал от ярости, и я чувствовала, как трясется его рука.

– Дело ваше, – Амальфи был беспечен.

Я видела, как напрягся Гарри, как графиня сжала кулачки. А мистер Амальфи улыбался. Эта улыбочка совсем вывела Брука из себя.

– Доигрался, старый дурак, – прошипел он и вытянул руку с пистолетом в направлении мага и гипнотизера.

Девушка должна совершать неожиданные поступки... Острым локтем я врезала Питу под ребро, а кулаком ударила по запястью руки, державшей пистолет. В это время Гарри бросился к своему пистолету, все еще лежавшему на полу. Графиня запустила в голову Брука вазой... Все это произошло так быстро, что единственное, что успел сделать Брук, так это швырнуть меня на пол. Падая, я задела Амальфи – как и прошлой ночью! – и он только охнул и зажмурился.

От удара из глаз моих посыпались искры, и я, как сквозь вату, услышала выстрел... Потом еще один... И еще... С огромным трудом я приподнялась. Картина, которая предстала перед моими глазами, на самом деле была эпизодом из какого-то фильма.

Гарри опускал руку с пистолетом медленно-медленно, как в рапиде. Из дула вился сизый дымок. Так же медленно Пит Брук заваливался набок. Брови его приподнялись, рот приоткрылся... Вот из руки выскользнул пистолет... Вот колени подогнулись... Он не упал, а как-то плавно соскользнул на пол и распростерся, оказавшись непомерно большим и длинным... трупом.

Я встала, пошатываясь. Графиня подошла, схватила меня за руку и крепко сжала.

– Спасибо, Мэвис! Слава богу, все кончено.

Гарри тоже смотрел на меня благодарным взглядом и улыбался так, что сердце мое таяло, как сахар...

– Да, если бы не Мэвис, я не успел бы схватить оружие. Молодец, мисс Зейдлиц!

– Ну, что вы... – засмущалась я. – Это все мистер Амальфи. Если бы он не блокировал Памелу, ничего бы не получилось.

Все посмотрели на иллюзиониста. Он поднимался, потирая свой бок, куда я угодила ногой, и тоже улыбался.

Памела Уоринг никак не могла отдышаться. Она хрипела и булькала, тело ее подрагивало. Не скоро эта ведьма придет в себя – после того, как побывала у толстяка матрацем...

– Мой Гарри! Как я рада! Ты в безопасности! – Графиня лучилась счастьем.

Она двинулась к принцу с распростертыми объятиями. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как они будут целоваться.

Господи, все счастливы, и только Мэвис Зейдлиц не везет!

Вдруг я почувствовала, как сильные мужские руки схватили меня – но не так, как Пит, не грубо, а очень нежно. Я открыла глаза и увидела Гарри. Он прижал меня к своей груди и стал целовать мои волосы. Конец света! Или я от всех передряг сошла с ума. Я еще раз посмотрела на мужчину. Это был Гарри, а не его брат-близнец. Он улыбался.

– Мэвис, неужели после того, что здесь произошло, мы не обнимем друг, друга? – проворковал он мне на ушко.

– Вот как! Значит, вы, дорогой Гарун аль-Саман, решили переметнуться ко мне? И это после того, как столько лет вы... хм... дружили с графиней? После того, что она сделала для вас? Перетерпела столько мук, чтобы спасти дорогого Гарри! Ну и кто же вы после этого?

Я стала вырываться и замолотила кулачками по груди Гарри. Это вызвало у него приступ веселого смеха и радости. Интересно, кто же в таком случае сошел с ума: я или он?

Неожиданно Гарри развернул меня на сто восемьдесят градусов и сказал:

– Мэвис, посмотри туда!

Я посмотрела. Ну и чудеса! Графиня целовала и ласкала мистера Амальфи! Он сидел в кресле, а она устроилась на подлокотнике, и им обоим было очень хорошо. Амальфи шептал своей даме какие-то слова, глаза ее сверкали, как два драгоценных камня. Короче, парочка была что надо!

Я повернула голову и посмотрела в смеющиеся глаза Гарри.

– Могу только предположить, что Карла Риенци плохо видит.

– Возможно, – Гарри посерьезнел. – Пора все расставить по своим местам.

Он подошел к Амальфи, целующемуся с графиней. Осторожно подергал Амальфи за рукав.

– Отстань, – отмахнулся от него иллюзионист.

– Простите, но нам надо завершить это дело, – тихо ответил Гарри.

Мистер Амальфи нехотя оторвался от мадам Риенци и посмотрел на Гарри. Одной рукой он по-прежнему обнимал графиню.

– Разве нельзя это сделать попозже?

Гарри вытянулся перед ним как по команде «смирно», и я снова подумала о гипнотических способностях милого толстячка. Полной неожиданностью было то, что Гарри... поклонился Амальфи!

– Ваше высочество, разрешите представить вам мисс Зейдлиц, – сказал он торжественно. – Мисс Зейдлиц, разрешите познакомить вас с Его высочеством принцем Гаруном аль-Саманом.

Я произнесла нечто нечленораздельное, потому что совсем проглотила язык и во все глаза смотрела на иллю... Да нет же! Никакой он не иллюзионист! Хотя он же показывал фокусы, я же видела... О боже! В голове моей все перепуталось.

– Бедняжка! – Графиня послала мне улыбку. – Ну приходите же скорее в себя.

– Разве... Он...

– Да! Это и есть наш особый гость. – Графиня погладила Амальфи по лысине. – Его высочество Гарун аль-Саман.

Я все еще находилась в полном недоумении. Графиня встала с подлокотника, подошла ко мне и отвела к окну. Его голос был ласковым, искренним.

– Помните, Мэвис, когда это чудовище пытало меня, – Карла, не глядя, кивнула на Высокородную, все еще валяющуюся на полу и постанывающую, – я говорила о плане Его высочества сыграть роль приманки для шпионов из Центральной бригады?

– Да, припоминаю.

– Эта тварь почувствовала, что я умалчиваю о чем-то весьма важном, и сказала, что где-то в рукаве спрятан козырь.

– Так оно и было, – я кивнула.

– Тогда я по-настоящему испугалась, что эта хитрая бестия во всем разобралась. Она поняла, что принц Гарун аль-Саман, проводящий инкогнито свои каникулы на Капри под именем Гарри Смита, – это мистер Амальфи. Никто ведь не знал, как выглядит принц. Поэтому он назвал себя неким мистером Амальфи, а настоящий Гарри, – Карла кивнула на того, кто все время путал меня с Шахразадой, – назвался принцем. Ну как? Понятно?

– То, что мистер Амальфи – принц, – понятно, – медленно выговорила я. – Но кто тогда Гарри?

– Ваш Гарри – точнее, Гарри Соммерстон, некоторое время работал на «Интеллидженс сервис»...

– Но у него южный тип лица... и вообще он не похож на англичанина, – почему-то сказала я.

– Да, не похож. Потому что бабушка Гарри родилась в Индии, она индианка. Индия ведь была колонией Великобритании.

– Значит, мистер Соммерстон работал на британскую разведку? – уточнила я.

– Да. Но теперь он служит у моего Гарри...

– ...Начальником контрразведки, – подал голос мистер Амальфи. – Это он придумал трюк с подменой. До самого последнего момента мы довольно ловко водили этих мерзавцев за нос.

Толстяк улыбался. Его лысина лоснилась. Похоже, мой разинутый от удивления рот доставлял ему большое удовольствие.

– Но ты, дорогой, все время забывал о серьезности этого мероприятия, – мягко попеняла ему графиня. – Ну зачем тебе понадобилось демонстрировать свои гипнотические способности?

– Однако все получилось! Памела Уоринг искупалась в фонтане! – с воодушевлением ответил принц.

– Как бы не так! Тебя провели, дорогой, увы. – Графиня подошла и легонько похлопала своего лапочку по округлому брюшку. – Памела сказала, что просто-напросто подыграла тебе. Она уверена в том, что ее лицо и фигура не хуже, чем у любой из кинозвезд. Подозреваю, что мисс Уоринг – в некоем роде эксгибиционистка, правда, хорошо маскирующаяся. Она решила, что, раздевшись как бы под гипнозом, ничем не рискует, зато все увидят, какое у нее красивое тело.

Принц обиделся и надулся, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Потом он посмотрел на меня и воспрял духом:

– Но ведь с Мэвис получилось!

Я поспешила обрадовать Его высочество:

– Несомненно! Я только одного не могу понять: почему со мной удалось то, что не удалось с Памелой?

Его высочество, графиня и мой Гарри стали высказывать самые разные предположения. Когда я сказала, что мисс Уоринг – самая настоящая ведьма и сама кого угодно загипнотизирует, но именно по этой причине она никогда не бывала замужем и не знает, что происходит когда мужчина падает сверху... Так вот, когда я это произнесла, первым захохотал мой Гарри, за ним – принц и графиня. Мы смеялись взахлеб. Это был очищающий смех, смывающий с нас страх, подозрения, притворство и ложь...

– Да, кстати, – начальник контрразведки первым пришел в себя и вспомнил про дела службы. – Где Марти Гудмен?

Графиня рассказала о том, что происходило в ее спальне после полуночи.

– Пит Брук мертв, мы не успели его допросить. Мы не допросили ни одного агента Центральной бригады, – задумчиво сказал принц. – Надо посмотреть, быть может, жив Марти Гудмен. Конечно, если Мэвис его прикончила, туда ему дорога. Но это автоматически означает, что мы не достигли той цели, к которой стремились. Нам необходимо признание хотя бы одного человека... Надо установить, кто именно является заказчиком убийства, нет ли третьей группы, работающей параллельно с группами Брука и Марти. Будем думать, что Марти ответит хотя бы на парочку вопросов.

– Если бы я знала!..

– Мэвис, не кори себя. Ты спасла всем нам жизнь, а это – главное, – заметил мой Гарри. – Мы с Его высочеством пройдем в покои графини и разберемся с Гудменом. А вы обе пока побудьте здесь.

Мужчины ушли.

Графиня, видя мое расстроенное лицо, подошла ко мне и ободряюще улыбнулась.

– Мэвис, вы зря переживаете. Если бы вы знали, как я признательна вам за то, что вы избавили меня от пыток и спасли моего Гарри Смита! Э...

Она запнулась и покраснела. Я тоже услышала характерный звук и покраснела.

– Извините... – Графиня была смущена. – Неужели это я?.. Еще раз извините.

– Нет, это не вы. Но и не я.

Звук повторился. Это был крайне неприличный звук, сопровождаемый запахом. Мы с графиней зажали носы и отскочили к балконной двери, откуда веяло свежестью.

Но в комнате была еще одна женщина!

– Мэвис, мы совсем забыли про Высокородную Памелу! – рассмеялась Карла.

– Забыли? Ну уж нет! Эту ведьму я буду помнить до гробовой доски, – ответила я мрачно.

Подойдя к Высокородной, я ногой перевернула ее на спину. Лицо Памелы напоминало хорошо проваренную свеклу. Нос был сбит набок, веки дергались. Мисс Уоринг стала икать и наконец открыла глаза. Мы поняли, что к ней вернулась память, потому что ведьма вдруг громко выругалась, причем употребила такое забористое ругательство, которого я не слышала даже в порту, где мне приходилось бывать по делам сыскного агентства. Потом дама начала отпускать замечания в наш адрес, а также в адрес наших родителей и популярно объяснила, для чего мы годимся. Я не мешала ей высказываться: пусть потренирует свой речевой аппарат...

Дело в том, что я поняла, чем займемся мы с графиней в ближайшие полчаса.

– Милая Карла, вам не кажется, что наши мужчины бывают иногда... хм... глуповаты? То есть они программируют себя, но потом не могут перестроиться. Им не хватает гибкости ума, изощренности и прочего...

Графиня кивнула.

– Но, Мэвис, не будь у них подобных недостатков, мы не смогли бы управлять ими.

– Согласна.

– К чему вы клоните?

– Оба Гарри – мой и ваш – помчались допрашивать Марти Гудмена (если, конечно, он жив). Им позарез нужно признание агента Центральной бригады. Так?

– Да. Они сами говорили об этом.

– Они забыли, что здесь на полу валяется другой агент – мисс Уоринг. И она жива. Более того, очень ясно выражает свои мысли и, надеюсь, сумеет внятно изложить на бумаге все, что ей известно о заказчике, заплатившем за убийство Гаруна аль-Самана.

– Вы умница, Мэвис! – Глаза графини сияли. – Раньше я думала, что ваша сила – в точных ударах, что вы леди каратэ, а теперь вижу, что ко всему вы умеете еще и хорошо мыслить. Как вы полагаете, мы разговорим эту даму?

– Разговорим. Мы произведем над ней те же действия, что она намеревалась произвести над нами. У меня в запасе есть парочка хороших приемчиков, которые еще в школьные годы помогали избавляться от ябед и подхалимов. Успех гарантирую!

– Нам придется снять с мисс Уоринг ее одеяние. – Графиня притворно опустила ресницы, но я видела, что она изо всех сил прячет улыбку. – Конечно, мы не можем доверить такую операцию мужчинам. Зачем смущать даму?

Вдвоем мы подняли Высокородную Памелу на кровать и натянули черную тряпку, которая служила ей одеянием, на голову. Памела взвыла и попыталась лягаться, но я одним неделикатным ударом заставила ее замолчать. Потом она и вовсе перестала издавать звуки – собственно говоря, как закричишь, когда во рту кляп?

Через четверть часа все было кончено.

Так и не дождавшись мужчин, мы спустились в гостиную. Через минуту там появились Гарри Соммерстон и принц.

– Да, Мэвис, здорово ты уделала Марти, – начальник контрразведки посмотрел на меня с уважением. – Ты, оказывается, опасная штучка. Марти жив, но допросить его не удалось, увы!

– Сотрясение мозга, – констатировал Его высочество.

– Да... Гудмен пока невменяем, – Гарри вздохнул. – Придется отдать его в руки полиции. Это значит – того, что нам нужно, мы не получим.

– А вам, действительно, нужно это признание? – невинно улыбаясь, спросила графиня.

Принц молча кивнул. И тогда графиня подошла к нему и небрежным жестом протянула бумагу, написанную Памелой Уоринг.

– Вот это не годится? – спросила она как бы вскользь.

Гарри и принц прилипли к документу. Их глаза все увеличивались и увеличивались в размерах – я даже начала опасаться за зрение этих достойных мужчин.

– То, что надо! – закричал принц и, забыв про всякий этикет, принялся отплясывать какой-то латиноамериканский танец, что заставило меня предположить, а не томится ли в его гареме какая-нибудь красотка из Бразилии.

– Как вам это удалось? – Гарри был до крайности удивлен.

– У нас состоялся весьма откровенный разговор, – ответила графиня, постреливая глазками.

– Да, поговорили по-женски, – подхватила я. – У каждого свой подход к делу...

– Где сейчас Памела? – Его высочество от удовольствия потирал пухлые ручки.

Графиня прильнула к нему и промурлыкала:

– Не стоит отвлекать даму от мыслей о вечном. Она лежит, связанная, в моей кладовке.

– Дорогая, это все, что я хотел услышать от тебя. – Принц чмокнул графиню в щечку. – Если ты приготовишь нам кофе, я буду окончательно и безоговорочно счастлив.

– Уже бегу на кухню! Приходите через пять минут, и вы получите по чашке горячего душистого кофе.

И Карла выпорхнула из гостиной.

Принц, дождавшись ухода хозяйки, сказал совсем другим голосом:

– Гарри, ты помнишь?..

– Да, Ваше высочество.

– И без всяких отлагательств!

– Сию минуту!

Вытянувшись, Гарри щелкнул каблуками и вышел.

Принц снова превратился в мягкого доброго толстяка. Он подошел ко мне и взял за руку.

– Мэвис, вы нам очень помогли, – сказал он ласково. – Я чувствую себя вашим должником. Вы оказались втянуты в эту историю помимо своей воли, но проявили себя как настоящая леди и... просто замечательная девушка. Я бы хотел отблагодарить вас. Вам не следует дожидаться полиции – я сам разрешу все проблемы, тем более что у меня имеется признание мисс Уоринг... Когда-то по настоянию моего друга мадам Риенци я купил здесь, на острове, небольшую виллу. Кстати, сам я на ней еще не был, но знаю, что там есть двое надежных слуг, которые содержат особняк в превосходном состоянии. Я предлагаю вам провести остаток отпуска на этой вилле и буду очень рад, если вы примете мое предложение.