Текст книги "Девушка в саване"

Пуля впилась в стол в каких-то шести дюймах от моей головы, когда приподнялся на колени. Второй выстрел прозвучал совсем близко, за ним последовал крик и какой-то резкий шаркающий звук. Я чуть приподнял голову над столом и тут же снова нырнул вниз единым слитным движением. После этого еще две пули впились в твердое дерево. С неистребимой верой в везучесть Уилеров я вторично приподнял голову, затем и пистолет над нею.

Какую-то долю секунды я глазел на гороподобную тушу Джонни Кинга, а мой пистолет описывал коротенькую дугу к своей цели, и тут я вдруг сообразил, что верзила повернулся ко мне спиной, уставившись на дверь в холл, проще говоря, он спешил удрать. Я оглянулся, проверяя, что же стряслось с Кирби как раз в то мгновение, когда его пистолет нацедилс прямо на меня. И тут дикая фурия с залитым кровью лицом, обезумевшими глазами и черной дырой на месте рта приподнялась с пола и бросилась на него.

Пистолет выстрелил, и обмякшее тело Вики Ландау скользнуло вниз, голова ее повернулась вбок, а умирающие глаза посмотрели на меня с сомнением: неужто умираю? И тут же безжизненное тело распростерлось на полу. Кирби остолбенел. Он не ожидал ни нападения Вики, ни тем более того, что убьет ее. Но его замешательство не могло быть продолжительным, в этом я был уверен, ему достаточно лишь повернуть дуло пистолета, чтобы всадить пулю мне в живот. Я воспользовался его минутной растерянностью и послал сразу три пули ему в грудь, – выстрелы отбросили его к стене. Он умер, не успев удивиться. Пальба отнюдь не была проявлением паники с моей стороны. Просто опыт научил меня действовать наверняка.

Макс Ландау сидел в кресле с видом очень усталого человека, отрешенного и безучастного ко всему. Я видел его чуть раньше, когда он только приподнялся с места навстречу Кирби. Последовавший затем выстрел и был, очевидно, тем выстрелом, который всадил пулю в левый глаз Ландау, пригвоздив его к креслу навеки.

Из коридора в комнату с опаской вошли длинный худощавый тип и толстяк – агенты ФБР, они заметно приободрились, сообразив, что тут все кончено. Я пошел вокруг стола им навстречу. На лицах трех оставшихся в живых участников ужасной сцены, по-прежнему сидевших в дальнем конце помещения, застыло выражение страха и ожидания.

Лицо Кэй Аллен приобрело зеленоватый оттенок, ее небесно-голубые глаза поблекли. Теодор Алтман выглядел глубоко опечаленным. Химик Жерар сидел с ошеломленным видом так ничего и не понявшего человека.

Кардос, тощий агент ФБР, усмехнулся мне, что было почти дружеским сочувствием.

– Тут было жарковато, лейтенант, не так ли?

– Полагаю, вы позаботились о Джонни Кинге? – ответил я вопросом на вопрос.

– Этот верзила практически не оказал сопротивления, настолько был перепуган, – ответил Питере.

– Как это вы ухитрились так своевременно приехать? – поинтересовалс я.

– Ночной сторож в банке, – усмехнулся Кардос. – Он никак не мог успокоиться из-за пережитого кошмара, и его жена попросила нас выслушать его. Мол, после этого он сможет уснуть. Мы приняли его за настоящего психа, когда услышали его рассказ. По его словам выходило, что он шел своим обычным путем вечером в банк, тут его догоняет один из банковских клиентов и предлагает подвезти на машине. Этим клиентом был доктор Ландау, с ним в машине сидела его дочь Вики. Девушка сообщила сторожу, что сегодня – день ее рождения, так что он просто обязан выпить за ее здоровье. В таком случае совсем немного, согласился он.

Через несколько минут после того, как с выпивкой было покончено, у него случилось что-то странное с глазами, их как бы затянуло туманом. Доктор сказал ему, что он должен открыть заднюю дверь банка и впустить туда его самого и дочь. Оказавшись внутри, сторож должен не замечать их, заниматься «своими делами до тех пор, пока они не велят ему выпустить их из помещения. После их ухода он должен все запереть и до конца жизни не вспоминать об этом случае.

– Получается, что они добавили в его выпивку» микки финна «? – задумчиво произнес Питере. – Только какой» микки финн» заставит человека что-то забыть, потом вспомнить на какой-то срок и окончательно забыть до конца своей жизни?

– Самое странное, – медленно заговорил Кардос, – сторожа больше всего волновало то, что он помнит! Почему-то у него сложилось впечатление, что доктор сотворил что-то плохое. Когда мы установили, что этот Ландау является главой исследовательского института, экспериментирующего с наркотиками, мы решили, что нам лучше поехать сюда и все проверить.

Я коротенько изложил им суть дела. То есть то, что Ландау изобрел новый наркотик и применил его к президенту банка и его сторожу. Дочь Ландау шантажировали Кирби и Кинг, она сообщила им, куда ее отец спрятал деньги, но тот без ее ведома рано утром перепрятал их в другое место, вот почему парочка вымогателей и явилась в дом.

– А те трое людей, находящихся в дальнем конце комнаты, – я слегка повысил голос, чтобы они тоже меня услышали, – члены научно-исследовательской группы. По недоумевающему выражению их лиц вы можете понять, что они не имеют ни малейшего понятия о том, что в действительности происходило.

– Ясно, – пробормотал безразличным голосом Кардос, которого все это ни капельки не интересовало. – Нам нужно разыскать эти четверть миллиона.

– Крыша гаража, сверху на балках, – произнес я. – Полагаю, что гараж находится… Но они уже исчезли.

– С вашей стороны это было в высшей степени благородно, – негромко произнес Алтман. – Мне кажется, что ни один из нас не может претендовать…

– Люди, подобные Максу Ландау, не так уж часто встречаются, – заметил я. – Возможно, все и к лучшему, как вы считаете?

– В одном вы были правы, лейтенант, – дрожащим голосом произнес Жерар, – это было мое последнее увлечение детскими фантазиями.

– Только вот как могло получиться, что наркотик прекрасно подействовал на меня и на президента банка, а на ночного сторожа – нет? – спросил я.

– Так называемый «ай-кыо-фактор», – ответил Алтман. – Мы с самого начала знали, что он доставит нам много хлопот. Наркотик по-разному действует на разных людей. В чем тут дело, мы еще не выяснили.

Лицо Кэй вновь приобрело более или менее нормальный цвет, но небесно-голубые глаза смотрели уныло.

– Я должен сказать несколько не очень приятных вещей, – мрачно заговорил я. – Все эти истории, рассказанные Вики о ее поразительном папеньке, помогли вам создать весьма импозантный, притягательный, но абсолютно неверный образ этого человека. Так что вы просто были не в состоянии оказать ему сопротивление.

– Я все понимаю, – прошептала она, – но мне-то казалось, что я была влюблена в него, а после того, как его жена умерла, я – ну, эти фотографии…

– Вы были не против позабавиться со вдовцом, который случайно оказался отцом вашей лучшей подруги! – проворчал я. – Большое дело! Уж не желаете ли вы превратить его в федеральный процесс? На самом деле Вики не была вполне нормальным человеком. Если бы она не занималась тайком фотографированием и не отдала бы этих снимков Кирби, это свидание с Ландау оказалось бы чисто терапевтическим, вы бы постарались как можно скорее выбросить его из головы.

– Вы на самом деле так считаете? Голос у нее заметно повеселел.

– Разумеется! – нетерпеливо бросил я. – То, что вам необходимо, это перестать жалеть себя. Отправляйтесь в парикмахерскую и сделайте новую прическу и замените оправу на очках. Облачитесь в свое черное белье и поезжайте в такое местечко, где вам будет обеспечено чувственное удовольствие как минимум на сорок восемь часов без остановки.

– Вы самый лучший психоаналитик, которого я когда-либо встречала!

Она уже улыбалась без признаков истерии.

– Мы еще увидимся, дорогая, – сказал я, – а пока мне предстоит вызвать сюда кого-нибудь из представителей закона, чтобы навести порядок. Затем возвратиться в город и отпустить с поста сержанта, который все еще прилежно наблюдает за входной дверью много квартирного дома в ожидании, когда оттуда выйдут Кинг и Кирби. Полагаю, это мо ошибка, я позабыл напомнить Полнику, что в подобных домах имеется еще и черный ход.

Я вернулся домой около половины восьмого, налил себе стаканчик, включил мексиканскую музыку, сопровождающую бой быков, и опустился в кресло.

Агенты ФБР обнаружили деньги под крышей гаража и были счастливы. Нужно было видеть мистера Касла, когда ему возвратили все сполна, он готов был выдвинуть их обоих на должность окружного шерифа на следующих выборах, но я тактично «забыл» упомянуть об этом Лейверсу.

Полник был настолько счастлив, выяснив, что Аннабел Джексон никто не похищал, когда я привез его обратно в офис, что ушел домой с твердым намерением сводить свою старуху в кино. Конечно, такова уж логика Полника, но лично я не сомневался, что таким образом сержант хотел усыпить свою совесть, которая немножко мучила его за все фривольные мысли о Сандре-беби.

Даже шериф казался довольным, что случается не очень-то часто. Он сказал мне, что я выгляжу изможденным. Это, мол, является следствием моей сомнительной личной жизни, так почему бы мне не взять отпуск на пару деньков и не отдохнуть от офиса? Конечно, он мог бы тут же придумать для меня какое-то «пустяковое дельце», но я не стал задерживаться ни на секунду.

Итак, жизнь моя была подобна приятному бризу: я удобно устроил ноги на стоящем рядом стуле и вознамерился не спеша взвесить все достоинства легковых машин различных марок. Но не успел я добраться даже до ветрового стекла «хили», как раздался звонок.

Отворив дверь, я был тут же ослеплен нестерпимым блеском, ударившим мне в глаза: какое-то совершенно незнакомое создание стояло в моей гостиной, положив свой дорожный чемоданчик на кресло.

– Эй! – занервничал я.

Она повернулась ко мне с восхитительной улыбкой, предоставив возможность полюбоваться ее потрясающей прической, умело наложенным гримом и совершенно необыкновенными сверкающими очками, которые придавали искрящееся, но весьма сексуальное мерцание ее небесно-голубым глазам.

– Вы одобряете, Эл? – осторожно спросила она.

– Кэй, золотко! – совершенно искренно ответил я. – Вы выглядите потрясающе, превосходно!

– Я сделала то, что вы велели… По непонятной причине ее голос звучал чуточку нервно.

– Вы сногсшибательная красотка!

– Мне не дает покоя одна вещь. – Она прикусила нижнюю губу. – Я позвонила в ваш офис, и там мне сказали, что вы взяли отпуск на пару дней. Это правда?

– Конечно.

– Тогда все замечательно! В противном Случае у меня возникла бы проблема. Вы мне посоветовали отправиться в такое место, где мне будет обеспечено чувственное удовольствие как минимум на сорок восемь часов без остановки…

– Точно.

– Ваша квартира – единственное известное мне место для чувственных удовольствий, – промурлыкала она, – но я не была вполне уверена еще минуту назад в отношении сорока восьми часов.

– Без остановки! – твердо добавил я. Она радостно вздохнула.

– Это поразительно! Вы уже поели?

– Еще нет.

– Я тоже. Вы голодны?

– Не очень.

Она снова вздохнула, чуть глубже на этот раз.

– И я не очень.

– Тогда я пойду и приготовлю вам бокал, дорогая… Через секунду вернусь.

Я задержался на кухне чуть дольше, чем предполагал, потому что хотел приготовить действительно что-то особое, праздничное. Пока отсутствовал, гостиная изменилась, я это почувствовал сразу же, как только переступил через порог. В ней стало значительно темнее, чем когда я из нее выходил, поэтому я с особой осторожностью пробирался к единственному оазису света возле кушетки.

Мексиканская музыка исходила от стены как призывы приступить к языческому ритуалу, коль скоро я достиг оазиса. Фантастический кружащийся дервиш постепенно замедлил танец и остановился посреди ковра, превратившись в потрясающую блондинку. Ее черное белье было сказочно миниатюрным и состояло из коротеньких трусиков, плотно прилегающих к ее бедрам, как будто они воображали, что это место отведено им навечно.

– Ох, извините меня! – прощебетала блондинка, слегка запыхавшись. – Это то самое место, где занимаются чувственными удовольствиями?

Я осторожно поставил два бокала на кофейный столик, подошел к ней неторопливыми решительными шагами, как того требовала мексиканска музыка.

– Начнем сейчас же, – сказал я ей. – Вы извините меня, мадам, но вы слишком закутаны для ритуала.

– Ну, – ее улыбка была откровенно радостной, – это можно устранить в одно мгновение!