Текст книги "Заводная кукла"

Лайза уперлась руками в бока и смотрела на меня с вызывающей улыбкой на чувственных губах.

– Вы промокли с головы до ног, Холман! – сказала она. – Почему бы вам не снять с себя одежду, пока вы не простудились?

Я вытер лицо, бросил мокрый платок на стойку, после чего неторопливо двинулся к Лайзе.

– Считаю это грандиозной идеей, большая кузина Лайза, – сказал я с издевкой. – Но первым делом я должен сделать еще кое-что.

– Никак собираетесь расплакаться? – Ее брови сошлись на переносице. – На это мне было бы интересно посмотреть.

Я остановился в нескольких дюймах от этого потрясающего тела. Мои руки поднялись и на короткое мгновение легли ей на плечи, затем медленно скользнули вниз. Пальцы обхватили соски и сильно сжали их. Я видел, как потемнели ее глаза от боли, но она продолжала с вызовом смотреть на меня, плотно сжав рот. Я понял, что она не проявит слабости – не охнет, не захнычет, и это было равносильно второму стакану, выплеснутому мне в лицо.

Я отдернул пальцы.

– Ну и что это доказало? – прошептала она.

– Не знаю. Может быть, мне хотелось убедиться, что они настоящие.

– Убедились?

Слышали бы вы, с каким презрением она это произнесла! Я натянуто усмехнулся.

– Возможно, я не тот парень, который способен отправить Наоми в химчистку, но я намерен доказать, что являюсь именно тем, кто возьмет ее дочь!

В насмешливых глазах Лайзы вспыхнуло удивление, затем она откинула голову и засмеялась. Это решило все.

Смех прекратился через две секунды, когда я ткнул двумя пальцами в солнечное сплетение, достаточно сильно, чтобы было больно, но не очень. Я правильно предвидел реакцию: она инстинктивно перегнулась пополам, а я опустился на одно колено и подхватил ее под ягодицы.

Она пронзительно закричала, когда я поднялся, ее голова беспомощно болталась у меня за спиной. Я легко пронес ее через гостиную к пяти ступенькам, ведущим в спальню.

– Отпустите меня! – кричала она. – Поставьте меня на пол или я убью вас, Рик Холман!

Я не обращал внимания на ее вопли и продолжал двигаться к цели. Ее кулаки забарабанили по моей спине.

Я пригрозил, что она пожалеет, если не прекратит свое безобразие, но в ответ она стала молотить еще сильнее.

И тогда я с удовольствием выдал два звонких шлепка ей по заднице.

Она громко вскрикнула и сразу же перестала работать кулаками.

– Ах вы, мерзкая безжалостная зверюга! – чуть ли не простонала она. – Надо же было ударить именно по тому месту, где Тони уже содрала кожу своими ногтями! Теперь я до конца дней не смогу сидеть, как все нормальные люди! Я погибла, я стала инвалидом!

– Весьма сочувствую! – сказал я, поднявшись на последнюю ступеньку.

Ее последний вопль отметил конец нашего путешествия. Я остановился у кровати, резко дернул плечом и развел руки в сторону. Расчет был точен, тело Лайзы тяжело приземлилось посреди кровати. Но пружины выдержали.

Возможно, это получилось не слишком вежливо, мелькнуло у меня в голове, но зато к тому времени, когда она отдышится, у нее уже не будет возможности пререкаться и спорить…

И вскоре я ухмыльнулся про себя, поскольку после того, как она снова смогла ровно дышать, ее единственной реакцией было то, что она прижала свои чувственные губы к моим с таким жаром, о котором лишь мечтают заядлые холостяки, сидя в своих одиноких квартирах и не думая о старости, которая уже не за горами.

А потом я пережил момент неподдельной паники, когда она вонзила мне в грудь острые ногти и свирепо оттолкнула меня. Она откинула голову в сторону, и я понял, что должен прошептать ей на ушко нежные слова, успокоить и утешить Но, черт возьми, как я мог это сделать, если перепугался до полусмерти, не зная, что дальше выкинет эта непредсказуемая особа.

– Рик? – тихонько произнесла она.

– Да?

– Хочешь кое-что узнать? – Она мечтательно растягивала слова. – А ведь я была готова махнуть на все рукой и вернуться домой.

– Ха! – выдохнул я.

– Это правда! – торжественно заверила она. – Тебе потребовалось много времени, чтобы разобраться в нас, женщинах Простетт, верно?

По непонятной для меня причине это показалось ей смешным Ее тело затряслось от неудержимого смеха, при этом грудь слегка ударялась о мою, и я буквально сошел с ума. В ее смехе я не услышал ничего, кроме необъяснимого торжества. Я понимал, что все это, конечно, плод моего воображения. Предполагать подобное было бы просто абсурдно. Уж если кому и смеяться, торжествуя, так это мне! Ведь это я выиграл хитро задуманную кампанию, спланировал и довел до победного конца!

Бедная маленькая Лайза так рассердилась на меня, что сорвала с себя мою рубашку, не понимая, какую цепную реакцию вызвала этим во мне. Даже во сне, могу поспорить, ей не привиделось того, что она может очутиться там, где оказалась сейчас!

И вдруг я завопил от боли: острые как бритва ногти пропахали десять борозд в коже на моей спине.

– Понравилось? – сердито осведомился хрипловатый голос. – Я уж подумала, что ты умер!

– Прошу прощения! Я просто задумался…

– Задумался? – Она испуганно посмотрела на меня. – Задуматься в такой момент? – У нее задрожали губы. – Возможно, мне с самого начала не следовало затевать эту историю?

Глава 6

Последний параграф несвязного протокола, написанного канцелярским языком, то и дело выпадал у меня из поля зрения, поэтому я на несколько секунд плотно закрыл покрасневшие глаза в необоснованной надежде, что минутное отключение приведет их в норму.

– Сколько времени нужно человеку, чтобы прочитать короткий документ? – проворчал нетерпеливый голос. – Может, его перевести для тебя на китайский язык, Рик?

– Это твоя вина!

Я открыл глаза, точнее сказать, приоткрыл их. На этот раз они сфокусировались должным образом, и я ухитрился быстро просмотреть последний параграф и поставить под ним свою подпись.

– Типичная тактика полицейского террора! Вызвать человека среди ночи, заставить притащиться в полицейское управление для безжалостного допроса…

– Я ждал до половины девятого, прежде чем позвонить тебе, – миролюбиво произнес лейтенант Карлин. – Я понимал, что тебе необходимо отоспаться после занятий, которые состоялись у тебя с этой дамой! – Он медленно покачал головой. – Такой заковыристой я ни разу в жизни не встречал.

Я подтолкнул к нему подписанный документ и громко зевнул. Слово «спать» утратило для меня значение.

Где-то в глубине памяти мелькало воспоминание о том, что я все же ухитрился поспать пару минут за эту ночь.

Но мои воспоминания были ужасно неотчетливыми.

Где-то около пяти утра Лайза предложила отправиться на кухню, потому что она голодна. Я был в этом уверен, ибо и мой желудок болезненно сжимался каждый раз, когда мне напоминали о полусыром бифштексе и бурбоне, которые, по заверению Лайзы, должны быть поддержать наши силы. Еда и в самом деле основательно поддержала ее силы. Я живо помнил огоньки в ее глазах, когда она снова заталкивала меня в спальню.

Потом мой хороший друг, но в первую очередь коп, Билл Карлин, позвонил как раз в тот момент, когда я испустил вздох облегчения, убедившись, что Лайза наконец-то спит сном младенца.

Билл потребовал, чтобы я явился к нему сделать заявление, а это означало, что мне надо немедленно вылезать из постели и тащить упирающуюся мисс Простетт под душ. Две чашки черного кофе поддержали меня, и я сумел сначала забросить ее домой, а потом уже отправился в полицейское управление. Я отчетливо помнил ошарашенное выражение лица привратника, когда изможденная, но невероятно живописно выглядевшая блондинка в яркой гавайской рубашке проскользнула мимо него с высоко поднятой головой.

– Ты указал время всех событий совершенно правильно, – буркнул Билл Карлин, – если сравнивать их с показаниями других опрошенных. Ничего не напутал.

Закурив сигарету, он откинулся на спинку стула.

– Какова твоя точка зрения, Рик? И как получилось, что ты оказался в этой компании?

– У меня был клиент, который хотел сообщить Тони Астор решительно все про того парня, за которого она хотела выйти замуж, – объяснил я. – Вот он и нанял меня покопаться в прошлом Ларри Голда.

– Кто был этот клиент?

– Ты прекрасно знаешь, Билл. К тому же теперь он уже бывший клиент.

– Я слишком долго работаю в полиции, чтобы удивляться делам человеческим, – сказал он. – Но все-таки они меня иногда поражают. Этот Голд, и как он балансировал на одной ноге на балюстраде, имея за спиной обрыв в семьдесят футов! – Билл недоуменно покачал головой. – Кстати, он не был пьян.

Я медленно выпрямился на неудобном стуле и с минуту внимательно смотрел на него.

– Ты уверен, что это несчастный случай?

– Разумеется. – Но тут в нем встрепенулся коп, и я сразу это обнаружил по выражению его глаз. – А что?

Есть основания сомневаться в несчастном случае?

– Спросил из любопытства, – усмехнулся я. – Ведь ты не нашел никаких доказательств, оспаривающих данное предположение? – Я надеялся, что в моем голосе ясно отразилось чисто обывательское любопытство, которое, как правило, не бывает ни на чем основано. – Один из загадочных «ключей к разгадке», что так нежно любят репортеры? На террасе или на самом трупе?..

– Никаких ключей, – медленно произнес Билл, – а также никакого мотива. Горничная Хельга все время находилась в своей комнате с того момента, как ты уехал вместе с мисс Простетт, и до твоего возвращения уже без нее. Она не слышала ничего необычного и уверена, что за этот промежуток времени никто не входил в дом. Там были только малышка Астор и Ларри Голд. Остается последний вопрос: сам он свалился или его столкнули с балюстрады? Единственный ответ таков: кто знает?.. Но мне придется туго, если я займусь поисками основания мисс Астор столкнуть его вниз! Ведь она собиралась выйти за него замуж против воли своей тетушки и даже студии, как я понял. Походит ли это, по-твоему, на мотив для убийства, приятель?

– Нет, – признал я. – Как выглядело тело при тщательном осмотре?

Карлин пожал плечами.

– Он приземлился спиной на бетон бассейна, Рик!

Этим все сказано. Он превратился в месиво. Череп у него…

– Ты прекрасно понимаешь, что я не это имею в виду. Как он выглядел?

– Именно так, как этого и следовало ожидать. У него же было достаточно времени сообразить, что он падает и непременно разобьется. На лице застыло выражение дикого ужаса.

– Ну а тело было расслаблено или напряжено? – не отставал я.

Карлин на минуту задумался.

– Невозможно сказать, потому что весь удар пришелся на корпус.

– Что, он потерял по пути руки и ноги? – спросил я грубо, – Тонко подмечено! – усмехнулся Билл. – Полагаю, конечности были расслаблены, но опять-таки нельзя быть уверенным, потому что в момент удара о бетон возникла колоссальная сила…

– Мне кажется, ты что-то темнишь… Как выглядели его руки?

– Безжизненные, – холодно ответил он. – Расслабленные, если угодно. Ладони раскрыты одинаково, как левая, так и правая!

– Мне было просто любопытно, – повторил я на всякий случай.

– У тебя есть еще какие-нибудь глупые вопросы?

– Конечно! – Я вскочил со стула. – Но задавать их тебе бессмысленно, приятель, потому что ты даешь на них такие же глупые ответы!

Я двинулся к выходу.

– До скорого, Билл! Не забывай переводить на мой счет десять процентов с каждой полученной тобой взятки.

Когда я дошел до середины кабинета, он многозначительно кашлянул, и я невольно остановился и обернулся.

– Все считают, что полиция оказывает снисхождение обитателям Беверли-Хиллз, потому что там живут все самые крупные звезды Голливуда, – сказал Билл. – Это так, но по другим причинам. Какой-нибудь мелкий клерк из магазина в один прекрасный вечер налижется в баре, возможно даже в обществе своего хозяина, и примется крушить мебель. Если при этом никто не будет покалечен, а у парня хорошая репутация и он готов возместить причиненный ущерб, то на следующее утро никто ничего об этом не узнает. Окажись же в таком положении крупная голливудская фигура – что получится? История попадет во все газеты страны, она будет искажена, иногда намеренно, парню припишут все смертные грехи, и может случиться, что его карьера будет погублена навсегда. Вот почему обитатели Беверли-Хиллз нуждаются в снисхождении! Они гораздо более общественно уязвимы, чем любой из нас.

– Вы пытаетесь мне что-то сообщить, лейтенант? – спросил я вежливо. – Если да, то нельзя ли без предисловий?

– Ты тоже в этом их бизнесе, Рик, – холодно произнес Билл, – и обязан их защищать. Но если ты попытаешься помешать следствию, запомни, друг ты мне или не друг, я нанесу тебе такой удар, что ты не опомнишься до Дня благодарения 1999 года!

– Как получилось, что мне повезло услышать подобную отповедь именно сейчас?

– Потому что для парня, который зарабатывает себе на жизнь, избавляя людей кино от всяких неприятностей без лишней огласки и шумихи, ты ведешь себя не правильно! – Он схватил карандаш и принялся им постукивать по крышке стола. – С первой же минуты ты начал задавать мне всякие вопросы, и в конце концов у меня появилось неприятное ощущение, что тебе известно о вчерашней гибели Ларри Голда гораздо больше, чем ты признаешь. – Карандаш громко стукнул по подписанному мною заявлению, лежащему на столе. – Так что если ты вдруг припомнишь еще парочку фактов, о которых забыл упомянуть раньше…

– Нет, Билл, ты ошибаешься.

Он долго молчал, затем кивнул:

– О'кей, поставим на этом точку… Но мне было бы крайне жаль, если бы позднее выяснилось, что ты солгал, Рик!

– Понятно, – холодно сказал я. – Могу идти?

– Конечно! – Он улыбнулся и помахал мне на прощанье рукой. – Не слишком-то увлекайся блондинками, Рик, а то ноги протянешь…

Короче, мы расстались добрыми друзьями, а я так "и не проговорился о маленькой блестящей пуговице, которую кто-то вынул из сжатых пальцев трупа до того, как туда прибыла полиция.

* * *

Я вошел в нарядный офис Айвена Мэсси около полудня, за мною по пятам следовала секретарша, издавая неясные звуки, напоминающие квохтанье, как если бы я был старый черный петух, неизвестно откуда вернувшийся на птичий двор, а она – наседка, желающая поскорее водворить его в курятник, пока им не овладела новая жажда странствий.

– Где вы, черт побери, пропадали, Холман? – заорал Мэсси, едва увидев меня. – Я перевернул вверх тормашками весь этот проклятый город, разыскивая вас с половины десятого утра.

Если скажу ему правду, что я спал в собственной машине, которая стояла припаркованная среди множества других, у него, пожалуй, появится желание скормить меня своим прожорливым пираньям. Я бросил на него многозначительный взгляд и произнес:

– Я был занят.

– Занят? – Он чуть не подавился моим ответом, потом запустил ручищи в густую гриву седых волос, изображая безмерное отчаяние. – Слишком занят, чтобы по" звонить мне? После того, как вчера в доме Тони случилась такая трагедия? После того, как молодой Голд нырнул в сухой бассейн?

– Я решил, что, поскольку он умер, все ваши переживания и волнения закончились, – ответил я откровенно. – Вы же автоматически превратились в моего бывшего клиента. И все же я посчитал необходимым. встретиться с вами, чтобы удостовериться, что вы в деле не замешаны.

– Вы хитрый ублюдок, Холман!

Он сидел несколько минут, изучая мое лицо воистину убийственным взглядом серо-стальных глаз, затем неожиданно выдвинул ящик письменного стола и извлек из него заклеенный липкой лентой пластиковый пакет. Выбравшись из кресла, Айвен подошел к аквариуму, надорвал мешок, выудил из него пару кубиков свежего фарша и бросил их в воду.

Я наблюдал, как кубики стали медленно опускаться на дно, вода слегка помутнела от крови. Внезапно из ниоткуда материализовался ливень крошечных серебряных пулек, вода заколыхалась и завертелась в миниатюрном водовороте, продолжавшемся, как мне показалось, секунд пять.

После этого лишь несколько малюсеньких рыбешек лениво огибали свой мир в стеклянных стенах, а фарш полностью исчез, в воде не осталось даже следов крови.

Мэсси вернулся к столу, спрятал мешок в ящик и плюхнулся в кресло.

– Кем, черт побери, вы себя считаете, называя меня своим бывшим клиентом? – спросил он вкрадчивым голосом, не предвещающим ничего хорошего. – Такие слова могу сказать вам только я, Холман, понятно?

– Вы утверждаете, что вам все еще нужны сведения о Ларри Голде, хотя он и умер? – Я с минуту оторопело смотрел на него.

– Я хочу сказать, что остаюсь вашим клиентом, то есть вы по-прежнему работаете на меня, ясно? – ответил он.

– Очевидно, – осторожно ответил я.

– Я не могу приблизиться к Тони ближе, чем на милю, – продолжал он. – Наоми Простетт отгородила ее от остального мира, словно она первая леди коммунистического Китая. Вы первым увидели Тони после того, как это случилось?

– Да, она мне позвонила.

– Я слышал это от Тайлера Моргана! – бросил он раздраженно. – О'кей… – Он с шумом втянул в себя воздух. – Ну и как это вам кажется?

– Что именно?

– Хватит хитрить! – загремел он. – Сделала она это или нет?

Я несколько секунд беспомощно взирал на потолок, прежде чем ответить.

– Понимаю, что вам это может не понравиться, – предупредил я, – но что она «сделала или нет»?

– Убила его! – почти провизжал он.

– А что заставляет вас думать, будто его убили? – Я тоже повысил голос, иначе не смог бы перекричать его.

– Я этого не думаю, – ответил он неожиданно нормальным голосом. – Мне надо знать, что думаете вы?

– Не знаю, не уверен, – быстро ответил я, – но могу сообщить следующее: полиция считает, что все происходило именно так, как рассказала Тони Астор. Несчастный случай.

Он долго изучал меня, не произнося ни звука. Я, разумеется, точно так же изучал его. Дышал он довольно-таки затрудненно: интересно, давно ему делали кардиограмму? Наконец он сказал:

– Сегодня в половине десятого утра здесь, в кабинете, находились двое людей, которые уверены, что Ларри Голда убили вы. Это люди, которых непросто разубедить.

– Теперь вы начинаете хитрить! – рассердился я. – У этих людей нет имен?

– Конечно, у них есть имена, – задумчиво ответил он. – Дэвис Воган и Уолт Ламсден.

– Вот оно что…

– У них есть и своя обворожительная теория. Хотите послушать, Холман?

– Полагаю, у меня нет выбора.

– Постараюсь изложить ее покороче. Они решили, что это я поручил вам избавиться от Ларри Голда. Соответственно мы с вами разыграли перед Тони комедию, уверяя, что единственное мое желание – это увидеть досье на Ларри, прежде чем она выйдет за него замуж.

Затем вчера днем вы отправились к Вогану в офис и одурачили его, уверив, что боитесь его и предпочитаете заключить сделку: он сообщает вам всю подноготную о парне, чтобы вы могли составить досье, а потом вы заявляете мне, что раздобыли эти сведения, обманув Вогана. Я не уверен, возненавидел ли он вас за то, что вы ухлопали его источник доходов, или за то, что посчитали его за простачка и обвели вокруг пальца, – холодно улыбнулся Мэсси, – но, так или иначе, сейчас он строит планы насчет вас.

– Давайте перейдем к самому захватывающему моменту: мне удалось убить Ларри Голда, – сказал я.

– Вы наговорили кучу всяких гадостей про Ларри, я позабыл в точности все эпитеты, которые в связи с этим употребил Воган, но они прозвучали достаточно убедительно, чтобы такая дурочка, как Тони, всему поверила. – Он пару раз кашлянул. – Она сказала вам, что этим вечером Голд будет у нее в доме, и вы все заранее продумали, прежде чем отправиться туда.

– Ай да я! – скромно похвалил я себя. – Настоящий гений! Ну-ну, дальше?

– Вы велели Тони притвориться, что ничего не произошло, и задержать Голда до вашего приезда. Затем, пока вы занимали Голда разговорами, Тони должна была улизнуть в другую комнату и вызвать оттуда по телефону свою кузину Лайзу Простетт, объяснив, что у нее был Ларри, они поссорились, и его состояние ее пугает. Тони уже рассказывала вам, что Лайза и Ларри терпеть не могут друг друга и можно не сомневаться: Он уедет, едва она появится.

Поэтому, когда горничная доложила о приходе Лайзы, а Голд заявил о своем уходе, Тони шепнула ему, что надо притвориться, будто он ушел, а самому спрятаться в соседней комнате. Она, мол, постарается поскорее отделаться от вас и Лайзы, и они останутся одни. Вскоре вы на самом деле уехали с Лайзой. Как далее излагал Воган, уже у парадной двери вы неожиданно вспомнили, что позабыли что-то в комнате Тони, и вернулись.

На самом же деле вы поднялись в комнату для гостей, ударили Голда, который потерял сознание, вытащили его на террасу и сбросили вниз через перила… Остальное – просто. Вы отвезли Лайзу к себе домой, обеспечив таким образом прочное алиби, а через два часа по договоренности Тони позвонила вам, моля о помощи. Это дало вам возможность приехать в дом первым, и вы смогли убедиться, что не осталось никаких огрехов. Это же помогло и Тони сыграть свою роль, когда приехали ее тетка и Морган… Именно вы предложили ей притвориться, что пережитый ею шок довел ее чуть ли не до безумия. – Мэсси откинулся на спинку стула и подмигнул мне:

– Как вам это понравилось, убийца?

– Кое-где имеются огрехи и неувязочки, но как экспромт неплохо, – признал я. – Ну и каковы дальнейшие планы Вогана? Передать эти свои соображения полиции, как положено сознательному гражданину?

– Он уже воспользовался своими правами гражданина сегодня утром, – заявил продюсер, – чтобы я не спорил с ним, так он выразился. Он сожалеет об утрате Ларри Голда, поскольку парень ему нравился, и поэтому он сам позаботится, чтобы и Холман получил свое.

– Вы шутите? – спросил я.

– По поводу того, что он жаждет видеть вас мертвым? – фыркнул Мэсси. – Вы недооцениваете Вогана…

– Нет, я имею в виду, что он высказался в духе гангстерских фильмов тридцатых годов.

– Рик, – спросил Мэсси вкрадчиво, – кем, по вашему мнению, он был на протяжении последних тридцати лет?

– Да, пожалуй, вопрос излишний, – согласился я. – Итак, я должен получить то, что заслужил? Видимо, у гангстеров совершенно отсутствует аналитический ум, идея собственной непогрешимости превращает их в маньяков.

– Выслушайте до конца! – произнес Мэсси, и в его голосе прозвучало нечто напоминающее восхищение. – Суть дела исключительно проста, заявил Воган, необходимо просто отрегулировать затраты. Выверить капиталовложения.

– То есть как?

– Он вложил огромную сумму денег в Ларри Голда, которые теперь пропали, и вину за это он возлагает на меня. Я нанял вас, чтобы избавиться от Голда и защитить мое собственное капиталовложение – Тони Астор.

Это он может понять, с улыбкой сказал негодяй: бизнес есть бизнес, тут все методы хороши! Но теперь он должен возместить свои потери, и наиболее справедливым решением будут двадцать пять процентов моих вложений. Иными словами, двадцать пять процентов доходов Тони Астор.

– Ну и что вы ответили?

– Сказал, что он сошел с ума, – прорычал Мэсси. – И велел убираться ко всем чертям из моего офиса. Это не произвело на него ни малейшего впечатления. Он дождался, пока я стравил пар, усмехнулся и осведомился, почему бы мне не обдумать его предложение. В конце концов, я гораздо лучше обеспечен, имея семьдесят пять процентов от живого капиталовложения, чем он, владея всеми ста процентами трупа.

– Убедительный аргумент, ничего не скажешь! – согласился я. – Либо вы заключаете сделку, либо он убивает вашу звезду точно так же, как вы убили Ларри. Ну и что вы ответили?

– Сказал, что мне надо подумать, – поскучнел Мэсси. – Воган предоставил мне время до сегодняшнего вечера… Ровно двенадцать часов.

– Если вы расскажете эту историю лейтенанту Карлину, он организует круглосуточную охрану дома Тони.

Мимо этой охраны Воган в жизни не прошмыгнет, – сказал я уверенно.

– Нет! – Он энергично затряс своей лохматой головой. – В лучшем случае, это всего лишь отсрочка, Рик! Я уверен, Воган не расточает напрасные угрозы, он выполнит все, что задумал. Если я не соглашусь на его условия, он непременно убьет Тони, подстроит авто мобильную катастрофу, ослепит, плеснув в лицо кислотой, – в любом случае она будет навсегда для меня потеряна. А вот спешить с возмездием он не станет. Он терпеливый мерзавец. Не можем же мы просить полицию охранять ее годами.

– О'кей, насколько я понял, вы стоите перед двумя альтернативами. Самая очевидная – дать то, что он требует.

– Нет! – заорал он.

– В таком случае вам не остается ничего, кроме второй альтернативы.

– Какой же? – спросил он с самым невинным видом.

– Я и сам жду, когда вы мне скажете, – усмехнулся я. – Ведь именно ради этого вы и пригласили меня, не правда ли? Я – единственная ваша альтернатива. Пожертвовать Тони Астор или справиться с Воганом?

– Вы, разумеется, правы! – Он грохнул кулаком по крышке стола, и вся комната словно подпрыгнула. – Сейчас я выложу вам все начистоту, Рик! Уберите Вогана с моей шеи, сделайте так, чтобы Тони ничего не угрожало, и я заплачу вам столько, сколько вы запросите!

– Айвен, – заметил я вкрадчиво, – уж не просите ли вы меня избавить вас от Вогана навсегда?

Он неловко пожал своими внушительными плечами.

– Не стану подсказывать, как это сделать, Рик, – проворчал он. – Мне кажется, это касается вас одного.

– Попытаюсь, – пообещал я, – но у меня нет ни малейшего шанса, что мне удастся что-либо предпринять до конца ультиматума.

– Я уже думал об этом, – живо откликнулся он. – Ситуация по заключению контракта весьма сложная и запутанная, его собственным адвокатам потребуется три-четыре дня, чтобы разработать юридически приемлемое решение. Этим временем вы и сможете воспользоваться.

– Ну это уже кое-что! – согласился я. – Расскажите-ка мне про контракты.

– Что? – Он недоуменно уставился на меня. – Какое это имеет отношение к тому, чтобы вы сбросили Вогана с моей шеи?

– Пока не знаю, – огрызнулся я, – но мне важно знать, кто владеет Тони Астор, на сколько кусков она разрезана и кому принадлежат эти куски.

– Первый контракт был подписан, когда ей исполнилось шестнадцать, между студией и Наоми Простетт, ее приемной матерью и юридическим опекуном. Наоми также действовала в качестве агента девочки и получала десять процентов, остальное откладывала под опеку до совершеннолетия Тони. После того как я поставил с Тони два фильма, Наоми явилась с предложением: она уже видела будущее Тони. Если я могу гарантировать, что Тони станет сниматься во всех моих фильмах в течение пяти последующих лет, а студия обязуется дать ей роли минимум в восьми полнометражных картинах, Наоми готова подписать долгосрочный контракт Тони со студией.

Наоми также пожелала, чтобы я подписал с ней личный контракт, по которому она бралась тренировать девушку, обучать ее мастерству, проверять все ее сценарии, а также лично руководить ею в каждой сцене фильма. За это я должен был получать двадцать процентов от общей суммы дохода Тони за пять лет.

– Миленькая сделка, ничего не скажешь!

– С ее точки зрения, это была весьма умная сделка! – холодно уточнил он. – Вы должны учесть, что в то время Тони была почти пустое место, а у меня за плечами было двадцать лет работы продюсером. Сначала я отказался от предложения, ибо не был уверен в Тони, но ее тетушка наглядно продемонстрировала мне, что та полностью находится под ее контролем. Наоми с трехлетнего возраста внушала ребенку, что ее предназначение – стать звездой, а все остальное не имеет значения. Тони не могла этому не верить и смотрела названой матери в рот. И тогда я изменил свое решение. Получив в руки столь податливый материал, я мог сформировать из Тони именно то, что мне хотелось, и на это у меня было пять лет!

– Но ведь эти контракты уже утратили силу! Тони более двадцати одного года!

– Она заключила новый контракт, – кивнул Мэсси, – но прежние контракты покрывали все деньги, которые Тони заработала за эти пять лет. Пара картин все еще приносит значительный доход. Вы, наверное, знаете, что она вышла замуж за Кента Шелтона против воли Наоми, произошел большой скандал, после чего Тони заявила, что расстается со своей тетушкой навсегда, и подписала новый пятилетний контракт со мной.

Так что теперь я ее представляю, руковожу ею, делаю для нее все, не говоря уже о постановке ее фильмов. За это я получаю тридцать процентов от общей суммы.

– Значит, если вы заключите соглашение с Воганом, вам останется всего лишь пять процентов? И какая-то доля в старых контрактах? – Я даже присвистнул. – Этого Вогана трусом не назовешь!

– Пять процентов, а юридически я по-прежнему буду обязан ставить все ее картины на протяжении четырех лет и нескольких месяцев, – со вздохом произнес он, – так что у меня не будет ни времени, ни возможности попытаться заработать деньги в другом месте.

– Я позвоню вам вечером, чтобы узнать, как вы договоритесь о сроках, – сказал я, поднимаясь.

– Я это очень ценю, Рик! – Он с минуту смотрел на меня, потом его глаза блеснули. – Есть еще одна вещь, которая, как я считаю, подстегнет вас в стремлении поскорее взять в свои руки ситуацию.

– Что такое?

– Ну… – В его голосе зазвучала едва различимая ирония. – В то время как вы начнете охоту на Вогана, он будет охотиться за вами!