Текст книги "Тигрица"

Глава 5

Солнце уже клонилось на запад, когда я возвращался в город. Внезапные спазмы в желудке напомнили мне, что я сегодня еще ничего не ел. Поэтому зашел в кафе, чтобы перехватить сандвич. Контора доктора Торро не отвечала, когда я позвонил туда из кафе, поэтому я набрал его домашний номер. Здесь мне ответили. Голос его звучал без особой радости, когда я сказал ему, что хочу поговорить с ним еще немного, но все же он согласился подождать, пока приеду.

Когда я вошел в дом, мне показалось, что это подходящее жилье для такого человека, как доктор Торро. Большое светлое здание с украшенным орнаментом фасадом, слегка даже вычурным, как будто архитектор в последний момент решил, что дом все же должен соответствовать своей цене… и перестарался.

Шторы были опущены на всех окнах, придавая дому почти нежилой вид. Я нажал кнопку звонка и услышал, как что-то звякнуло едва слышно внутри. Немного погодя доктор сам открыл мне дверь. Складки на его лице прорезались еще глубже, а может быть, это были их тени, а может быть, разыгралось мое воображение.

Он с минуту смотрел на меня, как на нечто страшно неприятное, затем пожал костлявыми плечами под прекрасно сшитым синим пиджаком.

– Входите, лейтенант, дома я один:

Я последовал за ним сквозь пустынную гостиную на полукруглую заднюю террасу, которая слегка напоминала бар. На стойке стояли напитки. Доктор указал мне на поднос с бутылками разнообразной формы и спросил:

– Налить вам чего-нибудь, лейтенант?

– Виски со льдом и немного содовой. Я сел на один из стульев перед баром, пока он готовил выпивку. Когда он закончил и поставил передо мной стакан, а из своего пригубил, взгляд его остановился на мне.

– Вы хотели еще о чем-то спросить меня, лейтенант?

– Да. – Я отпил немного виски. – Вы знаете человека по имени Фрэнк Корбан?

– Слышал о нем, – сказал он. – А что?

– Этот малый был хорошим приятелем вашей жены, – так говорит Таня Строуд. Так вот, этот Корбан содержит у себя в доме интересное заведение – почти уникальное в своем роде «убежище»– так он его называет.

– Вот как? – произнес Торро. Его пальцы начали постукивать о стойку бара. – Вы думаете, здесь какая-то связь с убийством Бернис, лейтенант?

– Пока не знаю, – признался я. – А как вы познакомились с Корбаном?

– Он был моим пациентом, – сказал он холодно.

– Удивительно. Мне он не показался сумасшедшим, – возразил я.

– Лейтенант! Не следует бросаться такими словами. У него было небольшое психическое расстройство.

– Конечно, – сказал я извиняющимся тоном. – Насколько я понял, он содержит что-то вроде частного клуба, очень интимного.

– Я не состою членом этого клуба, если вы на это намекаете, – огрызнулс он.

– Меня интересует, была ли ваша жена его членом. Например, Таня Строуд – член этого клуба. Торро устало потер лоб.

– Вполне возможно, что и Марта была членом клуба, я ведь уже утром сказал вам, что мы жили совершенно разной жизнью.

– Уж это точно, – согласился я. – А известно ли вам, что Таня Строуд считает, что смерть вашей жены , вовсе не была несчастным случаем?

– Я не удивлюсь ничему, что бы она ни сказала, особенно если это касаетс меня. – Он коротко рассмеялся. – Уверен, что вы составите удачный отчет, если будете верить тому, что говорит Таня.

– Я не склонен верить кому бы то ни было сейчас, и это относится к вам в равной степени, доктор, – сказал я как можно мягче, – я просто пытаюсь найти убийцу.

– Отлично! – Он допил до конца, затем резко поставил стакан на стойку бара. – Я только не в силах понять, каким образом эта бесконечная цепь бессмысленных вопросов и ответов может вам помочь, лейтенант!

Я вздохнул:

– Рано или поздно мне всегда говорят подобные вещи, доктор. А теперь почему бы вам не присесть на кушетку и не рассказать мне все, что вы знаете. Возьмем, к примеру, Корбана. Расскажите мне о нем, как о пациенте разумеется.

– Это невозможно, – отказался он, – речь идет о врачебной этике – вы должны понимать, что это такое.

– Речь идет об убийстве, и что это такое, вы тоже должны знать, – возразил я. – Либо врачебная этика, либо отказ от дачи свидетельских показаний, выбирайте.

– Хорошо! – Он устало кивнул. – Что вы хотите знать о Корбане?

– Все с самого начала, – предложил я. – Как он впервые появился у вас, что за заболевание было у него, что-нибудь из того, что он вам рассказывал. Это может помочь следствию.

Торро улыбнулся:

– Вам проще заглянуть в историю его болезни, лейтенант. Есть у вас врем прочитать три густо исписанные тетради?

– Надеюсь, что вы сможете изложить ее покороче. Торро зажег сигарету, и пальцы его, отбросив спичку, пробежались по костюму, перескочили на стойку бара, снова вернулись к стакану.

– Корбан был представлен мне другим пациентом, – сказал он быстро, – и если ваше подозрение, что Марта была членом этого заведения, – правда, лейтенант, то вы признаете нелепость ситуации. Пациентом, который представлял мне Корбана, была Таня Строуд.

Я закурил сигарету, чтобы составить ему компанию, и отпил еще немного виски.

– Очень сложный человек, – сказал Торро скорее самому себе. – Человек, обладающий множеством недостатков, прежде всего – стремлением к самоуничтожению. Он похож на мотылька, летящего на огонь. Летит слом голову, долетел и – понимает, уже поздно. Если он не попадает в эмоциональные драматические конфликты, то он просто-напросто сам их создает. В такие дни его стремление унизить, растоптать себя достигает предела. Подобные случаи не так уж распространены в моей практике они считанные, а основаны всегда на одном – страстном стремлении к самоистязанию. Корбан просто склонен к мазохизму.

– И поэтому он содержит этот свой клуб? – покачал я головой сомнительно.

Торро нетерпеливо пожал плечами:

– Конечно. Кроме того, он очень сексуально озабочен, но с оттенком самоуничтожения. Правда, сейчас он уже в таком состоянии, что пользуетс лишь стимуляторами.

– Как насчет того, чтобы объяснить это проще? – взмолился я. – Я ведь только простой сыщик.

– Он не получает удовлетворения от прямого контакта с женщиной, – сказал он терпеливо, – но вот если он организует это через клуб или частное заведение – для других, – то от этого он уже получает большое удовольствие.

– А Таня Строуд? Что с ней, доктор?

– Ведь вы уже познакомились с ней, лейтенант, – лукавая усмешка появилась на его лице, – и все же вам нужно знать мое мнение?

– – Пожалуй, нет, – сказал я. – Меня только удивляет, что ей понадобилось лечение.

– Я не совсем уверен, что ей действительно оно понадобилось. Нимфомания – случай довольно редкий в медицинской практике. Я скорее склонен считать, что Таня хотела больше поговорить о своих отклонениях, чем лечить их.

– Скорее всего, – сказал я. – Вернемся к нашей теме. Когда в последний раз вы видели мисс Кейнс в живых?

Прежде чем ответить, он снова налил себе виски и отпил немного.

– Смерть моей жены застигла меня врасплох, лейтенант, – сказал он тихо. – Я не лицемер, мы не были близки, как я вам уже говорил. Но внезапная смерть, эта автомобильная катастрофа…

– Конечно, – сочувственно сказал я, – понимаю. Он держал стакан обеими руками, не отводя взгляда от янтарно-светящегося виски, а пальцы его сквозь жидкость казались вдвое больше.

– После того как было произведено вскрытие и написано заключение, попросил Бернис организовать все необходимое для похорон. Мне было очень тяжело заниматься всем этим. Последний раз я видел ее днем в конторе около четырех. Она отчиталась передо мной и ушла.

– Это был последний раз, когда вы ее видели?

– Это был последний раз, – пробормотал он.

– Она не сказала, куда идет? Он покачал головой:

– Я полагаю, она направлялась домой. Со времени происшествия нами обоими овладело какое-то напряжение, вы понимаете?

– Да, – сказал я вежливо. – И еще один вопрос, доктор. Знаете ли вы некоего Хола Бейкера?

– Бейкер? – повторил он, брови его нахмурились. – Что-то не припомню. А это очень важно?

– Лет двадцати пяти, – сказал я, – очень приятной наружности, черные волосы, смуглое лицо, ростом около шести футов, хорошо сложен.

– Да, – сказал он, щелкнув пальцами. – Теперь я вспомнил! Я действительно встретил его однажды около трех месяцев назад. Он пришел в контору повидаться с Корбаном и сидел в комнате для ожидающих. Когда мы вышли, Корбан познакомил нас. Он имеет какое-то отношение к убийству Бернис?

– Пока не знаю. Но он член клуба. Торро презрительно усмехнулся:

– Естественно! Судя по вашему описанию, он очень подходит для такого клуба.

Я опустошил свой стакан и придвинул стул к бару.

– Спасибо за то, что уделили мне время, доктор. Вы очень помогли мне.

– Хочу надеяться, – сказал он горько. – Мы бы обязательно поженились, конечно через определенный промежуток времени. Но теперь… – Его пальцы конвульсивно сжались, и хрупкий стакан внезапно лопнул в его руках.

Он смотрел то на разбитый стакан, то на кровь, выступившую из порезов. Затем отрывисто рассмеялся.

– Вот и расплата, лейтенант, разве нет? Я винил себя за то, что Бернис убита, – так сказать, испытывал комплекс вины. Сам себе искал наказание! Как вы думаете, лейтенант, стоит проанализировать?

Солнце уже давно село, когда я добрался до своей квартиры. От Торро поехал в контору шерифа и дал Лейверсу обстоятельный отчет о том, что мною было сделано. Мы немного покричали друг на друга, затем решили перенести все на завтра.

Я сделал себе выпивку и поставил пластинку Пегги Ли. К тому времени, как пластинка закончилась, я уже совсем засыпал под убаюкивающий скрежет иглы, как вдруг раздался звонок. Пришлось вылезти из кресла, где я так удобно устроился. Должно быть, кто-то из конторы шерифа, думал я по дороге к двери, либо это чесоточный Уильямc пришел продать мне что-нибудь из ряда вон выходящее по сходной цене.

Но мужское естество Уилеров взыграло во мне с совершенно дикой надеждой, что это может быть визит дамы. И с гостеприимной улыбкой на лице я распахнул дверь.

Дикая надежда оправдалась. За дверью стояла дама. Это была Бетти с легкой улыбкой на дерзком личике. Горничная, которая ни своим видом, ни одеждой не была на нее похожа. Форменная шапочка исчезла, а черный сатин заменила темная креповая блузка и широкая белоснежная шифоновая юбка.

– Вы удивлены! – сказала она певучим голосом. – Спорю, что вы меня не ждали, лейтенант!

– Как вы считаете, я должен потрогать вас, чтобы убедиться, что вы не призрак? – нервно спросил я. – Не помню, чтобы я давал вам свой адрес, но возможно, вы были притянуты сюда силой моей яркой индивидуальности?

– Почему вы не приглашаете меня войти? Или ваша жена дома? – небрежно спросила она.

– Я не Женат, так что вы можете смело войти в мои апартаменты, – пригласил я ее широким жестом. – Мой гарем не будет возражать.

Мы вошли в гостиную, и Бетти уселась в кресло, изящно скрестив ноги.

– Что-нибудь выпьете? – спросил я.

– Конечно, – сказала она дружески. – Я выпью все, что вы нальете.

– Это может привести к непредсказуемой ситуации, – сказал глубокомысленно.

Я налил два стакана, дал ей один, затем сел напротив нее на кушетку.

– Это было бы забавно, – поверить в то, что вас привело ко мне мое магнетическое обаяние, Бетти, – начал я. – И все же я не могу поверить.

Она улыбнулась:

– Этот Ход Бейкер, что за тупица, мешок мускулов!

– Неужели? – наивно спросил я.

– Так распустить язык, как он, прежде чем я успела сказать ему, что вы сыщик! – сказала она. – К тому времени, когда он закончил трепаться, вы уже все поняли, не так ли, лейтенант?

– Возможно. А вы что же, пришли сказать мне, что я ошибаюсь?

Она попробовала напиток и оценивающе сморщила носик.

– Это хорошее виски, – оживилась она, – мне не часто приходилось такое пробовать. Фрэнк Корбан – это человек, не обращающий внимания на мелочи, а ведь чаще всего именно мелочи приобретают огромное значение! – Улыбка ее несколько угасла, когда она встретилась с моим взглядом. – Кажется, вы уверены, совершенно уверены в своей правоте, лейтенант?

– А вы полны желания отстоять интересы общественности, Бетти! – сказал с восторгом. – Как похвально – прийти сюда и так беспокоиться о том, подозреваю я что-нибудь или нет, и подкреплять мои подозрения таким очаровательным способом! Вот уж я не думал, что альтруизм – одна из ваших сильнейших черт!

– У меня складывается такое впечатление, будто от вас в любой момент можно ожидать подвоха, – сказала она недоверчиво.

– Это значит, что вы не очень-то верите мне, крошка. Но у вас должна быть своя точка зрения, и очень не хочется слышать от вас ложь.

Она отпила еще немного виски, обдумывая мои слова, затем поменяла ноги местами так, что ткань юбки приподнялась чуть выше округлых колен с маленькими ямками на них, и тяжело вздохнула.

– Я, не хочу никаких проблем, лейтенант. У вас есть имя?

– Эл, – сказал я. – Пожалуйста, называйте меня Эл. В этом случае я смогу любоваться вашими коленями, не сомневаясь, что имею на это право, как принято у хороших друзей, не так ли?

– Ладно. – Бетти передернула плечами, и вырез на платье стал гораздо больше. – Мне кажется, что мы могли бы договориться…

– О чем?

– Я расскажу вам все, что вы хотите знать о клубе, а вы оставляете мен вне всяких подозрений, что бы ни случилось.

– Я расследую убийство, – сказал я, – и клуб меня интересует только в этом аспекте. Мы договоримся с вами таким образом: вы расскажете мне все, что мне нужно знать, и, если расследование убийства коснется клуба в большей степени, я сделаю все возможное, чтобы вы остались в стороне от этого дела.

– Годится, – сказала она. – Так что вы хотите знать? Там есть входна плата, не знаю сколько, но, судя по всему, не так уж мало! Она дает право члену клуба использовать помещение, когда ему заблагорассудится. Он получает отдельную комнату, и никто не задает никаких вопросов.

– Понятно, – сказал я мягко, – но ведь есть и еще кое-что?

– Да, конечно. – Она засмеялась, но радости в голосе не было. – Если член клуба ищет компанию, то выбирать он должен только среди других членов клуба. Вы понимаете, что я имею в виду? Если же он никого не может подобрать, тогда хозяйка вынуждена составить ему компанию. Таков порядок.

– А если члену клуба мужского пола необходимо найти члена клуба женского пола, а никого в клубе нет, то хозяйка клуба должна постараться заменить ее?

– Да, верно. – Щеки ее начали медленно розоветь. Она вскинула голову и посмотрела на меня вызывающе. – Думаю, что слово «хозяйка» как нельзя лучше подходит для этого, а?

– Меня это нисколько не волнует, – сказал я честно. – Как насчет Корбана? Он присоединяется к забавам и играм? Или он слишком занят, управляя клубом?

– Он – и присоединяется? – Она снова засмеялась, на этот раз с удивлением. – Это же ничтожество. Ему достаточно и того, что он подглядывает в замочные скважины.

– А как насчет Бейкера? Или он хозяин в том плане, что вы – хозяйка?

– Он простой член клуба, – сказала она равнодушно. – Хол слишком богат и не может придумать себе лучшего занятия. Там еще с полдюжины таких же парней, как он.

– А как насчет женщин? Таня Строуд? Она вздрогнула.

– Будьте добры, Эл, не упоминайте про эту ведьму в моем присутствии! Клянусь, она с радостью выполняла бы мои обязанности бесплатно – просто так, ради удовольствия.

– Марта Торро была членом клуба?

– Конечно. Хотя и не являлась такой энтузиасткой, как ее верная подруга Таня Строуд.

– А ее муж – доктор Торро? – осторожно спросил я.

– Нет, он не был. Во всяком случае, я не видела его ни разу в клубе и не слышала, чтобы он был его членом.

– Сколько всего членов в клубе?

– Около пятнадцати, могу назвать имена, хотите?

– Во всяком случае, не сейчас. Спасибо, Бетти, вы мне очень помогли.

Он выглядела слегка разочарованной.

– И это все? Разве вам не интересно услышать что-нибудь еще? В клубе случаются такие вещи, вы не представляете! Была одна история, когда Тан Строуд заявилась после полуночи с двумя парнями по бокам и одним сзади – он нес ее сумки. И ни один из них не был членом клуба! Можете себе вообразить, как взбесился Корбан! Он…

Внезапно зазвонил телефон, и Бетти замолчала с раздосадованным выражением на личике. Я вскочил с кушетки и подошел к телефону.

– Уилер? – произнес до боли знакомый голос.

– Да, шериф, – ответил я, затаив дыхание.

– Кто-то позвонил из похоронного бюро, похоже какой-то маньяк! Я не очень разобрался во всем, что он сказал, но похоже, что что-то там стряслось. Вы бы съездили туда и взглянули.

– Ночью?!

– Этот Уильямc визжал что-то об убийцах, поджигателях, в общем, о преступлении! – Лейверс начал орать. – Выезжайте туда сейчас же, Уилер, понятно?

– Почему бы не послать Полника? Ведь у него стальные нервы, – начал изворачиваться, – посещение кладбищ ночью – это его идеал летнего отдыха!

– Выезжайте туда немедленно! – взревел он. – Я буду в конторе ждать вашего звонка. – В трубке щелкнуло. Бетти посмотрела на меня и улыбнулась сочувственно.

– Что-то стряслось, Эл?

– Зов долга, – сказал я несчастным голосом, – мой служебный гимн: не ходи на кладбище, папочка, лучше оставаться над могилой, чем в ней, – вот что-то вроде этого, в ритме джаза…

– Эл! – Она выглядела озабоченной. – С тобой все в порядке?

– Никогда не было хуже, – заверил я ее. – Спасибо за визит, крошка. Все, что ты рассказала, было очень интересно, полезно и даже забавно. Еще увидимся, а?

– Ты надолго?

– Кто знает! – Я беспомощно пожал плечами. – Час, может, целая жизнь. Это кладбище – какое удовольствие посещать его, когда стемнеет.

– Я слушаю тебя, но не все понимаю, – сказала она, – ты чем-то рискуешь? Может, ты плохо себя чувствуешь?

– Конечно, меня тошнит, – простонал я. – Мой желудок не переносит таких потрясений!

– Может, мне подождать, пока ты вернешься? Я хочу быть уверенной, что с тобой все в порядке! – продолжала она.

– Спасибо за заботу, – сказал я ей, – но, возможно, меня не будет всю ночь.

– Это не имеет значения, – сказала она. – Это моя единственная свободна ночь в неделе. – Она вытянула руки над головой и сладко зевнула. Черна блузка натянулась, и под ней соблазнительно выступила грудь. – Ты хочешь, чтобы я подождала тебя, Эл? – спросила она вкрадчиво.

– Почему бы и нет? – сказал я безнадежно. – Мне, наверное, понадобитс утешение!

Глава 6

Въезд в «Вечный покой» выглядел зловеще. Огромные ворота были широко распахнуты, поэтому я попал во двор без проблем. Ночной воздух был пропитан влагой, клочья тумана спускались над бетонной дорожкой, ведущей к главному зданию.

Я остановил машину у массивной арки, которая обрамляла две бронзовые двери. Одна из них была приоткрыта, и я заметил бледное лицо, выглянувшее из-за нее. Затем появилась темная фигура и стала спускаться по бетонным ступеням прямо ко мне.

– Лейтенант, – спросил дрожащий голос, когда фигура приблизилась, – это вы?

Я узнал Уильямса, и мне стало получше, по крайней мере, на нем был костюм, а не саван.

– Конечно я, – сказал я и вылез из машины. – Это Уилер, мистер Уильямc.

– Слава Богу, наконец-то вы здесь! – Он почти упал мне на руки, и это получилось так внезапно, что я невольно попятился. – Вы не представляете, что я пережил, – простонал он. – Это было хуже, чем встретиться с привидением. Мне казалось, что весь мир сошел с ума!

– Что случилось? – осторожно спросил я.

– Лучше зайдем внутрь, и вы сами все увидите, – сказал он, болезненно морщась. – В тот момент, когда я его обнаружил, тут же позвонил шерифу. Не понимаю, что же происходит?!

– Послушайте, – сказал я раздраженно. – Вы же взрослый человек. Прекратите истерику и объясните спокойно, что происходит.

– Пойдемте, я покажу вам! – Он схватил меня за руку и потащил наверх. – Вы должны увидеть сами, чтобы мне поверить!

– Вы из тех, кто посылает в детскую успокоить ребятишек, когда корабль тонет, – заорал я на него, – вы сошли с ума!

Мы поднялись по ступенькам в здание, где был мраморный пол и совершенна пустота. Наши шаги гулко отдавались в коридоре, пока мы шли мимо нескольких плотно закрытых дверей. Около одной из них Уильямc остановился, яростно скребя свою грудь.

– Там внутри, лейтенант, – сказал он замогильным голосом, широко распахивая дверь.

Я вошел в комнату, а смотритель – следом за мной. Она была маленькой, плохо освещенной и почти пустой, только в центре стоял гроб, окруженный сладковато пахнувшими цветами.

– Что это здесь? – рявкнул я.

– Гроб, лейтенант! – Уильямc хихикнул почти безумно. Одной рукой он с остервенением тер себе глаза. – Взгляните сами!

Мне страшно захотелось убежать, как в детстве – сломя голову, но выбора не было. Ноги стали ватными, тем не менее я подошел поближе, чтобы заглянуть в гроб.

Это был уже другой, обитый бархатом, и там был другой обитатель – маленький пожилой человек с гривой седых волос и усохшим, странно заострившимся лицом. Он мирно лежал, бессмысленно уставившись в потолок. В середине лба краснела безобразная дыра.

– Это тот самый, кто открывал нам ворота утром, – сказал я.

– Джордан! – согласился Уильямc. Его рука оставила в покое глаза и вцепилась в мочку уха;

– Как это случилось? – спросил я.

– Он делал последний обход… две ночи в неделю он обязан проверять все кладбище, – быстро начал Уильямc. – Я был дома. Занимался отчетностью. Вдруг я обнаружил, что забыл кое-какие бумаги на столе в кабинете, и вернулся.

Движения его пальцев, манипулирующих с ухом, были похожи на движени ребенка, заводящего игрушку.

– Я подошел к приемной и позвонил два раза, – продолжал он. – Мне послышались в коридоре чьи-то шаги, а когда я поднялся, эта дверь была широко распахнута – а ведь она всегда запиралась, как и остальные, на ночь. Я решил посмотреть, что же там происходит. Как только я вошел, кто-то захлопнул дверь позади меня и побежал по залу. Кто-то прятался в комнате… и вдруг пришел я. Страшно подумать: если бы я увидел его, он убил бы и меня.

– И тогда вы нашли тело Джордана в гробу? – уточнил я.

– Ну да, естественно, я заглянул в гроб, чтобы узнать, что же могло заинтересовать грабителя. Теперь его пальцы скребли уже шею.

– Когда я увидел тело Джордана, можете себе представить, как я испугался. Ведь я был совсем один, а убийца, возможно, еще ходил где-то рядом.

– Представить себе это я, конечно, могу, но не имею желания. Когда это произошло?

– Я пришел сюда около четверти десятого.

– Вы даже мельком не видели этого человека… убийцу?

– Нет, – сдавленно произнес Уильямc. – Я только слышал его шаги.

– Тогда как же вы определили, что это был он, а не она?

– Не знаю. – Секунды две он смотрел на меня. – Но неужели вы думаете, лейтенант, что это могла быть женщина?

– Не хочу я ни о чем думать, – прорычал я. – Я лучше позвоню шерифу и организую следствие. Уильямc начал скрести теперь уже затылок.

– Вы можете воспользоваться телефоном в приемной, лейтенант, я вас провожу. – Внезапно его пробрало красноречие. – Я согласился работать здесь, так как меня привлекли тишина и покой, – никакого шума, споров – атмосфера гармонии. А за последние двадцать четыре часа весь мир перевернулся. Не знаю, что теперь и думать!

– Я прекрасно вас понимаю, Уильямc, – утешал его я, пока мы шли к телефону в приемный зал, – если бы я работал здесь да вдобавок еще и размышлял о суетности жизни, меня бы вынесли в аккуратнейшем саване уже через часик в ближайший морг!

В конторе шерифа, как видно, сидели на телефоне, совершенно невозможно было дозвониться. Это секретарша – тепленькая штучка – блондинка Аннабел Джексон! Пришлось поехать туда. Лейверс сидел за столом, лицо его горело. Доктор Мэрфи прислонился к стене, держа руки в карманах, с ожидающим взглядом на мефистофельском лице.

Я сел в неудобное кресло для посетителей, стараясь не обращать внимани на Мэрфи, удивляясь в который раз про себя, почему я не выбрал себе какую-нибудь другую профессию, а предпочел копаться в моргах и лазить по кладбищам.

– Так, – наконец сказал Лейверс, – вернемся к первому убийству, этой девицы Бернис Кейнс. Перечислите все факты, оставив при себе ваши мотивировки, Уилер!

– Как прикажете, сэр, – вежливо согласился я.

– Начнем со времени убийства. – Он выжидательно посмотрел на дока.

– Что-то между десятью вечера и полуночью. – Мэрфи, как всегда, был лаконичен. – Девушка была застрелена пулей 32 – го калибра, она вошла в левую…

– Да, да, – перебил Лейверс нетерпеливо. – Мы опустим медицинские подробности. Кто последний раз видел девушку живой?

– Торро. Он сказал, что Бернис ушла из конторы около четырех часов, – с готовностью доложил я.

– Я приказал сержанту Полнику произвести обыск в ее квартире, – озабоченно сказал шериф. – Она не возвращалась той ночью домой. Во всяком случае, никто из жильцов ее не видел.

– Может быть, эта пай-девочка пошла на кладбище и села у могилы, чтобы подождать, пока ее пристрелят? – ласковым тоном проговорил Мэрфи.

– Это очень забавно, доктор, – сказал Лейверс убийственным тоном. – Наверное, этот ваш черный юмор – печальное следствие ваших бесконечных вскрытий и экспертиз…

– Юмор витает здесь, в этой конторе! Достаточно только послушать, что несут эти парни, расследующие случаи убийства, – сказал Мэрфи, четко произнося каждое слово.

– Я могу кое-что вам предложить, – сказал шериф, и лицо его стало багровым, а голос задрожал от еле сдерживаемых эмоций.

– Можете, – сказал Мэрфи, снисходительно улыбаясь.

– Убирайтесь вон из моего кабинета! – заорал на него Лейверс.

– Я как раз собирался это сделать, – холодно сказал доктор. – Кстати, сомневаюсь, что вас это заинтересует, но старый Джордан был убит не так уже давно, часа два назад, не больше.

– Значит, где-то около девяти часов вечера, – заключил я. – Все верно, ведь Уильямc говорил, что он пришел туда в четверть десятого и убийца был еще там.

– Утром я скажу вам точно калибр пули, – сказал Мэрфи, направляясь к дверям, – если вы меня очень попросите, – вот так! – Дверь за ним мягко закрылась.

Лейверс сердито смотрел на меня несколько секунд.

– Вернемся к фактам, лейтенант, если я вам еще не наскучил, – сказал он.

– Вы уже на грани этого, шериф, – уверил я его. – Мы остановились на том, что первое тело было найдено сегодня ночью, а теперь мы обнаружили второй труп, ровно через двадцать четыре часа. У нас просто не было времени, чтобы собрать достаточно фактов!

– Именно! – гаркнул вдруг Лейверс. – Вот те слова, которые я хотел сказать Мэрфи.

– Шериф, – осторожно сказал я, – сейчас уже поздний час, и у меня был тяжелый день. Я искал улики. У нас есть кое-какие мотивировки. У нас есть второе убийство, правильно?

– Ну! – рявкнул он. – Дальше что?

– Итак, нам нужно отработать факты относительно наших подозрений, – сказал я нетерпеливо, – мы можем уточнить алиби, мы можем уточнить, кого и в чем подозревает каждый подозреваемый…

– Что? – прервал он меня. – Повторите свои слова еще раз, только медленнее, может быть, там появится больше смысла.

– Мы можем перечитать отчет о происшествии с Мартой Торро и уточнить, был ли это несчастный случай, ибо Таня Строуд так не думает. – Я начал повышать голос. – Мы можем проверить, мог ли Корбан взбеситься в тот момент, когда Бернис Кейнс была убита, как полагает доктор Торро. Мы можем проверить миссис Строуд и этого плейбоя Бейкера. У нас забот по горло, шериф, – встал из кресла и быстро пошел к двери, – поэтому я и направляюсь домой, чтобы хорошо отдохнуть!

– Эй! – Его могучий бас остановил меня на выходе. – Я еще не закончил. Вернитесь!

– Шериф! – Я взглянул на него через плечо с упреком. – Вы же не хотите сказать, что извлекли из рукава новые факты?

– Я хочу сказать, что теперь самое время позвонить в отдел расследовани убийств, – сказал он и рявкнул:

– А теперь можете идти спать, Уилер!

Я вышел из конторы в темноту, которая окутала все кругом, сел в машину и поехал домой, где меня ждали. Но об этом я уже успел забыть.

Она удобно расположилась на кушетке, голова ее лежала на подушке, белый шелк юбки задран почти до невозможных пределов. Один взгляд на длинные стройные ноги, и я понял, что отдых уже начался.

– А, это вы! – сказала Бетти, садясь на кушетке, зевая и потягиваясь. – Который час?

– Четверть второго, – сказал я. – Не ожидал, что застану вас еще здесь.

– Очень мило, очень галантно. – Она подавила зевок. – Хотите кофе?

– Нет, спасибо. – Я растянулся в кресле, закурил и начал рассматривать ее ноги.

– Что же так срочно потребовало вашего выезда? – спросила она с любопытством.

– Старичок, по имени Джордан, был убит. Это тот самый, который обнаружил Бернис Кейнс утром.

– Убит? – Она вдруг побледнела. – Это ужасно! Кто это сделал?

– Скорее всего, тот же, кто убил девушку, – сказал я. – И не спрашивайте, кто это, я все равно не знаю. Бетти вздрогнула и натянула юбку на ноги.

– У меня мурашки бегут по коже, когда я думаю об этом!

– А у меня все болит, – сказал я со стоном, – поэтому давайте не будем говорить об этом, а? Как насчет того, чтобы выпить?

– Я лично не против, – разрешила она, – только не добавляйте содовой, Эл.

Я пошел к столу, налил себе и ей, затем взял стаканы и сел на кушетку.

– Смешно смотреть на вас, Эл, – сказала она и хихикнула.

– Я бы тоже посмеялся. В чем дело? Поделитесь со мной.

– Я просто подумала, что это очень забавно – мне никогда в жизни не было так легко с полицейским.

– С полицейскими очень часто бывает легко. Как вы думаете, для чего мы носим с собой наручники?

– Не знаю. – Она пристально посмотрела на меня, затем мягко вздохнула. – Вы хотите, чтобы я ушла?

– Бетти, я волнуюсь. Может быть, даже слегка возбужден, – сказал я, – но от вашего голоса можно сойти с ума.

Бетти снова вздохнула. Когда она допила свое виски, я взял стакан из ее рук, поставил на маленький столик у кушетки. Еще секунда… и она в моих объятиях.

Вдруг она вырвалась и отодвинулась на краешек кушетки. Волосы ее растрепались, а помада на губах размазалась. Она сняла свое черно-белое одеяние и обнажила белизну кожи, которая резко оттенялась черным бельем.

Освобождение – вот как можно было это назвать, но глаза ее оставались холодными, и пристальный взгляд не отпускал меня ни на секунду.

– Я что-то не то сказал или сделал? – громко стал я выяснять.

– Все в порядке, Эл, – сказала она мягко, – но давай сразу поставим все на свои места, прежде чем идти дальше!

– Ты говоришь как шериф!

Но она была слишком занята осмотром комнаты, чтобы мне ответить.

– Спальня там, да?

– Да, – ответил я холодно. – Кухню тоже хочешь посмотреть? Может быть, обменяемся рецептами?

– Пойдем. – Она направилась к спальне.

– Как скажешь, Бетти, – сказал я покорно. Она подошла к двери, я следом за ней. Она вошла в комнату, повернулась и посмотрела на меня с обольстительной улыбкой.

– Понимаешь, я терпеть не могу кушеток, Эл, у меня какое-то ощущение… ну, будто кто-то смотрит, что ли…