Текст книги "Тигрица"

Глава 11

Я осторожно начал спускаться по ступенькам, от усталости и напряжени ноги меня не держали. Уже совсем стемнело. Луны не было видно, и снаружи ничего нельзя было различить.

Когда я добрался до третьего пролета, то почувствовал, что вспотел. У хорошего полицейского всегда при себе есть фонарик, а вот у такого, как я, вместо фонарика будет сломанная шея.

Чем больше я думал, тем меньше у меня оставалось уверенности в жизнеспособности собственной теории изобретения фактов. Состряпанная истори об Уильямсе, давшем описание убегавшего убийцы, абсолютно ничего не прояснила. Я рассчитывал, что Бейкер испугается и раскроется. Но его реакци была вполне естественной для одураченного, в фальши я не мог его обвинить.

Доктор Торро пропал в ночи как привидение. Либо он отправился домой проливать слезы о своей утрате, либо возвращается обратно с разводным ключом, чтобы проломить Бейкеру голову. Что бы он ни сделал, виноват в этом буду я.

Таня Строуд не удержалась и сунула нос в это дело, узнав, что Бейкер был любовником этой Бернис Кейнс. Но никакой гарантии, что она подтвердит свои показания на суде, – особенно после спектакля, который она собиралась разыграть после моего ухода.

Так или иначе, Уилер, ты здорово промахнулся на этот раз. Я предвкушал свое яркое будущее. И уже видел себя доблестным регулировщиком, стоящим на посту.

Глаза мои, наконец, привыкли к темноте, и я уже мог различать клетки, стоящие по обеим сторонам бетонной дорожки. Звуки, которые неслись из них, могли начисто убить всякое желание посетить африканские джунгли.

Запах стоял еще хуже, чем днем, страху еще больше. Я шарахался из стороны в сторону от малейшего шороха. По знакомым звукам я узнал эту тварь, но от этого мне не стало легче, черная пантера – это ведь не шутки. Я прибавил шагу и вскоре свернул на главную аллею.

Наступила тишина, раздавался только звук моих шагов. Вдруг послышалс металлический щелчок: как будто что-то запирали или, наоборот, открывали. Я невольно прибавил шагу, прошел еще немного, звук повторился. Теперь я мог поклясться, что он уже был ближе, где-то за моей спиной.

Я уже приготовился идти дальше, как вдруг новый жуткий звук – шорох крадущихся по бетону лап. Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди.

Я вспомнил слова Бейкера, когда он представлял нам свою черную кошку: «Ненавидит людей, не переносит их запаха, на целую милю чувствует человеческий запах…»

Не знаю, с какой скоростью мне пришлось бы удирать, если бы это действительно оказалась пантера, но я прекрасно понимал, что убежать мне бы не удалось.

Мои пальцы сами нащупали револьвер в кобуре под мышкой. Я был весь в напряжении, глазами искал глаза пантеры. Они непременно должны были где-то светиться в темноте.

Тишина, вдруг опять непонятный шум, на этот раз дальше и уже в противоположном направлении. Я вытер пот со лба и направился к выходу. Впереди показался мой родной «остин». В висках тяжело стучало, единственным желанием было скорее очутиться в машине.

Вдруг звук повторился уже где-то впереди меня. Он раздавался между мной и машиной, нужно было как-то преодолеть это расстояние. Пройти мимо Сатаны было равносильно самоубийству.

Тут мне показалось, что мягкие крадущиеся лапы приближаются прямо ко мне. Я не выдержал и выстрелил наобум. Затем еще раз выстрелил, послышалось рычание, но уже подальше в темноте. Воцарилась напряженная тишина. Хуже всего на меня действовала эта проклятая темнота, мне было бы в тысячу раз легче, если бы я мог видеть эту тварь. Но ночь, как назло, была темной, хоть глаз выколи.

Снова, совсем рядом послышался звук прыжка, и я опять выстрелил, но нужно было экономить патроны. У меня оставалось всего четыре. Внезапно откуда-то появился свет.

Пантера была в тридцати футах от меня, не больше, глаза ее горели алчным огнем, хвост напряженно покачивался из стороны в сторону. Она готовилась к прыжку, но выжидала удобного момента. Вид этого длинного черного звер привел меня в ужас, но все же это было лучше, чем блуждать в темноте. Я прикинул свои шансы и решил подойти поближе. Сатана заревела, показав пасть, усеянную зубами, которые бы привели любого садиста в экстаз. На меня, естественно, это произвело совершенно противоположный эффект.

Я услышал новый звук, или мне показалось? Слух мой, конечно, был напряжен, но все же сомнения не было, это был звук шагов. Шаги приближались со стороны клеток, кто-то шел по бетонной дорожке. Наконец появился человек. Спешки в его движениях не было, он просто быстро шел. Вот он уже футах в двадцати от меня, а когда он свернул и направился в мою сторону, я узнал Хола Бейкера. В правой руке у него был длинный хлыст, на конце которого сверкнул металл. Никакого оружия при нем не было.

– Что случилось, Уилер? – Он пытался изобразить дружескую улыбку. – Заблудилась одна из Диких кошек?

Я едва сдержался, чтобы не пристрелить его на месте. Достаточно того, что он держит пантеру как орудие убийства, но делать это предметом светской беседы было уже слишком.

– Бейкер, – сипло сказал я, – вы…

Я даже не успел начать свою тираду, потому что позади него с хвостом, задранным почти вертикально, изогнувшись для прыжка, мелькнула пантера. Может, я слишком сентиментален, но все же я не мог допустить, чтобы что-нибудь случилось с Бейкером, если я мог его предупредить.

– Сзади! – отчаянно заорал я. – Пантера! Глаза его на секунду расширились, ухмылка исчезла с лица. Он вытаращился на меня, потом резко обернулся.

– Сатана? – изумленно произнес он. Внезапно он засмеялся и щелкнул хлыстом. – Ты хочешь попробовать еще раз, Сатана? – В его голосе зазвучал азарт.

Пантера издала рычание, в котором прозвучала вся ее ненависть, присела, хвост ее забил о землю.

То, что произошло потом, было похоже на кошмар. Человек и зверь бросились друг на друга и, сцепившись, покатились по земле. Я подошел так близко, насколько это было возможно, но стрелять я не мог, так как мог попасть в человека. Они катались в таком цепком объятии, что трудно было даже различить, где кто.

Внезапно они остановились футах в двадцати от меня, и я понял, что человек повержен, а пантера торжествует, сидя сверху. Чувствовалось, что Бейкер едва сдерживает вопль ужаса и боли.

Со стороны могло показаться, что большой черный зверь просто играется, ласково прижавшись к груди хозяина. Но когда пантера подняла черную голову, я увидел, как кровь капает из ее рта. Я выстрелил дважды, и пуля попала как раз между огромных мерцающих глаз.

Я подошел, когда она перестала конвульсивно вздрагивать, затем стащил ее за хвост с тела Бейкера. Смотреть на нее я не мог. Так как мне было мерзко и страшно.

Я сделал все, что мог, и, убедившись, что Бейкер мертв, почувствовал, что больше не могу удержать страшную рвоту, которая подкатила к горлу. Потом пошел прочь, туда, где была стоянка. Нужно было вернуться в дом, но сейчас мне трудно было заставить себя сделать хоть одно движение. Я решил поскорее со всем развязаться, чтобы никогда больше не возвращаться в этот проклятый зоопарк.

Таня Строуд возлежала на кушетке, как и раньше, разница была лишь в том, что на ней было еще меньше одежды. Где-то в глубине комнаты по радио играл все тот же медленный джаз. Комната была слабо освещена настольной лампой, свет ее бросал мягкие тени на ее обнаженное тело.

– Это ты, Хол? – спросила она, не поворачивая головы. – Не слишком ли ты долго? Тебе не следовало оставлять меня в таком состоянии, это нечестно! Что это была за суматоха?

– Хол больше не вернется, малышка, – мягко сказал я. – Черная пантера только что перегрызла ему глотку.

Она вскочила, и в ее глазах, устремленных на меня, появился ужас и в то же время недоверие.

– Это правда, – сказал я, – я бы ничего не успел сделать, даже если бы он попросил об этом!

– Он мертв? – Крупные слезы покатились по ее щекам. Таня крепко обхватила себя руками, пытаясь успокоиться.

– Не заставляй меня плакать, – сказал я. В баре я нашел большой выбор бутылок. Мне так хотелось выпить, что я схватил первую попавшуюся, налил в стакан, залпом осушил его и налил себе еще.

– Бедный Хол! – прошептала Таня. – Он был такой замечательный, страстный! Трудно поверить, что он мертв. Как пантере удалось выскочить из клетки?

– Ты что? – воскликнул я. – Он сам выпустил ее, думая, что это лучший способ убить меня, не пачкая рук. Несчастный случай, и лейтенант Уилер послужил бы обедом для черной пантеры!

– Умоляю! – простонала она. – Не шути так, ради Бога!

– Я не шучу. Десять минут я держал ее на мушке в темноте, пока он, наконец, появился. Я даже не мог шевельнуть языком от страха.

– Расскажи толком, что произошло, – попросила она.

– Ты прекрасно знаешь! – сказал я нетерпеливо. – Бейкер был уверен, что прекрасно сможет от меня избавиться. Когда он решил, что все уже кончено, он зажег свет и пошел смотреть, умер я или еще нет. Ему просто не повезло со зверюгой.

Я допил второй стакан, чувствуя, как виски успокаивает меня и приятное тепло вытесняет леденящий ужас от всего происшедшего.

– Был выстрел, – сказала она, – даже два.

– Что ты говоришь? – поддразнил я ее. – Неужели ты думаешь, что это так просто – попасть в цель в темноте, не зная, на каком расстоянии она находится, ориентируясь только по звуку ее шагов?

– Так она уже тогда была на воле?

– Конечно! – Я холодно воззрился на нее. – Ты думаешь, что я начал стрелять, когда она была еще в клетке?

– Ну, это уже не имеет значения, – сказала она. Ее одежда лежала маленькой кучкой на краешке кушетки. Она медленно направилась к ней, затем начала одеваться. Я налил себе еще, затем закурил, задумавшись, не обвинят ли меня, кроме всего прочего, в том, что я пользуюсь выпивкой и куревом своих подозреваемых. Но каждая затяжка казалась мне блаженством после этой прекрасной встречи с пантерой.

– Эл? – Танин голос вывел меня из задумчивости.

– Да? – Я обернулся, она стояла в крошечных трусиках и лифчике, одной ногой вступив в свои синие джинсы.

– Здесь что-то не так, – сказала она с сомнением. – Хол Бейкер был здесь со мной, когда прозвучали два выстрела. Именно это и заставило его выйти посмотреть, что же происходит.

– Таня, крошка! – сказал я устало. – Ты что, не веришь, что он мертв? Ты ему не поможешь, даже если узнаешь все в деталях! Теперь ему не нужно никакое алиби! Все, что ему нужно, так это хороший гробовщик.

– Я не собираюсь ничего выяснять, – сказала она разъяренно, – я говорю правду, ты, тупица! Когда ты выстрелил два раза, Хол был здесь, со мной. Так как же он мог выпустить ее из клетки? С помощью дистанционного управления, что ли?

– Ты напрасно тратишь время! – сказал я. – Если не веришь, что он мертв, пойдем, посмотришь сама!

Наконец Таня натянула свои брюки, затем снова взглянула на меня.

– Хорошо, – воинственно сказала она. – Хол, конечно, мертв, в этом нет сомнения. Так стоит ли убеждать тебя, что это не он открыл клетку, если ты не хочешь верить, что это правда?

– Послушай! – отчаянно забормотал я. – Только Хол мог это сделать. Кто же еще… Я замолчал и уставился на нее.

– Что с тобой, Эл?

– Я сейчас вдруг подумал о двух вещах или сразу о шести… Послушай, так это правда, что он все время был здесь с тобой, пока не услышал мои выстрелы?

Она вздохнула:

– Сколько раз еще повторять?

Я допил виски, поставил пустой стакан на стойку бара.

– Позвони в контору шерифа, – сказал я быстро, – расскажи им все, что произошло, пусть пришлют Машину для покойников, немедленно. Если будешь говорить с шерифом Лейверсом, скажи ему, что мне нужно срочно уйти, но сразу же позвоню ему, когда вернусь.

– Эй! – крикнула она мне вслед. – Уж не хочешь ли ты оставить здесь мен одну после всего, что случилось?

– Тебе нечего бояться, детка. После того как позвонишь в контору шерифа, поразмышляй немножко о своем парне, водителе грузовика. Если тебе станет скучно, ты просто представь себе, как ты будешь выдирать у него волоски на груди и пересчитывать!

Глава 12

Я поставил свой «остин» позади сверкающего черного «бьюика»и вышел из машины. Лужайка перед домом была ярко освещена. Тот же мелодичный звук раздался внутри дома, когда я позвонил.

Доктор Торро открыл мне сам, и лицо его выразило сильное удивление. Правый глаз у него задергался, как от нервного тика. Можно было предположить, что он действительно проливал слезы по своей неверной любви.

– Мне кажется, что вы хотите узнать, что произошло в доме Бейкера после вашего ухода, – сказал я, – и думаю, что вы имеете право узнать это.

– Благодарю вас, лейтенант, – сказал он глухо, – прошу вас, входите.

Я последовал за ним через комнаты в бар на террасе, где он налил мне виски. Он внимательно выслушал все, что я рассказал.

– Ужасная смерть, – сказал он. – Но не могу сказать, что мне жаль его. Единственное, что я могу чувствовать к человеку, который убил Бернис, – только радость, что он мертв.

– Я тоже рад, – признался я, – мне бы очень не повезло, если бы все закончилось не так.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился он.

– Историю со смотрителем, опознавшим убийцу, я выдумал от начала до конца, – объяснил я.

– Значит, это не было правдой?

– Ни одного слова правды. Но мне необходимо было что-то предпринять, чтобы оказать на него давление. Если бы это не сработало, Бейкер устроил бы мне веселую жизнь.

– Вы страшно рисковали, лейтенант. – Он слабо улыбнулся. – Я восхищаюсь вашей храбростью, и вы оказались гораздо умнее, чем я ожидал. – – Есть еще два момента, которые я хотел бы выяснить, – сказал я осторожно. – Но вы можете не рассказывать, если не хотите. Как Бернис удавалось встречаться с вами обоими?

Его лицо потемнело, глаз опять задергался.

– Я сам задаю себе этот вопрос. Очевидно, ответ один, и он очень неприятен – я слишком завидная партия, чтобы меня упустить: достаточно богат, обещал жениться. – Уголки его рта опустились. – Но Бернис была девушка темпераментная, так сказать, сильных страстей. Конечно, садистские наклонности Бейкера неудержимо влекли ее, против него она не могла устоять.

– Да, – сказал я сочувственно. Он пожал плечами:

– Но теперь это не имеет никакого значения, с этим покончено. В конце концов я поверил, что налицо были лицемерие и обман. Но боюсь, что это долго не даст мне покоя.

Я допил свой стакан, взглянув на него восхищенно.

– У вас в самом деле талант, доктор, – сказал я с уважением. – Вы почти довели меня до слез.

Его лицо внезапно побледнело, он начал барабанить пальцами.

– Простите, не понял? – произнес он холодно.

– Дадите мне консультацию, доктор? Я расскажу вам о своих проблемах, а вы объясните мне, в чем я не прав?

– Это ваша манера шутить, лейтенант? – спросил он.

– Нет, сэр! – возмутился я. – Это ваш долг мне за то, что я был свидетелем несчастья, случившегося с Бейкером.

– Хорошо, – сурово сказал он, – я оценю ваш юмор, Уилер, если вы настаиваете.

– Премного благодарен. Все началось с того, что тело Бернис было обнаружено в могиле вашей жены.

– Я помню! – Глаза его блеснули.

– Мы разговаривали тем утром у вас в кабинете. Тогда вы никого не могли мне назвать, кто бы вас так сильно ненавидел, и вы посоветовали мне обратиться к Тане Строуд. Так? Я поговорил с ней – она послала меня к Фрэнку Корбану, там я познакомился с Бетти – горничной и с Ходом Бейкером. Я узнал все о клубе и о том, что ваша жена была членом клуба, как она погибла в автомобильной катастрофе, которую Таня считает ловко подстроенной вами.

– Это часть вашей проблемы? – спросил он с каменным выражением лица.

– Терпение, доктор, – взмолился я. – Дальше – хуже. Позднее в тот день опять пришел к вам и рассказал о клубе. Вы упомянули Корбана, сказав, что он был вашим пациентом, как и Таня Строуд. Сначала вы не могли поступитьс профессиональной этикой, а потом все же отбросили ее и рассказали мне историю болезни Корбана. – Я восхищенно покачал головой. – Боже! Как вы живописали бедного Фрэнка! Мания жестокости, подглядывание в замочную скважину. Вы из него сделали такого типа, которого нельзя было не подозревать.

– Не вижу смысла снова копаться во всем этом, – сказал он устало. – Есть еще что-нибудь?

– Я спрашиваю о Бейкере, – продолжал я, игнорируя его вопрос. – Оказывается, вы никогда с ним не встречались. Когда я вам его описал, вы сразу же вспомнили, что он у вас был один раз, ожидая Корбана, около трех месяцев назад. – Я застыл в немом обожании. – У вас потрясающая память на лица и имена, доктор!

– Вы или пьяны, или не в себе! – сказал он. – Я думаю, что вам следует поехать домой и отдохнуть как следует!

– Тогда в последний раз мы говорили у вас в кабинете, – упорно продолжал я, – и я спросил, возможно ли, что Бернис могла вас обманывать с кем-то, помните? Вы сказали, что это совершенно невозможно, но потом намекнули мне про эти мигрени и дали мне понять, что все могло быть.

Он поставил свой пустой стакан рядом с моим, аккуратно налил в оба стакана, стараясь, чтобы было поровну.

– В общем, доктор, я просто без ума от вашего таланта. Вы вертели мной, как хотели, и мне понадобилось очень много времени, чтобы разгадать вашу игру.

Его лицо ничего не выражало, когда он поставил передо мной стакан.

– Никак не могу понять, что вы имеете в виду, лейтенант?

– Конечно, вы великолепный специалист в своей области и в любой момент можете сказать, что я псих. Но посмотрим с другой стороны – ведь это не я, а вы вели расследование. Это вы, и никто другой, дали мне в руки все нити, зная заранее, что я за них ухвачусь. Вы выписали мне билетик на поезд, путь которого начинается с Бернис Кейнс и заканчивается у Хода Бейкера!

– Допивайте, лейтенант, – сказал он резко. – И убирайтесь, или я вышвырну вас сам!

– Доктор! – сказал я умоляюще. – У меня есть еще проблема, помогите с ней разобраться: как вам удалось организовать ту автомобильную катастрофу?

Мне показалось, что он сейчас бросится на меня, но он сдержался.

– Этот служитель на кладбище, доктор, вы знали, что он был полуслепой?

– Хорошо, лейтенант, – язвительно сказал он, – признаю, что ваша тактика направлена на то, чтобы ошеломить и сбить с толку собеседника. Теперь вы думаете, что это я убийца, а не Бейкер, не так ли?

– Именно так, – ответил я.

– Тогда зачем же Бейкер выпустил из клетки пантеру? За что ему нужно было вас убивать? – Он улыбнулся. – Я удивлен, что вы все так быстро забыли, лейтенант, это ведь был не очень приятный эксперимент?

– Это не Бейкер открыл клетку, – сказал я, – он был в доме до тех пор, пока не услышал мои выстрелы, и Таня Строуд тому свидетель!

– Кто же поверит этой шлюхе? – проворчал он.

– Я, – сказал я ему. – Вы первый ушли, но, думаю, ушли недалеко. Вы подслушали разговор и получили нужную вам информацию. Вы были обуреваемы одной идеей: выпустить пантеру, которая меня растерзает, а тогда вы скажете в полиции, что я собирался арестовать Бейкера и тот открыл клетку. Таким образом вы бы сразу убили двух зайцев.

Он пил маленькими глотками, а глаза его изучали мое лицо.

– Вы не сможете доказать ни одного слова, лейтенант! – сказал он наконец.

– Все это очень просто доказывается, – сказал я бодро, – способом исключения, доктор. Мы можем доказать, что дверь клетки была открыта намеренно, ни Бейкер, ни Таня не могли этого сделать, они слишком были заняты друг другом. Тогда кто же это мог сделать, кроме вас? Тем более у вас есть мотив. Бейкер тот человек, с которым ваша любовница вас обманывала. Вы хотели отомстить им обоим, поэтому вы убили девушку и подтасовали все так, будто бы Бейкер был убийцей.

Торро медленно поставил стакан, затем пригладил длинными сухими пальцами свои седые волосы. Мрачное выражение застыло в его глазах, внезапно он улыбнулся.

– Думаю, что вы правы, лейтенант. Правда, все это косвенные улики, но ваш метод исключения трудно оспорить.

– Итак, раз мы доказали, что вы убили Бейкера, – возликовал я, – мы уже можем не доказывать, что вы убили и остальных.

– Я не совсем понимаю, – нахмурился он.

– Вы только один раз попадете в газовую камеру, – пояснил я. – Но и этого вполне достаточно.

Он допил виски, затем раскрутил стакан и ловко остановил его.

– Какое это сейчас имеет значение, лейтенант? – спросил он. – Я убил Бернис Кейнс, лейтенант. Как только я понял, что она меня обманывает с Бейкером, я решил убить ее. Первое, что подтолкнуло меня к этому, была смерть моей жены.

– Смерть или убийство? – спросил я.

– Уверяю вас, это был несчастный случай, – сказал он. – Конечно, в тот вечер я довел ее до страшного отчаяния, убедив в том, что она опоздала на ужин с Таней, поэтому Марта гнала машину изо всех сил. К тому же она достаточно много выпила. Но и прежде так часто происходило, но ничего не случалось.

– Вы думали, что вам так и будет везти постоянно? – спросил заинтересованно.

– Лучше сказать, мне нравилось испытывать судьбу время от времени, – кивнул он. – Мне жаль только вот этого старика служителя. Вы говорите, что он был почти слепой?

– Да, это правда, – ответил я.

– Я как раз уже уложил Бернис в могилу Марты, когда услышал, что он подходит, – начал он рассказывать. – Я вскочил и помчался к деревьям, что росли возле могил. Когда я оглянулся, он стоял и смотрел мне вслед. Я не был уверен, видел он меня или нет, но не мог позволить себе допустить единственный шанс, который был против меня!

– Зачем вы положили его в гроб?

– Я не думал об этом, – сказал он с жалкой гримасой, – просто это было ближайшее удобное место, вот и все. Я уверен, что все возможности надо использовать до конца, лейтенант. Когда вы прошли мимо клетки, я выпустил пантеру, и, естественно, она выпрыгнула наружу. Но когда она увидела, что заперся в ее клетке, стал для нее недосягаем и она не сможет излить на мен свою ярость, то пантера пошла за вами следом, как я и предполагал.

– Ладно, – устало сказал я. – Пойдемте-ка к шерифу.

– Я в ваших руках, лейтенант, – вежливо сказал он.

– Пошли, – сказал я. Комедия начинала надоедать. Он быстро направилс вслед за мной, и вдруг я почувствовал, что к моей спине приставлено дуло револьвера.

– Думаю, что это психологически очень верно, – пробормотал он. – Признаться, потом раскаяться, потом снова приступ безумия. Потом, кто же мог предположить, что я вытащу из пальто револьвер?

– Конечно, – горько признался я, – вы – гений. Что же теперь?

– Мы пойдем к вашей машине, – сказал он холодно, – вы поведете ее, а буду сидеть позади вас, с револьвером, приставленным к вашей спине.

– Куда же вы собираетесь ехать, в Нью-Йорк? – ехидно спросил я. – Как далеко мы уедем, прежде чем вы меня убьете?

– Я подумаю об этом позже, – ответил он. – Сначала сядем в машину. – Резкий толчок дулом в спину подтвердил его намерение.

Мы вышли и направились по тропинке к машинам. Когда мы были уже в нескольких футах от них, внезапно из-за кустов выросла фигура с пистолетом в руке.

– Отлично, доктор! – произнес Лейверс. – Бросьте-ка оружие.

Торро грязно выругался, и на мою голову обрушился страшный удар рукояткой. Я упал на руки и колени, а когда поднял голову, Торро нажал на спуск, но пуля срикошетила о «бьюик».

Затем прозвучало еще два выстрела. В голове моей начало понемногу проясняться, все перестало мерцать перед глазами, но Торро уже был готов. Он выронил револьвер, сделал два шага и упал на колени лицом в землю.

Я с трудом поднялся на ноги. Затылок ныл, но все было на месте, а это уже было хорошо. Громадная фигура материализовалась из-за розовых кустов на свет Божий и направилась ко мне, размахивая своим револьвером.

– Все в порядке, лейтенант? – встревоженно прогремел сержант Полник.

На минуту Полник остановился рядом с трупом доктора и с отвращением взглянул на него.

– За кого он нас принимал? За банду идиотов, что ли?

Только после полуночи я, наконец, добрался до своей квартиры и сунул ключ в дверь. Но прежде, чем я повернул его, дверь широко распахнулась и гостеприимный голос сказал:

– Добрый вечер, лейтенант! Входите же! Я столкнулся лицом к лицу с великолепной блондинкой в ярко-голубой пижаме. На голове ее был чепчик горничной. Она не выглядела слегка кокетливой, она в самом деле была кокетлива.

– Бетти? – спросил я. – Как вы здесь очутились?

– Я сказала вашему привратнику, что я ваша сестра, – сказала она и счастливо захихикала. – Он был очень мил, сказал мне, как он любит всяких родственников. Он считает, что они всегда очень решительные люди и редко поддаются разочарованию. Говорит, что я уже девятнадцатая твоя сестра. Он просто хотел уточнить, как нас много, но я сказала, что у меня нет времени нас всех перечислять!

Я проплелся мимо нее в комнату и плюхнулся в ближайшее кресло. Через минуту передо мной стоял стаканчик виски.

– Обязанность горничных – личное обслуживание, – сказала Бетти мягко.

– Прости, если я задам бестактный вопрос: какого черта тебе здесь надо?

– Я – путник в ночи! – сказала она трагическим тоном. – Одна из тех бездомных сирот, которых вышвырнули из дома в снег и…

– Конечно, конечно, – перебил я ее. – Что случилось?

– Корбан пришел домой от Бейкера и ревел, как маньяк… Ты рассказал ему что-то из того, что я говорила?

– Я? – Я попытался выглядеть невинно.

– Он почти лез на стену! – В ее голосе была тоска. – Никогда не думала, что можно так беситься. Дескать, я сделала из него обезьяну! – Голос ее дрогнул от негодования. – Потом он подошел и ударил меня!

– Корбан? – недоверчиво спросил я.

– Да, прямо в глаз, смотри!

Она подошла поближе и наклонилась, чтобы я смог увидеть, что эта мышка Корбан сделал с ее глазом, но, когда пижама распахнулась, кто станет смотреть на глаз?

– Ну почему же ты не смотришь? – спросила она нетерпеливо. – Ага, поняла! – Она выпрямилась.

– Ну и что же ты сделала, когда он тебя ударил? – спросил я.

– Я ударила его в ответ, – произнесла она. – Прямо в зубы. Они, конечно, оказались искусственными, и одним из них он подавился. По крайней мере, мне так показалось, когда я уходила.

– Чем же ты его ударила?

– Ножкой стула, – сказала она равнодушно, – и вот я здесь!

Она уселась ко мне на колени и прижалась.

– Ты ведь не против, если я здесь останусь, Эл? – спросила она кокетливо.

– Как долго? – спросил я.

– Может, с недельку, потом я подыщу себе работу, но сейчас мне нужно отдохнуть.

– Да, да, – сказал я бессмысленно.

– Да? – Она подергала меня за ухо. – Впрочем, я не очень устала, конечно!

– Нет? – сказал я. – Тогда, крошка, почему бы нам?.. Ее губы встретились с моими. Все, что я помню, так это волнующую дрожь ее тела.

Наконец, она отодвинулась и мечтательно вздохнула.

– Как прикажете, лейтенант, почему бы нам не?.. Я снова притянул ее к себе, но она выставила локти мне в грудь.

– Ты так быстро передумала?

– Помнишь, что я тебе говорила насчет кушетки. – Она показала пальцем на спальню.

…Когда я закрыл за собой дверь спальни, она вдруг спросила:

– Эл, помнишь, ты назвал того сыщика, как его звали? Джордж и как там дальше, это который с актрисой, которая тоже не любила кушетки…

– Ах, этот. – Я бросил ее на кровать, и она удобно свернулась на ней. – Ты когда-нибудь видела «Мою прекрасную леди»?

– А ты? – Пальцы ее были заняты расстегиванием всех своих застежек.

Ну, скажу я вам, это было лучшее представление, какое я когда-нибудь видел. Маленькая труппа исполняла все с таким совершенством! Стремительное действие с непередаваемым упоением в финале!