Текст книги "Прикид"

У входа в обеденный зал он обернулся и торжественно произнес:

– Un grand plaisir, Monsieur Kelvin… et madam! 5858
  Какая честь для нас, месье Келвин и мадам (фр.).


[Закрыть]

Я заметила, что перед тем как сказать «et madam» он немного запнулся. Очевидно, тем самым он давал понять, что я – нечто большее для Monsieur Kelvin, нежели просто madame. О Боже, подумала я, обожаю эти многозначительные намеки, отпускать которые французы просто мастера! И я тут же почувствовала себя скорее королевой, а не любовницей.

Нас провели к столику у окна. Занавеси свисали пышными фалдами. Окно выходило в парк. Коричнево-желтый олень мирно пощипывал травку на лужайке. Павлин лениво тащил за собой великолепный хвост по тщательно ухоженному в английском стиле газону. Фонтан в виде раковины выстреливал струи воды в мраморный бассейн, в отдалении виднелась мраморная колонна, увенчанная какой-то скульптурой, застывшей в героической позе.

Я смотрела и глазам своим не верила. Затем обернулась к Джошу, взяла его за руку:

– Ну что я могу сказать…

Он рассмеялся:

– Только одно. Что тебе это нравится, надеюсь… – Метрдотель поставил перед нами два бокала шампанского «Крюг». – Тебе доводилось пить марочное шампанское?

Ну разумеется, мне никогда не доводилось пить марочное шампанское «Крюг». Я даже о нем не слышала. Однако взяла себя в руки и кивнула с подобающим настоящей леди достоинством. Метрдотель тоже отвесил поклон.

– Bonne anniversaire, madam 5959
  С днем рождения, мадам (фр.).


[Закрыть].

Так, значит, Джош сообщил им и это! Или же он всегда привозит сюда своих любовниц отпраздновать их дни рождения? Интересно, все ли они испытывали оргазм в воздухе, подумала я, но затем мудро решила, что мне не слишком хочется услышать ответ на этот вопрос. Во всяком случае, пока.

И вот ленч начался. Это была неторопливая и торжественная церемония. Сперва нам подали foie gras 6060
  гусиная печенка (фр.).


[Закрыть] с трюфелями. Затем – тюрбо 6161
  рыба.


[Закрыть]. Затем – телятину. Потом – жаркое из лесных грибов. Между этими блюдами мы поглощали какие-то божественные и неведомые мне лакомства, от которых разгорался аппетит. На десерт подали суфле из свежих ананасов. К нему в качестве аккомпанемента принесли бутылку – с таким торжественно-благоговейным видом, точно то была чаша Грааля, и Джош объяснил, что это premier era 6262
  молодое вино (фр.).


[Закрыть] из какого-то знаменитого chateau 6363
  замок (фр.).


[Закрыть], о котором я сроду не слыхивала.

Была уже половина четвертого, когда мы наконец поднялись из-за стола. Голова у меня кружилась от вина и целого моря вопросов, которые не терпелось задать.

– Спасибо за чудесный, просто замечательный день рождения! – Вот и все, что удалось выдавить мне.

А на всем обратном пути я в прямом и фигуральном смысле витала в облаках.

Крошечное летное поле близ Базингстока неприятно поразило своей обыденностью. Тот же металлический ангар, те же мужчины в комбинезонах. И «ягуар» стоял на том же месте, где мы его оставили.

– Джош, пожалуйста, объясни мне кое-что… – вымолвила я, когда мы отъехали. – Этот самолет… Chateau. Машина. Все эти «милорд» и «мадам»… Как это все понимать?

Джош усмехнулся.

– Все очень просто, – ответил он. – До того просто, что ты будешь разочарована. Самолет я позаимствовал у друга. Иногда пользуюсь им для работы, впрочем, не слишком часто. А ресторан-замок… о, просто выбрал наугад в одном из путеводителей. Никогда не бывал там прежде. Что же касается машины, тут посложнее. Дело в том, что мой приятель, начальник аэропорта, почему-то принимает меня за лорда Сноудона и весь так и горит желанием услужить. Мне не хочется разочаровывать его, к тому же подобного рода заблуждение иногда может сослужить добрую службу… Нет, вообще-то эта идея пришла мне в голову вчера утром. И я сел за телефон и все устроил.

– О, Джош! – смеясь воскликнула я. – Как же я люблю тебя!

«Я люблю тебя!» Эти слова вырвались сами собой. Я даже удивилась, услышав их, но то была истинная правда.

Дома Рейчел встретила меня теми же словами:

– Мамочка, я люблю тебя!

Никогда не предполагала, что эти слова могут причинить такую боль. Все прежние представления о двойной жизни разваливались прямо на глазах. Дрожащими пальцами развернула я подарок Рейчел. В целлофановом пакетике оказался крохотный пластмассовый кассовый аппарат с ключиком и звоночком. Для магазина, объяснила дочь, надо же куда-то складывать денежки.

Я обняла ее и отвернулась.

– Мамочка, ты почему плачешь?..

Имонн, наделенный непостижимым даром общения с компьютером, приносил нашему предприятию все больше пользы и получил новую должность с громким названием: помощник директора по техобеспечению. Лишь Кэролайн восприняла это с изрядной долей скептицизма. Имонн изрядно подпортил впечатление о себе, будучи приглашен на уик-энд к Аппингемам. Теперь Кэролайн говорила с ним сквозь зубы, сам же Имонн смотрел букой.

Гейл выждала, пока Кэролайн не уйдет в соседнее помещение, затем принялась пересказывать мне, что ей стало известно об этом злополучном уик-энде от Имонна.

– Поверь мне, дорогая, он не врет! – торжественно заявила она. – Разрази меня гром, но уж чего-чего, а врунов у нас в семье никогда не водилось!

Я вспомнила поговорку о том, что ни одному ирландцу на свете еще не доводилось видеть маленькую крысу, однако промолчала. Пусть Бог со своим громом отдыхает.

Имонн, объяснила Гейл, прибыл в «большой дом» в субботу вечером и был потрясен при виде гигантских размеров двуспальной кровати в отведенной ему комнате. И еще больте – бесчисленными портретами предков в бакенбардах, смотревших отовсюду, куда только ни глянь. Имонн по природе своей парень воспитанный, уверила меня Гейл, а потому приготовил к обеду свой самый лучший и единственный костюм и самые что ни на есть лучшие манеры. И если и подозревал, что ему предстоит расплачиваться за этот обед, то держал свои соображения при себе. Кроме того, когда мужчина еще очень молод, он ничего не имеет против женщин постарше. Да и вообще, Имонн вовсе не из тех, кто говорит «нет» в ответ на хорошее предложение.

За обедом их оказалось всего трое – сам Имонн, Кэролайн и Патрик, уже успевший изрядно наклюкаться. Прислуживала молчаливая горничная. На столе перед Имонном красовался целый набор разнообразных фужеров, бокалов и рюмочек. И он понятия не имел, что из чего следует пить. Он уже ошибся с шампанским, и чтоб избавить парня от смущения, Кэролайн перегнулась через стол и стала наливать ему кларет сама. Что было, конечно, очень любезно и мило с ее стороны, если бы не просторная блуза с широкими рукавами. Короче, она допустила неловкость и облила, вином и блузку, и все, что было под ней.

– И все бы это ничего, дорогая, – смеясь продолжила Гейл. – Наш Имонн всегда умел отличить хорошую пару титек от никудышной. Но ведь он у нас парень молодой и не какой-нибудь там монах. А мужской природе свойственно реагировать на красоту, верно? Короче, мой племянник вдруг чувствует, что у него встает прямо за столом. Прямо посреди обеда, представляешь? И скрыть этот факт от посторонних глаз практически невозможно. – Гейл умолкла и вытерла выступившие от смеха слезы. – И это бы еще ничего… Но дело в том, что у бедняжки, как назло, случились проблемы с молнией на брюках, когда он переодевался к обеду. Мало того, брюки оказались жутко узенькие… для подобных экстремальных ситуаций! Их прямо-таки распирало! – Гейл просто покатилась со смеху. – О мать Мария, Пресвятая дева-богородица, воображаешь себе эту сцену, дорогая? Имонн пытается прикрыть причинное место салфеткой, а напротив сидит Кэролайн, делающая вид, что ничего не замечает, и разливающая вино по скатерти! И Патрик, клюющий носом и ничего не замечающий вовсе! Настала пауза. Держась руками за живот, Гейл пыталась справиться с очередным приступом смеха.

– Но это только начало, дорогая! – сказала она и покосилась на дверь, опасаясь, что войдет Кэролайн. – Бедняга Имонн лишь молился о том, чтоб этот гребаный обед поскорее кончился, хотя его маленький друг уже успокоился и лежал себе тихо, как червячок. И никакой светской беседы за столом, конечно, не получилось. А потом вдруг уже после сыра и шербета проснулся Патрик и заявил, что приглашает Имонна в паб. Туда они и отправились, оставив Кэролайн, что называется, с носом и в компании со служанкой, убирающей со стола грязную посуду. Правда, перед уходом Имонн успел забежать наверх и переодеться в джинсы, мечтая при этом о доброй пинте пива, должной утешить его после всего пережитого.

Паб не обманул его ожиданий, объяснила далее Гейл. Не того сорта это был паб, куда каждый день заглядывают такие красавчики, как наш Имонн. Особенно тепло приветствовала его появление грудастая барменша, которая то и дело поглаживала его по волосам, доказывая тем самым, что Кэролайн – не единственная женщина на свете, которой есть что показать симпатичному парню.

– Ну и тут его дружок снова проснулся. Слава Богу, что молния на джинсах на этот раз не подвела. Впрочем, застегнутой она продержалась недолго… – Гейл снова покосилась на дверь. – Паб уже закрывался, и Патрик вернулся домой, оставив Имонна с барменшей и шепнув на прощание, что специально оставит дверь в дом не запертой. Наш Имонн, как понимаешь, не дурак и намек понял. Кроме того, очень уж распалился он за вечер. Ну и что ему было делать? Что, скажи на милость, делает в таких случаях нормальный молодой человек? Уводит девушку с собой, верно? Тем более что в доме Кэролайн его ждала огромная кровать, а дверь была не заперта. Ну а что произошло дальше, ты примерно представляешь, дорогая… Вернее, нет, не совсем представляешь, потому как где-то около полуночи Кэролайн на цыпочках прокралась к его спальне, обрадовалась, увидев, что там горит свет, но куда меньше обрадовалась при виде голой женщины, вернее, ее подпрыгивающего зада и Имонна примерно в том же положении. Имонна, который так распалил ее за обедом – только на сей раз его причинное место прикрывала не салфетка, а мясистая барменша из «Розы и короны»…

В этот самый драматичный момент повествования в магазин вошли две женщины, и Гейл занялась с ними, предоставив мне воображать, какое лицо было у Кэролайн, созерцавшей сцену, словно сошедшую со страниц «Камасутры».

– Бедный парень, – тихо продолжила Гейл, оставив покупательниц разглядывать платья и костюмы на вешалках. – Развлекаясь с барменшей, он мельком успел заметить стоявшую в дверях женщину с вытаращенными глазами и разинутым от изумления ртом. Он понимал, что ситуация просто ужасная, но момент печалиться по этому поводу был не совсем подходящий, – поскольку они с барменшей подошли, что называется, к самому пику. А природа, сама знаешь, безжалостна и требует своего. Ну и его партнерша тоже была примерно в том же состоянии. С той, правда, разницей, что стала издавать пронзительные крики и визги. Такие отвратительные, что Кэролайн выбежала и захлопнула за собой дверь. Просто удивительно, дорогая, как при. этом в доме не включилась сигнализация!

Две посетительницы начали озираться в поисках человека, могущего дать дельный совет. И Гейл второй раз пришлось прервать повествование. Когда наконец они ушли, она налила себе чашку кофе и присела на край стола.

– Бедняга Имонн! – снова воскликнула она. – Можешь себе вообразить, как он был напуган и растерян! Он просто не знал, что теперь делать. Затем, дождавшись, когда в доме все успокоится, быстренько выпроводил гостью. Боюсь, то было не слишком галантно с его стороны. А сам, терзаясь, улегся в постель, намереваясь убраться из этого дома при первых же проблесках рассвета, а потом, возможно, улететь в Ирландию первым же рейсом… Но он плохо знал Кэролайн, – многозначительно добавила Гейл после паузы. – Не успел наш малыш спуститься, как она выскочила ему навстречу из кухни со словами: «Завтрак, Имонн?» Ну и что, черт побери, ему оставалось делать? Он уселся за стол, чувствуя себя разбитым и страшно проголодавшимся. И не осмеливался и глаз поднять на хозяйку. Она же, надев фартучек, суетилась у плиты и метала на стол яичницу с беконом, сосиски, помидоры – словом, все, что положено. И при этом еще так ласково улыбалась и спрашивала: «Может, грибочков, Имонн? Поджаренного хлеба?» Он лишь кивал головой. «Ну а постель была удобная? Хорошо спалось?» – продолжала она свои расспросы. Короче, не унималась с этим своим сюсюканьем и воркованием, и на тарелках перед Имонном вырастали все новые горы еды. «Рада, что у тебя такой хороший аппетит! Здоровым молодым парням вроде тебя надо побольше есть, чтоб поддержать силы», – продолжала она свою песню все с той же очаровательной улыбкой… А потом вдруг взяла да и опрокинула горячие кушанья ему на одно место! «Знаю, что ты любишь горяченькое», – добавила она уже без улыбки.

Гейл покачала головой, на лице ее застыло изумленное выражение.

– Знаешь, дорогая, – заметила она после паузы, – эта наша Кэролайн все же великая женщина… – Она усмехнулась. – К тому же известно ли тебе, что то был день рождения Имонна? Ему исполнился двадцать один год! И в этот день он стал мужчиной!

Сама Кэролайн упомянула об этих драматических событиях лишь пару дней спустя, с улыбкой добавив, что сколь ни покажется это странным, но в ту ночь ей впервые довелось видеть со стороны, как люди занимаются сексом. Не слишком элегантное зрелище, заметила она. Больше похоже на борьбу, чем на любовь. К тому же эта парочка явно понятия не имела, что делать с остальными частями тела. С другой стороны, отточенность и истинное мастерство вырабатываются практикой, разве нет? И еще она убедилась, что, окажись на месте барменши, проделала бы все несравненно изящнее. Какая жалость, что Имонн подобрал с улицы первую попавшуюся шлюху, в то время как истинная леди обслужила бы его не в пример лучше. И она пожала плечами.

– Но он совсем еще молодой парнишка, дорогая, – заметила Гейл с неким оттенком неодобрения, поскольку была затронута честь семьи.

– Знаю, что молодой, – задумчиво протянула Кэролайн. – Именно поэтому его и хочу.

Сам же Имонн пребывал в несколько подавленном настроении. И прилежно трудился за компьютером, пичкая его новыми пространными данными, полученными в результате последнего опроса дам. Кэролайн работала с ним как ни в чем не бывало. Правда, я заметила, что теперь за кофе приходится бегать ему.

И вот в один прекрасный день настал переломный момент.

– Разделались с последним интервью! – громко объявила Кэролайн, входя в магазин, где, к счастью, не было посторонних, могущих услышать, что она собирается нам поведать. – Вот классификация. – И она помахала пачкой сделанных Имонном распечаток. – Вы не поверите, какие здесь содержатся откровения! – добавила она. – А уж что касается мужей этих несчастных!.. Нет, только теперь я поняла, какой обыденной и скучной жизнью жила!

Господи, подумала я, уж если Кэролайн называет свою жизнь обыденной, что же тогда сказать о моей?

Она рассмеялась. Мне редко доводилось видеть Кэролайн такой счастливой. В течение последних нескольких недель именно она проводила все основные опросы. Гейл предпочитала заниматься магазином. Я же, чей брак висел на волоске, как-то не решалась расспрашивать женщин об их семейных проблемах. Но не такова была наша Кэролайн. Она наслаждалась своей ролью. И, к моему удивлению, справлялась с работой просто блестяще, причем присущая ей от природы язвительность помогала получать ответы на вопросы, которые никто другой просто не решился бы задать. После бесед с Кэролайн в магазин врывались совершенно потрясенные женщины. Подкрепившись чашкой кофе, они возносили хвалы даме, которая, по их словам, сумела заглянуть в их жизни и души глубже, чем все вместе взятые аналитики и психотерапевты, перед которыми они долгие годы (и далеко не бесплатно) изливали свои чувства и переживания.

– Итак, вот списки мужей, которые постоянно изменяют женам, – заявила Кэролайн, выдергивая из пачки несколько листков. – Желаете послушать?

Ну разумеется, мы желали.

Кэролайн в позе глашатая встала посреди магазина, держа перед глазами первый листок.

– Прекрасно! Порядок, думаю, тут не важен, так что поехали! Члены правительства ее королевского величества – трое! Кстати, среди них затесался один министр, ответственный за правопорядок в стране. Что ж, неплохо устроился, сочетает приятное с полезным! – Кэролайн громко хмыкнула. – Далее!.. Члены парламента – двенадцать душ! Из них восемь тори, три лейбориста и еще один очень и очень либеральный демократ, не буду называть вам его имени…

Так, следующими у нас идут пэры. Трое! Вообще-то довольно низкий процент, но, полагаю, это обусловлено тем, что все они по большей части уже старички. Судьи – восемь человек. Раньше мне почему-то казалось, что все они до одного тоже старички… Но наверное, речь идет о тех, кто проводит время в выездных сессиях, а там народец помоложе и покрепче. А как вам нравится это? Из руководящего состава Би-би-си – четверо! Полагаю, лишний раз доказывает, что эта компания старается идти в ногу со временем. И вам сроду не догадаться, кто там главный шалун… Если продать эту информацию бульварным газетенкам, да мы просто озолотимся!

Кэролайн пробегала глазами список.

– Ну и куча другого скучного народа… Бизнесмены – двенадцать человек! Банкиры, брокеры и т.д. – шестнадцать. Риэлтеры – шестеро. Секретари и помощники министров – трое. Наверняка сами не слезают со своих секретарш! Врачи – пятеро. Директор похоронного бюро – один! Господи, кому это охота крутить шашни с человеком, занимающим такую должность?.. А что, если он некрофил? Где тогда прикажете искать ему пару? – Кэролайн хихикнула, затем откашлялась и продолжила: – Профессора университетов – трое! Директоры-распорядители благотворительных фондов – двое! Все это средний класс, сплошное убожество… Так, что там у нас дальше?.. Торговцы вторсырьем – двое. Управляющий фабрикой по производству тары – один. Инструкторы по плаванию – сразу шестеро! Отчего это инструкторы по плаванию такие развратники?.. Наверное, все дело в том, что целый день созерцают голеньких. Учат разных там молоденьких девиц, гладят их по разным местам. Все, решено! Саманта больше не будет ходить в бассейн!

Кэролайн взяла следующую страницу.

– Ну тут вообще сплошное убожество, не на чем глаз остановить! – Она хихикнула и продолжила проглядывать список. Затем вдруг глаза ее оживились: – А вот и нет!

Епископов – двое! Помните, был такой, который с пеной у рта доказывал, что женщин посвящать в духовный сан никак нельзя? Так вот он, тут, попался, миленький! Причем у него сразу две любовницы, одна на острове Уайт, другая на острове Мэн. Слава Богу, хоть догадался держать их подальше друг от дружки! А вот… нет, погодите-ка, быть не может! Нет, все точно. Архиепископ – один!

В голосе ее звучало неподдельное торжество. Гейл застонала:

– Остается надеяться, что он принадлежит англиканской церкви. Но если это архиепископ Дублина…

– Нет, не Дублина, можешь не волноваться,, – интригующе заметила Кэролайн, предоставив нам строить догадки. – Итак, у нас в наличии восемьдесят четыре мужа, которые напропалую трахаются на стороне и делают своих жен несчастными. – Она сложила листки в папку. – Для начала не так уж плохо, верно?

Гейл тихо присвистнула.

– Не то слово! Классная клиентура! – заметила она. – Господи, сколько же обманщиков и негодяев управляет этой несчастной страной! – Я подумала, что начнутся сравнения с Ирландией, не в пользу Англии, разумеется, но ошиблась. Лицо Гейл просветлело. – И если мы правильно подберем жен хотя бы половине из них… Мы же миллионершами станем, черт подери!

То был первый список, и я вдруг почувствовала, что в руках у нас настоящая бомба. О том, чтобы оставить его в лавке, и речи быть не могло. А вдруг ограбление? Тогда за ним неизбежно последует новый Уотергейт. Ведь мы и не подумали обзавестись сейфом – ежедневно после закрытия магазина Гейл относила выручку в банк. Но этот документ… совсем другое дело!

– Как насчет того, чтобы быстренько приобрести сейф, а, Гейл? – спросила я.

Гейл не ответила. Просто сняла телефонную трубку.

– Рик, дорогой, – услышала я. – Нам нужен сейф… Лет, маленький, ну куда можно было бы спрятать пачку бумаг и компьютерную дискету… – Настала пауза, затем она кивнула: – О'кей! Значит, через час. – И она обернулась к нам. – Рик здорово разбирается в сейфах. Еще бы ему не разбираться, ведь сколько раз он их взламывал!

И она расхохоталась. Я часто размышляла, что будет с нами, если Рик попадется. Наверняка вся наша компания отправится вслед за ним за решетку. Оставалось лишь надеяться на Кэролайн. У нее обязательно найдется какой-нибудь влиятельный родственник, который поспешит нам на выручку.

Сейф прибыл точно в назначенное время. Внесли его Рик и некий злодейского вида тип с татуировкой. Несомненно, именно с его помощью и был раздобыт этот сейф. В магазине, как назло, оказалось полно покупателей, все они подозрительно косились на мужчин. Для наличных, объяснила я им. Мы установили сейф в задней части компьютерного помещения и договорились с Риком, что завтра утром он зацементирует его в стену.

Мы уже выходили, когда Имонн вдруг поднял голову от компьютера и протянул нам еще несколько листков.

– Тут списки женщин, – сказал он. – Только что распечатал.

Итак, наступил второй этап операции. У нас уже имелся список веселых донжуанов. Теперь к нему прибавился список несчастных жен, а также женщин, предназначенных для обуздания наших донжуанов. Несколько женщин оказались в обоих списках – очевидно, в надежде, что в следующем браке им повезет больше. И всех их объединяло одно: жизнь, превращенная похотливыми мужьями в сплошное несчастье, а также опасение, что однажды эти мужья свяжутся с какой-нибудь сучкой, которая приберет к рукам абсолютно все. И все они вступили в тайный сговор с нами в надежде найти мужу подходящую и приличную женщину. И все они, внеся соответствующую плату, стали полноправными членами нашей сестринской общины милосердия – именно так предпочитала называть наше заведение Гейл. Стало быть, призыв «К чему дожидаться смерти? Расставайтесь прямо сейчас!» дошел до их сердец. И я этим гордилась.

Теперь наконец мы могли приступить собственно к делу, к самой, что называется, его сути. Приступить к подбору пар.

– Дело за Купидоном! – сказала я.

– Кэролайн недоуменно нахмурилась.

– Одного сбора информации недостаточно, – пояснила я. – Надо ввести, в компьютер соответствующую программу.

– И что, черт побери, это означает? -=– спросила Кэролайн.

– Ты будешь задавать ему вопросы.

Кэролайн сделала презрительную мину:

– Не смеши! О чем это я буду спрашивать компьютер? О том, что он ел на завтрак, что ли?

Я поняла, что у нас возникли нешуточные трудности. Гейл поспешила мне на выручку.

– Ну ясно не о том, что он жрал на завтрак, глупенькая! Ты попросишь его заняться поиском!

Но Кэролайн, похоже, зациклилась.

– Посылать его на прогулку, что ли?

Я отвернулась. Гейл хлопнула себя ладонью по лбу.

– Послушай, Кэролайн, дорогая. – По голосу я поняла, что Гейл еле сдерживается. – Компьютер тем и отличается, что сортирует информацию. А ты дашь ему команду, что именно надо искать, вот и все. И если мы собираемся подобрать подходящую пару какому-нибудь гребаному ублюдку, то надобно прежде выяснить, каких именно женщин предпочитает эта задница. Блондинок, брюнеток, с большими титьками или, наоборот, тех, кто любит качаться на люстре, занимаясь любовью, предпочитает шведский вариант секса или же что-то другое. У тебя должен быть критерий отбора! Черт побери, что за словечки, сама толком не понимаю, чего они означают!

До Кэролайн, похоже, наконец дошло.

– О'кей, – кивнула она. – Так как нам это сделать?

Мы объяснили, что психологический портрет должен включать главные характеристики каждого конкретного человека. Жены уже объяснили нам основные причины, по которым в их семейной жизни все пошло наперекосяк. И сводились они по большей части к тому, что мужья требовали от жен того, чего те никак не могли дать. Несовместимость чаще всего объяснялась довольно просто и сводилась к одному или двум различиям в характерах, которые и делали этих людей несовместимыми. Ну, к примеру, муж мог любить нечто, что категорически не нравилось его жене. Стремиться к чему-то, чего она никак не могла ему дать. К чему угодно. То могло быть пристрастие к игре в гольф, к индийскому карри и так далее.

Похоже, мы достойно справились со своей задачей. Кэролайн долго молчала, перечитывая материалы по восьмидесяти четырем мужьям, имевшимся у нас в списках. А потом наконец подняла глаза и кивнула – с таким видом, точно теперь ей окончательно стало ясно.

– Оральный секс! – провозгласила она. Я едва не ахнула, но в последний момент сообразила, что в данной ситуации это было бы неуместно. – Да, именно! Оральный секс! Сорок восемь мужей мечтают об этом. – Похоже, она была страшно довольна собой. – Все очень просто, не так ли? Нам следует найти сорок восемь женщин, которым это тоже нравится.

Гейл закрыла глаза. Я высказала робкое предположение, что этого может оказаться недостаточно, что следует учитывать и какие-то другие склонности. Кэролайн снова принялась шуршать бумагами, время от времени делая пометки в блокноте.

– Прекрасно, – сказала она наконец. – А как вам покажется это? Шестнадцать мужей предпочитают классическую позу – он сверху. Пятеро любят заниматься сексом в ванной. Семеро мужчин никогда не занимаются любовью по воскресеньям. Шестеро могут трахаться только напившись. Четверо даже на это не способны, потому как вообще все время пьяные. Трое любят одеваться викариями. Двое заставляют своих жен писать на них.

Тут Гейл не выдержала:

– Ради Бога, Кэролайн! Хватит, возьми себя в руки и отнесись к проблеме серьезно!

Меня так и подмывало спросить, есть ли в списках Кэролайн мужчина, предпочитающий заниматься любовью в самолете во время исполнения мертвой петли. Но вместо этого я лишь заметила, что сексуальные вкусы и наклонности еще не все, что характеристика личности этим не ограничивается, что, возможно, для многих coq au vin 6464
  петух в вине (фр.).


[Закрыть] куда важнее собственного фаллоса.

Гейл расхохоталась. Кэролайн нахмурилась. К счастью, в этот момент в лавке появились две покупательницы, что и положило конец нашему спору.

Вечером после закрытия Гейл дождалась, пока Кэролайн не уехала, собрав все штрафные талончики за неправильную парковку «мерседеса», затем обернулась ко мне и устало заметила:

– Завтра, дорогая, сядем и тихонько и спокойненько разберем все эти заметки сами. Кэролайн не будет, ее пригласили на ленч в Палату. Наверняка один из членов парламента, имеющийся у нас в списке. Мы сами решим, как лучше это сделать, а потом дадим задание Имонну. И чем быстрее управимся, тем лучше.

Это означало, что Джоша я завтра не увижу. Ничего, двойная жизнь должна отступить на второй план, хотя бы на какое-то время. Чем черт не шутит, может, разбираясь в причинах несчастливых браков, я наконец пойму, что происходит с моим?

– А уж потом займемся подбором и сочетанием пар, – добавила Гейл. И усмехнулась: – В конечном счете, дорогая, разве не этим мы целый день напролет занимаемся в лавке? Подбором и сочетанием нарядов, подбором и примеркой. И разница только в том, что вместо платьев будем оперировать людскими жизнями. О Господи, куда же это все нас заведет?..