Текст книги "После потопа"

Глава 14

Перл не хотела бросать Дэниела, поэтому я оставила их в каюте. Абран повел меня на обещанную экскурсию, но сначала заглянул в камбуз. Марджан готовила на горячих углях куриное рагу. Дым заполнял каюту и вырывался наружу через огромную дыру в потолке.

Абран повел меня на палубу. Мы прошли мимо козьего загона и трех вместительных баков для пресной воды. Их металлические стенки сверкали на солнце. Хорошо бы Перл угостили козьим молоком, прежде чем мы сойдем с корабля. Но просить я не стала. Не хватало, чтобы наш долг еще больше вырос.

Потом мы спустились через люк в трюм, разделенный тонкими перегородками на несколько комнат. В ванной ночной горшок, кувшин и умывальник. Напротив ванной кладовая, где хранятся рыболовные снасти. А рядом с ней спальня Абрана, она же капитанская каюта. Но размером помещение с большой шкаф. У стены узкая койка и тумбочка. В самом большом помещении устроена спальня для команды: двухъярусные кровати, полки для одежды и личных вещей. С одного из нижних ярусов доносились стоны. Там лежал мужчина. Его ногу покрывала красная сыпь.

– Джон болен, – тихо пояснил Абран, и мы вышли из каюты.

В дальнем углу трюма я заметила ящики, набитые всем подряд: кусками канатов и дерева, сломанными блоками и иными снастями. Мы прошли мимо них и завернули в кладовую. Мужчина, рывшийся в коробке с мелкими металлическими деталями, вздрогнул от неожиданности.

– Томас, это Майра, – представил меня Абран. – Томас наш боцман.

Томас подошел к нам, заметно припадая на правую ногу. Перехватив мой взгляд, пояснил:

– Сломанная лодыжка плохо срослась.

Кожа у него темно-коричневая, черные волосы подстрижены коротко, по-военному.

Томас пожал мне руку и улыбнулся.

– Никак не найду люверс для флагштока, – обратился он к Абрану.

– Кажется, вон там есть запасной, – ответил Абран, указывая на одну из коробок.

Томас порылся внутри, выудил люверс и покинул кладовую.

Я не могла отвести глаз от ящиков с консервированной капустой, мешков муки, сахара, соли, бобов и кукурузы. Полки уставлены ящиками с засоленной свининой и коробками чая. А под полками ведра с водой. Попыталась представить, каково это – жить на корабле, где столько разных запасов: выбирай, что душа пожелает. Тут уж точно никому не приходится сидеть на одной рыбе и лепешках, и так изо дня в день, пока не появится возможность выменять что-то другое в порту. До чего спокойная у них тут жизнь! Вот это я понимаю – уверенность в завтрашнем дне. Все продукты тщательно упакованы, расставлены, подписаны…

– Сколько еды… – тихо произнесла я, дотронувшись до банки с капустой.

– Мы тут не жируем, продукты распределяем экономно. Меняемся только с надежными торговцами, которые не завышают цены. На корабле у каждого свои обязанности, и все работают на совесть, – объяснил Абран.

Потом увел меня из кладовой и направился к арсеналу. На полках какого только оружия не было: пистолеты, ножи, бомбы, луки, стрелы и несколько видов дубинок. Я вопросительно взглянула на Абрана. Тот пожал плечами:

– Каждый корабль приходится защищать.

И все. Больше ни слова.

– Да, но где вы все это раздобыли? Столько оружия, в наше-то время…

Я запнулась и умолкла. Весь этот арсенал стоил дороже «Птицы». Я не могла отвести глаз от оружия, поблескивавшего в тусклом свете от керосиновой лампы Абрана.

– Украл, – просто ответил Абран.

Я уставилась на него, ожидая продолжения.

– Наткнулся на тайник с оружием. Пираты спрятали. Заметил на ящиках пиратский флаг, вот и забрал все себе.

Я помолчала, внимательно наблюдая за Абраном. Странная история. Верно, пираты часто прячут свое добро, особенно дорогое и ценное, вроде оружия или медикаментов. Устраивают тайники с запасами на случай, если на их корабль нападут и все заберут. Но чтобы случайный человек вдруг наткнулся на такой тайник? Что-то слабо верится.

– Как ты его нашел? – спросила я.

«Седна» повернула вправо. Доски заскрипели, корабль накренился. Оружие на полках забряцало друг о друга.

– Просто повезло, – ответил Абран. – Рядом с домом заметил на горном склоне пиратов. Они там довольно долго ошивались. Я знал, что наверху ничего интересного: ни воды, ни приличной дичи. Когда пираты уплыли, полез смотреть, с чего вдруг их туда понесло.

Абран улыбнулся и склонил голову набок. На глаза упал черный локон.

– Мне уже несколько раз везло по-крупному. Надеюсь, удача и теперь меня не оставит. – Он пристально посмотрел на меня.

– Где плаваете? – спросила я.

– Сначала прошли мимо бывшей Аляски, потом – по всем Карибам и вокруг Анд. Теперь подыскиваем местечко для колонии.

– Хотите жить на суше? Зачем? С таким-то кораблем!

– На воде никакого постоянства. – Абран повесил керосиновую лампу на крючок в потолке. – Хотим создать коммуну. Основать общину, где не пренебрегают общечеловеческими ценностями, где все работают и у каждого есть шанс на лучшую жизнь.

– И где же будет это райское место? – спросила я, пытаясь скрыть усмешку.

Я отступила на шаг и прислонилась к полке. В лопатку мне уперлась рукоять винтовки.

– Понимаю – быть идеалистом опасно, – произнес Абран. – Но человеку нужна надежда, а ради нее стоит рискнуть.

Абран шагнул ко мне. Нельзя отрицать – его энтузиазм притягателен. Он широко раскинул руки, будто хотел поделиться со мной своей мечтой.

– К тому же люди не приспособлены к жизни на воде.

– Мало ли кто к чему не приспособлен.

Абран умолк. Снял с крючка керосиновую лампу.

– Пошли обратно. Надо проверить, как там Дэниел.

– Извини. Не хотела над тобой смеяться. Просто я циник. Ничего не поделаешь – какая есть, такая есть.

– Ты, наверное, думаешь, будто ни во что не веришь и ни на что не надеешься, но это не так. И раз уж у тебя есть мечты и надежды, не лучше ли с ними познакомиться? Хотя бы будешь знать, с чем имеешь дело.

Абран развернулся и вышел из арсенала. Мы влезли по трапу на палубу.

– Понимаю твое беспокойство, – произнес он.

Затем подошел к планширу, оперся на него локтями и устремил взгляд вдаль.

– И что же меня, по-твоему, беспокоит?

– Ты настороже. Не доверяешь нам. Готова к худшему. Не волнуйся, нам от вас ничего не надо. Но если надумаете присоединиться к нашей команде, будем рады.

Я некоторое время помолчала, потом спросила:

– Зачем мы вам нужны?

– Помнишь, я сказал, что у всех на корабле свои обязанности? Так вот, нам не помешал бы опытный рыболов. Был у нас один, но он… в общем, больше он с нами не плавает. – Тут Абран занервничал и торопливо продолжил: – Как я уже говорил, мы слышали о тебе много хорошего. Женщина с маленькой дочерью, у которых всегда достойный улов, даже когда остальные рыбаки вытягивают пустые сети. Поговаривают даже, будто ты умеешь слушать воду.

Так это называл дед – слушать воду. Сказал, вода откроет мне свои тайны, надо только уметь слушать и отвечать. Когда мы зимой ловили подо льдом судака, выбирали место поглубже, а когда летом шли на окуня, закидывали удочки там, где водились лягушки. А если долго не клевало, дед рассказывал, как слушать морскую воду. Вспоминал, как в молодости рыбачил у берегов Аляски. Дед часто повторял: на месте Небраски в древности был океан. Когда вокруг, насколько хватает глаз, только небо, ветер и колышущиеся волны травы, поверить в это нетрудно. Но нельзя сказать, что дед скучал по морю. После того как вода добралась до Небраски, он частенько выглядывал в окно и бормотал: «Море отступает, море наступает».

Я почувствовала на себе взгляд Абрана и повернулась к нему. Наши глаза встретились. Тут мне так отчаянно захотелось остаться на «Седне», что сила этого желания застала врасплох даже меня саму. Хочу жить на таком корабле. Хочу нормальную койку и полный трюм ящиков с продовольствием. Но тут я вспомнила о Роу. Там, в Долине, она совсем одна. Казалось, мне на плечи навалили тяжкую ношу. И я едва не рухнула на палубу под ее весом.

– Хотя бы подумай, – попросил Абран и коснулся пальцем моего предплечья, чтобы вывести меня из задумчивости.

Я внутренне ощетинилась. Мы понятия не имеем, что это за люди. Конечно, рассказывая, как раздобыл оружие, Абран о многом умолчал. И все же невольно закрадывалась мысль: а может, стоит рискнуть и довериться им? Вдруг сумею уговорить их изменить курс и плыть в Долину? Такому кораблю опасности северных морей нипочем. А я и так уже кучу времени потеряла.

– Хорошо, – ответила я. – Я подумаю.

Глава 15

За ужином Перл с жадностью накинулась на куриное рагу. А когда доела, подняла миску над головой и вылила остатки в рот, как воду из кувшина. Марджан положила в рагу морковь и сельдерей. Я года два не видела ни того, ни другого. Даже забыла, какие они на вкус. Изо всех сил старалась не показывать, насколько оголодала. Ела как можно медленнее, но, конечно, никого не обманула. Как только наши с Перл миски опустели, Марджан взяла половник и спросила, не хотим ли мы добавки.

– Я хочу, – с жадностью выпалила Перл. С ее подбородка капала подливка.

Марджан рассмеялась и положила ей еще рагу. Интересно, тут каждый вечер так роскошно кормят или только когда надо впечатлить гостей?

Мы сидели за столом в кают-компании. Тут я заметила деревянную табличку, висевшую над дверью: «Судьба человека в его характере». Я невольно фыркнула.

– Что смешного? – поинтересовался Уэйн.

– По-твоему, обстоятельства тут вообще ни при чем? – спросила я, указывая на табличку.

– Не все события, которые с нами происходят, зависят от нас, но только нам решать, как встретить свою судьбу, – произнес Абран.

– А может быть, наша судьба предначертана богами, – с легкой улыбкой возразила Марджан.

Томас и Уэйн рассмеялись. Похоже, это какая-то шутка для своих. Посторонним такое не понять.

– Любопытно было бы узнать, о чем они думали? – вздохнул Томас.

– Когда устроили потоп? – спросила я.

– Когда создавали нас, – ответил Томас.

В каюте стало тихо, только деревянные ложки постукивали о глиняные миски. Через несколько минут Джесса завела разговор про трещину в грот-мачте, которую обязательно надо заделать. Потом стали обсуждать, что выменяют в ближайшем порту. Беседа текла непринужденно. В этой комфортной дружелюбной обстановке расслабилась и я. Сидя за столом в окружении команды, я чувствовала себя так, будто завернулась в теплое одеяло. Склонив голову набок, смотрела, как они, не стесняясь, жестикулировали, смеялись и время от времени строили недовольные гримасы.

«Не команда, а семья», – пронеслось в голове. Давненько не приходилось встречать группу людей, которым так хорошо друг с другом. Я столько времени провела в одиночестве, что с непривычки чувствовала себя не в своей тарелке. Но одновременно меня тянуло ко всему этому с непреодолимой силой. Вспомнила наши семейные ужины: сумерки, на столе горят свечи. Мама ставит перед каждым миску с овсянкой или печеной картошкой. Джейкоб, Роу, дед, мама и я шутим, болтаем о погоде, вспоминаем прежние времена, гадаем, что будет завтра. Постепенно вечер уступит место ночи, и мир вокруг сожмется до нашего освещенного стола и нас пятерых, а наши голоса устремятся к темному небу, словно язычки пламени.

Интересно, как все эти разные люди собрались здесь, на «Седне», и чем занимались раньше? Наверняка у них есть свои секреты. Вопрос только в том, как надежно они их хранят. Что будет, если мы станем частью команды? Пока я наблюдала за экипажем, Дэниел не сводил глаз с меня. Лицо у него обеспокоенное. Будто мои мысли прочитал.

– Знаю, у тебя возникло желание остаться, – тихо, чтобы больше никто не услышал, произнес Дэниел.

– Ну допустим, и что?

– Плохая идея.

– Почему?

Дэниел молча покачал головой и откинулся на спинку стула, положив раненую руку на грудь.

Между тем Томас рассказывал про своего старого друга, который теперь живет в Харджо.

– Признался, что торгует с пиратами. Говорит, иначе не прожить.

В тихом голосе Томаса звучали грусть и сожаление. Его чувствительность напомнила мне о прежней жизни. Была в нем какая-то мягкость, даже доверчивость.

Уэйн с такой силой хлопнул рукой по столу, что миски подпрыгнули. Все притихли.

– Полная чушь! «Иначе не прожить»? Это все равно что самому людям глотки резать или детей насиловать.

Уэйн кивнул в сторону Перл. Та уставилась на него круглыми глазами.

– Прекрати! Достаточно. – Абран поднялся со стула и, опершись о столешницу, устремил негодующий взгляд на Уэйна.

– Нет, недостаточно! – возразил Уэйн и так резко отодвинул стул, что тот опрокинулся. – Совсем недостаточно.

Уэйн широкими шагами вышел из каюты. Его могучие плечи едва пролезли в дверной проем. Думала, ему придется разворачиваться боком – голова задела за притолоку.

– Он потерял жену, – тихо объяснил Абран, усаживаясь обратно за стол.

– Не просто потерял, – прибавила Джесса. – Ее убили у него на глазах.

Я не стала спрашивать, кто это сделал. Но пришла к выводу: Абран не лгал, когда говорил, что с пиратами они не торгуют. А если и торгуют, бо́льшая часть команды об этом не подозревает.

Когда убирали со стола, Марджан вышла из каюты с тарелкой еды. Через несколько минут вернулась и что-то тихо сказала Абрану.

Тот закрыл глаза и кивнул.

– Джон… – произнес Томас, подавшись вперед и схватившись за спинку стула.

Вся команда застыла. Повисла тишина. Казалось, из каюты разом выкачали весь воздух.

Абран еще раз кивнул:

– Этим вечером Джон скончался. Похороним его в море сегодня.

Абран подошел ко мне, наклонился к моему уху и тихо произнес:

– К сожалению, дело к тому шло, и все равно для нас это удар.

Он обвел взглядом команду. Все двигались вяло, с трудом, будто гравитация вдруг придавила всех в каюте с удвоенной силой.

– Джон провел с нами почти год. Он был хорошим моряком.

– Соболезную. От чего…

– Сепсис. Началось со ступни. Локализованная инфекция. Наступил на что-то и поранил ногу. – Абран сокрушенно покачал головой. – Вечно ходил по палубе босиком.

Мы все вышли на палубу. Солнце висело низко над горизонтом, тучи затягивали небо. Флаг «Седны» – квадрат серой ткани с алым солнцем посередине – трепало ветром. Вокруг кричали чайки. Марджан обернула тело Джона парусиной. Его рот исказила гримаса. Должно быть, бедняга так долго страдал от боли, что лицо разучилось принимать другие выражения. Наверное, трясся в лихорадке, а дыхание вырывалось из груди тяжело, натужно.

Уэйн с раздражением теребил густые светлые усы.

– Целый парус на одного человека?

– У нас еще есть, – возразила Марджан.

– Джон наш брат, – прибавил Абран.

Уэйн скрестил руки на груди, кивнул и опустил глаза.

Я удивилась. Подобное выражение привязанности и впрямь отдавало расточительством. Такой парус можно обменять на две полные корзины рыбы.

Когда Джона обернули в саван, все члены команды стали подходить к нему по очереди, бормоча слова прощания. Абран попрощался с Джоном последним. Затем обратился к команде:

– Джон следовал за той же мечтой, что и мы: пристать в тихой гавани, найти место, где всем нам будет хорошо. Где мы создадим то, что даст надежность и нам, и следующим поколениям. Лучший способ почтить память Джона – двигаться вперед.

Томас и Уэйн подняли тело Джона над планширом и бросили в темное море. Вода с плеском сомкнулась над ним. Никогда не привыкну к тому, как быстро вода поглощает человека: раз, и нет. Каждый раз пугаюсь.

Потом кое-кто из команды задержался на палубе: одни переговаривались вполголоса, другие молча стояли в стороне. Марджан перебирала три бусины своего ожерелья, будто четки. Через некоторое время она отправилась приводить в порядок камбуз. Я вызвалась ей помочь.

Когда снова вышла под темное ночное небо, Перл с Дэниелом стояли на носу, болтали и смеялись. Перл отступила на несколько шагов и исполнила маленький пируэт. Звездный свет выхватил ее фигурку из темноты. Перл наморщила нос: она всегда так делает, если ее что-то сильно насмешило. Узнать бы, может ли Роу позволить себе так же беззаботно смеяться и танцевать.

Напротив подтягивал трос Абран. Заметив меня, он кивнул и улыбнулся. Скоро придется дать ему ответ. Я крепко зажмурилась. Лучше бы мы с Перл плыли себе дальше на «Птице», а не угодили в другой мир, к непонятным чужакам. С детства жду от других подвоха.

Помню, когда мне было семнадцать, я ходила по улице в нескольких кварталах от нашего дома, залезала в заброшенные дома и искала там продукты или теплую одежду. Просовывала руку между осколками стекла и открывала окна или проскальзывала внутрь через незапертую заднюю дверь. Многие дома на этой улице пустовали: жители уже успели перебраться повыше. В предыдущие годы Небраску заполняли мигранты, теперь же весь штат превратился в город-призрак.

Когда я проходила мимо крокусов в чьем-то саду, то наклонилась и сорвала несколько цветков. Но тут заметила за спиной мужчину. Он шел следом за мной. Одежда потрепанная, лицо красное: то ли пьян, то ли болен. Утром я проходила мимо него в парке. Наши взгляды встретились, а потом мы разошлись в разные стороны.

Неужели он за мной следил? От испуга уронила цветы и поспешила прочь. Завернула за угол, направляясь к дому. Незнакомец не отставал. Наоборот, прибавил шаг. Мысли беспорядочно метались в голове. Что делать? Побежать? Но тогда он за мной погонится и, скорее всего, поймает. Нет, лучше идти как шла. Нападет – буду обороняться.

Меня и моего преследователя разделяли всего несколько шагов. Тут я резко развернулась и выхватила нож.

Мужчина остановился и вскинул руки, будто сдаваясь.

– Простите, что испугал, – произнес он.

Полез в карман пальто, достал сливу и положил на асфальт между нами.

– Просто хотел сказать, что глаза у вас красивые.

Мужчина замолчал, будто с трудом подбирая слова. Закусил губу. Во взгляде его было столько страдания, что мне стало не по себе.

– У моей дочки были такие глаза.

Мужчина торопливо попятился, оставив сливу лежать на асфальте. Вот такой маленький подарок. Я убрала нож обратно в ножны, взяла сливу и откусила кусок. Давно не пробовала ничего слаще…

Из размышлений меня вывел смех Перл. Она хохотала и махала руками, как птица крыльями. Я подумала о команде «Седны». А ведь и правда: где бы ни оказалась, веду себя так, будто все вокруг против меня. Всегда готова выхватить нож. Дед говорил: иногда такой подход поможет мне добиться своего, но чаще помешает.

«Может, и хорошо, что так вышло», – рассудила я. Буду ловить для них рыбу. А потом уговорю их плыть на север.

Я наблюдала за Перл еще несколько минут. Теперь она схватила Дэниела за здоровую руку и уговаривала его покружиться. Дэниел притворился, будто у него обе ноги левые, и врезался в планшир. Перл заливисто смеялась. Мне нравилось вот так отойти в сторонку и наблюдать за дочкой. Как будто передо мной приоткрывалось окошко в ее будущее: вот такой Перл будет, когда заживет своей жизнью, без меня.

Глава 16

Уложив Перл спать, нашла Дэниела. Он по-прежнему стоял на носу. Над головой подмигивали звезды: светлые, сияющие бриллианты, рассыпанные на черном бархате небосвода. Других огней в море нет, поэтому звезды здесь особенно яркие. Вокруг раздавались звуки ночного моря: волны накатывали на борт корабля, канаты стонали в металлических блоках, ветер натягивал фалы.

– Пора менять тебе повязку, – сказала я.

– Похоже, люди тут хорошие, но это еще не значит, что нам надо с ними остаться, – вполголоса произнес Дэниел.

– Что ты на них взъелся?

– А как же Долина? – спросил Дэниел, отведя взгляд от моря и уставившись на меня.

– Ничего не изменилось. Я по-прежнему туда собираюсь, – тихо ответила я.

В миле от нас вынырнуло какое-то крупное морское животное и снова скрылось под водой.

– Хочешь уговорить их плыть в Долину? Я правильно понял?

– Почему бы и нет?

– Не надо.

– В каком смысле?

– Когда будешь уговаривать, расскажешь, что там колония Потерянных монахов?

Я нахмурилась и внимательно поглядела ему в лицо, озаренное лунным светом.

– Про Потерянных монахов я тебе не говорила. Просто сказала, что Долина – колония.

– Я расспросил кое-кого в Харджо, – бросил Дэниел.

Потом отвернулся от меня и оперся локтями о планшир.

– Знаю. Видела. Что тебе еще сказали в Харджо?

– Эти люди ищут безопасное место, чтобы основать коммуну. А у тебя совсем другие цели.

– Может, они его как раз там и найдут. Долина расположена в узком промежутке между двумя горами. Ни один враг не подберется. Ее сама природа защищает. И вообще, кто поплывет в такую даль? Так что нападений можно не бояться.

Дэниел лишь строго смотрел на меня.

– Ну не могу я им сказать, зачем мне надо в Долину. Тогда они сразу откажутся. Поплывут, только если будут думать, что там подходящее место для коммуны.

Правду экипажу «Седны» говорить нельзя: и про то, что плыву на выручку дочери, и про то, что в Долине небезопасно. Будь она и в самом деле райским местечком, от чего спасать Роу? Сразу видно, Абран человек осторожный и превыше всего ценит мир и покой. Если меня посчитают ненадежным звеном, выгонят без разговоров. Чтобы убедить Абрана изменить курс, я должна втереться к нему в доверие. Более того – стать незаменимой.

– По-твоему, у меня есть время и средства, чтобы выстроить такой корабль? – спросила я.

– Разве не в этом состоял твой первоначальный план?

– Вот почему ты согласился плыть со мной! Рассчитывал, что в Долину я так и не доберусь? С самого начала понимал: мой план не сработает. На каком этапе я, по-твоему, должна была сломаться? Куда ты надеялся с нами доплыть?

Я сама не заметила, как повысила голос и сжала руки в кулаки. Разговаривавшие на корме Томас и Джесса оглянулись на нас.

Дэниел издал резкий, сердитый смешок.

– Ты просто не путешествовала на кораблях. Чем больше на борту народу, тем больше проблем, и появляются они очень быстро. Пожалуй, зря я согласился плыть с тобой.

«Седну» качнуло волной. Палуба накренилась. Мы плыли сквозь ночь, как одинокая рыба в пруду без берегов. Я закусила губу и коснулась руки Дэниела на планшире.

– Пожалуйста, не надо… – произнесла я.

Дэниел отдернул руку и пристально посмотрел на меня:

– Поводов для сожаления у меня и так хватает. – Казалось, он собирался уйти, но тут же снова развернулся ко мне. – Знаешь, как бывает в больших группах? Рано или поздно люди начинают хотеть совсем разного.

Я ждала продолжения. Под нами скрипел корабль. Части «Седны» с протяжными стонами терлись друг о друга.

– Помнишь, я говорил, что ты мне напоминаешь одну женщину? Так вот, мы с ней сели на большой корабль. Команда – человек десять. Это было года три назад, в Карибском море. В основном мы искали на берегу всякие ценные вещи и обменивали их: металл, мясо, дерево, мех. Некоторые ставили ловушки на зверей. Один немного умел рыбачить. Но жили мы бедно. Стали думать, как поправить дела. Примерно половина команды высказалась за то, чтобы сделать из нашего судна корабль-ферму. Объединиться с пиратами.

Я напряглась. Дэниел нервно сглотнул и немного помолчал.

– Мы голодали, корабль разваливался, на ремонт не хватало средств, – продолжил он. – Переселиться на сушу не могли – для этого надо купить землю, а нам нечего было предложить в обмен на участок. Будто в открытом космосе летали – есть только корабль, а больше деваться некуда. Но Марианна… Марианна молчать не стала. Выступила резко против. Мы с ней договорились сойти с корабля в ближайшем порту. Мы готовы были стать бродягами, пожертвовать чем угодно, лишь бы не участвовать в этой мерзости. Но в ночь перед прибытием меня избили, связали и заперли в трюме. А потом изнасиловали Марианну. Снизу я все слышал. Каждый ее крик. Всю ночь напролет. Я стер запястья в кровь, пытаясь развязать веревку. К утру стало тихо. Когда меня выпустили, ее уже не было в живых. Выпрыгнула за борт, привязав себя за щиколотку к якорю.

Я ничего не ответила. Да и что тут скажешь? Дэниел провел ладонью по планширу, будто стирая с него грязь. Я накрыла его руку своей.

– Соболезную, – тихо произнесла я.

– Я убил их, – продолжил Дэниел. Его застывший взгляд был исполнен боли. – Утром, когда меня выпустили, я обезумел. Перебил всех до единого.

Холодная дрожь пробежала по всему моему телу, но руку я не убрала.

Через несколько секунд Дэниел прибавил:

– Не думаю, что здесь может произойти что-то похожее. Это хорошие люди, они на такое не способны. Но рано или поздно что-нибудь все равно пойдет наперекосяк.

Возразить было нечего. На глаза мне навернулись слезы. Я часто заморгала и постаралась унять дрожь в голосе.

– Дэниел, моя дочь там совсем одна. Я должна ее спасти.

Дэниел кивнул и положил вторую руку поверх моей.

– Ты ведь нас не бросишь? – спросила я.

Дэниел молчал целую минуту. За это время тучи рассеялись, и лунный свет озарил морскую гладь.

– Не брошу. Обещаю.

– Понимаю – обстоятельства изменились. Если хочешь, можешь уйти, – произнесла я, надеясь, что он не поймает меня на слове.

– Не хочу, – сказал Дэниел.