Текст книги "После потопа"

Глава 17

На следующее утро небо было светло-серым, пасмурным. Там, где вот-вот взойдет солнце, над водой виднелось оранжевое сияние. Я стояла на палубе. В такую рань меня разбудили голодные спазмы. Хотя вчера я сытно поужинала, пройдет несколько дней, прежде чем желудок вернется в норму после долгой голодовки.

– Как рано ты встала.

Я обернулась. Ко мне шел Абран. Волосы всклокочены после сна, кожа гладкая, а не обветренная, какой была в конце дня, проведенного в открытом море.

Некоторое время мы стояли молча, любуясь восходом. Вот солнце разлило по морю розовое сияние. Казалось, я почувствовала его тепло еще до того, как оно поднялось над горизонтом.

– Прости, если лезу не в свое дело, но… Вы с Дэниелом – пара?

Я ничего не ответила, лишь красноречиво вскинула брови.

Абран покраснел, но тему не оставил.

– До вас никто на борту в отношениях не состоял. Все ночуют в одной каюте. Вряд ли получится выделить вам отдельное помещение…

– Мы не пара, – перебила я.

– А-а. Понятно. Это хорошо.

– Мы вчера поговорили и решили остаться, – объявила я.

В лицо Абрану не смотрела, но почувствовала, что он улыбнулся. Я пыталась найти повод ненавязчиво упомянуть в разговоре Долину. Не мешает проверить, готов Абран менять маршрут или нет.

– Чудесная новость, – с искренней теплотой в голосе произнес он.

– Дэниел знает навигацию, – прибавила я.

– Да, он уже говорил об этом Марджан. Повезло нам с вами – сразу обзавелись и рыбачкой, и штурманом. Курс прокладываем мы с Томасом, но мы в этом деле не мастера. Очень рад, что на борту наконец появился специалист.

– С таким штурманом, как Дэниел, вам любые пути открыты. Необязательно торчать в Тихом океане и Карибском море.

– В каком смысле?

– Теперь вы можете расширить круг поисков. На Южной Америке свет клином не сошелся. Говорят, на юго-восточном берегу Гренландии есть отличное местечко. Называется Долина. Слышала, жизнь там спокойная и мирная. Для коммуны самое то.

– Чтобы доплыть до Гренландии, придется пересечь Разбойничий пролив, – покачал головой Абран. – Там еще опаснее, чем в Карибском море.

– Сплетники всегда привирают для красного словца.

– Все равно не стоит лишний раз рисковать, – произнес Абран решительным, не допускающим возражений тоном.

Меня охватила досада. Я постаралась взять себя в руки. Кивнула, натянуто улыбнулась. Но Абран все равно заметил, что я расстроена.

– Извини, – произнес он. – На мне лежит ответственность за всех, кто на борту. Не имею права подвергать людей неоправданному риску.

– Понимаю, – ответила я.

Сердце ухнуло в бездну и беспомощно затрепетало на дне. Я должна найти способ убедить Абрана. Может, угодим в передрягу, и я внушу ему, что юг ничуть не безопаснее севера. Но сколько времени опять пропадет даром! Внутри меня будто тикали часы: подгоняли, торопили. Казалось, даже кровь по жилам бежала быстрее обычного.

– Кстати… Надо было раньше вам объяснить, но у нас на «Седне» действуют строгие правила, – вдруг сказал Абран.

Я кивнула и нервно закусила губу. Ну конечно. Надо было сразу обсудить эту тему. На каждом корабле свои законы, и новые члены команды обязаны им подчиняться.

– Полный список можно прочесть в кают-компании. Потом все трое под ним распишетесь. Даже Перл. Итак. Свет гасим ровно в девять часов вечера. Едим в кают-компании. Завтрак в восемь, обед в полдень, ужин в шесть. Моемся по нечетным дням недели. Обтираемся мочалкой. Но если в баках не хватает воды для питья, банные процедуры отменяются. Воровать строго запрещено. Утаивать рыбу, приберегая для себя одной, – тоже. Припрячешь часть улова, чтобы потихоньку обменять в торговом доме, – будешь наказана. Важные решения принимаем путем голосования. Голоса всех членов команды равнозначны. За дезертирство во время боя или попытку устроить бунт – высадка на берег. Мы несколько человек так потеряли. Ну что ж, основные пункты перечислил.

– Но предлагать другой курс…

– Нет, это бунтом не считается! – рассмеялся Абран. – Во всяком случае, надеюсь, что с тобой таких проблем не будет. – Он дружески подтолкнул меня локтем.

– Значит, вы уже высаживали людей на берег?

– Двое парней возомнили себя главными. Захотели сами все решать. Началось с мелочей: с кем меняться, где рыбачить, где вставать на якорь. Но на этом они не остановились. Скоро стали распоряжаться продуктами, топливом, определять курс – и все это без голосования. А потом захотели избавиться от меня. Томас узнал про их планы и сразу пришел ко мне. Мы оставили их на маленьком острове в северо-западной части Скалистых гор. Дали им немного еды и уплыли.

Я молчала. Абран усмехнулся и прибавил:

– Да, не со всеми сходимся характерами. Но мне почему-то кажется, что с вами мы поладим.

Оставалось надеяться, что Абран прав. И все же ком в горле никуда не делся.

Этим утром Дэниел выложил свои инструменты на стол в кают-компании и рассчитал наши координаты. Оказалось, мы в двух тысячах миль от Алаханы, деревни в Андах. Решили остановиться там ненадолго, поторговать и продолжить путь на юг.

В миле от нас из воды выпрыгнул скат. Обычно каранксы предпочитают прозрачную воду рядом с берегом, но иногда эти рыбы плавают со скатами: так им проще охотиться. Я села на палубе с ведром анчоусов и стала насаживать их на крючки. Попробую поймать каранкса с помощью мелкой рыбешки и ярких приманок, а потом закину сеть на глубину: хорошо бы наловить креветок и трески, пока мы не подошли слишком близко к берегу. Даунриггер на «Седне» закреплен рядом с рулем, и он гораздо больше и крепче нашего. Не терпится испробовать его в деле. Если улов будет богатым, может, Абран станет сговорчивее?

Абран прошел мимо и, прежде чем скрыться в кают-компании, помахал мне рукой. Этот жест, исполненный обаяния и самоуверенности, снова напомнил о Джейкобе. Думала, из-за сходства Абрана с Джейкобом сразу невзлюблю капитана «Седны», но ошиблась. Наоборот, чувствовала себя рядом с ним так непринужденно, будто мы давно знакомы. Проходя мимо, Абран поддразнивал меня. Говорил, слишком долго торчу на палубе. Я хоть слышала такое слово – перерыв? Я тоже посмеивалась над ним. Отвечала, что он бродит по всему кораблю с ужасно деловым видом, но результатов что-то не заметно. Абран смеялся и легонько подталкивал меня в плечо. Когда разговаривала с ним, будто возвращалась к чему-то знакомому, простому и привычному.

Тем временем Перл наблюдала за Джессой и Уэйном. Те продевали фал через новый блок у грот-мачты.

– Они все неправильно делают, – громко объявила Перл. – Ничего не умеют.

Джесса и Уэйн глянули на нас исподлобья.

– Можно я им покажу, как надо? – спросила Перл.

– Нет, нельзя, – ответила я.

Тут Джесса подошла к нам и указала на браслеты из змей на запястьях Перл.

– Ей обязательно их носить? – спросила Джесса.

– А в чем, собственно, проблема? – парировала я.

Перл едва не испепелила Джессу взглядом и погладила пальцем одну из змей.

– Это негигиенично. Они же дохлые, – ответила Джесса.

– Чарли живой, – возразила Перл.

Чарли – змея, которую Перл держит в банке в общей спальне.

– Змеиное мясо портится медленно. Это тебе не рыба. Часа два-три кожу можно не снимать, – сказала я.

Тут из кают-компании вышла Марджан и направилась к нам.

– Все равно мясо уже будет не то, а нам оно нужно. Вы правила нарушаете, – заявила Джесса.

– Что случилось? Мясо испортилось? – спросила подошедшая Марджан.

– Нет, испортиться я ему не дам. Просто Перл нравится играть со змеями. Я их сейчас закопчу. Только закончу с наживками.

– Что за бесполезная трата времени? – укоризненно произнесла Джесса.

– А куда торопиться? – Марджан вскинула руку. – Мясо не сгниет, а девочке нравятся змеи. Ничего страшного, пусть играет.

Джесса, похоже, хотела еще что-то возразить, но лишь выразительно закатила глаза и развернулась на каблуках.

Марджан с извиняющейся улыбкой пожала плечами.

– Давай помогу, – предложила она. – Я только что закончила ткать.

– Насаживай анчоусов на крючки, – кивнула я. – Лучше поближе к хвосту. Тогда в воде будет казаться, словно они плывут.

– Так приятно, что на борту появился ребенок. Твоя дочка напоминает мне мою девочку, – произнесла Марджан, глядя на Перл.

Дочка сидела рядом со мной, скрестив ноги. На Перл были кожаные сандалии на плоской подошве, широкая хлопковая туника и штаны.

– Она у тебя с характером, – прибавила Марджан.

– Еще с каким! Только держись, – ответила я.

Марджан потеребила нитку на шее. Коснулась пальцем деревянной бусинки. Я уже видела на шеях у некоторых такие ожерелья. Хозяин нанизывает на нитку новую бусину, когда теряет близкого человека. У Марджан на нитке три бусины.

Она перехватила мой взгляд.

– Дочке было семь лет, когда вода добралась до Арканзаса, – произнесла Марджан.

Я поспешно отвела взгляд. Не хотела слушать ее историю. Чем меньше сближусь с этими людьми, тем лучше. Я их боюсь. Особенно пугает их доброта. Она пробуждает в моей душе что-то незнакомое – и сильное, и нежное одновременно. Живое существо, так давно спрятавшееся в самых глубинах, что я о нем совсем забыла. Без внимания и живительного воздуха оно сморщилось, зачахло, но по-прежнему жило.

– Мы бежали на запад, в Скалистые горы. Она… погибла в пути. Кажется, в Канзасе, штат Оклахома. Точно не знаю. Поток воды вырвал ее из моих рук. А потом мы с Бехиром потеряли его отца и брата во время внезапного паводка.

Марджан умолкла. Похоже, мысленно рассказывала себе эту историю снова и снова, силясь осмыслить произошедшее. Пыталась – и не могла.

– Они так и не нашлись. Вряд ли выжили. Будь я с ними, когда началось наводнение… – Марджан осеклась. Ее лицо застыло, как каменное, но в глазах ни слезинки. – Хотя что бы это изменило?..

– Соболезную, – произнесла я.

Марджан рассеянно кивнула и слабо улыбнулась. Будто хотела подбодрить меня.

– Береги свою дочь, – прошептала она.

– Конечно, – ответила я.

Грудь сдавило так, что я едва могла вздохнуть.

Мы с Марджан умолкли. Склонили головы над крючками. Анчоусы вертелись в наших пальцах. Тут из кают-компании вышел Абран. Мы обе посмотрели в его сторону. Он улыбнулся нам и полез на мачту, чтобы поправить парус. На шее у него по-прежнему болталась бандана.

– Ты ему нравишься, – прокомментировала Марджан.

– По-моему, он из тех, кому все нравятся, – парировала я.

– Не сказала бы. Но капитан он хороший. Добросовестный, ответственный. Особенно серьезно относится к основанию новой коммуны. Уже четыре года работает над проектом, готовится. Понимает – в таком деле спешка только повредит. Копит ресурсы, набирает в команду подходящих людей. Вот только иногда Абран все принимает слишком близко к сердцу. Впрочем, немудрено – один неверный шаг, и все, над чем мы трудились, рассыплется, как карточный домик.

Марджан искоса посмотрела на меня. Взгляд испытующий, оценивающий. Прикидывает, не стану ли я тем самым слабым звеном, которого все они боятся.

Насадив анчоусов на крючки, мы надели их на лески и бросили за борт.

– Абран знает: необязательно жить так, как большинство живет сейчас. Он видел другую жизнь, – произнесла Марджан. – Это и толкает его вперед.

Я хотела сказать, что тоже видела другую жизнь, но научилась обходиться без нее.

Глава 18

Абран ворвался в кают-компанию во время завтрака.

– Они в полумиле от нас! – объявил он и спросил: – Корзины приготовили?

Марджан указала на корзины с рыбой, выставленные вдоль стены рядом с кухонной занавеской. Абран хлопнул в ладоши.

– Прекрасно. Давненько мы не торговали. Ребята на этом корабле отличные, наверняка выменяем что-нибудь полезное. Ну, по местам.

На рассвете Абран заметил корабль друга и подал ему сигнал. Перед завтраком я носилась по палубе, сгружая пойманную и закопченную рыбу в корзины. С этими друзьями Абран и раньше много раз торговал в Карибском море. Он рассчитывал не только выгодно обменять рыбу, но и узнать свежие новости об обстановке на юге.

– Как же я рад снова их видеть! – поделился со мной Абран. – А то ходили слухи, что на них пираты напали.

Как только корабль друзей Абрана подошел поближе, мы бросили им конец, чтобы суда не отнесло друг от друга. Этот корабль был примерно того же размера, что и «Седна», но гораздо более потрепанный и неухоженный. В парусах дыры, недостает фала и блока, доски на бортах иссохли и растрескались.

Вести переговоры предстояло Абрану, Уэйну и мне. Мы спустили на воду каноэ, взялись за весла и подгребли к борту. Абран и Уэйн влезли на палубу по штормтрапу, который нам спустили. Я осталась в каноэ с ведрами рыбы. Уэйн сбросил канат, чтобы втянуть мой улов на корабль. Как только вся рыба благополучно оказалась на палубе, я тоже влезла на борт по трапу.

Едва я перебралась через планшир, в нос ударила невыносимая вонь: гниющая рыба, нечистоты, плесень. Я глянула на Абрана. На его лице отразилось потрясение. К нам поковылял низенький коренастый старичок с белыми волосами и морщинистой, обгоревшей на солнце кожей. Из одежды на нем была только изношенная туника. Казалось, мы угодили на борт корабля-призрака.

Интересно, здесь есть хоть кто-нибудь еще?

– Здравствуй, Роберт, – произнес Абран, пожимая старичку руку. – Давно не виделись.

– Что да, то да, – ответил Роберт высоким голосом, напоминавшим лошадиное ржание.

– Вот, рыбы наловили. Давайте меняться, – предложил Абран, с гордостью кивая на корзины с нашим уловом.

– Очень кстати, – произнес Роберт, глянув на рыбу. – Несколько дней не ел.

Я насторожилась. Явно врет. Уж слишком он полный для голодающего. Даже жизнерадостный. Абран что-то почуял и притих. Между бровей у него пролегла тревожная морщинка. Он устремил испытующий взгляд на старого друга.

– А у вас что есть? – спросил Абран, оглядывая палубу.

– Извините, нам предложить нечего, – ответил Роберт.

– Ты же вывесил торговый флаг, – удивился Абран.

Как только мы подняли наш – голубой с двумя желтыми ладонями, – они в ответ продемонстрировали нам свой, такой же.

– Раз нечего менять, зачем подзывали? – буркнул Уэйн.

Роберт усмехнулся, но ничего не ответил.

На корабле тихо. Слишком тихо. Будь моя воля, спустилась бы обратно в каноэ и уплыла отсюда поскорее.

– Мэри! – крикнул Роберт.

Из кают-компании на корме вышла женщина. При виде нее я чуть не вскрикнула. Глаза у нее выколоты. На их месте толстые белые шрамы. Сосуды пронизывают рубцы, как узкие красные реки. Женщина остановилась в дверях кают-компании и повернулась в нашу сторону, чтобы мы могли разглядеть ее получше. Мэри тоже полная – как и Роберт. Давненько я не видела двух настолько сытно питающихся людей.

Абран попятился и едва не споткнулся. На его лице отразилось потрясение.

– Мэри… – прошептал он и повернулся к Роберту. – Кто это с ней сделал?! Что с вами стряслось?

– Увы, дела наши плохи, мой друг, – произнес Роберт. Он сцепил перед собой руки в замок. Как ни странно, старик казался довольным. – Теперь зависим только от чужой милости.

Роберт развел руками.

Абран подозрительно прищурился:

– Да что у вас тут происходит?! Ты на себя не похож.

Все тело Абрана напряглось, как натянутая струна. Он готов был в любой момент броситься на своего друга. Мое сердце застучало, как барабан.

– Сами не справлялись, – пожал плечами Роберт. – Рыбы в здешних морях слишком мало.

Слепая женщина подошла к нам. Тут из-за ее спины показался мужчина с обрезом в руке. До этого он скрывался в кают-компании. Абран отступил на несколько шагов, предостерегающе выставив вперед руки. Меня и Уэйна он закрыл собой.

– Роберт, не делай глупостей. Наша команда за вами следит, – произнес Абран.

Уэйн оттолкнул его руку и вытащил из кобуры пистолет.

– Уэйн, спокойно! – приказал Абран.

– Давайте не будем тратить время на пустые угрозы, – произнес Роберт. – Вы у нас на борту. Ваша команда ведь не хочет получить вас обратно изрешеченных пулями?

Уэйн взвел курок и вскинул пистолет. Абран выругался и схватил его за руку, заставляя опустить оружие.

– Мы вам зла не желаем. Просто поесть хотим, – с усмешкой проговорил Роберт и похлопал себя по толстому животу.

Абран окинул корабль быстрым взглядом, стараясь наметить путь к отступлению. Мои руки похолодели, ладони взмокли от пота. Гнев изменил лицо Абрана: его черты стали резче, брови сдвинулись, подбородок выступил вперед. А ведь сейчас он на все способен, подумала я. Абран так стремится к спокойной жизни, потому что в его душе покоя нет. Вот почему Абрану необходимо окружить себя стабильностью извне. Я почувствовала, как вновь обретенное равновесие ускользает от меня, как песок сквозь пальцы.

– Отдай им рыбу, – шепнула я Абрану. – Ничего страшного. Я еще наловлю.

Но наш капитан не сводил глаз с Роберта. Должно быть, меня даже не услышал. Солнце жгло наши спины, на воде играли яркие блики. На какую-то секунду мне показалось, что Абран вот-вот бросится на Роберта. Вся его поза напоминала позу хищника, изготовившегося к прыжку. Но вот эта секунда прошла, и Абран вскинул руки, будто сдаваясь.

– Хорошо, хорошо! – не сказал, а выплюнул он.

– Абран… – попытался возразить Уэйн.

– К трапу! Быстро! – рявкнул Абран и повернулся к штормтрапу.

Уэйн прищурился. Не убирая пистолет в кобуру, перелез через планшир и стал спускаться в каноэ.

Роберт опять улыбнулся. Наклонился, взял из корзины рыбину, взвесил на ладони. Меня обожгла волна ярости, но я отошла, пытаясь увести за собой Абрана.

– Точно хотите дальше на юг плыть? – спросил Роберт, когда Абран перебросил ногу через планшир.

Тот испепелил его взглядом.

– В Андах хорошей земли не осталось, – как ни в чем не бывало продолжил Роберт. – Вот тебе мой совет в память о старой дружбе. На юг не плывите. Уж поверь на слово, делать там нечего. Сколько народу сюда ломится, а толку? По дороге половина команды перемрет, а из земли только переполненные деревни и скалистое побережье, к которому даже не причалишь. Нет, ищите другое место, – усмехнулся Роберт, но его улыбка больше напоминала гримасу. – Вот только не знаю где.

Глава 19

Когда мы вернулись на борт «Седны», Уэйн долго не мог успокоиться. С пеной у рта требовал мести: разбомбить этих гадов, пустить ко дну. Абран скрылся в своей каюте, предоставив Марджан сглаживать обстановку.

– Подумаешь, два ведра рыбы, – утешала она. – Плюнь и забудь. А если они еще раз нам попадутся, вот тут-то им не поздоровится!

Но, несмотря на напускную веселость, было видно, что Марджан рассержена. Она то и дело теребила бусины на нитке. Глаза превратились в узкие щелки, голос звучал резко.

Следующие две недели весь экипаж был занят работой: заделывали трещину в мачте, рыбачили, чинили сети, прокладывали курс на юг. Когда я спросила Абрана, не стоит ли прислушаться к совету Роберта, тот решительно покачал головой и отвернулся.

Мы с Перл во время работы общались с остальными членами команды, Дэниел же держался особняком. Разговаривал только с Перл. Показывал ей свои карты и чертежи, учил пользоваться секстантом и компасом.

Однажды я зашла в кают-компанию за леской. Я стояла возле полок, роясь в коробках. Тут Дэниел приблизился ко мне сзади, положил руки мне на плечи и спросил, как я. Когда повернулась к нему, его взгляд почему-то привел меня в смятение, и я поспешила отойти.

– Нормально, – ответила я. – Вот только не верится, что после случившегося мы все равно плывем на юг…

– Абран считает, это лучший вариант. Он капитан, ему и решать.

Я кивнула и вернулась на палубу проверять удочки. Несколько часов спустя мы с Перл вытащили двух каранксов. Потом забросили сеть. Поймали двадцать фунтов креветок, немного трески и окуня. Разложили весь улов по ведрам и корзинам, а Томас и Марджан тем временем установили жаровню для копчения.

– Так и знал, что нам с вами повезло, – произнес Абран, окинув улов довольным взглядом.

Дотронулся до моего плеча и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Не ожидала, что после того, как нас ограбили, удастся восполнить потери так быстро, но очень радовалась нашей удаче. Хорошая репутация на борту «Седны» мне сейчас ох как нужна.

Когда мы с Перл рыбачили, я часто ловила на себе взгляд Абрана. Он грел спину на солнце. Но как только оборачивалась, он сразу отводил глаза. Сматывала леску или очищала рыбу от чешуи, а в ушах звучал его голос, чуть хриплый после сна. Во время завтрака, сидя за столом, я невольно засматривалась на его руки, хотя изо всех сил старалась сосредоточиться на рассказе Перл: та хвасталась, что отыскала старую карту, на которой изображен мир до потопа.

По ночам, когда я не могла уснуть, воображала, как отреагирует Абран, если постучусь в дверь его каюты. На втором ярусе храпел Дэниел. Во сне он почти не шевелился, будто его душа на ночь покидала тело, и оно оставалось лежать на койке пустое и неподвижное. Я, наоборот, всю ночь крутилась и ворочалась. Из подсознания то и дело выныривали сны. Я размахивала руками и ногами, скрежетала зубами и просыпалась. А все остальные вокруг спокойно спали.

Тем вечером благодаря богатому улову вся команда была в приподнятом настроении. За ужином Уэйн достал свою самодельную гитару. Инструмент представлял собой деревянный ящик, а струны были туго натянуты поверх отверстия в крышке. Уэйн сыграл для нас несколько старинных ирландских баллад. Абран принес из кладовки самогон, и бутылка пошла гулять по кругу. Даже Марджан, ни минуты не сидевшая без дела, перестала плести новую соломенную шляпу и отложила ее в сторону. Слушала, как играл Уэйн, смеялась над попытками Джессы сплясать джигу. Корабль скрипел и постанывал. Ветер слегка клонил нас вправо. Керосиновая лампа покачивалась на крючке. Томас и Дэниел были увлечены беседой. Перл стояла рядом с Уэйном и восхищенно захлопала, когда он допел очередную песню.

– Знаешь, почему наш корабль называется «Седна»? – спросил ее Бехир.

Дочка покачала головой.

– Ни к чему ей слушать эту историю. Она же еще ребенок, – вмешался Абран и, отхлебнув большой глоток виски, откинулся на спинку стула. Язык у него слегка заплетался. Ни разу не видела его таким расслабленным.

Уэйн положил гитару на стол и усмехнулся:

– Детей больше не существует. К тому же эта история как раз о ребенке.

Эти слова в устах Уэйна прозвучали почти зло. Мне уже приходилось слышать подобную интонацию в тавернах, торговых домах и портах. Нас с Перл провожали взглядами исподлобья, при виде моей дочки прохожие поджимали губы. Дети одновременно напоминали людям и об их собственных потерях, и о том, что жизнь продолжается.

А еще их открытые лица и кожа, не успевшая загрубеть на солнцепеке, напоминали о прошлой жизни, когда все мы могли позволить себе быть чувствительными, уязвимыми. Дети были символом нашего будущего, но что за будущее нас ждет теперь? Может, детей и вовсе заводить не стоит? Но сам этот вопрос казался предательством и человеческой природы, и нашей истории. Разве не шагали мы вперед через времена и эпохи, не преодолевали препятствия на своем пути? Разве можем мы обойтись без тех, кто придет следом за нами?

Я отвернулась от Уэйна и спросила Абрана:

– Кто придумал это название?

– Томас выбрал. Он со мной дольше всех. Мы вместе все это начали, – с трудом ворочая языком, выговорил Абран.

Томас улыбнулся.

– При нынешних обстоятельствах без поддержки Хозяйки моря не обойтись, – со смехом произнес он.

Перл влезла на стул рядом с Бехиром.

– Жила-была девочка, – начал Бехир. – Она была великаншей и дочерью божества. Но великаны всегда голодные. Однажды ей так захотелось есть, что она напала на своих родителей. Хотела сожрать их. Чтобы обезопасить себя, матери и отцу пришлось от нее избавиться. Отец посадил дочь в лодку и сказал, что отвезет ее на остров далеко-далеко в море. Но когда они вышли в открытый океан, отец выбросил дочь за борт, чтобы она утонула. Девочка вцепилась в борт, умоляя пощадить ее. Но отец отрезал ей пальцы. Она погрузилась на самое дно и с тех пор повелевает чудищами морских глубин. А ее пальцы превратились в тюленей, моржей и китов. Так Седна стала богиней моря. Но она мстительная богиня. Прогневишь ее – жди штормов и скудного улова.

Бехир поднял руку и угрожающе пошевелил пальцами. Перл захихикала.

– Как она выглядит? – спросила дочка.

– У Седны голубая кожа и волосы-змеи, – ответил Бехир.

– Вот бы и мне так! А что стало с ее родителями?

– Не знаю. Легенда про это не рассказывает.

– Наверное, тоже в море поселились, – задумчиво произнесла Перл.

Марджан стала убирать со стола тарелки. В воздухе до сих пор витали насыщенные ароматы рыбы и овощей.

С тех пор как мы присоединились к экипажу «Седны», Перл заметно набрала вес. Но это не единственное, что в ней изменилось. Перл стала более открытой, общительной. Больше веселилась, меньше замыкалась в себе.

Солнце село. Томас, Джесса, Бехир и Уэйн покинули кают-компанию и занялись своими вечерними обязанностями. Дэниел предложил отвести Перл в спальню и уложить ее. Абран убирал недоеденную рыбу, а мы с Марджан вытирали посуду. В кают-компании после вечерних увеселений повисла тишина.

Расставив посуду по местам, Марджан и я направились к выходу.

– Майра! – окликнул Абран. – Задержись на минутку.

Я села рядом с ним.

– Давно хотел спросить, как тебе у нас на борту, – произнес он и опустил на стол самодельную жестяную кружку самогона. Его лицо раскраснелось.

Я ответила, что все хорошо, и умолкла в ожидании дальнейших вопросов. Но тут Абран резко сменил тему:

– Можно спросить? Этот Дэниел… Как ты с ним познакомилась?

– Спасла после шторма.

– Ты ему доверяешь?

– А что, не надо? – спросила я.

– Странный он какой-то, – пожал плечами Абран. – Часами сидит над картами, что-то пишет.

– Он просто добросовестный, вот и все, – высказалась я в защиту Дэниела.

Абран кивнул и помолчал.

– Надеюсь, ты не очень расстроилась, что мы не поплывем в то место, куда ты хотела, – произнес он.

– Ничего страшного. Не так уж я туда и хотела, – поспешно возразила я. – Просто слышала про Долину много хорошего. Как думаешь, Роберт говорил правду? Ну, насчет обстановки на юге?

– Вполне возможно, – пробормотал Абран и потер ладонью лицо.

В этот момент он казался потерянным, одиноким мальчиком. В остекленевших глазах застыло удивление. Казалось, Абран недоумевал: «Что я здесь делаю?»

– Это Роберт ослепил ту женщину? – спросила я.

– Нет. Мэри его племянница. Выходит, слухи не врали. Похоже, на корабль напали пираты и обещали пощадить команду, если те будут работать на них. Превратят судно в корабль-попрошайку. Пираты пытают экипаж, пока капитан не согласится на их условия. Иначе Роберт ни за что бы на такое не пошел. – Абран сокрушенно покачал головой. – Вернее, тот Роберт, которого я знал.

– Про корабли-фермы знаю, а что такое корабли-попрошайки? – спросила я.

– Новая идея «Черной лилии». У них они недавно появились, но другие племена пиратов уже вовсю пользуются этим трюком. Корабли-попрошайки выдают себя за торговые суда: притворяются, что хотят меняться. Поднимешься на борт – отнимают все добро и передают хозяевам, но и сами получают в награду солидную долю.

Я видела, что перемена, произошедшая с Робертом, оказалась для Абрана бо́льшим ударом, чем он хотел показать. Тяжелее всего терять людей из-за предательства. Я сжала руку Абрана.

Он посмотрел на меня.

– Знаешь, почему я должен основать коммуну? Я дал слово непременно совершить что-то стоящее.

– Кому ты дал слово? – спросила я.

– Брату, – ответил Абран, отпивая еще глоток самогона. – Но сейчас не об этом. Давай я лучше расскажу, какой будет наша коммуна.

Абран принялся описывать демократическое сообщество, где каждый имеет право голоса и у всех есть работа. Где детям ничего не угрожает, а о стариках заботятся. Где торговать разрешено только добропорядочным продавцам, соблюдающим правила, а границы охраняет небольшая армия. Ничего нового в его идеях я не увидела и тем более не представляла, как воплотить их в жизнь. Даже если он создаст этот свой островок благополучия, то все равно будет вынужден постоянно отбивать атаки тех, кто захочет его коммуну захватить. Во все времена люди мечтали об идеальной жизни, но утопические планы так и оставались мечтами. Идиллия каждый раз ускользает, как рыба на глубину.

– Поэтому мы все нуждаемся друг в друге, а сейчас – особенно, – подвел итог Абран.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

Абран вздрогнул и уставился на меня так, будто только что заметил.

– Мне кажется, ты меня понимаешь, – вполголоса произнес он. – Понимаешь, как хрупко наше нынешнее благополучие. Когда вы подавали нам сигналы с плота, я увидел твое испуганное лицо и сразу подумал… Некоторые люди разучились бояться. – Абран уставился на свое отражение в кружке. Качнул ее, и отражение исказилось. – Возможно, причина в том, что они потеряли слишком много. Но я знаю, как это важно – не переставать бояться.

Наши взгляды встретились. Да, я понимала, о чем он.

– Я вам очень благодарна. Рада, что вы подоспели как раз вовремя, – произнесла я.

– Я тоже рад, – ответил Абран.

Потянулся через стол и накрыл мою руку своей. Я опустила глаза. Он убрал руку. Абран допил самогон и оттолкнул жестяную кружку. Встал, снял с крючка керосиновую лампу и направился к двери. На пороге замер и поглядел на меня. На его лице плясали свет и тени.

– Что случилось с отцом Перл? – вдруг спросил Абран.

– Умер.

– Мои соболезнования. Представляю, как тяжело тебе пришлось.

Я натянуто улыбнулась и кивнула. Нет, не представляешь.

– Приходи ко мне. В любое время. По любому поводу, – проговорил Абран и покинул кают-компанию.

Я осталась в темноте. Некоторое время неподвижно сидела за столом. «Седну» качало на волнах, корабль скрипел. Тут я снова вспомнила боль во взгляде Абрана. Боль от предательства. Чем я, собственно, лучше, чем его бывший друг? Разве я не втираюсь к нему в доверие, чтобы обманом убедить его плыть в Долину? Разве не скрываю правду?

Я крепко зажмурилась. Снова открыла глаза и уставилась в темноту. Подумала о Марджан, потерявшей мужа и двоих детей. Кое-кто сказал бы, что я бешусь с жиру. У меня есть дочь, здоровая и полная энергии. Неужели мне мало Перл?

Но дело не в том, что Перл для меня недостаточно хороша, а в том, что я сама оказалась недостаточно хороша. Конечно, это путешествие повлияло на жизнь Перл, но оно имеет отношение не столько к ней, сколько ко мне. Для меня важно доказать: что бы Джейкоб ни думал обо мне, когда уходил, он не прав. Может, ему казалось, что я не выживу в этом новом мире. И сама пропаду, и стану обузой для них с Роу. Вот и рассудил, что я им больше не нужна.

В темноте меня обступили воспоминания о Роу. Ее круглые щечки. Запах корицы по утрам каждый раз, когда она ела овсянку. А потом я подумала обо всех воспоминаниях о дочке, которых у меня нет, но я очень хотела бы их иметь. Вот она сидит у окна в летний день и читает книгу. Солнечные лучи освещают страницы. Но если я не спасу Роу, больше у меня не будет никаких новых воспоминаний о ней. Огонек погаснет, останется лишь обгоревший фитиль. Я постаралась отогнать другую воображаемую картину: Роу поднимается на борт корабля-фермы, но ее маленькую фигурку почти не видно из-за мужчин, взявших ее в кольцо.