Текст книги "Моя девушка с мужским характером"

– отец не разговаривает с тобой, потому что в больнице он заболел, пошли осложнения. Сейчас он в реанимации. Ее слова остались, не услышаны, в свой адрес она услышала кучу проклятий и угроз что это она все специально подстроила.

– что же ты делаешь? Ты бы лучше узнал как его состояние или же в больницу позвонил, что ты делаешь, есть в тебе человек или нет?

– это все твоя вина сама виновата теперь сама и разгребай. На этом их разговор закончился. Дальнейшее его не интересовало. Он сделал самое главное, обвинил ее во всем и пригрозил, что ей будет еще хуже.

Закончив разговор, она заплакала, началась истерика переходящая в вой. Было ощущение гадкой пощечины, только она понять не могла за что? Что она сделала? В голове так и крутилось, что еще сделать мама, что я должна или могу сделать, ну скажите хоть кто-нибудь, куда бежать, кого ловить? Мама помоги.

Ответов ей естественно никто не давал, она смотрела на огонь и повторяла, что же мне со всем этим делать? Ну, помогите мне, я не знаю, что делать со всем этим. Этих вопросов что делать? Как помочь? Крутились в ее голове без остановки.

И снова утро и попытки дозвона в больницу. Было страшно, и в тоже время никто другой не мог за нее этого сделать. Опять бессонница, казалось, если только она уснет что-нибудь случиться. Еда, здесь она делала все чисто автоматически, ела не чувствуя ни вкуса, ни самого как такового чувства голода. Собаки не отходили от нее не на шаг. В минуты забытья когда она все же засыпала они обе ложились у нее в ногах и охраняли ее и без того неспокойный сон. Кошмары, которые не прекращались, а следовали друг, за другом утаскивая ее в трясину, вытягивали из нее силы, которых итак было едва – едва, они повторялись во сне, следуя друг за другом, не давая ей ни минуты передышки. Собаки, видимо чувствуя это, дабы ее разбудить, цеплялись зубами за край джинсов и тянули ее на себя с рычанием, если она не сразу реагировала. Открывая же, наконец, глаза и видя их морды, на которых было написано беспокойство за нее, она ласково трепала их обеих по холкам, приговаривая, мои красавицы спасибо вы пришли вовремя. Так каждый раз, вылезая из кошмара, она обнимала своих девчонок, целовала их носы и благодарила за то, что они ее разбудили. Шер Шакира девчонки мои спасибо вы опять меня разбудили, пойдемте, покормлю, а затем готовила себе чашку кофе, и забиралась с ногами в кресло качалку, пока собаки бегали по территории, гуляя и разминая после сна свои красивые длинные лапы. А затем, нагулявшись, они обратно возвращались в дом и занимали свои места в ногах хозяйки. Внимательно следя за ее движениями, они чувствовали все ее эмоции и ее страх, и ее растерянность. Снова и снова она молилась, не переставая, новости были всё те же, в палату к отцу ее не пускали. Ей запретили туда приезжать. Она смотрела на огонь и все повторяла:

– помогите мне, я, правда, не знаю, кого мне просить, у меня нет сил, я больше не могу, не справляюсь. Дотронувшись до кулона, она проговаривала, мой талисман, и ангел хранитель помоги мне.

Так продолжался день за днем, но однажды случилось страшное, два дня она пыталась дозвониться в больницу врачу, но никто не брал трубку, как не странно это были выходные. Если до этого было страшно, то сейчас было самое страшное, она металась как раненный зверь по клетке. От затопившей безысходности она кричала, срывая голос, руки были разбиты в кровь, она разбила их о тренажер, поскольку стала работать без перчаток. Боли она даже не почувствовала и только собаки которые жалобно скулили увидев ее ранки привели в чувство и заставили перевязать руки. Семья, которая знала о том, что случилось, как могли, пытались ее подбодрить, но у них ничего не выходило. Эти два дня неизвестности просто ее подкосили. В те редкие минуты забытья, что у нее были, она то бредила, то вязла в какой-то трясине, то выплывала из моря, в котором тонула, то спасалась из горящей машины. Собаки как всегда ее будили и с визгом и скулежом облизывали ей руки и лицо, а затем клали на нее свои лапы и морды, как бы говоря, все не бойся, мы тебя в обиду не дадим. В один из таких кошмаров ей почудился голос, во сне отчасти знакомый отчасти как будто – бы и нет. Он все повторял, позови меня, почему ты борешься одна? Вспомни меня и я приду, больше не борись одна. Проснувшись после очередного такого видения, она снова посмотрела на огонь и как в бреду начала повторять, кто ты такой, что зовешь меня? Почему я не могу тебя вспомнить? Кто ты? А затем яркая вспышка огня в камине и в голове в этот момент словно что-то щелкнуло, она произнесла: Ванька. Ванька мне так сейчас страшно, я очень боюсь. А затем, повернув голову от огня, в сторону, где стоял диван, она увидела, как если бы это было именно сейчас их последний разговор с ним перед ее отъездом. Все выглядело, так как будто бы она смотрела за собой и Ванькой со стороны, а не вспоминала то, что было очень давно. И сейчас как никогда всплыли его слова, позови меня, и я приду. И снова она повторила, Ванька помоги мне очень страшно я так боюсь.

Мистика, но только стоило ей позвать его по имени как Ванька, который все это время был в коме, в своем сне увидел красивый парк или же лес или это была поляна, он так и не понял, он не мог точно понять что это, но все вокруг было зеленое над головой светило яркое солнце, а затем он увидел ее. То, что это Катька было ему понятно и так, она была одета в длинный светлый сарафан, ее темные волосы развевались от легкого ветерка, вот только она была не одна. С двух сторон ее за руки держали маленькие дети, а именно мальчишки которые были мало того что почти не различимые так еще и походили на Катьку и на него самого одновременно. На доли секунды он просто опешил. Так и хотелось сказать как такое, может быть? Малыши же видя его замешательство, произнесли: папа ты почему к нам не идешь папа, а мы по тебе соскучились, мы так тебя ждем и протянули к нему свои руки. Смотри, мы маму привели. Катька же ласково улыбнулась и произнесла: возвращайся, мы тебя ждем. Эта троица излучала собой любовь счастье заботу, он четко понимал, что это его семья и ничья больше. Их хотелось обнять забрать себе и оберегать и никого чужого к ним не подпускать. От их слов ему стало тепло и радостно. Он произнес хорошая моя я иду, а затем глядя на детей произнес маленькие мои я иду и побежал к ним не переставая улыбаться. В этот момент он чувствовал огромное счастье и большую нежность по отношению к тем, кого видел. Расстояние между ними стало сокращаться, он приближался к ним, Катька же с детьми продолжала стоять на месте. Наконец он подбежал к ним, а затем, раскрыв руки, обнял одновременно всех троих, а затем поднял их вверх и так с ними кружась, произнес, мои никуда вас не отпущу, никому вас не отдам. Теперь все будет хорошо. Стоило ему только опустить их всех на землю, как интересная троица исчезла с поляны, как будто бы их и не было никогда, но ветер, который поднялся, донес до него слова: мне так страшно Ванька помоги. Услышав это, он прокричал в небо:

– Я приду, слышишь меня, я обязательно приду за вами.

Стоило ему это сделать, как сон развеялся. А сам он увидел, что находиться в комнате над ним белый потолок, он сам лежит на какой-то кровати, он весь в бинтах и повязках, ему сложно пошевелиться тело как будто бы не слушается его. Вокруг куча проводов от аппаратуры, которая противно пищит. Переведя взгляд, он увидел Димку, который все это время дремал на стуле. Друг выглядел неважно, под глазами залегли тени, и он сильно похудел. Но услышав писк аппаратуры, открыл глаза. Друзья и братья несколько секунд смотрели друг на друга, не отрывая глаз, а затем Димка произнес, роняя при этом скупую мужскую слезу:

– брат наконец-то ты вернулся, ты так нас напугал.

Ванька порывался спросить, где его семья, которую он только что обнимал, но потом вспомнил, что все это только ему приснилось. И затем он вспомнил все как ехал к ней домой, а потом гонки на дороге авария и пустота с темнотой. Пока он все это обдумывал к нему в палату уже прибежали врачи, за которыми убежал Димка, а затем его сняли с аппарата и стали проверять его самочувствие. Все это время Димка был в коридоре, он уже позвонил семье и сообщил о том, что их испанец пришел в себя и с ним как раз общаются врачи. Пока он был в коридоре, он только и смог что, наконец – то выдохнуть полной грудью, брат вернулся, теперь все будет хорошо, он встанет и встретиться со своей Катькой, а все вместе они способны справиться со всеми трудностями. Эти двое идеальная пара вместе они способны на все даже будучи вдвоем, а все вместе они как всегда непобедимы.

К сожалению после осмотра врачей Димку в палату обратно не пустили. Но разрешили прийти завтра, их друга собирались переводить в другую палату. После визита врачей всех необходимых процедур Ванька лежал на кровати в отдельной палате, которую ему выбила семья, и вспоминал свой сон, который позволил ему проснуться. Даже сейчас он смог воспроизвести его в деталях. Закрыв глаза он снова увидел этих троих что позволили ему вернуться, он счастливо улыбнулся и смежил веки с тем чтобы еще раз попытаться ощутить то чувство счастья которое он почувствовал прежде чем смог прийти в себя. Погружаясь в сон, он мысленно произнес:

– мои родные я сделаю все, чтобы мой сон стал нашей реальностью, а не выдумкой. Я приду за тобой. Я должен встать и как можно скорее прийти к тебе и помочь, я сделаю для этого все, потерпи немного. Наконец он уснул счастливо улыбаясь.

На следующий день, открыв глаза, он увидел всю свою семью парни, выглядели счастливыми хоть и были сильно потрепаны. За разговорами выяснилось, что его не просто долго не было, а очень долго. Он провалялся шесть долгих месяцев, в течение которых семья не переставала молиться за него. Первые посещения ребят были короткими, и они просто узнавали, как он себя чувствует, все серьезные разговоры были отложены на более позднее время, он должен был окончательно поправиться. Сейчас когда он только вышел из комы он был еще слишком слаб для того чтобы они обрушили на него все что случилось, требовалось время чтобы он был в состоянии принять все то что случилось и понять как ему следует поступить со всем этим дальше а ребята бы его во всем поддержали так как это было у них всегда заведено. Прогнозы врачей не могли их не радовать, брат потихоньку восстанавливался, но волновать его все же не стоило, поэтому они обходились общими фразами и говорили о природе и погоде. Это пока было все, о чем они могли с ним говорить.

Наконец испанцу стало лучше, он уже окреп и был в состоянии услышать все, что ему хотели сказать, а то, что информации много и она важна, он видел по их серьезным лицам.

В один из дней парни собрались всей мужской компанией у него в палате и начали как всегда с разговоров ни о чем. Затем видя их замешательство, Ванька все же произнес, ребят выкладывайте, что к чему я же вижу. Первое что пришло в голову, пока его не было, с Катькой случилось плохое. Но стоило ему попытаться озвучить свою мысль, как он услышал:

– Нет, брат, мы не говорили ничего воину.

– ну, ты сам хотел с ней первым встретиться.

– а потом.

– ну, говорите, что не так

– в общем, брат, твоя авария не случайна.

– то есть

– есть тот, кому ты очень сильно перешел дорогу

– что вы имеете в виду

– ты помнишь саму аварию?

– авария? Да, сначала я играл в шахматы, если так можно сказать с одной машиной, а потом появилась другая, и я отворачивался уже от двоих. Значит, мне не показалось

– все верно, расчет был на то, чтобы сбив тебя сбросить в канаву, и так чтобы тебя еще и не сразу нашли, и ты умер так и не успев получить помощь.

– а как я оказался в больнице, это вы?

– нет, не мы. Женька в тот день ехал по той же дороге и абсолютно случайно обратил внимание на обломки на дороге, а остановив свой байк, увидел машину перевернутую, а в ней человека. Он понял, что это ты только когда тебя МЧС вытаскивали из машины и тогда нам позвонил. Врач тогда сказал что если бы он тебя тогда не нашел случайно ты бы умер. На момент когда тебя нашли, у тебя была сильная потеря крови, тебе оставалось жить считанные минуты. И да вы теперь с Лешкой братья по крови, тебе его кровь переливали.

– Но это еще не все?

– чего еще я не знаю? Мужики не темните, говорите как есть.

– скорее всего, но мы не знаем насколько это все точно, это Сергей тебя заказал

– брат Кати? И он тут же попытался дернуться с кровати, но тут же был остановлен рукой Антона. Брат успокойся тебе сейчас нельзя вставать.

– С чего вы решили? Он же трус? А как она? Она знает об этом? Она не пострадала? Как он узнал, что я здесь и собираюсь ехать к ней?

– но согласись это вполне себе закономерно, зная о том, что она для тебя за человек.

– ну, хорошо допустим. Но почему именно он?

– да он, больше некому мы проверили всех, с кем когда-либо мы встречались и все вместе и конкретно твои связи подняли. Мы перевернули всех и вся. Как ты сам понимаешь, он не собственноручно все это организовал. Он действовал через третьих лиц, к сожалению, их мы так и не нашли. Мы перерыли все, но им удалось скрыться, а то, что это он нам и не сразу понятно стало. Это только наши предположения, но как ты сам понимаешь, их к делу не пришьешь. Это все косвенно и почти не доказуемо. Больше не кому. Доказать его вину сложно, его нет в городе это мы проверили. Мы не знаем как у нее дела. Наше расследование заняло слишком много времени, а потом мы опасались как бы он, узнав о том, что ты выжил не пошел тебя добивать.

– твою же…, а если она уже пострадала? А вдруг эти люди добрались и до нее?

– нет, их нет в городе, они исчезли сразу после того как расправились с тобой. Ты был их заданием, нам удалось проследить их путь к тебе и от тебя, но только часть, дальше, увы, все обрывается, так как с квартиры, где они жили, они съехали, а машины были на свалке, нам просто чудом удалось на них выйти. И да, они следили только за тобой. Где ты бываешь, с кем общаешься, не она была их заданием.

– брат остынь. Ты пойми, так было нужно. Мы не знали, выплывешь ты или нет? Не кипятись. А если бы она тут же помчалась к тебе, узнав, что с тобой и по дороге пострадала? Расчет был на то, чтобы избавиться от тебя тем самым ее сломать хотели. Вот на что был расчет. Она должна была быть живой. Только от тебя хотели избавиться.

– ты не простил бы этого ни себе не нам.

– испанец, ты вернулся, твоя задача сейчас встать на ноги и тогда мы можем идти все вместе к Катьке и защищать ее и оберегать. Пойми, если с ней что-то случилось, ты нужен ей. Нужен в любом виде, но если она в опасности, то ты должен быть на своих двоих. Ты сейчас слабее котенка. Так что не пари горячку, не кипятись, а займись своим выздоровлением. Это лучшее что ты можешь сделать. Мы за тебя этого не сделаем.

– подождите, я все равно ничего не понимаю. Зачем ему меня убивать и ломать Катю? В чем смысл?

– Ванька, скорее всего он вам мстит

– ты сейчас про что?

В общем, кое-что все же удалось узнать. Он уезжал из города вместе с семьей, они тогда все вместе уехали. Спустя время он вернулся, то ли не сложилось, то ли еще что. Один из моих знакомых у нас на родине рассказал, что после возвращения у него пошли сплошные неприятности его обманули с жильем, обманули с работой, и невеста обокрала его, а потом все же ушла к его другу. Несколько лет он перебивался с места на место, жил не пойми у кого. Там толком и не разберешь в чем дело. Как ты понимаешь, репутация у него оказалась не лучшей, и говорить о нем, мало кто хочет. А вот вас всех мужскую компанию очень хорошо помнят, а про вас двоих испанца и воина и подавно. Хоть и давно было, но там про вас чуть ли не легенды ходят. Но все же нашелся добрый человек, который ему помог. Но не, потому что он это он, а потому что он брат воина как вы ее называете. Костя, помнишь такого?

– Наша драка, когда я ее со штыря снимал, не позволил на него упасть.

– вот он и помог, ему в свое время досталось за то, что он к вам полез и маленькую тогда обидел. Но он не злился ни разу за это, ему тогда рассказали, кто вы есть, и он наоборот хотел извиниться за свое поведение. Вот и решил помочь брату той, которая чуть не пострадала.

– ну, так наоборот же должен быть рад, что сестра, таким образом, помогла с работой и жизнь свою устроить.

– да пойми ты, ему противна сама эта мысль, быть обязанным, тем более ей.

– Так хорошо, а причем здесь мы с Катей? Костя этот ему сам помог его никто не просил. Она тогда была сначала ребенком, а потом подростком, что такого она могла сделать, чтобы к ней была такая изощренная ненависть?

– за ваше счастье, за то, что вы есть друг у друга, за то, что после знакомства с тобой она стала сильнее, за то, что у нее такой никчемной сложилась жизнь и есть большая любовь, то есть ты, который за свою любимую пойдешь на все. То, что это так он понял после вашей встречи, когда ты ему челюсть за гадости о Катьке сломал.

Ты пойми, он не ожидал, что ты ее до сих пор помнишь и готов ее защищать. Ну не мог он поверить в это, а тут вдруг ты его на больничную койку отправляешь. Так еще и даешь понять, как много она для тебя значит и, что ее защита и безопасность для тебя сейчас также важна как и раньше, ты не пожалеешь никого из тех кто попытается ее обидеть. Вы сколько времени с Катей не виделись?

– но это же бред. Да мы есть и были друг у друга всегда, но, сколько лет мы порознь? Почему так изощренно и не своими руками? Зачем, таким образом, и избавляться от одного, чтобы другому было плохо?

– для него как я понимаю она источник всех бед. Он считает, что все, что у нее есть, она получила незаслуженно и просто так. А ему приходилось добиваться и как я полагаю, результата его усилия не принесли. Даже работа как видишь, досталась потому что он ее брат.

– хорошо, допустим, но причем здесь она? Это же не она просила и сделала?

– Пойми, ему противна сама мысль, что он даже работой обязан ей. Ведь он же считает меньше слабее, и все даром достается. И вдруг к ней кто-то испытывает уважение и пытается как – то извиниться. А потом для него вся ее сила и выдержка идет от тебя ты ее такой сделал. Если он избавиться от тебя то она сразу станет слабой ведь он уверен, что это правда, а если узнает, что ты не придешь потому, как пострадал из-за нее, то она окончательно исчезнет. Ведь она стала причиной тому, что пострадал дорогой ей человек. И тогда все она слабая и именно этого он добивается, что все тогда от нее отвернуться и встать она не сможет чувство вины ее уничтожит. Ему же однажды удалось ей показать, что ее сила просто пшик, когда он бровь ей рассек.

– тварь, подлая тварь. Я должен встать.

– вот именно. Поэтому сейчас как только тебе разрешат вставать, ты занимаешься тем, что приводишь себя в норму. Тебе нужна сила.

– я понял.

И тут в палату зашла медсестра, которая объявила что время для посещения закончено и больному нужен покой.

Братья пожали друг другу руки и ушли. Ванька же получив очередную дозу уколов и лекарств, лежал и обдумывал все то, что ему рассказали. Для него все, что он услышал, было дико и непонятно. Он не мог сложить в голове все это. Как врач он понимал только одно человек, которому приходят в голову такие мысли и он совершает такие поступки, не здоров, он болен и просто нуждается в лечении. Его следует не просто убрать от людей, а именно изолировать, так как он в своей зависти и подлости уже не человек. Еще раз за разом он прогонял в голове все то, что услышал. Сейчас один на один с собой он заново прокрутил в голове момент знакомства с Катей. Даже сейчас спустя время он помнил его детально слово в слово. Спроси его сейчас смог бы ты, пройти мимо нее, зная о том, что в будущем вас двоих ожидает?

Готов ли ты к тому, что вас будут на протяжении жизни сводить и разводить, а вы будете встречаться так, словно расстались только пару минут назад, а не несколько часов или же лет?

И так же честно и открыто он отвечал сам себе, зная это, я повторил бы все в точности, за исключением только одного я не ждал так много лет, чтобы понять, что она и есть моя любовь. Но история не знает сослагательного наклонения, а потом если бы и можно все было вернуть, то все равно он поступил бы также как сейчас. Каждый приходит тогда когда это нужно. Любовь приходит тогда когда ты к ней готов. Когда понимаешь, какое это сокровище и насколько оно хрупкое, что его нужно оберегать и защищать. Тогда по детству и юности он не до конца понимал и осознавал, что делать с теми чувствами, которые в нем живут, он в точности даже не мог или же отчасти боялся дать им название. Но он делал главное, не давая им названия, он готов был защищать и оберегать интуитивно, потому что так нужно. Только он будет рядом и больше никто. Об этом говорили все его поступки по отношению к ней. Сейчас он готов был оберегать, защищать, подставить плечо, а самое главное он был готов любить вот и все. Но самое главное, если бы вдруг повторился тот же момент когда они сидели на лавочке, и она сказала что уезжает и боится, сейчас бы не отпустил. Переверни этот разговор на них нынешних, он бы понял его так: пожалуйста, не отпускай меня скажи, чтобы я не уезжала, только не отпускай. Сейчас он точно знает, что скажет ей: больше никуда не отпущу только вместе, навсегда больше не одна, я всегда с тобой. Проведя этот диалог, который был для него важен и необходим, он погрузился в сон. И вот опять перед ним его будущая семья, которая его ждет и зовет. Это стал его любимый сон, как то так получилось что, закрывая глаза, эта картинка, так полюбившаяся ему и давшая силу выжить, каждый раз появлялась перед глазами, стоило ему только закрыть глаза. Погружаясь в сон, он повторял: потерпи немного совсем чуть-чуть я скоро приду.

Все последующие дни после этого разговора, потянулись медленно и неспешно, время обычно не такое доброе к ним раньше сейчас тянулось будто бы специально, оттягивая момент встречи. Сейчас он медленно и верно шел на поправку, в ближайшее время ему должны были снять все его бинты и повязки. Вот он день, когда все его гипсы и повязки сняты, все зажило довольно таки быстро, за что спасибо как сказали врачи его спортивной форме и подготовке. Но было и еще одно большое но. За то время что он лежал мышцы атрофировались и ему теперь тоже, как и в не таком далеком прошлом придется учиться заново ходить, как и его Катьке. Они теперь с ней в этом, что называется побратимы. Семья и здесь помогла. Санька договорился, и его перевели в специальный цент, где помогали восстанавливаться после аварий. Каждый день и каждый шаг давался с трудом. Он просто вис на брусьях как тряпочка. Сил не было совсем. И тут же он сам себе давал большой и увесистый подзатыльник и начинал все заново. Блоки руками, занятия с гантелями, все для того чтобы укрепить руки и верхнюю часть тела. Затем потихоньку он снова пробовал пытаться делать шаги. Он падал и снова вставал. Ноги не слушались, казалось, они будто бы говорили еще не время, пока подожди. И снова и снова с усердием сжимая зубы, он залезал на тренажеры и начинал заново упражнения. Ребята, которые видели его старания, и усердия всячески его подбадривали и поддерживали. Цель была только одна вернуться, и стать еще сильнее, чем был прежде. Так каждый день он начинал заново становиться сильнее. За все это время он ни разу не думал о том, чтобы все бросить. Наоборот стоило ему только на миг прикрыть глаза, как его будущая семья появлялась перед ним, протягивая к нему руки, а он в свою очередь повторял: я приду. И снова с остервенением и вторым и третьим дыханием отправлялся на тренажеры. Постепенно шаг за шагом его мышцы начинали становиться сильнее, понадобилась не одна неделя, прежде чем он смог спокойно держаться за брусья и пытаться делать шаги. Ноги пока его не слушались, им к несчастью досталось сильнее. И снова мысли о Кате, которая тоже заново училась ходить. Как молитву с утра до вечера он повторял я смогу, я встану. И занимался и занимался. Он не прекращал своих занятий. Иногда друзья буквально насильно стаскивали его с тренажеров, говоря о том, что на сегодня хватит, и он продолжит завтра, он должен отдохнуть. И здесь ему, несмотря на свой неуступчивый и неуемный характер он признавал, что вынужден отступить. Когда он в очередной раз падал с тренажеров в холодном поту, они слышали от него его излюбленные испанские ругательства. Каждый из них выдыхал, понимая, что их испанец действительно вернулся, и сейчас как никогда он стал сильнее и опаснее. Его не нужно заставлять идти вперед или же как-то подбадривать, есть то, что движет им вперед. Иногда они задавались вопросом, что такого он видит, когда закрывает глаза и начинает улыбаться, а затем с еще большим усердием продолжает заниматься, но стоило им только попытаться заикнуться об этом, как он тут же закрывался и отмалчивался, продолжая делать прерванное им упражнение. Семья не обижалась, они уважали как никогда его решение, но по выражению его лица догадывались, кого он видит, и поэтому только лишь улыбались.

В то время пока Ванька делал все возможное чтобы встать, его первые недели после того как он вышел из комы оказались тяжелыми. Спустя две недели после того как он проснулся Катька потеряла отца. Те два дня, когда она не могла дозвониться, здорово ее подкосили, как потом ей удалось узнать, в больнице были проблемы со связью, а ее отец по-прежнему был в реанимации. А после были еще более тяжелые дни ожидания. Две недели много, или мало? Иногда все зависит от обстоятельств. Для нее они показались кругами ада. В один из дней, в те редкие минуты, когда пыталась хоть немного набраться сил, ей позвонил доктор и сообщил:

– здравствуйте Екатерина Алексеевна?

– да, в чем дело?

– ваш отец, Алексей Иванович скончался, не приходя в сознание мне очень жаль.

Дальше был шум в ушах. А после наступила такая тишина, словно уши заложило ватой. Продираясь через эти дебри не веря услышанному только произнесла:

– я, ппоняла вас.

Звонок закончился, в трубке раздавались сначала гудки, а потом звонок сбросился. Она пыталась понять, что только что произошло, что это было? Сон? Явь? Не может быть, может это глупый розыгрыш и тут же перевела взгляд на телефон, где высвечивался номер, откуда звонили. Все было правдой. Катька смотрела впереди себя, не говоря ни слова, она даже дышать перестала. Затем она заорала нееееееееееееееееет, нееееееееееееееееееееееееееееет. Она кричала и кричала, затем ее крик перерос в вой. Собаки, которые все это время не отходили от нее, подбежали к ней и жалобно заскулили. Она же сползла со своего любимого кресла на пол ближе к камину и, вцепившись в волосы, все продолжала повторять нет, нет, нет, нет. Я не смогла его спасти. Я проиграла. Все оказалось бесполезно. Мама у меня не получилось помочь. Слезы потекли по щекам, оставляя после себя дорожки, которые нещадно жгли лицо. Глядя на обеспокоенные морды собак она произнесла, девчонки, а может это был мой кошмар? Может мне сейчас позвонят и скажут, что они ошиблись и все это просто не правда, а большая ошибка. Надежда, которая промелькнула в ее голове, тут же погасла, потому, как внутри себя она просто почувствовала, что как бы ей не хотелось но, к сожалению то, что она все же услышала это правда и ей следует ее принять. Слезы все текли и текли, она же продолжала сидеть на полу и повторять:

– за что? Почему ты так жесток? Почему так? Это не справедливо? Где же твоя справедливость? Боль ее стало опять так много, она рвала ее на части лишая всего. Единственное что она могла сделать, это кричать. Собаки, слыша ее только громко заскулили. Кое-как встав, она на шатающихся ногах пошла в дом. Там зайдя в комнату, она открыла шкаф и стала искать покрывала, а затем закрыла ими все зеркала, которые были в доме. После она собралась и позвонила в больницу, необходимо было забрать документы, чтобы заняться похоронами. Позже уже в дороге семье она скинула смс о том, что отца больше нет, и сообщила где находиться, чтобы ее не теряли и не переживали. Семья тут же откликнулась и пообещала ка можно скорее появиться у нее дома.

– Тёна, тебе опять досталось.

– Да.

А дальше потянулась череда дел, которые она принялась делать на автомате. Морг, увидев в документах фразу о прочих родственниках, которые могут забрать, ее вновь накрыла истерика, она принялась кричать:

– почему дети не семья, почему дети не семья? Женщина, которая занималась оформлением этих документов, только произнесла, понимая насколько ей больно, девушка поставить подпись там, где галочка. Подняв больные глаза на нее, Катька только произнесла как так. Забрав документы, она поехала дальше на кладбище договариваться о месте и времени похорон. Приехав на место, она даже не обратила внимания, что намочила ноги, договорившись обо всем, она поехала обратно. Занимаясь делами, она поняла, что голодная только когда в животе заурчало. Зайдя в первую, появившуюся на горизонте забегаловку, она сделала заказ. Делая жадные обжигающие глотки кофе, и жуя пирожок, она мысленно перебирала все ли инстанции она обошла. Тут же по ходу она обзванивала друзей и знакомых отца, говоря о том, что случилось, принимая соболезнования и отвечая на вопросы о помощи. Она не отказывалась, но говорила одно, пока справляюсь, не буду успевать, позвоню, скажу. Наконец все необходимое было сделано, и можно было ехать домой.

Здесь предстояло самое тяжелое, нужно было звонить и разговаривать с Сергеем. Этого разговора было не избежать. Как ни странно, но на ее звонок он ответил сразу так, словно только и ждал момента, когда она позвонит.

– чего тебе нужно?

Собираясь с мыслями пытаясь подготовить и как-то смягчить еще один удар произнесла:

– Сергей отец умер в больнице, у него оказалась пневмония ее распознали слишком поздно.

– ну и что ты хочешь от меня?

– ты будешь на похоронах, приедешь прощаться?

– а зачем чтобы смотреть на то, что ты натворила?

– зачем ты так.

Не выдержав этих слов, она заорала, что я сделала? Я делала что могла, выполняла рекомендации врачей. Я виновата, что они не помогли? Они сами не забрали сразу и сказали что просто ОРЗ. Я врач? Я кто угодно, но только не он. Что ты от меня хочешь? Когда отец был в реанимации, где ты был, когда я тебя искала? Как ты смеешь говорить мне эти гадости? Как только у тебя язык повернулся.

– что поплакаться некому было, что случилось? Никто бедную не пожалел?

– да как ты можешь? впрочем, зачем я с тобой говорю, ты сам уже все придумал. Так ты будешь или нет?