Текст книги "Моя девушка с мужским характером"

Закончив с делами, все начали готовиться к празднику. Да сейчас уже повзрослев не было такого ощущения чуда и прочего волшебства. Доставая новогодние гирлянды и игрушки, она даже толком не понимала, чувствует ли что-то вообще. По инерции чтобы чем-то занять свои руки она начала вешать гирлянды ставить всякие новогодние фигурки, дом начинал преображаться. Оставалось дело за малым не хватало только елки. Ее она собиралась ставить в сами последний момент, да и то по поводу нее были сомнения. Собаки носились по дому с такой прытью, что невольно возникал вопрос:

– а ставить ли ее вообще. Чтобы немного их усмирить пришлось сделать им подарки раньше времени, ошейники со светодиодными лампочками. Так можно было не беспокоиться, где они могут быть по их перемещению, было сразу понятно, куда именно они сунули свои любопытные носы во дворе дома. Наигравшись же и набегавшись в снегу, они приходили домой, и заваливались спать у камина, лениво положив свои морды на вытянутые передние лапы.

Наконец дом был украшен, на окнах мигали разноцветные гирлянды, дрова которые потрескивали в камине, создавали уют и иллюзию сказки и отчасти забытого волшебства. Принося с собой покой умиротворение. И в тоже время борьба с родственниками, война с братом, а в том, что это был именно он, она не сомневалась, против его нелепых и мерзких объяснений, все это вместе убивало все– то хорошее что начинало просыпаться. Хотелось тишины, и чтобы оставили в покое. Взрывы петард за окнами и прочие фейерверки не приносили радости, они наоборот заставляли вздрагивать и дергаться. Возникали двоякие чувства, с одной хотелось вспомнить старые забытые ощущения из детства, волшебства и магии, а с другой примешивалась боль и отчасти страх. Становилось страшно впустить что-то хорошее, ту же надежду. Все думалось, стоит только попробовать, как обязательно что-нибудь произойдет. Эти мысли гнались от себя, но делать с каждым разом это было труднее всего. Не было веры и уверенности что больше никто не придет и не начнет требовать себе того что якобы ему принадлежит. Решив все же, накрыть стол, она постоянно ловила себя на том, что как будто бы специально у нее появляются парные приборы, то две вилки, то ножи, то тарелки то чашки. Осматривая убранство дома, все же появилась тоска, елки не было, а значит, праздник вроде бы не и не приходит. Не выдержав сомнений, пришлось собраться взять в руки топор и пойти в лес за елкой, к счастью недалеко от дома был лес. Взяв с собой собак, они вместе отправились за елкой. Придя и остановившись напротив пушистой и красивой красавицы, Катька размахнулась и в пару ударов срубила елку. Вцепившись в ствол, она геройски потащила ее домой, собаки бежали тут же рядом, освящая дорогу своими огоньками. Смотря на себя со стороны, внутренне ухмылялась и начинала сама над собой смеяться:

– да уж хорошо друзья не видят, кому скажи, почти ночью поперлась в лес, елку ей приспичило и чего только дома не сиделось. Сидела бы в тепле уюте ела бы мандарины, запивая их шампанским и заедая все это тортиком. Потом бы роман до переводила, но нет же, приспичило. Нет же, ёлка срочно понадобилась, осталось только дед Мороза найти для полного комплекта, так как полоумная Снегурочка и северные олени имеются, намекая на собак. Тихо бурча все это, не заметила, как почти подошла к дому, внимание невольно привлек автомобиль, который стоял, так что перекрывал дорогу к дому.

Внутренне она слегка напряглась, неясная тревога, вновь проникла в сердце, неся с собой еще более неясные чувства и ощущения.

– Странно кто бы это мог быть? Только бы не очередной родственник итак настроение не к черту, а то, что приобрела, не хотелось бы терять. Думая так она все же проскочила мимо, героически затаскивая елку, домой и, таща ее через уже открытые ворота.

В это время человек в машине проснулся и потянулся. Это был Ванька, не выдержав больше, он решил нагрянуть никого, не предупреждая о том, куда он поедет. Сфокусировав взгляд, он увидел, как на улице появилась одинокая фигура. Эта фигурка, слегка шатаясь, тащила за ствол большую пушистую елку, а впереди нее мелькали какие-то странные лампочки по тому, как они передвигались, стало понятно что, скорее всего это собаки, а огоньки это наверно ошейники. Он увидел уже со спины и все пытался понять, куда она сейчас пойдет. Пока он размышлял об этом, разгоняя сон, фигурка исчезла из глаз.

Мысленно он размышлял:– интересно кому это в голову могло прийти? И сам же себе с тенью недоверия и отчасти шутки произнес:

– моей Катьке стопудово бы в голову такое только так бы пришло. Может это она была, хотя вроде бы странно она же маленькая, а тут фигура вроде другая. Может еще, кто был. Его сомнения были понятны, на девушке был надет большой объемный пуховик на несколько размеров больше нее. Она со стороны больше напоминала собой что-то непонятное. Пуховик, а это был он, скрыл фигуру девушки, делая ее бесформенной, он был теплый, в нем был хороший капюшон, так что можно было шапку не одевать. Наконец Ванька все же проснулся, потянувшись, он, наконец, выскочил из машины, постояв какое-то время, он внимательно осмотрел улицу, на которой остановился, а затем нашел и осмотрел нужный ему дом. Дом, в котором она жила был чуть дальше по улице от места, где он припарковался. Взяв из машины все подарки и цветы, что он привез он пошел к дому. Подойдя ближе, он увидел открытые ворота во двор. Когда он подошел, там уже никого не было ни людей, ни собак. Катька бросила елку, чтобы открыть ворота, затем свистнув собак, она пошла с ними к дому с тем, чтобы можно было впустить их домой, а затем уже без них вернуться обратно, чтобы взять елку и занести ее домой. Затем фигура снова оказалась на улице и, не обращая внимания ни на что, вокруг вцепившись в ствол брошенной елки, проваливаюсь в снег, он образовал уже сугробы, так много его нападало. Поддавшись внутреннему голосу который уже вовсю кричал мое, она он не выдержал и произнес уже вслух. Отчасти боясь, что он мог ошибиться:

– Воин? Говоря так, он чувствовал и неуверенность и робость.

Девушка остановилась и замерла на месте, словно обдумывая что-то. Прислушиваясь и пытаясь понять, не послышалось ли ей такое забытое, но в тоже время такое родное обращение.

Затем, все же считая, что это был всего лишь мираж, и сладкая, но такая желанная насмешка она помотала головой, так как делает собака, когда отряхивает с себя воду, и продолжила путь дальше.

Ванька же уже отчасти догадывался что эта фигура принадлежит его Катьке и чтобы уже точно это подтвердить сдерживая радость которая выплескивалась в нем через край от того что перед ним действительно сейчас именно она уже более уверенно позвал:

– Катька.

И снова она остановилась. А затем, отпросив елку, обернулась, и откинула капюшон. Ее глаза при этом были закрыты так словно она бояться того кто перед ней окажется. Наконец отбросив все сомнения что одолевали ее все же решила довериться внутренним ощущениям. Так открыв глаза, она увидела, что напротив нее стоит высокий широкоплечий мужчина, одетый в короткую черную расстегнутую куртку, которая больше напоминает косуху, из – под которой виднелся белый свитер, с короткими черными волосами и очень яркими зелеными глазами, которые смутно казались знакомыми. Глаза этого мужчины были необыкновенные, в них мелькало что-то давно забытое и родное. Стоя друг напротив друга они не произнесли ни слова. Они просто смотрели друг на друга. Так как если бы они заново знакомились, отчасти это было так с их последней встречи прошло очень много времени.

Смотря на нее, он все думал:

– совсем не изменилась моя маленькая, дюймовочка с карими глазами, которые сейчас почти черные. Мой смелый и бесстрашный воин.

Наконец он снова произнес:

– Катька. Голос, звавший ее по имени, в нем было столько ласки отчасти тоски.

Глядя в его глаза она не заметила и не почувствовала как по щекам вдруг потекли слезы а губы совсем тихо едва слышно с опаской произнесли:

– Ванька?

Услышав, он еще шире ей улыбнулся и кивнул, в этой улыбке было все любовь счастье радость. Видя это, девушка выпустила все, что у нее было в руках. А затем опустилась в сугроб, в который провалилась когда тащила елку. Сидя в сугробе, она продолжала рыдать, размазывая слезы и не говоря ничего. Увидев это, Ванька побросал все свои пакеты, которыми был обвешан и побежал к ней. Выдернув ее из сугроба, в который она провалилась, он крепко ее обнял. Держа ее так, он все повторял:

– неужели встретились, нашел и в этих простых словах, было столько чистой искренней радости и отчасти сожаления. Как же долго меня не было. Видя, что она молчит и плачет, он попытался ее позвать, это не помогло. Тогда он попытался ее взять на руки, она стала отступать от него шаг за шагом при этом, не издавая не звука. Одна из ее рук потянулась к своему горлу, обхватив которое она только открывала рот и не издавала ни звука. Это был немой крик о помощи или сдерживаемые рыдания. Лёгкое сипение, которое через минуту стало прорываться, напугало его, казалось, она начинает задыхаться. Ванька стоял и не понимал что происходит, наконец, все же взяв себя в руки, снова протянул к ней руки, все повторилось по новой, она снова отступала.

Тихонько ругнувшись и произнеся:

– да что же это такое. Он рванул к ней и, не говоря ни слова, закинул ее на плечо и понес в дом. Зайдя в него, он спустил ее с плеча и поставил посреди прихожей. Она все также молчала и не говорила. Понимая, что с этим надо что-то делать и так дальше продолжаться не может, он стал разговаривать с ней как с маленьким ребенком.

– Кать, давай пуховик, снимем ты уже дома, дома тепло. По – прежнему не издав ни звука, она молчала, стояла, позволив ему снять пуховик и повесить его на вешалку. Затем он продолжил:

– Кать давай помогу сапоги снять, она снова его не слышала.

Видя, что с ней бесполезно разговаривать он подхватил ее на руки и занес в гостиную, там увидев кресло качалку, молча посадил ее туда.

Держа ее на руках, он все удивлялся:

– совсем пушинка, как она только тяжесть такую несла, совсем кроха, какая же ты у меня маленькая.

Сев перед ней на корточки он также как и раньше продолжил, давай сапоги снимем, а то вдруг ты ноги намочила, не хватало еще, чтобы ты у меня заболела. Сняв сапоги и принеся потом тапочки, он также осторожно без резких движений надел их ей. Все это время собаки, которых она ранее закрыла в клетке, чтобы спокойно занести елку молча наблюдали за тем, что происходит. Поведение хозяйки для них было странным, она не подошла к ним как всегда не выпустила их и странный человек, пришедший с ней, вел себя так словно он дома. Его поведение не вызывало беспокойства, наоборот было интересно кто же это такой и почему их хозяйка молчит и ничего не говорит. Решив оставить ее не надолго одну он вышел на улицу и поставил машину закрыв подход к воротам, а затем выйдя из нее закрыл их со стороны дома. Затем по очереди внес сначала все те пакеты что побросал когда бежал к ней, и наконец внес пушистую красавицу которую она с таким рвением и отчаянием героически несла домой. За то время пока он ходил туда– сюда она так и не заговорила. Все что сейчас происходило виделось ей как в тумане или полусне все мелькало перед глазами и никак не хотело становиться на свои места. Ванька же видя, что происходит, начинал потихоньку волноваться, девушка по – прежнему молчит и только слезы, которые текут без остановки, говорят о том, что она все слышит и она здесь с ним. Все это начинало его уже пугать:

– ну почему она молчит.

Подойдя к ней ближе, и сев перед ней на корточки он снова произнес, скрывая страх который потихоньку подбирался к нему, крадясь на своих лапах:

– Катька это я, я с тобой слышишь, я нашел тебя и пришел. Я долго шел к тебе прости. Говоря это, в его голосе была и радость, и сожаление и растерянность и безграничная любовь, все это он пытался передать ей. Взяв ее руки, которые дрожали и были совсем холодными практически ледяными, в свои он попытался сначала согреть их. Держа ее руки в своих, он в который раз поразился насколько она маленькая, да сейчас отчасти он погрузился в прошлое, когда он также сидел перед ней на корточках, только тогда у него в руках всегда была зеленка и перекись чтобы лечить ее разбитые коленки, а она терпеливо ждала, когда все закончиться, стараясь не подавать виду. Сейчас он видел перед собой, ее снова маленькой, она была сейчас хрупкая беззащитная и потерянная как будто бы смирилась со всем что происходит и ее уже мало что интересует. Ее хрупкие ладошки потонули в его руках. В который раз он пытался по ней прочитать, что случилось за то время, что они не виделись? То, что это очень плохое было понятно итак и, то, что оно произошло относительно недавно тоже. Держа ладошки, которые совсем не желали согреваться он попытался притянуть к себе и обнять. Желание защитить спрятать ее ото всех неприятностей обнять охватило его. Резко подлетев с кресла, так что Ванька даже опешил, Катька произнесла:

– что ты здесь забыл, кто тебя подослал? Чего тебе от меня надо? Не слыша, что ей отвечают, она продолжила, кто тебя подослал?

– тихо ты чего это я Ванька. Кать о чем ты? В голосе была растерянность и отчасти непонимание, что с ней происходит, почему она так себя ведет.

В этот момент, вглядываясь в ее глаза, он понял, что дело плохо, глаза девушки стали совсем черными зрачок полностью затопил радужку. Именно в такие моменты девушка переставала видеть, и если она была в ярости или же разозлилась, остановить было не возможно. Сейчас она не была в ярости, она защищалась как затравленный загнанный в ловушку зверь, который до последнего готов рвать своих врагов до последней капли крови.

– Убирайся из моего дома, что тоже со мной бороться будешь? Чего тебе от меня надо? Драться пришел, так дерись один на один или в суд потащишь? Что я тебе задолжала деньги имущество, а может умереть сразу, чтобы вам легче стало.

Последние слова повергли его в шок:

– тихо маленькая ну что ты ругаешься? Тихо не говори так. Это же я. Я пришел к тебе за тобой.

– а так значит сам пришел.

Ванька попытался до нее дотронуться, но тут же отдёрнул руки. Катька встала в боевую стойку, сжав руки в кулаки.

– давай.

Он решил снова как с маленькой Кать, пожалуйста, остановись и опять попытался протянуть руку, но совсем забыл, что когда она в таком состоянии ее нельзя трогать. Она воспринимает как нападение любое движение. Не успев среагировать и подумать о том, что надо бы не сокращать расстояние он получил от Катьки удар кулаком в лицо. Не ожидав такого, он собрался. А затем, потерев лицо в месте удара произнес:

– да маленький я совсем забыл, что ты у меня воин. И удар у тебя крепкий, хороший. Ну что же все повторяется. Говоря так в его голосе, сквозило не скрываемое восхищение. Что же ты меня бьёшь то незаслуженно, хотя правильно заслужил, долго шел к тебе сам напросился. Горячий прием от любимой девушки. Прошу остановись воин. Успокойся, я не причиню тебе вреда.

Совсем не слушая, продолжая быть как в тумане она, продолжая держать руки у лица в защитном блоке произнесла:

– те, которых ко мне подсылали, тоже не хотели причинять вреда, только с ножами пришли.

Услышав это, он побелел. Твою…. же, я должен был прийти раньше. Кто посмел ей угрожать? Она могла погибнуть. Он мог ее потерять. Страх тонкой змейкой проник в сердце, неужели Сергей осмелился пойти на такое по отношению к ней? Черрт, как я мог его отпустить тогда так просто. Почему мы ничего не сделали после моей аварии, ведь нужно было ее тоже защищать. Сдерживая себя сейчас, понимая, что она очень уязвима, напугана, растеряна, полна злобы боли и горечи он произнес как можно мягче и ласковее:

– Катенышь я прошу тебя, остановись, это я Ванька. Но снова в его сторону пришелся удар, здесь же он просто выставил блок. Затем последовал еще один удар, и снова он поставил блок. Наконец видя, что это не помогает и тут как не странно ему на помощь пришли ее собаки, которые неожиданно залаяли, она отвлекалась и обернулась. Воспользовавшись тем, что она отвлеклась и не собирается его бить, он подкрался к ней и схватил в охапку. Она стала вырываться. Сопротивляться и брыкаться. Но он был сильнее и здоровее. Плюс он, держал ее крепко в руках, поднял вровень с собой, оторвав от пола лишив опоры. Затем он развернул ее в руках таким образом, что они смотрели друг другу в глаза. Держа ее так, он по – прежнему получал от не удары кулаками по груди. Но они были не сильными, а как толчок она сопротивлялась до последнего.

– Sal no te quiero ver no te necesito (убирайся, я не хочу тебя видеть, ты мне не нужен) Que carajo quieres? (какого черта тебе надо)

Услышав знакомый язык, он на мгновение замер и потерял дар речи. Перед ним сейчас была не его Катька, а маленькая разъяренная испанка, которая не боялась никого и ничего и была готова драться с целым миром в одиночку. Но вопрос, почему она его не слышала и почему так отчаянно прогоняла, словно не понимала кто именно перед ней, а просто чувствовала угрозу и боролась именно с ней. Но почему она думает, что я пришел ее обидеть, что же с ней произошло за это время. Тут же сам, перейдя на испанский произнес:

– Soy yo (это я). Te pido que te calmes? Yo no soy el enemigo (я прошу тебя успокойся. Я не враг)

– Que carajo quieres? (какого черта тебе надо)

– Tome una respiracion profunda relajarse (Глубокий вдох. Успокойся).

– Sabes que no eres bienvenida aque (Ты знаешь, что тебе здесь не рады).

– Que paso contigo, de todas formas? (Да что же с тобой случилось?).

– Ahora vete no quiero verte (Уходи я не хочу тебя видеть) – Que carajo quieres? (какого черта тебе надо)

Вспомни:

– Cuando veas caer una Estrella, recuerdame – (когда увидишь падающую звезду, вспомни обо мне).

– Sal de mi puta casa (убирайся из моего дома! Вон!

Она продолжала бить его кулаками в грудь плакать и говорить.

– Maltido sea, черт побери. Dejame en paz olvida lo que soy (оставь меня в покое забудь о том что я есть) Последние слова стали для него просто ударом, не раздумывая не секунды он еще крепче обнял ее так словно боялся что сейчас из ниоткуда появится враг который попытается ее забрать от него, и принялся гладить по волосам мысленно говоря:

– Да твою же, что здесь происходит, не отпущу не уйду. При этом в голосе сквозили злые даже яростные нотки. Ругайся, выгоняй, все равно не уйду, только больше не плачь. Ее слезы видя, их он, понимал, что сам уже как зверь, готов убить каждого кто заставил эти глаза плакать. Кто тебя обидел, что ты плачешь? Больше ни за что от себя не отпущу. Я все исправлю, больше ни одна только вместе. Ты же мой храбрый воин. Они ответят за каждую твою слезинку. Она все продолжала стучать по нему, плакать и продолжала прогонять, пока он не сказал

– No te atrevas a gritar ni Io pienses не смей так говорить, даже не думай об этом. При этом он слегка ее тряхнул, пытаясь все же привести ее в чувство. Видя, что это не работает, он продолжил

Nunca te dejare irte de Nuevo я никогда не отпущу тебя больше.

Lo siento no he estado contigo por tanto tiempo прости меня меня так долго не было рядом с тобой.

Девушка в его руках замерла и подняла на него свои заплаканные глаза на ресницах по – прежнему блестели слезинки как драгоценные жемчужины. Глядя ей в глаза он произнес:

– Estamos juntos de Nuevo y no nos volveremos a separar siempre estare contigo мы снова вместе и больше не расстанемся, я всегда буду с тобой.

Me crees? ты мне веришь?

И в этот момент тьма наконец-то развеялась, она стала видеть и понимать то, что ей говорят, еще не до конца понимая, что происходит, она просто ответила:

– Siempre crei en ti Я всегда тебе верила.

Продолжая держать ее в руках, он почувствовал как она, наконец, успокоилась. Видя это, он поставил ее на пол, не выпуская из своих рук. Она же больше не плакала, не ругалась. Но по – прежнему молчала. Сейчас держа ее в объятиях, он все больше убеждался в том, что и так давно уже ему стало известно та девушка, которую он спас тогда в метро его Катька. Маленькая хрупкая фигурка, родное такое давно забытое чувство нежности снова вернулось к нему, он слышал, как бьется ее сердце и понимал, что и его тоже стучит в ответ, он слышит, как они бьются как одно большое сердце. Положив свою голову ей на макушку, еще крепче прижав ее к себе, он продолжал ей говорить:

– ну что ты успокойся, не плачь больше не надо успокаивайся. Теперь все будет хорошо. Он выдыхал, она послушалась его и вернулась. Больше не будет ничего плохого, оно закончилось и больше не придет. Я с тобой. Наши ребята тоже здесь. Мы вместе справимся со всем, только не прогоняй. Я так по тебе скучал все это время, при этом в нем было столько отчаяния от того что так долго его не было рядом, и отчасти страх что она снова возможно начнет его прогонять. Прости, я не мог прийти раньше. Я тебе очень люблю. Слышишь. Катенька. Слегка отодвинувшись от него, она снова подняла на него глаза и снова на ресницах заблестели слезы, которые, срываясь с ресниц, потекли по щекам.

Вглядываясь в его лицо, ища знакомые черты, словно все еще не веря, всматриваясь в эти нереально яркие зеленые глаза цвета свежей зелени, она с недоверием и отчасти страхом, что все-таки обозналась или же это сон произнесла:

– ты, правда, пришел. Это правда, ты Ванька? Ты, правда, здесь и не снишься мне? Ты меня нашел.

Увидев его кивок на сказанное, она слегка выдохнула, а затем, доверчиво положив свою голову ему на грудь тихонько произнесла:

– как же я по тебе скучала. Как хорошо что ты пришел и нашел меня. Как обещал. Вань мне так больно и страшно. Ваня как же мне больно. Вцепившись руками в свитер, она снова продолжила рыдать. Она все плакала и плакала. Как утопающий хваталась за соломинку. Ее слезы уже полностью намочили свитер на его груди. Ваньке уже самому хотелось кричать в голос. Он понял сейчас только одно, ей было очень больно, все это время и очень долго она это держала в себе. Она же всегда смелая, храбрая и никогда не сдающаяся. Он продолжал гладить ее по волосам, успокаивая, говоря, таким образом, я с тобой. Наконец он все же решил задать вопрос:

– Кать, а где твои родители? Почему ты одна в доме?

Не сдерживая крик рыданий, шедший из раненой души произнесла:

– Вань их больше нет, не смогла, не защитила, у меня семья друзья моих нет больше. И снова слезы еще сильнее полились из глаз.

Услышанное стало для него шоком, чувствуя, что невольно стал причастен к тому, что ее рана кровоточит, он пытался, как мог словами смягчить свою оплошность.

– Маленький прости, прости воин. Катенька все хорошо слышишь я с тобой. Слегка отстранив ее от себя произнёс:

Прошу тебя не плачь больше, а то мы скоро тут плавать будем вместе с твоими собаками. Говоря так, он дотронулся руками до ее щек и стал вытирать ее слезинки, он пытался, как мог ее отвлечь. А затем начал целовать ее лицо и все повторял:

– прошу тебя, только не плачь. Все хорошо будет, слышишь. Я с тобой. Он говорил и говорил. А слезы текли, все не останавливаясь. Он не сердился за то, что она ударила его. Он понимал, что она не понимала что творит. То страшное что произошло из того что он услышал пока она ругалась, заставило ее засомневаться в людях в том что ее хотят защитить. Ее предали, и сделал это кто-то из тех, кто был рядом с ней. И есть всего очень маленький круг людей, тех, кому она доверяет. Было немного грустно от того что она не вспомнила его сразу но в тоже время он понимал, что она потерялась. Сейчас у него есть шанс дать ей понять почувствовать, что он рядом никуда не уйдет, что он ее любит.

– Слышишь, я не кому не позволю тебя обижать. Говоря так, он давал ей понять, что теперь он за нее отвечает, и также как раньше как было всегда будет ее защищать. Помнишь как раньше спина к спине, я рядом, я с тобой. Eres mi debilidad. Eres mi fuerza. (Ты моя слабость. Ты моя сила). Я люблю тебя, а затем снова прижал ее к себе и, наклонившись к ней, поцеловал ее. Она же не сопротивлялась, а сама потянулась к нему. Время, все плохое, ее гостиная, снег за окном, все потеряло всякий смысл. Здесь и сейчас были только они те, кто любили и наконец-то смогли друг другу признаться в этом. Когда они оторвались, друг от друга сердце стучало как бешенное. Робкая улыбка появилась на ее губах, слезы которые перестали лить, просто повисли на мокрых ресницах как жемчужинки. Ванька все держал ее в объятиях не отпуская, казалось, стоит только это сделать и она исчезнет. Пытаясь отвлечь ее от тех горьких и болезненных воспоминаний, что невольно затронул, он также ласково продолжил:

– Кать, я там елку твою принес, может, нарядим, а то скоро новый год. А затем, улыбаясь и слегка ухмыляясь, произнес:

– Ты как ее сама решила до дома то донести так еще и одна, почему была, и почему ночью?

– да я с собаками же была. Ну, праздник все же. А затем, смотря на него из – под опущенных ресниц, ты меня опять ругаешь?

– буду. При этом он напустил на себя отчасти строгий вид и продолжил, потому, как нечего по лесу ночами шляться. За елкой она пошла.

– ну да шла за елкой, а затем, робко подмигнув и улыбнувшись, произнесла, а нашла еще и Дед Мороза, ты же тоже весь обвешанный пакетами был. Глядя друг другу в глаза эти двое дружно и заливисто засмеялись.

– Знаешь, я совсем забыл, как ты смеешься.

– а я очень давно не смеялась. Ты мне сегодня сделал подарок.

– Какой? говоря так, он хитро прищурил свои яркие зеленые глаза и внимательно смотрел ей в глаза.

– ты вернулся, ты подарил мне улыбку.

– Ты теперь всегда улыбаться будешь. А с друзьями своими знакомить будешь? А то, что они у тебя закрытые сидят. Они хоть не съедят меня?

– я сейчас их выпущу, не тронут, потому что ты семья. Их признание поставило все на свои места, не нужно было ничего объяснять и говорить. То, что он ее семья. От этих слов у Ваньки внутри разлилось тепло. Смотря на нее, он все думал вот она моя семья.

– все же Санька тогда был прав как-никогда. Что твое твоим и будет. Я мог сколько угодно думать гадать, но нет ничего дороже, чем здесь и сейчас быть рядом с ней держать ее за руку, крепко обнимать и слышать, как стучит ее сердце. А еще видеть, как она улыбается. Потому как ты вернул ей ее улыбку. Сейчас я действительно счастлив, а ведь мог так никогда и не понять что это такое. Сколько всего могло не произойти. А ведь если бы я не приехал сюда к ней, ведь ничего не произошло бы тогда. У меня бы не было ее. Она бы просто жила в моих воспоминаниях, и на этом бы все закончилось. Я бы так и продолжил искать ее, не понимая этого. Нас бы не было, я бы так и сидел и не понимал, что только ее я и люблю и хочу быть с ней. Всегда любил. Мысленно обращаясь к отцу, произнес: вот видишь, отец я нашел ее, я пришел к ней. Ты видишь, какая она у меня хулиганка и непоседа. А потом ты действительно был прав, вот оно мое счастье, вредное, упрямое, но самое замечательное, потому что мое. Сам нашел. Теперь мы будем вместе. Я нашел свое счастье. Все это он думал, пока наблюдал за тем, что она делает, он не мог все никак отвести от нее глаз. Подмечал любую мелочь, ее движения, поворот головы. Да она стала старше, то, что с ней случилось, изменило ее. Но видя сейчас, как в ней начинает проскальзывать та девчонка, которая совершенно ничего не боялась и была бесстрашна до безобразия, но стоило только начать ее ругать, как она тут же с повинной опускала голову, говоря о том, что больше не будет, а лукавые чертята в ее карих глазах всегда говорили об обратном, и сердиться на нее становилось совсем невозможным потому как в этом всем она и была. Он понимал только, одно я верну тебя тебе. Ты снова будешь улыбаться, и не надо бояться я рядом с тобой и никуда не уйду. Теперь только вместе.

Подойдя к клетке, Катька открыла ее, после чего оттуда вышли собаки став рядом с хозяйкой они облизали руки и внимательно посмотрели на человека, который был все это время с их мамой, пока они были закрыты. Не издавая не звука, они внимательно разглядывали его, наклоняя головы в разные стороны, а затем, услышав от хозяйки, это семья подошли к нему. Ванька вытянул руки вперед раскрытой ладонью вверх.

Показывая на собак, Катька представила:

– та, на которой ошейник с зелеными лампочками Шакира, а с синими Шер. Собаки подошли к новому члену семьи и поочередно сначала обнюхали его. А потом облизали ему руки по очереди и дали себя погладить. После чего принялись носиться по дому как два урагана.

Кать я ворота закрыл и машину свою поставил поближе к воротам.

– Хорошо.

– ну что давай елку ставить.

– Я помогу.

– э нет, больше ты тяжести не таскаешь. Садись в кресло руководи, куда ее ставить будем.

– а чего это я ее не буду ставить, а только руководить, и почему это ты командуешь?

– так Катенька не спорь со мной. Так теперь всегда будет, так что слушайся меня.

Наконец выбрав место, они поставили елку и украсили ее разноцветными гирляндами, елку пришлось прикручивать к полу, поскольку два мохнатых урагана могли уронить все что угодно. Посмотрев на часы, они увидели, что до Нового года у них остался час. Смотря друг на друга, они снова улыбнулись. Время они совсем про него забыли. Не сговариваясь им, достаточно было только посмотреть в глаза и все вопросы сами собой отпадали, молча они прошли на кухню где, открыв холодильник, девушка достала мандарины шампанское и пирожные. Опустив глаза, вниз тихонько произнесла, я вроде как не собиралась праздник отмечать, поэтому у меня только мандарины шампанское и кофе с пирожными. Я сейчас быстро что-нибудь придумаю. Ванька тут же прошел обратно в прихожую, куда скинул все свои пакеты и перенес их в кухню. Затем снова вернулся в коридор, чтобы вернуться обратно с большим букетом красных роз и сиреневых хризантем. Это тебе. Взяв в руки цветы, Катька приблизила их к лицу и вдохнула их запах, они пахли морозом, медом и что-то еще сладкое было в этом аромате.

– Надо их в вазу поставить я сейчас.

– Кать давай у камина посидим, огонь разведем, у тебя есть столик небольшой.

– да вот в углу как раз, это же мой кабинет отчасти.

– твой кабинет?

– ну да, я работаю из дома, перевожу книжки с недавнего времени. Сейчас как раз заканчиваю роман переводить немного осталось. Вот думала, сегодня закончу.

– то есть я нарушил твои планы

– нет что ты. Я, я, ей было отчасти страшно признаться, но затем, собравшись и решив, что хватит бояться, произнесла, я так рада, что ты появился как по волшебству, я и поверить не могла.

Услышав ее слова, Ванька снова ей улыбнулся. Как же ему нравилось, что сейчас можно вот так спокойно говорить о том, что скучал, рад видеть и больше ничего и не надо. Чувства, которые все это время жили в них, но были спрятаны, потому как они боялись себе признаться в них, наконец-то вырвались наружу.