Текст книги "Принцесса из эры динозавров"

По мере того, как принцесса продвигалась вперед, становилось светлее. На стенах висели чадящие факелы, кое-где под потолком болтались магические огоньки, от которых толку практически не было. Погасив светильник, Сафира свернула в боковое ответвление коридора, в котором располагался кабинет Кирвила. Она не сомневалась, что именно там муж принимает своего гостя. Слуги, осведомленные о ночном визитере, потрудились разжечь камины, и здесь было намного теплее, чем даже в спальне.

Возле небольшой, полностью непрозрачной двери Сафира замерла. Она может войти внутрь, поприветствовать Сольера, но тогда, скорее всего, она не узнает ничего из того, что он собирается сообщить. Кирвил слишком оберегал жену от любых волнений и ни в коем случае не позволил бы компаньону говорить в ее присутствии о чем-то важном. Немного поколебавшись, Сафира приготовила заклинание, улучшающее слух. Подслушивать она умела прекрасно, впрочем, как и подглядывать. Жизнь дворцовой сплетницы подразумевала проникновение в чужие, чаще всего будуарные тайны, и принцесса навострилась выведывать их не хуже иного сыщика. Обычно она не испытывала ни малейших угрызений совести, припадая к замочным скважинам, но прежде ей никогда не приходилось следить за супругом. Сафира опасалась, что Кирвил мог защитить дверь заклятиями от невольных свидетелей. Конечно, выставленную им защиту магу ее силы пробить не удалось бы.

Но, вопреки ожиданиям, никаких чар на двери не было. А вскоре выяснилось, что и заклинание улучшения слуха совершенно ни к чему. Кирвил нисколько не опасался быть услышанным. За дверью, к которой прислонилась Сафира, говорили в полный голос.

Немного наклонившись, принцесса заглянула в круглую скважину, предназначенную для ключа. Ее взору предстал небольшой, знакомый во всех деталях кабинет, в котором по обе стены стояли книжные шкафы. На полках преимущественно была военная литература. На страницах можно было почерпнуть полезные сведения о духах и боевых заклинаниях, о стратегии ведения войн и тактике, наиболее выигрышной на дуэлях. Кирвил частенько открывал старые, запылившиеся фолианты и изучал какой-нибудь раздел, словно был всего лишь школяром, а не опытным магом, долгие годы служившим в ордене воинов. У окна, которое сейчас было плотно закрыто коричневыми ставнями, стоял стол, заваленный бумагами. Большая их часть являлась письмами от главы Дома Виварди. Эти письма Сафира читала, ничего интересного в них не было. В самом центре любимого мужем беспорядка виднелась початая бутылка вина и два стакана, наполненных густой бордовой жидкостью.

Кирвил сидел за столом скрестив ноги и курил травяную сигару, издававшую едкий запах розмарина. Сольер расхаживал взад-вперед, опустив руки в карманы дорожной туники, которую не успел сменить на наряд, более подобающий визиту в замок особы королевской крови.

Некоторое время мужчины молчали. Сафира поняла, что до ее появления друзья лишь успели обменяться приветствиями. Теперь предстояло самое важное, и вер Жуйер замер возле закрытого окна, приготовившись говорить.

– Я видел Раймона вэр Карано. – Сольер повернулся к собеседнику. Кирвил протянул компаньону бокал, и тот одним махом осушил его, прежде чем продолжить. – Он отправлялся к разломам. С завтрашнего дня ему вменяется в обязанности принять командование над отрядами, во главе которых раньше стоял Луйсо вэр Анно.

– Луйсо… – Лицо Кирвила исказила скорбь.

Сафира невольно вздрогнула, вспомнив высокого, крепкого воина, которого несколько раз видела на советах отца. Он был весь изрыт боевыми шрамами и никогда не скрывал своей ауры, несколько мрачноватой на вкус принцессы, но неоспоримо сильной. Последние двести лет именно вэр Анно командовал на северных ледниках. Утром Элайн говорила, что он тяжело ранен, но тогда Сафира не придала этому значения, слишком увлеченная идеей унизить бывшую соперницу.

– Луйсо умер на закате, – отрезал Сольер. Чувствовалось, что бывшего командира он уважал и скорбел о его кончине. – Его убила Элайн, применив меч огня.

– Что? – Кирвил вскочил с места, его рот приоткрылся от удивления.

Сафира прижала ладони к лицу, чтобы не закричать. Зачем вэр Сара сделала это? Нападение на командира карается военным трибуналом. После такого недолго оказаться в руках палача и отправиться по пути предков. Только безумный мог совершить нечто подобное, а ведь еще утром Элайн была в своем уме. Или нет? Может, духи все-таки завладели ее телом и оскорбление Сафиры было вовсе не оскорблением, а проявлением проницательности? Может, она оказалась права и увидела то, что не разглядели другие? Нет, это просто невероятно! Элайн выдержала проверку с честью. И потом, ее аура… Сафира не знала, как выглядят ауры теней и есть ли они вообще, но не сомневалась: нет в них той силы и жажды жизни, что горела огнем в душе вэр Сары.

– Элайн убила Луйсо, – повторил Сольер, – при четырех свидетелях, которые утверждают, что тело командира больше ему не принадлежало. В их словах никто не сомневается, как и в том, что он попытался напасть на одного из целителей. Но, согласно установленным правилам, будет проведено расследование. Думаю, больше пострадавших нет. Луйсо вместе с ребятами из его личной охраны угодили в засаду. Считалось, что все погибли и лишь ему удалось уйти. Он добрался до лагеря тяжело раненный, предоставив полный доклад о печальных событиях. Как выяснилось, его телом тоже завладели тени, но тени более разумные. Они решились проникнуть в стан врага и бороться с нами изнутри. По крайней мере, такова рабочая версия, которую предоставила Элайн.

– Ты думаешь, Элайн может быть уже не Элайн? – серьезно осведомился Кирвил, допив вино и налив себе новую порцию.

– Сомневаюсь. Сегодня твоя жена устроила ей проверку, о которой теперь судачит весь двор. Сплетня разнеслась так быстро, что об унижении второй дэль Хаинэ известно уже далеко от Рагварда. Вряд ли с тех пор что-то могло измениться. Элайн не оставалась одна после совета. Ее просто негде было подловить и тем более одолеть.

– Значит, это правда… Духам удалось победить Луйсо… – протянул Кирвил, прикрыв глаза.

Сафира вся сжалась под дверью. Пятый из дома дэль Тайсу всегда казался чем-то незыблемым, вечным, неодолимым, И вот силы зла расправились с ним, будто с обычным селянином. А Элайн первой поняла это и убила, не заботясь о своей дальнейшей судьбе. Положа руку на сердце Сафира понимала, что не осмелилась бы напасть на командира отряда воинов. Окажись она на месте вэр Сары, наверное, подняла бы шум, заставив сделать все необходимое кого-то другого.

– Сколько силы должно быть у твари, чтобы завладеть телом и разумом мага такой мощи? – словно отвечая на мысли Сафиры, спросил Кирвил.

– Много. – Сольер отпил глоток вина, выплеснув остатки в камин. Огонь на миг вспыхнул сильнее, осветив лицо вер Жуйера. Оно было не просто встревоженным. Казалось, компаньон едва ли не трясется от страха, что для человека с его послужным списком было не самым обычным состоянием. – Раймон не слишком распространялся, но не забыл заглянуть ко мне перед телепортационным залом, просил сообщить тебе. Надо быть готовыми ко всему. Боюсь, грядут страшные времена. Печати трещат по швам. Ты не мог не заметить, что даже здесь, довольно далеко от разлома, теплее нормы градусов на десять. На ледниках вообще, говорят, все тает. Еще чуть-чуть – и начнут сходить лавины. Оставаться в Массао больше небезопасно. После известий о гибели Луйсо король распорядился объявить всеобщую мобилизацию магов. Нас с тобой, полагаю, восстановят в ордене. Туда теперь будут принимать всех подряд, главное, чтобы у кандидата было желание отправиться в горячие точки. Остальных ждет спешное обучение боевому искусству. В стороне не отсидеться никому, даже франтам из Рагварда. Я слышал, что Кайро хотел отменить ежегодный бал, не желая отзывать от разломов воинов. Но Ее Величество Мирабэль побоялась, что начнется паника. Король вынужден был уступить, так как ее поддержала большая часть совета. Людям сообщат обо всем утром после бала. Думаю, это будет последний спокойный день на многие годы вперед.

– А что смертные? – растерянность, которая еще минуту назад читалась на лице Кирвила, уступила место профессиональной собранности.

– Всем мужчинам, способным держать оружие, выдадут мечи и пики. Но обучить их окажется не так просто. Большинство из них – скотоводы и земледельцы. Что они могут против магии? – пожал плечами Сольер, выпустив с кончиков пальцев сноп разноцветных искр. Они разлетелись по комнате, на миг зависнув в воздухе, и одновременно погасли. – Бастарды в первом колене станут сражаться наравне с нами. Среди них много одаренных. Во втором и в третьем поколении дар ослабевает, если браки заключались со смертными. Но если они женились между собой, то их дети стали сильнее, ты и сам это знаешь. За счет этих ребят можно неплохо пополнить войско. Жаль, что полукровки редко заводят семьи.

– Неудивительно, у них слишком мало прав и много ограничений. Половина бастардов не знает, кто их родители, и всю жизнь живет среди смертных, удивляясь, что их век дольше обычного, и полагая, будто потрясающим здоровьем обязаны богам. Те, кому повезло чуть больше, обучались кое-как и ничему конкретному. Лучшее, на что они могут рассчитывать, – это стать стражниками при ком-то чистокровном или попасть в услужение к какой-нибудь знатной даме, которая станет смотреть на них как на насекомых. Все их связи фиксируются в отделе популяций и в королевской канцелярии. А если кто из бастардов доживает до тысячи лет, маги рассматривают это как личное оскорбление. Впрочем, больше шестисот почти никто не протягивает. Магия, которой они не обучены управлять, сжирает их изнутри, превращая в стариков.

Кирвил говорил осуждающе, высказывая неодобрение существующей системе управления. Сафиру оскорбил его тон. Она, в отличие от многих, ничего не имела против незаконных отпрысков магов, зачатых от смертных, у нее даже были друзья-полукровки, но и сочувствия к их доле принцесса не питала, полагая, что они посягают на место, которое им не принадлежит. У бастардов прав и так было достаточно. И что из того, что их не любили ни чистокровные родственники, ни смертные братья? Они сами были виноваты: лебезили перед первыми и вели себя заносчиво со вторыми. Раса полусмертных была весьма многочисленной, но они не желали размножаться, подобно всем остальным. Они считали себя вечно обиженными и обделенными, при любом удобном случае сообщали всем и каждому, что не желают своим детям такой же судьбы. Некоторые ученые полагали, что, если бы бастарды из поколения в поколение скрещивались между собой, рано или поздно им удалось бы сравниться по силе и продолжительности жизни с чистокровными. По крайней мере с теми, кто не принадлежал к Великим Домам.

Но это была лишь теория. На практике никто и никогда не знал ни одного бастарда хотя бы в пятом колене, чтобы среди его предков было не больше одного смертного. Но обвинять в этом чистокровных и тем более Правящий Дом? Глупо. Колдуны не препятствовали своим незаконным детям создавать семьи. Им не запрещалось рожать детей от своих собратьев или от смертных. И даже иметь внебрачные связи с чистокровными они могли – было бы желание. Почему-то, не брезгуя смертными партнерами, большинство колдунов избегало любовных интрижек с полукровками. Многие считали подобное унизительным и осуждали, но не законодательно!

Что касается контроля рождаемости – это была разумная мера. Следовало знать, сколько волшебников можно получить в свое распоряжение в экстремальной ситуации. Неужели кто-то всерьез полагал, что такой же контроль не проводится в рядах чистокровных? Сафира, будучи дочерью короля, ежегодно получала сводки обо всех новорожденных отпрысках магов по всей империи. И Великие Дома не исключение! Такие же списки выдавались остальным принцессам и даже Олгену. Среди них всегда имелась приписка о количестве бастардов и их родителях. Впрочем, Сафира никогда не читала этих бумажек. Складывала в предназначенный для деловой корреспонденции сейф, где те пылились, пока не приходила очередная стопка бумаг и не отправлялась вслед за предыдущей.

Кирвил, конечно же, ничего подобного не получал. Наверное, его дед был в курсе, что королевский дом ведет строгий учет магического населения. Если муж когда-нибудь займет место главы семьи, то и ему откроют «страшную» тайну, но пока знать таких подробностей шестому из Великого Дома дэль Виварди не полагалось.

– Но мы смеем надеяться на поддержку бастардов, едва запахнет жареным. И ведь не думаем, что посылаем их на убой, неподготовленных, испепеленных собственным даром, – между тем продолжал Кирвил. Сафире никогда прежде не приходилось видеть, чтобы он говорил с такой страстью.

– Им не так уж плохо живется, – пожал плечами Сольер, который, видимо, разделял мнение Сафиры. – Лучше бы порадовались, что не дряхлеют, могут пользоваться волшебством и живут в разы дольше простых людей. Нет же, они все время что-то требуют. Посмотрел бы я на них, окажись они в поле под плугом или с топором в руках где-нибудь в лесу. И при этом никакого колдовства!

– Сколько у тебя бастардов, Сольер? – неожиданно спросил Кирвил. Сафира еще ближе прильнула к замочной скважине. То, о чем заговорили мужчины теперь, было ей понятно. Это были сплетни в чистом виде, нечто знакомое, в чем пятая из Дома даль Каинэ считала себя мастером.

– Шестеро, – не моргнув глазом ответил вер Жуйер. – Трое из них признаны, один служит при дворе и неплохо справляется. Что с остальными тремя, не знаю. Их матери не захотели иметь со мной ничего общего. Естественно, я не настаивал.

– Тебе плевать на собственных детей, Сольер, – попенял Кирвил. – Ладно, не будем об этом. Ты примешь предложение ордена, если оно последует?

– Зависит от тебя. Я – твой компаньон, если откажешься ты, меня никто и не спросит, – отмахнулся вер Жуйер.

– Но чего бы тебе хотелось? – настаивал Кирвил.

– Вернуться на ледники. Мне скучно при дворе. Да и без тебя я не знаю, чем заняться. А здесь… Здесь я лишний. Это ваше любовное гнездышко. Сафире я не нравлюсь, она ревнует ко мне…

– Сафира ревнует к собственной тени, хотя для этого у нее нет ни малейшего повода, – досада, прозвучавшая в любимом голосе, заставила принцессу напрячься. Она всегда считала, что умеет быть мудрой, конечно, если дело не касалось Элайн. Она даже за служанками не шпионила, доверяя честности Кирвила. Услышать от него обвинение в подозрительности было очень обидно.

– Я приму предложение, если мне его сделают, – после недолгого молчания сказал вэр Шадо.

Сердце Сафиры остановилось. Она боялась услышать эти слова с самого утра, когда Элайн только рассказала о новой атаке духов ядра.

– Я рад. Надеюсь, тебе хватит времени до ежегодного бала, чтобы подготовить жену. Раймон наверняка придет к тебе утром после праздника, – сочувственно улыбнулся Сольер. Его лицо просветлело, а страх куда-то испарился. А может быть, перепуганной насмерть Сафире просто померещилось, будто бесстрашный воин напуган, как и она сама?

Дальше разговор пошел о чем-то незначительном, но принцесса, парализованная ужасом, не ушла в свои покои. Она так и осталась сидеть на полу в коридоре, не имея сил пошевелить даже пальцем. Скоро, совсем скоро Кирвил уедет к разломам, оставив ее одну. Начнется война, и всем придется сражаться. И ей тоже… используя всего два доступных меча. Это было равносильно самоубийству. После того, что произошло с неуязвимым Луйсо, Сафира не обнадеживала себя. Недалек тот час, когда им с Кирвилом придется проверить на прочность созданную в Храме Любви связь. Только все будет не так, как принцесса представляла еще пару часов назад. Вероятно, это мужу придется ждать ее воскрешения. Он сильный и сможет одолеть любую тень.

Шли минуты. Чернота ночи медленно отступала перед серыми красками зимнего северного дня. Просыпались слуги, приступали к своим ежедневным обязанностям. А Сафира все сидела под дверью кабинета Кирвила, и мозг ее рисовал такие картины, что волосы вставали дыбом, а смуглая кожа приобрела явственный зеленоватый оттенок.

Сольер распрощался с другом и господином, толкнул дверь, и та бесшумно распахнулась, но на полпути наткнулась на преграду. Удивленный компаньон просунул в образовавшуюся щель голову и вскрикнул.

– Кирвил, иди скорее сюда! – позвал он, протискиваясь в коридор. Сафира не двинулась с места, будто каменное изваяние она сидела в одной позе, глядя безумными глазами в противоположную стену. Ее губы слабо шевелились в такт мыслям.

– О боги! – Кирвил подбежал к жене и, оттолкнув вестника в сторону, упал рядом с ней на колени. Сольер стянул с плеч накидку и отдал другу, который бережно укутал в нее девушку и поднял на руки. На секунду Сафира посмотрела на любимого почти осмысленно, но тут же вновь погрузилась в себя.

– Она слышала наш разговор, – констатировал факт вер Жуйер, помогая Кирвилу нести драгоценную ношу по извилистым коридорам. Встревоженные слуги толпились вокруг, пялясь на невиданное зрелище. К Кирвилу подошел один из стражников из числа бастардов, предлагая помощь, но вэр Шадо отказался.

В хозяйские покои никто из челяди допущен не был. Только Сольер проследовал внутрь за товарищем и его обезумевшей супругой.

– Саффи, маленькая моя, – шептал Кирвил, гладя ледяные руки жены. – Все будет хорошо, не знаю, что ты услышала, но бояться нечего. Мы со всем справимся. Вот увидишь. Скоро этот кошмар кончится, мы вернемся ко двору. Все будет как раньше.

Сольер сгреб все покрывала, какие нашлись в спальне, и бросил их рядом с Сафирой. Кирвил обернул жену в несколько слоев ткани, а потом произнес слова заклинания, согревшие воздух в комнате. Теплый ветерок окутал Сафиру, захватив в невидимое глазом кольцо. Основной меч всех Виварди – воздушный. С его помощью они превосходно сражаются, им же пользуются в быту, когда это, конечно, возможно. Впрочем, и другими мечами никто из их Дома никогда не брезговал. Взмахнув рукой, Кирвил вынул из воздуха полный стакан горячей воды. Сольер уже отыскал бутылку крепленого вина, спрятанную в прозрачный шкафчик с золочеными ручками. Несколько багряных капель упало в воду, вер Жуйер пробормотал несколько слов, способных прояснить разум пьяного или сильно уставшего человека.

– Надеюсь, это сработает, – пообещал он Кирвилу. Тот благодарно кивнул и прислонил стакан к губам Сафиры. Затем медленно, чтобы она случайно не захлебнулась, влил в приоткрытые губы пару капель сделанного на скорую руку лекарства.

– Она слишком ранима для подобных знаний… – Вэр Шадо не смотрел на друга, словно тот в чем-то обвинял его. – Я всегда старался оберегать ее от лишней информации. Но сегодня она была на королевском совете. Ее перепугали слова Элайн, хотя смысл их она распознала не сразу, уже после их ссоры. Я пытался отвлечь Сафиру от тяжких дум, переводил разговор в более безопасное русло. Но, похоже, мне это не удалось… И…

– Не надо оправдываться, – Сольер прервал путаную речь Кирвила, положив ему на плечо тяжелую ладонь. – Сафира всего лишь женщина, неважно, что принцесса. Она привыкла жить при дворе. Ее конек – куртуазные разговоры, интриги, сплетни. Она никогда не была воином и, будем надеяться, никогда им не станет. Жаль только, что теперь ты отклонишь предложение ордена.

– Я… – Кирвил хотел что-то сказать, опровергнуть слова друга, но в глубине души уже знал: ничто на свете не заставит его оставить беззащитную жену в эти трудные времена. Даже приказ самого короля бессилен оторвать его от Сафиры, которая не выживет без него. Пока румянец медленно возвращался на щеки любимой женщины, Кирвил принял решение. Как бы он ни хотел оказаться в горячей точке, что бы ни чувствовал, зная, что другие сражаются, пока он отсиживается за надежными дворцовыми стенами, он не тронется с места, если это причинит боль любимой. – Прими приглашение, Сольер, – произнес спустя мгновение Кирвил. – Прими за нас двоих. Я не смогу оставить ее одну. Что с ней будет, если я уеду? Одна мысль о том, что я могу оказаться там, чуть не довела ее до безумия. Она просто не выдержит, сломается…

– Знаешь, я понял, почему ты не смог найти общий язык с Элайн, – прошептал Сольер так, чтобы Сафира не могла его услышать. – Ты не любишь сильных женщин. Тебе обязательно нужно о ком-то заботиться. – Он выдержал короткую паузу. – Я поеду к разломам один сразу после ежегодного бала, если ты этого хочешь. Береги ее. Что-то мне подсказывает, что от ее слабости будет куда больше проку, чем от силы некоторых других.

Сольер вежливо поклонился господину и вышел прочь, оставив влюбленных наедине. Иногда ему очень хотелось оказаться на месте друга, но беда была в том, что его привлекали совсем другие женщины и совсем другие отношения.

Сафира медленно возвращалась к жизни. Миражи отступали под воздействием лечебной настойки. Мысли прояснялись. Руки Кирвила, его горячее дыхание заставляли кровь быстрее течь по венам.

– Не оставляй меня, – прошептала она, прижимаясь всем телом к любимому. – Не оставляй меня никогда…

– Не оставлю, никогда не оставлю! – принялся горячо уверять Кирвил. – Что бы ни случилось, я не дам беде разлучить нас. Ты не воин, тебя не заставят сражаться. Орден отразит атаку у разломов, не даст пасть печатям. Твой отец лично поедет туда, чтобы остановить зло. И Джоро дэль Хаинэ поедет. А с такими сильными магами духам не совладать. До Рагварда теням никогда не дойти. Мы укроемся за стенами замка и будем ждать, пока все закончится. А потом поедем путешествовать. Я покажу тебе страны заката, познакомлю со своими смертными друзьями. Вот увидишь, тебе там очень понравится, ведь ты так мало где была. Но сперва будет бал, и мы вместе станем кружиться в танцах, пока ноги не откажутся нас держать и не кончится вино. Твое платье произведет фурор. Ты будешь истинной королевой этого празднества, затмишь своей красотой даже Белль.

– Обещаешь? – всхлипнула Сафира, обвив шею любимого руками.

– Да, тысячу раз – да. А чтобы тебе было спокойнее, я научу тебя использовать некоторые боевые заклинания, какие не изучают в Академии. Возможно, ты овладеешь еще каким-нибудь мечом и тогда сможешь защитить не только себя, но и меня. Ты ведь этого хочешь? Хочешь чувствовать себя непобедимой?

Сафира кивнула. Ее прискорбная безграмотность показалась ей кощунственной. Если бы она могла отмотать время назад, ни за что не пропустила бы ни одного урока, окончила бы Академию, владея всеми десятью мечами, ведь у нее был потенциал, который она не использовала даже на треть. Иногда силы так и бурлили в крови, не давая расслабиться. Но, не имея выхода, быстро таяли, уступая место выматывающей усталости. Теперь, когда ее учителем будет Кирвил, она сделает невозможное – овладеет хотя бы еще одним мечом к ежегодному балу. Это станет ее личным достижением, маленьким подвигом, на который она совершенно точно способна.

– Тогда поспи, а когда проснешься, мы пойдем тренироваться.

Кирвил устроился рядом с женой и лежал не шевелясь, крепко прижимая ее к груди, пока она не забылась глубоким сном без сновидений. Убедившись, что Сафира спит, он встал и подошел к комоду, открыл верхний ящичек, запиравшийся на магический засов, и вытащил простой деревянный сундук. Откинув крышку, шестой из Великого Дома дэль Виварди протянул руку и коснулся пальцами прохладной стали обруча, украшенного изумрудами. Рядом на золотой парче покоился его колдовской жезл. Он так и бурлил энергией, которой хватило бы для того, чтобы сровнять с землей несколько городов – конечно, не таких огромных, как Рагвард. Регалии шестого Виварди потянулись навстречу своему хозяину, предлагая воспользоваться накопленной ими мощью, но Кирвил лишь удостоверился, что все в порядке, и, закрыв сундук, спрятал его обратно в комод. Он был готов к войне, у него достаточно сил, чтобы защитить по крайней мере двоих. Об остальных придется забыть, препоручив их судьбы бывшим коллегам по ордену.

Ближе к вечеру, когда принцесса проснулась, они вдвоем отправились в зал заклинаний. По традиции тот располагался в самой высокой башне замка. Внутри было тепло и очень тихо. Свечи, заранее принесенные слугами, мерно горели в золотых канделябрах, отражаясь в хрустальных гранях потолка и стен. Сафира практически никогда здесь не бывала. Она не проводила ритуалов и не применяла сложных заклинаний. Зато Кирвилу приходилось посещать это место хотя бы для того, чтобы получать вести извне. Умение разговаривать на большом расстоянии относилось к мечу мысли. Сафира им владела не хуже, а может, и лучше мужа, так как этот меч исконно считался основой магии Дома даль Каинэ. Но она не нуждалась в новостях, как и во многих других вещах, казавшихся Кирвилу очень важными.

Так или иначе сегодня муж и жена поднялись в самую высокую башню не для разговоров. В преддверии разгоравшейся катастрофы вэр Шадо хотел обучить любимую самому необходимому, элементарным приемам, которые помогут ей выжить, если рядом не окажется никого, способного заслонить принцессу от беды. Как учить человека, всю жизнь избегавшего любых знаний, Кирвил понятия не имел, но не сомневался, что его решимости хватит на двоих. Если придется, он силой вобьет в Сафиру спасительные навыки.

– Ты владеешь мечом мысли Каинэ и мечом льда Мирабло, – начал он, когда Сафира удобно уселась на пол, скрестив ноги.

Страх, терзавший ее накануне, ушел, стоило как следует отдохнуть, и ей совершенно не хотелось выслушивать очередную лекцию. Зачем ей уметь обороняться, если рядом с ней всегда будет Кирвил, один из лучших воинов в империи? Но она обещала, что попробует выучить все заклинания, какие любимый считает нужным вдолбить в ее голову, и она правда попытается, хотя с большим удовольствием прогулялась бы по хрустящей корочке снега, образовавшейся за утро.

– Эти два меча, – продолжал супруг, – дались тебе без особых усилий, так как склонность к ментальной магии и магии воды была в твоей крови от рождения. Я хочу пробудить твои умения в иных сферах. Думаю, разумнее начать с магии огня или некромантии. Среди твоих предков, если не считать Каинэ и Мирабло, больше всего было выходцев из Домов дэль Тайсу и дэль Хаинэ.

– Только не некромантия, – простонала Сафира, которая боялась всего, что хоть как-то ассоциировалось со словом «смерть».

– Как скажешь. Огонь так огонь. Это один из самых мощных мечей из всех существующих, при этом отнимает не слишком много энергии. Да и духи ненавидят пламя, слишком уж оно напоминает им о доме.

– А ты точно придумал меня учить? – с надеждой спросила Сафира, но, натолкнувшись на серьезный взгляд мужа, замолчала.

– Чтобы овладеть мечом огня, надо привести свой разум в состояние ярости. Чем больше злобы и ненависти будет внутри, тем проще вызвать пламя. Конечно, нам бы помог твой жезл, но…

– Он во дворце, – быстро вставила Сафира. Она терпеть не могла колдовать, используя обруч или жезл. Когда она касалась этих предметов, ей чудилось, что они овладевают ее внутренним «я», вмешиваются в мысли, заставляя их течь каким-то странным, нехарактерным для нее образом.

– Он во дворце, – кивнул Кирвил. – Но это не принципиально. Артефакты нужны для накопления энергии, ну и для соблюдения этикета в особо важных случаях. Сила она не в них, она внутри тебя. Это часть твоей ауры, ее неповторимого рисунка. И сейчас я вижу, что твоя аура смертельно скучает. Это плохо, Саффи. Но я знаю, как расшевелить тебя.

Без предупреждения, молниеносно, так что Сафира не сумела различить ни единого движения, Кирвил выпустил в жену сразу три ледяных копья. Они неслись к ней со скоростью мысли. Рука автоматически рванулась вперед, рисуя охранный знак. Водный щит возник из воздуха перед принцессой, окутав ее облаком брызг. Копья достигли щита и завязли в нем. Теплая вода постепенно растопила лед, и остатки заклинания вэр Шадо погасли под воздействием магии вэр Тары.

– Ты с ума сошел? – выдохнула Сафира, опустив руку. Вода хлынула на пол и лужей растеклась у ног принцессы. – Ты мог убить меня! Это…

– Это практическое занятие по боевой магии, – отрубил Кирвил. – Я всегда мог остановиться, я неплохо владею мечом льда. Жаль только, что ты, чтобы отразить мое заклинание, воспользовалась им же, даже не попыталась прикоснуться к мечу огня. Он оказался бы куда эффективнее и отнял бы меньше сил.

– Я спасала свою шкуру, которую ты вздумал продырявить, – огрызнулась Сафира. Лужа у ее ног исчезла от короткого взгляда принцессы. – Так уж вышло, что вода мне покоряется лучше огня. Все-таки моя мать – Мирабло, а не Тайсу.

– А моя мать, как тебе известно, Шэрбрад, но я же не схватился за меч силы и не стал кидаться в тебя тяжелыми предметами. Магия нашей крови дает определенные возможности, но ни в коей мере не ограничивает наши способности.

– Да уж, хорошо, что ты не свалил мне на голову потолок, а то пришлось бы воспользоваться мечом мысли, а я не слишком хорошо умею останавливать начатое, – вздохнула Сафира.

Меч мысли имел множество побочных эффектов, и все они носили не слишком приятный характер. Пожалуй, это был один из самых сильных мечей, сравнимый по мощи с мечом смерти, способным мгновенно остановить сердце врага.

– Это все теория, – отмахнулся Кирвил. – Давай лучше попрактикуемся в магии огня. Создай простенький файербол, не используя мечей.

Сафира хмыкнула и, не задумываясь, сотворила крохотный огненный комочек, зависший на кончиках ее пальцев. Это была простейшая магия, доступная детям волшебников.

– Увеличь его так сильно, как сможешь, при этом держа под контролем, – скомандовал Кирвил.

Сафира приложила небольшое усилие. Файербол увеличился в размерах до величины головки пятилетнего ребенка. На лбу принцессы выступили капли пота, она хотела доказать любимому, что намного способнее, чем он полагает. Держать в узде магию становилось труднее, пламя так и норовило спрыгнуть с ладони и отправиться в неведомом направлении. Когда огненный шар достиг пятидесяти сантиметров в диаметре, Сафира тоненько взвизгнула. Огонь сорвался с ее пальцев и осыпался снопом обжигающих искр на свою создательницу. Все тело покрылось ожогами, а коротенькое платье принцессы превратилось в лохмотья.

– Доволен? – зло спросила она, заливая водой дымящуюся одежду. Когда жидкость попадала на поврежденную кожу, девушка кривилась от боли.

– Нет, – честно признался Кирвил. – Но я и не думал, что ты создашь огненный смерч и не обожжешься. Для этого надо быть чистокровным Тайсу. И все же я заставлю тебя хотя бы попытаться. Если ты сможешь ухватиться за меч, то в любой момент повторишь это, когда того потребуют обстоятельства.