Текст книги "Сиделка"

Глава 8

Дамир

В свой кабинет заходил, понурив голову, даже секретарь, что вечно крутилась вокруг меня то с чашкой кофе, то с бумагами, додумалась скрыться за своим рабочим местом и отключить телефон, который своими звонками начал сильно раздражать.

Я устал, чертовски сильно устал ездить с одной точки города в другую, устал смотреть в лживые лица людей, которые на совещаниях с сочувствующим видом поглядывали на меня, а после подходили спросить: «Ну как?»

А ведь сколько угодно можно было делать скорбный вид и показывать сожаление, только вот глаза всегда выдают с потрохами. Лживые, со злорадством, они смотрели на меня с каким-то превосходством, следили как шакалы, когда сдамся и оступлюсь. Ха! Было забавно за ними наблюдать. Наверное, только назло им и держался все это время, специально приезжал в офис, специально собирал всех директоров и просто смотрел, совершенно не вслушиваясь в слова. Меня забавлял их интерес, но еще больше нравился страх, который они испытывали, находясь так близко ко мне.

Но только сегодня я позволил себе закрыться в кабинете и опустить голову на сложенные руки. Мне нужен был перерыв. Нужна пауза длиною в день, чтобы вновь выстроить барьеры и подняться над головами поверженных врагов. Вчерашний разговор с психологом сильно меня подкосил, да что говорить, я впервые за это время напился, сидя прямо на полу в детской и смотря на наши фотографии с дочерью, на счастливые фотографии, как думалось мне. Но на самом деле это всю иллюзия, это все для того, чтобы я – любимый во всех смыслах отец, просто обратил внимание на свое чадо.

– Отдохните, – говорила молодая женщина с глазами мудрой ведьмы, которая смогла вывернуть душу, используя для этого сильные эпитеты, – вы все свои силы направляете не туда, вы тянете на себе неподъемный груз обид, недоверия и подозрений. Далеко не уйдете, просто рухнете и будете смотреть, как по вам идут дальше, не замечая под своими ногами. И никто, заметьте, никто не поднимет и не поможет, а у вас еще дочь… По ней так же пройдут.

Я тогда как-то даже весь сдулся, осознавая смысл ее слов. Ведь она права… Все, кто работает со мной, строят добрые и милые лица только потому, что держатся за должность и зарплату, а если кто предложит больше – сразу сбегут и не обернутся, еще и какую-нибудь информацию стянут для конкурентов. Но все же есть человек, который пойдет за мной до последнего, человек, который занимается безопасностью как фирмы, так и моей собственной. Однако он тоже не всемогущий, и не смог предвидеть той страшной катастрофы, в которой моя дочь получила такие серьезные травмы. А ведь я обещал, что отвезу ее сам, обещал… и вновь променял на совещание, которое оказалось важнее родного ребенка.

– Милана чувствует себя брошенной и никому не нужной, – продолжала свой разговор женщина, вбивая в мой гроб слишком много гвоздей, беспощадно разнося в пух и прах мою теорию воспитания, которой, по сути, и не было. – Она совершенно одна как в своих мыслях, так и по жизни. На всех рисунках и тестах держит между вами и собой дистанцию, утверждая, что мешает вам работать – всегда!

И это правда…

Чтобы подняться на уровень, с которого сложно будет упасть, я действительно только и делал, что работал с утра до поздней ночи, лишал ребенка внимания и разговоров перед сном, прогонял, когда она появлялась на пороге кабинета со своим извечным зайцем, которого таскала везде. Еще бы, ведь эту игрушку я подарил ей, когда нашел время и сводил в парк. А она помнит только этот момент в свое жизни, и те дорогие куклы, живущие во дворцах, кареты и прочая девчачья ерунда ей не нужна.

Евгения говорила много, не стеснялась в выражениях, и все показывала и показывала работы дочери, зачитывала ответы и буквально била наотмашь всем этим.

– Но у нас есть шанс, что реабилитация пройдет быстро и успешно, хотя работать мы будем очень активно, ведь новые душевные болячки накладываются на старые, как листы бумаги, и содрать их будет очень сложно, но возможно, если рядом будет нужный человек.

Я ждал, когда она продолжит, приблизительно понимая, в какую сторону клонит женщина.

– Милана держится за Альбину как за спасательный круг, – подтвердила догадку женщина, – она ей чуть в рот не заглядывает, постоянно к ней тянется и называет своим другом. У нас есть человек, который всеми возможными способами и силами будет помогать вашей дочери встать на ноги.

Я даже выдохнул, когда понял, что угадал с этой забитой и перепуганной девушкой с огромными проблемами за плечами. Как она умудрялась жить с этим грузом, да еще и улыбаться, не знал, но могу сказать точно – таких несгибаемых людей я уважал!

– Но меня беспокоит ваша бывшая жена, – неожиданно завершила психолог, откинувшись на спинку стула и смерив меня строгим взглядом, – она пагубно влияет на ребенка, поэтому общение должно быть сведено до минимума, а лучше вообще его прекратить.

Вот тогда я и понял, что Марта каким-то странным и чудесным образом вернулась в город и теперь пыталась попасть к ребенку, которого бросила. Что ей было нужно, понять было просто – уж точно в ней не проснулась материнская любовь. Эта лживая тварь даже не позвонила, когда по всем каналам мелькали кадры страшной аварии, и лицо нашего окровавленного с ног до головы ребенка попало в объектив. Она до последнего делала вид, что ничего не знает, и не верила ни слухам, ни звонкам. Милана, конечно, с матерью общалась, но исключительно по телефону и только тогда, когда сама Марта вспоминала о девочке. Первое время моя дочка спрашивала про маму, смотрела фотографии со свадьбы, трогала пальчиком ее лицо и долго беззвучно плакала, но однажды я нашел все фотографии изрезанными, на них был только я и мои родные, несколько друзей, но больше никого. Ни на единой фотографии не осталось и клочка с белым свадебным платьем, все было отправлено в мусорное ведро. С тех пор разговоры про маму в нашем доме стали минимальными, если совсем не пропали. Даже после того, как Марта вспоминала про ребенка и звонила ей, что-то щебеча в трубку, дочка никак на нее не реагировала. Иногда казалось, что Мила даже не слушала, что ей рассказывали.

– Я вас понял, – только и смог ответить, понимая, что теперь придется ставить рядом с дверью палаты своего человека, который мало того, что будет следить за дочкой и ее безопасностью, так еще и покупать то, что попросит сиделка. Хотя, какая она сиделка? Девчонка самая настоящая – маленькая, худая до невозможности, но с красивыми бездонными глазами.

Мы, конечно, много о чем разговаривали, но почему-то мне запомнилось только то, что я плохой отец. Нет, так открыто мне, конечно, никто этого не сказал, но на ошибки указали. Я бы даже сказал, меня в них лицом впечатали, чтобы проникся, рассказали о последствиях, которые не заставят себя долго ждать, и разрешили уйти по своим важным «отцовским» делам. Да, после такого мощного промывания мозга, в голове сразу что-то переключилось, появилось понимание, что нужен помощник, человек, который сможет взять на себя часть моей работы и обязанностей, чтобы я мог исправиться и частично реабилитироваться в глазах родного человека.

Я долго думал, кто мог быть этим человеком, но всегда приходил к одному логическому выводу – мой брат Динар. Только он, человек – который когда-то был погружен в это дело, пока я сломя голову несся на сложные боевые задания, не желая брать управление фирмой в свои руки. Да, я служил в секретном отряде, выполнял важные задания, которые порой казались за пониманием человеческого разума, я закрывал своим телом людей и хоронил друзей в могилах, пока не понял, что дальше так жить не могу.

Я вернулся после того, как получил тяжелое ранение и отлежался в госпитале. Вернулся в семью, где меня ждали, но не как сына, увы. Мой отец был рад, что я одумался, и быстро заключил выгодную сделку с партнером, выдав его дочь за меня. До сих пор не помню, чем меня напоили, раз сумел расписаться в брачном договоре. Кстати, после того случая я полностью отказался от алкоголя, лишь вчера сорвался.

Брат, который посочувствовал моей незавидной участи, долго меня учил, почти год передавал свои знания в мою опустевшую голову, которая только и могла, что вычислять шпиона, но все получилось. Он смог заложить столько, что совсем скоро я сам оформил выгодную сделку, только после этого Динар исчез со всех радаров, покинув родной город.

«Если нужна будет помощь, найдешь», – сказал на прощание.

С тех пор прошло семь лет, у меня уже подрастает дочь, успел развестись с женой, которую подловил на измене, и только благодаря этому все ее состояние смог забрать себе, точнее, перевел на счет Миланы, чтобы от матери хоть что-то хорошее ей досталось. Сторона жены, конечно, долго пыталась меня на чем-то поймать, но безуспешно. Так мы и разошлись как в море корабли, и ни мои родители, ни теща с тестем не могли как-то повлиять на это решение. А тем и другим со временем я просто запретил появляться в моем доме и подходить к внучке, раз не могут принять моего решения и понять. Я ведь шел им всем на встречу, да только за моей спиной они возили Милану на тайные свидания с Мартой, как будто что-то в этой женщине могло поменяться. Она как была эгоисткой, так ею и осталась.

Отгоняя непрошеные мысли, я достал второй телефон из кармана и долго гипнотизировал его взглядом, взвешивая все за и против. Вот только иногда нужно признаться хоть самому себе, что ты все же какой-никакой человек, а не робот, что дальше так продолжаться просто не может, ведь у меня дочь… Она во мне нуждается как никогда ранее.

Отбросив сомнения, набрал один единственный номер, который хранился в записной книжке, и стал вслушиваться в долгие гудки. Я ведь нашел Динара почти сразу, как он уехал. Братец купил домик на берегу черного моря, а потом построил свой отель, который пользовался популярностью до сих пор. Конечно, сейчас он расширился, не ограничился одним отелем, но тогда не побоялся начинать с малого.

– Да? – хриплым голосом ответил брат.

– Мне нужна твоя помощь, – считал, что выдавлю из себя эти слова, а на деле получилось даже очень правдоподобно: с просящими нотками, с надеждой в голосе.

– Думал, не попросишь, – ответил Динар и сбросил вызов.

И все проблемы как-то одним разом съехали с моих плеч, даже дышать стало легче, жить захотелось.

Еще до конца не веря в свое счастье, я позвонил начальнику службы безопасности и предупредил, то на днях появится мой брат, которого нужно будет обязательно пропустить, вот только совсем не ожидал увидеть Динара через два с половиной часа в строгом костюме, в начищенных ботинках и с дьявольской улыбкой на лице.

Мы стояли друг напротив друг – два одинаковых с виду, но такие разные внутри.

– Готов? – зачем-то спросил, видя, как он разминает шею и хрустит пальцами.

– Всегда готов! – отрапортовал и крепко меня обнял, – ох, я им тут устрою! Засиделись, оборванцы!

Даже рассмеялся, впервые за это время я искренне заржал в голос, подхватывая вещи и пулей вылетая из кабинета, позволяя Динару творить все, что вздумается! Он не подведет! Если надо, пусть хоть всех к чертям убирает и с новой командой идет дальше, а я к дочери, которая обязательно оценит мое появление!

Глава 9

Дамир

Я впервые за эти годы, да и вообще за все время бежал по коридорам фирмы, сшибая всех с ног и улыбаясь так, словно умалишенный. Сотрудники расходились в стороны, кому-то приходилось бросать на пол бумаги и папки, лишь бы успеть отскочить, но мне было все равно, совершенно.

Окрыленный какой-то свободой, я сел в ожидавший меня автомобиль и первым же делом попросил водителя отвезти меня в клинику. Запонки были благополучно сдернуты с рубашки и убраны в бардачок машины, рукава закрутил так, как мне было удобно. Пиджак и галстук были отправлены на заднее сидение, возможно, что-то даже не долетело до назначенной цели, но было все равно.

Всеми мыслями я был с дочерью, просил у нее прощения и обещал больше времени проводить с ней. Я выстроил целый монолог в голове, но когда добежал до палаты, ни Альбины, ни Миланы там не было, только убранное кресло, на котором аккуратной горкой лежало сложенное постельное белье, подушка, да плед, второпях содранный когда-то с моей кровати, ну и заяц, чья длинная лапа свисала почти до пола.

На негнущихся ногах вышел их палаты, по коридору мне навстречу шла медсестра.

– Они на занятиях, – добродушно пояснила и даже не поняла, насколько я после ее слов расслабился, – вас проводить?

– Было бы неплохо.

Я шел коридорами и переходами, ведущими из одного крыла клиники в другое, спускался в лифте и думал о том, что такой сложный и замысловатый путь каждый день проделывает Аля, при этом таскает ребенка на руках, кормит, развлекает и про свою работу не забывает. А я сам, например, забыл позвонить насчет квартиры, зато нашел другую, ближе к клинике, просторнее и шире. Но нашел не для Альбины, а для нас, чтобы по очереди ночевать с дочерью в палате и полноценно отдыхать в удобных апартаментах. Согласится ли девушка переехать туда? Сложно сказать, но если ей все же захочется поселиться именно в той квартире, пусть живет в свое удовольствие.

Медсестра довела меня до закрытой белой двери и благополучно исчезла, не сказав ни слова. А я, сглотнув вязкую слюну, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Сразу же на выходе стояла коляска, рядом с ней, сидя прямо на полу, находилась Альбина и взволнованно дергалась, когда из зала доносилось кряхтение и стоны. Только потом я поднял глаза и увидел дочку, которая упорно выполняла упражнение.

Сколько мне сил понадобилось, чтобы остаться на месте, не знаю. Мне хотелось вырвать ребенка из рук врача, прижать к себе, особенно когда Милана поджимала губы и в ее глазах блестели слезы.

Я так и простоял до конца занятия, и только когда Альбина поднялась на ноги, зашел в зал и вперед нее добрался до дочери, которая смотрела на меня, не веря своим глазам.

– Папа? – даже переспросила, морщась от боли.

– Это я, моя ягодка, это я!

И Миланка, моя выносливая девочка, моя молчунья, разревелась в голос, обхватывая мою шею руками и утыкаясь в нее носом. Я же почему-то при этом смотрел на сиделку, которая сама украдкой вытирала слезы и, неуклюже переставляя ногами, побрела к выходу, выкатывая коляску. Мы так и дошли до палаты, каждый думая о своем, и только после того, как уложил ребенка в кровать, дочка спросила:

– Папа, ты надолго? – смотрела настороженно, готовая разорвать мое сердце второй волной горьких слез.

– До утра, – присел рядом с ней и прошептал, – прости меня, дочка…

Кажется, даже у самого слезы потекли по щекам, наверное, именно по этой причине и прижался к маленькой ладошке губами, не поднимая головы и стараясь справиться с неожиданно нахлынувшими эмоциями. Кто бы мне сказал, что я – скала, бесчувственная тварь и тиран буду плакать на кровати дочери, не поверил бы. Но факт остается фактом. Эта Евгения сделала то, что не смог сделать никто – пробила мою броню, надавив на самые больны раны, раскрыла глаза и заглянула в душу.

– Я тебя люблю, папочка! – за спиной тихонько закрылась дверь, а это значит, что Аля деликатно удалилась, оставив нас одних. Нужно будет до нее дойти, пока Мила будет спать, и поговорить, ведь без помощи массажистки мне не справиться никак.

Сидя с дочерью на кровати, я читал какой-то детский рассказ и сам изредка посмеивался над героями, а Милана, она, кажется, пропускала все мимо ушей, полностью сосредоточив внимание на мне. Она даже зайца отложила в сторону, обняв ручками мою руку и прижавшись к ней щекой. А я гладил ее по голове, обнимал и проклинал тот день, когда променял собственного ребенка на валюты, престиж и вечные командировки. Они ничего не стоят, а вот эта детская радость и восторг… Я бы многое отдал, чтобы повернуть время вспять и исправить свои ошибки.

Перетаскивая Милану в уборную, обнаружил, что ребенок меня дико стесняется. Ох, девочка же! Пришлось просить дежурившую медсестру помочь нам с таким деликатным вопросом. Сам же в очередной раз понял, как тяжело Альбине, и для себя решил, что буду уговаривать девушку поселиться в моей квартире, всеми правдами и неправдами буду! Пусть отдыхает под присмотром, а я и еду буду заказывать, и все условия создам для комфортного проживания.

Для того, чтобы осуществить свой план, мне пришлось выждать время, и когда настал тихий час, а мой маленький ангел уснул, приоткрыв ротик, с трудом выпутал свою руку из объятий Милы. Осторожно выйдя в коридор и прикрыв за собой дверь, побежал в массажный кабинет, где, на мою удачу, нашлась только девушка, заполняющая журнал.

– Аля, нам надо поговорить, – пробормотал с порога, плюхаясь на жесткий стол напротив девушки.

– Слушаю, – она наклонила голову на бок и очень пристально на меня посмотрела.

– Что? – смутился, – я испачкался?

– Нет, вы стали похожи на человека, а не на робота, – серьезно ответила она, вызывая на моих губах кривоватую улыбку.

– Да, должность обязывает, – повел плечами, – но не об этом сейчас. Я нашел квартиру, которая находится еще ближе, чем та, которая вам понравилась.

Альбина нахмурилась и села ровнее, явно пытаясь сформулировать слова отказа, но я не позволил ей произнести ни слова.

– Мне очень важно, чтобы вы жили именно в этой квартире, – начал говорить, возвращая себе тот холодный тон, который позволял руководить людьми, – там много комнат, большая площадь, и удобнее в ней ночевать, когда будем меняться сменами.

– Простите? – явно не понимала, о чем я толкую.

– Хочу быть с дочерью как можно чаще. Я понял… Эх, ладно, мне указали на ошибки, теперь начну исправляться. Решил, что мы будем дежурить у кровати Миланы через день, – пояснил.

– Хорошо, – кивнула девушка, – но я вполне могу пожить в другом месте.

– Не можете, – покачал головой, – мне нужна помощь каждый день, я хочу научиться делать элементарный массаж, ну и понять, как правильно воспитывать девочку. А так как Милана доверяет вам, значит, и я могу довериться.

Массажистка долго на меня смотрела, но, кажется, думала только о своем. Я ждал отказа и готов был вновь приступить к уговорам, расписывая все плюсы, но Альбина кивнула. Однако через пару минут добавила:

– Когда моя помощь вам не понадобится, скажите заранее, чтобы смогла подыскать себе квартиру и съехать, – а после паузы спросила: – Могу уже сегодня забрать свои вещи и перевезти их?

Кивнул, благодарно выдохнул и схватил девушку за руку. Зачем? Наверное, боясь, что мне это все снится.

– Мой водитель вас отвезет, проводит и доставит на новое место. Ключи возьмете у него же.

И сразу же схватил ручку со стола, и на каком-то клочке бумаги записал номер Гены. Этот человек не просто водитель, а еще обученный телохранитель, и он не просто проводит Алю до старой квартиры, но и проследит за ее безопасностью.

Девушка кивнула и сразу же при мне сохранила номер телефона Геннадия. Я же следил за ней, подмечая, как сильно напряжены плечи, как она нервно поджимает губы, но понять причину такого волнения не мог.

– Вы сегодня остаетесь с Миланой? – подняла на меня свои огромные и чистые глаза.

– Да, буду с ней до утра, потом отлучусь на пару часов. Но к вечеру приеду и даже до отбоя проведу время с вами.

Прикусил язык, но вырвавшихся слов уже не вернешь. Хорошо еще, что Альбина не обратила на мою оговорку внимания, посмотрела на часы и уверенно поднялась на ноги.

– У меня двухчасовой перерыв, я принесу вам обед и что-нибудь на ужин. Еду можно будет разогреть у медсестер, – и, не говоря ни слова, быстро поднялась из-за стола и начала убирать вещи.

– Спасибо, – пробормотал и вышел из кабинета, испытывая странные чувства.

Это ведь забота, так? Неожиданно получить ее от постороннего человека, но приятно!

Пока шел к дочери, позвонил водителю и предупредил обо всех нюансах. Понимал, что он и сам прекрасно знает свои обязанности, но не мог промолчать, почему-то, казалось, что эта девушка умеет притягивать к себе неприятности, хоть и старается их избегать. А еще просто хотелось чисто по-человечески ей помочь.

Уже в палате, когда вновь сел рядом с кроватью, вспомнил о том, что вечерний разговор с Алей отменяется. Эх, а ведь она обещала рассказать, что же случилось на самом деле! Расскажет ли? Думаю, да, нужно просто подождать.

Сейчас же, отключив телефон, был занят тем, что мог разгрузить голову, мог подумать о многом, принять какое-то важное для себя решение. Например, уже завтра с утра я хочу поговорить с братом и узнать его мнение по поводу совета директоров, еще в кругу подозреваемых находился секретарь и каждый первый, кто хоть раз за день пересекал порог кабинета. Недавно в фирме завелась крыса, которая благополучно сливала некоторые наши левые контракты. Их, на самом деле, не существовало, но тот, кто активно посещал мой кабинет, обходил защиту, камеры и прочую систему безопасности, явно об этом не знал. Планировал ввести Динара в курс дела, перевезти часть своих личных вещей в квартиру, отдать ключи от дома брату, чтобы располагался с комфортом и на моей территории, сам же перееду на новую жилплощадь. Необходимо было еще пригласить клининговую компанию, которая к приходу девушки уберется в квартире. Мне необходимо было создать условия, в которых сиделке Миланы будет удобно.

Мне нужна эта девушка, нужна так близко, насколько могу к себе подпустить только брата и лучшего друга. Она будет тропкой, которая приведет меня к дочери, она попробует научить меня общаться с собственным ребенком и объяснит, зачем Миле столько заколок и бантиков! А главное – когда и какое платье лучше всего надевать! Для меня они, что с рюшами, что со стразами, совершенно одинаковы!

Ох, чувствую, будет сложно…