Текст книги "Дешевая магия"

Я прошла через пустое бейсбольное поле, я была в ярости, но знала, что не могу уехать. Саванна все еще оставалась внутри. Видимо, Старейшины не позволили ни ей, ни кому-то еще бежать вслед за мной. Они явно ожидали, что я, словно устраивающий истерику ребенок, остыну и вернусь.

– Могу ли я предположить, что все идет не очень гладко?

Я резко развернулась и увидела за своей спиной Кортеса. До того как я успела броситься на него, он продолжил.

– Вчера я обратил внимание на твой ежедневник, тем на половину восьмого было записано собрание книжного клуба, которое, как я боялся, ты с твоим упрямством не захочешь пропустить, несмотря на опасность продолжения обычных дел…

– Говори нормальным языком! – рявкнула я. Он словно не слышал моего возгласа.

– Однако теперь я понимаю, что ты не действовала поспешно, посещая заседания простого книжного клуба. Вместо этого ты посовещалась со своим Шабашем и подключила их к претворению в жизнь нашего плана. А теперь, если ты помнишь, идет пункт третий из изначального плана. Требуется задействовать членов твоего Шабаша для поддержки тебя, правда они должны действовать осторожно и…

– Забудь об этом, адвокат. Они не собираются меня поддерживать – ни осторожно, ни открыто. И таким образом мне запрещено подключать к решению моей проблемы – моей проблемы – любого члена Шабаша.

Я пожалела о своих словах, как только они вылетели у меня изо рта. До того как я могла что-то исправить, Кортес заявил.

– Я займусь этим вопросом.

Он пошел прочь широкими шагами, а я застыла на месте – когда я поняла, что он собирается сделать, меня на мгновение охватила паника. К тому времени как я рванула за ним, он оказался уже у дверей культурно-спортивного центра. Кортес сделал резкое движение рукой, легко снял все защитные заговоры и зашел внутрь.

ЛИС В КУРЯТНИКЕ

Я добралась до двери в зал заседаний, когда Кортес уже начал говорить.

– Дамы, – обратился он к собравшимся. – Я извиняюсь за то, что прервал ваше собрание.

Одновременный вскрик восемнадцати ведьм заглушил его голос. Они коллективно резко вздохнули, когда поняли, что среди них находится колдун. И что они сделали? Напустили на него злые чары? Стали произносить изгоняющие заклинания? К моему смущению – к моему позору, – они отшатнулись, кудахтая как куры, увидевшие лисицу в своем курятнике. Ведьмы на вершине своего мастерства, ведьмы с пятьюдесятью годами опыта в колдовстве испугались двадцатипятилетнего колдуна. Только одна Саванна осталась там, где сидела, пристроившись на уголке столика с выпечкой.

– Опять ты? – спросила она. – Намеков не понимаешь?

– Он… – заикаясь, произнесла Тереза. – Он…

– Колдун, – закончила фразу Саванна. – Переварите это.

– Лукас Кортес, – представился юрист, проходя к столу президиума. – Как вы знаете, против Пейдж подали иск, связанный с опекунством, и в результате она оказалась вовлечена в расследование убийства. Чтобы предотвратить дальнейшие юридические процедуры и защитить репутацию Пейдж, я потребую от каждой из вас нескольких действий.

В это мгновение я могла бы прыгнуть вперед и объяснить, что он не является моим адвокатом. Но я этого не сделала. Я все еще переживала из-за реакции Шабаша. Я страдала из-за несправедливости – от отказа помогать мне. Может, если они поймут, что я вынуждена принимать помощь со стороны – от колдуна, ни больше, ни меньше, – то изменят решение. И может, да, может, какая-то часть меня наслаждалась зрелищем ерзающих Старейшин.

Кортес поставил на стол сумку.

– Предполагаю, что у вас нет доступа к проекционному аппарату?

Никто не ответил. Никто не пошевелился. Саванна соскочила со стола, пересекла помещение, протянула Кортесу маркер и показала на несколько лекционных плакатов, скрепленных по верху рейкой так, чтобы показывать их один за другим. Затем она отправилась назад к столу, все время улыбаясь, и подмигнула мне перед тем, как снова устроиться на краешке.

Должна сказать, что Саванна получает удовольствие, когда другим некомфортно. И вправду, зрелище оказалось весьма забавным. Кортес стоял у плаката, писал на нем маркером свой список и объяснял каждый пункт. Он был очень серьезен и сосредоточен, а все ведьмы Шабаша смотрели на него открыв рот, и каждая не слышала ничего, кроме бесконечного повторения внутренним голосом у себя в сознании одного и того же вопроса.

– Колдун? Это на самом деле колдун?

– Вопросы есть? – спросил Кортес после представления своего плана.

Молчание.

Одиннадцатилетняя Меган, самая младшая новообращенная, подняла руку.

– А вы плохой колдун?

– Я не владею заклинаниями высшего порядка, но, рискуя показаться излишне самоуверенным, должен сказать, что существуют колдуны хуже меня.

Я с трудом подавила смешок, скрыв его кашлем.

– Мистер Кортес прав, – заявила Эбби. – Мы все должны сплотиться и помочь Пейдж любым доступным нам способом.

Молчание. Мертвая тишина.

– В соответствии с этим планом, – пробормотала я себе под нос.

– Кортес, – тихо произнесла Софи Мосс, которая в девяносто три года являлась старейшей ведьмой Шабаша. У нее быстро прогрессировала болезнь Альцгеймера. – Когда-то я знала одного Кортеса. Беницио Кортеса. В семьдесят втором году, нет, семьдесят девятом. Дело было в Майами. Ужасный тип… – она замолчала, моргнула, нахмурилась и посмотрела на Лукаса: – Ты кто, мальчик? Это закрытое собрание.

На этом собрание закончилось.

* * *

После того как народ разошелся, Саванна приблизилась к Кортесу, хотя все другие ведьмы в это время старались удрать как можно дальше, преодолевая слабость в заплетающихся ногах. По пути к столу президиума и Саванне с Кортесом меня перехватили Старейшины.

– Теперь я уже видела все, – заявила Виктория. – Твоя мать, вероятно, переворачивается в могиле. Нанять колдуна…

– Я его не нанимала, – ответила я. – Но должна признать, подумываю об этом. По крайней мере кто-то предлагает мне свою помощь.

– Колдун, Пейдж? – спросила Маргарет. – На самом деле я не могу не думать, что ты это делаешь назло нам. Даже разговоры с колдуном противоречат политике Шабаша, а ты, очевидно, вела с ним беседы. – Она бросила взгляд на стол президиума, у которого Саванна болтала с Кортесом. – И ты позволяешь делать то же самое моей внучатой племяннице.

– Только потому, что ваша внучатая племянница не получает никакой помощи от своей двоюродной бабушки, – заметила я.

Тереза жестом показала мне, чтобы я говорила тише. Но я не послушалась.

– Да, я разговаривала с ним. Почему? Потому что он – единственный, кто предложил мне помощь. Он сегодня вытащил меня из тюрьмы. А вы трое даже не побеспокоились отправить Маргарет в полицейский участок, чтобы проверить, все ли в порядке с Саванной. Вы знаете, что я не люблю просить о помощи, но сейчас я о ней прошу.

– Тебе не требуется колдун.

– Нет, мне требуется мой Шабаш.

– Избавься от колдуна, – велела Виктория.

– И тогда вы мне поможете?

– Я не заключаю с тобой сделку, – заявила она. – Я отдаю приказ. Избавься от него. Немедленно.

С этими словами она развернулась и ушла, две остальные Старейшины последовали прямо за ней. Кортес материализовался у моего плеча.

– Может, ты заново рассмотришь мое предложение? – тихо спросил он.

Я видела, что Старейшины наблюдают за нами. Гневный взор Виктории приказывал мне избавиться от Кортеса. Желание щелкнуть ее по носу было почти всеобъемлющим. Вместо этого я выбрала фигуральный эквивалент.

– Ты прав, – сказала я Кортесу громким голосом. – Нам следует поговорить. Саванна, мы уходим.

Я жестом показала Кортесу, чтобы тот шел первым.

* * *

Мы отправились в ресторан быстрого питания «Старбакс» в Белхаме – конечно, на разных машинах. После того как я припарковалась, Кортес поставил свою машину перед моей, и ему все равно удалось оказаться перед моей дверцей до того, как я вынула ключ из замка зажигания. Он не попытался открыть мне дверцу, но после того как я ее толкнула, держал ее, пока я вылезала из автомобиля.

Я заказала Саванне горячий шоколад, детскую порцию. Она заменила заказ на кофе мокко со взбитыми сливками. Я в свою очередь изменила этот заказ на кофе без кофеина со взбитыми сливками. Она пожелала кусочек шоколадного торта – и мы договорились. Наконец-то мне стало легче с ней договариваться, а Кристоф Наст хочет все это испортить! Как несправедливо.

Хотя в половине десятого вечера в воскресенье в ресторанчике было немного посетителей, Кортес отправился в дальний зал, где персонал уже поставил столы на стулья, перевернув их вверх ножками. Когда мы повернули в тот зал, кассирша перегнулась через прилавок, и цепочки с амулетами весом где-то на полфунта зазвенели, ударившись о ламинат.

– Тот зал закрыт, – крикнула она.

– Мы все уберем перед уходом, – ответил Кортес и подтолкнул нас к самому дальнему столику. После того как мы сели, он повернулся к Саванне: – Боюсь, это будет еще один из наших скучных разговоров. Вон там – стойка с журналами. – Он достал бумажник. – Купить тебе что-нибудь почитать?

– Ты отлично начал, – сказала она и отправила в рот ложку взбитых сливок. – Продолжай.

– Давайте сначала пройдемся по списку, который я вам оставил.

– Я его с собой не взяла.

– Это не имеет значения, – Кортес поднял на стол сумку. – У меня есть запасные экземпляры.

– Отлично, – подала голос Саванна и взяла пятидолларовую купюру у него из руки. – Не знаю, почему ты так себя утруждаешь, но мы не собираемся тебя нанимать. Если бы мы хотели адвоката-колдуна, то нашли бы кого-то значительно старше и более опытного, чем ты.

– Я это запомню.

Пока я наблюдала за тем, как Саванна покупает журнал, Кортес перебирал бумаги. Только после того как она устроилась за столиком в другой части зала, я обратила внимание на Кортеса.

– Хорошо, – начала я. – Ты хочешь убедить меня, что ты на моей стороне? Давай пропустим списки. Расскажи мне все, что тебе известно о Кабал-кланах. И я именно это имею в виду все.

– Все? – он посмотрел на часы. – Мне кажется, ресторан закрывается через два часа.

– У тебя тридцать минут, – сказала я. – Заполни их. И он это сделал – говорил все тридцать минут. Я предполагала, что он бросит мне несколько кусков и будет надеяться, что их достаточно. Тогда я заткнусь. Вместо этого он выложил все, фактически рисовал мне графики и карты, перечислил ключевые фигуры и так далее.

Вот что он вкратце мне рассказал. Практически все, что я слышала о Кабал-кланах, – правда. Кабал-кланы возникли очень давно, это сформировавшиеся группы, центральное место в которых занимает одна семья колдунов. Напоминает любой семейный бизнес – но ближе к мафии, а не гастроному по соседству с вашим домом.

Это мое сравнение, не Кортеса, он ни разу не упоминал мафию, хотя параллели были очевидны. И то и другое – очень засекреченные организации, ориентированные на одну семью. Обе настаивают на полной преданности сотрудников, которая обеспечивается угрозой насилия. Обе смешивают криминальную деятельность и легальное предпринимательство. Кортес не пытался приукрасить неприятные вещи, просто представлял факты и переходил к следующим.

Однако по своей структуре Кабал-кланы ближе к Дональду Трампу, чем Аль-Капоне. Во главе стоит глава семьи колдунов. Затем идет совет директоров, состоящий из членов семьи руководителя, причем старшими считаются сыновья, потом идут братья, племянники, двоюродные братья. Среди низших рангов имеются не связанные кровным родством колдуны, полудемоны, некроманты, шаманы – все, кого может нанимать Кабал-клан. Однако оборотней и вампиров не встречается. По словам Кортеса, Кабал-кланы придерживаются строгой политики найма – не привлекать представителей мира сверхъестественного, которые могут сожрать их на обед.

Все члены Кабал-клана, как занимающие высокое положение, так и незначительные, преследуют одни и те же цели: получение денег и власти для Кабал-клана. Чем больше того и другого они привносят в Кабал-клан, тем быстрее поднимаются по служебной лестнице. Чем прибыльнее компания, тем больше сотрудники получают в виде премий в конце года и процентов по акциям. Да, Кабал-кланы зарегистрированы на Нью-Йоркской бирже. В них хорошо инвестировать, если тебя не волнует, что дивиденды будут слегка окрашены кровью.

На поверхности Кабал-кланы представляются более мягкими, чем мафия, – никаких заложенных в машины бомб или перестрелок. Колдуны – это не простые гангстеры или бандиты. О нет, эти ребята – серьезные бизнесмены. Если пойдешь против Кабал-клана, они не станут взрывать твой дом и семью. Вместо этого они пошлют полудемона-поджигателя, чтобы он спалил ваш дом, причем обустроил все так, словно возникла проблема с проводкой. Затем некромант станет пытать души членов семьи до тех пор, пока вы не дадите Кабал-клану то, что тому требуется. Конечно, Кортес не говорил это прямо, но он сказал достаточно, чтобы я могла прочитать между строк.

Но если все это правда, почему Межрасовый Совет ничего не предпринимает? Теперь я понимала обеспокоенность Роберта Васика.

– Какую роль во всем этом играет Лия? – спросила я.

– С полкой определенностью на этот вопрос может ответить только член Кабал-клана Настов. Я же в этом случае получаю информацию, основанную на слухах, а я предпочитаю работать с фактами.

– Я готова послушать и информацию с чужих слов. Что ты слышал?

– Мне неловко…

– Ну, тогда позволь мне начать. В прошлом году Лия и колдун по имени Исаак Катцен вошли в контакт с людьми, стремившимися захватить представителей мира сверхъестественного. Катцен стал информатором, Лия – пленницей. Катцену предстояло указывать сильных представителей мира сверхъестественного, чтобы люди, рискуя жизнью, захватывали их в плен и удерживали у себя. Затем Лия собиралась завоевать их доверие, изображая пленницу. Дешевый и легкий способ рекрутировать представителей мира сверхъестественного для работы на Кабал-клан Настов…

– Они не работали ни на какой Кабал-клан, это факт, и я знаю его со всей определенностью. Предположительно они пытались создать свою собственную организацию, версию Кабал-клана, но меньшего объема.

– Продолжай.

Он колебался мгновение, затем кивнул:

– Говорят, Лия обратилась в Кабал-клан Настов после того, как ты убила Катцена.

Я прикусила язык, чтобы не начать отрицать это. Я не убивала Катцена – я просто обеспечила обстоятельства, которые привели к его смерти, – но если этот колдун думает, что я способна убить представителей его вида, то это очень даже неплохо.

Кортес тем временем продолжал говорить:

– Об отцовстве Саванны слухи ходили годами, хотя Кристоф или не мог найти девочку, или не хотел вызывать гнев Евы, вмешиваясь в их жизнь, После смерти Евы Лия предложила помочь ему забрать Саванну.

– Значит, ты считаешь, что Наст на самом деле ее отец?

– Я не знаю, но думаю, что это не имеет отношения к делу или очень мало влияет на него. Насты хотят заполучить Саванну – и это все, что играет роль.

Я потягивала чай.

– А насколько он плох? Этот Кристоф? Ну, я имею в виду… Возможно, ты и не считаешь его «плохим», но насколько он связан с криминалом?

– Я понимаю концепции добра и зла, Пейдж. Понимает и большинство колдунов, они просто выбирают не ту сторону. Среди колдунов репутация у Кристофа Наста средняя, а это означает, что его следует считать опасным типом. Как наследник Кабал-клана Настов, он имеет в распоряжении огромные ресурсы.

Я откинулась на спинку стула и покачала головой.

– По крайней мере, теперь я знаю, откуда появился миф об иллюминатах.

– Если он исходит от Кабал-кланов, то связи в лучшем случае призрачные и слабые. Иллюминаты, как считается, являлись тайной группой обладавших властью людей, использующих сверхъестественные способы для устранения правительств. Кабал-кланы очень мало интересуются политикой, их волнуют более мирские вопросы. Да, в правительстве есть члены Кабал-кланов, но только для поддержки финансовой политики, выгодной Кабал-кланам. Дело только в деньгах. Запомни это, Пейдж, Кабал-кланы не предпринимают ничего, что могло бы идти вразрез с их финансовыми интересами. Это не иллюминаты, не сверхъестественная мафия, не сатанинский культ. Они не организуют ритуальных убийств. Они не похищают, не подвергают насилию и не убивают детей…

– О да. Саванне тринадцать лет, поэтому технически она не является ребенком.

– Я имел в виду, что они не соответствуют классическому описанию сатанинского культа, поскольку не похищают детей для ритуальных целей, – продолжал говорить Кортес все тем же спокойным голосом. – Для Кабал-клана Саванна означает прибыль. Всегда смотри в нижнюю часть страницы, где указывается прибыль от проекта, – и ты лучше подготовишься для ведения дел с Кабал-кланами.

Я посмотрела на часы.

– Да, я знаю, – сказал Кортес. – Мое время истекло.

Я потягивала почти холодный чай и разглядывала нарисованные Кортесом графики. И что теперь? Опять отправлять Кортеса прочь? Я не видела смысла – он все равно вернется. Однако, если честно, здесь было нечто гораздо большее. Ведь парень мне помог. На самом деле помог.

Этот мир вызывает грусть – раз ведьме приходится полагаться на нуждающегося в работе колдуна, но я не имела права тратить время, рыдая и сожалея о том, как все могло бы сложиться. Кортес предлагает помощь, когда никто не хочет этого делать, и я буду дурой, если откажусь. Я не видела никаких доказательств, противоречащих тому, кем он представляется: молодой юрист, готовый браться за самые мерзкие и трудные дела, чтобы сделать карьеру.

– Сколько ты с меня возьмешь? – спросила я. Он достал из сумки лист бумаги и провел следующие несколько минут, объясняя систему оплаты его труда. Его условия выглядели разумными и справедливыми, с письменной гарантией, что любой счет будет объясняться заранее, и он не станет выполнять никаких работ, которые я предварительно не одобрила.

– Как только ты посчитаешь, что мои усилия более не оправдывают ожиданий, можешь меня уволить, – заявил он. – Все это будет четко оговорено в контракте, которые я тебе настоятельно рекомендую показать другому юристу перед тем, как подписывать.

Кортес сложил лист бумаги с системой оплаты его услуг пополам и протянул мне, затем положил на него визитку.

– Подумай обо всем этом сегодня вечером. А если у тебя в процессе появятся вопросы, звони мне в любое время.

Я протянула руку к листу, но Кортес легко опустил на него кончики пальцев, прижав к столу, и встретился со мной взглядом.

– Не забывай, Пейдж, я могу предложить тебе больше, чем просто юридическую помощь. Ни один юрист-человек не разберется в этой ситуации так, как я. Он ее просто не поймет. Более того, если тебе потребуется дополнительная защита, то я в твоем распоряжении. Как я уже говорил, я не самый опытный колдун, но в состоянии помочь и хочу помочь. Дело может дойти и до этого.

– Я знаю. Он кивнул.

– Ну тогда поговорим утром, – с этими словами он собрал свои бумаги и ушел.

АЛОХА![14]14
  Гавайское приветствие, букв, пожелание любви. – Примеч. ред.


[Закрыть]

По пути домой Саванна спросила, о чем говорил Кортес. Уже собираясь ее отшить, я вместо этого пересказала историю Кабал-кланов.

– Чего-то я тут не понимаю, – заявила Саванна после того, как я закончила. – Согласна – Лия вполне может хотеть заполучить меня для своего Кабал-клана. Это имеет смысл. Эти Кабал-кланы постоянно набирают персонал. Мама говорила мне, что, если кто-то когда-то попытается меня нанять, мне следует… – Саванна замолчала. – В любом случае она говорила, что они – зло. Это похоже на вступление в уличную шайку. Если вступишь, то до конца жизни.

– А твоя мама говорила… что-то еще о Кабал-кланах?

– Да в общем-то нет. Она считала, что они придут за мной, поэтому все имеет смысл – то, что делает Кабал-клан Лии. Но если она хочет меня заполучить, почему она не заберет меня? Она же воло. Она ведь может столкнуть нашу машину с дороги и забрать меня до того, как мы поймем, что в нас врезалось. Так почему она этого не делает?

Саванна смотрела на меня в темном салоне. Я глядела в боковое зеркальце, избегая встречаться с ней глазами. Да, это зашло слишком далеко. Я должна что-то сказать.

– Кортес утверждает, что Лия работает на Кабал-клан Настов.

– Хм.

– Ты слышала о них? Она покачала головой.

– Мама никогда не называла имен.

– Но она говорила, что за тобой может прийти какой-то Кабал-клан. Она упоминала какой-то конкретный? Или что они от тебя захотят?

– О, я знаю, почему они меня хотят.

Я задержала дыхание и ждала продолжения.

– Понимаешь, Кабал-кланы нанимают только по одной ведьме. Вероятно, они предпочли бы не нанимать вообще ни одной, но мы лучше всех умеем использовать защитные и лечебные заговоры, поэтому они смотрят сквозь пальцы на вражду ведьм и колдунов и нанимают одну из нас. В любом случае они считают, что если им приходится нанимать ведьму, то нужно нанимать хорошую. Моя мама была на самом деле хорошей ведьмой, но она сказала им, куда им катиться. Она предупреждала, что они захотят нанять меня, но мне не следует слушать их ложь.

– Ложь? – я посмотрела на Саванну. – А про какую-то конкретную ложь твоя мама говорила? Саванна покачала головой. Я колебалась, затем заставила себя продолжать.

– Вероятно, это искушает – если тебе предлагают место в Кабал-клане. Деньги, власть… Наверное, они могут многое предложить.

– Не ведьме. Ведьма в Кабал-клане – только наемная работница. Ты получаешь зарплату, но никаких дополнительных льгот.

– А если ты получишь их? Если они предложат тебе больше, чем стандартный договор?

– Я не дура, Пейдж. Что бы они мне ни предложили, я буду знать: они лгут. Независимо от того, насколько я хорошая ведьма, я все равно только ведьма.

Какой пугающе точный ответ и как легко он дан! Каково это – быть такой молодой и так четко осознавать свое место в мире?

– Знаешь, это забавно, – продолжала Саванна. – Все те разы, когда мама меня предупреждала, я едва ли слушала. Я думала: зачем она мне все это рассказывает? Если они придут за мной, то ведь она меня защитит. Она всегда будет рядом. Я в этом не сомневалась. Я не могла подумать, что она… что ее может не стать. А ты когда-нибудь думала – в отношении своей матери, – что может случиться нечто подобное? Что один день она есть, а в другой ее уже нет?

Я покачала головой. Саванна продолжала говорить.

– Иногда… иногда у меня бывают такие сны. Мама трясет меня, и я просыпаюсь и рассказываю ей, что случилось. Она смеется и объясняет, что мне просто приснился кошмарный сон и все в порядке, но затем я по-настоящему просыпаюсь, а ее нет.

– Мне спилось подобное.

– Больно, да?

– Больше, чем я когда-либо могла представить. Несколько миль мы ехали молча, затем Саванна изменила положение на сиденье и откашлялась.

– Значит, ты нанимаешь Лукаса.

Я натуженно рассмеялась.

– Теперь он «Лукас»?

– Это ему подходит. Так ты нанимаешь его или нет?

Я собиралась, как и всегда, дать ей простой готовый ответ, но чувствовала, что за последние дни мы пробили разделявшую нас дверь и мне теперь не хотелось ее захлопывать. Поэтому я приоткрыла ее еще на дюйм и пересказала Саванне мотивы Кортеса – так, как он их представил, – объясняющие, почему он берется за это дело, а затем сделала еще шаг и спросила ее мнение по этому поводу.

– Все это имеет смысл, – сказала Саванна. – Он прав. С Кабал-кланами ты или за них, или против них. В особенности если ты колдуй. Юристы, которых знала моя мама, те, про которых я тебе говорила, – что они могут тебе помочь – делают то же самое, что и Лукас. Они берутся за дела против Кабал-кланов.

– А разве это не опасно?

– На самом деле нет. Это странно и причудливо. Если представитель мира сверхъестественного выступит против Кабал-кланов, то они раздавят его как жучка. Но юриста с клиентом, который выступает против Кабал-кланов, или врача, вылечившего кого-то из мира сверхъестественного, кого атаковали Кабал-кланы, не трогают. Мама говорила, что Кабал-кланы в таких случаях ведут себя очень честно. Ты их не беспокоишь, они тебя не беспокоят.

– Ну, я их не беспокоила, но они определенно беспокоят меня.

– Но ты только ведьма, а Лукас – колдун. Большая разница, как тебе известно. Так ты его нанимаешь?

– Может быть. Вероятно. – Я посмотрела на нее. – А ты что думаешь?

– Думаю, тебе следует его нанять. Он кажется нормальным. Для колдуна.

* * *

Перед моим домом стояли люди. Не несколько человек. Когда я приблизилась к дому, никто не повернулся. Вероятно, они не узнали мою машину – пока. В двадцати футах от гаража я нажала на пульт дистанционного управления, открывающий дверь в гараж, и влетела внутрь, пока никто не успел меня остановить. Мы открыли почти неиспользуемую дверь, соединяющую гараж с прихожей, и избежали любых потенциальных конфронтации.

Отправив Саванну спать, я повернулась к автоответчику и в первый момент оторопела. На дисплее значилось: «34». Тридцать четыре послания? Боже, что там записано?

К счастью, большинство позвонивших только представлялись: Крис Валтерс из «К-Зет» – стереть, Марсия Лу из «Уорлд Уикли Ньюс» – стереть, Джесси Лейк с седьмого канала – стереть. Из первых двенадцати посланий семь были от представителей средств массовой информации, включая трех от одной радиостанции, сотрудники которой вероятно пытались включить взятое по телефону интервью в свою программу.

Из звонков не представителей средств массовой информации один был от моего бывшего парня, а другой от подруги, с которой я не виделась после того, как она в седьмом классе переехала в Мейн. Оба звонили, чтобы узнать, как у меня дела. Это было приятно. На самом деле мило с их стороны. Не то, что двое других… Первый начал с очень гнусных оскорблений, потом следовало.

– Ты – лживая убийца – бип. Подожди, ты – бип – бип. Получишь по заслугам. Может эти – бип – полицейские не…

Мой палец дрожал, когда я нажала на кнопку, запускающую стирание записи. Перед тем как включить следующее послание, я уменьшила звук. Саванне не нужно слушать эту чушь.

Мне тоже не нужно, но я сказала себе, что мне придется привыкать и стать более толстокожей.

Следующее послание было похоже на предыдущее, поэтому я стерла его после первого ругательства. Затем шло послание, которое я прослушала до конца.

– Мисс Винтербурн, мы не знакомы, но мне очень жаль, что с вами происходит подобное.

Звонивший продолжал сочувствовать и молиться за меня. Это мне требовалось. На самом деле.

Среди следующих десяти звонивших семь представляли средства массовой информации, еще была одна раздраженная женщина, проклинавшая меня и обещавшая мне вечный адский огонь, и еще одна на самом деле милая викканка из Салема, предлагавшая моральную поддержку. Видите? Не все так плохо. Только шестьдесят процентов незнакомых людей ходят видеть мой труп на ритуальном костре.

Я быстро прокрутила еще четыре звонка из средств массовой информации, затем услышала то, что тут же подняло мне настроение.

– Пейдж? Пейдж? Давай бери трубку! – орал знакомый голос, пытаясь перекричать рок-музыку и громкие голоса. – Я знаю, что ты дома. Восемь вечера. Где тебе еще быть? На свидании? – раскат хохота, потом пронзительный свист, который должен был привлечь мое внимание независимо от того, в каком углу дома я находилась. – Это Адам! Сними трубку! – Пауза. – Ладно, может тебя в самом деле нет. Я все еще на Мауи. Я звонил домой и прослушал твое послание. Отец все еще на конференции. Я вышел пропустить стаканчик. Судя по голосу, ты такая расстроенная, что я сейчас возвращаюсь назад в гостиницу и передам ему послание. Привет с Гавайев!

Какая гостиница? Название? Ну хотя бы номер телефона? Типично для Адама. Я быстро прокрутила оставшиеся послания, молясь, чтобы не пропустить звонок Роберта, и он нашелся.

– Пейдж, это Роберт. Я позвонил домой и получил твои послания. На Адама нельзя надеяться – он не может связно объяснить суть дела. Он, как и всегда, нетерпелив и, кажется, прослушал только первое. Я не стану рассказывать ему о Лии, или он сядет на ближайший рейс, чтобы нестись на помощь. Думаю, ты этого совсем не хочешь. Ты ищешь информацию, которую просила меня собрать по полудемонам воло? Тебе повезло – она у меня здесь. Ты же знаешь, как я обычно путешествую: одна сумка с одеждой и два чемодана с книгами и записями, которые мне на самом деле не требуются. Я прямо сейчас пришлю тебе то, что собрал, по факсу. Нам через час нужно уезжать в аэропорт, но если ты вернешься домой до этого времени, позвони мне по телефону: (808) 555-35-73. Если не успеешь, поговорим завтра. Я просила Роберта собрать для меня информацию по воло несколько месяцев назад. Возможно, сработало предчувствие, но затем я про это забыла. Мне придется подождать до завтрашнего дня, чтобы выслушать мнение Роберта о Кабал-кланах. До этого не помешает выяснить все, что только можно, о Лии.