Текст книги "Щенячья любовь"

Кейд провел в обществе Хейли всего несколько часов и считал ее чудесным ребенком. Ричард был отцом девочки, но старался избегать ее общества. Если бы кто-нибудь другой ей такое сказал, Эйвери сочла бы это дежурной, ничего не значащей репликой. Но нет. Слова Кейд звучали искренне, об этом говорила не только интонация его низкого голоса, но и взгляд, а также те поступки, которые он совершал в присутствии Хейли. Такой человек не мог лицемерить.

Она закрыла глаза и откинула голову на спинку кресла.

– Я вынесу тебе мозг разными инструкциями. Оборву телефон сообщениями.

Он встал и прошел мимо нее.

– Я переживу.

Глава 7

После работы Кейд успел заехать домой, где собирался принять душ перед тем, как отправиться к Эйвери. Он подумал взять с собой черного лабрадора Фримана, чтобы тот поиграл с Серафимом, поэтому заглянул на кухню и взял поводок.

Стянув с себя рубашку медицинского костюма, он уже собирался подняться наверх и принять душ, но остановился на пороге гостиной. Котими висела на занавесках эркерного окна, уцепившись за ткань всеми четырьмя лапками.

На полу с видом стоика сидела Фриман и подергивал одной бровью, словно пытаясь сказать: «Это твоя идея – принести домой котенка».

Кейд откашлялся.

Котими пронзительно мяукнула и повернула к нему голову:

«Там была морщинка. А я ее расправила».

Вздохнув, Кейд снял котенка с занавески, посадил себе не плечо – кажется, это было ее любимое место, не считая занавесок на окнах и в ванной, а также кухонных полотенец, – а затем поднялся наверх.

– В понедельник удалю тебе когти, будешь знать.

«Мяу».

– Не разговаривай со мной таким тоном.

Он усадил котенка на туалетный столик, снял оставшуюся одежду и смыл с себя запах клиники. Вытеревшись насухо, Кейд снова посадил Котими себе на плечо и пошел в спальню.

– Сегодня приеду поздно. Не уничтожь дом, пока меня нет. Ясно?

«Мяу».

– Не дерзи, – он положил ее на кровать, оделся и пошел за Фриманом. – Хочешь прокатиться?

Фриман был из тех собак, которые не любят лаять, поэтому просто приподнял лапу.

Двадцать минут спустя Кейд уже стоял на кухне у Эйвери, Фриман знакомился со щенком, а Эйвери суетилась по дому с таким видом, словно по меньшей мере приближался конец света. Она говорила, не закрывая рта, минут пятнадцать, пока готовила сэндвичи с джемом и арахисовым маслом на ужин, и если бы Хейли не сидела здесь же за кухонным столом, Кейд не выдержал бы и заставил ее замолчать. Долгим поцелуем.

Когда Эйвери волновалась, то выглядела просто очаровательно. Она отчаянно жестикулировала, а на щеках играл яркий румянец. По правде говоря, Кейд уловил только половину из всего, что она наговорила, так как смотреть на нее оказалось намного интереснее, чем слушать. Джинсы, плотно облегавшие ее превосходный зад, никак не давали ему сосредоточиться. У нее было потрясающее тело. Мягкое, с округлыми формами – это вам не вешалка, у которой не за что подержаться.

Эйвери тяжело вздохнула.

– Ты меня слушаешь?

На самом деле, нет.

– Мне только и нужно, что разрешить Хейли играть со спичками, а когда стемнеет, накормить шоколадками с газировкой и показать фильм ужасов, если она не захочет ложиться спать. Все ясно, – он сел за стол рядом с Хейли и сжал руку в кулак, чтобы она стукнула по нему своим кулачком. – Ну давай. Не заставляй меня ждать.

Он до сих пор не был уверен, слышит ли его Хейли, она никогда не смотрела в глаза и все время, казалось, была погружена в свои мысли. Наклонившись к ней поближе, он улыбнулся и сказал:

– Сожми руку в кулак, малышка.

Когда она после некоторых колебаний выполнила его просьбу, Кейд тихонько стукнул по ее кулачку своим кулаком:

– Вот так. Но больше не тяни резину. А то не получишь сладкого.

Хейли рассмеялась резко и коротко, но Кейду стало приятно, что ему удалось наладить с ней контакт. Круглые щеки девочки растянулись, когда она улыбнулась, однако она продолжала смотреть куда-то поверх его головы. Временами она становилась очень похожа на Эйвери.

– Ты можешь вести себя серьезно? Пожалуйста!

Кейд сдержал улыбку. Эйвери боялась оставить с ним дочь, он все понимал. Его попытки унять ее тревогу не принесли результата, поэтому он посмотрел ей в глаза и сказал:

– Ее тошнит от молочных продуктов, она любит уходить без спроса, пижама уже на ней, в восемь я должен уложить ее спать, но сначала почистить зубы и проследить, чтобы она сходила в туалет, перед сном – полчаса мультиков, и постараться не прикасаться к ней, особенно к голове.

Эйвери кивнула и быстро заморгала своими прекрасными карими глазами.

– Ну… да, – она в волнении огляделась по сторонам. – У тебя есть мой номер?

– Ты уже двадцатый раз спрашиваешь меня об этом. Да, есть. Поезжай.

Она вздохнула и посмотрела на пол, где Серафим старался поймать хвост Фримана. Добавить больше было нечего, поэтому она слегка похлопала Хейли по руке.

– Пожалуйста, веди себя с Кейдом хорошо. Я вернусь, когда ты уже будешь спать, но все равно обязательно загляну к тебе в комнату. Поняла?

Хейли с аппетитом откусила сэндвич вместо ответа.

После того как Эйвери уехала, Кейд посмотрел на сэндвич и стакан молока, который она ему оставила. Он устало провел рукой по лицу, а потом молча принялся есть, наблюдая за собаками. Серафиму по-прежнему приходилось носить защитный воротник, чтобы он не сорвал повязку с культи. В понедельник ему предстояло снятие швов. Но Кейд решил, что можно избавить Эйвери от необходимости везти щенка в клинику. Он взглянул на Хейли.

– Слушай, малышка. Хочешь стать моей ассистенткой? Серафим поправился, и мы можем снять с него эту ерунду. Что скажешь?

Она вскрикнула и хлопнула в ладоши, и Кейд воспринял этот ответ как «да».

– Чудесно! Допивай свое… рисовое молоко, – его аж передернуло, – и мы начнем.

Чтобы Хейли никуда не ушла из дома без его ведома, он взял ее с собой, когда отправился к машине за инструментами. Они выбросили бумажные тарелки, Кейд вымыл пустую кружку Хейли, а свою поставил в сторону, чтобы освободить стол для Серафима.

– Ладно, малышка, тебе просто нужно стоять рядом и гладить щенка, пока я буду осматривать его болячку. – Когда она не двинулась с места, Кейд обернулся и увидел, что Хейли пьет его молоко. – Нет, тебе нельзя! Это же обычное молоко!

Забрав у нее стакан, он проверил его содержимое и попытался оценить, сколько она выпила, но, судя по всему, не так много. Кейд быстро допил молоко, налил в кружку воды и протянул ей.

– Хочешь пить, да? Надеюсь, тебе не станет плохо от того, что ты выпила?

Прошла минута, но с Хейли все было хорошо, поэтому он показал на стол и повторил свои инструкции. Немного помедлив, она выполнила его просьбу и погладила Серафима по спине, пока Кейд снимал бинты.

Рана затянулась, признаков воспаления Кейд не обнаружил, поэтому вскрыл стерильную упаковку с инструментами для снятия швов.

– Ты сегодня здорово поработала, – он наклонился и стал проворно снимать швы, а затем осмотрел культю. Щенок заерзал и попытался высвободиться, но Кейд сделал все быстро и безболезненно. – Думаю, воротник теперь можно снять.

Хейли радостно вскрикнула. Серафим гавкнул.

Кейд рассмеялся и снял конус, потом выбросил мусор.

– Давай искупаем парня?

Кейд велел Эйвери не мыть пока Серафима, даже если он сильно испачкается.

Фриман при слове «искупаем» исчез в неизвестном направлении. Для лабрадора он слишком сильно ненавидел воду. К счастью, Серафим оказался намного сговорчивее, чем его собственный пес.

В ванной Кейд какое-то время искал, чем бы помыть щенка, пока не обнаружил детский шампунь, после чего вернулся в кухню. Подвинув стул к мойке, он наполнил раковину теплой мыльной водой и предложил Хейли взобраться на стул, после чего осторожно положил щенка в раковину.

– Я буду стоять рядом с тобой, малышка. Если приближусь слишком сильно, толкни меня локтем, – Кейд встал позади стула и вытянул руки так, что Хейли оказалась между них. Ее, судя по всему, это совершенно не встревожило, поэтому он протянул ей кружку. – Полей его водой.

Кажется, она не поняла его, тогда он бережно обхватил своей ладонью ее руку, держащую кружку, зачерпнул воду и вылил ее на Серафима.

Щенок взвизгнул и замотал головой. Мыльная пена и брызги полетели во все стороны. Хейли рассмеялась, и Кейд тоже не удержался от смеха.

Когда они закончили мыть щенка, на полу воды оказалось больше, чем в раковине. Да и они с Хейли вымокли с ног до головы. Кейд вытер Серафима полотенцем и поставил его на пол, после чего приступил к уборке. В кармане прожужжало два входящих сообщения, когда он закладывал полотенца в стиральную машинку в прачечной, прилегавшей к кухне. Но Хейли нужно было переодеться, поэтому он открыл ящик комода в ее комнате и достал чистую пижаму.

– Сможешь сама переодеться? – он закрыл глаза ладонью, надеясь, что девочка поймет намек. Когда шорох одежды стих, он убрал руку и сказал: – Молодец, малышка.

Хейли устроилась на кушетке с планшетом и стала смотреть мультики перед сном. Кейд бросил в машинку мокрую пижаму и достал телефон.

Эйвери: «Все в порядке?»

Эйвери: «Почему не отвечаешь?»

Улыбнувшись, Кейд покачал головой, размышляя, как ей ответить. Он решил подразнить ее и отправил следующий ответ:

«Ага. Два трупа. Все в порядке».

Не успел он задуматься о том, поймет ли она отсылку, как она ответила.

Эйвери:«Ты цитируешь „Улику“[20]20
  «Улика» (также «Разгадка», 1985) – комедийно-детективный фильм по мотивам настольной игры, где имитируется расследование убийства в особняке, в котором собрано несколько гостей. Реплика Кейда «Два трупа. Все в порядке» принадлежит одному из персонажей фильма.


[Закрыть]?»

«Так точно, мэм. Здорово, что ты догадалась».

Эйвери:«Обожаю этот фильм. Как Хейли?»

«Все в порядке. Хватит мне писать, сосредоточься на встрече».

Хейли дернула его за подол мокрой рубашки. Кейд убрал телефон и вдруг заметил, что она слегка побледнела.

– С тобой все хорошо?

Без предупреждения Хейли согнулась, и ее вырвало прямо на него. С потрясающей точностью, словно снаряд. Белой молочной массой с кусочками сэндвичей. А какой запах! Он никогда больше не будет есть эти сэндвичи. Никогда.

Кейд замер, выставив ладони, и подождал какое-то время, пока не убедился, что она закончила. При этом совершенно не представлял, как ему реагировать. Животных рвало на него раз сто, но тут это случилось с маленьким человеком.

– Ого. Это все-таки произошло.

Хейли зарыдала, стала размахивать руками и прыгать на месте. И это были совсем не те взмахи руками, которыми она выражала радость. Увидев, как она расстроилась, Кейд запаниковал.

Он присел на корточки и ласково обратился к ней:

– Эй, успокойся. Ничего страшного. Мы сейчас… хм, – он вздохнул и встал. – Ладно, подожди здесь.

Он уже собрался идти в ванную, но вдруг понял, что если сделает это, то перепачкает весь дом содержимым желудка Хейли, которым была забрызгана его одежда. Кейд быстро осмотрел девочку, но ее пижама оказалась чистой. Хоть что-то хорошее.

Положив телефон на кухонный стол, он разделся до трусов и бросил грязную одежду в стиральную машинку, добавил еще порошка и включил стирку. Затем под раковиной нашел дезинфицирующие салфетки и вытер ими пол. Хейли за все это время даже не двинулась с места, но, по крайней мере, к ней вернулся прежний цвет лица.

– Если бы сейчас кто-нибудь увидел все это, то пришел бы в ужас.

Взрослый мужчина в одних трусах и восьмилетняя девочка.

Он вымыл руки и отвел Хейли в гостиную досматривать мультики.

– Посиди здесь, малышка.

Затем вприпрыжку – потому что температура на улице упала до минус семи – побежал к машине, как сумасшедший, и быстро достал запасной медицинский костюм, благодаря Бога, что у Эйвери нет соседей. В доме он оделся и уселся рядом с Хейли на кушетку.

Стоило ли позвонить маме? Она наверняка знает, что делать. Но в этом случае через час новость расползется по всему «Твиттеру». Или лучше позвонить Эйвери? Но тогда она с ума сойдет об беспокойства.

Сейчас с девочкой все было хорошо. По крайней мере, цвет лица казался нормальным.

– Послушай, малышка. Знаю, тебе это не понравится, но я должен пощупать твой лоб, – он осторожно протянул руку и прижал ладонь сначала к ее щеке, а затем – ко лбу. Температуры нет.

Хейли оттолкнула его руку, не отрывая взгляда от экрана телевизора.

– Ладно, ладно, все хорошо, – он выдохнул и на мгновение закрыл глаза. – Значит, тебя правда тошнит от молока?

Собаки пробежали по кругу и улеглись на пол рядом с людьми. Серафим прекрасно научился передвигаться на трех лапках. За неделю, которая прошла после операции, он подрос, а его щенячий пух стал больше напоминать обычную шерсть. Через несколько недель он станет похожим скорее на взрослую собаку, чем на щенка.

Мультик закончился, пошли титры. Кейд выключил телевизор и повел Хейли в ванную, где проследил, чтобы она почистила зубы.

– Так… кхм… мама еще сказала, чтобы ты сходила в туалет. А я… подожду здесь, – он стоял за дверью, отвернувшись и надеясь, что Хейли умела самостоятельно справлять нужду.

Когда послышалось характерное журчание, Кейд облегченно вздохнул. Через несколько секунд раздался шум смываемой воды в унитазе. Он помог ей помыть руки и проводил в спальню.

Хейли забралась в кровать и накрылась одеялом. Кейд вдруг понял, что ему стоило повнимательнее слушать Эйвери, ведь теперь он не знал, что ему делать. Включить ночник? Поцеловать ее в лоб и пожелать спокойной ночи?

Он погасил верхний свет. Не обнаружив в комнате ночника, включил лампу на комоде на случай, если ночью ей станет страшно, а потом посмотрел на маленькую очаровательную Хейли, у которой уже начали слипаться глаза. Она была ужасно милой. Темные, как у Эйвери, волосы и круглые щеки. Только глаза голубые, а не карие, как у Эйвери.

Кейд решил на всякий случай оставить дверь открытой и, подняв руку, сказал:

– Спокойной ночи, малышка. Если опять затошнит или что-нибудь понадобится, то я рядом.

Хейли села и одеяло сползло с нее.

Кейд замер, пытаясь вспомнить инструкции, которые, возможно, получал на этот счет, но забыл.

– Хочешь, чтобы я остался здесь?

Она не двигалась, поэтому Кейд выключил лампу, сел рядом и подождал, пока девочка снова уляжется. В комнату вошли собаки, Фриман, шлепая лапами по полу, остановился в изножье кровати, а Серафим стал отчаянно карабкаться наверх, к Хейли. Возможно, поэтому она и села. Привыкла спать со щенком?

Решив, что ничего страшно в этом нет, Кейд взял Серафима и посадил его на кровать. И щенок, и девочка облегченно вздохнули и закрыли глаза. Черт побери, одновременно! Это было очаровательно.

Утомленный, он растянулся в ногах ее кровати, голова и ноги свешивались, но, по крайней мере, если ей что-то понадобится, он окажется рядом.

– Сидеть с ребенком – тяжелый труд, верно?

Разумеется, ему никто не ответил.

Несмотря на то, что мускулы ныли от напряжения, события этого вечера наполнили его приятным ощущением покоя. Да, тяжелый труд, но такой благодарный. Девочка просто чудесная, если только ее не рвало на него, и он так радовался, когда ему удавалось рассмешить Хейли.

К тому же они даже не спалили дом. Просто молодцы!

* * *

Несмотря ни на что, Эйвери пришлось признать: она была даже рада пойти на эту встречу. Когда ей наконец удалось отделаться от вопросов о том, как прошло ее свидание с Кейдом, – она несколько раз повторила, что это не свидание, просто они с друзьями пошли выпить в бар, – вечер оказался очень даже неплохим.

Кроме матери и двух теток Кейда, в комитет входило еще пять женщин. Все оказались очень милыми и радовались, что Эйвери согласилась взять на себя обязанности по организации. Хотя нельзя сказать, что у нее оставался выбор. Или даже право голоса.

Оказалось, что в Редвуд-Ридже отмечали большинство крупных праздников. В той самой милой уютной манере, как это бывает в маленьких городах. Тем вечером обсуждали танцевальный вечер по случаю Дня святого Валентина в следующем месяце. Год назад вечер устроили в школьном спортивном зале, но дамы заявили, что это просто гадость, совсем неромантично, и захотели «больше драйва». Это были их слова, не ее.

Эйвери предложила сменить место, и они невероятно оживились. Танцы решили устроить в ботаническом саду – там был зал, примыкавший к теплицам, где высаживали рассаду. Чтобы привлечь как можно больше участников, Эйвери предложила устроить обмен валентинками за неделю до вечера.

Мэри идея очень понравилась. Она решила воспользоваться своими полномочиями мэра, чтобы поручить детям, посещающим развивающий центр, сделать валентинки в форме сердечка и передать их на почту. Люди смогут приходить туда, заполнять эти открытки, а затем отправлять как послания от тайных поклонников. И что самое замечательное, вырученные за это деньги пойдут на благотворительность. Ни один городской праздник не обходился без благотворительных мероприятий. Бал в честь Дня святого Валентина выступал спонсором художественных курсов для старшей школы.

Подъехав к коттеджу, Эйвери схватила сумочку и быстро вошла внутрь, ей хотелось поскорее проверить, насколько хорошо Кейд заботился о Хейли. После тех насмешливых сообщений он больше не звонил и не писал, и ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не позвонить ему раз пятьдесят.

Она остановилась около кушетки, положила сумку на стол и огляделась. Свет в кухне погашен, стиральная машинка крутится, а в доме тишина. Слишком тихо. Ни Кейда, ни собак не видно. Запаниковав, Эйвери побежала по коридору в комнату Хейли и замерла на пороге.

Фриман – пес Кейда – поднял голову с пола, где он спал, и тут же опустил ее, не проявив к ней никакого интереса. Хейли крепко спала, закутавшись в одеяло, ее длинные ресницы бросали тени на круглые щечки.

Но Кейд – Боже, у нее невольно защемило сердце – он распластался в ногах кровати, лицом вниз, свесив ноги и голову с матраса, и слегка посапывал, а Серафим свернулся лохматым комочком на его заднице.

Она прижала руки к груди… как же это мило! В горле возник комок.

Эйвери тихо вошла, бережно сняла Серафима с подтянутой и такой сексуальной попы Кейда и уложила теплого спящего щенка рядом с Хейли. Похоже, что Кейд снял с Серафима защитный воротник и повязку с лапы. Он избавил ее от необходимости везти щенка в клинику.

Голова Кейда дернулась, он с тревогой посмотрел на Хейли, но затем взгляд стал спокойным. Кейд потер шею и в этот момент увидел Эйвери.

– Привет, ты вернулась.

От его сонного хриплого баритона по телу у нее пробежала легкая дрожь.

Он перекатился на спину и медленно встал, поджарый и грациозный, и тут же взглянул на Хейли, проверяя, не разбудил ли ее. В груди у Эйвери снова приятно кольнуло. Выпрямившись во весь рост, он потянулся и взъерошил волосы.

Эйвери понимала, что в том, как она стояла и смотрела на него, было нечто интимное, но не могла оторвать от него взгляд. А ведь она думала, что ее либидо навсегда уснуло. Кейд сменил одежду, и теперь на нем оказался темно-синий медицинский костюм, а ноги оставались босыми. Заметив ее вопросительный взгляд, он наклонил голову в сторону двери.

Эйвери кивнула, нагнулась и поцеловала Хейли в щеку, после чего провела пальцами по ее шелковистым волосам. Затем вышла вслед за Кейдом в кухню.

Он смущенно огляделся и посмотрел на часы.

– Еще довольно рано. Кажется, она меня утомила, – он нервно рассмеялся.

Подавив охватившее ее желание – неосознанное, но совершенно дурацкое – она потерла ладони друг о друга. Даже не думай! Она прекрасно знала, чего ей больше всего хотелось: запрыгнуть на него и целовать, пока хватит дыхания, прижаться покрепче, наслаждаясь теплом его тела.

Эйвери откашлялась.

– Как все прошло?

– Ну… так, – он почесал подбородок. – Ты только не сердись, но едва я отвернулся, как Хейли сделала глоток молока из моей кружки. В следующий раз лучше наливай мне пива. В любом случае выпила она немного, но ее все равно стошнило. Прямо на меня.

Она сжала губы, пытаясь скрыть улыбку, но бесполезно. Кейд так сильно смутился, что Эйвери все равно не удержалась и улыбнулась. Судя по всему, Хейли теперь чувствовала себя нормально и ничего страшного не произошло. Он со всем справился.

– Значит, в машинке твоя одежда?

– Ага. Еще полотенца. Мы искупали Серафима после того, как я снял ему швы, – он кивнул в сторону прачечной, а затем перевел взгляд на ее улыбающееся лицо. – Можешь вернуть одежду в понедельник, когда придешь на работу? – он вдруг сложил руки на груди. – Прекрати так улыбаться. Ты правда не сердишься?

Она прижала ладонь к губам, и ее плечи вздрогнули.

– Нет, не сержусь. Я пыталась объяснить, чтобы ты не оставлял кружку без присмотра. Она берет все подряд.

– Я невнимательно тебя слушал. Но теперь урок усвоен.

Эйвери посерьезнела.

– Очень жаль, что ее вырвало на тебя. Я понимаю, как это неприятно. И спасибо, что позаботился о Серафиме. Очень мило с твоей стороны.

– Да без проблем, – Кейд посмотрел на нее своими голубыми глазами, теперь уже не с веселостью, а с нежностью и теплотой. Уголок рта дрогнул, как будто он сам не понимал, какими были его мысли: глупыми или смешными.

Воздух вокруг них был словно наэлектризован. Их притягивало друг к другу. Кейд не сводил с нее глаз, и она нервно сглотнула. Как же ей хотелось узнать, о чем он в ту минуту думал. Но внутреннее чутье подсказывало, что их мысли очень похожи, и он так же, как она, постепенно распалялся от переполнявшей его страсти.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросила она, и ее голос прозвучал намного чувственнее, чем обычно.

Он дважды откашлялся прежде, чем ответить ей.

– Да, конечно. На твой выбор.

Она заварила в кофейнике кофе без кофеина, иначе просто не смогла бы уснуть ночью, и полностью сосредоточилась на этом деле, чтобы ненароком не взглянуть на него. Просто. Оргазм. Для глаз.

– А в целом как все прошло, хорошо? – спросила она.

– Нормально. Как ваша встреча?

Она повернулась.

– Знаешь, было даже весело. Наверное, я соскучилась по общению со взрослыми людьми, а может, просто хотелось вырваться куда-нибудь из дома, но мне понравилось. Все дамы очень милые. Сплетницы, но милые. И вели себя так, словно каждое мое слово становилось для них откровением. Наверное, им не хватает новых людей. Как бы там ни было, но работа в комитете показалась мне необременительной, так что, думаю, я справлюсь. Только не передавай им того, что я тебе сейчас сказала.

Кейд сел за стол, пока она продолжала без умолку болтать, и подпер подбородок ладонью, а его губы растянулись в ленивой улыбке.

– Наш с тобой секрет.

Да божечки! Какой же он аппетитный! Пульс ускорился. Эйвери заставила себя отвернуться.

– На вечер пятницы придется приглашать няню. У тебя никого нет на примете? Может, какая-нибудь старшеклассница?

– Я сам могу с ней сидеть.

Она вцепилась в кухонный стол. Очень крепко.

– Привлекательный молодой мужчина готов присматривать за ребенком каждый пятничный вечер? Нет, я не могу просить тебя об этом!

В прошлую пятницу та женщина буквально вешалась на него. И это был не единственный случай. Она видела в «Пинтересте» еще три фотографии Кейда с какими-то приставучими дамами.

– Ты находишь меня привлекательным?

Приказав своим коленям не подгибаться и распрямив спину, она посмотрела ему в лицо.

– К чему это неуместное кокетство? – ее щеки пылали, но она все равно считала, что хорошо ему ответила.

– Я не напрашиваюсь на комплименты. Просто хочу знать, ты действительно считаешь меня привлекательным? – он откинулся на спинку стула и вытянул ноги. – И ты ни о чем меня не просила. Я сам предложил. Я буду присматривать за Хейли во время твоих встреч.

Не зная, что ему ответить, Эйвери налила две кружки кофе и поставила их на стол. Взяла сливки и сахар и поставили их туда же. Затем села рядом с ним. Ее нога задела его ногу, и она подвинулась в сторону, испытав давно забытое ощущение близости желанного человека. Вдвоем они сидели в тускло освещенной кухне и пили кофе. Когда она еще жила с Ричардом, он нечасто бывал дома, а даже если и находился там, они никогда не сидели за кухонным столом и не общались. Обычно Эйвери с Хейли ужинали вдвоем. Поэтому ей было так непривычно, что здесь, в ее доме, рядом с ней мужчина.

– Эйвери, она замечательный ребенок.

Их с Кейдом взгляды встретились. И снова ей показалось, что он говорил совершенно искренне и с нежностью. Большинству людей бывало сложно разглядеть в Хейли обычную маленькую девочку из-за ее болезни. Но Кейд, похоже, не замечал ее недостатков и обращался с ней как со всеми остальными.

Эйвери отхлебнула кофе и ответила:

– Спасибо.

Кейд наклонился и облокотился о стол скрещенными руками.

– Тебе тяжело от того, что она не может говорить?

Прикусив нижнюю губу, Эйвери задумалась. Никто еще не задавал ей этот вопрос.

– Иногда. Хейли использует язык жестов, когда расстроена, и у нее на айпаде есть специальное приложение, с помощью которого она может показать, что ей нужно. Я…

Она покачала головой, внутри как будто включился какой-то незримый фильтр, не позволяющий переходить на слишком личные темы. С Кейдом ей так легко было общаться, но все равно он оставался ее боссом, и она просто не знала, какие еще преграды могли между ними появиться.

– Что ты?..

Эйвери уставилась на его большие ладони, которыми он обхватывал кружку, и решила, что все ее опасения беспочвенны. Кейд проявлял искренний интерес.

– Я думаю, что ее невербальность вызывает у меня затруднения только в одном случае… я очень переживаю, что не могу услышать ее детскую болтовню, ее смех. – Она сделала паузу и добавила: – Я никогда не услышу, как она скажет: «Я люблю тебя, мамочка». Остальные родители получают это как само собой разумеющееся.

Кейд не сказал ни слова, но Эйвери чувствовала на себе его взгляд: спокойный, внимательный, сама же она все это время смотрела в свою кружку. Закрыв глаза, она покачала головой. Ну почему у нее так раскраснелись щеки?

– Но я давно уже привыкла к тишине. По крайней мере, не приходится предпринимать попыток перекричать ее, правда? – она натужно рассмеялась. Боже, да она что угодно отдала бы за возможность услышать, как ее ребенок кричит, играет. Большинство родителей мечтают о тишине. Она же хотела совершенно противоположного.

Стало тихо. Эйвери подняла глаза и посмотрела на Кейда. И нашла в его глазах то, чего не видела уже много-много лет, а может, и никогда прежде. Не жалость, а сочувствие. Уважение. Понимание.

Она вдруг ясно осознала, что впервые за долгое время кто-то смотрит на нее, а не сквозь нее. Ее пальцы покрепче сжали кружку, и когда он открыл рот, чтобы заговорить, ей стало тяжело дышать. Она не знала, воспользуется ли он моментом или, напротив, отмахнется.

Эйвери понятия не имела, что делать, если он выберет первый вариант.