Текст книги "Пламя страсти"

Она принципиально игнорировала теплую дрожь, вызываемую близостью этого невыносимого человека, доводившего ее до бешенства. Она была зла и не хотела, чтобы собственное тело атаковало ее ненужными эмоциями.

Дру подозрительно нахмурился, когда Билли Боб заявил, что чувствует себя в силах доехать до ранчо верхом. Братья явно что-то затевали. Он был в этом уверен!

Едва их оставили наедине, Дру нагнулся к Тори.

– Прежде чем ты сделаешь мне выговор, знай, это была идея твоего отца, – сообщил он.

Он проклинал себя за то, что так живо ощущает сладостное тело Тори рядом с собой, чувствует соблазнительный аромат ее духов.

Дру снова оказал себе медвежью услугу, сам того не понимая. Услыхав, что они уезжают на ранчо, повинуясь желанию Калеба, Тори стиснула зубы от разочарования и раздражения. Она питала призрачную надежду, что они с Дру еще могут быть счастливы. Но поскольку он всего лишь выполнял желание Калеба, это ясно доказывало, что ему-то этого не слишком хочется. Будь проклята эта черствая душа!

Вынужденная сдерживать свои чувства до тех пор, пока они не прибудут на ранчо, она молча сжала кулаки и представила, что держит петлю-удавку, накинутую на мощную шею Дру. Будь он проклят! Не может разглядеть любви, которая смотрит ему прямо в лицо!

ГЛАВА 24

Наконец они достигли громоздкого неуклюжего ранчо, построенного из дерева и камня на вершине холма. Тори вылезла из экипажа и пошла рядом с Вонгом. Ее взгляд скользнул по широкой террасе, протянувшейся вдоль фасада. Когда она вошла внутрь, сердце ее дрогнуло. Ей с первого взгляда понравилось простое убранство двухэтажного дома. Стены в комнатах были отделаны натуральным дубом и отполированы до блеска. Мебель, привезенная с Востока, придавала обстановке дома оттенок роскоши. Тори надеялась возненавидеть неуклюжее жилище Дру в горной долине, но у нее ничего не получилось. Дом понравился ей своей основательностью.

– Видите? Это настоящий особняк в горах, – объявил Вонг с довольным вздохом. – Вам здесь нравится? Да?

– Да, – ответила Тори, заглядывая сквозь приоткрытую дверь в кабинет Дру, уставленный книжными полками.

Изумленная, Тори вошла в просторную комнату, чтобы осмотреть библиотеку, которую вовсе не ожидала здесь увидеть.

– Билли Боб большой книголюб и хорошо здесь ориентируется, – заметил Дру, ставя сумки на пол. – Я бы даже сказал, что его знаний хватит на всех нас.

– У тебя замечательная подборка классики. – На мгновение Тори забыла свою обиду на Дру, водя пальцем по корешкам книг.

– Ты сможешь полистать их завтра. – Дру повел ее в холл. – Позволь, я покажу тебе нашу комнату.

– Нашу? – Тори тут же отпрянула назад.

Если он думает, что она станет делить с ним постель после того, как он весь вечер притворялся, что испытывает к ней нежные чувства, а затем увез, не спросив ни разрешения, ни согласия, то он сильно ошибается!

– Спокойной ночи, Вонг, – сказал Дру через плечо, прежде чем подняться по лестнице. Он хотел поскорее покончить с неминуемой руганью, которая должна была вот-вот начаться.

Тори, чтобы потянуть время, позволила ему проводить себя через холл. Но в тот момент, когда он взялся за ручку двери, она выкатила тяжелую артиллерию и приготовилась смести его одним ударом.

– Я уже устала от твоей солдатской самонадеянности, – вскипела Тори.

Боже, какой же она была хорошенькой, когда гневный румянец заливал ее щеки, а фиалковые глаза метали искры. Когда он впервые встретил Тори, она казалась начисто лишенной всяких эмоций. Но за последние два месяца она изменилась неузнаваемо, полностью освободившись от своей скорлупы, и с этим приходилось считаться…

Но тут Дру вдруг неожиданно вспомнил, что его братья побывали здесь раньше них. Стиснув зубы, он вошел в комнату и сдернул с кровати покрывало, ожидая увидеть под ним какую-нибудь гадость.

– Что ты делаешь? – спросила Тори, когда он положил покрывало на место и опустился на четвереньки, исследуя пространство под кроватью.

– Ищу шутки, – торопливо ответил он. – Насколько я знаю моих дорогих братцев, они посетили эту комнату перед нашим приходом.

– Они же заверили тебя, что не станут подшучивать, – напомнила Тори, сожалея, что ее вспышка гнева откладывается до тех пор, пока подозрения Дру не улягутся.

– Мало ли что они заверили. Я не собираюсь верить тому, что они говорят, – заявил он твердо. – И даже если ты со мной не согласна, Чикаго, все же помоги мне осмотреть комнату на предмет неожиданных идиотских ловушек.

Тори взглянула на него испепеляющим взглядом, прежде чем раскрыть свою сумку и встряхнуть дорогие платья.

– Я думаю, ты просто смешон… – фыркнула она. Пока Дру осматривал ящики комода в поисках змей, мышей или чего-либо подобного, что его братья могли туда подсунуть, желая покрепче напугать Тори, она собрала свою одежду и направилась к платяному шкафу, чтобы ее развесить.

– Я останусь на несколько дней, для виду, – сообщила она. – А потом уеду назад в…

Крик ужаса вырвался из горла Тори, когда она открыла дверцу шкафа и на нее упал предмет, напоминавший человеческое тело. Братья Салливаны набили зерном одежду Дру и засунули это чучело в шкаф. Прежде чем Тори успела увернуться, она была опрокинута на спину и распластана по полу. Неуклюжее подобие рук прижимало ее плечи, а брюки, наполненные зерном, удерживали ее ноги. Она могла бы поклясться, что чучело весило не меньше, чем сам Дру. Ей никак не удавалось из-под него вылезти.

Пока Тори орала как резаная, Дру примчался с другого конца комнаты и стащил с нее тяжелую куклу.

– Ну, теперь ты видишь? Что я тебе говорил? – ухмыльнулся он, помогая ей подняться и отряхивая зерно с ее платья. – Мои братья никогда не упустят случая посмеяться надо мной, то есть над нами…

В другое время Тори и сама посмеялась бы этой шутке, но сейчас ей было не до смеха.

– Ты и твоя оголтелая шайка братцев, – начала она, вскипая от гнева и разыскивая утерянный в момент падения халат. – Для вас все шутки. Сперва ты вынуждаешь меня выйти за тебя замуж, а потом оказывается, что я попала в семейство шутов. Я возвращаюсь в город утром, а ты можешь напрячь фантазию, чтобы найти оправдание для этих хулиганов, которых ты называешь братьями!

Внезапно Дру сделались безразличны проделки братьев и просьбы Калеба. Все, чего он сейчас хотел, так это покрепче обнять Тори и никогда от себя не отпускать. Он хотел, чтобы она осталась с ним, чтобы, засыпая и просыпаясь, он видел ее рядом.

– Я прошу, чтобы ты…

Ее голос дрогнул, когда Дру приблизился. Его шаловливая улыбка прогнала тяжелые мысли и заставила сердце колотиться с бешеной частотой. Тори моментально приготовилась к обороне. Она не собирается млеть перед ним, как дура, только потому, что его взгляд пробудил в ней запретные воспоминания.

– Не смей прикасаться ко мне, слышишь, черт возьми! Я зла на тебя, Энди Джо.

Когда он коснулся ее, она отскочила в сторону и забежала за кровать.

– Я тебе не кукла, которую ты можешь достать из шкафа, когда придет охота позабавиться…

Тори перепрыгнула через кровать, когда Дру двинулся в обход, чтобы поймать ее.

– Черт побери, ты можешь слушать меня, когда я с тобой разговариваю, – злобно прошипела она.

Дру не хотелось слушать. Он достаточно наслушался от Калеба и выпил слишком много виски. Он был в игривом настроении, и ему нравилось гоняться за этой маленькой ускользающей феей по всей комнате.

С яростным воплем Тори устремилась к двери. Но Дру перемахнул через кровать и настиг ее. Прежде чем она успела увернуться, он схватил ее на руки и пронес через всю комнату на балкон, с которого открывался вид на залитые лунным светом холмы и острые вершины горных хребтов.

Вид был впечатляющий, и ярость Тори стала утихать перед величием высоких скалистых вершин, озаренных серебряным светом. Над ними мигали и мерцали звезды, и легкий ветерок нашептывал что-то едва слышное, пролетая над мирной долиной.

Рука Дру совершенно естественным образом обвилась вокруг талии Тори. А свободной рукой он указал на контуры другого ранчо, порядком удаленного от них.

– Там живет Джон Генри со своей женой и двумя ребятишками, – сказал он, не обращая внимания на то, что Тори всеми силами старается сохранить дистанцию между ними, и все-таки удерживая ее рядом с собой. – А вот там… – он указал на бревенчатую хижину, построенную на дальней стороне каменистого холма, – дом Джерри Джеффа. А это твой дом, Чикаго. Я хочу, чтобы ты осталась здесь дольше, чем на одну ночь…

Он повернул ее к себе и из-под полуприкрытых век взглянул в прекрасное лицо Тори, озаренное лунным светом. Отрицательные эмоции исчезли. Таким правильным, таким естественным казалось вот так держать Тори в кольце рук. Он и Тори во многом стали очень похожи друг на друга, но все же порой они оставались диаметральными противоположностями. Они превратились в две части головоломки, которые тогда что-то значат, когда сложены вместе. Дру не мог объяснить своих чувств, но ему было удивительно радостно, когда Тори находилась рядом с ним. Этот дом и этот пейзаж не производили на него такого сильного впечатления прошлой ночью, когда он стоял тут один, глядя на луну и звезды. Тори все изменила своим присутствием…

В каком-то забытьи Дру коснулся губами ее губ, упиваясь поцелуем, который пьянил больше, чем шерри. Аромат, исходивший от нее, овладевал всеми его чувствами, заполняя его сознание. Страсть обволакивала его, словно густой туман. Боже, почему простая, худенькая женщина будит в нем все эти чувства? Когда она с ним, он испытывает целый калейдоскоп чудесных ощущений.

– Останься со мной, Чикаго, – прошептал он, приблизив лицо к ее трепещущим губам. – Я хочу, чтобы ты осталась здесь…

Тори хотела решительно отказать ему, просто так, из чувства противоречия. Но когда он обнял ее сильными, мускулистыми руками и поцеловал, она уже не смогла вспомнить, почему была так зла на него. Она знала, что будет полной дурой, если подчинится своим желаниям и его нажиму. Существует большая разница между желанием и любовью. А Дру был слишком спокоен, по его же собственным словам, и, возможно, никогда не сможет полюбить ее так, как она его любит. И все же Тори не могла побороть свою страстную привязанность к этому восхитительному гиганту настолько, чтобы отказать ему или себе в удовольствии находиться в его объятиях.

Ее сопротивление постепенно сошло на нет, и в конце концов поцелуй Дру вдребезги разбил ее хладнокровие. Этот факт доставил ей немало мучений. Он будил в ней чувства, которые она не хотела испытывать снова, не будучи уверена в его любви. Но всякий раз, когда он до нее дотрагивался, он заставлял понимать, что она обыкновенная женщина с обыкновенными женскими желаниями.

Тори не успела рта открыть, чтобы заявить протест, как Дру уже спустил рукава ее платья, обнажив плечи. Поток теплых поцелуев побежал по ее ключицам и лебединому изгибу шеи. Он медленно поднял голову и посмотрел в глаза этой сладкой нимфе, которая буквально таяла в его руках. Нежная улыбка тронула его губы, когда он встретил ответный взгляд аметистовых, обрамленных густыми, изогнутыми ресницами глаз. Тори ослепляла его своей красотой. Это он сделал ее такой, какой она была сейчас, научил всему, что она знала о жизни, о страсти. Она стала частью его, потому что и он стал ее живой, дышащей частью.

Дру пытался убедить себя, что они много испытали вместе и он просто привык к ней. Но он знал, что поверить этому было бы самообманом. Дело не только в этом.

Если бы Тори была просто очередной его победой, то он давно бы потерял к ней всякий интерес. Но со временем его безумная тяга к ней только возрастала. Его возмущала каждая минута, которую она проводила с Калебом, а не с ним. Он завидовал каждой лучистой улыбке, которой она одаривала его же собственных братьев этим вечером. Он хотел ее так, как не хотел еще ни одну женщину, и хотел не только ее тело, но и душу. И теперь, когда она была наконец на его ранчо, он не мог даже подумать, что она куда-то уйдет…

Его беспокойные мысли разбежались в тысяче направлений, когда она подняла тонкую руку и коснулась его губ. Тори не произнесла ни слова, но он понял по тени улыбки, что она уже простила его за то, что он увез ее из дома, прочь от отца безо всяких объяснений…

Тори простила, потому что любовь к нему была сильнее, чем ее уязвленная гордость или пламенный характер. Она могла ругать и проклинать его беспрестанно, но она не могла изменить того, что ощущало ее сердце. Разве это такое уж преступление для женщины – любить мужа, даже если он не отвечает на ее страсть?

– Я хочу тебя, Монтана, – прошептала она, гладя его лицо. – Я хочу быть с тобой, делить с тобой твою жизнь. Если хочешь, я буду играть роль примерной жены ради твоих братьев и моего отца, а когда приедет моя мать…

Он не дал Тори договорить. Он поцеловал ее в губы, заключил в объятия, крепко прижав к себе. Он был тронут ее словами, даже смущен.

– Я не заслуживаю тебя, – выдохнул он ей в лицо.

– Может быть, ты и прав. Но я с тобой связана накрепко на всю жизнь.

Тори предалась эмоциям, кипевшим в ее душе. Впервые она решилась показать ему всю власть и силу любви, научить его тому, чего он не знал. Чувствуя, что у нее кружится голова, она вывернулась из его объятий и улыбнулась соблазнительной улыбкой.

– А сейчас, Энди Джо, я тебя кое-чему научу для разнообразия…

Его темные брови удивленно поднялись, когда она взяла его за руку и повела в комнату к массивной кровати. Тори выступала как соблазнительница, и он почувствовал прилив гордости, позволив ей действовать по капризу.

Когда она сорвала с него рубашку и отбросила ее в сторону, он просто вытаращил глаза.

– Что на тебя нашло? – спросил он, глядя на рубашку, на которой не осталось ни одной пуговицы. – Клянусь, ты рехнулась.

– Да, я сошла с ума, – подтвердила она с беззаботным смехом, – но по мне это к лучшему. Я устала принимать себя слишком всерьез. – Ее руки скользнули вниз, и она стала расстегивать его брюки. – Я хочу быть с тобой сама собой и наслаждаться каждой минутой.

– Черт возьми, Чикаго! – прохрипел он, когда она повела ладонью по его бедрам.

– Я заявляю свои права жены. И не желаю выслушивать жалоб на этот счет. Ложись, Энди Джо, – сказала она, любуясь его мускулистым мощным телом, с улыбкой, заставившей его сердце стучать, как барабан.

– Прекрати меня так называть, – сказал он, не трогаясь с места.

– Я буду называть тебя так, как пожелаю, – сказала она с нахальной усмешкой, – и когда я захочу с тобой в постель, ты там будешь. – В подтверждение своих слов она толкнула его в грудь.

Дру, чтобы удержать равновесие, замахал руками, как мельница, но запутался в брюках и шлепнулся на кровать. Он собирался встать на ноги, но тут она вытащила шпильки из прически и тряхнула головой. Пепельно-серебристые волосы водопадом обрушились на плечи. Вызывающе улыбаясь, она сняла платье и бросила его на стул, не заботясь о том, что промахнулась и дорогой наряд, смятый, валялся на полу. Потом она скинула сорочку и нижнюю юбку, сделав это самым зажигательным образом. В ее фиалковых глазах вспыхнула искра, когда она следила за его реакцией на ее смелый вызов. Ей хотелось, чтобы он на нее смотрел, требовалось его абсолютное внимание. Сейчас она была хозяйкой положения и могла делать с ним все, что захочется. Всему свету Дру казался крепостью, но этой ночью она стремилась показать свою власть над ним. Тори хотела любить его безраздельно!

Но когда она игриво прыгнула на постель, кровать провалилась. Как и предполагали братья Салливаны, романтический настрой был испорчен, когда подпиленные перекладины треснули под тяжестью двух тел.

– А-рр! – зарычал Дру, когда матрас с грохотом упал на пол. Как раз в этот момент его братья, которые прятались в кустах под балконом, начали «серенаду» в честь незадачливой четы, аккомпанируя себе на кастрюлях и сковородах так, что шум мог бы разбудить мертвеца.

Подобный «концерт» был совсем не тем, чего Дру ждал от романтического уединения с Тори. Отнюдь! Сейчас он объяснит этим паршивцам, что полагается за их выступление.

ГЛАВА 25

Изрыгая непечатные ругательства, Дру вскочил на ноги, схватил брюки и бросился к балкону. Тори направилась за ним, еле сдерживая улыбку: он выглядел таким разъяренным, что, казалось, из ушей его вот-вот повалит дым. Она уже отсердилась, и ее занимало происходящее: она не понимала, почему он так взбесился.

– Полегче с ними, Монтана, – сказала Тори, беря его за руку.

– Полегче? – передразнил он. – Я потерял полжизни, чтобы заработать достаточно денег и как-то накормить, одеть этих поганцев, и вот благодарность!

Тори подняла глаза к небу, когда он, вырвав руку, бросился к перилам террасы. В конце концов это традиция – потешаться над новобрачными. Ничего страшного не произошло.

– С меня хватит, – прорычал Дру, спрыгнув на лужайку.

Джон Генри помахал рукой голому до пояса брату, распираемому яростью.

– Мы хотели устроить «шаривари» в честь твоей женитьбы, – заявил он с усмешкой.

– Благодарю, – прорычал Дру. Он уставился на Билли Боба. – Если ты сейчас же не пойдешь домой, я тебя застрелю собственными руками. Для человека, который был на смертном одре три дня назад, ты что-то слишком быстро выздоровел.

– Черт возьми, Энди Джо, мы только немного позабавились. – Тут на террасе появилась полуодетая Тори. Ее миловидное лицо было залито потоками лунного света. – В конце концов ты с твоей…

– Прикуси язык, – проворчал Дру, пытаясь заслонить Тори от жадных взглядов братьев. – Одно дело шутить шутки со мной, другое – обрушивать на Тори двухсотфунтовую куклу.

– О господи, моя жизнь вне опасности, – заявила Тори, с веселой улыбкой глядя на братьев. – И спасибо за… необычный прием в вашу семью.

– Ну вот видишь: Тори восприняла все гораздо лучше тебя, – встрял Джерри Джефф. – С ней все в порядке. Она повеселее тебя будет, право.

– Убирайтесь все к черту, – нетерпеливо выкрикнул Дру.

– Мы планируем на завтрашний вечер свадебную вечеринку, – сообщил новобрачным Джон Генри. – Весь город приглашаем. Калеб готовится, на улице будут танцы, напитки и…

– Отлично, а теперь почему бы вам, ребята, не пойти домой, обсудить детали, пока мы тут поспим, – предложил Дру.

– Поспите? – Джерри Джеф нахально ухмыльнулся. – За кого ты нас принимаешь, Энди Джо?

– Идите домой, черт побери, сейчас же!

– Ну-ну, – вздохнул Джон Генри. – Не заводись. Мы уходим…

Когда братья исчезли в темноте, Дру вздохнул с облегчением. Они с Тори только начали относиться друг к другу по-человечески, как его семейка испортила все дело. Обняв жену за плечи, Дру повел ее обратно в спальню со сломанной кроватью.

– Прости, – сказал он. – Братья обожают подобные шуточки, этакое хулиганье.

В ее фиалковых глазах при свете фонаря он увидел искорки. Встав на цыпочки, она успокоила его поцелуем.

– На чем мы остановились, прежде чем началась вся эта ерунда?

Дру почувствовал, что ее приятно возбуждающий поцелуй снял раздражение.

– Ну… кажется, мы стояли здесь… – Он обнял ее за талию и прижал к себе. Но она вырвалась и подвела его к кровати.

– Я помню, на чем мы остановились, – объявила она. – Я собиралась научить тебя кое-чему, что касается занятий любовью, и уверяла, что буду с тобой в постели, когда захочу… ну, и тут это оборвалось. – Пальчиком она указала на смятые простыни. – Ложись, Монтана.

Дру подчинился. Зачем спорить с женщиной, чья вызывающая улыбка обещает так много?

Когда Тори легла рядом, Дру почувствовал, что его опьяняет вид ее бархатистой кожи, освещенной тусклым светом. Живой огонь в ее фиалковых глазах возбуждал его. Мгновения любви с ней стали казаться ему вечностью. Он отдался буйству чувств, которые она пробудила в нем. Тори остановила его руки, потянувшиеся к ней, и коснулась губ легчайшим поцелуем.

– Этой ночью я решаю, Монтана, – промурлыкала она. Ее пальцы спустились с его плеч, лаская грудь. Дру застонал от удовольствия, когда она коснулась сосков. – Я этой ночью буду заниматься с тобой любовью… всю ночь, если захочу…

Ее поцелуи были похожи на парение бабочки. Он не понимал, что произошло с Тори, но она сводила его с ума, пытаясь подчинить своей магии соблазна. Ее руки скользили по его телу, как волны. Она шептала интимные признания, от которых у него кружилась голова; ее тягучие ласки заставляли его сердце бешено колотиться. Страсть переполняла его.

Скоро он почувствовал, что Тори действительно учит его тому, чего он не знал. Ее волшебные ласки казались воплощением мужских мечтаний. Она возбуждала желание, казавшееся Дру вечным. Он живо отзывался на ее прикосновения и поцелуи. Он отдавался во власть этой сладостной муке.

Снова и снова она гладила его, заставляя содрогаться от вожделения. Он чувствовал, что ему не хватает дыхания, и, казалось, вдыхал только аромат своей сирены. Он был пленником дикой страсти, Тори опустошила и покорила его своей нежностью и мягкостью. Его уже не интересовало, что она полностью подчинила себе его тело и душу. Она могла сейчас просить о чем угодно, лишь бы насытила эту невозможную страсть, древнюю, как само время.

– Чикаго… – хрипло выдохнул он.

– Ты хочешь меня? – проворковала она.

– Безумно, – прошептал он.

– И я хочу тебя, – ответила она, просовывая ногу между его ногами и слегка обнимая его. – Ты заполнил мой мир. Ты – мой воздух, мое солнце… Касаться тебя – означает получать все новые капли наслаждения, и мне все равно, наступит ли завтра, если сегодня я с тобой…

Ее шелковистое тело прижалось к нему, ее груди дразняще касались его груди. Ее обворожительные поцелуи оживляли его за мгновение до того, как ему уже казалось, что это его последнее дыхание. Он с головой окунулся в водоворот чувств, разбуженных магией этой колдуньи. Он, казалось, потерял чувство реальности, забыл самого себя.

Несказанное наслаждение вспыхнуло в нем с силой тысячи солнц. Отдавшись во власть терзавших его эмоций, он потерял контроль. Он сжимал ее в объятиях, словно вот-вот должен был наступить конец света. А потом его тело замерло в сладостном удовлетворенном расслаблении. Это было длительное, удивительное мгновение, пока бешеное сердцебиение не замедлилось, и задолго до того, как туман страсти улетучился из его головы.

Он открыл глаза и увидел лицо ангела, парившего над ним с очаровательной улыбкой. Его рука рассеянно скользнула по ее спине, остановившись на бедре. Он чувствовал удивительное блаженство.

– Ты – очень умелый любовник. – Она коснулась его губ с шаловливой улыбкой. – А хочешь попробовать чего-то исключительного?

Он посмотрел на нее, точно видел впервые. Господи, неужели это та же скромница, которую он увел из Чикаго? Не может быть.

– Какой дьявол в тебя вселился? Ты сама все время пытаешься меня соблазнить.

– Испугался, Монтана? – поддразнила она, поглаживая его. – Не считаешь себя достаточно сильным, чтобы меня удовлетворить?

– Перестань так орать, – проворчал он, хватая ее за руку.

– Не могу, – сказала она, прижимаясь к нему, – соблазнять тебя мне безумно нравится.

Дру не мог справиться с хищным чувством, заполнявшим его, когда она шептала о своем желании и дразнила нежными ласками.

Тори перевернула его упорядоченный мир. Вырвавшись из своего кокона, она расправила бархатные крылышки. Она зажгла для него звезды, принеся целую бурю удивительных чувств.

Уже почти на рассвете Дру наконец заснул, обняв Тори. Только к этому времени их истощила долгая, полная страсти ночь любви.