Текст книги "Соблазнение в Париже"

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Куда ты едешь? С кем? – Все еще не веря своим ушам, Диана бросила на Мэтти короткий взгляд поверх кухонного стола.

Мэтти сообщила маме новости о предстоящих выходных на следующее утро во время завтрака.

Диана, судя по всему, была поражена. И расстроена.

Она резко встала.

Мэтти спокойно взяла из рук матери чашку и поставила ее на стол.

– С Джеком Боучампом.

Она все еще была одета в пижаму и халат, а вот Диана была уже готова идти на работу.

– Но мы будем спать в разных комнатах, – быстро добавила Мэтти, надеясь, что говорит правду. Ведь они с Джеком так и не затронули эту часть вопроса…

– Ну, хоть что-то радует, – усмехнулась ее мать, снова садясь за стол. – Мэтти, это твоя идея – решить таким образом сложившуюся ситуацию с Джеком Боучампом?

– Конечно, нет, – призналась Мэтти. – Это, наоборот, его идея так со мной разобраться.

Она решила последовать совету Джека и рассказала матери всю правду.

– Как бы ни звучал его приговор, я не думаю, что выходные, проведенные в Париже, будут ужасны, заявила она.

Диана покачала головой.

– Я не думаю… я не думала… Джек Боучамп не…

Ох, Мэтти, что мне с тобой делать? – На ее глаза навернулись слезы. Ее дочь, ее Мэтти снова кинулась в омут с головой. И это становилось уже традицией.

Мэтти взяла мать за руку.

– Все будет хорошо, – с теплотой в голосе уверила она. К тому же у тебя останется его собака в качестве залога.

Диана усмехнулась.

– Точно, – согласилась она. – Но я все равно не могу поверить, что ты с ним едешь в Париж. – Она снова покачала головой.

– Я думала, он тебе нравится, – напомнила Мэтти.

– Да. Нравился, – поправилась ее мать. – Но это было до того, как я поняла, что он собирается увезти мою дочь в Париж на выходные.

– О, мам. Ты же не думаешь… – Она замолчала, потому что после непродолжительного стука дверь в кабинет открылась и на пороге возник Джек Боучамп.

Он был одет по-деловому: черный костюм, кремового цвета рубашка и аккуратно повязанный коричневый галстук. Его волосы выглядели влажными после утреннего душа. Очевидно, он встал очень рано, потому что на часах было только восемь. Удивительно и то, что в руке он держал букет весенних нарциссов. Интересно, какой цветочный магазин открыт в такую рань?

Мэтти медленно встала.

– Что вы тут делаете? – резко спросила она, быстро взглянув на мать.

– И вам тоже доброе утро, Мэтти, – бодро поприветствовал ее он, входя на кухню и закрывая за собой дверь. – Я здесь не для того, чтобы повидаться с вами, – добавил он, поворачиваясь и протягивая букет Диане.

Просто чудесно! Мало того что этот тип притащился сюда с цветами, когда она еще даже не одета, так он еще в ее присутствии решил вручить их ее маме!

– Почему бы вам не пойти и не привести себя в порядок, вам ведь пора на работу? – сладким голосом предложил Джек. – А я пока поговорю с вашей мамой, – добавил он, улыбаясь Диане.

Почему бы ей не?.. Этот человек просто невыносим! Как он посмел явиться сюда в неприемные часы, да еще командовать? И вообще, как Мэтти начала подозревать, цветы, которые он принес ее матери, были сорваны в их саду!

Она почувствовала полное смятение. Ее волосы не уложены, на лице никакой косметики, а одета она в свой старый, но такой удобный халат! Да еще из-под нею выглядывает полосатая пижама…

– Пожалуйста, – вежливо добавил Джек, как только Мэгги собралась прокомментировать его совет.

– Хорошо, – ответила она, ставя чашку с недопитым кофе на стол и направляясь к двери. – Помни о залоге, мам.

Что же, спрашивается, он тут забыл в столь ранний час? Они вчера договорились, что снова встретятся сегодня, чтобы более детально обсудить планы на выходные. Но Джек ничего не говорил о том, что собирается заглянуть к ним утром. Если бы он предупредил, Мэтти хотя бы привела себя в порядок…

Она приняла душ, подкрасилась, надела черный деловой костюм, блузку и причесалась.

Настоящее превращение, сказала она себе, восхищаясь своим отражением в зеркале на дверце шкафа.

Она выглядела именно так, как требовала ее профессия – владелец успешного цветочного магазина.

К сожалению, когда она вернулась на кухню несколько минут спустя, Джека уже не было.

В кухне не было ни Джека, ни матери. Мэтти заметила вазу с нарциссами, которая стояла в центре кухонного стола.

Мэтти нашла мать в офисе, та сидела в кресле, а морда Софи лежала у нее на коленях. Собака выказывала явное удовольствие от такого проявления внимания своих хозяев.

– Все в порядке? – спросила Мэтти, когда ее мать улыбнулась ей.

– Все чудесно, – беззаботно ответила Диана. Джек должен был уйти, но сказал, что увидится с тобой вечером. и?..

Но мама больше ничего не сказала, лишь продолжила гладить Софи, а затем встала и пересела за рабочий стол.

И сколько еще Мэтти сгорать от нетерпения? Что же хотел Джек?

Диана взглянула на наручные часы.

– Разве ты не должна была уйти десять минут назад? – спросила она.

Мэтти посмотрела на нее с негодованием.

– Ты стала очень нетерпимой после появления в нашей жизни Джека Боучампа!

Диана рассмеялась.

– Ты такая наивная, Мэтти! Разве я не могу немного тебя подразнить? Он лишь хотел объяснить мне всю ситуацию и заверил, что не имеет никаких планов посягать на честь моей малышки.

– Он не имеет… чего? – Мэтти нахмурила брови. Я имею в виду… конечно, он не имеет! – заявила она торжественно. И как только Джек посмел обсуждать подобные вещи с ее матерью! – Но я же тебе уже говорила, – раздраженно добавила она.

Диана попыталась сгладить ситуацию.

– Конечно, но Джек лишь хотел меня в этом заверить.

Джек… Ее мать так небрежно называла его по имени. В отличие от Мэтти. Даже после выходных, проведенных с ним, она будет звать его как угодно, но только не по имени.

– Ваша семья знает меня? Что вы хотите этим сказать? – Мэтти уставилась на Джека. – Когда вы рассказали им обо мне? Что вы им вообще обо меня рассказали? – Насколько ей было известно, он сам не знал о ней ничего.

Ужин с Джеком Боучампом оказался прекрасным уроком, который она усвоила. Не только потому, что метрдотель французского ресторана, где он заказал столик, знал его. К ним сразу же подошел и владелец ресторана. Джек представил ее как «своего друга, Мэтти Кроуфорд».

Джек беззаботно пожал плечами.

– Сегодня вся моя семья собирается в доме моих родителей на обед. И я сказал им, что со мной приедет мисс Мэтти Кроуфорд. Кстати, Мэтти – это ведь сокращенное имя, а как полностью? – поинтересовался он и добавил:

– Об этом все спрашивают.

Мэтти наконец-то осознала, насколько близок он к семейству, насколько дороги ему его родные. А ведь она даже и не представляла, что мужчину в тридцать лет могут беспокоить такие вещи.

– Матильда Мэй, – пробормотала она. – А как такое может быть, чтобы имя Джонатан сократить до Джека? – поспешно добавила она. Мэтти испытывала крайне неприятное чувство, когда называли ее полное имя. Как это ужасно – дать ей имя, более подходящее для какой-нибудь старой девы…

А она никакая не старая дева! Хотя после ошибки, которую Мэтти допустила с Ричардом полгода назад, она с трудом согласилась бы снова встречаться с мужчиной. Но Джек… Он все больше удивлял ее. Не так уж много мужчин хотят узнать о вас как можно больше. Они скорее предпочитают просто получить ваше согласие на свидание. Правда, Мэтти не могла вспомнить, когда у нее было последнее свидание с мужчиной, не считая вчерашнего вечера с Джеком…

Сегодня, собираясь в ресторан, она надела маленькое черное платье, которое подходило для любых случаев. И теперь, осмотревшись и увидев великолепно одетую женщину, которая сидела за соседним столиком, Мэтти поняла: ей придется сменить свой гардероб, если она хочет выглядеть прилично, особенно в Париже. Ведь ей предстоит встретиться с семьей Джека…

А, собственно, какая разница, как она будет выглядеть в глазах родных Джека? Маловероятно, что она снова увидит их после этих выходных.

А почему она считает, что семья Джека настолько же богата, насколько и он сам? Подумав еще немного, Мэтти решила: даже если на это уйдут все ее сбережения, она просто обязана купить новое платье.

– Мне дали имя Джонатан, чтобы как-то меня отличать от деда по материнской линии, которого окрестили как Джон, но всегда звали Джеком, – объяснил Джек. – Самое смешное, что меня тоже стали звать Джеком.

– А сколько родственников будет на семейной вечеринке в субботу? – спросила она, застенчиво улыбаясь официанту, принесшему заказ – морские гребешки с беконом и чесноком. Мэтти заказала то же самое, что и Джек, решив положиться на его вкус. К тому же он часто посещал подобные рестораны и наверняка знал толк в здешних блюдах.

– Не считая нас двоих? Пятнадцать, – небрежно ответил Джек.

Пятнадцать?..

Мэтти от ужаса открыла рот. Итак, ей придется знакомиться с пятнадцатью… нет, тринадцатью, ., совершенно незнакомыми ей людьми.

Обычно она без проблем встречалась с незнакомыми людьми. Но эти тринадцать человек представляли собой семейство Джека…

– Не беспокойтесь. – Джек потянулся через стол и взял ее за руку. – В конце концов, я буду с вами, усмехнулся он.

Он чертовски хорошо знал, что заставляет ее волноваться из-за приближающихся выходных! Он сам – уже причина для волнений, не считая его семейства!

– А какие они? – Мэтти сделала усилие, чтобы выглядеть спокойно, и поковыряла вилкой в тарелке.

– Попробуйте, и узнаете, – предложил он, ловко взял с ее тарелки один из гребешков, и поднес к ее губам.

Есть что-то весьма интимное в том, как кто-то кормит тебя с ложечки в ресторане, решила Мэтти, тщательно пережевывая гребешок. Слишком интимное.

– Вообще-то я говорила о вашей семье, – уточнила она, уверенно беря свою вилку.

У Джека округлились глаза, а затем он улыбнулся.

– О, простите. Какие они? – глубокомысленно повторил он. – Обычные. Как и я.

Уж в нем-то не было абсолютно ничего обычного!

– Ни у одного из них нет двух голов или двенадцати пальцев, – шутливо заметил он, заметив на ее лице скептицизм.

– Хорошо, обычные, – уступила она. – А сколько у вас братьев и се…

– Вы проверили свой паспорт? – резко перебил ее Джек. – Мне бы не хотелось, чтобы в аэропорту у нас возникли трудности.

Это была отличная идея! Но, к сожалению, ее паспорт был в порядке. Так что придется забыть про эту идею.

– Мой паспорт в полном порядке, – заверила она его. – Но проблема в том, что имя на билете не соответствует имени в паспорте, – с надеждой сообщила Мэтти.

– Я уже об этом позаботился, – сказал Джек. – Я позвонил сегодня в аэропорт и заказал билет на ваше имя.

А откуда он его знал?

Сказанное им означало, что его секретарь, та, которая заказала цветы, позвонила в авиакомпанию и изменила имя на билете.

Эта женщина еще долго будет помнить о той путанице, упрекнула себя Мэтти.

– Как мило с вашей стороны, – неестественно вежливо произнесла она.

– Не стоит благодарности, – с той же неестественной вежливостью протянул Джек. – Я вам говорил, что вы сегодня великолепно выглядите, Мэтти? неожиданно спросил он.

Уже в который раз Мэтти ощутила себя центром его внимания. Это просто убийственно! Под взглядом Джека она буквально плавилась, а сердце в грудной клетке стучало громко, словно колокол.

Мэтти бросила в его сторону испепеляющий взгляд.

– Неискренность – самая низкая форма лести, резко сказала она.

– Но вы правда выглядите великолепно, – с нежностью в голосе попытался заверить ее Джек. – У ваших волос какой-то фантастический оттенок…

Как называется этот цвет? – Он восхищенно смотрел на ее волосы, которые ниспадали до плеч.

– Блонд, – кратко ответила она.

Джек покачал головой, все еще смотря на ее волосы.

– Мед, патока и что-то еще…

– Соль и перец? – насмешливо добавила она. – Я думаю, вы просто голодны, Джек. Полагаю, вам лучше доесть оставшиеся гребешки!

Он что, решил осыпать ее комплиментами?

Только этого не хватало!

Если только… Если только – что?

Если только они с Джеком не были на настоящем свидании. Если только она и Джек на самом деле собирались провести романтические выходные в Париже.

Но они не были настоящими влюбленными. И вовсе не собирались провести вместе романтические выходные. Более того, ей придется нелегко в Париже – там будут все его родственники. Конечно, они обрушат на нее нежелательное внимание. Хотя, может быть… может быть, из-за этого со стороны Джека к ней проявится хоть какой-нибудь интерес?

Впрочем, как может такой человек, как он, заинтересоваться ею? Когда они встретились в кабинете ее матери, он, конечно же, не смог вспомнить, где они прежде встречались. Потому что таких женщин, как она, скромных, спокойных и неизбалованных, мужчины типа Джека не замечают.

– Я поняла, вы, возможно, заняты в эти выходные, Джек, сказала она. – Но я правда не хотела вас тревожить, – тихо добавила она. – Мне просто было интересно, зачем вы приходили утром к моей маме? – Мэтти резко сменила тему разговора.

– Разве она вам не сказала? – ответил Джек вопросом на вопрос.

– Конечно, она мне сказала, – нетерпеливо сказала она. – Я просто хотела… хотела…

– Мэтти, вчера вечером вы мне ясно дали понять, что не хотите расстраивать вашу маму, которая будет против этой поездки со мной… Я зашел к ней, чтобы просто заверить… что…

– ..что не имеете никаких планов посягать на честь ее малышки! – яростно закончила она. – Знаете, Джек, я правда не думала…

– Именно это сказала ваша мама? – насмешливо перебил ее Джек, приподняв бровь.

Мэтти внезапно притихла и сузила глаза.

– Да, именно это она мне сказала, – с подозрением ответила она. – А разве вы ей пообещали что-то другое?

– Совершенно другое, – с равнодушием в голосе сообщил он.

Она хотела было продолжить обсуждение этой темы, но, к сожалению, официант выбрал именно этот момент, чтобы наполнить их бокалы вином, и, пока он не ушел, Джек сосредоточился на еде.

– Знаете, – неожиданно оживился он, – Диана прекрасно выглядит; она никогда не планировала снова выйти замуж?

– Никогда, – нерешительно ответила Мэтти.

Она, как никто, понимала, что ее матери пришлось нелегко. Став вдовой в двадцать три года, она одна воспитывала маленькую дочь.

– Она, должно быть, очень сильно любила вашего отца? – Джек смотрел на нее.

– Уверена, что так и есть, – тихо ответила Мэтти и уже совсем другим голосом произнесла:

– Вы мне до сих пор не сказали, какие у вас планы на пятницу?

Она смотрела на Джека, хлопая ресницами, а он в это время рассказывал ей про свои планы на выходные. Хитрец, он наверняка знал, как ей нравилось все в нем: то, как он выглядел, как одевался, как относился к семье. Ей импонировало даже его волнение о том, чтобы ее мать не беспокоилась насчет Мэтти. Она могла пересчитать на пальцах всех, кто вел себя так же!

Единственное, что ей в нем не нравилось, – это мысль о тех четырех подружках.

Единственное!

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Мы едем на четыре дня, Мэтти, а не на четыре недели! – добродушно заметил Джек в пятницу утром, загружая тяжеленный чемодан Мэтти в багажник своего автомобиля.

Она не ответила на его замечание, лишь пожала плечами и посмотрела в багажник, где заметила его небольшой чемодан.

Конечно, Мэтти переборщила с вещами, но ведь она никогда прежде не была в Париже – ни летом, ни в какое-либо другое время года, она не знала, какой там климат, и ей не хотелось показывать Джеку свою неосведомленность в подобных вопросах. И чем дольше она думала, тем больше убеждалась, что зря ввязалась в эту авантюру.

Но как только вернулся Джек, она тут же обо всем забыла, потому что его лицо было бледным, а подбородок дрожал.

Мэтти сделала шаг навстречу и взяла его за руку.

– Вы же знаете, что с Гарри будет все хорошо, мягко сказала она.

Джек слегка вздрогнул, вынужденно улыбнувшись – Теперь я понимаю, что чувствовали родители каждый раз, когда отвозили меня в школу-интернат!

Мэтти была уверена, что это не одно и то же, но…

– А что вы чувствовали, когда родители уезжали домой?

Его улыбка стала чуть веселее.

– О, плакал, конечно, но минуты через две после их ухода я возвращался к своим друзьям, и мы все тут же начинали обсуждать, как будем подшучивать над всеми в наступившем семестре!

– Ну, я не думаю, что Гарри поступит так же, засмеялась Мэтти. – Но не сомневаюсь, что ему будет хорошо. Мама последит за этим.

– Когда я уходил, он не так уж плохо себя чувствовал, – добавил Джек, открывая для девушки дверцу машины. – Они обязательно познакомятся с Софи, – ответил он на ее вопрошающий взгляд.

– Не волнуйтесь! – Мэтти возмущенно на него посмотрела, когда он уселся рядом. – Софи не произведет на свет потомство, она стерилизована.

– Нет, конечно! А что, мисс Кроуфорд, – Джек притворился шокированным, – разве не рано нам обсуждать контроль за рождаемостью?

Мэтти почувствовала, как у нее запылали щеки.

– Ну, если мы едем в Париж, чтобы провести романтические выходные, то думаю, это уже поздно обсуждать! – резонно заявила она.

Джек рассмеялся и покачал головой.

– Мисс Кроуфорд, у вас на все есть готовые ответы?

Нет, не на все… К сожалению, у нее совсем не было ответа на то, почему у нее так билось сердце всякий раз, когда он на нее смотрел, уже не говоря о том, когда смеялся.

Но по крайней мере она отвлекла его от грустной мысли об оставленном Гарри…

– Уверены, что все взяли? – спросил он, включая мотор.

Немного подумав, Мэтти ответила:

– Я упаковала всего шесть пар туфель… как думаете, этого будет достаточно? – Она замолчала, так как в этот момент он присоединился к потоку машин с такой скоростью, что она почувствовала себя так, словно ее пристегнули к креслу. – О да, достаточно, ответила она себе, устраиваясь поудобнее.

Джек фыркнул.

– Я думал, что сестры невыносимы, но подружки…

– Я не твоя подружка! – резко напомнила ему Мэтти, возможно более резко, чем хотела.

– На ближайшие четыре дня ты ею будешь, – беззаботно ответил Джек. – Джек и Мэтти. Мэтти и Джек. Как думаешь, хорошо звучит? – Посмотрев на нее, он приподнял бровь.

– Смешно, – со злостью изрекла она. Но где-то в глубине почувствовала тепло от того, как он произнес их имена… Нет, при данных обстоятельствах это просто смешно!

– Может быть… – Он пожал плечами.

Итак, эти выходные будут у Мэтти весьма интересными и насыщенными. Жалко только, что все ее действия и поступки будут под постоянным контролем Джека и его семьи. А о собственных желаниях придется забыть. И это было особенно обидно, потому что ей на самом деле хотелось посмотреть на…

– Я заказал столик в ресторане на сегодняшний вечер, – сказал Джек, нарушая ее мысли. – Но, может быть, ты еще хотела бы куда-нибудь сходить, пока мы будем в Париже?

У нее округлились глаза.

– Я?

– Ты, – дразня, подтвердил он. – Я, возможно, ошибаюсь, но у меня такое чувство, что ты никогда прежде не была в Париже.

– Верно, – призналась Мэтти. – Но я думала, что эти выходные мы проведем с твоей семьей.

– Я всегда был близок к своей семье, Мэтти, кивнул Джек, – но зачем же я буду все четыре дня общаться с ними, если вместо этого могу побыть наедине с прекрасной женщиной? Тем более в Париже, – добавил он, прежде чем Мэтти успела что-либо сказать. – Мы встретимся со всеми завтра вечером, ну а пока время в нашем распоряжении.

С прекрасной женщиной? Это он имел в виду ее?

Мэтти была поражена. Но его следующая фраза просто сразила ее.

– Я с удовольствием проведу день в Диснейленде, – весело сказал он. – А ты?

– Прекрасно, – неопределенно ответила она, все еще пытаясь осознать, что большую часть выходных они проведут вместе.

Интересно, а о чем они будут говорить в течение четырех дней? И четырех вечеров? А что же будет ночью?.. Она сглотнула.

– Джек…

– Просто расслабься, Мэтти. – Он потянулся и взял ее за руку, держа одной рукой руль и смотря на дорогу. – Когда у тебя последний раз были похожие выходные?

– Год назад, – категорично ответила она.

– Тогда представь, что это те же выходные. Мы будем веселиться, хорошо?

– Хорошо, – согласилась она.

– Я пошутил, когда говорил о контроле за рождаемостью, ты же понимаешь, – дразнил он. – В отеле у нас будут отдельные спальни, честно!

Ну, по крайней мере уже что-то. Хотя у Мэтти появилось странное чувство, что она единственная девушка в мире, которая была рада этому…

– Итак, что ты об этом думаешь? – тихо спросил Джек, подойдя и положив руки на плечи Мэтти, которая стояла у окна спальни в отеле.

Мэтти продолжала смотреть на Эйфелеву башню словно загипнотизированная. Башня была просто великолепна, настолько, что захватывало дух.

Джек не наврал, когда говорил о том, что окна отеля будут выходить на Эйфелеву башню. Мэтти казалось, что она может протянуть руку и коснуться ее.

– Мэтти? – Джек сжал ее плечи.

– Это… Я… – Она покачала головой. – Спасибо, наконец-то она справилась со своими чувствами.

Джек медленно повернул девушку лицом к себе и увидел в ее глазах слезы.

– За что?

– За… за все это. – Резко взмахнув руками, она обвела ими номер отеля вместе с окном, за которым шумел Париж.

Это была великолепная, большая спальня, уставленная цветами, что делало ее такой теплой и уютной. Как только Мэтти вошла в номер, она тут же сняла туфли, и ее обнаженные ступни утонули в толстом ковре цвета красной розы. Великолепие обстановки дополняла огромная двуспальная кровать, к которой примыкала ванная комната с джакузи. Какая роскошная спальня!

– Ты еще не была здесь, – усмехнулся Джек, взяв ее за руку, чтобы отвести в соседнюю комнату.

Мэтти была уверена, что комната по соседству была спальней Джека, и ее беспокоило, что между комнатами была открытая дверь.

Если Мэтти решила, что ее спальня – само великолепие, тогда гостиная, в которой она сейчас стояла, просто не поддавалась описанию: глубокие кресла, изящные кофейные столики, на которых стояли вазы с цветами и фруктами. Бар располагался в одном углу комнаты, телевизор – в другом.

Мэтти и понятия не имела, как люди могут смотреть телевизор, когда за окном такой прекрасный вид.

Но если это гостиная, тогда где же…

– Моя спальня – вот здесь, – ответил Джек, словно угадав вопрос Мэтти. Он подошел к открытой двери напротив бара, показывая девушке спальню, обставленную так же роскошно, как и ее.

И как она заметила, обе кровати были гораздо больше обычных.

Ну что ж, Джек обещал ей, что у них будут отдельные спальни. Он лишь забыл добавить, что эти спальни соединены между собой общей гостиной!

– Надень туфли… одну из тех шести пар, о которых ты говорила, – сухо заявил Джек. – И пойдем прогуляемся и все осмотрим.

Мэтти не могла удержаться, чтобы не оценить его энтузиазм. А ведь она была уверена, что Джек до этого был в Париже раз двенадцать. Но если он решил поиграть в туристов, это для ее же блага, она не будет жаловаться.

– Увидеть все еще раз, но твоими глазами, для меня это тоже будет как в первый раз. – Снова Джек словно прочитал ее мысли, слегка приобняв Мэтти. А прежде, может быть, перекусим? – Он приподнял бровь. – Еда в самолете не очень вкусная, правда?

Учитывая, что они летели первым классом, где перед вылетом предлагались напитки и закуски, а на борту самолета подавалась еда, с которой могут конкурировать многие известные рестораны, Мэтти была не особо голодна. Она ему так и сказала.

– Я так и думал, что ты это скажешь. – Джек состроил гримасу. – Ну, тогда пошли?

Его энтузиазм был заразителен. Мэтти с радостью надела туфли, решив оставить жакет в номере.

Ведь погода в Париже, как она уже поняла, была похожа на теплый летний день в Англии.

Но, как только они спустились в вестибюль, она начала тревожиться.

– Разве ты не должен сообщить семье, что приехал?

– А я уже сообщил, – ответил Джек. – Кстати, я и твоей маме позвонил, – добавил он.

Мэтти вытаращила глаза. Она хотела позвонить матери раньше, еще из номера, чтобы сообщить, что они приземлились, но, не говоря по-французски и не представляя, как звонить из номера, решила позже попросить об этом Джека.

– Как мило с твоей стороны, – медленно сказала она.

– Мне все равно надо было узнать, как дела у Гарри.

Безусловно, ему надо было. Как глупо с ее стороны думать о чем-то еще.

– Ну и как он? – вежливо спросила она.

– Прекрасно, – ответил Джек. – Моя семья с нетерпением ждет завтрашней встречи с тобой.

В Англии Мэтти почему-то все казалось намного проще. Всего-то и надо – поехать в Париж с Джеком, сыграть отведенную ей роль, а затем, по окончании этих четырех дней, вернуться к нормальной жизни.

Действительность оказалась совершенно другой.

С одной стороны, поездка с Джеком в качестве его компаньона являлась сама по себе опытом.

Отель, в котором они остановились, был за пределами этого мира… точнее, за пределами мира Мэтти.

И чем больше времени она проводила рядом с Джеком, тем больше ей это нравилось… возможно, слишком?

К тому же ее жизнь в Англии в одном доме с матерью, ежедневный поход на работу, вечерняя возня с оформлением контрактов – все это, казалось, было где-то очень далеко. Но что она будет чувствовать, когда эти четыре дня пройдут?

Было так легко поддаться праздничной атмосфере, которая царила вокруг Эйфелевой башни: уличные продавцы, сотни туристов, которые просто прогуливались вокруг или поднимались на вершину башни, в то время как многие просто сидели на траве, наслаждаясь лучами солнца.

– Я думаю, пора выпить, – решил Джек, ведя ее через дорогу к одному из кафе, которое находилось на берегу реки.

И все это время он крепко держал Мэтти за руку.

Мэтти была уверена, что они сейчас выглядели в точности как эти влюбленные парочки, которые прогуливались в солнечных лучах. Но только выглядели, а не были на самом деле.

Она посмотрела на Джека, который заказывал для них кофе. Надо забыть истинную причину, по которой она здесь. Сдаться. Позволить себе быть соблазненной романтической атмосферой, Джеком…

Но к чему все это приведет в понедельник вечером, когда они вернутся в Англию?

К чему-то душераздирающему, решила она.

Джек был гораздо больше чем привлекательный партнер. Он был Джонатаном Боучампом, владельцем «Джей Би индастриз». Он был сыном явно богатых родителей… они должны были быть таковыми, если ужин по случаю замужества их дочери проходил в Париже. И Джек, напомнила она себе, был тем мужчиной, который – за исключением последних четырех дней – имел не одну, а четырех подружек!

И ей лучше об этом не забывать!

– Не возражаешь, если мы вернемся в отель? резко спросила Мэтти. – Я немного… устала от поездки, – добавила она, увидев, как он расстроился. Я бы с удовольствием приняла освежающий душ, возможно, вымыла голову, прежде чем мы отправимся на ужин.

Без сомнения, душ будет освежающим, но что Мэтти на самом деле было нужно – отчаянно нужно! – это время, чтобы она могла восстановить оборону против этого мужчины.

– Конечно, – согласился Джек, допивая кофе. Как я раньше не подумал об этом? – Он заплатил за их кофе, положив деньги на стол. – Мы не должны делать все в один день, у нас впереди целых четыре дня, чтобы ты влюбилась в Париж, – добавил он с удовлетворением.

Мэтти уже влюбилась в Париж.

И, похоже, не только в Париж, но и в Джека Боучампа.