Текст книги "Выбор Шанур"

А «Гордость» тем временем сотрясали чудовищные удары – это приступившие к работе ремонтники демонтировали ее корпус, и теперь она стояла на причале общипанная, лишенная трети своей внешней обшивки.

– Пи. То есть капитан…– услышала Пианфар над собой голос Кима.

Она вскинула голову.

– Когда ты перечисляла имена тех, кто отправится на Мкейкс, ты почему-то не упомянула мое.

– Ким…

– Я могу дежурить на кухне и исполнять разовые поручения. Разве будет плохо, если квалифицированная команда полностью сконцентрируется на своих непосредственных обязанностях?

На мгновение в памяти Пианфар всплыл образ нового Кима – того самого, что поставил свою руку между ней и Эхран. Ким сумел остаться невозмутимо спокойным, в то время как Пианфар едва сдержалась, чтобы не вспылить.

– Ты был молодцом, – сказала она, поднимаясь и выходя из центрального отсека. – Там, на причале.

– Капитан…

Не Пи. Она обернулась и увидела в его глазах боль и гнев.

– Не затыкай мне рот похвалой.

Пианфар помолчала, пытаясь собраться с мыслями:

– Прости, Ким. Я совершенно измотана. Он ничего не ответил.

– Рвешься в полет? – продолжала она. – В добрый путь. Только не забудь о том, что в случае неудачи ты погибнешь вместе с нами.

– Спасибо, – с облегчением выдохнул он.

Пианфар зашагала прочь, оставив мужа наедине с его чуть было не вырвавшимся наружу темпераментом. Боги, храните дурака…

Хилфи – вот в чем заключалась главная причина беспокойства Кима. Старея, он все больше думал о детях, а Хилфи напоминала ему его собственную дочь. Вернее, их с Пианфар. Тахи. Тахи, которая должна была защищать его от своего же брата… Хилфи уважала Кима и обращалась к нему не иначе как с приставкой «на». Кроме того, она всячески старалась сделать его пребывание на корабле приятным, и он постепенно привык к ней, словно к маленькой доброй няне.

Проклятие…

Пианфар прошла на кухню, отворила шкафчик и, вынув оттуда нужный пакетик, высыпала его содержимое в аппарат для приготовления джифи. Колени ее болели от усталости, а сама Пианфар была чернее ночи – она ведь еще не мылась после поисков на причале. Утешало лишь то обстоятельство, что ей на это было почему-то наплевать, и все, чего она сейчас хотела, – это немного перекусить.

– Садись, Пи, – услышала она у себя за спиной голос мужа. – Я поухаживаю за тобой.

Закрыв дрожащей от напряжения рукой крышку аппарата, Пианфар обернулась и вежливо, в тон Киму, сказала:

– Кухня в твоем распоряжении.

– Сколько порций ты положила? – Одну.

Ким добавил туда еще парочку. Что ж, пожалуй, он и вправду был бы очень полезен, если бы освободил команду от ежедневной стряпни…

Снаружи раздался пронзительный визг металла, а значит, ремонтные работы шли своим чередом.

– Держи, Пи. – Ким подал ей чашку. Она взяла ее, а он разлил остальной джифи по бокалам и поставил их на поднос, чтобы отнести Тирен и Хэрел.

Впрочем, последняя неожиданно сама заявилась на кухню. По-видимому, она только что приняла душ – ее синие рабочие бриджи были еще влажно-ватыми, а борода и грива закручивались мокрыми кольцами.

– Это мне? – оживилась Хэрел, беря одной рукой предложенный Кимом бокал, а второй протягивая Пианфар какой-то листок. – Мы получили это сообщение пять минут назад.

Отхлебывая джифи, Пианфар быстро прочла принесенную бумагу.

От Риф Эхран, представителя хеш, члена Клана-Хранителя и капитана звездолета «Бдительность Эх-ран». Адресовано Пианфар Шанур, капитану «Гордости Шанур», главного корабля шанурской компании.

Уведомляем вас о том, что вам предъявлены официальные обвинения в нарушении Устава, а именно: по статье 5 – преднамеренное возмущение общественного порядка, по статье 12 – самовольная модификация хейнийского судна, по статье 22 – провоз нелегального груза, по статье 32 – незаконное хранение оружия, по статье 24 – несанкционированное применение оружия, по статье 25 – невыполнение условий ранее заключенного договора, по статье 30…

Пианфар взглянула на Кима, хлопотавшего над обедом слева от нее.

– Они пропустили незаконный вход в систему. Хэрел хихикнула, но в этот момент «Гордость» сотряс сильнейший толчок и веселое настроение сразу сошло на нет.

– Мы им что-нибудь ответим?

– Да, надо же чем-то заполнить время. – Пианфар глубоко вздохнула. – Ладно. Отдыхайте, спите, уточняйте курс… Надеюсь, что махены уложатся в обещанный срок.

Хэрел повернулась, ища глазами настенные часы. Пианфар невольно последовала ее примеру.

– Тулли, – позвала Хилфи.

Искусственное тяготение продолжало нарастать, и она едва не задохнулась, когда корабль сделал резкий скачок в сторону, спровоцировав сбои в ее и без того затрудненном дыхании. Боль в суставах становилась все сильнее и сильнее, и Хилфи уже не была уверена в том, что не истекает кровью. Впрочем, даже если это и так, она все равно была не в состоянии в этом удостовериться, поскольку не могла видеть собственное тело из-за скрывавшего его тяжелого одеяла.

Тулли по-прежнему лежал без сознания. Периодически Хилфи заговаривала с ним (чтобы, проснувшись, он не заподозрил, что хейни бросили его на произвол судьбы), однако он молчал – вероятно, кифы ввели ему слишком сильное снотворное. Хилфи мучительно хотелось закричать, но, прекрасно понимая, кто придет на ее зов, она благоразумно держала рот на замке. А Тулли. Что ж, пускай он спит: кифы явно готовились к прыжку, а люди плохо переносят космические перегрузки.

Вот бы им на хвост неожиданно сел махеновский боевой звездолет. Или даже два… Внутреннее напряжение Хилфи достигло уже таких немыслимых границ, что она с радостью согласилась бы покончить с ним одним ударом.

Ладно, нужно думать о чем угодно, только не о кифах и не о месте, в которое они летят… Хилфи мысленно представила Пианфар: наверняка сейчас она трясет всех и вся, пытаясь организовать спасательную операцию, и уверенность в этом давала Хилфи слабую надежду на благополучный исход. А за пультом управления «Гордости» конечно сидит Хэрел. И кому какое дело до того, что обшивка ее кресла совсем износилась, если сама Хэрел за всю свою летную биографию не совершила ни единой ошибки!

«Мы это быстро исправим», – нередко подбадривала она Хилфи.

О боги, Хэрел, исправь! Исправь, пожалуйста…

Внезапно все вокруг замерло, а потом Хилфи почувствовала, как ее внутренности начали закручиваться в клубок. Кифский корабль выходил на прыжковую позицию.

– «Харукк» покинул систему, – доложила Тирен, прочитав сообщение, поступившее из станционного офиса. – Это случилось около часа с четвертью назад.

Сейчас преследующий его махеновский корабль передает изображение окрестностей с отставанием в сорок три световые минуты.

Пианфар кивнула и вернулась к предварительному прокладыванию курса, нисколько не сомневаясь в душе, что заниматься этим до завершения ремонта не имеет ровным счетом никакого смысла.

– Прикидываете маршрут на Мкейкс? – поинтересовалась Тирен.

– Да.

Руки Пианфар дрожали от усталости. Она сжала пальцы, затем снова разжала и взглянула на изображение, полученное с камеры наружного наблюдения. Увиденное поразило ее: «Гордость» стояла на причале, лишенная своих привычных форм. Махены готовились к установке новой хвостовой части, но это было только половиной дела, после чего им еще предстояло заново приварить бесчисленное множество проводов, чтобы восстановить нарушенные контакты. А пока они подгоняли подвешенный в воздухе хвост и казались со стороны стайкой насекомых, порхавших вокруг какого-то огромного предмета. Между тем из динамика неслась болтовня стишо, изредка перебиваемая махендосет, вещавшими о чем-то на своих местных наречиях.

– Я собираюсь немного отдохнуть, – сказала Пианфар, с трудом удерживая закипавшие в ее груди эмоции, а затем поднялась и направилась к двери. – Если что, трясите Хэрел.

– Хорошо, – ответила Тирен тоном, мгновенно убедившим Пианфар в том, что экипаж сделал бы это и без ее напоминания.

Теперь капитан Шанур могла немного расслабиться: за время пребывания «Харукка» в перелете пройдут как минимум две независимые недели, и это время она не будет испытывать ни боли, ни страха… Ничего, пока кифы не выйдут из прыжка в зоне Мкейкса.

Больше всего ее сейчас беспокоило, помнят ли кифы о неспособности Тулли переносить стартовые перегрузки в бодрствующем состоянии. Ей очень хотелось надеяться, что да, ибо в противном случае он мог просто обезуметь. Хотя… Не исключено, что так для него было бы лучше.

Проснувшись, Пианфар схватилась за край своей круглой кровати прежде, чем осознала, что она никуда не падала, – это ее судорожно колотившееся сердце вызвало подобную иллюзию. Включив свет, она посмотрела на динамик общекорабельного компьютера – он молчал. Это и стало причиной ее пробуждения.

– Центральный, черт вас подери, на часах уже четыре ноль-ноль!

– Да, капитан, – согласился динамик голосом Хэрел. – Но поскольку ничего особенного не происходило, мы решили дать вам поспать.

– Хм-м. – Пианфар оперлась, локтем на подушку. – Хвост починили?

– Махены еще приваривают его.

– Наверное, они не смогут сделать это в обещанный срок.

– У них есть специальная установочная техника. Вот, они как раз ею занимаются…

– Ох. – Пианфар положила голову на руку, при этом чувствуя себя так, словно накануне на нее рухнула кирпичная стена, да так и осталась покоиться на ее плечах. – Как Шур?

– Герен сказала, что с ней все в порядке. Они обе чуть-чуть поспали.

– Хорошо…

– С нами связалась «Бдительность». Они получили наш ответ, и, похоже, он застрял у Эхран костью в горле.

– Это тоже хорошо.

– На кухне для вас кое-что приготовлено… Желудок Пианфар отреагировал на последнее сообщение гораздо быстрее ее разума.

– Отлично! Уже иду. – Она потерла глаза и, усевшись на краю кровати, немного поболтала ногами, чтобы заставить их работать.

Хилфи… Тулли… Они мерещились ей повсюду. А рядом с ними – большой пластиковый пакет, залитый фиолетовым светом Управляющий Тому, извивающийся за стеклянной перегородкой (о кненнах Пианфар старалась вообще не думать!), и махены, заменявшие жизненно важные части ее корабля, – те самые махены, чей собрат подставил под удар членов ее экипажа… Почему ремонтники так долго копаются? Что это – обычная некомпетентность или…

Подозрения сначала превратились в тени, разбежались по углам каюты, а потом приняли очертания кифов, склонившихся над крылом «Гордости» и регистрационным табло секции «Махиджиру». Боги, а вдруг…

Нет, так нельзя – эти «вдруг» могли свести с ума. Как и мысль о заведомом вероломстве Золотозубого и поразительной информированности Эхран. Как и предположение о том, что Шанур были единственными, кто играл на стороне махенов вслепую. Как и…

Пройдя в ванную, Пианфар ополоснулась под душем, наспех вытерлась, надела старые бриджи и вставила в левое ухо пару незатейливых колец, доступных любому хейнийскому астронавту.

Ким независимо от нее проделал ту же самую процедуру и теперь встречал жену на кухне. На нем были синие рабочие штаны, пережившие великую потасовку на Центральной, а в руках красовался поднос с джифи и неким импровизированным блюдом – неизвестным хейнийской кулинарии, но, судя по запаху, вполне съедобным.

– Здорово, – похвалила мужа Пианфар, при этом отметив про себя, что отныне ничто, кроме Мкейкса, не имело для нее особого значения, и даже само время будет оставаться замороженным, пока «Харукк» не закончит свой перелет.

На сколько их мог опередить корабль такого типа? Да на сутки! А «Гордость» еще и с места не трогалась…

Дрожа от напряжения, Пианфар кое-как проглотила приготовленную Кимом еду, запила ее джифи и, превозмогая усталость, расправила поникшие уши.

– Мне нужны данные о текущем состоянии системы.

– Я только что их распечатал, – ответил Ким, кивая в сторону лежащего на столе листа.

Пианфар молча взглянула на полученные цифры, а затем поднялась и вышла из кухни.

Может, кифы все-таки не причинят Хилфи вреда – они ведь нуждаются в информаторе, а рассчитывать в этом деле на человека им не приходится: однажды он уже побывал у них в руках и доказал свое умение держать язык за зубами. Правда, в тот раз Тулли мог сослаться на элементарное непонимание, а теперь он вполне сносно объясняется по-хейнийски, и Сиккуккут об этом знает…

– Капитан, к нам поступил запрос от начальника ремонтной бригады, – доложила Хэрел, едва лишь Пианфар вошла в центральный отсек. – Они попросили обеспечить им доступ к крылу изнутри, и я впустила их на нижнюю палубу.

– Присматривай за ними. – Мысль о посторонних, шастающих по коридорам ее звездолета, сводила Пианфар с ума, однако выбирать не приходилось.

– Недавно на станцию прилетел неизвестный корабль, – сообщила Хэрел. – Наш сканер потерял его, едва успев засечь. Местные власти сообщили только, что он называется «Айшет». Я пыталась поговорить с экипажем «Успеха», но они заверили меня, что не заметили ничего подозрительного. Тогда я связалась с «Бдительностью» – прошу прощения за инициативу…

– Они видели его? Хэрел дернула ушами:

– Они заявили, что не имеют права обсуждать подобные вещи без разрешения своего капитана. Я предложила им разбудить Риф, а они предложили мне разбудить вас…

Пианфар вздохнула и облокотилась на панель управления.

– Поразмыслив, я решила проследить за пришельцем – благо что спрятаться на причале ему было негде, – продолжала Хэрел. – Администрация наверняка настаивала бы на том, что это какой-то «Айшет», поэтому я предпочла обратиться к Айхар. Я спросила, не хотят ли они немного прогуляться…

– Проклятие, Хэрел, тебе нужно было оповестить меня!

– Айхар согласились, но сделать это им не удалось, поскольку махендосет перекрыли вход в двадцать девятую секцию – зону предполагаемой высадки. Кстати, наши ремонтники нисколько не заинтересовались новичком – похоже, им было заранее известно о его прибытии. Чем, по-вашему, все это можно объяснить? По-моему, только одним: на Кейшти прибыл махеновский охотник.

– Хм, тебе не кажется странным, что махены скрыли это от нас?

– Кажется. Как и вся их чертова станция в целом. – Хэрел нервно мотнула головой в сторону хвостовой части «Гордости». – Вы по-прежнему считаете, что нам стоит пользоваться их услугами?

У Пианфар болезненно заныло под сердцем.

– У нас нет выбора, Хэрел. Эти махены – все, чем мы сейчас располагаем. Предоставь им полную свободу действий, однако не забывай фиксировать выполняемые ими операции.

– Я все записываю в бортовой журнал, – поспешила заверить ее Хэрел и, повернувшись к компьютеру, вызвала главный станционный офис. – Кейшти, это старший офицер «Гордости Шанур». Ваши рабочие попросили допустить их на корабль, так что теперь мы нуждаемся в дополнительной охране…

На пороге центрального отсека выросла Тирен. Заспанная, она молча кивнула в знак приветствия.

– Доброе утро, Тирен, – поздоровалась с ней Пианфар. – С Шур все хорошо. Иди позавтракай.

– Угу, – сказала та и послушно отправилась на кухню.

Пианфар села за панель управления и, невольно думая об оружии, лежавшем у нее в кармане, начала блокировать все люки и двери, за исключением тех, что были необходимы махенам для проникновения в служебный отсек.

– А вот и охрана прибыла, – доложила Хэрел.

Ремонтники бегали туда-сюда, таскали всевозможные детали, наполняя коридоры «Гордости» шлепаньем своих ног. Повсюду мелькали их черные и коричневые тела. Пианфар спустилась вниз, чтобы посмотреть на них и оценить их реакцию на свое появление, однако на лицах махенов застыло выражение, способное кого угодно убедить в том, что они были честны, старательны и полны искреннего уважения к хозяевам корабля (некоторые из них узнавали капитана Шанур – она это чувствовала). Махены, оставшиеся снаружи, подгоняли подвешенное в воздухе крыло, в то время как работающие на борту готовились принять его и закрепить изнутри.

Это было огромное сооружение из ста одной панели – такое мощное, что вряд ли перегрузки, приведшие к поломке, смогли бы нанести ему хоть сколько-нибудь серьезное повреждение. Демонтировав старую хейнийскую конструкцию, махены вплотную занялись установкой новой, и Пианфар вдруг показалось, что это ей самой удалили позвоночник, заменив его каким-то диковинным протезом. Она молча следила за потоками искр, вылетавших при сварке бесчисленных контактов, и с дрожью пыталась предугадать, что случится во время полета, если собственная система ее корабля, невзирая на все заверения Голоса, отторгнет инородный подарок. Между тем вышедшая на дежурство Тирен отчаянно спорила по рации с махеновскими чиновниками – она требовала у них предоставления технических спецификаций на каждую отдельную деталь, тогда как они порывались ограничиться общей.

– Боги! – заорала она, не выдержав. – Речь ведь идет о части нашего корабля, придурки вы несчастные!

– Хорошо, я сделаю запрос, – сдался в конце концов говоривший с ней махе.

Тем временем рабочие приступили к проверке исправности установленной конструкции, а хейни наблюдали за контрольными цифрами на мониторах компьютера и невольно думали о том, что сейчас они приобрели не только новый хвост, но и огромный счет. Кроме того, «Бдительность» уже предъявила им претензии по поводу использования чужой техники, и теперь хен не преминет раздуть из этого настоящий скандал – если, конечно, «Гордость» вообще вернется с Мкейкса живой…

Пианфар прошла к выходу, чтобы немного подышать свежим воздухом. В коридоре было холодно, а с улицы до нее доносились запахи масла, пива и еще какие-то неизвестные ей ароматы. Она постояла там несколько минут, глядя на сновавших мимо нее ма-хенов в оранжевой спецодежде, а затем направилась к лифту.

Хилфи… Мысль о ней снова прокралась в голову Пианфар, отбрасывая все прочее на задний план, и тут кто-то окликнул ее:

– Эй, капитан, идите сюда.

Она остановилась, с удивлением глядя на ремонтника, звавшего ее за собой, и уже собиралась обругать его за дерзость, как он неожиданно нырнул за угол.

Наверняка какой-нибудь махеновский надзиратель с кучей дурацких вопросов… Ну уж нет – она никому не позволит шататься по ее кораблю, словно по проходному двору! Пытаясь совладать с закипевшим в груди гневом, Пианфар крепко сжала рукоятку лежавшего у нее в кармане оружия и двинулась вслед за непрошеным гостем.

Никого. Она чуть-чуть подождала, пока наконец не услышала чьи-то шаги. Обернувшись, Шанур увидела высокого махе, увешанного золотыми кольцами – главным украшением всех астронавтов Соглашения.

Ее палец инстинктивно потянулся к курку, но тут незнакомец громко закричал:

– Пианфар!

– Джик! – задохнулась она. Махе благоразумно замер на месте. – Откуда вы? – спросила Пианфар, и сама же дала ответ на свой вопрос: – Так, значит, это ваш «Аджа Джин» причалил недавно в районе двадцать девятой секции?

– Точно.—Джик все еще нервничал. – Мне пришлось срочно прибыть сюда. У вас ведь неприятности, а?

Пианфар внимательно осмотрела его от макушки до пят, отметив про себя, что и части болтавшихся на нем безделушек хватило бы на то, чтобы заставить любую хейни почувствовать сильнейшую зависть.

– Джик… – Ей вдруг показалось, что половина всех неприятностей разом свалилась с ее плеч. – О боги, как вы вовремя! Просто чертовски вовремя, слышите меня?

Он поднял руку, призывая Пианфар к спокойствию, но она взяла его под локоть и потащила к лифту.

– Входите, входите, – приговаривала она, доставая ключ и отпирая заблокированную лифтовую кабину. – Входите. – Она впихнула Джика внутрь. Он (бывший чуть ли не втрое крупнее ее) прислонился к стене и стоял так, пока дверь не открылась на верхнем этаже.

В этот момент по коридору проходил Ким. Увидев подобное зрелище, он широко раскрыл рот от изумления.

– Джик, это мой муж Ким, – представила его Пианфар. – Ким, а это Джик – наш старый приятель, друг Золотозубого. Пойдемте, Джик.

Глава 10

Его имя было Номестетурджай. Капитан Кейя Номестетурджай. А хейни, чтобы не сломать язык, звали этого изящного, нетерпеливого махе просто Джик.

– Садитесь. – Пианфар указала ему на одно из кресел, а сама облокотилась на панель управления на расстоянии вытянутой руки от гостя.

– Где Золотозубый?

– Не знаю.

– То есть как это?

Темные глаза Джика встревоженно забегали при виде выпущенных когтей Пианфар.

– Думаю, что сейчас он находится где-то в районе Кефка.

– Кефка?!

– Но это не точно, – осторожно заметил махе. – Мне бы не хотелось пугать вас пустыми догадками.

– Громы и молнии, во что же мы все-таки вляпались?

– Вы собираетесь на Мкейкс? Пианфар нахмурилась:

– Ким, принеси ему горячее питье, ладно?

Боги, снова ему. При одном воспоминании о биологии ее охватил нервный озноб, однако Ким спокойно ответил:

– Хорошо, – и вышел в коридор.

Пианфар взгромоздилась на край контрольной панели. Хэрел продолжала заниматься своими делами, лишь искоса поглядывая на посетителя, тогда как Тирен устроилась поудобнее, явно собираясь внимательно выслушать его историю.

– Наш разговор продвигается крайне медленно, – заметила Пианфар, – Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

– Я давно не спал, – пожаловался Джик, потирая веки пальцами с тупыми когтями и опустив плечи. – Во время прохождения через систему Уртура нам пришлось неожиданно изменить курс.

– Нам тоже, – сообщила Пианфар. – Давайте, Джик, выкладывайте: что происходит? Тулли и Хилфи направляются на Мкейкс, Шур лежит в госпитале, махены нашинковали мой корабль кубиками, Консул выражает свои соболезнования, но при этом решительно не желает обсуждать кненнов, висевших у меня на хвосте.

Джик вздрогнул и посмотрел на нее в упор:

– Кненны…

– Да, они были на Центральной. Но могут прилететь и сюда. А начальство Кейшти за что-то злится на стишо. Не подскажете, за что именно?

– Кифы атаковали человеческий корабль. Люди очень расстроенны.

– Черт побери, а почему вы так уверены, что к этому не причастны кненны? Впрочем, кифы и вправду потрудились: они напали на махеновский звездолет «Иджир», на борту которого находились представители человеческой расы.

– Боги… – Джик обмяк в кресле. – Откуда вам это известно?

– От Сиккуккутаан-никтуктина – того самого, что захватил в плен Тулли и Хилфи.

– Это он атаковал «Иджир»?

– Не знаю.

Джик сделал длинный глубокий вдох. Его покрасневшие глаза медленно поднялись вверх при появлении Кима, вернувшегося в центральный отсек с подносом в руках. В первую очередь Ким подошел к гостю и подчеркнуто вежливо предложил ему джифи. Джик взял чашку.

– Мы ведь не встречались после событий на Гаоне, не так ли?

– Хм, – смущенно покашлял Ким» однако уши его оживленно выпрямились. Обслужив всех присутствующих, он отставил поднос в сторону и, прихватив приготовленный для себя бокал, молча устроился на соседнем сиденье – спокойный, как и Хэрел с Тирен.

– Капитан охотничьего корабля, – пояснила Пианфар мужу, кивая на сморщившего нос Джика (любимый хейнийский напиток не считался таковым у махенов, и лишь острая потребность в горячем питье вынуждала сейчас обессиленного гостя глотать его). – Лучший пилот во всем махеновском космосе, – добавила она, нисколько не преувеличивая. – Вы уже виделись с местными властями?

Джик устало мотнул головой:

– Нет, еще только собираюсь. – Он с явным отвращением отпил еще немного джифи. – Я должен кое о чем спросить вас, Пианфар. Где пакет?

Она уткнулась в свою чашку:

– Какой пакет?

Махе едва не подавился, и из глаз у него брызнули слезы.

– Вы шельма, – прошептал он. – Давайте покончим с этой игрой.

– Давайте, – согласилась Пианфар. – Когда мой корабль будет приведен в рабочее состояние, а? Лично я боюсь, что после вашего прибытия администрация Кейшти может отодвинуть мои проблемы на второй план – ведь теперь у них есть охотничий корабль, и, следовательно, необходимость в моих услугах отпала.

– «Гордость» скоро взлетит.

– Ну еще бы…

С минуту Джик сидел неподвижно, и на лицо его медленно наползала тень.

– Тулли у кифов, Пианфар. А его пакет у вас. И, судя по всему, вы намерены доставить его на Мкейкс. Но зачем? Неужели вы капитулируете без боя?

– Ни за что! Сначала я поторгуюсь…

Джик поджал губы:

– Нет! – Он вдруг побледнел. – Нет, вы слишком умны для того, чтобы действовать подобным образом!

Пианфар впилась в него пристальным взглядом:

– А разве мне не помогут мои друзья? Джик поежился:

– Лучше просто уступите мне пакет… Проклятие, Пианфар! Если вы будете упрямиться, власти Кейшти отнимут его у вас силой!

– Это вряд ли – ни Тотошена, ни Томму, ни наш старый скользкий розовый приятель Стле-стлес-стлен не знают о его существовании. О пакете известно лишь вам, но вы и словом о нем не обмолвитесь, ибо прекрасно понимаете, что чем меньше народу замешано в этом деле, тем спокойнее будет нам всем. – Она ткнула Джика когтем в грудь. – Каким образом кифы смогли устроить так хорошо организованную засаду на махеновской станции, а?

– Вы намекаете на предательство Консула?

– А вы на что – на счастливую кифскую звезду?

– Я давно уже знаком с Тошена-Эсетено. Он честный махе, Пианфар. Вы можете всецело доверять ему.

– Допустим. Но как далеко распространяется подобная честность вниз по махеновской бюрократической лестнице? После случившегося я готова биться об заклад, что у кифов есть серьезные связи в вашей службе безопасности.

– Это возможно, – потупился Джик.

– И кто теперь мне гарантирует, что кто-нибудь из их прихвостней не прокрался к нам на борт в составе ремонтной бригады?

– А зачем? Если кифы решат взорвать ваш корабль, им будет удобнее сделать это на Мкейксе.

Хм, логично… С момента перестрелки на причале это был самый разумный довод, который Пианфар слышала от махенов. Она задумчиво покрутила кончики усов.

– Отдайте пакет, хейни, – попросил ее Джик. – Он должен попасть на Маинг Тол. Любой ценой.

– Это мнение Золотозубого, да? А как он оценивает события в кифском и кненнском космосе?

Джик прижал уши:

– Не изводите себя догадками.

– Тогда я вам кое-что предложу: пусть ваши рабочие как можно скорее отремонтируют мой корабль и пришлют нам все необходимые спецификации на установленную технику.

– Нет проблем.

– Замечательно. Похоже, вы обладаете теми же полномочиями, что и сам Эна-Исмеханан.

Джик смутился:

– Ну, кое-что я, конечно, могу…

– И кое-что хотите. Отправляйтесь со мной на Мкейкс, и там я отдам вам пакет.

– Хейни, я же прикрыл вас на Гаоне!

– Повторите свой поступок на Мкейксе, и пакет – ваш.

– Нет, Пианфар, – покачал головой махе. – Вы определенно шельма!

– Вы тоже. Но я знаю, что вы умеете держать свои обещания, поэтому жду вашего решения.

– Хорошо, я лечу на Мкейкс, – твердо сказал Джик

– Хэрел, принеси ему документы Тулли. Хэрел поднялась, достала из ящика смятый, испачканный пакет и вручила его Джику.

– Все здесь? – уточнил он.

– Все. Что вы будете делать с этими бумагами?

– Для начала я попробую найти честного хейнийского капитана.

– Из числа тех, что прибыли сюда?! На вашем месте я бы к ним даже не приближалась.

Он с грустью посмотрел на нее:

– У вас неприятности, да?

– Гораздо большие, чем вы можете себе вообразить.

– Собирайтесь. – Куда?

– Со мной. Нам нужно поговорить с вашими сородичами.

– И не подумаю!

Джик встал:

– Я могу справиться и сам. Просто мне показалось, что вы не откажетесь получить свою долю.

– Проклятие! Я и так по уши увязла во всей этой истории! С меня хватит!

– Ваши завистливые соотечественницы загнали вас в угол?

– На Ануурне есть законы, основную часть которых я уже нарушила, и теперь хен охотится за моей шкурой. Из-за меня может пострадать весь шанурский клан! Неужели это так трудно понять? Если представители хена увидят нас вместе, они обвинят меня в том, что я выполняю заказ чужого правительства, а это вам не шуточки!

– Но ведь вы и так везете груз, полученный от чужого правительства.

– Вы прекрасно знаете, что это не одно и то же! Прекратите меня шантажировать!

– Итак, вы везете груз, – повторил Джик, тряхнув пакетом. – И считаете, что в этом нет ничего нелегального.

– Да послушайте же вы: хен ищет предлог, и если сейчас вы дадите им шанс вцепиться в меня…

– А разве у нас есть выбор? Пакет должен улететь, Пианфар. Вот и все.

– Так поручите его тка! Джик нервно передернулся:

– Я надеюсь, мне не надо объяснять вам, что ваше предложение не может претендовать на звание лучшей идеи дня?

Он был прав: метанодышащие преследовали собственные интересы. Пианфар невольно вспомнила Управляющего Томму – темно-фиолетового, окруженного зловещим свечением…

– Вы пойдете со мной, – решительно заявил Джик. – И попридержите за язык, если я вдруг начну говорить что-нибудь, не предназначенное для ушей высокоуважаемого хена.

– Нет! – Пианфар бросилась к выходу, едва не опрокинув на пол сидящего у нее на пути Кима. На пороге она оглянулась: Джик по-прежнему находился на своем месте, с пакетом в руках и невиннейшим, почти человеческим выражением на узком махеновском лице.

– Пианфар… – Он помахал пакетом.

– И не мечтайте! – отрезала она.

– Шанур, – сказала Риф Эхран, поднимаясь ей навстречу со старого замызганного кресла.

На двери офиса висела облупившаяся табличка с надписью:

АДМИНИСТРАЦИЯ ПОРТА КЕЙШТИ

на четырех разных языках. А ниже значилось

КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ

на трех (кто-то стер хейнийский перевод по причине обнаружения в нем орфографических ошибок – их и сейчас еще можно было различить по остаткам некогда ярких букв).

– Эхран, – поклонилась Пианфар, а затем посмотрела в другую сторону и кивнула,—Айхар.

В комнату вошел Джик.

– Вы! – воскликнула Эхран. – Вас прислал сюда Консул?

– Нет, – спокойно ответил он. – Он прислал сюда вас. По моей рекомендации.

Стража Эхран вздрогнула, и Пианфар даже дышать перестала, чтобы не пропустить реакцию самой Риф на подобное откровение.

Впрочем, та оказалась на высоте: она лишь ненадолго остолбенела, но потом сжала губы и смерила расфуфыренного махе презрительным взглядом.

– Ну что ж, капитаны, – потер руки Джик. – Прошу садиться.

Пианфар фыркнула и нырнула в кресло рядом с дородной Банни Айхар, при этом продолжая наблюдать краешком глаза за Риф Эхран, у которой был такой вид, словно она набрала полный рот соли и теперь не знала, куда бы ее выплюнуть.

– У меня к вам огромная просьба, – сообщил Джик. – А попросить я вас хочу вот о чем… – Он положил на маленький обшарпанный стол пакет Тулли. – Нам понадобился курьер.

– Нам – это кому? – нахмурилась Эхран. – И вообще покажите-ка мне свои документы.

Джик молча сунул мохнатую руку за пояс юбки и достал оттуда какой-то сверток.

– Это подойдет?

Эхран брезгливо взяла предложенные бумаги, расправила их кончиком когтя и прочла там нечто заставившее ее уши резко подскочить. Сложив листы, она вернула их Джику.

– Я наслышан о вас, Риф Эхран, – прищурился он. – Куда вы направляетесь?

– Я выполняю задание хена.