Текст книги "Выбор Шанур"

– Вряд ли ему удастся это сделать, если «Гордость» будет арестована.

Пианфар судорожно вдохнула. Ей вдруг почудилось, что мир вокруг нее потемнел.

– Я надеюсь, вы еще не забыли, что, кроме хейнийских законов, существуют также законы Соглашения?

– Вы играете с огнем, Шанур.

Пианфар почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Она не видела Тирен, но знала, что та стоит у нее за спиной.

– Допустим, мы отдадим вам Тулли. Куда вы его повезете? В хен?

– Вас это не касается.

– Нет, касается – ведь речь идет о моем друге. Я не младенец, Эхран. А вы не у себя дома.

Наступила длительная пауза. Наконец Риф встряхнула ушами.

– Вы безумны, Шанур. Хотя я не могу отрицать, что в вашей позиции есть нечто заслуживающее уважения.

– Как вы поступите с Тулли?

– Поверьте, капитан Шанур, что Вселенная в состоянии вращаться и без вашего вмешательства. Могу сказать лишь то, что это будет не односторонняя акция.

– Проклятие, вы говорите о живом человеке как о контейнере с рыбой!

– Если вас действительно волнует его безопасность, позвольте ему переселиться с вашего разбитого корабля на мою «Бдительность».

Пианфар растерянно огляделась, словно ища глазами что-то способное помочь ей разрешить сложившуюся ситуацию.

– Хорошо, мы приведем Тулли к вам.

– Я пришлю за ним машину.

– Но кто-нибудь из моей команды будет его сопровождать, – добавила Пианфар. – В противном случае он может испугаться.

– Я уверяю вас…

В это время на трапе появилась высокая темная фигура. Эхран резко обернулась, а Пианфар невольно потянулась к своему правому карману, но тревога оказалась напрасной.

– Это таможенный чиновник, – пояснила Пианфар.

– Я дам вам небольшой совет, – нахмурилась Риф. – Приложите все усилия, чтобы привести ваш звездолет хотя бы в относительный порядок, и вылетайте сначала на Уртур, а потом на Куру. Если же «Гордость» пострадала основательно, то постарайтесь вести себя как можно тише.

– Полагаю, «Успех» получил от вас аналогичный совет.

– «Успех» выполняет поручение хена, в которое вам не следует совать свой нос. Вы меня поняли?

– Абсолютно.

– Машина будет здесь через час. И не вздумайте выкинуть какой-нибудь фокус!

– Ну что вы, что вы.

Эхран небрежно кивнула на прощание и, махнув своей команде, зашагала к выходу.

Махе посмотрел ей вслед с нескрываемым любопытством, и тут до Пианфар дошло, что это дама. Довольно полная, она имела при себе массу пишущих дощечек, печатей и прочего канцелярского реквизита, свисавшего с ее нагрудного ремня, на котором виднелись знаки отличия средней степени.

Подняв голову, махендосет смерила Пианфар отнюдь не дружественным взглядом.

– Я Голос, – сообщила она.

Пианфар хмыкнула, прижав уши. Уткнувшись руками в бедра и осторожно переведя дыхание, она быстренько прикинула – вряд ли посетительница представляет кого-нибудь из местных чиновников.

– Чей именно вы Голос? Эхран знает вас? Голос – если она вообще таковой являлась – одарила Пианфар вторым выразительным взглядом.

У Голосов не было ни собственных имен, ни прочей идентификации – они считались альтернативной личностью Консула и служили для того, чтобы выражать мысли, которые он стеснялся озвучивать лично.

Наконец махе расправила плечи и сказала:

– Я – Голос начальника станции Кейшти. Он послал меня засвидетельствовать свое возмущение по поводу вашего самовольного входа в систему.

– Я не успела предупредить его.

– Зато уже успели вступить в какие-то сомнительные переговоры. – Голос мотнула головой в направлении трапа, намекая на визит Эхран. – Где ваш груз?

Пианфар оскалилась:

– Где документы, дающие вам право задавать подобные вопросы?

Махе сняла с пояса золотой значок с изображением Кейшти.

– У вас на борту находится…

– Но послушайте…

– …нелегальный пассажир.

Пианфар заложила руки за спину, обернулась и вопросительно посмотрела на Тирен, а затем снова на Голос. Решив для себя, что поднимать крик было еще рановато, она кивнула в сторону коридора:

– Не желаете ли пройти внутрь, уважаемая? Выпить, поговорить?

– О чем? О том, как нарушить общепринятые таможенные правила, разбить корабль и устроить колоссальную неразбериху?

– Вы мне льстите. – («Нет, пожалуй, все-таки настала пора переходить на крик!») – «Гордость» – мирный звездолет, и полученные им повреждения вас совершенно не касаются. А вот обещание ваших властей устранить их… – Пианфар вытащила из кармана заранее приготовленное разрешение на ремонт и вручила его Голосу. – Махены обрекли нас на незапланированный простой и потерю товара…

– Мы это исправим, – заявила вдруг Голос с удивительным спокойствием.

Шанур показалось, что стена, к которой она прислонилась, неожиданно рухнула вниз, причем чувство это было настолько отчетливым, что она и вправду пошатнулась. Пытаясь овладеть собой, Пианфар сделала несколько глубоких вздохов и потрясла головой.

– Но вы,—продолжала Голос,—придержите под уздцы представителей вашего глупого правительства.

– Это немыслимо!

– Вы что – передумали делать ремонт?

– А как вы можете мне в нем отказать? – Пиан-фар выхватила у Голоса документ, заверенный Золотозубым, и помахала им у нее перед носом. – Здесь написано: «От Хасано-ма»! Разве юридической силы этой бумаги недостаточно?

– Знаете, иногда рассмотрение подобных вопросов занимает долгие месяцы…

– Ну и черт с вами! Я все равно не могу воевать с хеном – он уничтожит мою лицензию! Неужели это так трудно понять?

Голос подошла ближе и ткнула Пианфар в грудь своим оканчивающимся тупым ногтем пальцем.

– Шанур, мы уверены в вас, но это еще не повод относиться подобным образом и к другим хейни.

– Повторяю еще раз: я не в состоянии повлиять на хен.

Темные глаза махендосет загорелись.

– Вы получите быстрый и качественный ремонт. Вы нужны нам, Шанур, – нам просто некем вас сейчас заменить. Ситуация действительно сложная – ваша молодая никчемная хейни-депутат и старый мудрый лис стишо… Нет, я не говорю, что он враг, – он всего лишь блюдет собственные интересы. Как и мы. И в настоящее время наш первейший интерес заключается в том, чтобы починить ваш корабль, а вы должны позаботиться о хене.

Пианфар открыла рот:

– Что вы несете!

– Но вы ведь сами хотели побеседовать.

– Боюсь, что теперь уже не о чем. – Пианфар махнула рукой в направлении сломанного крыла «Гордости». – YR окончательно вышла из строя…

Махе нетерпеливо поморщилась:

– Я же сказала, что мы все уладим.

– Каким образом? На это уйдет две-три сотни рабочих часов! И пока мы будем тут сидеть, кифы расставят своих наблюдателей по всей зоне Соглашения! Я уж не говорю о том, что на нас обратили внимание кненны… – Боги!

– Если хотите найти виновника всего происходящего, то я рекомендую вам остановиться на Исмеханане и вашем драгоценном Консуле с Маинг Тола, Мы прибыли сюда, потому что они заварили кашу на Центральной, заблокировали Киту и бросили меня на произвол судьбы…

– Мы в мгновение ока справимся с вашей вшивой летающей конструкцией.

– Замечательно: сначала махены тайком пропускают меня через Уртур, затем меняют мой курс и вот сейчас клянутся сотворить чудо с моим кораблем!

Маленькие уши махе нервно передернулись.

– Я не обсуждаю детали – я лишь выполняю распоряжение своего Консула, а оно заключается в следующем: привести в чувство ваш звездолет и отослать его отсюда прежде, чем кифы пустят ход событий по другому сценарию. Мы поможем вам улететь, но то, что вы везете, останется у вас на борту.

– Это невозможно!

– Как и добраться домой без корабля. У Пианфар перехватило дыхание.

– Вы обязаны помочь мне без всяких условий! У меня есть бумага… Я не могу не сдержать обещание, данное представительнице хена…

Голос нетерпеливо подняла вверх указательный палец:

– Мы заберем у нее вашего пассажира и увезем его к себе. Он будет находиться в станционном офисе, пока мы не закончим ремонт. Через двадцать часов мы приведем его обратно.

– Но двадцати часов недостаточно!

– Хотите пари?

Пианфар молча глядела на махе, думая об очередном подвохе и всяческих уловках, и пульс ее стремительно учащался. Она покосилась на Тирен – своего офицера, ответственного за грузовые операции, и поняла, что ее терзают те же самые мысли.

– Им пришлось бы заменить весь корпус, чтобы уложиться в такое расписание, – пробормотала Тирен. – Заплатку-то туда не поставишь.

– У нас есть прекрасная техника, – продолжала Голос. – Лучшие образцы махеновского производства, которые вполне подойдут вашему кораблю. Двадцать часов, и вы в пути. А ваш депутат может жаловаться, сколько душе угодно.

– Вы понимаете, во что меня втягиваете?

– Не скромничайте – вам ведь не впервой.

– За нами охотятся кифы. – Пианфар откусила заусеницу и уставилась на Голос.

– Кифы всегда за кем-нибудь охотятся.

– Вы знаете корабль под названием «Харукк»?

– Знаю. Как и его ублюдка капитана.

– Я встретила его на Центральной. Ему известно о Тулли. Нас должен был страховать махеновский звездолет «Иджир», но на него напали кифы.

– Проклятие!

– Кто бы ни был на его борту, теперь он находится в плену. Какие бы сведения он ни вез, они уже стали достоянием кифов.

Махе поджала губы:

– Вам придется действовать очень быстро, хейни, – прежде всего исчезнуть отсюда сразу же по окончании ремонта. У меня предчувствие, что «Харукку» не удастся догнать вас – кажется, его нечаянно зацепит махеновский внутрисистемник. Или даже два…

– Давайте уж сразу три, и кровная вражда с кифами вам гарантирована.

– Это будет всего лишь капля в море, хейни. Так что вы мне ответите?

Пианфар пожевала кончики усов, опустила глаза, затем снова подняла их на махендосет:

– Я согласна. Но Эхран вы займетесь сами – вам это под силу, а я ничего не смогу сделать, если она прибудет сюда первой.

– Мы пришлем вам машину с усиленной охраной. – Голос достала из кармана часы. – Сейчас десять сорок. Ждите нас через полчаса.

– Я хочу, чтобы вы поставили свою печать на бумаге Золотозубого.

Маленькие уши удивленно изогнулись.

– Вам мало моего слова?

– Нет, но вашим ремонтникам может не хватить моего.

Махе наморщила нос, став немножко похожей на хейни, нацарапала что-то на одной из табличек и приложила к ней печать.

– Капитальный ремонт за счет властей Маинг Тола. Вы удовлетворены?

Пианфар взяла драгоценный документ и кивнула в сторону трапа.

– Так, значит, двадцать часов?

– И не больше, – подтвердила Голос и, бросив на Пианфар странный взгляд, направилась к выходу.

Шанур глубоко вздохнула, невольно наполнив свои легкие махеновским парфюмом, потом с шумом выдохнула его и вопросительно посмотрела на Тирен.

– Это наш шанс, – неуверенно сказала та.

– Какой? Кто знает, чем они нас нафаршируют. Не исключено, что мы совершили огромную глупость…

– И все же десять минут назад наше положение было гораздо хуже.

– Надеюсь, ты права, – покачала головой Пианфар: в течение последних двух лет все ее планы шли прахом. Неужели теперь «Гордость» и вправду приведут в порядок и они благополучно достигнут Маинг Тола? Тогда можно будет набрать там товара в кредит… Возможно, вся эта суматоха с людьми скоро уляжется и в космосе снова появятся условия для нормальной торговли… – Закрой дверь, – велела она Тирен. – Наверняка причал кишит кифами.

А между тем… между тем ей предстояло решить еще одну очень важную задачу.

По центральному отсеку расплывался запах джифи – привычный и успокаивающий, а с кухни – такой родной и шумной – доносились знакомые голоса. Хэрел, еще не обсохшая после наспех принятого душа, сидела перед панелью управления и с беспокойством поглядывала на Пианфар, пытавшуюся получить компьютерную расшифровку махеновской таблички.

По экрану бежали длинные ряды цифр.

– Проверяю, – пояснила Пианфар, когда вошедшая Тирен облокотилась на кресло сестры, и теперь за капитаном следили целые две пары серьезных, встревоженных глаз. Хэрел прислушивалась к разговору на трапе, в этом не было никаких сомнений – она всегда так поступала, если на борту находились посторонние.

– Тулли в курсе? – спросила Пианфар. – Нет.

– Где он сейчас? Кивок в сторону кухни.

– Там. Как и все остальные.

– Хм. – Пианфар расправила плечи и поднялась. – Запустите распечатку данных о состоянии систем корабля и идите за мной. Обе.

Они повиновались – безмолвные, словно две те-ни, и Пианфар с горечью подумала о том, что ярость хена была ничем в сравнении с волнениями v бедами ее экипажа.

Кухня встретила их оживлений, болтовней. Ким что-то требовал своим низким раскатистым басом, а мягкий голос Шур умолял:

– Тулли, не вертись, пожалуйста. На Ким, Хилфи, куда подевался тофи? Я нигде не могу его найти. – Тут Шур оглянулась и увидела стоящую в дверях Пианфар. – Капитан?

– Сядь, – резко сказала Пианфар, и на кухне сразу стало очень, очень тихо. Герен молча подошла к ней и сунула в руки бокал с джифи. – Ким, к тебе это тоже относится! – прикрикнула Пианфар, когда тот полез в ближайший навесной шкафчик за специями. Успев-таки схватить нужное, Ким пробормотал нечто нечленораздельное, плюхнулся на скамейку, высыпал содержимое пакета себе в чашку и принялся размешивать его ложкой, пока другие занимали свои места слева и справа от него.

Пианфар устроилась в самом углу, опершись ногами на специальную подставку. Ким, пождав губы, пытался изобразить, что все происходящее его совершенно не касается. Пианфар отпила немного джифи и тут же почувствовала, как его прохлада освежающе побежала по ее измученному телу. Никто ничего не говорил – единственным звуком на кухне было по-звякивание посуды. Лишь ненадолго оно сменилось легким шорохом, когда Хэрел и Тирен жестом попросили Тулли подвинуться.

– Мы с этим справимся, – громко объявила Пианфар. – Мы просто обязаны с этим справиться! Тулли, твой переводчик работает?

Он потрогал свой наушник и настороженно посмотрел на нее:

– Да.

Пианфар взяла чашку с джифи, встала, прошлась по кухне и, опустившись на откидное сиденье, обвела всех присутствующих внимательным взглядом.

– Тулли, мы так и не устранили поломку… Закрой рот, Ким! – рявкнула она прежде, чем Ким успел его открыть. – У нас не было такой возможности, а теперь нам нужно время, поскольку неисправность крыла уже повлекла за собой более крупные проблемы. Понимаешь? У нас неприятности. На станции находятся хейни, которые хотят увести тебя на свой корабль. Это представители хейнийских властей.

Голубые глаза наполнились страхом и чем-то еще, неведомым хейни.

– Мне придется покинуть тебя? – спросил он. – Уйти на другой звездолет?

– Нет. Слушай меня очень внимательно. Я не хочу, чтобы они тебя забрали, и у нас есть способ помешать им. Это ведь махеновская станция. Махендосет отвезут тебя к себе в офис, и ты будешь оставаться там, пока они не починят корабль. Это займет не более двадцати часов.

– Кифы. Здесь кифы…

– Я знаю. Не думай о них. Они не смогут причинить тебе вреда. И хен тоже не сможет – махендосет спрячут тебя и от тех и от других. Ты вернешься к нам, как только «Гордость» будет готова к вылету. Ты согласен?

– Да, – кивнул Тулли, отодвигая чашку, казалось, он внезапно утратил интерес к еде и питью.

– Нам нужно поторопиться. Иди вниз и собери свои вещи – машина уже в пути.

– Машина…

– Не бойся. Тебе выделят охрану. Махены совсем не похожи на стишо с Центральной – у них есть зубы.

– Кто-нибудь из нас мог бы поехать с ним, – предложила Хилфи. – В качестве переводчика.

У собравшихся за столом было много вопросов, но никто их не задавал. Никто также не высказывал вслух своих сомнений по поводу возможности отремонтировать корабль в течение названного срока.

– Я знаю, что вы чувствуете, когда слышите о двадцати часах, но это не фантастика, – бодро сказала Пианфар. – Махены предоставят нам свою лучшую технику и первоклассных рабочих.

– Вот и хорошо, – выдохнула Герен, Шур нервно моргнула, а Хилфи словно остолбенела.

– Они будут работать очень быстро – у них есть собственные причины выпроводить нас отсюда как можно скорее. Так что за дело. Через десять минут Тулли должен быть на причале.

– Кто отведет его туда? – спросила Шур.

– Ты и Хилфи. – («Они всегда о нем заботились».) – Вооружитесь. Это Кейшти.

– Я тоже пойду, – выпалил вдруг Ким.

Пианфар резко взглянула в его сторону: она не сомневалась в том, что Ким решил проявить подобную инициативу из лучших побуждений, однако позволить ему воплотить ее в жизнь мог только безумец.

– Не исключено ведь, что на них кто-нибудь нападет, – пояснил он.

– Нет.

– А что если…

– Нет. – Пианфар встала и бросила пустую чашку в урну. – Пошевеливайтесь. У вас всего девять минут.

Команда поднялась со своих мест. Хэрел взяла Тулли под руку и повела его в коридор.

– Пианфар! – крикнул Ким, выбираясь из-за стола. – Пианфар, погоди!

– Ким, если ты чем-то недоволен, иди обижаться в свою каюту, но только не путайся у меня под ногами.

– К нам приходила Эхран?

– У меня нет времени на разговоры. – Пианфар направилась в центральный отсек. Ким рванулся за ней. Услышав его пыхтение у себя за спиной, она остановилась и повернулась к нему. – Ким, будь хотя бы немного благоразумен.

– Но я же пытаюсь помочь!

Пианфар внимательно посмотрела на мужа: гнев на его лице быстро сменился отчаянием, а затем превратился в боль. Пожалуй, стоило поручить ему какую-нибудь работу, но все они требовали определенных навыков…

– Ладно, если ты действительно хочешь помочь, садись за компьютер и следи за текущей информацией, – велела ему Пианфар и зашагала дальше – ей нужно было достать из сейфа пакет, который привез с собой Тулли.

Тулли и его документы были сейчас единым целым. Если Эхран знала о самом Тулли, то наверняка догадывалась и о его миссии, поэтому пакет должен был отправиться под махеновскую охрану вместе со своим хозяином. Конечно, хен не имел права силой вломиться на "Гордость» и устроить здесь обыск, но с тех пор как кифы нанесли удар по Гаону, Вселенная стала меняться слишком стремительно…

По сути, никто теперь не был уверен в завтрашнем дне. Даже примерный «Успех» явно оказался в чем-то замешанным. Сами хейни чувствовали все большее и большее подозрение в отношении других рас, тогда как их самцы сделали первый шаг за пределы Ануурна и обнаружили там мир, полный надежных друзей и новых способов мышления…

Взяв документы, Пианфар закрыла сейф, и снова подумала о том, что она продолжает участвовать в чужой для нее игре.

Хэрел сидела за панелью управления, и ее широкое, покрытое шрамами лицо не выдавало никаких эмоций.

Ким наблюдал за Пианфар со стороны с молчаливой обеспокоенностью – словно хейни из нижнего мира за событиями, вершившимися в великом клане Эхран.

– Снаружи что-то происходит, – сказала вдруг Хэрел – живые глаза и уши «Гордости», наделенные безошибочной интуицией. – До выхода осталось две минуты, капитан.

Глава 8

Пианфар быстро спустилась вниз и перевела управление переходным шлюзом в ручной режим. Вскоре в коридоре появились запыхавшийся Тулли и сопровождающие его Хилфи, Шур и Герен.

– Машина прибыла, – доложила Хэрел по общекорабельной связи. – Капитан, вы откроете люки сами?

– Да, – ответила Пианфар, набирая нужный код. – Следи лучше за причалом.

Взъерошенный Тулли выглядел весьма нелепо в белой рубашке стишо, заправленной в синие хейнийские бриджи, ибо первая была ему слишком велика, а вторые – слишком малы. В руках он нес один из белых пластиковых пакетов, в которые астронавты «Гордости» обычно складывали мусор. Сейчас в нем находилась смена одежды, туалетные принадлежности и еще кое-какая ерунда, наспех собранная для Тулли заботливыми хейни.

– Ты взял ленты для автопереводчика? – спросила его Пианфар.

– Взял, – кивнул он, похлопав по пакету.

– Вот. – Она протянула ему документы. – Положи их в свой мешок и обязательно держи его при себе.

Тулли знал, что лежало в конверте, – Пианфар поняла это по его лицу.

– Ну, идем, – скомандовала она и открыла первый люк, впустив внутрь мощную струю свежего воздуха. – Шур, Хилфи, не отходите от него ни на шаг. Да! – и не вздумайте выводить его на прогулки! Если махены не предоставят вам машину для поездки обратно, свяжитесь со мной, и я это улажу. Будут обижать – пугайте их Консулом.

– Хорошо, – оживилась Шур.

Пианфар ступила вместе с ними в шлюз и запечатала внутренний люк прежде, чем разблокировать внешний (ситуация требовала предельной осторожности!). Желтая труба переходника зияла как ребристый пищевод, и от ее стен веяло вечным холодом.

– Поторопитесь.

– Пианфар, – сказал вдруг Тулли, останавливаясь, но она положила руку ему на спину и подтолкнула вперед.

– Не волнуйся, дружок, все в порядке. – Она повела его к трапу, чувствуя, как его тело, непривычное к низкой температуре, начало дрожать все сильнее и сильнее. – Не бойся, в машине будет гораздо теплее. – Ей нужно было говорить хоть что-нибудь, чтобы отвлечь Тулли от его мрачных мыслей. А по причалу уже неслась пара машин с включенными сиренами. – Тулли, на некоторое время твой переводчик замолчит, но он начнет работать снова, когда вы доберетесь до станционного офиса. Теоретически я допускаю, что ремонт может продлиться несколько больше двадцати часов. Но это, конечно, маловероятно…

Тулли снова остановился и, обернувшись, посмотрел на нее с паникой в глазах.

– Капитан, – неожиданно окликнула ее Шур, но Пианфар и сама уже услышала рев моторов, донесшийся с другой стороны причала: оттуда в направлении секции «Гордости» стремительно двигался еще один автомобиль.

– Проклятие, – пробормотала она и поволокла Тулли дальше. – Давай быстрее!

Из первых двух машин на улицу высыпала группа разношерстных махендосет: весь в коричневых кудряшках махетасунно (разновидность, практически не встречающаяся за пределами Иджи) и еще четыре темноволосых рослых представителя непонятно какой махеновской народности. Вооруженные до зубов, вставшие высокой черной стеной, они выглядели отнюдь не дружелюбно. Едва их завидев, Тулли замер как вкопанный, но тут два самых мощных из них сгребли его в охапку и, не обращая ни малейшего внимания на оказываемое им сопротивление, потащили беднягу к машине.

– Пианфар! – позвал Тулли.

Хилфи рванулась к нему, но Пианфар поймала ее за руку. В это время к ним подъехала третья машина, и из нее вылезла Риф Эхран в сопровождении трех своих офицеров.

– Держите! Держите человека! – завизжала она. Пианфар презрительно пожала плечами и обратилась к Хилфи:

– Все в порядке. Вы с Шур можете идти. Эхран, мне очень жаль, но вас опередил начальник станции.

– Эй! – крикнула Риф старшему из махенов. – Где ваше разрешение?

Тот пробурчал что-то на своем наречии, а затем сделал знак своим подчиненным, и они с удивительным проворством запихали Тулли в машину. Шур с Хилфи нырнули за ним, и двери начали закрываться.

– Шанур… – прошипела Эхран.

Пианфар снова пожала плечами и развела руками:

– Это от меня не зависело.

– Но там же члены вашего экипажа.

– Только для того, чтобы успокоить Тулли по дороге. В общем, если вас что-то не устраивает, разбирайтесь с местной администрацией.

Власть Эхран имела определенные границы: пригрозить хейни-капитану наказанием было одним делом, но назвать ее лгуньей… В итоге Риф предпочла просто-напросто промолчать. Впрочем, ее горящие глаза весьма красноречиво выражали все, что она так и не произнесла вслух.

Между тем махеновские машины тронулись в путь. Эхран проводила их разъяренным взглядом и, резко развернувшись, направилась к своему автомобилю.

– Судя по всему, она еще не успела окопаться на Кейшти, – заметила Пианфар Герен, стоявшей слева от нее.

Стартовав на бешеной скорости, хейни Эхран буквально полетели вслед за махенами, но невольно затормозили, когда те отказались пропустить их вперед.

– Нашла коса на камень, – усмехнулась Герен.

– Да уж, здесь этой черноштанной команде дадут понять, что они не на Ануурне. Хотела бы я видеть физиономию Риф, когда она будет докладывать хену о случившемся.

Герен хихикнула.

– Однако мне интересно, как им удалось выпросить у махенов машину, – пробормотала Пианфар. – Очень даже интересно… – В это время все три автомобиля достигли конца причала и, не замедляя хода, исчезли за крутым поворотом. – Проклятие…

– Сумасшедшие, – констатировала Герен.

– Ладно, пойдем, – сказала Пианфар и направилась к трапу своего корабля.

– Соедините меня с «Бдительностью», – велела она, входя в центральный отсек, с шумом выдыхая воздух через ноздри. Герен была с ней – такая же запыхавшаяся.

– Мы все видели благодаря камерам наружного наблюдения, – сообщила Хэрел с ноткой нескрываемого удовлетворения в голосе, а Ким лишь молча посторонился, когда Тирен стала протискиваться к своему креслу. – Это было круто, – добавила Хэрел с улыбкой и вернулась к работе с системой.

– Капитан, «Бдительность» не отвечает, – доложила Тирен.

– Уведомь об этом станционный офис.

– А мы не навредим нашим?

– Нет, все будет в порядке. – Пианфар сделала глубокий вдох, взглянула на мужа и увидела в его глазах блеск, какого не видела со дня ухода Кима из мановских владений.

Она нагнулась к Хэрел:

– А теперь сосредоточим все внимание на ремонте. Рабочие еще не объявлялись?

Доки Кейшти быстро уплывали назад серыми и коричневыми пятнами – такими казались они Хилфи, смотревшей на них сквозь тонированные окна махеновского автомобиля, с ревом несущегося по неровным палубным плитам причала на скорости, вполне соответствующей ритму сердцебиения юной Шанур: Обернувшись в очередной раз, она убедилась, что машина Эхран по-прежнему висит у них на хвосте, хоть больше и не пытается идти на обгон. Тулли и Шур сидели рядом с Хилфи сзади, а два махеновских стража занимали места сбоку от водителя. Перед ними ехала вторая машина, в чьи обязанности входило охранять первую, в которой находились инопланетные пассажиры. Включенная сирена-мигалка наверху и несколько махеновских охранников внутри – вот и все, что могла разглядеть Хилфи впереди, ибо этот эскорт совершенно загораживал ей дорогу.

– Успокойся, – сказала она, почувствовав, как задрожал Тулли, и легонько похлопала его по ноге. – Все хорошо. Ты в безопасности. – Автопереводчик перестал работать, едва лишь они отдалились от «Гордости», но Тулли был в состоянии понимать некоторые слова и без него. – В безопасности. Слышишь?

Он кивнул и крепко сжал руками свой пластиковый пакет. Свет мигалки передней машины освещал его бледную кожу и светлые волосы, и Тулли напоминал какой заблудший призрак.

– Я… – заговорил было он, но тут машина резко накренилась, и все, кто находился в. ней, полетели кувырком. Хилфи успела заметить, с каким отчаянием махеновский водитель вцепился в руль, а стражники позакрывали лица ладонями. А потом всех сотряс мощный удар – это машина врезалась в эскортный автомобиль. Раздался зловещий скрежет металла, колеса сорвались с осей и покатились по причалу. Все вокруг слилось в сплошную массу, взвывшую голосами махендосет, а потом прозвучал страшный хлопок. Покореженная машина подпрыгнула. Хилфи сильно стукнулась обо что-то головой и, падая, инстинктивно потянула за собой Тулли.

– Нас обстреливают! – заорала Шур, и только тогда Хилфи осознала, что в действительности происходит. Сунув руку в правый карман, она попыталась нащупать курок лежащего там оружия, однако пальцы ее словно онемели. Наконец машина замерла. Лобовое стекло разбилось. Водитель не шевелился.

– Оставайтесь внутри! – крикнула Шур, когда один из стражей начал выбираться на улицу. И в следующую секунду что-то обрушилось на них огромным огненным шаром, и в воздухе запахло озоном. Между тем махе все же выкарабкался наружу, но вдруг вздрогнул и распластался по палубе. Другой махе выстрелил наугад в густое серебристое облако, нависшее над его упавшим товарищем, и сразу после этого машину атаковал второй огненный шар.

– Хилфи! – дернул Тулли свою подругу, когда Шур распахнула дверь с безопасной стороны и вылезла из машины. Но Хилфи уже не слышала его: она остервенело палила по длинным черным одеждам, показавшимся из клубов дыма. Тогда заботливые руки друга крепко обвили ее за талию и потащили прочь, через сиденье к дверце, распахнутой Шур. Овладев собой, Хилфи стряхнула Тулли, выскочила вместе с ним на причал, и все трое припустили как угорелые.

Внезапно в метре от них расцвел ярко светящийся столб. Хилфи буквально взлетела, а едва приземлившись, побежала дальше, не обращая внимания на взрывы и грохот. Ноги несли ее сами не зная куда, пока обо что-то не споткнулись, и тогда она потеряла равновесие и на полном ходу врезалась в Тулли. Они упали, и Хилфи поползла вдоль основания чьей-то пусковой башни, с трудом перебираясь через огромные палубные сцепления и болты. Ухватившись за ободок какого-то углубления, она подтянулась на руках и, буквально свалившись внутрь, попыталась отдышаться. Над головой у нее кружился дым, повсюду мигали сирены, окрашивающие окрестности в зловещий красный цвет, а в ушах стоял непрерывный звон. Придя немного в себя, она взглянула на копошащегося рядом Тулли: лицо его было искажено от ужаса.

– Где Шур? – спросил он, разворачиваясь, чтобы посмотреть назад. – Где Шур?! – закричал он уже с нескрываемой паникой в голосе.

Хилфи обернулась, потерла свои воспаленные глаза и громко позвала:

– Шур!

Картина, которая предстала ее взору, не предвещала ничего хорошего: разбитые автомобили горели, вокруг них бегали какие-то фигуры, и повсюду воздух пронзали огненные вспышки. Услышав пощелкивающие кифские голоса, Хилфи вздрогнула и полезла в карман за оружием, однако его там уже не было.

– Хилфи! – ахнул вдруг Тулли и потащил ее на дно углубления: мимо них в направлении места происшествия промчалась группа кифов.

– О боги! – выдохнула Хилфи. – Да мы в тылу врага!

Стрельба не прекращалась ни на минуту. Улучив подходящий момент, Хилфи вцепилась в Тулли и, увлекая его за собой, рванула к выходу из кифской зоны: она надеялась, что им удастся покинуть ее прежде, чем дым рассеется и кифы смогут их обнаружить. Но дым почему-то по-прежнему висел густой пеленой, как будто действие разыгрывалось не на станционном причале, а в комнате со сломанными вентиляторами, и тогда Хилфи поняла, что это означало: ворота секции закрылись, отрезав их с Тулли от внешнего мира.

– Подробнее! – заорала Пианфар в микрофон так, словно громкость могла ей чем-то помочь. Тирен, Ким и Герен молча стояли у нее за спиной. – «Там» – это где? В каком углублении? Что за чертова некомпетентность?! – В ответ раздалось что-то нечленораздельное. Уловив боковым зрением быстрое движение, Пианфар оглянулась, увидела влетевшую в центральный отсек Хэрел и яростно махнула своей команде. – Доставайте оружие! Живо!

– Секция запечатана, – продолжал докладывать ей по рации махеновский чиновник. – Но они никуда не денутся. Ждите наших дальнейших сообщений…