Текст книги "Выбор Шанур"

– А оно, часом, никак не связано с тем, чтобы угомонить кифов? Мы могли бы заключить договор…

– Заключите его с Шанур.

– Нам нужны вы, Эхран.

Глаза Риф немного потеплели. Она вытянула палец и кокетливо поводила им по краешку пыльного стола.

– У меня есть дела, махе.

– У меня тоже. Но кифы захватили в плен двух мирных пассажиров, в том числе одну гражданку Ануурна. А вы сейчас находитесь в махеновской зоне космоса с ее собственными законами…– Джик повысил голос, не давая Эхран перебить его. – И я – с учетом особой важности происходящего – вынужден обратиться к вам за помощью, ибо нам срочно требуется корабль, который сможет доставить донесение…

– Короче, вы решили прикупить себе еще несколько хейни.

– Проклятие! – Пианфар вскочила на ноги, и лишь покрытая темной шерстью махеновская рука помешала ей вцепиться в Эхран.

– Вы, должно быть, чего-то не поняли, – заметил Джик. – Мое правительство уполномочило меня на заключение официального договора. Ваше дело – ответить либо «да», либо «нет». Но предупреждаю: если вы отвечаете «да», то с этой минуты будете выполнять только мои распоряжения. Вы… вы честный партнер?

Уши Риф легли вплотную к голове, красивый, правильной формы нос сморщился гармошкой, а глаза стали похожи на два горящих угля.

– Чего вы хотите?

– Отправить вас на охоту. На Мкейкс.

– На Мкейкс!

– Да, на Мкейкс. А у Айхар будет другое задание. – И Джик бросил пакет с документами Банни на колени. – Вы получили разрешение на внеочередной вылет. Я слышал о вас много лестного, капитан Айхар. У вас прекрасный звездолет и непревзойденный ум, не так ли?

Банни хлопнула ушами:

– И куда мне взять курс?

– На Маинг Тол.

Она взяла пакет и осторожно покосилась в сторону Эхран. Но та даже не смотрела на нее.

– Я согласна, – заявила Банни.

– Ну и замечательно! – воскликнул махе. – Не теряйте времени, кер Айхар. Члены моей команды доставят вас на корабль. Доковые рабочие уже занимаются его подготовкой к старту.

Банни поднялась.

– И не вздумайте открывать пакет, – предупредил ее Джик.

– Да чтоб у меня перья выросли, если мне это нужно, – нахохлилась Айхар, а затем перевела глаза на Пианфар. – Капитан Шанур, вам ведь нужно было перевезти раненого члена вашей команды?

– Нет, нет, – возразил Джик. – Вы должны отчалить немедленно. Не спрашивайте почему – пока я могу сказать лишь то, что вам угрожает опасность.

– Послушайте… – пыталась запротестовать Айхар, но прочла что-то на лице Номестетурджая и замерла на полуслове. Развернувшись, она быстро вышла из комнаты. Эхран потянулась:

– Шанур, вам тоже пора откланяться. Пианфар откинулась на спинку кресла и смерила Эхран холодным взглядом:

– Благодарю покорно, но я останусь здесь, поскольку возникшие проблемы затрагивают интересы моей семьи. Полагаю, вы не будете уверять меня, что махеновский капитан имеет большее право решать хейнийские вопросы, чем уроженцы самого Ануурна? Расслабьтесь, я не уйду…

Риф глубоко вздохнула, прищурилась, и Пианфар снова показалось, что та информирована гораздо лучше ее.

– Недавние события на Кейшти уже доказали, что тут не все в порядке… – начала Эхран.

– Я лишилась племянницы и пассажира, и если вы решили, что это подходящий момент поговорить со мной о порядке.

– Ладно, мы с вами поговорим о нем в другом месте. Ваши действия… – Риф повернулась к Джику. – Я лечу на Кефк.

– Нет, на Мкейкс, – процедил Джик и положил руку на оружие, висевшее у него на боку. – Через десять—двенадцать часов. И забудьте вы про свой Кефк – нечего вам делать в этом вшивом месте.

– А что мне делать на Мкейксе?

– Прикрывать мой хвост, понятно? Капитан Шанур, собирайтесь. Вы отправляетесь вместе с нами.

Наступило длительное молчание, в течение которого Эхран напряженно о чем-то думала.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Через десять часов я буду готова. Однако я надеюсь получить доказательства того, что все это одобрено свыше, уважаемый Джик. – И она покинула зал, громко стукнув дверью.

– Пианфар… – Джик также направился к выходу, кивком приглашая ее за собой.

– Иду. – Пианфар с трудом заставила себя принять вертикальное положение и двинулась вслед за ним. В коридоре их ждали трое членов его команды – такие же разряженные, как и он сам. Увешанные с ног до головы золотыми цепями и браслетами, они были вооружены ружьями и ножами.

– Быстро я с ней справился, а? – улыбнулся Джик, похлопав Пианфар по плечу.

– Очень быстро. – Она прижала уши. – Боюсь, что вы за это еще поплатитесь.

– Возможно – у нее ведь душа, как у кифа.

– В точку! Но чего она добивается? На лицо махе набежала тень.

– Эхран охотится за хейнийским кораблем. Пока не за вашим, нет, – просто до хена дошли слухи о предательстве кого-то из соотечественников, и теперь он в панике. Риф Эхран послана, чтобы вычислить и наказать вероотступников… А вы опасаетесь, что они подозревают вас? В принципе это, конечно, не исключено – во всяком случае им явно не понравился ваш внезапный допуск на Центральную. Знаете, на вашем месте сразу по прибытии домой я бы основательно потолковал с ними, чтобы раз и навсегда прояснить ситуацию.

– А кто все-таки обеспечил нам этот допуск? Джик молча подтолкнул Пианфар вперед, но она встала как вкопанная.

– Кто, черт побери?!

– Ну, скажем так: Золотозубый немного пообщался с одним славным стишо…

– Стле-стлес-стлен!

Джик почесал переносицу, на которой виднелся старый шрам:

– Кстати, с Айхар приключилась такая же история.

– Какая?

– Стле-стлес-стлен выставил им непомерный счет за нанесенный станции ущерб и в качестве компенсации арестовал их груз.

– О боги…

– Банни не на шутку испугалась, а потому охотно согласилась выполнить поручение этого старого лиса. И «Бдительность» постигла та же самая судьба – Стле-стлес-стлен обработал Риф Эхран сразу же после вашего отлета с Центральной.

– Вот паразит!

– Честно говоря, меня несколько настораживает слабонервность Айхар…

– Да черт с ней. Но зачем все это нужно джитисту? – Впрочем, Пианфар и сама уже догадалась, неплохая прибыль за детальный доклад хену, отправленный с «Бдительностью». Это во-первых. А во-вторых… Ну не зря же там махены крутились! – Вы прилетели с Куры, не так ли? – спросила она Джика в лоб.

Он улыбнулся:

– А может, и с Центральной. Какое это имеет значение?

– Проклятие, кто-нибудь откроет мне правду?

– О да! Море правды…

– Так-так. – Пианфар резко отдернула плечо, когда Джик попытался положить на него руку, и он благоразумно отступил на шаг назад. – Поведайте, старый друг: что мне уготовано? Вы уверены в том, что ремонтная бригада не сделала никакой… случайной ошибки?

– Да уймитесь же вы!

– Кто прислал вас сюда?

– Агент правительства махендосет. Это все, что я могу вам сейчас сообщить, понятно? Однажды я уже разговорился и навлек на свою голову большие неприятности.

«И кто же этот агент? – подумала про себя Пианфар. – Айхар? Вряд ли – она не зашла бы так далеко… Метанодышащие? Возможно: ведь на Кейшти высадился „Тититми" – кто знает, не привез ли он с собой какое-нибудь донесение? Да и об Управляющем Томму забывать не следовало… В общем, сплошные загадки!» И вдруг Пианфар пронзил смертельный холод: «Боги, а что если это были кненны? Впрочем, нет: с ними могут общаться только тка…»

– Пойдемте, Пианфар, – мягко сказал Джик, принимая ее молчание за неохотное согласие. – У вас есть первоклассный корабль и время для сна. Я признаюсь, если вам от этого станет легче, я действительно прибыл с Куры…

Они достигли центрального офисного коридора, и помощники Джика поспешили к выходу, чтобы открыть им двери. На улице их уже ждала машина, окруженная несколькими вооруженными охранниками.

Кура… Она находится на границе хейнийской территории… Почему Риф Эхран изменилась в лице, едва прочтя бумаги Джика? Почему Айхар даже не пыталась с ним спорить? Чего они все боялись?

Пианфар залезла на заднее сиденье машины, и ее сразу же окутал специфический махеновский запах, пробивавшийся даже сквозь сильный аромат духов. В этот момент она увидела, что один из стоявших снаружи стражников – маленький и кучерявый – не сводит с нее встревоженных глаз.

– Это… – Она вцепилась когтями в колено Джика.

– Зовите ее Тиджинисо, – ответил он, глянув в окно. – Она помощница Тошены.

– Она была в автомобиле, который увез Хилфи. Я еще тогда обратила внимание, что ее мех не пах…

Но Джик уже не слушал ее – капитан охотничьего судна, одолеваемый собственными заботами, он толкнул шофера в плечо и негромко скомандовал ему по-махеновски:

– Поехали.

Машина взревела и понеслась по причалу, подпрыгивая на его неровных плитах в такт сердцебиению Пианфар.

Джик молча наблюдал за происходящим, а Пианфар смотрела на него и с удивлением думала о том, что теперь Риф Эхран была для нее таким же напарником, как и он.

Автомобиль мчался к месту назначения, распугивая зазевавшихся прохожих. Джик вытащил пистолет, положил его рядом с собой, и Пианфар невольно поежилась, ибо этот длинный, зловеще поблескивавший черный ствол не имел ровным счетом ничего общего с ее маленьким карманным оружием. Махены, сидевшие впереди, проделали то же самое, при этом продолжая внимательно следить за пусковыми башнями, станционными модулями и нагромождениями канистр – то есть за всем, что могло быть использовано для засады.

Они миновали секцию номер пять, и Джик о чем-то справился у водителя, а потом повернулся к Пианфар:

– Мы уже близко от вашего корабля, и я убедительно прошу вас взойти на его борт быстрее обычного.

– А что там за толпа?

– О, это ваша охрана…

Еще минута, и машина, громко взвизгнув тормозами, остановилась прямо напротив трапа «Гордости». Двери распахнулись, Пианфар с Джиком вылезли на причал, и махены тотчас же окружили их плотным кольцом.

Добравшись до желтой трубы переходного шлюза, Пианфар вопросительно посмотрела на Джика.

– Ну, вот вы и в безопасности, – улыбнулся тот.

– Это ваша так называемая помощница…

– Пианфар, вам действительно ничего не угрожает.

– Надеюсь… О чем говорится в ваших документах, Джик? Кто вы? На кого работаете?

Он обнял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза:

– Вас защитят, Пианфар.

– От кого? Джик поджал губы:

– Мне пора… А звездолет у вас теперь первоклассный!

– Скажите еще, что он надежен, как помощница Консула…

– Оставьте это мне. – Он многозначительно поднял вверх указательный палец. – А пока желаю вам спокойного сна.

– Айхар покинули станцию, – доложил Ким, не отрывая глаз от монитора.

Хэрел проверила данные, нацарапанные Кимом и выведенные им на третий экран (для него самого они были всего лишь пустыми цифрами, но он записывал их с поистине похвальным усердием: направление, скорость, сила поля…).

– Все в порядке, – пробормотала Тирен, а Пианфар, пробежав глазами по дисплею собственного компьютера, с облегчением откинулась на спинку кресла: никто не гнался за улетевшим хейнийским кораблем.

Зато на «Тититми» явно что-то происходило – с их стороны непрерывно неслось:

тка тка тка тка тка тка тка

Тка никогда не интересовались чужими проблемами. Кроме того, они совершено не умели лгать, поскольку малейшее колебание в их матричных умах приводило к полной потере смысла передаваемой ими информации. Во всяком случае так принято было считать…

Пианфар вернулась к работе: ей не терпелось испробовать новое корабельное оборудование, чтобы оценить его способность к самовосстановлению, поэтому она снова и снова вводила в программу сообщение о поломке, а потом ревностно следила за тем, как ма-хеновское чудо техники справлялось с поставленной перед ним задачей.

– «Гордость» слушает, – нарушил вдруг затянувшееся молчание низкий бас Кима. – Первый офицер занят. Может… Кер Тирен, – насупился он, – это «Бдительность». Им нужен кто-нибудь из членов экипажа.

Тирен выругалась и надела наушники.

– Проклятие, Эхран! Неужели для вас так важна иерархия? Это ведь тоже был член экипажа!

Пианфар покачала головой.

– Отлично, – отчеканила Тирен и отключила контакт. – Они подтвердили то, что Айхар благополучно прыгнули.

Пианфар ничего не сказала – ей просто нечего было говорить. Разрешить Киму плевать на подобные запросы? Но в другой раз ситуация и вправду могла потребовать присутствия опытного астронавта. К тому же Эхран не преминули бы наябедничать своим хозяевам на грубость Шанур в отношении представителей хена…

Ким, казалось, уже забыл о нанесенной ему обиде и с головой ушел в сканирование станционной болтовни – ему было поручено выбирать из нее все, что поступало от тка, кненнов, кифов или махендосет. И сидел он теперь на месте Хилфи…

Пианфар опять придвинулась к панели управления, но в этот момент до нее донесся шум заработавшего внизу лифта.

– Капитан! – Тирен вскочила на ноги и выхватила из кармана оружие. Ким последовал ее примеру.

Хэрел метнулась к пульту управления лифтовой кабиной, надеясь заблокировать ее, но не успела: дверь уже открылась на верхнем этаже и вскоре в центральный отсек вошла хейни. Маленькая хейни. Их хейни.

– Герен… – пробормотала Пианфар, не чувствуя особой радости (многолетний опыт приучил ее к тому, что неожиданные возвращения не сулили ничего хорошего!). – С Шур все в порядке?

– Да, я устроила ее внизу.

– Громы и молнии!

Герен передернула плечами, подошла к своему креслу, погладила его и обернулась. Уши ее были прижаты, а в глазах застьиа твердая решимость.

– Мне ужасно не понравилось ехать по причалу, капитан! Я чуть не умерла со страху.

Пианфар глубоко вздохнула.

– Герен, – сказала она спокойным, ровным тоном. – У нас практически не осталось времени, так что сгребай Шур в охапку и…

– Капитан, пожалуйста… – Голос Герен дрогнул, а сама она вдруг задрожала мелкой дрожью. – Шур убила бы меня, если бы я попыталась уйти без нее. Она панически боится оказаться брошенной на станции… Ну какая вам польза с того, что мы зависнем на Кейшти? И потом, «Гордость» – наш дом и, значит, наше место здесь, на борту.

Внутри у Пианфар все заныло.

– Послушай, нам не нужны осложнения. Сюда прибыл Джик. Он заручился поддержкой Экран, правда относительной… Мы полетим на Мкейкс, чтобы кое с кем там разобраться, а ты немедленно отведешь Шур туда, где ей и положено быть.

– Я уже привела ее туда, где ей положено быть. Как и мне. – Герен с такой силой вонзила когти в обшивку кресла, что вены на тыльных сторонах ее рук вспухли от напряжения. – Ну что вы будете делать с половиной команды, капитан? А Шур уже в состоянии передвигаться самостоятельно – сегодня она это доказала.

– О боги…

– Кровотечение полностью прекратилось. Махены наложили моей сестре прекрасную повязку. К тому же у нее есть еще несколько суток до того дня, как «Гордость» выйдет из прыжка на Мкейксе.

– А ты не забыла о прыжковых перегрузках? Они же убьют ее!

– Нет. Шур – опытный астронавт.

Пианфар задумалась: она хорошо знала Герен и понимала, что та от своего не отступится. Кроме того, они действительно нуждались в лишней паре квалифицированных хейнийских рук, способных в любую минуту взять на себя управление сложным космическим кораблем…

– Ладно, – сдалась она. – Помоги Шур подняться и устрой ее в моей каюте – так за ней будет легче присматривать. И не забудь прихватить пакет с медикаментами.

– Вы можете занять мою каюту, – предложил Ким. – А я уж как-нибудь перебьюсь…

– Пользуйся моментом, кузина, – улыбнулась Пианфар.

– Спасибо тебе, Ким! – выдохнула взволнованная от счастья Герен. – И вам спасибо, капитан!

– Сразу после этого возвращайся к нам. Тебя ждет море работы, ясно?

– Да. – Герен бросилась к выходу, увлекая Кима за собой.

Пианфар взглянула на Тирен и Хэрел, однако на их лицах нельзя было прочесть ни единой мысли.

– Похоже, наши шансы только что возросли, – заметила Тирен.

– Угу, как и количество безумцев в экипаже, – пробубнила Пианфар, опускаясь в кресло. Она чувствовала невольное успокоение на душе оттого, что еще один из ее офицеров вернулся на борт корабля, и пыталась не обращать внимания на укоры совести и мысли о том, что раненую все-таки следовало оставить в станционном госпитале…

Лифт снова зажужжал: это Ким и Герен поехали вниз, за Шур.

– Получаем сообщение от «Аджа Джин», – доложила Хэрел, дежурившая за компьютером. – Они высылают нам график нашего нового маршрута. Черт, со стороны он напоминает глубокий колодец…

Пианфар перевела глаза на цифры, заполонившие экран:

– Хм. – Она ввела их в навигационную программу, и по монитору тут же поползли схематические линии, сопровождаемые электронными надписями, отражавшими степень соответствия корабля требуемым параметрам. Часть техники по-прежнему принадлежала самой «Гордости», но что-то инородное уже вторглось в ее металлический разум, и это раздражало Шанур до слез.

Пианфар навела камеру наружного наблюдения на новые крылья своего звездолета. Огромные, с мощными поддерживающими элементами, они красовались у всех на виду, чего никак нельзя было сказать о внутренней начинке «Гордости», которая отныне стала на двадцать процентов махеновской, и, значит, пока хейни могли лишь догадываться о том, как она себя поведет. Глядя на показания системы, бежавшие по экрану, Пианфар осознавала, что теперь у них не было иного выхода, кроме как целиком и полностью положиться на компьютер и поверить ему вслепую, когда он сообщит о готовности «Гордости» к прыжку – тому самому, что развеял бы ее в пыль всего несколько дней назад.

– Так и полетим, – объявила она.

Приложение

Соглашение

Свободная ассоциация всех жителей небольшой звездной области, согласившихся соблюдать границы, тарифы, правила торговли и навигации. Это сообщество не имеет единого правительственного органа. Функции правительства исполняют чиновники, выступающие от лица народов – участников Соглашения.

Хейни

Уроженцы Ануурна. Их можно отнести к числу самых небольших по размеру народов Соглашения, однако иногда отдельным особям – в основном самцам – удается перерастать представителей других, гораздо более крупных рас. Тела хейни покрыты шерстью, по преимуществу короткой. Исключение составляют лишь грива и борода, по цвету варьирующиеся от ярко-красного с золотым отливом до темно-красного с черноватыми краями, а по структуре – от мягких кудрявых до жестких и прямых.

В течение многих веков, предшествовавших событиям «Гордости Шанур», на Ануурне царил феодальный уклад жизни с четким разграничением территории на провинции и районы. Особых успехов хейни добились, развивая торговлю. Поэтому, когда с ними в контакт вступила развитая раса махендосет, они смогли шагнуть из Средневековья с его убеждениями о том, что Ануурн – плоский, прямо в межзвездное торговое пространство.

До этого же картина их повседневных будней выглядела следующим образом: самцы силой завоевывали территорию и удерживали ее с помощью сестер (а в нынешние времена и жен) и прочих родственниц до тех пор, пока были в состоянии отражать чужие посягательства. Фактически управление феодами принадлежало дамам, которые были тем успешнее, чем лучше могли торговать, вступать в выгодные браки с самцами из других кланов и привлекать на свою сторону родню мужей. Самцов, которым суждено было стать вожаками, прятали, окружали заботой и готовили к великим свершениям – то есть не разрешали им принимать участие во внутренних и внешних делах, слишком нудных и обременительных для тонкой мужской душевной организации. В представлении семьи самец ассоциировался со славным малым, проводившим дни в играх и на охоте. Основным предназначением самца было воспроизводство потомства Когда же клану угрожала опасность, на первый план выходили такие природные дары самцов, как непредсказуемость поступков и неистовая ярость, вырывавшаяся наружу при появлении соперника. Самки всегда стояли между самцами и превратностями судьбы, поэтому многие из любимых в хейнийском народе легенд воспевают не только мужскую храбрость, но и женский ум, а также описывают сухопутные и морские походы, в которых наиболее амбициозные дамы отвоевывали у врагов новые просторы, дабы их безземельным братьям было что защищать.

Под управлением некоторых выдающихся самок огромные земельные владения их семей быстро увеличивались, вбирая в себя ключевые торговые пути, горные проходы, плотины – все то, что становилось наиболее частой причиной объявления войны. Поэтому часть кланов проголосовала за то, чтобы все желающие получили право доступа к стратегически важным объектам, расположенным на их территориях, в обмен на объявление самих этих территорий охраняемыми. Позднее семьи, управлявшие такой территорией, получали статус клана-хранителя, чья власть над тем или иным ресурсом считалась неоспоримой в связи с долгим, а значит, оправдавшим себя управлением. Было признано, что такие кланы служат всему обществу, а потому имеют право на особые привилегии. Хранителей-вожаков окружали заботой, в то время как у прочих самцов из подобных закрытых семейств не оставалось иного шанса на наследование, кроме как в случае смерти хозяина по естественным причинам – нападение на Хранителя было немыслимо, и наказание за него предусматривалось в специально принятом законе.

Эта форма управления территориями быстро прижилась в провинции Энафи, где на огромных равнинах, раскинувшихся вокруг реки Лунуурн, царил Хранитель Лун, наделенный исключительными правами на власть. Благодаря торговле Энафи распространила свое влияние на другие регионы и обитавшие на них сообщества (зачастую куда менее дружественные), а оттуда и на весь континент. Маленьким общинам было трудно противостоять подобному натиску, тем более что Энафи – как и не менее крупная провинция Энаури – активно наступала путем браков и выгодных союзов.

Такова была ситуация на Ануурне, когда махендосет приземлились в бассейне Лунуурна, совершенно справедливо рассудив, что именно там, вдоль главной водной артерии планеты, они найдут развитую цивилизацию. Благодаря этому их выбору первый контакт хейни с пришельцами состоялся на территории старейшего и крупнейшего клана, находившегося под властью на Иджоно Лун.

Сестра на Иджоно кер Гифон Лун отправилась встречать диковинных гостей, и к тому времени, как она поняла, кто к ним пожаловал, махендосет уже успели предложить местным жителям взаимовыгодную торговлю, в мгновение ока изменив весь хейнийский мир (на осознание чего у самой кер Гифон ушло несколько лет).

Другие кланы были явно обеспокоены связями Энафи с инопланетянами и тем, как быстро Лун превратились из хранителей плотин в хозяев первой космической станции, а потому также изъявили страстное желание сотрудничать с махендосет, в результате чего торговля на Ануурне стала развиваться ударными темпами.

Правда, тяга к обособленности сказалась и здесь (благо махендосет это, судя по всему, устраивало), и в итоге хейни объявили об учреждении нового космического клана с главным охраняемым ресурсом в виде самого Ануурна.

Вскоре был создан хен — верховный совет, сердце хейнийского правительства, предназначенный для разрешения общенациональных вопросов, хотя проблемы отдельных кланов и союзов и по сей день считаются делом первоочередной важности. Теоретически в хен входят все вожаки (и некоторые из них даже бывали на его заседаниях). Постоянные же посты в нем распределены между старшими самками – по одному на представительницу каждой семьи, а встречи проводятся в специальных залах, имеющихся в каждой провинции. Таким образом, хен является представительским органом и только время от времени действительно служит для созыва общего собрания, место проведения которого зависит от важности обсуждаемого вопроса.

Отношения хейни с другими космическими народами нельзя назвать безоблачными. В частности, стишо были крайне недовольны, когда махендосет вступили в контакт с Ануурном. Во-первых, их настораживало расширение ма-хеновского влияния; во-вторых, им совсем не хотелось иметь на своих границах новых соседей; в-третьих, после общения с кифами они испытывали недоверие практически ко всем плотоядным; в-четвертых, они боялись, что новички могут поколебать спокойствие, царившее в Соглашении, и т.д., и т.п. Кифы отреагировали на появление хейни как на подаренную им возможность кое в чем попрактиковаться, однако объединение последних с махендосет заставило их позабыть о своих планах. Мнение же других участников Соглашения было либо нейтральным, либо просто не принималось в расчет.

Поначалу территория хейни включала в себя лишь Ануурн. Имя их родной звезды – Ахр. Названия планет системы Ахра по порядку: Гохин – горячий и безжизненный, лишенный атмосферы шар; сам Ануурн; Тио – холодный мир, частично приспособленный под колонию; газовые гиганты Тиар и Тири, и покрытый льдами Энфас. Махендосет построили на орбите Ануурна станцию Гаон и передали ее в управление клану Лун, чьи вожаки были единственными хейнийскими самцами, когда-либо выходившими в космос. Чуть позднее возникла станция Килан на орбите Тио (правда, она так и не стала популярной) и станция Харн, созданная специально для размещения на ней вспомогательных верфей.

Единого языка у хейни никогда не было – его роль при ведении торговых и дипломатических дел выполнял диалект Энафи и Лунуурнской долины. Позднее он (со значительным сопротивлением) был принят как язык хена и стал единственным, вышедшим за пределы планеты.

Почетные титулы в хейнийском языке: кер — самка, занимающая высокое положение в клане, на — титул хозяина клана, пар — титул самки, входящей в клан по материнской линии. Неф – титул бывшего вожака, утратившего право носить фамилию своего клана.

Некоторые хейнийские слова непристойны и применяются в отношении стариков, не способных принимать участие в подвижных играх, а также изгоев, отвергнутых своим кланом. Есть специальные термины для состояния ушей – главного признака готовности хейни к самозащите. Кроме того, хейни нередко используют фразы из священного писания в ругательном смысле – например, когда говорят «Да пошлют вам боги сыновей!» (потомство мужского пола не работает и, достигнув половой зрелости, отправляется в изгнание, надеясь однажды вернуться и попытаться захватить власть силой, поэтому семьи с большим числом сыновей живут в постоянном ожидании беды).

Клан Шанур

Древний клан, живущий в провинции Энафи и активно участвующий во всех ее делах. Благодаря своим амбициозным лидерам одним из первых по достоинству оценил всю выгоду внешнеторговых проектов.

Нынешний вожак – Кохан Шанур. Его главные подруги: Хуран Фаха, Акифи Лун, Лилун Шифас. Фактическим правителем земли признана тетя Кохана Джофан Шанур пар Араун. Его сестры: Пианфар, Реан и Энфи Шанур, чьи самцы принадлежат к кланам Ман, Анури и Лун соответственно, и чьи корабли называются «Гордость Шанур», «Удача Шанур» и «Свет Шанур». Дочери Кохана: Хилфи от Хуран и Нифас от Акифи. Есть два сына, находящихся в изгнании.

Араун – подчиненный клан, родственный Шанур. Другие родственные кланы – Танас, Куф и Пируун. Джисан Араун пар Шанур – мать Хэрел и Тирен. Она родила их от вожака некого малого семейства с низовий Лунуурна, однако впоследствии тот был смещен самцом, которого Хэрел и Тирен поддерживать отказались и оставили на попечение его не слишком деятельных, но многочисленных сестер. Ни-фани Пируун, кровная родня Джофан Шанур, является матерью Шур, Герен и одного изгнанного сына. Она представляет интересы семьи Шанур на станции.

Недавно Кохан отразил вызов, брошенный ему Карой Маном, сыном Пианфар Шанур и Кима Мана. Семейство Ман относится к числу планетарных, живет в Кахиновых Холмах, расположенных неподалеку, и имеет репутацию весьма беспокойного соседа. Теперь им правит Кара, отстранивший от власти своего отца Кима, а его родная сестра Тахи отвечает за финансовые дела.

Махендосет

Одни из самых высокорослых представителей Соглашения, с длинными конечностями. Тела из покрыты темной шерстью, которая может быть и прямой черной, и курчавой коричневой (количество промежуточных структур и оттенков – бесчисленно). Когти не втягиваются и служат скорее рабочим инструментом, нежели оружием. Махендо-сет – плотоядные существа, уроженцы Иджи. Их соседями с одной стороны являются хейни, а с другой – кифы, с которыми они делят спорную космическую область.

У махенов более сотни языков. Главным из них считается чизо, но им владеют далеко не все. Более того, многие не смогли выучить даже упрощенный гибридный язык, популяризированный специально для контактов с хейни. По иронии судьбы, представители именно махеновской расы, увлеченной наукой, искусством и всевозможного рода исследованиями, совершенно запутались в собственных диалектах, что, очевидно, произошло из-за некоторых особенностей их психологии.

Кстати, в основе гибридного языка, принятого махендосет, лежит хейнийский, и у этого обстоятельства есть разумное объяснение. Межрасовую коммуникацию на каком-нибудь своем наречии махены исключили с самого начала как нереальную. Далее они пытались общаться со стишо и кифами на их языках, но не слишком в этом преуспели. Поэтому, когда на сцене появились более понятные им хейни, они просто прибавили выученную часть кифского и стишо к международному хейнийскому, а недостатки восполнили своим чизо. В итоге на свет родилось что-то, с чем махендосет смогли справиться, да и другие расы сочли полученную смесь вполне подходящей для внешнего общения.

Что же касается внутренней культуры махенов, то там проблемы начинаются уже с определения числа. Так, например, махе служит (в большинстве случаев) для обозначения одной особи, а махендосет — для обозначения всей расы в целом. Интересно отметить, что термин хен в хей-нийском языке возник по аналогии с «махендосет-махе».

Махендосет – прирожденные эстеты, но, в отличие от стишо, они интересуются вещами естественными и близкими к природе – например, разведением изысканных садов. Они хотели обучить этому искусству и хейни, но те предпочли держаться за привычную для них простоту и практичность. Махены же превратили садоводство в настоящую философию. Помимо этого, они – так же как и стишо с тка – содержат животных (главным образом опасных и редких).

История махенов ведет свое начало с создания маленьких королевств, провозглашенных лидерами, окутанными религиозно-мистическим ореолом, которые затем куда-то таинственно исчезли. А махендосет и по сей день интересуются всем, что имеет отношение к абстрактным понятиям, всевозможным символам и скрытым значениям.

Верховная власть, как и в древние времена, сосредоточена в руках загадочного и величественного махе-Владыки. Ему помогают связанные между собой Консулы. Они рекомендуют друг друга на различные должности, однако сами могут быть свергнуты за совершенное преступление или проступок назначенного ими лица. Махендосет ценят свою структуру власти до такой степени, что готовы уважать отличные от них народы лишь за то, что обнаруживают в их способе управления государством нечто схожее, и, напротив, презирать, если их административная система не оставляет места для подобных начинаний. Консулы могут быть любого рода, но, как правило, избираются из числа зрелых особей. Они стоят на всех ступенях иерархической лестницы, и рядом с ними всегда находятся Голоса – представители противоположного пола, чья задача заключается в том, чтобы заменять Консула в спорах и склоках, если сам он не годится для этой цели по причине слишком мирного характера.