Текст книги "Потому что люблю"

Глава 5

Тристану не потребовалось много времени, чтобы вспомнить, почему он редко ходит на балы. Во-первых, из-за собиравшегося там общества. Он ничего не имел против хорошей мужской компании, особенно если вдруг назревал боксерский поединок. Что ему не нравилось, так это взгляды дам: некоторые смотрели на него лукаво, другие были шокированы, третьи пялились с острым любопытством. Когда он вслед на Беннетом вошел в бальный зал, леди Малькольм воззрилась на него в изумлении, и оказалось, что это была самая вежливая реакция за этот вечер. Время от времени он встречался взглядом с какой-нибудь особенно дерзкой женщиной и одаривал ее порочной улыбкой. Юные леди краснели, старые поворачивались спиной, а те, что составляли промежуточную категорию, иногда улыбались в ответ. Тристану было все равно. Сегодня вечером он должен был покорить только одну особу женского пола, и она опаздывала.

– Тебе не кажется, что обидно отбывать наказание, когда судья еще даже не появился, – заметил он, обращаясь к Беннету Тот стоял с угрюмым видом, прислонившись к каминной полке в дальней части зала.

– Если я уйду, через десять минут наверняка появится мать и потом сдерет с меня шкуру за то, что я уклонился. – Он подозвал проходящего мимо лакея и взял с подноса два бокала вина. – Что ж, раз уж мы тут, можно и выпить за счет Малькольма.

Во-вторых, балы не нравились Тристану из-за плохого вина. Редкий хозяин подаст сотне гостей, пришедших на бал, свое лучшее вино. Тристан отпил из бокала, который ему передал Беннет, и вздохнул. Это было бургундское – либо очень средненькое, либо разбавленное. Он не видел смысла его пить. А Беннет уже выпил больше половины из своего бокала.

– Не понимаю, почему у моей матери вдруг появилась эта навязчивая идея. Зачем ей вообще понадобилось женить меня так рано? Разве она не должна думать в первую очередь о том, чтобы выдать замуж Джоан? Видит бог, с этой задачей ей бы хватило забот еще лет на десять.

– Возможно, она отказалась от этой затеи как от безнадежной.

Беннет осушил бокал до дна.

– Ну да, возможно, так и есть. Джоан доводит людей до безумия.

– Это точно, – пробормотал Тристан.

Он знал это даже слишком хорошо. Да что там, прямо сейчас он сам был опасно близок к этому состоянию, в который раз оглядывая комнату в поисках этой особы.

– Все равно, мне кажется, это неправильно, что мать так озаботилась моей женитьбой, – продолжал Беннет. – В деньгах я не нуждаюсь, и та жизнь, которую я сейчас веду мне нравится. Какая мне польза от того, что я женюсь?

Тристан немного подумал над этим. Что дает мужчине брак? Наконец он сказал:

– Обеспечение. Если состояние твоего отца или твое собственное уменьшится, тебе будет труднее найти богатую невесту. Если ты начнешь поиски сейчас, больше вероятности, что ты выберешь девушку по своему вкусу.

– Уменьшится? – Беннет фыркнул. – Даже я не настолько глуп, чтобы промотать слишком много денег. И я бы предпочел экономить, чем взять жену, которая будет днем и ночью жужжать мне в уши и на что-нибудь жаловаться. Не-ет, это навязчивая идея моей матери, и я не дам заморочить мне голову.

– Точно, – сказал Тристан, почти не слушая друга. – Молодец. – Наконец-то он увидел, что Фурия прибыла на бал. Она была достаточно высокой, чтобы выделяться из толпы, особенно с этими перьями в волосах. – Пойди и скажи ей об этом.

Беннет резко выпрямился.

– Мать приехала? Слава богу. Чем скорее я потанцую с девушкой, которая ей нравится, тем скорее смогу уйти.

Это заявление не очень-то походило на решительный протест против манипуляций леди Беннет, но Тристан счел за благо об этом умолчать. Он смотрел, как Беннет пошел сквозь толпу напролом, словно бык. Его сестра уже отошла от более худощавой немолодой женщины, по-видимому, ее матери. Тристан следил за ее перемещениями, глядя на покачивающееся перо в ее волосах, и недоумевал, почему женщинам нравится быть похожими на полуощипанных страусов. Скоро мисс Беннет присоединилась к компании других молодых леди, и теперь Тристан с трудом мог ее разглядеть, хотя он мог смотреть поверх почти всех голов в этом зале. Его губы сжались в тонкую линию. Он выпил половину вина из своего бокала, не чувствуя его вкуса. Еще один пункт, о котором он забыт: женщины обычно собираются группами. Он хотел встретиться с Джоан Беннет наедине.

Тристан наблюдал за ней на протяжении нескольких танцев, одним из которых был долгий деревенский рил. Мимо него проходили лакеи с подносами напитков, и он рассеянно обменял свой пустой бокал на полный. Кларет оказался чуть более приятным, чем бургундское, но ненамного. Его запоздало осенило, что мисс Беннет не танцует. Ее собеседницы несколько раз уходили танцевать, приглашенные кавалерами, но она оставалась на том же месте, вероятно, потому, что ее никто не приглашал, а не потому, что ее не интересовали танцы. Тристан видел, как перья в ее прическе покачивались в такт музыке. Вероятнее всего, она принялась бы оттачивать свое остроумие на любом смельчаке, которому хватило бы смелости пригласить ее на танец, но Тристан знал, что для большинства женщин танцы важны. Однако у него не было времени долго раздумывать, стоит ли ее жалеть, потому что она наконец-то повернулась и вместе с другой девицей направилась к выходу из зала. Тристан встрепенулся и поставил пустой бокал. Лишнее доказательство того, что от этой Фурии жди одних неприятностей, – сам того не сознавая, он выпил два, а может быть, даже и три бокала скверного вина, а все потому, что она его отвлекала.

Он пошел за ней, лавируя между другими гостями и не обращая внимания на приглушенные перешептывания за его спиной и взгляды, украдкой брошенные ему вслед. Зал был длинным, но относительно узким, и к тому времени когда Тристан дошел до выхода, мисс Беннет уже исчезла. Он остановился и прислушался, потом повернул в ту сторону, откуда доносились женские голоса. Отлично, он может подкараулить ее возле дамской комнаты.

Небольшую гостиную в конце длинного коридора отвели под комнату для дам, и, судя по звукам смеха и голосов, несколько дам были сейчас там. Тристану не хотелось просто стоять под дверью и ждать, когда она выйдет, он попробовал открыть ближайшую дверь, и оказалось, что она не заперта. Он вошел в небольшой музыкальный салон, освещенный двумя лампами, стоящими на столике за арфой. Оставив дверь открытой, чтобы не пропустить мисс Беннет, он подошел к столику. Его внимание привлекли изящные масляные лампы необычной конструкции, он таких еще не видел. Заинтригованный, Тристан наклонился, чтобы рассмотреть ее получше, потом опустился на одно колено, чтобы посмотреть на нее снизу. Интересно, как фитиль вытягивается из этого масляного резервуара?

– Наконец-то! – произнес позади него женский голос. – Никогда не думала, что увижу тебя, преклонившим одно колено.

– Это не потому, почему бы тебе хотелось, – ответил Тристан, не оборачиваясь. – Что это за лампа?

– Откуда мне знать?

Леди пьяно икнула и вошла в комнату.

Тристан на нее едва взглянул. Леди Эллиот была его любовницей прошлой осенью. Их страстная связь длилась несколько недель, пока Джессика не совершила глупость, сказав, что хочет выйти за него замуж. Поскольку дело было в самый разгар их жаркого любовного соития, почти в момент наивысшего пика, Тристан счел это нечестным приемом. Тогда он сказал ей, что она этого не дождется, освободился из цепких объятий и, не оглядываясь, ушел прочь из ее спальни, хотя она и завопила, что он по меньшей мере должен довести ее до оргазма.

– Ты права, – с отсутствующим видом бросил он. – Глупо было спрашивать об этом именно у тебя.

– Ой, не будь таким букой. – Она провела пальцами по его шее над воротником и погрузила их в его волосы. – Кое-что я все-таки знаю, возможно, ты помнишь.

Тристан осторожно снял со светильника ламповое стекло и поморщился – оно оказалось горячим. Потом задул пламя, поднял лампу и стал разглядывать ее со всех сторон.

– Я помню, что ты была очень высокого мнения о своих чарах.

– Ты тоже, – игриво прошептала она. – Может быть, ты забыт? Я могла бы тебе напомнить… сегодня вечером.

– У меня другие планы.

В основании лампы оказалось нечто вроде часового механизма, из которого торчал ключ. Тристан немного повернул ключ и посмотрел, как это подействовало на механизм. Ловко придумано. Надо будет спросить у лорда Малькольма, что это за лампа и где можно достать такую же для своего собственного дома.

– Так измени планы. Берк, я по тебе скучала… Поз воль мне извиниться за необдуманное расставание.

Он поднял взгляд. Она наклонилась вперед так, что ее весьма впечатляющий бюст в очень глубоком декольте оказался точно на уровне глаз Тристана.

– Нет, Джессика, так дело не пойдет. Я на тебе не женюсь, так что найди себе другого и одаривай его своими милостями.

Она надула губы, все еще играя с его волосами. Когда она дернула за кожаную повязку, удерживающую его волосы сзади, чтобы они не падали на лицо, Тристан резко отстранился от нее. Упаси его бог от женщин, которые не знают меру, когда пьют шампанское.

– Я по тебе соскучилась. Ты такой страстный, такой неукротимый, такой возбуждающий! Ну же, давай попробуем вспомнить прежние деньки!

– Нет, спасибо.

Он вернулся к изучению лампы, но не прошло и нескольких минут, как ему на голову упали отделанные кружевами панталоны леди Эллиот. Тристан в сердцах выругался.

– Да будет тебе, любимый, я знаю, что тебе это нравится. – Джессика захихикала.

Задрав юбку выше колен, она попятилась и наткнулась на кушетку. Хохоча во весь голос, она повалилась на спину и одним движением подняла юбку, открыв голые ноги и бедра до самой талии. Потом широко раздвинула ноги и замахала ими в воздухе.

– Я вся твоя, овладей мной!

На мгновение Тристан застыл, словно пригвожденный к месту. Вот это да, она еще более бесстыдная, чем ему запомнилось! Потом он мысленно встряхнул себя. Он не воспользуется ее предложением, каким бы оно ни казалось авантюрным.

– Джессика, дверь открыта. – Он поставил лампу обратно на стол. – Ты ставишь себя в дурацкое положение.

Кто-то ахнул, да так громко, что эхо этого звука, казалось, разнеслось по всей комнате. Тристан стремительно повернулся и увидел, что в дверях стоит с открытым ртом и расширенными глазами его немезида. На мгновение воздух, казалось, стал густым как патока, напряженную тишину нарушало только пьяное хихиканье леди Эллиот, которая по-прежнему дрыгала ногами, задрав юбку выше головы.

– О Боже, – наконец пробормотала дрожащим голосом мисс Беннет.

Леди Эллиот подняла голову и выглянула поверх подола юбки.

– Ай-ай-ай! – закричала она. – Берк, нас застали в компрометирующей ситуации.

– Не нас! – возразил Берк, бросая ей панталоны. – А тебя.

Он в три широких шага пересек комнату, схватил мисс Беннет за руку и потянул за собой из комнаты.

– Мне очень жаль, – притворно ужаснулась Джоан, пока он тащил ее по коридору. – Право, я думала, что вам хватит приличия не прелюбодействовать при открытых дверях, когда вас может видеть кто угодно…

– Послушайте меня! – скомандовал Тристан, остановился и сжал ее руку. – Я с этой леди не прелюбодействовал, и не вздумайте сказать кому-нибудь, будто я это делал.

– О нет, – прошептала Джоан, скромно опуская взгляд. – Это было бы неправильно. По совести, я могу говорить только о том, что видела собственными глазами. – Она посмотрела на него сквозь ресницы возмутительно дерзко. – Осмелюсь предположить, что леди Эллиот возражать не станет.

Тристан еле сдержался, чтобы не выругаться во весь голос. И как только эта женщина ухитряется всегда вынуждать его защищаться и оправдываться? Чтобы ее сразить, он сказал:

– Я ждал вас.

Джоан резко подняла голову.

– Меня? Сэр, вы совершенно сошли с ума, если рассчитываете, что я лягу на кушетку и покажу свои…

– Вряд ли. – Тристан постарался об этом не думать. Он не хотел видеть, что у Фурии под юбками, не хотел представлять, как ее горящий взгляд смягчается от желания, и очень не хотел гадать, как ее склонность к непредсказуемому поведению проявилась бы в постели. – У меня есть кое-что ваше, и я хотел это вернуть.

Она посмотрела на него с лукавым недоверием.

– Неужели. Что же это?

– А вы не догадываетесь?

– Не могу представить, что у вас может быть такого, что бы мне захотелось.

Он наклонился к ней, с удовольствием отмечая, что ее глаза цвета кофе расширились, золотистые искорки в них, казалось, засветились.

– Так-таки ничего, мисс Беннет? Вы в этом уверены?

У нее немного поубавилось высокомерия.

– Да, уверена, – ответила она, однако в ее голосе прозвучало сомнение.

– Интересно, – прошептал Тристан.

Румянец на ее щеках оказался темно-алым, а вовсе не ярко-розовым. Неожиданно она вздрогнула, ее румянец поблек. Она быстро проговорила:

– Прошу меня извинить, сэр, мне нужно идти.

Ну нет, так легко он ее не отпустит.

– Что за спешка? – В конце концов он явился на этот проклятый бал только затем, чтобы встретиться с ней. – Вы не хотите это получить?

– Не сейчас, – прошептала мисс Беннет, заметно нервничая. – Можете оставить это у себя.

Она попыталась обойти его и вернуться в коридор, который вел в бальный зал. Тристан, не задумываясь, оперся ладонью о стену и преградил ей путь.

– Не так быстро. Мне нужно вам кое-что сказать.

– Дайте мне пройти! – прошипела Джоан Беннет. – Сюда идет моя мать!

В самом деле. Тристан помнил совершенно отчетливо ледяной взгляд леди Беннет, которым она него смотрела, когда он по приглашению Беннета приехал к ним провести школьные каникулы. Ему тогда было всего двенадцать лет, но он был достаточно умен, чтобы понять, что больше его в этот дом не пригласят. Тогда это показалось ему несправедливым, ведь почти все проделки, снискавшие ему враждебность леди Беннет, были задуманы ее собственным сыном. Но вряд ли мать ополчилась бы на родного сына, когда рядом была намного более легкая мишень для обвинений. С тех пор прошли годы, и Беннет не раз замечал мимоходом, что его мать по-прежнему относится к нему с неодобрением. Тристану было все равно, но сейчас…

– Вы боитесь? – спросил он, не потрудившись скрыть насмешку в голосе.

Мисс Беннет попыталась оттолкнуть его руку.

– Да!

Она и в самом деле выглядела напуганной. Тристан знал, что должен ее отпустить, освободить дорогу и дать ей пройти. Но вместо этого он повернул ручку ближайшей двери, втолкнул мисс Беннет в комнату, шмыгнул вслед за ней и едва успел закрыть за ними дверь, как по коридору прошли мимо две дамы.

– В таком случае вам нужно спрятаться, – прошептал Тристан.

Он едва смог разглядеть в полумраке ее бледную руку до того, как она ударила его по плечу.

– Зачем вы это сделали? – В ее шепоте слышалось потрясение. – Вы что, совсем идиот?

– Понятно. Значит, вы нисколько не боитесь нарушить приличия, ворвавшись в спальню брата или заглянув в книжную лавку с не очень хорошей репутацией, но приближение вашей родной матери вселяет в вас страх.

– И в вас бы тоже вселило, будь в вашей голове хоть немного мозгов! – парировала Джоан. – Лорд Берк, что все-таки вам нужно? После нашей последней встречи обаяния у вас только убавилось.

– Не сомневаюсь. Но у меня есть кое-что ваше. – Он достал сверток все еще в том же виде, в каком взял его в книжной лавке – завернутым в бумагу и перевязанным тесемкой, – и помахал им перед мисс Беннет. – Разве вы не хотите это получить?

Его глаза уже достаточно привыкли к полумраку и он с удовлетворением увидел, как у нее отвисла челюсть. Наконец-то он добился, чтобы она потеряла дар речи!

– Вы это открывали? – пролепетала она сдавленным голосом.

– Как видите, нет. – Он поддел пальцем тесемку. – Конечно, еще не поздно…

– Не надо, – быстро сказала она. – Пожалуйста, не надо.

Тристан улыбнулся.

– Но я не могу взять это сейчас, – добавила она. – Куда я это положу?

Тристан впервые по-настоящему посмотрел на ее платье. Оно было светло-голубого цвета, на груди топорщилось ужасающее количество кружев. Юбка стояла колом от длинных оборок, которых было не менее четырех. Тристан посмотрел выше. Перья в волосах мисс Беннет, оказывается, скрывали перламутровую диадему, обхватывающую высокий тугой узел из кос. Но больше всего его раздражало множество кудряшек на ее висках. В слабом лунном свете казалось, будто на каждом виске у нее по грозди винограда.

– У вас есть какое-то предубеждение против одежды, которая украшает?

Ее глаза чуть ли не вспыхнули.

– Это очень модное платье!

– Но оно не идет вам, – сказал Тристан напрямик. – Даже будь оно голубым, но более темного оттенка, и то было бы лучше. Сейчас вы выглядите так, словно на вас надет полураскрытый зонтик.

– Вы просто невыносимы! – Она замахнулась кулаком. – Выпустите меня отсюда, или я вас ударю.

– В самом деле? – При этой мысли Тристан не смог сдержать усмешки. – Меня еще никогда не била… ой! – Последнее слово он выкрикнул, застонав от боли, потому что она ударил его кулаком по носу. Удар получился довольно неплохой, надо признать. Должно быть, Беннет научил ее драться. – Вы меня ударили!

– И не думайте, что я не сделаю это снова, причем с радостью. – Она бросилась вперед мимо него и открыта дверь. – Приятного вечера, лорд Груб… то есть лорд Берк.

Тристан держался за нещадно болевший нос и мог только в бессильном потрясении смотреть, как она уходит. Снова она взяла над ним верх и удалилась с триумфом. Не надо было толкать ее в эту комнату, но ведь он всего лишь хотел ее немного подразнить и заставить вежливо попросить покупку, которую она оставила в книжной лавке. А вместо этого… вместо этого у него теперь опухнет нос, и он все еще не поставил Фурию на место.

С него довольно. Значит, война.

Глава 6

Джоан возвращалась в бальный зал почти бегом, ее сердце билось так, словно пустилось вскачь, легким не хватало воздуха под корсетом, затянутым туже обычного. Если мать узнает хотя бы часть из того, что произошло, кому-то не поздоровится. Она не только разговаривала с Тристаном Берком – в глазах матери, самым порочным мужчиной во всем Лондоне, – но еще и ударила его по лицу. Хотя теперь, когда Джоан об этом подумала, она решила, что последнее мать могла бы и одобрить. Да, вполне могла бы похвалить дочь за то, что та отбилась от грубых ухаживаний известного повесы. Впрочем, Джоан не собиралась проверять это предположение, рассказывая матери о том, что произошло.

У дверей бального зала она замедлила шаг, хотя ее пульс все еще бился учащенно, и, возвращаясь к подругам, постаралась держаться с достоинством и самообладанием. Когда она подошла, Абигайль Уэстон посмотрела на нее с любопытством.

– Где ты была?

– В дамской комнате.

– А после этого? – Абигайль слегка приподняла брови. – Я зашла в дамскую комнату вместе с тобой, но ты вышла раньше и исчезла.

Джоан с опаской огляделась по сторонам. Они были одни, и, как всегда, на них никто не обращал внимания, но на всякий случай она все равно понизила голос:

– Я попала в засаду.

Пенелопа, младшая сестра Абигайль, ахнула:

– Правда? И кто тебя поймал?

В ее глазах вспыхнул интерес, по-видимому, она истолковала слова Джоан неправильно.

– Один пустоголовый болван.

Краем глаза Джоан заметила, что в дверном проеме появился упомянутый болван собственной персоной. Он остановился, скрестив руки на груди, его губы сложились в едва заметную, но все равно порочную улыбку, и с того расстояния, с которого она на него смотрела, казался невероятно волнующим. Она украдкой поглядывала на него, и вдруг его зеленые глаза поймали ее взгляд, словно он специально ее высматривал. Джоан дерзко задрала подбородок и повернулась к нему спиной.

– Вообще-то это был лорд Берк, но, наверное, он охотился за мной только потому, что я его обнаружила, когда он занимался сексом в музыкальной комнате.

– Занимался сексом? – переспросила Пенелопа с мечтательным вздохом. – По правде, на самом деле занимался сексом?

– Леди лежала на кушетке, и ее юбки были задраны до талии.

Джоан знала, что следовало упомянуть, что лорд Берк стоял в нескольких футах от кушетки, но умолчала об этом. Поделом ему, нечего было оставлять дверь открытой. Да и вероятнее всего, что через несколько минут он бы в самом деле занялся сексом с леди Эллиот.

– Вот это да!

Пенелопа широко раскрытыми глазами посмотрела на сестру, которая как-то слишком пристально всматривалась в лицо Джоан.

– Если он был занят этим делом с другой женщиной, тогда почему – и как – он устроил тебе засаду?

– Он за мной погнался, – ответила Джоан с оттенком пренебрежения. – Схватил меня за руку, потащил по коридору и запер в комнате. Пришлось дать ему в ухо.

Брови Абигайль взлетели вверх, потом опустились. Она недоверчиво прищурилась.

– Ну уж.

– Да, правда! Почему ты мне не веришь?

– Потому что гораздо приятнее сказать, что ты дала ему в ухо, чем признаться, что ты подняла такой шум и он тебя отпустил.

– Если хочешь знать, – сказала Джоан несколько надменно, – на самом деле я не давала ему в ухо.

– Я так и знала, – пробормотала Абигайль.

– Я ударила его по лицу. – Она повернулась и встретилась взглядом с лордом Берком, который все еще наблюдал за ней своими пугающими глазами, и это ее слегка тревожило. – Видите? Завтра его нос опухнет и станет похож на спелую сливу.

Все три повернулись посмотреть. Тристан Берк ответил им прямым и дерзким взглядом из противоположной части зала. Он просто стоял недалеко от двери, прислонившись к колонне и сцепив руки за спиной, но почему-то Джоан в тихом уголке, где она стояла с подругами, ощущала его присутствие очень отчетливо. Когда она на него посмотрела, он, казалось, почти улыбнулся ей. И это не предвещало ничего хорошего. Она снова повернулась к нему спиной, решив больше не смотреть в его сторону.

– Джоан, он правда занимался с кем-то сексом в музыкальной комнате? – спросила Пенелопа. – Он очень пристально смотрит на тебя.

– Она ударила его по лицу, – напомнила Абигайль и добавила, посмотрев на Джоан: – Если он приблизится, мы будем тебя защищать.

Джоан слабо улыбнулась. Подумать только, она нуждается в защите от одного из самых отъявленных повес Англии, но не по тем причинам, по которым нуждалась бы любая другая женщина. Она наклонила голову к Абигайль и прошептала подруге на ухо:

– Скажи мне правду, я в самом деле похожа на полураскрытый зонтик?

Абигайль нахмурилась.

– Кто это сказал? Ты выглядишь… – Ее взгляд скользнул вниз, она заморгала, тем самым выдав свое колебание. И Джоан его заметила. – Ты выглядишь мило.

– Как милый полураскрытый зонтик, – заключила Джоан, стиснула зубы и круто повернулась, чтобы бросить злобный взгляд на лорда Берка. Черт бы его побрал! Может, он красив и большой мастер обольщать женщин, но в остальном он невежа. Она раздраженно поинтересовалась: – Интересно, почему это все женщины вешаются ему на шею?

– Из-за ямочки, – шепотом ответила Пенелопа, которая все еще как зачарованная таращилась на лорда Грубияна. – Посмотри, когда он улыбается…

– Потому что он страшно богат и он виконт, – вставила Абигайль – настоящая, преданная подруга.

– О… – Пенелопа даже не отвела взгляд. – Это тоже очень привлекательно. Но ты должна признать, ведь он самый интересный джентльмен.

– Интересный! – Джоан фыркнула, думая обо всех оскорблениях, которые он бросил ей только за последние два дня. – А еще грубый, агрессивный и невежливый.

– Наверное, он обладает каким-то очарованием вдобавок к своему богатству, титулу, широким плечам и этой игривой ямочке. Как будто ему нужно еще что-то, помимо этого, – закончила Пенелопа с придыханием.

– Мама никогда не разрешит, – заявила ее сестра. – Более того, если мама заметит, что ты на него так уставилась, дело кончится тем, что она будет держать тебя взаперти, подальше от всех джентльменов с дурной репутацией, до самой старости.

– Может, оно того и стоит.

Пенелопа вздохнула, но все-таки неохотно отвернулась.

– Пожалуй, без рубашки он и впрямь выглядит довольно неплохо, – пробормотала Джоан, все еще погруженная в свои мысли.

Сестры Уэстон, как по команде, одновременно повернулись к ней и посмотрели на нее расширенными глазами, открыв рты. Наконец Абигайль смогла проговорить:

– Джоан… когда ты?..

– Он открыт мне дверь полуобнаженный, когда я заходила к брату. – Джоан постаралась не обращать внимания на предательское тепло, заливающее ее щеки. – Судя по всему, он обосновался в доме Дугласа.

Пенелопа заулыбалась. Абигайль некоторое время держалась, потом вздохнула:

– Ох, Джоан.

– Это могло случиться с кем угодно!

– Но случается всегда почему-то только с тобой, – заметила Пенелопа. – И я начинаю ужасно тебе завидовать.

– Сейчас я тебе кое-что скажу, и ты сразу перестанешь мне завидовать. Он заполучил мою книжку «Пятьдесят способов согрешить».

Реакция подруг оказалась именно такой, на какую Джоан и рассчитывала. Пенелопа встрепенулась, ее глаза расширились. Абигайль резко втянула воздух:

– Что, вышел новый выпуск? Когда?

– И как он ее заполучил? – спросила Пенелопа.

Джоан заговорила еще тише:

– После того как навестила брата, я отправилась на Мэдокс-стрит к торговцу книгами, про которого вы мне говорили. И он сказал, что как раз сегодня утром получил несколько экземпляров. Но лорд Берк, – с возмущением продолжала она, – потащился за мной следом, и это меня так разозлило, что я в ярости выскочила из магазина еще до того, как продавец успел вынести книжку. По-видимому, лорд Берк купил ее вместо меня, потому что сегодня вечером он меня ею дразнил.

– Это случается только с тобой, – снова сказала Абигайль.

– Она у него сейчас с собой? – Пенелопа сосредоточенно сморщилась. – Мы могли бы выманить его наружу и забрать ее у него…

– Или Джоан могла бы просто ее попросить, – сказала Абигайль, все еще стоявшая лицом к залу. – Он как раз идет в нашу сторону.

Джоан застыла. У нее возникло страшное подозрение по поводу того, что он может сделать. Мужчина, который запросто открывает дверь дома буквально полуголый, который позволяет женщине задирать юбки и который практически похитил другую женщину, без колебания самым ужасным образом отомстит ударившей его по носу.

Этот несносный тип остановился перед ними, изогнул губы в своей порочной улыбке и поклонился. Все три леди, как полагается, в ответ сделали реверанс, а Джоан пробурчала положенные слова, представляя его подругам. И тут он нанес удар:

– Мисс Беннет, позвольте пригласить вас на следующий танец?

Она вздернула подбородок.

– Зачем? Вы думаете, что скоро пойдет дождь?

Он недоуменно заморгал, потом на его губах снова заиграла усмешка.

– А вы бы позволили мне спрятаться под вашими юбками, если бы это случилось?

Джоан почувствовала на себе ошеломленные взгляды подруг. По правде говоря, она и сама была изрядно шокирована. Вот негодяй! Мало того, что он сказал это ей, так теперь еще и повторяет при ее подругах!

– Нет, даже если бы разразился ураган, – ответила она елейным голоском.

Он почти не двигался, но почему-то казалось, что с каждой минутой все больше приближается.

– Вы согласитесь со мной танцевать, если я скажу, что хотел бы извиниться?

– Для этого танцевать не нужно. Даже наоборот, вам лучше было бы сосредоточиться на чем-то одном. Мне кажется, сэр, вы легко отвлекаетесь.

– Гм. – Он быстро покосился на Абигайль и Пенелопу, которые по-прежнему беззастенчиво наблюдали за ним и внимательно слушали. Лорд Берк понизил голос и на этот раз очень явно наклонился к Джоан: – Тогда, может быть, примете приглашение на танец, если я отдам вам некий недозволенный предмет из магазина на Мэдокс-стрит?

Теперь она попалась. Наверняка втроем – она, Абигайль и Пенелопа – уж как-нибудь найдут способ спрятать тоненькую брошюрку и тайком пронести ее домой. На худой конец, есть же подвязки… Быстрый взгляд на подруг сказал Джоан, что обе всей душой за то, чтобы она пошла на эту жертву. Более того, Пенелопа, казалось, была готова сделать это вместо нее, и это положило конец колебаниям Джоан.

– Наконец-то вы сказали нечто, что меня убедило, – сказала она лорду Берку. – Я согласна.

Он улыбнулся с дьявольским самодовольством.

– Я знал, что вы согласитесь.

Когда Джоан вложила руку в его руку и позволила ему вести ее туда, где танцевали другие гости, ее сердце тревожно забилось. Не один гость смотрел сначала на лорда Берка, потом на нее, потом снова – на этот раз ошеломленно – на лорда Берка. Джоан спрашивала себя, что удивляет их больше: то, что Тристан Берк танцует, или то, что он танцует с ней. Для нее оба эти события были одинаково шокирующими, но когда музыканты начали играть, она не смогла сдержать легкую улыбку. О небо, это вальс! Ей доводилось танцевать вальс только со своим учителем танцев и с отцом, да еще один раз, под большим нажимом, с братом. Лорд Берк – несносный тип, но коль скоро он способен довольно неплохо вальсировать, она его любезно прощает. На какое-то время. И он даже достаточно высокого роста. Джоан была полна решимости получить от танца удовольствие, поэтому она стала смотреть прямо перед собой, и из-за его роста получилось, что она смотрит не на лоб партнера, как обычно бывало, а на серебряную булавку, которой был заколот его шейный платок. Булавка была сделана в форме крадущегося леопарда, и его сверкающий изумрудный глаз, казалось, смотрел на нее с выражением хищного обещания. Джоан улыбнулась леопарду. Она не просто танцевала, но танцевала с партнером, который был выше ее ростом и, слава богу, умел вальсировать, да так хорошо, что она почти не чувствовала пола под ногами. Теперь она даже не стремилась услышать его извинения, она была счастлива кружиться в танце в совершенном молчании. Но, конечно, он этого не допустил.

– О чем вы думаете? Предвкушаете часы будущего чтения или замышляете, как меня убить?

При упоминании о запретной книге ее бросило в жар. Она ответила язвительным тоном:

– Ни о том ни о другом. Я всего лишь мысленно возношу благодарственную молитву за то, что вы знаете шаги. А то я, знаете ли, волновалась.

– О да, это очень трудно. Нужно считать: один, два… Что идет после двух? Боже мой, кажется, я уже забыт.

В подкрепление своих слов он повернул ее резче обычного, ни на мгновение не теряя легкого, но уверенного захвата. Джоан показалось, что она порхает над паркетом. Боже правый, танцуя с мсье Бертольдом, она никогда не чувствовала ничего подобного.

– Да, я заметила, – пробормотала она, слегка задыхаясь.

Краем глаза она заметила Дугласа. Брат снова танцевал с Фелисити Драммонд и смотрел на них со смешанным выражением гнева и потрясения. Это навело Джоан на мысли о том, что скажет мать, когда услышит про этот вальс с лордом Берком. Джоан тихо вздохнула, весь ее восторг испарился. Похоже, все, что доставляет ей удовольствие, не подобает леди.