Текст книги "Дом Чародея"

И разумеется, её постиг сюрприз. Отперев входную дверь, она всё равно не сумела её открыть. Подёргав ручку, она попробовала постучать – безрезультатно – и заглянула в ближайшее окно, до которого смогла достать, но увидела там только кромешную тьму. Тогда она вернулась к двери и принялась настойчиво стучать. Она решила, что, может быть, если во всём виновата кошка, удастся ей надоесть, но спустя несколько минут стало очевидно, что терпение кошки куда сильнее, чем терпение Джун. Поэтому она перестала стучать и уселась на крыльце, задумчиво подперев голову руками. Ей нужно было найти способ попасть в дом, желательно, не прибегая к порче имущества, потому что на новую дверь или окно лишних денег у неё не найдётся, и сделать это поскорее, потому что ей было хорошо известно, что бездеятельное ожидание вовсе не обязательно будет иметь какие-то плоды.

И тут ей в голову действительно пришла идея. Довольно рискованная, пожалуй, но других вариантов у неё всё равно не было, да и в худшем случае у неё просто ничего не получится. Во всяком случае, она на это надеялась.

Она решила прибегнуть к магии.

Конечно, она всё ещё ничего в ней не смыслила, и всё же она достаточно внимательно изучила «Печать Открытия», пока рисовала её на стене кладовки, чтобы, возможно, суметь повторить её по памяти. Она сорвала с росших вокруг дома кустов несколько цветков, известных своей особенно пачкучей пыльцой, и принялась старательно выводить магический символ на двери. Она работала медленно и основательно, постоянно останавливаясь, чтобы убедиться, что ничего не напутала, и хотя вряд ли она бы сумела заметить своим непрофессиональным взглядом какие-то ошибки, Джун продолжала работать уверенно, будто точно знала, что делает. Она не имела понятия, что лежит в основе любой магии, но решила, что хотя бы даже напускная уверенность в себе делу определённо не повредит.

К её удивлению, это сработало. Она прямо-таки почувствовала, что с дверью что-то случилось, как будто до этого момента с той стороны её подпирало что-то неподъёмное, но теперь оно вдруг исчезло. Дверь открылась с должной легкостью. На пороге сидела белая кошка, и выражение моськи у неё было таким недовольным, что Джун даже почти испугалась, потому что не думала, что морда животного может изображать такое презрение. Кошка зашипела, когда Джун попыталась зайти внутрь, но это её не остановило.

– Ну и противная же ты, – заявила она, аккуратно перешагивая кошку, к её вящему негодованию, которое она снова выразила через шипение. – Ууу, злюка.

И всё же Джун с удовольствием плюхнулась в кресло со своим завтраком, а также обедом и ужином вместе взятыми, потому что она уже даже не имела представления о времени суток.

– Есть будешь, чудовище ты? – проворчала Джун, протягивая кошке кусок пирожка с мясом. Кошка подошла с таким видом, будто делает этим огромное одолжение, и недоверчиво понюхала пирожок.

– Да не отравлено, не бойся. На тебя и яд было бы жалко переводить, – съязвила Джун. Кошка наградила её укоризненным взглядом, но пирожок взяла. А девушка задалась вопросом, не следует ли ей быть с кошкой как-нибудь поучтивее, ведь она, по всей видимости, понимает каждое слово. «Нет», – решила она. «Учтивость тоже надо заработать».

Глава пятая,

в которой Джун вступает в схватку с погодой

Вокруг меня – непроглядная белая пелена метели. Снежинки мечутся в безумной пляске, маленькими ледяными иголочками впиваясь в лицо. Я щурюсь, чтобы снег не попадал в глаза, но он налипает на ресницы, тает и тотчас же застывает капельками льда. Холодный ветер продувает меня насквозь. Я кутаюсь в тёплое воздушное пальто, прячу руки поглубже в рукава, и мне становится теплее. Я куда-то упорно иду, но в такой метели всё вокруг кажется одинаковым, и мне кажется, будто я стою на месте… В те редкие моменты, когда порывистый ветер вдруг на мгновение стихает, я успеваю различить сквозь пургу очертания скал и чёрного замка, который как будто потихоньку становится ближе. Но вдруг среди завываний ветра до меня доносится мягкий хруст снега, и я чувствую рядом с собой что-то грозное и дикое, но никак не могу ничего разглядеть. Я останавливаюсь и поворачиваюсь туда, где, как мне кажется, находится неизвестная угроза. Ветер подхватил край моего шарфа, полоснул пушистой тёплой тканью по моему лицу и лишний раз обмотал вокруг шеи. Я едва успеваю различить увесистую белую когтистую лапу, прежде чем она ударит меня по лицу, сваливая с ног.

Джун вздрогнула и проснулась, лениво моргая, точно сон не хотел отпускать её из своих цепких объятий, и всё же она постаралась этому противиться и вместо этого сосредоточилась на том, что было вокруг.

В комнате был мороз, да такой, какого и зимой в этих краях обычно не встретишь. Белая кошка лежала тёплым комком прямо рядом с её шеей, мелко дрожа. Должно быть, это она разбудила Джун, потому что она возмущённо смотрела на неё большими голубыми глазами, словно говоря: «Ну давай, человечишка, сделай что-нибудь уже наконец». А делать и правда что-то нужно. Даже одеяло не особо спасало от этого пронизывающего холода. И всё же как же хотелось снова заснуть…

Джун неохотно встала с кровати, замоталась в одеяло и выглянула в коридор. На месте окна была арка с мрачным заснеженным пейзажем, и оттуда вовсю валил снег и дул, завывая, противный ледяной ветер. Неизвестно, когда этот проход открылся, но в коридоре уже намело сугробов едва ли меньше, чем по щиколотку.

– И что я, по-твоему, сделаю? – удивилась Джун, повернувшись к кровати, но кошки там уже не было. Она сидела перед гардеробом. Её жалобные мяуканья почти тонули в завываниях метели. И у Джун, и у кошки изо рта вылетали клубочки пара. – Ну да, одеться не помешает…

Джун вытащила из шкафа все свои самые тёплые вещи – то есть, один-единственный не слишком уж толстый свитер и зимнюю многослойную юбку – и залезла под одеяло, чтобы было теплее одеваться. Но, что было вполне ожидаемо, сильно теплее ей не стало. Однако кошка продолжала мяукать, только теперь уже она залезла в приоткрытый шкаф. «Может быть, у колдуна есть что потеплее»? – предположила Джун и подошла к гардеробу, всё ещё укутавшись в одеяло, как в мантию. Кошка сидела под одним из плащей и, увидев, что наконец-то привлекла к себе внимание, перестала мяукать и, вытянув лапу, подёргала плащ.

– Тебе виднее, конечно… – с сомнением произнесла Джун, доставая указанный плащ из шкафа.

Это была лёгкая и тонкая чёрная тканевая накидка без рукавов, но с высоким воротником с большой серебряной застёжкой и с пришитыми вдоль края блестящими чёрными пуговицами, которые, должно быть, предназначались для регулирования длины плаща. Джун критически осмотрела невзрачный наряд, который никак не выглядел тёплым. Кошка снова нетерпеливо мяукнула и выпрыгнула из шкафа.

– Он же совсем тонкий… – заключила Джун и снова обратила свой взор к развешанным вещам. Ей бы что-нибудь длинное, меховое, с рукавами… Кошка же снова недовольно мяукнула и, навалившись лапками, закрыла дверцу гардероба.

– Да что ж ты будешь делать! Мне нужно что-то тёплое, а в этом я замёрзну! Ну не зачарованный же он, в конце концов!

Кошка мяукнула. Джун замолчала и уставилась на неё, а потом снова на плащ. Если бы перед ней разложили все предметы гардероба колдуна и предложили указать, какие из этих вещей могут быть заколдованы, этот плащ она бы отмела в первую очередь, настолько неброско он выглядел. Простая чёрная тряпка с жёстким воротником.

– Что, твой новый план выжить меня из дома – это просто меня заморозить? – нахмурилась Джун. Кошка мяукнула, как ей показалось, оскорблённо. Действительно, если бы кошка действительно хотела её заморозить, могла бы просто не будить. Вряд ли Джун бы сама проснулась в такой мороз.

Джун решила, что терять ей, в общем-то, нечего. У неё уже покраснели руки от долгого нахождения на морозе. Поэтому она сбросила одеяло и накинула плащ на себя, немного повозившись с застёжкой закоченевшими руками. И… ничего не произошло. Кошка понюхала подол плаща и встала на задние лапки, осмотрела Джун снизу вверх, словно оценивая, а потом прыгнула, превратилась в птицу, приземлилась на плече девушки, снова вернулась в облик кошки и упала ей в руки, тихонько мурча. Извернувшись, она настойчиво потыкалась носом в застёжку плаща. И вот тут уже кое-что произошло.

Плащ преобразился. По простой чёрной ткани снизу вверх пошли белые узоры, похожие на иней и мороз на стекле, и они становились тем плотнее, чем дальше продвигались, и в конце концов уже где-то в районе плеч плащ стал совсем белым, и вместе с этой белизной распространялось тепло. Кошка спряталась под плащ и повисла на плече Джун, вцепившись когтями в свитер и довольно мурча.

– Ох, спасибо… Хорошая киса, – Джун погладила кошку, стараясь не думать о том, что вряд ли та стала бы ей так помогать, если бы сама не замёрзла. Но главное – теперь им обеим было тепло, так что можно начать и разбираться с проблемой в относительном комфорте.

А проблема была всё та же: дурацкие магические двери и что с ними вообще делать. Благо, она ещё вчера выбрала несколько книг, оставалось теперь найти среди них нужное. Прорываться на кухню за завтраком она пока не решалась: её от снежной бури отделял лишь полностью занесённый снегом коридор, гостиная и ровно две арки с бусами. Возможно, стоит всё же подумать о том, чтобы вложиться в установку парочки лишних дверей.

Пытаться разобраться в продвинутых магических материях, не имея даже элементарнейших познаний в колдовстве – это всё равно что устроиться на королевскую кухню поваром, когда даже не знаешь, с какого конца взяться за ножик: затея заведомо обречённая на провал, да ещё и наверняка кончится тем, что кто-нибудь останется без головы. Поэтому Джун решила не разбираться, а просто постараться принять всё как факты объективной реальности. Если не задумываться о том, как именно всё работает и почему именно так, а не как-нибудь иначе, то всё даже вроде как становится понятно. В конце концов, ей не нужно было пока что досконально разбираться в том, откуда именно взялись эти двери и почему дом то и дело берёт и меняется. Ей пока что хватит найти заклинание, которое возвращает всё в исходный вид, а потом просто применять его в любой непонятной ситуации. Это, конечно, не решит проблемы навсегда, и она это прекрасно понимала, но пока что ей просто хотелось дойти до кухни, не утопая при этом по колено в снегу. Завтракать в метель в собственном доме в тёплом приморском городке ей как-то уж совсем не хотелось.

И из-за того, что ей не нужно было досконально разбираться во всём, читать книги тоже не было нужды. Достаточно было просто их просматривать в поисках чего-то, что может пригодиться. Большая часть книг в библиотеке не имела автора и была написана одним и тем же красивым витиеватым почерком, который было довольно сложно читать и который казался Джун смутно знакомым. Но, к чести автора, записи он вёл аккуратно, выделяя какие-то моменты и при необходимости сопровождая текст иллюстрациями.

Вот, например, книга, которую Джун едва начала накануне, «Как пойти на все четыре стороны сразу», была полна иллюстраций, причём некоторые даже показались ей знакомыми. Она узнала место с площадкой с розой ветров и четырьмя арками. Только тут в книге про каждую ещё было написано очень много текста, и просматривая всё наискосок, она поняла, что никакой обжигающе холодной тьмы за ними быть не должно.

– А ведь ты правда хотела от меня избавиться, а? Хорошо, что я тебя не послушалась… – Джун потрепала по шее кошку, которая теперь лежала рядом с ней на кровати, спрятавшись под тёплый плащ, и та что-то сонно мурлыкнула.

– Знаешь что? Я буду звать тебя Мороженка. Ты тоже такая вся из себя холодная и белая и растекаешься в тепле.

Кошка промолчала, и Джун вернулась к пролистыванию книги. Там было сказано что-то про каких-то духов-проводников, но эта часть была особенно насыщена всякими магическими терминами. В общем, спустя минут десять листаний, Джун постановила, что книга эта, несомненно, очень интересная, пусть и довольно непонятная, но к её нынешней ситуации не имеет ровным счётом никакого отношения. Ей не нужно было идти ни на какие четыре стороны, ей нужно было, наоборот, избавиться от всяких волшебных проходов. Так что она обратилась к прочим книгам.

Скоро она заметила одну весьма неприятную закономерность: в книгах преимущественно описывалось, как что-то наколдовать, и не было ни слова о том, как, напротив, избавиться от этого. Джун листала уже, наверное, пятую книгу («Домашние чары и их применение»), слушая завывания ветра за дверью, в коридоре, как вдруг её взгляд зацепился за абзац, который так её впечатлил, что она ткнула кошку в бок, чтобы разбудить её (та недовольно мурлыкнула), и зачитала вслух:

– «Долговременные чары имеют пренеприятное свойство изнашиваться и путаться со временем. Также подобные чары личного характера, как правило, стремительно разрушаются в случае смерти наложившего их чародея. Посему рекомендуется регулярно обновлять чары, дабы поддерживать их качество (а также не рекомендуется скоропостижно умирать)». Мороженка, ты понимаешь, что это значит? Раз в доме всё ещё остались какие-то старые чары, то и колдун должен быть жив!

Джун никогда ещё не видела, чтобы кошка так стремительно просыпалась, но Мороженка даже вылезла из-под тёплого плаща, чтобы взглянуть на книгу. Казалось, она и сама вчитывается в текст, положив на страницу лапку, хотя Джун не была уверена, что кошки умеют читать. Впрочем, она была волшебная, так что кто знает. Наконец она повернулась и мяукнула, глядя Джун прямо в глаза.

– Не знаю, коть. Но мы обязательно это выясним. То есть, если ты сказала что-нибудь вроде «где он»? или «и как же мы его найдём»? потому что иначе это вышло странно… Интересно, а тут где-нибудь есть чары, чтобы понимать кошачью речь? Хотя знаешь что, пожалуй, я не хочу знать, что тебе есть обо мне сказать. Лучше буду продолжать думать, что ты меня теперь любишь. Ай! – Джун подпрыгнула, потому что Мороженка весьма красноречиво всадила когти ей в колено, да так, что она это почувствовала сквозь многослойную юбку.

– Собака ты, Мороженка… – проворчала Джун. – Так, сначала разберёмся с пургой. А потом будем думать, что могло статься с колдуном. Меня всё ещё весьма волнует то зеркало…

Кошка жалобно мяукнула и юркнула обратно под плащ. А Джун продолжила листать книжки.

Ей показалось, что день уже должен был начать клониться к вечеру, причём вовсе необязательно этого дня, потому что за окном почему-то стало гораздо темнее, но на деле она едва ли провела за работой и пару часов, когда наконец заметила некоторую смену звуков в своём окружении. В книгах о всяческих дверях, которые она отобрала, ей не удалось отыскать ничего путного о том, как от открытых дверей избавиться, только то, как их устраивать и открывать. Может быть, для этого ей нужно было действительно изучать магию с нуля, но это явно было не тем занятием, которое отнимет у тебя парочку часов из свободного времени. А она вообще-то до сих пор сидела без завтрака. Однако теперь она перестала слышать завывания ледяного ветра в коридоре. Вместо этого до её ушей стал доноситься звук барабанящих по крыше крупных капель дождя.

Джун вскочила, случайно сбросив на пол Мороженку – она недовольно зашипела – и ринулась к двери в коридор. Первым, что бросилось ей в глаза, был тот факт, что арка в снежную пустошь исчезла. Судя по тому, что теплее пока что не стало, случилось это совсем недавно. Второе открытие оказалось несколько менее приятным: коридор был заметён снегом где-то ей по колено, причём ветер явно очень учтиво пронёс его часть через бисерные занавески в гостиную.

– О нет, оно же сейчас начнёт таять!

А она-то надеялась на то, что наконец-то позавтракает. Но вместо этого ей пришлось ринуться через сугробы в каморку со швабрами. Она оказалась приоткрыта, и внутрь замело немного снега.

– Мороженка, ты бы хоть дверь за собой закрывала! – крикнула Джун, выкапывая ведро, лопату и метлу. Подумав, она заглянула в потайную комнатку. Хотя бы туда снег не попал.

– Здравствуйте, месье Зеркало! Простите, что так долго к вам не заглядывала.

– Долго?.. – откликнулось Зеркало, как ей показалось, растерянно.

– Ну да, наверное, для волшебных зеркал время идёт как-то иначе. А у нас тут была метель! В самом доме. Так что мне опять нужно всё убирать. Пожелайте мне удачи!

– Удачи…

По спине Джун пробежали мурашки. Всё же разговаривать самой с собой было как-то менее жутко, чем с этим зеркалом. У неё всё ещё плохо укладывалось в голове, как оно может работать. Да, она пообещала себе просто принять все эти магические штуки как должное и перестать задавать себе вопросы, на которые она всё равно не сумеет сама ответить. И всё же ей было о чём подумать за уборкой.

Первым делом она немного разгребла себе дорожку до входной двери, а потом принялась наполнять ведро снегом и выносить его на улицу. Как оказалось, там начинался дождь. Тяжёлые свинцовые с золотом тучи обещали долгий ливень и наверняка грозу. Одно хорошо: по крайней мере, под дождём снег быстро растает. Зато вот она не сможет вытащить подмокшие ковры на улицу, чтобы те просушились на солнышке, по простой и удручающей причине его отсутствия.

– Надо будет поискать какие-нибудь сушильные чары. Наверняка же что-то такое должно быть. А то опять же всё плесенью порастёт…

Уборка снега заняла куда меньше времени, чем можно было ожидать. Вероятно, из-за того, что часть его успела растаять, пока дом понемногу согревался, и теперь Джун была мокрой чуть ли не по пояс. Она переоделась в сухое, снова укуталась в плащ с подогревом, раскидала тряпок на мокром полу, чтобы повпитывали хоть какую-то воду, и наконец-то пошла на кухню, прихватив с собой книжку. Это был толстый том, посвящённый обращению с магическими предметами, и она разложила его на кухонной тумбе и склонилась над ним с яблочным пирожком в зубах. Мороженка, которой, видимо, хотелось быть поблизости от тёплого плаща, прилетела к ней в образе птицы («Вот хитрюга», – подумала Джун, – «даже лапки не намочила»!) и устроилась на плечах эдаким когтистым меховым воротником.

– О, Мороженка, послушай-ка! – Джун прожевала пирожок и ткнула чистым мизинцем в книгу. – «Пожалуй, самым простым способом снять чары с заколдованного предмета является его разрушение (в том случае, когда сей предмет не защищён дополнительными укрепляющими чарами). Однако следует понимать, что после столь неоднозначного метода снятия заклятий предмет, как правило, не подлежит дальнейшему использованию, за редким исключением. Таким образом, данный метод, пусть и отличается прямотой, по весьма распространённому в широких магических кругах мнению зачастую не является наилучшим решением проблемы. К счастью, имеются и более изящные методы…»

Однако об этих самых изящных методах она прочитать не успела, потому что раздался стук в дверь. Джун честно хотела не обращать на него внимания, но стук повторился с удручающей настойчивостью. Кому-то ведь приспичило прийти к ней в такую погоду! Поэтому она нехотя поплелась к входной двери, на ходу скармливая остатки несчастного вчерашнего пирожка кошке, и открыла.

И это, по мнению Джун, было самое плохое событие за весь этот полный всяческих ненастий день. Потому что на пороге стоял человек, которого она очень сильно надеялась никогда в жизни больше не увидеть, тем более в своём собственном доме. Это была её бывшая соседка.

Глава шестая,

в которой Джун снова приходится делить крышу над головой со своей бывшей

Джун перегородила дверь и возмущённо уставилась на девушку, которая, по правде говоря, сейчас скорее напоминала мокрую курицу. Острое личико её было мокрым то ли от дождя, то ли от слёз, и весь довольно обильный макияж некрасиво потёк, а выразительные лазурные глаза покраснели и распухли, от чего стали казаться ярко-голубыми. С коротких русых кудрей и узких полей зелёной шляпы ей на облачённые в меховую накидку плечи струями текла вода. С крыши ей прямо на голову падали особенно крупные капли дождя. Выглядела она прямо-таки разбитой. Даже её изумрудные серьги и бусы, с которыми она принципиально никогда не расставалась, казалось, поблекли. И всё же пускать её внутрь Джун не спешила.

– Мириам. Что ты здесь делаешь, – процедила она.

– Ох, Джун, дорогая, я так рада тебя видеть, я…

– Откуда ты знаешь, где я теперь живу?

– Может быть, ты позволишь мне зайти в дом?

– Откуда. Ты. Знаешь? – Джун сверлила девушку неприязненным взглядом. Кошка приподняла голову и взглянула на них обеих с то ли сонным, то ли подозрительным прищуром.

– Ой! Какая очаровательная киса! Знаешь, тут весьма мок…

– Бывай, – оборвала её Джун и стала закрывать дверь, но Мириам выставила ногу и не дала ей этого сделать.

– Нет! Подожди! В городе все сейчас судачат о том, что какая-то молодая ведьмочка прикупила бывший дом колдуна. Только об этом и толкуют ей-богу! И мне, конечно же, стало жутко любопытно, кто бы это мог быть…

– Разумеется, – вздохнула Джун, чьё раздражение оказалось сильнее удивления, что о ней уже ходят какие-то слухи, но Мириам так тараторила, что и не заметила этой ремарки.

– …потому что я, знаешь ли, не чужая в магических кругах, что с леди Рэдвинг и её несчастным старым ковеном, и я подумала, что вот как это так, в городе новая ведьма, а я и знать не знала! И я, само собой, решила пойти порасспрашивать о ней, то есть, как оказалось, о тебе, и мне рассказали, что вот некая молодая особа совсем недавно купила дом, и разумеется, она может быть только ведьмой, раз она поселилась в таком месте, ты же сама знаешь, тут кучу лет уже никто не живёт, то есть, не жил, никто не знает, почему, но в общем я порасспрашивала, а про тебя много чего говорят, к твоему сведению, потому что всем непонятно, с чего бы кому-то вдруг покупать этот дом, и вот я разузнала, попросила описать эту самую новую ведьму, ну, ты знаешь, чтобы, если вдруг увижу в городе, точно знать, что это ведьма, и думаю, что вот как-то подозрительно похожа она на тебя, да ещё и время такое…

– И ты решила припереться ко мне с визитом в дождь? – оборвала словарный поток Джун, которую от одного лишь звука этого голоса уже тошнило, и она чувствовала, что, если послушает её ещё немного, пирожок и правда попросится наружу.

– Нет, – Мириам растерянно похлопала глазками, будто с трудом возвращалась в реальность. – Просто тут кое-что случилось, и я была в этом районе, и пошел дождь, и тут я вспомнила, что ведь тут же живёт моя дорогая Джун, и она же меня ни за что не выставит в такую погоду, и до дома я бы не смогла всё равно добраться, и…

– О боги, ладно, заходи давай, только замолчи уже!

Джун пропустила девушку внутрь и захлопнула за ней дверь. Мириам остановилась на кусочке коврика, который был сухим до её прихода, и критично посмотрела по сторонам, хлопая глазками, как будто то, что она видела, не соответствовало её ожиданиям.

– Как-то здесь… Зябко, – пожаловалась она, сморщив носик.

– Дверь не заперта. Не нравится – выход найдёшь сама.

– Нет-нет, всё, эмм, в порядке, – она просеменила к дивану и устроилась на нём. Стекавшая с неё вода образовывала лужицы вокруг неё, где бы она ни обосновалась. – А чего ты не разожжёшь камин?

– И как я без тебя не догадалась, Мириам! Блестящая идея! Я не разожгу камин, потому что у меня тут была магическая метель, Мириам, и дрова, ровно как и половина дома, промокли.

– Хмм… А может, чаю? – предложила девушка, которая, казалось, в упор не замечала враждебного настроя Джун.

– Ладно, будет тебе чай, – неохотно согласилась Джун после по меньшей мере целой минуты колебаний, и то лишь потому, что, пока убирала снег, она и сама продрогла, несмотря на волшебный плащ, так что горячий напиток ей точно не повредит.

Она налила воды в чайник и поставила его на плиту. Не считая камина, это было единственное место во всём доме, где огонь был самым обычным, а не волшебным голубым. Кошка спрыгнула с её плеч и опасливо приблизилась к гостье, обнюхала её грациозно скрещенные ноги, фыркнула и убежала куда-то в коридор. «Очень тебя понимаю, Мороженка», подумала Джун, проводив её косым взглядом. Даже волшебной кошке не понравилась Мириам. Это вполне себе показатель.

– Рассказывай давай, что у тебя случилось, что ты аж ко мне заявилась, – проворчала Джун, раскладывая на кофейном столике чай и печенье в банке, бывшее единственным угощением в доме. Сама она села в отдельном кресле сбоку. Мириам тут же цапнула печенюшку и схватила чашечку, оттопырив мизинчик.

– Ох, ужас что, просто кошмар! – воскликнула она, правда, как-то не слишком уж расстроенно. – В общем, я была вынуждена вернуться обратно в поместье Рэдвингов, как ты, несомненно, знаешь…

– Бедняжечка… – пробормотала Джун, скептически вздёрнув бровь.

– …и к нам как раз приехал погостить четвёртый сын лорда Мэйфлауэра, Филиппо – представляешь, его так и зовут, и он жутко обижается, если случайно назвать его Филипп! – и он такой странный, знаешь, ему, наверное, лет двадцать, хотя нет, наверное, даже немного меньше, не знаю, но он весь из себя такой важный, отрастил себе усы, но клянусь солнцем, они выглядят, как приклеенные, каждый раз, когда я вижу его лицо, я так и жду, что они вот-вот отвалятся! – она издала визгливый смешок, который заставил Джун вздрогнуть и напомнил ей, что надо слушать этот поток сознания, а не глядеть невидящим взором в пустой камин, сжимая в руках чашку чая, по привычке пропуская абсолютно всё мимо ушей.

– Ммм, – пробормотала она и отхлебнула чаю, честно стараясь найти нить мысли и зацепиться за неё.

– И вот этот самый расфуфыренный Филя стал ко мне приставать, представляешь? Ну, а я-то что, кто я такая, чтобы отказывать в ухаживаниях сыну лорда, пусть и четвёртому, правильно? И вот он всю неделю всё ходит вокруг меня и ходит, и наконец-то, значит, пригласил меня в ресторан, как раз тут неподалёку. Дорогущий какой-то ресторан, да, вроде как должно быть приличное место, так? Ну вот оно вроде как так всё и было, пока он не начал как-то странно поглядывать на какую-то официантку. Ну, ты же знаешь, я не ревнивая… – Джун фыркнула, на что Мириам по своему обыкновению не обратила никакого внимания. – …и к тому же, с чего мне его ревновать, правильно? Мы всего неделю знакомы, да и всего-то вышли в ресторан, вместе, по его же приглашению и за его же деньги, понимаешь? В общем, он выпил вина, и его как-то понесло, и он начал распускать руки, причём то со мной, то с той официанткой, и понятное дело, ни одна уважающая себя девушка не станет такого терпеть, сын ты лорда или кто ещё, так что я на него наорала и ушла. Он пытался меня догнать, но я-то здесь жила, а он нет, и тут я вспомнила, что моя дорогая Джун живёт как раз здесь, и направилась прямиком сюда, и тут ещё пошёл этот ливень, и, в общем, я не могу вернуться обратно в поместье, потому что никто меня и слушать не станет, ведь как это так, я оскорбила четвёртого сынишку лорда, и…

Джун подавилась чаем, что не дало Мириам закончить. Откашлявшись, девушка выдавила:

– Ты что, жить у меня собираешься?

Мириам окинула быстрым и несколько унылым взглядом сырую гостиную и закусила губу, словно ей самой эта идея уже не казалась такой уж потрясающей.

– Всего-то несколько дней! Он тоже не может гостить у нас вечно. Он должен уехать дня через… – она бросила взгляд в холодный камин, – …три.

Джун сверлила Мириам, с невинным видом попивающую чай, неприязненным взглядом. Велик был соблазн немедленно выставить её под дождь, избавить себя от целой уймы хлопот и вернуться к работе, и всё же, к своему вящему неудовольствию, Джун обнаружила, что ей её жалко.

– Ладно, можешь пока оставаться. Но только всего на три дня. А теперь пошли, переоденем тебя во что-нибудь сухое.

Дела вдруг стали гораздо хуже. Раз в доме теперь было два взрослых человека, Джун таки придётся теперь ходить за продуктами и готовить, вместо того чтобы обходиться булочками. Как выяснилось, денег у Мириам при себе не было, ведь в ресторане за неё должны были платить, а значит, на плечи Джун легла ещё и обязанность их обеих прокормить. Конечно, рано или поздно она собиралась искать работу, но для начала ей всё же хотелось бы до конца разобраться с домом. Неприятно было бы вернуться однажды вечером и обнаружить, что в её отсутствие открылась арка в царство Игнис, и дом сгорел дотла. А чтобы распутать всё многообразие местных чар, ей нужна была тишина и покой, что было абсолютно невозможно под одной крышей с Мириам, а значит, и занятия магией пришлось отложить. Ещё она на всякий случай закрыла дверь в тайную комнатку с зеркалом, шёпотом извинившись перед ним, пока соседка отогревалась в ванной. Сложнее всего оказалось уговорить кошку вести себя, как обычное глуповатое и очаровательное домашнее животное, потому что Джун решила на всякий случай не показывать, что в доме есть вообще хоть что-то волшебное, кроме кучи книг по магии и старых заклинаний, которые появились здесь раньше, чем кто-либо из них родился. Пусть уж Мириам лучше думает, что слухи о ведьме оказались ложны, чем постоянно донимает её своим экспертным мнением по колдовскому вопросу.

– А не проведёшь мне экскурсию? – предложила Мириам, выходя из ванной в облачке пара, кутаясь в длинный халат из чёрного атласа, переливавшийся звёздами и некогда принадлежавший колдуну.

– Проведу, – неохотно согласилась Джун и протянула ей свой тёплый плащ. – Держи, тебе нужнее. Он вроде как с подогревом.

Мириам накинула плащ, а Джун взяла на руки Мороженку, которая не спускала с гостьи пристального взгляда, и тур по дому начался.

– Так, ну, ванную ты уже видела, и она у нас одна. Спать ты будешь вот тут, в гостевой спальне. В тумбочке есть свечи. Здесь вот – моя комната. Стучись, если что-то будет нужно… Дальше тут кабинет, он же библиотека…

– Ооо, и какие тут есть книжечки? – оживилась Мириам, окидывая оценивающим взглядом полные книг шкафы.

– Ничего из того, что тебе нравится читать. Никаких любовных романов. Только какие-то книжки по магии.

– Как интересно… И что же, ты их изучаешь? – Мириам скосила на Джун взгляд, а та постаралась сохранять хладнокровный вид.

– Нет, я всего лишь навела тут порядок, – соврала Джун. – Какой из меня маг? Но ладно, пойдём, покажу тебе кухню.

Каморку для швабр она даже не стала показывать, потому что не было такой ситуации, в которой Мириам бы там что-нибудь понадобилось. Она никогда не убиралась, а в саду не копалась тем более, так что почти невидимая заклеенная обоями дверь так и осталась без внимания.