Текст книги "Карантин"

27. Оливер

Продолжаю обновлять пост, число лайков и комментариев увеличивается каждый раз. Уже нет этих «Кто такой Оливер?», теперь все пишут: «Я знаю его с детского сада» и «Мы дружим». Даже Эмили включается в общий хор: «Это мой лучший друг с весенних каникул». А затем сыплются сообщения от людей, которых я действительно не знаю, абсолютные, совершенные незнакомцы. Люди начинают спрашивать своих друзей, с кем бы они хотели стать карантинейджерами, а с кем карантинейджерить было бы ужасно и какую болезнь они хотят пожелать своим бывшим.

Еще кто-то хочет оказаться карантинейджером со мной, и это, наверное, шутка.

Прокручиваю сообщения и чуть не пропускаю твит: «Уже ищу билеты в Майами! Дядя сказал, я могу пожить у него!».

Палец застывает над этими словами. Это Келси.

Спустя пару минут Флора поднимает на меня взгляд, улыбаясь, но что-то в ее улыбке кажется мне немного натянутым.

– Теперь Келси шутит о том, чтобы приехать к тебе!

– О, ты видела? Точно, это просто шутка! – откашливаюсь. – То есть Джои говорил, что нам, возможно, позволят принимать посетителей…

– А она знает, что Джои об этом сказал? Ведь официально ничего такого не объявляли.

– Пока нет.

Ее улыбка выглядит еще более натянуто.

– Как думаешь, надо сказать ей? Ты же эксперт, автор руководства для парней!

– Ха, верно, я, – отвечает она, но уже вполсилы. Прежний энтузиазм, кажется, рассеялся.

Через ее плечо вижу медсестру в форме, приближающуюся к двери. Она надевает костюм химзащиты и входит в палату, толкая тележку для анализов. Медсестра меряет у Флоры температуру, давление и пульс, записывает результаты, обрабатывает руки антисептиком, достает новый термометр и измеряет мои показатели. Все занимает менее двух минут, но в это время я думаю о том, что делать дальше… Что написать Келси? Странно, почему раньше Флора выглядела такой взволнованной, а теперь – нет? Мне продолжают приходить уведомления по поводу хештега, телефон все жужжит и вспыхивает, издает самые разные звуки, о которых я даже не подозревал.

Поднимаю взгляд от всех этих писков, звонков и жужжаний и вижу, что входит доктор Демарко.

– Ну, приятно видеть своих знаменитых пациентов, – говорит она. – Как быстро все случилось.

Флора ежится на койке.

– Да, по поводу этого…

– Все в порядке. Знаю, вам нужно как-то проводить тут время. В конце концов, вы – подростки, и нет ничего плохого в безобидных социальных сетях, так ведь? Думаю, Джои намекал, но теперь все официально: с завтрашнего дня к вам позволено пускать посетителей. Естественно, с некоторыми условиями.

Мои брови взлетают, я весь внимание, и, думаю, Флора замечает это.

– Ваши посетители должны все время оставаться в костюмах химзащиты, посещения ограничены одним часом три раза в день. Не более двух посетителей зараз к каждому. Даже если у тебя, Флора, нет симптомов, жар все-таки был, и ты орально передала Оливеру потенциальную инфекцию. Вы оба нуждаетесь в постоянном отдыхе, чтобы предотвратить развитие болезни и не заразить других. Не говорю уже о том, – тем более что ваши посетители будут в костюмах химзащиты, – что любые оральные контакты недопустимы.

Она излагает это все в медицинских терминах, ни разу не использовав слово «поцелуй».

28. Флора

Я должна испытывать радость оттого, что ко мне теперь сможет кто-нибудь прийти. Но все кажется таким странным. На базе было так славно и уютно, потом с Оливером все запуталось, мы переехали в больницу, и все снова стало непонятно. На несколько минут дела наладились, и вот теперь у нас есть хештег, и мы – в тренде.

Я знала, что Келси понравится хештег, но не думала, что он заинтересует кого-то еще, кроме разве что друзей Келси.

А теперь случайные незнакомцы говорят о карантинейджерах. Девушки и парни пишут, что хотят быть в карантине с Оливером.

И никто ничего не пишет обо мне, потому что, полагаю, все забыли, что тут у нас два карантинейджера.

Кроме… о боже, заглядываю в «Фейсбук». Голди отметила меня в посте.

«Думаю о своем прекрасном карантинейджере».

Ее друзья подключаются, пишут ей, как это, должно быть, сложно для нее. Точно.

Конечно. Для нее.

Снова смотрю на пост и замечаю, что там также отмечен папа. Не знаю, почему, поскольку он не потрудился написать мне, чтобы узнать, как дела.

Дженна и Бекка пишут мне с разницей в тридцать секунд, и я понимаю, что они тусуются где-то вместе после школы. Они обе говорят, что видели мой хештег и надеются, что мне лучше. Невольно задаюсь вопросом, должна ли я предложить им навестить меня. Но потом представляю, как они обе влезают в защитные костюмы, болтая о карантине, о палате. Они разделят этот опыт друг с другом, хотя это мой опыт, мой карантин.

И Оливера. Конечно, Келси захочет прийти, когда Оливер скажет ей, что к нам допускают посетителей. «Может, он не скажет? – думаю с надеждой. – Или ее не пустят родители. Какие родители сознательно разрешат ребенку идти к кому-то с вероятно мутировавшим и наверняка очень заразным и опасным заболеванием?» Эти мысли почему-то внушают мне оптимизм. В конце концов, я согласилась помочь ему завоевать эту девушку.

– Скажи Келси, чтоб пришла! – стараюсь говорить с энтузиазмом. – Она сможет стать твоей сиделкой.

– Откуда ты знаешь, что я как раз хотел спросить тебя, стоит ли мне ее приглашать?

Хочу ответить ему, что это не бином Ньютона, и знаю, как он одержим этой девушкой и в любую секунду с девяностопроцентной вероятностью думает о ней. Но мне нравится, что он считает, будто я – какой-то гений в отношениях с девчонками, так что отвечаю:

– У меня нюх.

Оливер, кажется, купился на это.

– Что написать? Никогда раньше не приглашал никого навестить меня на карантине.

Представляю, что хотела бы услышать сама, если бы меня приглашали, как сделал отец. На самом деле это было даже мило. Он послал мне онлайн-приглашение, написав, что я стану почетным гостем в его доме. Я даже почти перестала злиться на него, когда увидела это. Почти.

– Сделай что-нибудь, чтоб она почувствовала себя особенной, будто она – ВИП-персона.

– Она и так моя ВИП-персона, разве нет? – он задумывается и затем глядит на меня: – Но как ей об этом сказать? Я точно не смогу послать ей почтой браслет с приглашением в клуб «Карантин».

– А как насчет собственно приглашения?

– Приглашения? Я не могу послать ей приглашение почтой.

– Оливер, в каком веке ты живешь? Онлайн-приглашение.

– Онлайн-приглашение? Но она – единственная, кого я приглашаю. Ну, не считая моей мамы, но ее я не приглашал, она просто приедет, как всегда, – последнее он бормочет себе под нос.

– Ты упускаешь суть. Дай ей почувствовать себя особенной. Любой может послать эсэмэску, это займет три секунды. Но если сделать онлайн-приглашение только для нее? Это креативно, даже романтично.

– А ты уверена, что я не буду выглядеть совсем больным?

– Я б не стала говорить «совсем больной» в больнице.

Он фыркает.

– Резонно.

Затем снова утыкается в телефон в поисках сайта с онлайн-приглашениями и хмурится. Даже немного очаровательно, как серьезно он воспринимает все это. На экране появляются бейсбольный мяч и слова «Жду не дождусь, когда поймаю тебя».

Оливер замечает, что я наблюдаю за ним, встает и переходит на мою часть палаты.

– Здорово, правда? – он с гордостью показывает мне телефон.

Я подавляю смех.

– Ага, если приглашаешь в гости кузена-восьмилетку. Думай романтичнее.

– Да ладно! Поймаю тебя! Это гениально!

Смотрю на него со всей возможной строгостью, но он начинает смеяться.

– Что такого смешного? – спрашиваю, пытаясь смотреть еще строже, что заставляет его смеяться еще сильнее.

– Ничего. Извини. – Но его смех не прекращается.

Теперь делаю свирепое лицо, и он ухохатывается, хватаясь за живот.

– Ладно, ладно, – повторяет Оливер между приступами хохота. – Когда пытаешься выглядеть рассерженной, у тебя появляются эти новые морщинки. Это очень… – он замолкает, вдруг став серьезным. – Это очень…

Но в палату входит Джои. Я как-то не заметила его в коридоре, пока он надевал костюм химзащиты.

– Привет, банда! – говорит он. – Или я должен говорить «карантинейджеры»?

– Привет, – отвечаю, все еще глядя на Оливера, а он по-прежнему смотрит на меня. Кажется, я догадываюсь, какое слово он собирался сказать. И, возможно, ему нужно не так уж много уроков от автора руководства для парней.

– Слышали хорошие новости! Все официально! Настала пора вечеринок в палате семьсот два. – Он, кажется, не замечает, что мы с Оливером смотрим друг на друга. – Девушки будут драться за тебя, Ромео, – говорит он, чуть подталкивая Оливера локтем. Но есть что-то недоброе в его тоне.

Оливер отводит от меня взгляд и пристально смотрит на Джои.

– На самом деле я как раз приглашаю девушку. – Он выпрямляется. – Флора помогала мне с приглашением.

– Приглашение! Уже планируешь помолвку? – хмыкает Джои. Он смотрит на меня, но я не присоединяюсь к его смеху.

На лице Оливера отражаются все подобные случаи, происходившие с ним раньше, когда тебя дразнит кто-то крупнее и старше. Вижу его девятилетним ребенком, которого столкнул с качелей старшеклассник.

– Ей понравится. Девушкам нравятся такие вещи, – отвечаю горячо, глядя на Джои. – Девушкам не нравится, когда одни парни издеваются над другими.

Оливер смотрит на меня, и, полагаю, мой нос снова морщится, потому что он начинает смеяться, а Джои выглядит растерянно.

– Видишь? Смотри, он смеется. И кто над кем издевается? Просто невинное подтрунивание. Мы – друзья, так ведь, Оливер?

Он толкает Оливера сильнее, чем нужно.

Ничего не отвечаю, и Джои быстро проверяет наши показатели. Он не задерживается поболтать, и я впервые этому рада.

29. Оливер

Флора сидит рядом на койке, а я стараюсь не нервничать из-за того, что на моей постели – девушка. Поверить не могу, что почти сказал, как мило она морщит нос. Очаровательно. Никогда не умел делать девушкам комплименты, и первый, на который чуть не осмелился, – сморщенный нос. Удивительно, как запросто я это сказал. Почти сказал. Она поднимает взгляд от телефона, поворачивает его ко мне, и я подскакиваю.

– Как насчет этого? – она показывает мне простое «Ты приглашена», написанное на маленьких флажках. Затем щелкает на следующую страницу, и там – «навестить меня на карантине! Костюмы спецзащиты предоставляются:)».

Стучу по экрану, надеясь на большее.

– И это все?

– Что значит «и все»? Это идеально!

– Не знаю. Разве тебе не кажется, что нужно больше?

– Больше чего?

– Не знаю! Больше… стиля! Больше…

– Больше бейсбольных шуток? – Флора слегка толкает меня локтем. Снова вздрагиваю. На этот раз она замечает.

– Сэр Попрыгунчик, – говорит она, вновь пихая меня, – не нервничай. Просто поверь мне… приглашение лучше оставить простым.

– Да, я нервничаю из-за приглашения. – Хотелось сказать это спокойно, но Флора чувствует и замолкает на секунду. Лишь бы она не услышала, как сердце бухает у меня в груди.

– Ты слишком много думаешь об этом, – наконец говорит она.

– Думаю о чем? – Откуда она знает, что я думаю о ней?

Пытаюсь не думать о ней.

– О приглашении. А мы о чем говорим? И над чем работаем?

Смеюсь, пытаясь разрядить обстановку.

– Точно.

– Ладно. Уверена, это то что нужно. Пусть будет простым. Не нужно так заморачиваться.

– Но это ты заставляешь меня заморачиваться!

– Нет. Я говорю тебе оставить все как есть. Пусть будет просто.

– Верно. Просто.

Тогда почему все выглядит таким сложным?

– Так ты пошлешь его?

– Пошлешь кого?

– Оливер! Сосредоточься! – Она хлопает меня по голове, и я снова вздрагиваю. – Просто вбей сюда адрес ее почты, я отправлю, и покончим с этим.

И под присмотром Флоры вбиваю адрес Келси, приглашая ее навестить меня, хотя на самом деле я уже не уверен, что действительно этого хочу.

– Вот. – Флора встает, и я понимаю, что левой стороне моего тела тепло от того, как близко она сидела.

Телефон издает звук, как постоянно с тех пор, как Флора создала хештег, и я вижу сообщение от Келси: «О БОЖЕ, теперь точно ищу билеты!». Проверяю «Твиттер» и вижу, что Келси запостила картинку с приглашением Флоры и тегами: «#карантинейджер», «#вип» и «#2дня».

Волосы Флоры щекочут мне шею, когда она склоняется взглянуть на экран, и я чувствую запах кокоса и мяты.

– Быстро! – говорит она. – Ее родители нормально к этому отнесутся? Ну, то есть разве это не дорого?

– Нет, ее тетя – стюардесса, так что ей обойдется дешево.

– И они не станут беспокоиться, что она заболеет?

– Она сказала: отец считает, что СМИ все преувеличивают, а мы живем в стране гермофобов.

– Ты не говорил про это раньше. – Ее улыбка снова выглядит натянутой.

– Не думал, что это важно.

– Нет, конечно, нет, – отвечает Флора. Она выглядит немного растерянной, будто я ее обидел.

Но, прежде чем я успеваю спросить ее об этом, приходит сообщение от мамы:

«Жду не дождусь, когда увижу тебя завтра!».

А затем новое сообщение, на этот раз от Келси: «Только что взяла билет! Увидимся через два дня!».

Понять не могу, почему это больше меня не радует и почему не рассказываю об этом Флоре.

Она не упоминает Келси оставшуюся часть дня, и я – тоже.

30. Флора

Каждый раз, когда я просыпаюсь для проверки жизненных показателей, то заглядываю в «Твиттер», посмотреть, в тренде ли наш хештег. И каждый раз вижу еще больше людей, которые обсуждают, что карантинейджер – это что-то вроде каникул, и многие подростки хотят быть карантинейджерами вместе с Оливером. И, как ни странно, некоторые спрашивают, кто второй карантинейджер.

«Погодите, а разве там не два #карантинейджера?»

«#карантинейджеры – родственники?»

«Второй #карантинейджер такой же милый, как Оливер?»

Читаю посты, будто не о себе. Как все это вдруг стало моей жизнью?

Заглядываю к Келси в надежде увидеть, что она все-таки не едет, что ее родители передумали. Но ничего такого нет.

После анализов в семь утра я уже не засыпаю, слушая, как храпит Оливер. Затем он просыпается и берет телефон. Уверена: проверяет Келсиленд.

Теперь он говорит по телефону с мамой, обещает, что они скоро увидятся.

Вдруг начинаю нервничать из-за знакомства с ней. Знаю: она, вероятно, не моя фанатка, учитывая, из-за кого ее сын попал на карантин.

Жду не дождусь, когда увижу собственную маму, которая должна прибыть в Майами завтра вечером. Она, конечно, примчится сюда, как только сможет, но хотелось бы, чтобы это случилось пораньше.

Стоило бы нервничать и по поводу знакомства с Келси, но я не переживаю, а чувствую… скорее, ужас. Может, мне нужно пригласить Ребекку и Дженну? Пишу им:

«Хорошие новости! Нам разрешили принимать посетителей».

Бекка присылает ответ: «Мама никогда не разрешит мне!».

Дженна: «У нас тут школа, карантинейджер! Прости. Надеюсь, мы вскоре соберем для тебя больше денег!».

Медсестры приходят и уходят, заглядывает и Джои. Видеть его приятно, и я чувствую себя немного неловко из-за того, что сказала ему вчера, когда он поддразнивал Оливера. Почему парни считают, что подтрунивать над другими парнями – весело? Он снова говорит о баскетболе, и хотя я не особо интересуюсь спортом, все равно пытаюсь его слушать. Неплохой способ отвлечься от мыслей об Оливере. И Келси. Очень не хочется думать о Келси. Джои вдруг меняет тему, забывая про баскетбольные броски.

– Ну, кто тот счастливчик, который тебя навестит?

– Ха-ха, – отвечаю, хотя рада тому, что он думает, будто есть какой-то счастливчик.

– Да ладно. Оливер приглашает девушку. Ручаюсь, должен быть кто-то, кого хотела бы пригласить ты. – Он вроде как ухмыляется при упоминании Оливера, и это меня раздражает. Но Джои интересуется людьми в моей жизни.

– Осталось всего двадцать шесть дней, – говорю. – Думаю, все в силах подождать нашей встречи.

– Ну, если б я учился с тобой, то уже летел бы сюда.

Я нервно хихикаю. Он заставляет меня хихикать.

– Ладно, долг зовет! – объявляет Джои, улыбается, салютует мне и идет на сторону Оливера.

Когда он отдергивает штору, я все еще думаю о его словах и как раз в тот момент, когда размышляю, слышал ли это Оливер, вижу, как хмуро он смотрит на Джои со своей койки. Оливер замечает мой взгляд и тут же улыбается, но эта улыбка больше похожа на оскал.

– Привет, приятель! – говорит Джои.

Я не так уж долго знаю Оливера, но уверена, что он не тот, кого можно называть «приятелем». Едва не высказываю это Джои, но тот задергивает штору, и я снова остаюсь одна, слушая, как разговаривают два парня, которые явно друг другу не нравятся. Могу ли я быть причиной такой неприязни? Нет, кажется, это глупая мысль… ведь так?

Снова запускаю «Твиттер». Келси до сих пор не отменила перелет. Людей, которые хотят знать второго карантинейджера, стало больше. Людей, которые хотят знать меня.

Джои заканчивает с Оливером, снимает костюм и уходит. С той стороны, куда он направился, идет женщина с доктором Демарко. Доктор помогает ей забраться в костюм химзащиты, и я замечаю, что у женщины зелено-голубые глаза Оливера. Не слышу, о чем они разговаривают, но необязательно читать по губам, чтобы понять слова: «Мой малыш!».

Мать Оливера практически бежит через шлюз, а затем безумно дикими глазами оглядывает палату.

– Ты! – она смотрит на меня, а голос дрожит от ярости. Я вжимаюсь в койку, когда женщина приближается.

Моя рука уже потянулась к кнопке вызова в постели, но Оливер отдергивает штору.

– МАМ!

Она отводит взгляд и сгребает Оливера в крепкие объятия.

– Мой малыш!

Оливер обнимает ее, затем отстраняет, как будто это она – ребенок, а он – родитель. Теперь понятно, откуда у него эта тревожность. Но удивительно, как он расслаблен и как быстро успокаивает мать. Он отстраняется от объятий, но все еще держит ее в руках.

– Мам, стресс не способствует предотвращению распространения заболеваний.

«Хороший ход, Оливер», – думаю.

– Прости, Оливер. Я и не представляла, как тяжело все это сказалось на мне. Ты бы не застрял тут, если бы не она! – Его мама резко поворачивается на каблуках, чтобы посмотреть на меня. Я распласталась по койке словно блин.

– Зачем ты это сделала? – спрашивает она дрожащим голосом. – Зачем ты сделала что-то настолько безрассудное? Подвергла моего мальчика такой опасности? – Она грозно смотрит на меня, и я вижу, что Оливер тоже пристально глядит из-за ее плеча, также ожидая ответа.

– Простите, – отвечаю тихо. – Я не подумала.

– Ну, это многое объясняет! – фыркает его мать. – Но до сих пор непонятно, зачем ты это сделала. Ведь ты ему не девушка. – На этих словах она усмехается, а я чувствую себя отвратительной, заразной и больной, невероятно мерзкой, словно озерная тина, словно жвачка, налипшая на ботинок.

– Почему ты считаешь, что она – не моя девушка? – Оливер скрещивает руки на груди.

– С чего бы ей быть твоей девушкой? – мать Оливера оглядывает меня с головы до ног. И могу ручаться, ей не нравится то, что она видит.

– Я бы хотел, чтоб она была моей девушкой, мам. Флора удивительная, сильная, умная и смелая. И выступает за правду.

Несколько мгновений мы молчим, их зелено-голубые глаза пристально смотрят на меня.

– Мама, познакомься с Флорой. Флора, это моя мама, Пэтти.

Лицо Пэтти немного смягчается, и она тихо отвечает:

– Прости. Я все еще не понимаю, что происходит, но надеюсь, тебе скоро станет лучше. А сейчас мне нужно поговорить с сыном. – Она задергивает штору, и я в одиночестве прокручиваю в голове все, что сейчас сказал Оливер.

31. Оливер

Мама все болтает и болтает о своих исследованиях тропического моно, о том, как милы были наши соседи, а миссис Томпсон даже приготовила ей запеканку из зеленой фасоли. Но слышу лишь каждое второе предложение и думаю о том, что сейчас сказал. Хочется отдернуть штору и узнать, что Флора думает обо всем этом, если вообще думает. Может, она снова занята мыслями о Джои или о том, кого сюда позовет? Она сказала Джои, что у нее никого нет, и мне тоже ни о ком не рассказывала. Но все, что я говорил о ней, – правда, так что в Бруклине наверняка есть кто-то, кто считает так же и хочет увидеться с ней.

Мой телефон – на подносе рядом с койкой, и я вижу, что пришло сообщение от Келси, но… не спешу читать.

Мама замечает, что экран вспыхнул.

– Келси? Не знала, что вы переписываетесь.

– Мам! – обрываю резко: не хочу сейчас разговаривать о Келси, когда Флора – всего в нескольких дюймах.

– Это подружка Люси, девочки, с которой ты учишься? Она у тебя в друзьях в «Снэпчате», да? – Мама наизусть помнит моих друзей из «Снэпчата».

– Да, типа того, – стараюсь быстро сменить тему разговора, – так что миссис Томпсон рассказала, как там ее собака? На прошлой неделе она возила ее к ветеринару, да?

– А почему она тебе пишет?

– Миссис Томпсон?

– Нет! Келси.

– Не знаю. Может, интересуется моим здоровьем. Наш хештег в тренде, – слабо отвечаю я.

– Не понимаю, что это значит.

Экран телефона снова вспыхивает, и мама склоняет голову, чтобы прочитать сообщение.

– До завтра. До завтра? Что происходит?

– Ой, ничего такого, мам. Что действительно важно, так это Багл! Ему лучше? – говорю, отчаявшись переменить тему.

– Оливер, – произносит мама предупреждающим тоном.

Я вздыхаю:

– Она приедет навестить меня, да.

Мама задыхается.

– И ты не спросил сначала у меня? Я – твоя мать!

– Я спросил у врачей, – говорю тихо.

– Ну, я не думаю, что приехать сюда – хорошая идея. – На этот раз я действительно согласен с мамой. – Даже если она будет в костюме химзащиты. Вдруг болезнь более заразна, чем считали раньше? Как ты почувствуешь себя, если кого-нибудь заразишь? И мне не нравится, что придется делить время посещений с кем-то еще! – затем она шепчет: – И как насчет Флоры? – Но мама никогда не умела говорить шепотом, а палата не слишком большая.

– Ей тоже разрешили посещения, – отвечаю, прикидываясь дурачком.

– Я не о том. Думаешь, хорошая идея – позволить Келси приехать?

Вот бы узнать, что делает Флора. Впервые мне хочется, чтобы пришел Джои.