Текст книги "Скажи мне люблю"

Он протянул ей руку. На какое-то мгновение она раздумывала, не в состоянии поднять глаза и встретить его взгляд. Ей было гораздо сложнее выполнять условия соглашения. С самого начала она должна была понять, что не сможет оставаться в его квартире, не рискуя своим душевным покоем.

А теперь она была влюблена в него. Это казалось невозможным – она, бунтовщица, дикарка, влюбилась в респектабельного бизнесмена в строгом костюме. Господи, ее отец был бы доволен! Но это было уже неважно – все, что казалось ей раньше таким важным, больше не волновало ее.

А если она вернется с ним теперь, то все только усложнится. Потому что не было никаких сомнений в том, что он-то в нее не влюбится никогда. Да, конечно, он хотел ее как женщину, но вполне мог сдерживать свои желания. Но он был о ней не слишком высокого мнения – Марта не могла винить его в этом, она сама сделала все, чтобы он думал о ней только худшее.

А если бы он знал правду? Почему-то она думала, что неискушенные девушки вряд ли относятся к его типу женщин. Ему, должно быть, нравятся женщины опытные, элегантные светские дамы, как та рыжеволосая французская красотка, что приходила к нему вчера…

– Марта?

Он ждал ее ответа, и она понимала, что выбора у нее нет. И дело было не в нарушении условий ее освобождения; она теперь всегда будет поступать так, как этого хочет Бьерн. С неохотой она вложила свою ладонь в его и позволила ему поднять ее на ноги.

Она захватила с собой только самые необходимые вещи, и, честно говоря, больше всего ей хотелось уйти из этого грязного, ужасного места. Наверное, она просто начинает взрослеть, решила девушка, задумчиво покачав головой. Все ее друзья совершенно по-другому относились к перспективе житья в этой полуразвалившейся халупе.

Она подхватила свою сумку и перебросила ее через плечо, позволив Бьерну взять ее за руку и повести к выходу. Один из самых старых членов коммуны, уличный музыкант, пользующийся большим уважением среди молодежи, посмотрел на них, когда они проходили мимо.

– Все в порядке, Бьерн? Вижу, ты нашел ее.

– Да, спасибо за помощь, Бак. Увидимся как-нибудь.

– Пока, парень. – Бак поднял руку в прощальном жесте, но уже через секунду опять стал бренчать на гитаре; самокрутка прилипла к нижней губе.

– Откуда ты знаешь Бака Рабина? – с любопытством спросила Марта, когда они спускались по темной лестнице.

– Старый друг.

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

– Бак твой старый друг?

– Я же тебе говорил, что тоже когда-то был молодым, – нехотя произнес он. – У нас была яхта, правда, больше похожая на баржу, веселая компания – Бак, я и другие ребята. Хорошие были времена.

– Ты тогда был автогонщиком? – спросила она, радуясь возможности узнать о нем чуть-чуть больше.

– Да, я тогда гонялся, – согласился он.

– Прежде чем ты занялся семейным бизнесом?

– Да.

Они вышли на улицу и подошли к машине. Марта, все еще пребывавшая в задумчивости, скользнула на сиденье. Он не очень-то любит разговаривать о своей юности. Почему? Он сказал, что это было хорошее время, но оно закончилось так внезапно, когда умер его брат и ему пришлось заняться фирмой, взять на себя всю ответственность. Сожалел ли он о том, что это время прошло? Но его тон подсказал Марте, что ей не стоит расспрашивать дальше. Может, в следующий раз ей повезет больше и он будет более разговорчив.

Доехать до дома по шумным улицам Стокгольма было делом недолгим. Странно, но когда они подъехали к ограде сада, поставили машину на свою стоянку и подошли к двери, Марта почувствовала, что она возвращается домой.

Дом. У нее никогда не было дома, настоящего дома; швейцарские пансионы, а потом грязные хиппарские берлоги – назвать их домом было никак нельзя. Тем более она не чувствовала себя дома со своим отцом, в его бездушных, каких-то казенных квартирах в Копенгагене, Брюсселе или Страсбурге. Он переезжал из одной квартиры в другую в зависимости от того, в какой город звали его коммерческие дела.

– Ты голодная? – спросил Бьерн, когда они поднялись на маленьком лифте на верхний этаж.

– Да, – подтвердила она, вспомнив, что ничего не ела целый день, – есть почему-то не хотелось. – Но я бы сначала приняла ванну.

Он кивнул:

– А я пока что-нибудь приготовлю поесть. Она бросила на него недоверчивый взгляд.

– Ты что, и готовить еще умеешь?

– Угу, – с улыбкой подтвердил он. – Холостякам приходится заботиться о себе самим.

Ах, да, холостякам. Он напомнил об этом как раз вовремя, подумала она, проходя за ним в квартиру. Почему же он не был женат? Ведь, должно быть, у него были толпы девушек. Но ему определенно нравилась такая жизнь. И то, что она жила у него, было, по всей вероятности, кратковременным неудобством.

– Я… пойду в ванную, – пробормотала она и быстро проскользнула в свою уютную комнату.

Как приятно было сбросить с себя всю одежду и опуститься в теплую воду. Она добавила в воду изрядное количество геля для ванны, и пузырьки пены лопались вокруг нее. Марта чувствовала себя как кинозвезда. Она набрала пены в ладонь и дунула, засмеявшись, когда хлопья пены закружились как снежинки.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Можно войти? – раздался голос Бьерна.

– Ой, – она глубоко вздохнула и опустилась поглубже в воду, пена стыдливо прикрыла ее грудь. – Входи.

Дверь открылась, и вошел Бьерн, в руке у него была большая кружка. – Я принес тебе горячего шоколада. В той развалюхе было холодно, несмотря на то, что на улице тепло.

– Да, – согласилась она немного неуверенным голосом. – Там было сыро. – Она осторожно протянула руку из воды и взяла кружку. – Спасибо.

– Тебе не надо было там оставаться, – проговорил он, присаживаясь на край ванны. – Там было не очень-то безопасно.

Она попыталась засмеяться, сердце ее сумасшедше билось оттого, что он сидел слишком близко.

– Нет, все было в порядке, – заверила она. – Я вполне могу о себе позаботиться – я это делаю уже достаточно долго.

– Ты уверена? – Голос его звучал достаточно серьезно. – А этот парень, который пытался влезть в твой спальник?

– Майк? Да ну, он достаточно безвредный – я с ним могу справиться.

– Это он принес наркотики на баржу?

– Да. – Под водой она шевелила пальцами, наблюдая, как колышется пена. – Но, честное слово, Бьерн, я ничего об этом не знала. – Она подняла на него глаза и почувствовала, что его взгляд пытается проникнуть прямо ей в душу.

– Он тоже жил с вами в лодке? – спокойно спросил он.

– Нет. Ну вообще-то он иногда оставался. – Девушка чувствовала, что щеки ее заливаются краской – будем надеяться, что он подумает, что это от горячей воды.

– А ты с ним спала?

– Нет.

На какое-то, впрочем, достаточно долгое мгновение его взгляд остановился на ней, но под конец он решил, что она говорит правду. И вдруг улыбнулся.

– Ну хорошо. – Он взял немного пены на палец и пришлепнул ей на кончик носа. – Сиди в ванне, – сказал он, поднимаясь. – Обед будет готов, когда ты выйдешь.

Он закрыл за собой дверь, и она нырнула под воду. Почему его так волновало, спала она с Майком или нет? Может быть, он ревновал? Тепло разливалось по ее телу, она закинула руки за голову, улыбаясь своим мыслям. Кажется, мистер Айсберг начинает таять.

Но то, что она увидела в гостиной, вовсе не походило на романтический ужин вдвоем. Не было свечей на столе – комната была ярко, пожалуй, даже слишком ярко освещена, а из динамика стереосистемы разносился не романтический фортепьянный концерт Дебюсси, а диск Пинка Флойда «Темная сторона Луны».

Он, должно быть, заметил ее кривую улыбку, потому что вопросительно поднял бровь.

– Все в порядке? – спросил он, кивая на магнитофон.

– Да-да, – быстро ответила она, скрыв разочарование. Вероятно, она слишком рано начала надеяться на что-то большее.

– Садись, – произнес он, делая рукой приглашающий жест. – Я принесу еду из кухни.

Он поставил тарелки на противоположных концах стола. Марта села на стул, чувствуя, как растет ее аппетит от пряного аромата индонезийских специй, доносящегося из кухни. Бьерн принес большую миску с чудесным поджаренным рисом и поднос, заставленный множеством тарелок – тушеное мясо, горячие острые блинчики и жгучий ореховый соус.

– М-м-м, как вкусно пахнет, – воскликнула она, втягивая ноздрями воздух. – Умираю с голода!

– Отлично. – Серые глаза смеялись. – Бери тарелку.

Отец ругал ее за то, что она накладывала на тарелку слишком много еды. Но у Марты всегда был отменный аппетит. Вообще-то она должна была уже стать похожей на шар, но ее настолько переполняла энергия, жизнь так бурно била в ней ключом, что проблем с фигурой не возникало.

Бьерн не обращал внимания на ее жадность, он одобрительно посмеивался, пока она накладывала себе гору риса и щедрые порции всего остального. Острыми белыми зубами она впилась в кусок мяса и застонала от удовольствия.

– С ума сойти! Ты действительно прекрасно готовишь! – заявила она. – У тебя есть еще какие-нибудь скрытые таланты?

– Не очень много, – ответил он с усмешкой. – Гораздо меньше, чем у тебя. Я посмотрел твои картины. Они действительно хороши.

– Спасибо. – Его похвала польстила ей, однако она не переставала думать, что он может сказать о портрете Клары. Но ей не хватило смелости спросить его об этом.

– Ты обещала расписать стену в моем офисе, – напомнил Бьерн. – Когда ты начнешь работу?

Она удивленно взглянула на него.

– Ты действительно хочешь этого? Я думала…

– Конечно, – настаивал он. – Длина стены четыре или пять метров, освещение естественное. Что бы ты могла на ней изобразить?

– Ну… а что ты хочешь?

– Может быть… – Он задумался. – Ты могла бы нарисовать вид Стокгольма? Но не современный Стокгольм, нет, что-нибудь более… средневековое, что ли…

– Да! – согласилась она с загоревшимися глазами. – Стокгольм в пятнадцатом веке. Узенькие улочки, дома, причалы, суда и люди, спешащие по своим делам. Я могу походить по музеям, чтобы придумать интересный сюжет.

– Хорошая мысль. В Историческом музее открылась интересная выставка. Ты можешь узнать там много нового об истории города. Знаешь, в пятнадцатом веке многие дома были деревянными, но потом был большой пожар, и жители предпочитали уже не строить дома из дерева. С тех пор стало появляться все больше каменных особняков.

– А когда были построены окружающие дома?

– В начале восемнадцатого века. На этой улице жили богатые купцы. Каждому хотелось иметь самый красивый дом, разукрашенный фасад. Если ты прогуляешься по улице, то увидишь много великолепных домов – настоящих произведений искусств. К сожалению, многие дома слишком велики для частных владельцев, в основном они перестроены под офисы и конторы.

– Зато их не снесли, чтобы построить современные бездушные здания, – заметила она.

– Не дай Бог! Многие здания охраняются как памятники архитектуры. Их запрещено перестраивать, но обязательно надо реставрировать, – добавил он с усмешкой. – Есть даже магазин, где можно купить рамы и двери, сделанные по старинным образцам.

– Правда? – Марта рассмеялась. – Хорошее решение проблемы! Но меня действительно беспокоит, что будет, если все эти ужасные предупреждения об опасности парникового эффекта окажутся правдой. Если уровень моря поднимется, то что случится со Стокгольмом?

Он кивнул.

– Да, это действительно серьезная проблема. И не только для Стокгольма. В мире очень много мест, которые могут серьезно пострадать.

– Я недавно прочитала, что некоторые острова Тихого океана могут просто исчезнуть с лица Земли!

– Надеюсь, что человеческой мудрости хватит на то, чтобы как-нибудь решить эту проблему, – закончил он. – Ты наелась или хочешь чего-нибудь еще?

– Нет, большое спасибо. Было очень вкусно. Ты прекрасный повар, а я, к сожалению, даже яйца сварить не умею. Боюсь, из меня получится кошмарная жена!

Бьерн рассмеялся.

– Да, в этой роли тебя представить сложно, – с готовностью согласился он.

Марта почувствовала, что сердце ее сжимается от боли. У нее, кажется, слишком разыгралось воображение. Даже не подозревая этого, Бьерн быстро разрушил все ее мечты. К счастью, он поднялся и взял пустую миску из-под риса, так что он не заметил слез, выступивших у нее на глазах.

Инстинктивно защищаясь, она приняла обычную маску безразличия.

– Брак – это сплошное надувательство, – ответила она с циничным презрением. – Это всего лишь форма узаконенной проституции!

Он бросил на нее веселый взгляд, вернувшись за остальными тарелками.

– И, конечно, ты никогда не выйдешь замуж?

– Никогда! – Она легко поднялась со стула. – Помочь тебе вымыть посуду?

– К счастью, мы можем предоставить это идиотское занятие посудомоечной машине, – сообщил он. В его глазах все еще светилась загадочная улыбка.

– А-а, хорошо. – Он что – смеялся над ней, что ли? Или издевался? Он был слишком близок к тому, чтобы понять правду. Чтобы хоть немного успокоить нервы, она отвернулась к окну и стала разглядывать цветочные горшки на подоконнике.

– Ты чудесно выглядишь, – прошептала она своей любимице бегонии с цветами изысканно-розового оттенка. – Тебе здесь нравится? Солнышка хватает?

– Ты часто разговариваешь со своими цветами?

Она отпрянула, почувствовав, что он стоит прямо за ее спиной.

– К…конечно, – выдавила она неуверенным голосом. – Это помогает им расти.

– Да что ты говоришь? – Глаза его смеялись. Он просто дразнил ее.

– Между прочим, по этому поводу проводились специальные исследования, – с важностью в голосе сообщила она. – В Африке даже были найдены деревья, разговаривающие друг с другом. И есть особый сорт акаций, которые могут предупреждать друг друга об опасности, эти растения посылают по воздуху химический сигнал. А еще они выделяют дополнительное количество танина, чтобы антилопы не поедали их листья и кору.

– Ну все, сдаюсь! – Он смеялся в открытую. – Это говорит только о том, что наш мир – довольно интересное место.

Марта смотрела на него, чувствуя, как затягивает ее странная власть этих серых глаз. Но она боролась со своими эмоциями, не позволяя ему сломить свою волю.

– Каждый день узнаешь что-то новое, – заметила она беспечно и отвернулась от него к окну.

– По крайней мере то, что ты делаешь, идет цветам на пользу, – заметил Бьерн с легким нажимом в голосе. Если бы она не была готова к этому, то никогда не уловила бы его напряженности.

– Один из моих многочисленных талантов, – легко ответила она. – Они придают этой комнате живописность, – прибавила она, окидывая комнату небрежным взглядом, как будто ей все безразлично.

– Да, придают. – Он подошел к ней совсем близко. – Так же, как и ты… – Голос его стал низким и хриплым. Как бы в полусне, он прикоснулся к ее волосам. – У тебя волосы теплые… и мягкие, как шелк, – пробормотал он, накручивая одну прядку на палец.

Теплая волна прокатилась по ее телу. Но она вовсе не собиралась показывать ему свою слабость. Был только один способ оттолкнуть его. Нарочито провокационным движением она повернулась и прислонилась к окну, выгибаясь так, чтобы подчеркнуть каждую линию своего тоненького тела.

– Ты хочешь переспать со мной? – с вызовом бросила она.

На какое-то мгновение он отпрянул, но затем рассмеялся с издевкой над самим собой.

– Да, хочу, – почти прорычал он. – Теперь ты можешь успокоиться? Ты самоутверждаешься, потому что твой отец обделял тебя лаской и вниманием? Тебе нравится знать, что почти каждый мужчина готов броситься к твоим ногам? Тебе от этого легче?

– Не думай, что ты великий психоаналитик! – Она почти кричала от ярости, разозленная его слишком близкими к истине словами. – Я это я! Мне не нужен ни мой отец, ни тем более ты!

– Что тебе нужно, так это хороший урок. – Серые глаза сверкали от гнева. – Черт побери, ты можешь кого угодно довести до белого каления!

Испугавшись, она пыталась отступить, но он грубо схватил ее за плечи и почти отшвырнул к стене. Она с ужасом поняла, что зашла слишком далеко. Марта попыталась закричать, но было поздно. Его рот обхватил ее губы, с силой размыкая их, его язык проникал в самые глубины ее рта.

Она вырывалась, но Бьерн был слишком силен. Пальцы его запутались в ее волосах, он с силой откидывал ей голову. Он давил на нее всем телом, и она почувствовала всю силу его возбуждения, еще более возрастающую от злости.

Она не ожидала такого поворота событий. Он должен был бы с отвращением отпрянуть от нее, но он никогда не поступал так, как она думала. Ему было безразлично, что он причиняет ей боль. Господи, неужели он собирается отнести ее в спальню и силой взять то, что, как он думал, она ему предлагала?

Она почувствовала, как он рвет на ней рубашку – этот жест должен был унизить ее. В этот раз на ней был надет бюстгальтер, но это была лишь тонкая полоска кружев, и он сорвал ее резким движением. Руки его прикоснулись к ее обнаженным грудям, мучая их жестокими ласками.

Она не могла сдержать ответную реакцию – в ее крови разгорелся огонь. Она почувствовала, как ноют груди под его руками, как напряглись и отвердели соски. Колени ее подгибались, и ей пришлось уцепиться за него, чтобы не упасть. Тело ее готово было сдаться.

Он отпустил ее так внезапно, что она упала на колени.

– Сучка, – прохрипел он с яростью. – Ты этого хотела, да? Заставить меня опуститься до твоего уровня? Ты – дешевка, и тебе надо испачкать все, к чему ты прикасаешься. – Он тяжело дышал, делая видимые усилия, чтобы вернуть себе самообладание. – Можешь не убегать, – процедил он сквозь зубы. – Клянусь, что такого больше не повторится. Ты можешь быть уверена, что больше твои грязные уловки не пройдут. – Он провел рукой по губам, как будто хотел стереть с них следы поцелуев. – Я ухожу.

Она вздрогнула от звука хлопнувшей двери – казалось, что все здание задрожало. Марту трясло. Она попыталась сесть, прислоняясь к стене, и стала застегивать блузку. Половина пуговиц отлетела и рассыпалась по полу. Стоя на коленях, девушка стала собирать их с пола.

Глава 7

Марта чувствовала себя очень неловко, выходя из спальни на следующее утро. Она боялась того, что ей придется увидеть. Но когда она наконец решилась, то застала Бьерна пьющим на кухне кофе. Он приветствовал ее холодной улыбкой.

– Доброе утро.

– Good morning, – осторожно ответила она по-английски.

– У меня сегодня несколько деловых встреч, так что домой я вернусь поздно. Чувствуй себя как дома. Если ты решишь поработать над фреской, то обращайся за помощью к Ингрид.

– Спасибо.

По его словам нельзя было понять, извиняется он за вчерашнюю сцену или нет, но по интонации было ясно, что он старается восстановить мир. Она послала ему полуулыбку.

– А ты действительно хочешь, чтобы я расписала стену?

– Конечно! – Он даже удивился. – Почему ты спросила?

– Ну… – Она пожала хрупкими плечами. – Просто… Я не думала, что мои работы подходят тебе по стилю, – застенчиво объяснила она. – Я обычно использую яркие краски и пачкаю все вокруг.

– Звучит впечатляюще, – сказал он. Серые глаза искрились смехом, причину которого девушка понять не могла. – Может быть, я попрошу тебя расписать все стены в офисе. Бежевый цвет начинает мне надоедать.

– Отлично! – Она немного неуверенно рассмеялась. – Ладно, тогда я сегодня начну поиски сюжета и постараюсь через несколько дней показать тебе первые наброски.

– Прекрасно. – Он допил свой кофе и взглянул на часы. – Мне пора идти. Увидимся вечером.

Она кивнула:

– Пока.

– Пока.

Марта не слишком долго размышляла, какой период в истории Стокгольма взять за, основу. Конечно же средние века. Она побывала в замечательном музее, расположенном в центре старого города, и сразу нашла сюжет. Остаток дня она бродила по набережным, гуляла по узким улочкам, фотографировала, позабыв про туристов, снующих вокруг.

Прислонившись к решетке одного из мостов над заливом, грызя сладкий леденец, купленный у уличного торговца, она позволила своему воображению унести ее во времена средневековья. Казалось, она отчетливо видела корабли, заходящие в гавань, бородатых викингов, возвращающихся из далеких походов, их ладьи со щитами по бортам, груженные добычей, купцов, поджидающих товары на берегу. Она как будто перенеслась в другой мир.

Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила толстого коротышку, уставившегося на нее. Он подошел ближе:

– Мисс Кристенсен, не так ли? Здравствуйте, вас ведь зовут Марта?

– Д… да, – ответила она, слегка отодвигаясь. Он приветливо улыбался.

– Питер ван Дерек, – напомнил он, протягивая руку. – Имел удовольствие познакомиться с вами на приеме, устроенном для благотворительного комитета графини Демонжо в прошлую субботу.

– Ах да, конечно.

Манеры его были безупречны, но что-то в нем ее настораживало. Она вежливо пожала протянутую руку, со стыдом вспоминая свою ужасную выходку на этом приеме.

– Как поживаете?

– Вы изучаете Стокгольм? – заботливо поинтересовался он. – Я мог бы проводить вас, если вы не против.

– Ну, может быть, – пробормотала она неуверенно. Она действительно собиралась идти домой, но предпочла бы прогуляться в одиночестве, а не в обществе этого типа. Но было бы невежливо отказать ему, и она зашагала рядом, стараясь не подходить к нему слишком близко.

Он также не делал попыток приблизиться, и она почувствовала себя свободнее. По дороге он мило болтал, и когда они подошли к зданию фирмы Самуэльсона, Марта почти была готова признать, что отнеслась к нему несправедливо.

Бьерн поднялся наверх в жилые апартаменты только после девяти, но он принес с собой какие-то бумаги, и Марта никак не могла понять, было ли это обычным явлением или только потому, что она жила у него. Она принесла ему чашку кофе, но сидела очень тихо, делая свои наброски.

Следующие несколько дней она продолжала свои поиски, посещая библиотеки и выставки, чтобы узнать, в какой одежде ходили люди в то время, чем обычно занимались. Она брала с собой альбом для набросков, чтобы успеть запечатлеть на бумаге увиденное: как коньки крыш отражаются на сверкающей поверхности воды, как высокие деревья раскидывают свои ветви над заливами. На глаза ей попалась рыжая в белых пятнах собачонка, она принюхивалась к ступенькам, спускающимся в воду, и Марта решила, что обязательно нарисует эту сценку.

Основными цветами ее фрески будут голубой и коричневый – цвета воды и зданий, но она добавит яркие краски в одежду людей, она нарисует, как разгружают баржи и вносят товары в крохотные магазинчики и склады, выходящие прямо к воде, как поднимают яркие флаги на кораблях.

Бьерн каждый вечер работал допоздна.

Между ними еще чувствовалось некоторое напряжение, особенно, когда случайно они приближались друг к другу слишком близко, но постепенно Марта стала позволять себе расслабиться.

Ему нравились ее наброски. Ингрид показала ей стену, которую надо будет расписать – это была основная стена в главном холле здания. Если Ингрид, а также другие сотрудники и были удивлены этим желанием резко изменить спокойно-элегантную атмосферу помещения, то вида они не показывали. Кресла были убраны, чтобы освободить ей место для работы, она отгородилась ширмами от остальной части вестибюля, ей предоставили кисти, ведра с красками, установили леса и принесли несколько стремянок.

Сначала надо было загрунтовать стену в белый цвет. Сделав это, она углем нанесла основные контуры будущей фрески, пользуясь своими набросками и фотографиями, придумывая что-то новое. Все детали были оставлены на потом. Она выбрала достаточно интересный ракурс, зритель как бы с моста смотрел на канал и прилегающие к нему улицы. Она нарисовала несколько забавных сценок – надутый купец в ярком камзоле, спешащий на склад и спотыкающийся о маленькую собачку; толстая женщина, прислонившаяся к своей тележке, чтобы посплетничать с приятельницей, и не обращающая внимания на малыша, дергающего ее за юбку, чтобы сказать, что тележка наклонилась слишком сильно и апельсины посыпались в канал…

– Ага, вот это и есть та самая знаменитая фреска!

Это опять был толстяк – Питер ван Дерек. Марта выдавила из себя улыбку, хотя с большим трудом заставила вести себя дружелюбно – что-то в нем ее сильно настораживало. Может быть, его глаза.

– Да, – выговорила она. – Простите. Я… не люблю, когда кто-нибудь наблюдает, как я работаю. У меня просто руки опускаются.

Он коротко засмеялся.

– Ну что же, подождем, пока вы закончите, хорошо? – произнес он все понимающим голосом. – Не обращайте на меня внимания. – Он уходил, подняв руки в жесте извинения. – Я не буду подглядывать.

Марта вздохнула с облегчением.

– Спасибо, – вежливо ответила она. Она старалась быть с ним полюбезнее, все-таки он был приятелем Бьерна и они были связаны многими контрактами – Ван Дерек поставлял промышленные алмазы, используемые при производстве станков и механизмов. Но он ей не нравился.

Она могла работать над фреской всего несколько часов в день – необходимо было дождаться, пока высохнет краска. Кроме того, она не могла заниматься весь день одним и тем же делом – ей становилось скучно. Она проводила время с друзьями, пила кофе в небольших забегаловках. Бьерн говорил ей, чтобы она чувствовала себя как дома, и ясно дал понять, что не имеет ничего против, если к ней будут приходить знакомые, поэтому Марта с чистой совестью попросила Клару попозировать ей – мягкий рассеянный свет в гостиной прекрасно подходил для рисования.

– Тогда я сказала ему пару слов, – посвящала ее в свою интимную жизнь Клара. – Так представляешь, он весь вечер трепался с этой Элен – ну, ты знаешь ее, она в кафе работает. Он просто игнорировал меня…

Марта насмешливо улыбнулась. Она сочувствовала запутанной личной жизни подруги, но иногда не могла удержаться от мысли, что та сама виновата в своих любовных трагедиях.

– Он только вчера сказал мне, что любит тебя, – заметила Марта успокаивающе. – Мне кажется, что он боится оказаться слишком связанным. Клара, тебе действительно не холодно? Я могу включить отопление.

– Спасибо, все о'кей. Здесь значительно теплее, чем в тех сараях, где мне приходилось позировать. – Клара обнаженная полулежала в одном из великолепных кожаных кресел Бьерна. Она завертела головой, осматриваясь. – Чудесная квартира, – выдохнула она. – Мужика надо брать.

– Сиди спокойно, – сказала Марта, пытаясь перевести разговор на другую тему. – Не мотай головой.

– Извини. Ну все-таки, расскажи, – продолжала она настойчиво, – какой он из себя? Он симпатичный?

– Да… ничего. – Марта не смогла скрыть легкой улыбки, но сосредоточила все свое внимание, чтобы передать на бумаге нежную линию обнаженного плеча подруги.

Клара понимающе рассмеялась.

– Да ладно тебе, – поддразнила она. – Элен мне все про него рассказала.

– Тогда зачем ты меня спрашиваешь? – парировала Марта, упираясь ногами в кресло так, чтобы альбом для набросков закрыл ее пылающие щеки.

– Так, значит, он действительно красивый, – с торжеством заявила Клара. – А он хорошо к тебе относится?

– Хорошо? Ну да. – Искушение поговорить на тему, которая ее больше всего волновала, было слишком велико. – Конечно, иногда он злится. Это было тогда, когда я залезла ногами на стол при всех его друзьях. Но в критические моменты он может быть очень добрым. – Она мечтательно покачала головой. – Когда я напилась и мне было очень плохо, он ухаживал за мной и ни слова потом не сказал.

– За такого мужчину надо держаться руками и ногами! – провозгласила Клара. – А как он в постели? – лукаво прибавила она.

Щеки Марты запылали еще сильнее.

– Я не знаю, – нетвердым голосом выговорила она. – Я не…

– Ты с ним не спала? – Голос Клары звучал удивленно и сочувствующе. – А почему?

– Я… хотела подождать. Пока я не буду уверена, как он ко мне относится.

– Но ты ему нравишься, – не соглашалась Клара. – Иначе он не стал бы платить за тебя залог.

– Знаю. Я думаю, что действительно нравлюсь ему. Но…

Они обе испуганно переглянулись, услышав звук открываемой двери. Марта вскрикнула, узнав Питера ван Дерека. На лице его заиграла похотливая улыбка. Клара поднялась с кресла в своей великолепной наготе и посмотрела на него с холодным достоинством.

Он поперхнулся.

– Э-э-э, я… Добрый день. Я не ожидал… Бьерн стоял у него за спиной и взирал на все происходящее холодными серыми глазами.

– Прошу вас извинить наше вторжение, – сказал он подчеркнуто вежливо. – Я не думал, что ты работаешь, Марта. Мы пойдем вниз.

– Не обращайте на меня внимания. – Клара взяла свою одежду. – Я сейчас оденусь.

– Я… уже закончила, – выдавила Марта.

– Спасибо. – Если бы Марта хорошенько не узнала его, то решила бы, что он сердится. Но она видела, что он покусывает губы, чтобы не рассмеяться.

– Питер, давайте посмотрим все бумаги за письменным столом. – Он повел невысокого толстяка к своему столу, бросив Марте взгляд, подтвердивший все ее подозрения. Он не сердился – он смеялся.

Продавец алмазов следил сальными глазками за Кларой. Он так настойчиво оборачивался, что споткнулся о кофейный столик. Марта подавила смех.

– Может быть, сделать вам кофе? – пред дожила она. – Если вы хотите, то я могу уйти?

– Кофе было бы неплохо, – ответил Бьерн, в голосе его слышался смех. – Питер, вы как?

– Ах да. – Он закашлялся, прочищая горло. – Это очень мило с вашей стороны. Спасибо. – Его глаза все еще не могли оторваться от места, где только что стояла Клара. Как будто он думал, что она была небесным видением, которое может вновь появиться.

Марта выскользнула в кухню и поставила кофейник на плиту. Через несколько мгновений к ней присоединилась подруга, уже полностью одетая. – Я пойду, – прошептала она. – До завтра.

– До свиданья, Клара, – спокойно ответила Марта. – Извини за это… Клара озорно рассмеялась.

– Не бери в голову, – успокоила она. – Если у него так мало развлечений, что он уставился на меня, как баран на новые ворота, то мне его жаль. Между прочим, – добавила она с лукавым взглядом, – твой мужчина потрясающе хорош. И если он не без ума от тебя, то я инопланетянка.

Марта залилась краской, но ее подруга уже вышла. Девушка сварила кофе и отнесла две чашки в комнату. Если Клара считала, что Бьерн от нее без ума, то он не показывал это ничем. Он взял чашку и сухо поблагодарил за кофе. Марта отошла в другой конец комнаты и взялась за свой альбом с набросками.

Бьерн был прекрасной натурой. Он сидел у самого окна, и свет еще резче очертил линии его скул. Марта перевернула лист бумаги и начала рисовать. Несколькими штрихами она смогла передать эти мужественные черты.

Бросив на нее быстрый взгляд, он заметил, чем она занята, ободряюще улыбнулся. Она покраснела и быстро перевернула лист. Вскоре он закончил свои дела с Ван Дереком и проводил его до дверей. Затем подошел к ее креслу.

Она заканчивала набросок Клары, легкими штрихами нанося тени. Он изучал ее рисунок со знанием дела.